Kitabı oku: «Когда рассеется тьма», sayfa 2
– Разонравился?
– Разонравился.
– Так бывает, – вздохнула Вероника и посоветовала: – Но ты подожди его отталкивать. Потом можно пожалеть.
Они еще поболтали с Вероникой, потом коллеги снова столпились у соседнего стола, где стоял сервер, и Вероника отправилась работать.
И Агата продолжила работать.
Когда сделано было все, что она на сегодня намечала, неожиданно позвонил Павел.
– Зайди на минутку, – попросил родственник.
То есть приказал, он ее начальник.
До сих пор Павел ни разу ее не вызывал, у нее не тот уровень, чтобы напрямую с ним общаться.
Агата послушно отправилась к директорскому кабинету.
Кабинет, по ее представлениям, был роскошный, с темной импортной мебелью. Теперь такую наверняка не купишь, санкции не позволяют.
– Можно? – заглянула в дверь Агата.
– Можно, – проворчал Павел. – Нужно. Заходи.
Родственник сидел в компьютерном кресле, отъехав от стола.
Агата послушно вошла.
– Сядь.
Агата опустилась на один из стоявших рядом с директорским столом стульев.
До сих пор она была в этом кабинете только один раз, когда Павел принимал ее на работу.
Павла она знала мало и плохо. Виделась с ним только на семейных встречах, которые Юлий Семенович иногда устраивал. Встречи Агате не нравились, она чувствовала на них себя лишней, но старому родственнику хотелось собирать около себя близких, а ради Юлия Семеновича Агата могла вытерпеть и не такое. Впрочем, обижаться Агате было не на что, не только Юлий Семенович, но и Павел за ней активно ухаживали, вовлекали в разговор и делали вид, что ужасно ей рады.
– Когда ты с Юлием в последний раз разговаривала? – Когда она усаживалась, Павел смотрел на нее, а сейчас почему-то принялся разглядывать стоящие в шкафу папки с бумагами.
– В воскресенье, – отчиталась Агата. – Мы созвонились в субботу, договорились, что в воскресенье я приеду, но утром Юлий Семеныч позвонил, сказал, что не сможет.
Она расстроилась, что встреча не состоялась. Ей всегда было весело со старым родственником, она заряжалась от него оптимизмом, а оптимизма ей в последнее время недоставало.
То есть она думала, что недоставало.
По-настоящему недоставать оптимизма начало сейчас, когда не стало Юлия Семеновича.
Агата решила встретиться с кем-нибудь из подруг, но никому не позвонила и весь день проскучала дома.
Позвонить Кириллу ей не пришло в голову. Во-первых, она сразу решила никогда ему не навязываться, а во-вторых, она просто о нем не вспомнила.
– Юлий сказал, почему не сможет?
– Нет, – покачала головой Агата. – Я хотела спросить, но постеснялась.
– Припомни, что он конкретно сказал.
– Сказал… Прости, не смогу сегодня. Срочная встреча, не могу отменить. Я сказала, что ничего страшного.
– Как ты думаешь, он встречался с женщиной? – Павел продолжал разглядывать корешки папок.
– Откуда же мне знать? – поразилась Агата.
Павел вздохнул и наконец на нее посмотрел.
– Как тебе работа?
– Нормально, – кивнула она. Подумала и вежливо добавила: – Спасибо.
– На здоровье, – хмуро фыркнул он. – Квартиру снимаешь?
– Да.
– Переезжай к Юлию. Все равно квартира будет пустовать.
– Спасибо, – отказалась Агата и покачала головой: – Нет.
Она не бедная родственница, чтобы ей из жалости предоставляли жилье.
То есть она, конечно, бедная родственница, но пока еще не готова принимать милостыню.
Павел замолчал. Агата подождала минутку и вопросительно на него посмотрела.
– Иди, – вздохнув, разрешил он.
– До свидания, – она быстро пошла к двери.
– До свидания. Да, забыл сказать, похороны будут в понедельник.
Агата обернулась, кивнула и закрыла за собой дверь.
Хорошо, что успела сделать все, что намечала. Желание работать пропало. Агата посмотрела на часы и решила, что уйти на сорок минут раньше положенного вполне допустимо, она редко уходит раньше, чаще перерабатывает.
