Kitabı oku: «Ведьма и закон», sayfa 4
– Иму, – сухо одернул аниото Ликург. – Что нашел? Где Горица?
– Горица… Горица с Ефремовой-старшей подвывает на пару. Я же предупреждал. Я там больше не могу, Лик! Обеих загрызу, – Иму поднял руки в защитном жесте. Руся впервые увидела леопарда, добровольно подчиняющегося кому-то, и увиденное ее и поразило и позабавило одновременно. – Я дом прошел на запахи вдоль и поперек, потом пробежался по территории вокруг. Никаких особых моментов, ничего нечеловеческого. Там даже домовые и анчутки по соседству не проживают.
– Случайная жертва, – шепотом пробормотала Козлова.
– Не факт, подождем Горицу, – парировал Ликург. Иму презрительно фыркнул.
– Не фырчи, пятнистый, – из еле заметного воздушного марева появилась берегиня и тут же громко высморкалась в платок. – Подтверждаю. Девочка была домашняя, никто ее не запирал, все любили. Проблем она родителям никогда не доставляла, скорее, наоборот, – они теперь не знают, как с горем справиться. Лишились единственного ребенка.
– И уж ты им прям помогла со своими слезами, – проворчал аниото.
Горица шмыгнула покрасневшим носом и показала обидчику язык.
– На, – Иму достал из кармана платок и вручил берегине взамен ее промокшего. – Кончай сырость разводить.
– Пасипа, – прогнусавила русалка.
– Что дальше? – не обратив на ее слова внимания, обернулся к шефу Иму.
– Дальше возвращаемся и ждем чертей.
Маруся увидела искреннее удивление на лицах обоих подчиненных Лика. Аниото первый обрел дар речи.
– В каком смысле возвращаемся? А полиция, тело, заключения экспертов нам разве не нужно получить?
– Объясню по дороге, – холодно отчеканил бог.
Четыре фигуры, одна за другой, буквально растаяли в воздухе. Несколько секунд спустя одна из фигур вновь появилась, поспешно натянула на ноги ярко-алые замшевые туфельки, до того сиротливо забытые на кладбищенской дорожке, подхватила с земли сумочку и снова растворилась, преследуемая облаком блестящей серебристой пыли.
Руся шла по коридору позади всех и чувствовала себя странно круто. То есть в прямом смысле ее одолевало давно забытое детское ощущение стать образованной, сильной, умной, красивой, сексуальной, уверенной, успешной… Короче, лучшей, и чтоб у нее, как у мага высшей категории, была несметная рать лучших помощников. Помощницей сейчас была она, но все равно ловить плохого свихнувшегося всесильного маньяка было обалденно. Точнее, просто всесильного маньяка, потому что маньяк по определению уже плохой, и свихнувшимся маньяк тоже не может быть, потому что одно включает другое…
– Маруся, стол! – взвизгнула Горица, и Козлова тут же лично, собственным туловищем ощутила этот самый стол. Снизу кто-то резко зашипел. Руся виновато взглянула на ощетинившуюся Мос, серебристая прядь в волосах кошки светилась, выражая недовольство хозяйки.
– Прости, пожалуйста. Я больше не буду.
– Ничего, – Мосвен мгновенно успокоилась. – У меня тут просто оборудование дорогое, и все вечно норовят меня его лишить. А я за все эти вкусняшки целое свидание с замом по матобеспечению вытерпела.
Горица рассмеялась.
– Да, было дело. Клеомен тогда всё места не находил. Срывался сгонять и спасти Мос от домового.
Маруся поправила телефон белой кошки и направилась к своему столу. Домовой? Вот это фокус. От кого совсем не ожидалось подобное признание – так это от, на первый взгляд, холодной, рассудительной и спокойной Мосвен.
– А как ты от него отделалась? Домовые, они же приставучие, если пригласил – значит, уже и свадьбу спланировал.
Девушка мягко улыбнулась и кинула озорной взгляд на облака за стеклом.
