Kitabı oku: «Воскресители», sayfa 2
Народ, до того лениво ползавший по летнему саду, вроде – как уже успел встрепенуться и с интересом поглядывал на нежданное представление.
«А, к чёрту!» – подумал я и пошел, куда глаза глядят, распинывая редкие желтые листья по дорожке. Дрожь начала проходить, а в голову – приходить оправдания. Ну и что, что лоханулся? Это бы дало куда больше проблем, чем плюсов. Даже в случае удачного для меня исхода этой, так и не случившийся драки, по -любому кто-то бы вызвал ментов, а зная эту братию, Андрей бы по- любому стал обвинять во всём меня, дескать что это я к девушке пристал, а он ее защищать пытался. Естественно, она бы эту версию подтвердила. Нет, конечно, мне бы скорее всего не было ничего – это приятный плюс работы в ФСБ ,ну, если бы я его при этом не покалечил, но народ бы потом тоже стал орать, что менты отмазали своего. А вообще, интересно получается. По легенде Питер, самый культурный город страны , еще по совместительству – Родина самой некультурной прослойки общества. Ведь ГОП – Городское Общежитие Пролетариата, появился впервые именно тут. Соответственно, в Питере эту прослойку любили мало, хотя, если сравнивать с любовью к ментам, то последних, вероятно, еще меньше.
В итоге, ноги принесли меня туда, куда уже давно хотели, но всё никак не доходили. Размалеванные стены, памятник Виктору Цою и дымящий сигаретами народ у входа в подвальчик. Камчатка. Что-то в ней было неуловимо-приятное. Сюда народ приезжал со всей страны, да и из-за рубежа тоже, судя по надписям на стенах. Атмосфера ностальгии, преимущественно не своей, обволакивала всё это пространство и, может быть, от того и была не совсем обычной. Умом я понимал, что когда Цой разбился, мне было лет шесть, и его взлеты и последующая трагедия были тогда, как и любому нормальному ребенку, побоку, как и всё, что мелькало в вечерних новостях после «Спокойной ночи малыши». Однако, Цой оказался еще живее, чем Ленин. И незарастающая по сей день народная тропа к его вынужденному месту работы – прямое тому подтверждение. Я закурил и в голове завертелась новая мысль, что лучшего момента для ухода, затей он это специально, выбрать было бы нельзя.
– Чего такой грустный, парниш? – Услышал я голос кого-то в явном подпитии. У входа стояли трое . Они тоже курили, один был лысый, лет тридцати пяти, другой – наоборот, в лучших традициях лохматых металлических годов. Третья была девушка лет 27, и в неярком свете фонаря над входом, казалась «ничего такой».
– Да так, ничего, – ответил я.
– Да ладно может поможем чем, -настаивал лысый.
– Это вряд – ли, ребята. Просто иногда стрела амура может оказаться заточкой гопника…
Они дружно заржали
– Хорошо сказал!– изрек волосатый. Может, по пиву? Посидим, выпьем по кружечке…
Мне сразу вспомнился эпизод из «Масяни», когда они тоже решили выпить в Мани-Хани по кружечке… А впрочем, почему нету? У меня же выходные. Гуляй, рванина! Я давно уже не уходил в ночные загулы, и теперь всё, вроде, располагало к злоупотреблению.
– А пойдемте,– сказал я , улыбнувшись. И настроение моё улучшилось..