Решительно выключила компьютер, попрощалась с коллегами и вышла на залитое вечерним солнцем крыльцо здания.
Если завтра будет такая же погода, она отправится в ближайший парк, позагорает у пруда, побродит по тихим дорожкам, а потом пообедает в каком-нибудь ресторане.
Кирилла она увидела, только когда он подошел к ней вплотную.
– Ты? – удивилась Агата.
– Ты ждала кого-то другого?
– Я никого не ждала, – она медленно пошла по ступеням.
– Агата, что происходит? – Кирилл тронул ее за руку, подталкивая к стоящей у шлагбаума машине.
– Послушай… – Агата остановилась. Она не собиралась садиться к нему в машину. – Ты не звонил мне месяц! Даже больше! И теперь считаешь, что я должна ради тебя бросить все дела!
– Я уезжал. Меня не было в Москве.
– Ты уезжаешь на месяц и считаешь нормальным меня не предупредить…
Она говорит что-то не то… Она говорит так, будто целый месяц страдала, оттого что его не видит.
– В следующий раз буду предупреждать, – перебил он.
Он смотрел на Агату как-то по-новому, словно впервые видел.
Впрочем, раньше она не устраивала ему сцен.
– Кирилл, я хочу побыть одна. Правда. Не обижайся.
– Ты меня разлюбила?
– Не знаю, – честно призналась Агата.
Вообще-то, она никогда не говорила ему, что любит. Потому что он не спрашивал.
Кирилл зло сжал губы. Даже искаженное мгновенной гримасой лицо было красивым.
– Что с твоим родственником? – Гримаса исчезла, лицо сделалось озабоченным, а взгляд грустным и сочувствующим. Ну и обиженным, конечно. Он не ожидал, что она не начнет клясться ему в любви.
– Я не хочу об этом говорить.
– Почему?
– Потому что это мои проблемы, которые не имеют к тебе отношения.
– Ко мне имеет отношение все, что касается тебя!
– Перестань! – взмолилась Агата. – Мы оба знаем, что я для тебя ничего не значу.
– Это не так!
– Это так!
– Послушай! – он тронул ее за руку, снова потянув к машине, Агата не двинулась с места. – Что-то со мной случилось… Ты мне нужна, девочка. Жаль, что я понял это только сейчас.
– Кирилл, я устала и хочу побыть одна.
Он на секунду прикрыл глаза.
– Ты правда хочешь, чтобы я ушел?
– Да!
Он повернулся и быстро пошел к своей «Вольво». Походка у него была пружинистая, как у супермена.
Перед Агатиным носом прожужжал толстый шмель, опустился в растущую на газоне траву.
Завтра точно нужно провести день на природе, в парке. Хорошо бы поехать на дачу, но ее у Агаты не было.
* * *
Павла Роман увидел случайно, в коридоре.
– Приехал? – удивился Роман. Обычно директор даже после небольшой отлучки вызывал его, едва появившись в офисе. На Романе держалась вся техническая часть работы фирмы.
– Приехал, – кивнул Павел и, открыв дверь в кабинет, позвал: – Заходи.
Выглядел директор плохо. Вместо сорока ему вполне можно было дать сейчас пятьдесят.
– Паш… Мои соболезнования, – садясь напротив директора, посочувствовал Роман.
– Спасибо, – поморщился Павел и уставился мимо Романа.
Роман, помолчав, начал рассказывать о том, что фирма успела сделать, и почти сразу понял, что директор не слушает.
– Паш…
– Что там было, в квартире?
– Ну… – растерялся Роман. – Все нормально было. То есть не нормально, но… Что ты имеешь в виду?
– Юлий умер от отравления.
– Ничего себе! – поразился Роман и запоздало подумал, что говорить надо как-то по-другому. Получалось, что он Павлу не сочувствует.
На самом деле сочувствовал. Пожалуй, Павел был одним из немногих, кому Роман полностью доверял. Не потому, что был как-то особенно подозрителен, а потому что чувствовал, что на директора всегда и во всем можно положиться.
– Ему подсунули вечером какую-то дрянь.
– Почему подсунули? – машинально спросил Роман.
– Потому что сам он травиться бы не стал!
– В квартире все было нормально, – подумав, припомнил Роман. – Посуды грязной не было.
– Если бы тебе надо было кого-то отравить, ты бы во что подмешал таблетки?