– Заказала вино вкусное. Вкусное – понимай, как «чертовски дорогое». Потом пролила немного на скатерть и на его колени, случайно, естественно. Потом немного рассказала истории из своей жизни. Забавные. Как обожаю покупать нижнее белье, о своих подругах феях. Потом немного о моей покровительнице… и он чуточку сбежал.
Козлова рассмеялась, восхищенная на мгновение открывшейся и, очевидно, тайной стороной девушки.
– Вот же кошка! И не догадался?
– Нет, я и правда в юности любила порой побродить и побуянить. В коем веке пригодилось правильного и расчетливого отпугнуть.
– А что с покровительницей? – Руся оторопело опустилась на стул, расположив сумочку на коленях и едва не уронив собственную метлу, сиротливо оставленную хозяйкой у нового рабочего места.
– Сешат, бывает, раздирает на части непонравившихся ухажеров своих потомков, – Мосвен поморщилась. – Но это редко. Было всего пару раз, и то там такие болваны попадались, что их грех было не порвать.
– Вот и правда, – съязвил Иму. – А давайте вернемся к работе, и пусть наша гениальная ведьма представит всем свои не менее гениальные открытия.
Русе захотелось разбить леопарду лицо, но вместо этого она мило улыбнулась.
– Пренепременно, уважаемый.
Со злости Козлова даже не допустила ни одного промаха, и спустя всего несколько минут уже демонстрировала окружающим результат своего профессионализма.
– Мос, сделай запрос по сынам Гефеста, – вдруг ожил до того тихо стоящий у стены и размышляющий о чем-то своем Ликург. – Сколько их, где проживают. Нынешнее местоположение. И мне нужны данные по личным сплавам каждого.
Девушка удивленно взглянула на шефа.
– Последнее – закрытая информация. Мне никто такого не даст.
– Тогда достань первое, а дальше подскажу, как поступим.
Кошка кивнула и, надев наушники с тонкой прозрачной полоской очков, погрузилась в поиски.
Дверь кабинета открылась, и в комнате появились оба черта.
– Нас не дождался никто, – недовольно развел руки Зверобой. – И что это за скорость? С каких пор мы не катаемся по мозгам полиции и врачей?
– С тех самых пор, как с утра нам выдали чудо-киборга, – парировал Иму. Он сидел, развалившись на стуле, закинув обе руки за голову, и внимательно рассматривал стенд с записями.
Козлова глубоко вздохнула, неимоверным усилием воли сдержав закипевший в душе гнев.
– Киска, она ж не я, она не добрая, прибьет тебя и скажет, что так и было, – протянула нежно Горица рядом с локтем аниото, перегнувшись через свой стол.
Вместо ответа Иму замурлыкал. Руся впервые слышала, как мурлычет леопард. Зрелище, надо отметить, довольно странное.
– Да ну, тебя, – обиделась берегиня на откровенный сексуальный подтекст такого шага. И неудивительно. Аниото мог проявить свою крайнюю кошачью нежность разве что к личной самке и только в брачный период. Вряд ли хоть одна фея дождалась от него подобного жеста, а тут вдруг ни с того ни с сего… Сбитая с толку, Маруся поспешно отвела взгляд от Иму, не желая давать понять хищнику, что уловила нечто большее в его поведении, чем он хотел бы показать постороннему. Несомненно, он издевался над Горицей, и издевка эта была неприкрытой, но Козлова как высший маг хорошо знала повадки и инстинкты каждого иного рода. Повадки рода леопардов предполагали совершенную нетерпимость аниото ко всему живому, они проявляли агрессию к любому созданию, особенно мужчины. Мужчина-аниото никогда не стал бы мурлыкать ни в качестве издевательства, ни в качестве мести, ни даже в качестве единственного доступного способа выживания. Только его пара могла удостоиться такой чести.
Маруся осторожно взглянула на Лика. Он единственный среди присутствующих обладал теми же знаниями, а значит, должен был заметить и иметь на этот счет некое мнение. Но ее новый шеф больше был заинтересован поимкой убийцы, нежели амурными делами своих подчиненных, и в данный момент внимательно слушал доклад чертей.