***
Надо сказать, что прям как у Масяни у меня не вышло, но очень сильно напоминало. Вообще, я привык считать плохим знаком, когда сначала видишь чьи-то лица а потом кадр меняется на наволочку или одеяло, и уже утро. Сегодня, впрочем, это были сиськи. А чьи – я как-то не помнил. Помнил, что ещё с кем-то познакомились, очень смутно, а дальше – не помню вообще ничего. И сейчас, похоже, мне предстояло "озарение". Я медленно отодвинулся от обладательницы буферов , похоже служивших мне вместо подушки этой ночью и бросил взгляд уже на всю их обладательницу целиком. Вообще, страшная женщина – это когда ты, просыпаясь, застаёшь ее спящей у себя на руке и отгрызаешь руку, чтобы ее не разбудить и свалить по-тихому. Как раз про такие случаи было сказано. Нет, для тех, кто любит «пышек», может «самое оно», но я к их разряду себя не отношу, да и тем хуже для меня на сегодня. Лет 35 на вид, килограмм 100 на вес. Флешбэком отдалось в голове, что я поднимал ее на руки и называл «пушинкой». Ещё бы Дюймовочкой назвал, оригинал. Волосы светлые, подбородка насчитал аж три и даже какая-то растительность угадывалась на этих подбородках. Она мирно похрапывала, будя целую адскую карусель в моей черепной коробке. Я потихоньку высвободил из-под неё затекшую руку и на цыпочках пошел по комнате в поисках одежды. Одежда же была в таких местах, что будь тут ещё и кровь, я бы подумал, что меня разорвало изнутри. Выудив трусы из чего-то, напоминающего раковину, я мысленно обрадовался, что никому не пришло в голову помыть посуду и двинулся дальше по незнакомой местности. Подобных картин страсти, в целом по квартире не наблюдалось и вроде – как все еще спали. Теперь основной задачей было выскользнуть отсюда незаметно и забыть как страшный сон всё это приключение. Организм перешел в режим выживания, голова начинала работать четче, но я знал, что абстиненция, пока что забиваемая внутрь адреналином, уже ехидно щерится и нетерпеливо ждет своего выхода.
Когда я натягивал джинсы, ремень предательски позвякивал, но в остальном я был почти бесшумен. А может быть, все просто были в конкретной алкогольной коме, и я мог изображать не «стелс,» а слона в посудной лавке, но проверять теорию не хотелось, да и незачем было. Я шмыгнул за входную дверь, которая, по счастью, закрывалась автоматически, и оказался в полутемном парадном. Пахло крысами и прочими прелестями старых подвалов, я поспешил на свет дневной. Конечно, тот свинцово – хмурый полумрак, который царил на улице, считаться светом может с натяжкой, но в Питере это преобладающее состояние погоды. В сочетании с похмельем, эта серость являла собой все свои 50 оттенков, но чего-то было радостно. Наверное, так себя чувствовал Эдмон Дантес, гребя вдаль от замка Иф.
Выйдя из двора, я обнаружил, что нахожусь где-то на Петроградке, от Камчатки в паре кварталов, чего и следовало ожидать. Я достал телефон из кармана. Он известил меня о том, что время 16:27 и зарядки в нём почти половина. Я воткнул наушники в череп и зашагал к метро.
«Иванов на остановке
в ожидании колесницы
в предвкушении кружки пива
в понедельник утром жизнь тяжела»
– Запел Б.Г. Пришла мысль, что кружка пива сейчас имеет эквивалент нектара амброзии и пропуска в нирвану, благо магазин первый попался уже за углом, и не пришлось томить душу с телом долгим ожиданием. Место распития также не пришлось искать долго – прямо напротив высился холм, некогда имевший репутацию и чуть ли не самого главного наркопритона в городе. Взгромоздившись на бетонный блок, я с наслаждением пил пиво и размышлял, обозревая горы битого и небитого стекла. Что вдруг, если не только у людей, но и у зданий или отдельно взятых мест есть аура? Таких, может быть, как это, располагающих к разным поступкам? Здесь, к примеру, полагалось менять сознание посредством хотя – бы этанола, раз уж перекрыт доступ к бутирату, лизергиновой кислоте и прочей отраве. Пиво, по правде, тоже было отравой. В нашей стране шли годы , а до уровня чехов и немцев было по-прежнему как до Китая… Но только не в такие моменты. С неба начало накрапывать, но стало даже как-то светлей. А когда, наконец, я добрался до метро, стало тепло и хорошо, даже место было свободное, только вот садиться было чревато долгими катаниями по веткам родной подземки. А ехать было всего ничего – до «техноложки».