– Это были таблетки?
– Да.
– В водку, – уверенно решил Роман. – В спиртное.
– Я тоже думаю, что в спиртное. Но менты говорят, пустых бутылок в квартире не было.
– Нужно узнать, где он расплачивался, – подумав, посоветовал Роман.
Павел кивнул, согласился.
Роман еще посидел минуту и поднялся. Директор не стал его задерживать.
Надо было окончательно убедиться, что с сервером все в порядке, но заниматься этим отчего-то расхотелось. Ему редко не хотелось работать, до сих пор, пожалуй, ни разу.
Наверное, потому что до сих пор рядом с ним не происходило ничего неординарного, вроде убийства.
Он подошел к серверу, заметил, что нет ни Агаты, ни ее сумки, которую она обычно ставила на стул.
Заниматься сервером расхотелось окончательно.
Он быстро зашел в свой кабинетик, отделенный от основного офиса невысокой стенкой, выключил компьютер, сбежал вниз по лестнице и, выйдя на крыльцо, увидел Агату.
Она стояла рядом с незнакомым мужиком.
Пара была хороша. Мужчина на полголовы выше Романа и раза в полтора шире в плечах. В античные времена с него можно было бы лепить статую. То есть ваять.
И Агата кавалеру не уступала. Тонкая стройная фигура отлично смотрелась рядом с массивным спутником.
Неожиданно Роману захотелось вернуться и закончить с сервером. Он бы так и сделал, но в этот момент мужчина резко повернулся и широкими шагами пошел в сторону. Почему-то Роман решил, что мужчина сильно разозлен.
Агата двинулась в другую сторону.
– К метро? – Роман в несколько шагов догнал коллегу.
– К метро, – равнодушно подтвердила Агата.
Зачем он ее догнал? Ему абсолютно не о чем с ней разговаривать.
– Павел сказал, убили твоего родственника, – мрачно поделился Роман.
Она кивнула – знаю.
– Ты с ним часто встречалась?
– Часто.
Народу на тротуаре было много, Роману приходилось идти чуть позади Агаты.
Неожиданно она покосилась на Романа и твердо сказала:
– Я найду, кто это сделал.
Он не успел объяснить, что заниматься поисками бессмысленно и небезопасно. Бессмысленно, потому что любое дело получается только у профессионалов, а почему опасно, можно и не объяснять. Она не дура, сама должна все понимать.
Агата быстро ему кивнула – попрощалась и заспешила вперед.
А он неожиданно подумал, что с убийством все может оказаться сложнее, чем кажется на первый взгляд. Яд, который выпил старый профессор, мог предназначаться не ему, а, например, Павлу. Или той же Агате. И Павел, и Агата, насколько Роман понимал, в гостях у родственника бывали часто.
Впрочем, и на первый взгляд ясности в деле об убийстве было не много.
Он спустился в метро, жалея, что не закончил с сервером. Занять вечер было нечем.
* * *
Павлу повезло. Полицейский, с которым Павел вчера разговаривал, ответил сразу и в просьбе не отказал, прислал выписку банковских платежей Юлия за последние сутки.
Нужно отнести полицейскому бутылку коньяка.
Платежей было два: сто сорок рублей в какой-то «Липке» и чуть больше двух тысяч в ресторане. С рестораном все было ясно, Юлий, когда ожидал гостей, часто заказывал там еду с доставкой на дом. Еда, кстати, была неплохая.
Про «Липку» же отзывчивый полицейский сообщил, что это кафе, расположенное неподалеку от Бульварного кольца. Камера в кафе имелась, конечно, и полиция видео уже просмотрела. Юлий вошел в кафе около часа дня, купил минералку и сразу вышел.
Он был один.
Юлий ни за что не поехал бы гулять по центру в одиночестве, он и поблизости от дома никогда не гулял. Жаль, что камера не зафиксировала его спутника. Или спутницу.
Сейчас ехать в кафе и задавать вопросы было бессмысленно, пятничным вечером у персонала не будет ни одной лишней минутки. Впрочем, задавать вопросы и в другое время бессмысленно, в кафе заходят сотни людей, а Юлий, если верить полиции, там даже не задержался.
Павел выключил компьютер, запер кабинет и поехал домой.
– Ты чем-то расстроен? – выбежав в прихожую, забеспокоилась Ксения. – У тебя усталый вид.