Женщина еще раз оглядела берегиню и аниото. В силу хищного происхождения и неуемной энергии объекты для занятия сексом у него постоянно менялись, даже под маской обычного слабого мага он оставался крайне привлекателен, особенно для фей – все факт. Вполне логично, что в первую встречу диалог шел именно о лесных красавицах. Русе стало любопытно наблюдать реакцию Горицы на существование этих самых нимф – берегини ревнивые создания, и если она хоть немного неравнодушна к леопарду, то это проявится.
– Мара? Может, Вам подать вашу сумочку?
Маруся удивленно уставилась на Зверобоя. Зачем ей подавать ее сумочку? И только тут женщина поняла, что погрузившись в раздумья, она вот уже с минуту не замечает писк наушника. Пробормотав проклятие и тут же отменив его, Козлова побежала к своему новому столу. Аппарат в очередной раз не пожелал найтись, так что содержимое сумочки полетело на стол… тоже не в первый раз. Наконец, не глядя на адресата, Козлова нервно гавкнула на всю комнату:
– Чего?
– Доброе утро, – далеко не вежливо ответил ей незримый собеседник.
Руся на цыпочках выбежала в коридор и уже спокойнее произнесла:
– Доброе. Прошу прощения за столь резкий ответ. Первый день рабочий, нервы. Нижайше благодарю за гостиницу.
– Да, ничего, – лугару на том конце успокоился. – Вы мне нужны.
– Приглашаете?
– Скорее, вызываю. Жандармерия. Два часа дня. Вы, я и судья. В моем кабинете. На входе представитесь охране, вам выпишут пропуск и сопроводят.
– Издеваетесь? У меня первый рабочий день! – возмутилась Руся.
– А у меня экспертное заключение свидетеля по вновь открытому делу и недовольный судья с искренним и несгибаемым желанием установить вашу беспристрастность, профессионализм, а главное, вменяемость.
– Еще один бог? – Козлова почувствовала, как колени подкашиваются. Еще и третьего старшего по роду ей не хватало в жизни. Только она могла со своим везением наткнуться на трех богов в первые же сутки существования на новом месте. – Чтоб вас всех!
– Что значит «еще один»?
– Потом объясню. И какого рода судья? – уже спокойнее спросила женщина.
– Из рода Маат.
Маруся не сдержала ругательства. Неудивительно, что бог потребовал лицезреть ее, дабы убедиться в трезвости рассудка. Он же не только по профессии судья, но еще и по рождению. Маат дотошные, придирчивые, вредные и никакой миской их не подкупишь.
– Вот именно, – протянул Лои. – Чтоб к двум была.
– Ладно, – вздохнула женщина.
Лои снял наушник и, откинувшись в кресле, устало прикрыл глаза. Работать не хотелось, у него даже взбеситься толком на ведьму не вышло, а ведь всего день назад он был бы готов порвать ее за один только невежливый тон. И причиной такой перемене была Всемила. Лои кончиками пальцев коснулся шрама на подбородке, тело мгновенно отреагировало на воспоминания. Ему теперь вообще нельзя будет к ней приближаться, она ведь перепугается его мыслей, а он не сможет спрятать их. Слишком наивная, теперь очевидно, братья не позволили ей узнать больше об инстинктах волков ни одного рода. Он же сейчас до безумия хотел вновь почувствовать ее и ее нож. Если и можно было максимально сильно свести с ума лугару, то неосведомленная в брачных играх волчица сделала это.
Маруся тихо сидела и наблюдала за Мосвен, отчитывающейся по отпрыскам рода Гефеста.
– Это все. Я на всякий случай сделала запрос по сплавам. Мне отказали в доступе. Что дальше?
Лик, опершись на прозрачную стену, отделяющую его кабинет от общего помещения, внимательно созерцал пол.
– Посмотри по судимостям.
– Искать с применением личного оружия?
– Да, в документации жандармерии должны были сохраниться данные по металлам.