Вечер, обычно наводивший уныние методами его коротания, за чревоугодием и залипанием в сети, нынче казался полным смысла – во имя завтрашней работы, а точнее нелюбви Васильича к утреннему перегару сотрудников. Хотя, казалось бы, специфика работы и должна была располагать к обратному, он был непреклонен.
Вот и «Техноложка», а точнее, угол Загородного и Московского встретил дождем и свежестью. Было как-то радостно , не смотря на то, что зонтика не было, а пальто имело нехорошую привычку промокать, моя холостяцкая берлога на 7 Красноармейской представлялась весьма уютным местом, куда я и торопился.
Дома, как всегда, меня встретила тишина и урчание холодильника. Позже к нему присоединился кулер в системнике, и я с кружкой горячего чая в кресле залипал в монитор, если быть точным – то в «Контакт». Собрать виртуальные овощи, получить награду за ежедневное посещение, посмотреть сообщения, новости… Сообщения приходили редко, часто однообразные, и в сети было одиноко. Порой выручала «свежая кровь» – такие люди, как Настя. Они привносили в жизнь что-то новое, хотя казалось – бы, те же люди с руками, ногами и иными органами, просто что-то новое в жизни. Вроде и понимаешь, что ты их вчера добавил, сегодня пообщался, а потом они будут висеть мертвым грузом в той куче «друзей» , которые только так называются. Знакомые, приятели – да, есть такое, но реальных друзей – десятка два, не больше. Настя поменяла аватарку, эта ей лучше подходила. Тревожный звонок для ее ревнивца, радость претендентам на его место. А в общем, ничего нового. Нет, у меня самого оно, конечно, было, но такое вываливать в сеть я бы не стал ни под каким дулом пистолета.
– Дяденька вы кто? – услышал я сзади голос, и меня подбросило с кресла.
Голос был детский и незлобный, в принципе, но я-то живу один, а дети не забредают в чужие квартиры просто так, хотя и лазают где угодно. Домушник – форточник? Я слышал, есть такая категория квартирных воров, что запускают детей в открытые форточки квартир и они изнутри открывают двери своим взрослым подельникам. Правда, первая мысль была всё-таки о привидениях, по легенде населяющих эти, ещё дореволюционные дома.
– А ты кто? – спросил я, выглядывая из-за спинки кресла.
– Я Регина, – ответил голос, приближаясь. Страх ушел. Ко мне подошла девочка лет 12, в грязном спортивном костюме и волосами спутанными и нечесаными. Неужели канал? Но свечение не шло, точнее нет, все – таки шло, но слабое и какое-то непонятное.
–«Так», – подумал я, – «хотя – бы не домушники»…
– Что ты здесь делаешь, да еще и в таком виде? – Не смотря на явно не лучший свой вид, она была довольно милая внешне.
–Не знаю, – сказала она, – это, наверное, сон. Но мне больше хочется, чтобы это было явью.
– Нравится моя квартира? – попытался пошутить я.
– Ничего. Мне не нравится то место где меня держат эти гады, – ответила она.
Я насторожился.
– Ну-ка поподробнее с этого места, расскажи где это. Я из ФСБ, мы тебя вытащим, обещаю!
– Я не знаю. – Она явно собиралась разреветься, и было от чего. Но результат был совершенно непредсказуемым, поэтому пришлось повысить голос.
– Так, отставить слёзы! – скомандовал я тоном как минимум полковника. – Начнёшь реветь -вытащить не сможем!
Это подействовало, хотя и стоило ей явных усилий. «Эх, дети», – подумал я невольно. У них слезы – это слёзы, а смех – это смех, не то, что у нас, взрослых, то никак, то наоборот.
– Они показывают лица?– спросил я и понял что этот вопрос, почерпнутый из фильмов, не даёт мне ничего. Фоторобот я не составлю явно, даже если она мне их морды предъявит каким – то образом. Аналогично с одеждой. Получалось хреновенько.
– Нет, не показывают. Меня даже привезли туда в мешке на голове. Окон нет, а когда приносят еду – то в масках сами и одеваются как деревенщина какая-то. Хотя вернее будет, « как гопники».