– Расстроен, – подтвердил Павел. – У меня убили близкого человека.
Она понимающе покивала.
Он был женат уже несколько месяцев, а по-настоящему к этому еще не привык.
Не то чтобы ему хотелось вернуть холостяцкую жизнь, просто постоянное присутствие Ксении иногда казалось утомительным.
– Я назначил похороны на понедельник. – Павел бросил пиджак на стул, Ксения тут же его подхватила.
Чистота и порядок в квартире с ее появлением стали нормой.
– Ресторан заказан? – заволновалась жена.
– Агент все сделает, – отмахнулся Павел.
– Ты уверен? – беспокойство в синих глазах нарастало.
У нее были синие глаза и темные густые волосы. Еще у нее были пухлые губы и слегка вздернутый носик. Все по отдельности было почти идеальным, тем не менее, чтобы стать красавицей, Ксении приходилось прикладывать некоторые усилия.
Когда Павел впервые ее увидел, она даже показалась ему страшненькой.
– Уверен.
Какого черта он полетел тогда на Сейшелы, Павел до сих пор не понимал. Наверное, потому что отдыхать положено хотя бы раз в несколько лет.
Ему тогда пришла в голову нелепая идея позвать с собой секретаршу Веронику, но он эту недостойную мысль отогнал. Использовать служебное положение для таких целей – последнее дело.
Сейшелы он выбрал, потому что там не требовался карантин. Ковидные ограничения еще действовали, хотя и в смягченном виде, и Сейшелы были одним из немногих мест, где принимали россиян.
Тогда ему, как и всем остальным, казалось, что жизнь налаживается. Тогда он, как и все остальные, не предполагал, что начнется спецоперация и жизнь изменится навсегда.
– Езжай, – посоветовал ему Юлий. – Поплаваешь. Ты же у нас любитель поплавать.
Часами плескаться в любом водоеме Павел обожал только в детстве, но идея показалась заманчивой.
Через три дня ему надоело и море, и джунгли.
Ксения подошла к его коттеджу в первый же вечер.
– Добрый вечер, – она остановилась около его калитки.
– Добрый вечер, – вежливо ответил Павел.
Ксения пошла к соседнему коттеджу, Павел выкурил сигарету и отправился спать.
Она тоже отдыхала одна. Через несколько дней они стали вместе проводить вечера, а потом и все остальное время суток.
Ксения совсем ему не мешала. Молчала, когда он задумывался, счастливо улыбалась, когда он с ней заговаривал.
Павел ее тактичность оценил сразу. До Ксении он не встречал женщины, так хорошо чувствующей его настроение.
– Я не хочу с тобой расставаться, – ночью перед отъездом Ксения расплакалась.
Оказалось, что они прилетели одним рейсом и возвращаться им предстояло тоже на одном самолете.
Впрочем, это неудивительно, рейсов из России было немного.
К тому времени он знал, что у нее был какой-то бизнес, который благополучно скончался во время пандемии, что она не замужем и что решила отдохнуть перед тем, как заняться новым делом.
О бизнесе Ксения не распространялась, а он не расспрашивал. Понял только, что это что-то связанное с торговлей.
– Я с тобой почувствовала себя такой… счастливой.
Вечер они провели в ресторане. Ксения была в темно-красном платье, которое ей очень шло, и казалась такой красивой, что Павел, что с ним бывало редко, застеснялся выпирающего из брюк живота.
– Я не хочу с тобой расставаться… – плакала Ксения.
Павел прижал ее к своему плечу и неожиданно сказал:
– Не расставайся.
Он не жалел о вырвавшихся словах ни тогда, ни сейчас.
Ксения умела ему не мешать, а большего от нее не требовалось.
Только видя в офисе Веронику, он начинал испытывать легкое сожаление, что чего-то важного в жизни не испытал.
– Ужинать будешь?
– Буду.
Он прошел за женой на кухню, сел у приоткрытого окна. Из окна доносился птичий гомон, детские голоса.
То ли гомон и голоса не давали сосредоточиться, то ли он просто устал. Голова казалась пустой, как после бессонной ночи, и думать об убийстве не получалось, хотя Ксения ему совсем не мешала. То есть об убийстве он думал, он не понимал, как искать убийцу.