Козлова сосредоточенно постаралась припомнить имя того, кто совершил убийство в ее квартире, но так и не смогла. Честно говоря, нормальная ведьма первым делом подумала бы про того прыткого любителя резать неверных любовниц, но то нормальная, Руся не относила себя к нормальным.
Оглядевшись и убедившись, что никому не нужна, она закрыла глаза и тихонечко настроила пыль на несложную диагностическую работу, выудив из глубин своей архивной памяти ночной отчет по печати кирпичей, сравнила данные с теми, что получила из земли на кладбище. Сходство вышло хорошим, почти в шестьдесят с лишним процентов, а это очень много, учитывая, что вещества для исследования брались разные и разной датировки. Благо в ее заключении нашлось и имя прыткого маньяка.
– Извините, – пробормотала невнятно Руся. – А можно я?
Ликург смерил ее насмешливым ласковым взглядом.
– Можно.
– Его, кажется, зовут Афобий, и два года назад он убил свою девушку. Она была нимфой.
В кабинете повисло долгое и весьма красноречивое молчание. Только Мосвен осталась внешне равнодушной к словам Козловой, а всего полминуты спустя вывела на экран подозреваемого и данные по старому делу.
– Мара, да вы у нас кудесница, – отозвался первым из замерших Зверобой.
– Киборг, – подхватил Иму.
– Я данные по земле сравнила просто с данными по печати кирпичей из моей новой квартиры. Вчера случайно наткнулась, лугару-комиссар чуть не сожрал, в гостинице пришлось спать.
– Это он от радости, – прокомментировал Иму. – Что ему на доследование старье вернули.
– Бедная, – Горица быстро вошла в привычную колею берегини. – Хочешь у меня ночевать, пока квартиру новую не найдешь?
– Нет, спасибо, – смутилась Руся. – Мне эта нравится, а пока не пустят обратно, в гостинице поночую. Ничего страшного.
– Смотри сама. Я всегда рада компании.
– Хорошо, – еще больше стушевалась ведьма.
– Плакса, не юти змею на груди. Она ж тебя работы лишит, – по-кошачьи зевнул Иму.
– А ты попробуй хоть раз подумать о ком-то, кроме себя! – парировала Горица.
– Все это замечательно, – прервал подчиненных Лик, – только неплохо было бы вернуться в реальность. Имя уже хорошо. Оперативно добытое имя – превосходно. Местоположение наша новая участница не в состоянии определить без каких-либо данных. Поэтому будьте добры поработать.
Маруся обратила внимание, как простые слова Ликурга подействовали на всю группу, включая ее саму.
– Козлова.
– Да? – встрепенулась женщина. К ней впервые обратились без снисхождения.
– Мосвен оформит тебе доступ к нашей сети. Возьмешь документацию по одежде нимфы и сделаешь экспресс-тест на совпадение с погребальным нарядом девушки. Мос, продублируй лаборатории все анализы, которые уже сделала Маруся. Стороне обвинения понадобятся точные результаты. И да… мне нужна немедленная визуализация обеих убитых. Через пару минут вернусь, – Лик надел наушник и зашел в свой кабинет.
Руся осторожно потрепала Горицу по плечу, привлекая ее внимание, и прошептала:
– А зачем ему визуализация?
– Лик знает повадки каждого рода. Он составляет психологический портрет, делает прогноз, на основе прогноза действуем мы четверо: черти и мы с Мос.
– А Иму?
– Иму ловит. Ты не смотри, что противный. Лучше него, если речь заходит о поимке, нет никого. – Маруся покосилась на леопарда. Не слышать слов Горицы он не мог, но к удивлению никак на них не реагировал, более того, он, кажется, просто дремал, развалившись на своем стуле. – Вообще, ему с нами до момента охоты дико скучно, его Лик заставляет тут торчать.
– Зачем?
– Как по мне, так переживает. Киска же вспыльчивый. Голову открутит – глазом не моргнет. Шеф и Зверобоя так же держит в поле зрения.
– А этого почему?
– Из-за прошлого. Мошенник. Половина пантеона у него во врагах ходит. Приводов в юности больше, чем у меня украшений.