– Акцент имеется у кого-нибудь?
– Они не говорят особо, только поначалу , да и то не много. И что такое акцент, я не знаю.
– Может быть на стенах что-то? Надписи, штампы какие-то, трубы?
– Трубы есть, обычные, как в старых домах, вроде – бы из чугуна. А на стенах только тараканы и пауки.
Картина складывалась не особенно радостная. Такое могло быть где угодно, в любом из районов моего немаленького города. Она посмотрела на меня в упор, точнее сделала нечто похожее, потому как лица у неё теперь не было. Я дернулся и скинул компьютерную мышь на пол, как угадал по звуку. Лицом я был в клавиатуре, а задницей по-прежнему в кресле, тело затекло, а часы показывали половину восьмого утра. Остатки сна растворялись в моей памяти, и я, схватив ручку, начал судорожно записывать всё, что помнил на первом попавшемся клочке бумаги. И пофигу, что Васильич снова будет верещать, сегодня у меня для него сюрприз..
Глава 3
– Ну что, салага, опять не выспался? – спросил Петрович, смерив меня ехидным взглядом из-под кустистых бровей.
– Петрович, если ты сейчас же не откроешь, заложу тебя со всеми твоими шкаликами Грозному и хрен ты отвертишься! – почти крикнул я.
Петрович изменился в лице.
– Да ладно, ладно, -забормотал он, нажимая кнопку. – Сказал бы сразу, что торопишься.
Я влетел в офис, разве что не выбив дверь ногой. Народ удивлённо выпучился на меня и, казалось, Грозный был удивлён больше остальных. Он открыл рот и думал, как на это реагировать.
– Пойдемте, – взял я его под руку,– нужно поговорить.
Васильич задумчиво смотрел в монитор.
– Однако… – протянул он,– есть еще вещи в жизни, которыми меня можно удивить…
Монитор показывал мою вчерашнюю гостью. Конечно, она была почище и повеселее, но несомненно, сходство имелось явное. Долго искать не пришлось – прошерстив отчёты по киднеппингу за месяц, которых слава Богу, было всего 2, сразу стало всё понятно.
– Регина Арефьева, единственная дочь хозяина сети автосервисов Арефьев Моторс, думаю слышал о таком?
– Ага, спасу от них нет, знаю.
– Требуют 5 миллионов долларов до конца недели, иначе обещают высылать маленькими порциями. Ну, стандартно. И пока все остальное ФСБ роет землю, у тебя всё на блюдечке.
– С голубой каёмочкой, – невесело усмехнулся я. – Так-то оно так, но подумайте вот о чём: локализовать я ее не в состоянии, зацепок никаких, плюс если она в летаргии – меня ошарашила мысль … То они не определяет ее, как летаргика, с этим не всякий врач состоянии справиться.
Возникла неловкая пауза.
– И они просто избавятся от трупа,– медленно сказал Васильич.
– От живого,– медленно сказал я.
– Черт побери! Васильич встал, подошел к окну и не отворачиваюсь от него произнес:
–Ты точно уверен, что зацепок никаких?
– Я вам всё рассказал, Иван Васильевич. Ничто из этого не может считаться уликой. Такое может быть где угодно.
– Знаешь, Денис, а я поначалу даже порадовался, что похитители в масках. – Как сам понимаешь, это – своего рода большой шанс на выживание заложника. Никогда бы не подумал, что захочу услышать обратное… – Он откашлялся. – Давай еще раз повторим, что мы имеем с ее слов?
Я пожал плечами.
– Окон нет, стены голые, с батареями советских времён, бандиты носят маски, одеваются как гопники…
Внезапно меня осенило. Гопники! А если....
– Шеф, а вы можете прошерстить административки за 3 месяца по Центральному району?
Через полчаса мытарств мы его нашли. Смотрело на меня из монитора это чудо и довольно ухмылялось. Пьяная драка, распитие, оскорбление сотрудников, ну и тому подобное, для гопника типичное. Но если мои догадки были верными, то он теперь решил сыграть по-крупному. Что его на это подбило, неизвестно. Не девушка случайно? Да и его ли вообще?