* * *
Звонок в дверь застал в ванной. Агата еще не успела раздеться, поэтому и отперла дверь.
Надо было не отпирать – за дверью стоял Кирилл. Он, отодвинув плечом Агату, зашел в квартиру и прислонился спиной к двери.
– Что случилось с твоим родственником?
– Кирилл!..
– Что случилось с твоим родственником? Послушай, я не собираюсь выяснять отношения! Не хочешь меня видеть, не увидишь! Но об убийстве я должен знать!
– Зачем?
– Потому что ты мне небезразлична! У тебя в семье кого-то убивают… Черт возьми, может быть, следующей убьют тебя!
– Не убьют, – успокоила Агата. – Я никому не нужна.
– Ты нужна мне!
– Ты больше месяца обо мне не вспоминал!
– Я же сказал, что больше такого не будет!
Что-то с ней случилось после смерти Юлия Семеновича. Кирилл говорил то, что она еще недавно хотела слышать, а все равно казался чужим.
– Я ничего о тебе не знаю, – задумчиво сказала Агата.
– О господи! Что ты хочешь знать? Показать тебе паспорт?
– Не надо.
– Как убили твоего родственника? И когда?
В висящем у двери зеркале Агата отражалась целиком. Торчащие из-под домашней туники ноги были бледными, а стоптанные тапочки могли вызвать только жалость.
Нужно купить красивые домашние туфли, тапочки годятся только для пенсионерок.
– Агата!
– У Юлия Семеныча в крови нашли какую-то дрянь. Больше я ничего не знаю. Правда.
– Полиция что думает?
– Понятия не имею. С ними Павел разговаривает. Павел – племянник Юлия Семеныча.
– И твой работодатель, насколько я помню, – синие глаза под черными ресницами смотрели зло и тревожно.
Агата ни у кого не видела таких синих глаз, как у Кирилла.
Ей бы такие. Но у нее глаза самые обычные, не то серые, не то голубые.
– Правильно помнишь.
Кирилл сжал губы, что-то обдумывая. Синие глаза сузились.
«Я ему не нужна», – окончательно и ясно поняла Агата, глядя на красивое чужое лицо.
Он говорил бы что-то совсем другое, если бы действительно сильно по ней соскучился и хотел помириться.
От окончательного вывода сделалось грустно.
Хорошо, что она успела понять, что вовсе в него не влюблена и страдать по нему не будет.
– Хочешь, я останусь? – взяв ее за плечи, прошептал Кирилл в ухо.
Агата покачала головой.
– Ты его любила? – Кирилл ласково и грустно заглянул ей в глаза.
Прежняя Агата сочла бы, что он искренне разделяет ее горе.
Новая Агата Кириллу не верила. Оттого, что она ему не верит, было тоскливо, и хотелось, чтобы он поскорее ушел.
Она пожала плечами.
Он отпустил ее плечи, подержался за ручку входной двери и быстро вышел. Агата заперла за ним дверь и тоже подержалась за ручку.
Она ошибалась, считая, что Кирилл в нее влюблен, но смертью Юлия Семеновича он заинтересовался искренне. Его можно понять, убийства случаются не часто, это любого заинтересует.
Захотелось снова отпереть дверь, позвать бывшего бойфренда, рассказать ему о Юлии Семеновиче, обсудить все возможные версии, даже самые нелепые. Кирилл ее не любит, но дураком он точно не является. Сможет посоветовать что-нибудь умное.
Зашумел остановившийся на этаже лифт. Агата отошла от двери.
Поговорить с кем-то хотелось нестерпимо. Родителям она о смерти родственника сообщила, конечно, но родители Юлия Семеновича почти не знали и ничего стоящего сообщить не могли.
Поговорить с кем-то хотелось нестерпимо, но поговорить было не с кем.
21 мая, суббота
Повезло, мать позвонила, когда Ксения была в ванной. Разговаривать с матерью при жене Павлу решительно не хотелось. Даже тактичная Ксения не смогла бы удержаться от вопросов, а отвечать на них у него не было никакого желания.
Он никогда не говорил Ксении о матери. Жена наверняка считала, что мать давно умерла.
– Пашенька, мне так хочется с тобой поговорить, – жалобно пролепетала мать.
Когда он был совсем маленьким, ее лепетание вызывало у него острое желание поскорее вырасти и защитить ее от всех мирских напастей. Павел утыкался ей в колени и не понимал, почему у Юлия и бабушки делались сердитые лица.
– Говори, – разрешил взрослый Павел, косясь на дверь ванной.
– Давай встретимся, Паша. Мы так давно не виделись!
Павел почувствовал, как застучало сердце.
Они давно не виделись, потому что ей не было до него дела. Ни когда он был маленьким, ни сейчас.
Павел потер рукой левую сторону груди.
– Паша!..
Его терпения всегда хватало не дольше, чем на пять минут общения с собственной матерью.
– Давай, – неожиданно решил Павел.
Нужно выяснить, какого черта она сюда приехала.
– Давай встретимся у Чистых прудов, – решил Павел. – Через час.
Вода в ванной течь перестала.
– Ксения, – позвал он, подойдя к двери. – Мне нужно отъехать по делам.
Жена, закутанная в махровое полотенце, приоткрыла дверь, грустно и понимающе кивнула. Ей не нравилось, что он уезжает от нее в выходные. Это ни одной жене не нравится.
– Надолго?
– Надеюсь, что нет.
У него замечательная жена, никогда не мучает его вопросами.
Павел чмокнул ее в нос и виновато улыбнулся.
У него замечательная жена. Он почти не уделяет ей внимания, а она ни разу его в этом не упрекнула.
Он успел одеться и уйти до того, как она вышла из ванной.
Времени до встречи было больше чем достаточно, и он пошел пешком. Субботний город был почти пуст, немного людей и мало машин. Пахло свежестью и еще чем-то приятным, сиренью, наверное.
Юлий красотам природы радоваться не умел, умела бабушка, но ее давно не было в живых.
Доставляет ли Ксении радость пребывание на природе, Павел не знал. Если доставляет, нужно купить или построить загородный дом. Жена ничего от него не требует, но это не означает, что он может о ней не заботиться.
Он старался идти медленно, но все равно пришел на десять минут раньше. Постоял, глядя на вход в метро, подосадовал, что не обговорил конкретное место встречи, и увидел мать. Она появилась откуда-то сбоку. Наверное, приехала на такси.
Мать никогда не была красавицей. Невысокая и полная, она напоминала бы шарик, если бы не умело подобранная одежда и что-то еще, выдававшее в ней иностранку. Мать долго жила за границей.
Синеватые седые волосы коротко пострижены. Когда Павел видел ее в прошлый раз, волосы были пепельные.
Дать ей ее шестьдесят было невозможно. Гладкое, без морщин лицо, легкая, несмотря на полноту, походка.
Мать начала озираться, Павел неохотно к ней шагнул.
– Привет.
– Пашенька!
Он испугался, что она сейчас его обнимет, но она только всплеснула руками.
– Ты совсем взрослый!
– Я уже двадцать лет взрослый.
На самом деле он взрослый гораздо дольше. Он стал взрослым, когда узнал, что она собиралась отдать его в детский дом.
Метро впускало и выпускало пассажиров. Они стояли не в самом удачном месте, пешеходам приходилось их обходить.
– Пожалуйста, объясни, чего ты от меня хочешь, – вздохнул Павел.
Мать, вздохнув, молча тронулась в сторону пруда. Павел послушно пошел следом, радуясь, что она не пытается взять его под руку.
На бульваре народу почти не было. Он ожидал, что мать сядет на первую попавшуюся свободную лавку, но она пошла дальше, перед прудом свернула в кусты. За ними он увидел одинокую лавочку. Мать уселась, он остановился рядом.
– Ты здесь была?
С дорожки, по которой они шли, лавочку видно не было.
– Нет. – Она поерзала, перемещаясь в тень нависающей над лавкой сирени. – Но я люблю это место. И всегда любила. Я люблю Москву.
– Пожалуйста, скажи, чего ты хочешь. У меня мало времени.
Павел отвернулся от матери, посмотрел на серую воду пруда. Рыжая утка, заметив их, подплыла ближе, негромко крякнула. Павел повернулся к утке спиной.
– Я соскучилась по тебе, Паша.
– Как у тебя с деньгами? Юлий ведь тебе переводил деньги, да?
Сын никогда ее не интересовал. Ее всегда интересовали деньги.
– Сейчас я деньги получать не могу, – мать притворилась равнодушной.