– Яков Пыляев,– меланхолично изрек босс. – Ну гопник. Но не воруют они детей, если это не отморозки какие…
– А если отморозки? Мне он в парке когда встретился, отморозком как раз и показался.
Васильич оживился.
– Это было в тот же день?
– Нет, в предыдущий.
– А потом?
– А потом я бухал и отходил, – подробности я решил не выкладывать.
– Молодежь, – добрым отеческим басом произнес он, – это смахивает на что-то интересное. А ну-ка давай посмотрим этого Пыляева…
Оказалось, наш нежданный знакомый некогда обитал не так далеко от нас, на Лабораторной улице в старом доме, подлежащем расселению и сносу, уже расселенном, но по каким-то причинам ещё существовавшем.
Сведений о новой прописке было много, где-то в Колтушах, но там был новый фонд и он автоматически отметался за неимением в оных в советских батарей. И если всё было так, как мы думали, то Заложница была именно в том старом доме, тем более, что антураж очень даже подходил. Шеф посмотрел на меня и в его глазах я уловил скрытую борьбу.
– Ты понимаешь,– спросил он,– что, мы пальцем в небо тычем, и если что,
действовать придется самим?
Я немного прифигел.
– То есть как самим? Это же дело силовиков, я автомат последний раз держал лет 10 назад…
– То есть вот так. Лишних сейчас в городе нет, даже среди рядовых ментов, а на санкционирование нашей нестандартной операции уйдет куча времени. А мы и так его убили на локализацию столько, что будет чудом, если они ещё не успели расфасовать девчонку по мешкам и выкинуть Неву, благо она в 2 минутах езды от предполагаемого места. До меня начинало доходить.
«А, какого хрена», – подумал я
– Согласен, Васильич, – сказал я и улыбнулся. – Геройствовать – так до конца.
Шеф хищно улыбнулся, оскалив ряды ненормально белых зубов.
– Рад слышать, Денис! Пойду, соберу остальных. Рад слышать…
***
Остальных, впрочем, набралось еще двое, плюс пара хороших друзей шефа – бывшие силовики, отдельно поехали как были – в штатском, дабы внимания не привлекать. Только взяли табельное оружие и легкие бронники под одежду. Дамы, не смотря на уговоры, остались в офисе заполнять отчёты и волноваться за нас. Хотя, скорее, вспоминать всех родственников Васильича до седьмого колена. Как ехали – не помню, вырубило сразу, но и врубило тоже быстро. Шеф был на взводе и особо методами побудки себя не утруждал – ударил в плечо. Мы стояли на соседней от нужной нам улицы и Грозный уже излагал план.
Я вышел из УАЗика.
– Значит, так. Нам нужна 43 квартира на третьем этаже, вторая парадная. Вот эта. – он ткнул в карту расстеленную на капоте. Проходящие мимо люди недоверчиво на него оборачивались, а кто-то даже усмехался, видимо думали что мы играем в « дозоры». Да и пусть, так меньше шума.
– То есть, нам просто зайти , постучать и сказать выходить с поднятыми руками? – сказал Олег. В машине он тоже спал, и теперь недовольно ежился на прохладном осеннем ветерке.
– Помолчи, остряк. – Шеф метнул в него убийственный взгляд. – Окна, если что,– вот эти. Одно заколочено, а второе – выбито, но в него всё видно, если есть какое движение, то заметим сразу. Наблюдать будем вот отсюда – он ткнул в дом напротив, который был на пару этажей выше заброшки. Наблюдаем с крыши. Даже если будут передвигаться ползком то заметить можно будет. Кто на крышу?
– Давайте я, я вроде выспался – сказал Олег после минутной паузы. Но с вас плед или что-то вроде, я ж задубею там. И у нас есть тепловизор?