– Не можешь, – подтвердил он.
Денежные переводы из России за границу были запрещены санкциями.
Он случайно узнал, что Юлий переводит матери деньги. Это было три года назад, когда Юлий готовил налоговую декларацию и попросил Павла ее проверить.
– Зачем ты это делаешь?! – ахнул Павел, поняв, куда дядя ежемесячно отправляет тысячу евро. – Юлий!
Тот промолчал.
– Юлий!
– Паша, это наши внутренние дела, – твердо пресек тогда этот разговор дядя.
Павел его не понимал, но думать и говорить о матери ему было противно, и больше он к тому разговору не возвращался.
– Юлий собирался дать тебе наличные?
– Да, – равнодушно призналась она. То есть притворилась равнодушной. – Но я не хочу говорить о деньгах.
– Тебе есть на что жить?
Зачем он это спросил?.. Какая ему разница, как она живет?
– Есть, – уверенно кивнула она.
Он ошибался, ей вполне можно дать шестьдесят.
– Ты бы шла работать, – посоветовал Павел. – Или выйди замуж в очередной раз.
Мать молчала. Видеть ее старой было так же тошно, как видеть ее иностранкой без возраста.
Неожиданно Павел достал бумажник, радуясь, что вчера догадался снять наличные, чтобы иметь их на всякий случай на предстоящих похоронах. Отсчитал десять пятитысячных купюр и молча протянул матери.
Она тоскливо посмотрела на тонкую пачку, потом на него и, к его удивлению, покачала головой. Павел поморщился, положил купюры рядом с сумочкой. Та была явно не из дешевых.
Наверняка недешевыми были и кольца на пальцах. Колец было много.
– Мне хочется взять что-нибудь на память о родителях. О Юльке.
– Что именно? – уточнил он.
Мать пожала плечами.
Неожиданно он с тоской подумал, что она вполне может претендовать на квартиру Юлия. Она сестра, имеет право.
Насколько он знал, бабушка и дедушка когда-то продали большую квартиру и взамен купили две, одну для себя, другую для матери. Юлий тогда уже много работал, неплохо зарабатывал и жил отдельно. Дядя переехал к бабушке, когда маленький Павел стал никому не нужен. То есть не нужен матери.
– Ты претендуешь на квартиру?
– Нет, – тоскливо ответила мать. – Я ни на что не претендую. К тому же Юлий написал завещание. На тебя, разумеется.
Нужно немедленно узнать насчет завещания. Павел не собирался ничем делиться с матерью.
– Родители когда-то выделили мне квартиру. Это была крошечная однушка…
– Считай, что тебе не повезло, – мстительно усмехнулся Павел. – Юлию в результате досталась квартира в два раза больше. Да еще в центре!
– Это была крошечная однушка, но я была в ней счастлива.
У матери на глазах появились слезы.
Он посмотрел на пруд, чтобы не видеть ее. Уток поблизости не было.
– Ты не возражаешь, если я буду ездить иногда в квартиру? – тихо спросила она. – Она все равно пока пустует. Мне хочется вспомнить маму, Юлия…
– Возражаю!
– Почему, Паша?
Когда-то давно он задумывался: она идиотка или притворяется. Иногда склонялся к первому варианту, иногда ко второму.
– Извини, я спешу, – Павел вежливо ей кивнул и быстро пошел вдоль пруда.
Маленький мальчик гонял по дорожке камешек. Тот подкатился к кроссовке Павла. Захотелось поднять камень и швырнуть его в пруд, а еще лучше проделать это с чем-нибудь потяжелее. Павел улыбнулся и подтолкнул камень поближе к ребенку.
* * *
В том, что Павел организует все как надо и коллегам Юлия Семеновича о предстоящих похоронах сообщит, Агата не сомневалась. Но Антонине Александровне решила позвонить. Агате казалось, что они странным образом сблизились, когда вместе обнаружили тело старого родственника. Может быть, потому что обе тогда заплакали.
Агата набрала номер и запоздало подумала, что только ей может казаться, что Антонина ей не чужая, а строгая дама-профессор вовсе так не считает.
– Здравствуйте, Антонина Александровна… – робко заговорила Агата.
– Здравствуй, Агаточка.
Голос прозвучал вполне доброжелательно, и Агата осмелела.
– В понедельник похороны. Вы знаете?
– Знаю, Павел позвонил. Ты в курсе, что смерть Юлия?.. Что он умер не от естественных причин?
– В курсе. Я все время об этом думаю.
– И я все время об этом думаю, – Антонина Александровна усмехнулась. – Только ничего не могу придумать. – Женщина вздохнула, помолчала. – Юлий оставил на кафедре свой ноутбук. Может быть, подъедешь, я тебе его отдам? Я как раз хотела Павлу позвонить по этому поводу.
– Подъеду, – непонятно отчего обрадовалась Агата.
Наверное, оттого, что одной гулять в парке скучно, а больше заняться нечем.
– В два часа около университета. Сможешь? У меня как раз лекция закончится.
– Смогу, конечно.
Времени до двух было много, можно успеть нагуляться в парке. Агата постояла у окна, размышляя, чем заняться, и решила, что идти в парк не хочет. Открыла настежь окно на кухне и, зажмурившись, подставила солнцу лицо.
Она недавно прочитала, что солнечные лучи, падающие на закрытые веки, исключительно полезны для зрения. Со зрением у нее все было в порядке, но лишнего здоровья не бывает.
Телефон зазвонил, когда стоять у окна надоело.
Номер высветился незнакомый, и собеседницу Агата узнала, только когда та представилась:
– Это Ксения, Агаточка.
– Здрассте, – промямлила Агата.
Жену Павла Агата видела всего несколько раз. Ксения звала ее Агаточкой, смотрела участливо и разговаривала ласково, а Агата в ее присутствии почему-то вспоминала, что она бедная родственница.
– Павел считает, что Юлия убили, – озабоченно поделилась Ксения.
– Ему так в полиции сказали, – подтвердила Агата.
– Павел очень нервничает. На него просто смотреть больно!
– Но… Юлий Семеныч… Было бы странно, если бы Павел не нервничал.
– Я понимаю, Павел любил дядю. Но Юлию было уже много лет!
Агата оторопело уставилась в открытое окно, не найдя, что на это сказать.
Ей всегда казалось, что людей нельзя убивать ни в каком возрасте.
Раньше Ксения не производила на Агату впечатление законченной дуры. Дурой ее считал Юлий Семенович.
– Юлий мог перепутать лекарство…
– Не мог! – отрезала Агата. – Он был пожилой, да. Но мозги у него были в полном порядке!
– Ты не представляешь, как я боюсь за Павла… – помолчав, пожаловалась Ксения.
– В каком смысле? – не поняла Агата. – Вы полагаете, кто-то собирается уничтожить всю семью?
Агата грустно улыбнулась. Показалось, что она сейчас скопировала Юлия Семеновича. Родственник вполне мог ответить Ксении так же. По нему часто нельзя было понять, шутит он или говорит серьезно.
– Почему ты зовешь меня на «вы»? Я кажусь тебе старой?
– Нет, конечно, – заверила Агата.
– Не говори так больше, это меня обижает, – Ксения помолчала. – Ты шутишь, а… Знаешь, сорок лет у мужчин опасный возраст. А тут такое…
– Павел хочет, чтобы убийца был найден. И я этого хочу.
– Господи, я тоже этого хочу! Но нельзя же доводить себя до инфаркта! – Она опять помолчала. – Нам нужно почаще с тобой встречаться, Агаточка. Мы ведь единственные родственники.
Они с Ксенией не были родственницами. Агата и Павлу-то была практически никем.
– Хочешь, в кафешку сходим?
– Сегодня не могу, – быстро отказалась Агата. – Договорилась встретиться с Антониной.
– А кто это?
– Подруга Юлия Семеныча. Мы с ней вместе были, когда… когда пришлось вскрывать дверь.
– А мне ты тогда даже не позвонила!
– У меня не было твоего телефона.
– Антонина что-то хочет рассказать тебе про Юлия?
– У нее ноутбук Юлия Семеныча, я хочу его забрать.
– Звони, когда будет время и желание. Я тебе всегда рада.
– Да, конечно, – согласно кивнула Агата и вежливо добавила: – Спасибо.
Времени до встречи с Антониной Александровной было еще много. Агата опять постояла у окна, пока солнце не скрылось за набежавшим облачком, потом посидела в кресле, просматривая социальные сети.