– Нет, только ПНВ, на бинокле – отозвался Шеф. – Впрочем, стемнеет еще только часа через три, будем надеяться, что справимся быстрее.
Друзья шефа, до того сидевшие в своей тачке, соизволили выйти. Я невольно задался вопросом, как можно запихнуть слона в холодильник , ну или 2 шифоньера в «Matiz». Рядом с ними их машина, а это был именно «Matiz», казалась почти игрушечной, картина была достойной экранизации в чём-то вроде «Нашей Раши», и все, кроме Васильича тихо давились смехом.
Шифоньеры подошли. Лет им было по 45 примерно, и они мало друг от друга отличались, что ростом за 2 метра, что телосложением, что одеждой.
– Ванёк, – сказал один, обращаясь к Грозному,– а ты уверен, что это не лажа?
– Уверен, Сань,– улыбнулся тот. – Денис пока работает без осечек. Это было уже сказано тоном доброго царя. – Знакомьтесь, кстати: Макс , Олег , Денис. Макс, Олег – Денис – Александр и Николай. Можно Саня и Коля для удобства. Саня и Коля воззрились на нас как два Кинг – Конга на кучку клопов.
– А они справятся?– недоверчиво протянул Саня.
– Естественно.
За обсуждением прошел еще час. Олег с крыши доложил, что что-то мелькнуло в окнах, похожее на человека но очень быстро. Это обнадеживало, так как в соседних такого не наблюдалось, а следовательно бомжей быть не должно было. Ещё обнаружилось, что квартира сверху не пустует и в ней проживают гастарбайтеры, в принципе, это типично для таких домов, но что это нам давало – вопрос.
– Итак, у кого какие варианты? – изрек шеф. У нас неизвестно сколько времени и есть ли оно вообще, но ясно, что не вагон. Мой план – поставить у парадного 2 человека, желательно постарше, – он многозначительно взглянул на друзей,– и попробовать отловить кого-то из них, если пойдут в магазин или ещё куда, допросить, узнать, а потом уже делать выводы. Ломиться сдуру не получится – может начаться стрельба с непредсказуемым финалом. А так – на нашей стороне внезапность. В крайнем случае, если через час подвижек не будет, все – таки придется штурмовать.
Амбалы довольно переглянулись
– Знаете, у меня есть одно маленькое предложение ,– сказал я.
***
Во дворике темнело. Пустые глазницы окон смотрели немигающим взглядом мертвеца в серых сумерках Питерской осени. Я, задумчиво привалившись к грязной стене, пускал кольца дыма. Их было плохо видно, но вроде получались, только на вкус были отвратительны, как всегда бывает пятая сигарета за полчаса. Было тихо и прохладно, снова хотелось спать и поэтому звонок мобильника был как удар дефибриллятора.
– Готовься, двое! Идут. Конец связи.
Я выкинул бычок и прочистил горло. Должно было сработать.
Хлопнула дверь, послышалось приглушенное шипение.
– Тише, олень, всю контору спалишь! – донеслось до меня.
Через пару секунд на меня вышли два силуэта, матеря друг друга шёпотом и не обративши на меня никакого внимания. Им явно хотелось свалить отсюда побыстрее и шли они быстро.
– Эй, чушки, закурить есть?
Я не узнал свой голос. Двое остановились.
– Ты кого чушком назвал, фраер? – донеслось до меня от того, что повыше. Я тебя сейчас прямо тут закопаю, гнида! – сказал он уже в полный голос, и я уже испугался, что сейчас он сорвется на крик, но он только что – то неопределенно замычал.
«Шкафы подоспели»,– удовлетворенно отметил я про себя.
План был прост. Силовики прятались сзади, я стоял спереди, правда не до конца было ясно , сколько их выйдет и кто вообще выйдет, но на узбеков они были явно не похожи. А больше, вроде как, вариантов не имелось.
Сейчас один пребывал в отключке и в кунге УАЗика, а другой давал показания. К слову сказать, этот второй и был моим старым знакомым из Летнего сада, но теперь той уверенности в нём уже не было, к моему мрачному удовольствию.
Поначалу он еще пытался что-то орать про беспредел, но когда услышал зачем мы приехали – скис и стал отпираться, что заходил к друзьям. Васильичу это надоело, и Он саданул ему в лоб рукояткой ПМ – а.
– Значит так, жопа с ручкой – начал он глядя в глаза жертвы в которых читалась больше удивления, чем боли, – ты всё равно чалиться на нарах поедешь, не изволь сомневаться. Вопрос на сколько. Хату мы всё равно возьмем, с трупом или без, но ты можешь нам помочь. Своим отсюда не поможешь всё равно , а вот будешь молчать – угробить есть все шансы. За помощь лично попрошу скостить и всё зависит от тебя. Усек?
Андрей, я вспомнил как его зовут, медленно кивнул.
– Итак, сколько их?
– Двое, плюс девчонка.
– Девчонка живая или, может, спит? – Шеф посмотрел на меня.
– Вроде не спит ещё, всё с ней хорошо, – ответил тот. Он явно не врал и у нас отлегло от души.
– Оружие?
– Ствол 1 и ножи.
– Как стучишься, когда заходишь?
– 2 ,потом ещё 3. Но в глазок освещаем свои лица, плюс веб – камеру провели, спрятаться не выйдет и незаметно никак не подберетесь, – он улыбнулся вроде бы вымученно, вместе с тем злорадно.
И тут заговорил Коля. Это он вообще первый раз заговорил с тех пор, как приехал. Голос был такой высокий, что наш пленник прыснул со смеху тут же, за что и получил ещё раз, но до конца всё равно не успокоился и продолжил тихо похрюкивать в рукав.
– Помню, в 94 мы однажды с таким столкнулись, помнишь, Ванек? И район даже был тот же самый, а?
Шеф хлопнул себя по лбу.
– Да, точно! Думаешь, покатит?
– Ну, тогда же прокатило. – Он пожал плечами
– Денис, у нас ещё один спектакль впереди – флегматично изрек Васильич, точнее у вас, я пока этих сдам.
Четвёртый этаж и квартира узбеков. Поднимались мы с амбалами, стараясь побольше говорить на «узбекском», который, впрочем, был какой-то устрашающей помесью португальского, финского и хинди. Гастарбайтеры, как и полагалось нормальным гастарбайтерам, вероятнее всего приняли нас за ФМС и изобразили просто кладбищенскую тишину, но когда Коля осветил в глазок удостоверение приложил палец к губам и потом показал другим вниз, дверь скрипнула и отворилась.
Коля изобразил гримасу и прошептал «пусть дальше говорят». Узбек сказал что-то вглубь квартиры, и Тихий гомон возобновился.
– Тебя как звать? – приглушенно спросил Колян.
– Султан,– ответил тот. На вид ему было за пятьдесят, на смуглом лице поблескивали темные глаза и золотые зубы, а большего разобрать было нельзя.
– Ты Султан и я султан, а ишака кто будет поить? – спросил мой напарник.
Эта вольная интерпретация восточной пословицы явно не вызвала понимания, и он ответил на вполне приличном русском.
– Вам чего нужно, начальник?
– Вот это поворот – расплылся Коля в улыбке. – А нужно вот что: Мы, как ты понял, из ФСБ, и ФМС с нами на короткой ноге. Хочешь, я помолчу о вас, и дальше будете тут сидеть без депортаций и взяток?
Узбек кивнул.
– Тогда пойдем в ванную или что у вас там вместо неё, сейчас будем ишаков поить.
Водные процедуры были сведены к затоплению всей уборной щедрыми потоками холодной воды из всех имеющихся резервуаров. Вода, впрочем, уходила сквозь пол довольно резво и соседи снизу ждать себя не заставили. В дверь забарабанили, и когда улыбающийся Султан открыл дверь, ему в нос уперся ствол TT.
– Ты что, охренел что –ли, чучмек?! – голос хозяина ствола срывался на визг. – Ты мне единственный обогреватель залил су....
Больше он ничего сказать не успел, потому как Коля сбоку перехватил ему руку и направил дуло в верх, а Саня, обеспечив расслабляющий удар под дых , зафиксировал бедолагу в дверном косяке. Заняла вся процедура пару секунд – что не говори, опыт не пропьешь. Теперь горе – гангстер только хлопал глазами из-под волосатой лапы, закрывающей ему рот.
– Дверь закрыл? – пробасил Санёк.
Тот медленно покачал головой. Ствол у него на тот момент уже отобрали а следовательно в квартире снизу оставались только ножи.
– Хорошо, – сказал он. – Не дай Бог хоть что-то попробуешь крикнуть – мать родная не узнает. Понял?
Тот кивнул.
– Коля, сторожи его, я с последним справлюсь как-нибудь.
– Уверен? – ответил Коля.
– Да не настолько я старый. – ответил тот. – К тому же у меня салага на подхвате – он кивнул на меня. – Авось, на что сгодится. Султана с собой возьмём, так ведь?
Султан, однако, идти отказался наотрез, и мы, через 3 минуты бесплодных попыток, плюнули на это и решили провернуть всё сами. Тем более что дело представлялось реально плевым – у нас два пистолета плюс броня и фактор внезапности, у них – пара ножей и протекающая крыша. Спустившись ниже на этаж, Саня тихо отворил действительно незапертую дверь. было темно – хоть глаз коли, но какие-то силуэты угадывались, поэтому мой напарник, подмигнув мне, достал фонарик, и на американский манер перекрестив с пистолетом включил его. Луч выхватил кресло, стулья, лужи и какой-то мусор. В кресле кто-то сидел, укрывшись пледом. Санёк прочистил горло.
– Всем оставаться на местах, ФСБ! Лечь на пол руки за голову, при сопротивлении будет открыт огонь на поражение!
Фигура , однако, не шелохнулась. Санёк зарычал и двинулся к ней. Совсем как в одном фильме… В фильме… Черт!
– Стой! – заорал было я, но было уже поздно. На меня брызнуло чем-то темным, я услышал хрипы и звук падающего тела. Какая-то тень кинулась на меня, и я рефлекторно разрядил в нее три патрона. Снова брызги, снова звук тела… Я судорожно выхватил телефон и набрал Васильевича.
–Скорую, быстро!
Скорая приехала действительно быстро, но к тому моменту у меня всё равно уже было на руках два трупа в лужах воды и крови. И где-то внутри помещения один живой человек, обретший сегодня новую жизнь посредством двух чужих. Что ж, мне очень хотелось верить, что оно того стоило.
Глава 4
Не сказать, что я испытывал какие-то сильные эмоции вроде траура чувства утраты. Жалко было, конечно, но то, что, как я понял, испытывал босс, не шло ни в какое сравнение. Он взял больничный и теперь топил скорбь по всем, что мог купить. Второй день его не было на работе и было время обо всём поразмыслить без надзора сверху. Откровенно говоря, я тоже сидел дома и тоже пил не то, что бы беспробудно, но к этому тянуло , и у меня не было причин себе отказывать. Регину вернули счастливому отцу, она была цела и невредима, сейчас вокруг неё царил особенный ажиотаж в нашем отделе. Не потому, что Операция прошла относительно удачно, если не учитывать два трупа, а потому, что она была в сознании. Никакой летаргии, никакой комы, ну и от трупа никто избавляться не собирался. То – ли лыжи не едут то ли я…. То – ли она… Это предстояло выяснить, но не сегодня и не завтра – руководство отнеслось с пониманием. Откровенно говоря, инициатива тут, как и в любой структуре, подобной армейской, наказуема, но они пошли навстречу. Завтра я планировал финальный опохмел, а послезавтра – ударно трудиться. Ну как ударно, это обещало быть даже интересным, поскольку Регина сопрягалась каналом именно со мной. Вопрос , что с этим потом делать, впрочем, оставался открытым. Конечно, электроды и мозговая активность, всё такое, на что это дает? Мне было сомнительно, что результаты будут.