– Русь, ты мне нужна, – окликнула Мосвен. Козлова тут же вернулась к своей пыли и погрузилась в тонкости обращения с внутренней сетью Интерпола. Затем они по внутренней связи договорились с белой кошкой для более точной и удобной работы Лика создать трехмерную модель обеих жертв в натуральную величину. И вскоре возле доски в кубе из серебристой пыли в полный рост стояли две, как капли воды, похожие девушки.
Клеомен подошел к кабинету шефа и постучал по стеклу. Лик обернулся, вопросительно кивнул черту. Тот указал на результат симбиоза техников. Бог прекратил разговор, убрал наушник в карман и вышел к сотрудникам.
– Впечатляет, дамы, – спокойно произнес он. – Марусь, покажи Ефремову до убийства.
Козлова поругалась про себя на подобное требование. Она ему всесильная что ли в самом деле? Просто маг. Он хоть представляет, сколько у нее нервной системы уходит на такие трюки. Женщина со вздохом отключилась от внешнего мира, моделируя по последним найденным фотографиям внешность девушки.
Лик внимательно наблюдал, как убитая оживает, становится неидеальной, милой, обаятельной. Козлова на самом деле впечатляла. Она умудрилась даже дать свойственное психологическому портрету девушки выражение лица. Ефремова была очень похожа на Триантафулло, и, очевидно, стала незапланированной жертвой. Беглый полубог просто по воле случая столкнулся с ней и превратил в свою возлюбленную. Но вот что странно: если он повторял свою нимфу, то почему не провел с ней возможные недели? Зачем было немедленно умерщвлять? Почему не дать заклятие временного образа и не воспользоваться полученной отсрочкой с потерянной когда-то возлюбленной до неизбежной кончины прототипа. Даже безумец в своем безумии был бы логичен. И тут Лика осенило.
– Гор, у Ефремовой есть ближайшие молодые родственницы? Сестры двоюродные или троюродные, может, племянницы?
– Да. Не одна. На похоронах присутствовала почти вся родня.
– Самая близкая по внешности и возрасту кто?
– Это тогда две: Катерина – у нее сын маленький, и Виолетта – бедной девочке свадьбу пришлось отложить из-за трагедии.
– Зверобой, Клеомен, вы к матери-одиночке. Иму и я – к невесте. Маруся, достань нам адреса, у тебя сорок пять секунд, пока мы переходим. Мос, передашь на личные навигаторы информацию. Горица, свяжись с Ириной: возможно, понадобится срочная транспортировка. Наш бог не пытался убить девушку, он пытался сделать ее одаренной, – с этими словами Ликург выбежал из комнаты, а за ним основная часть группы.
Иму стучал каблуками по лестнице, старательно имитируя человеческий шаг. Судя по запаху, потомок Гефеста только что прошел этим же путем, а значит, Лик в очередной раз не ошибся в своем анализе. Аниото требовалось подняться всего лишь на пятый этаж и, будь он не в образе, преодолел бы путь за считанные секунды, но он играл человека и потому обязан идти до конца, имитируя медлительность смертного.
Афобий должен был услышать его еще на подходе к подъезду и отвлечь свой слух на незнакомца. Поймать полубога не по зубам даже леопарду. Только бог способен противостоять близко или отдаленно подобному себе. Именно поэтому задачей Иму было отвлечь Афобия, а затем спасти девушку.
Наконец аниото ступил на пятый этаж и, подойдя к нужной двери, осторожно принюхался, затем нажал кнопку звонка. В квартире стояла мертвая тишина. Иму позвонил еще. Внутри как минимум присутствовали двое людей: пожилая женщина и сам объект. И снова тишина. На третьем звонке прозвучал громкий хлопок, затем удар. Аниото выбил дверь и ворвался внутрь. Как и ожидалось, оба представителя божественных родов сражались в воздухе, окутанные режущим глаз сиянием. Иму схватил в охапку зачарованных безмолвных женщин и выскочил на улицу, унося их подальше туда, где должны были ожидать отозванные от второй родственницы черти.
Ликург краем глаза наблюдал, как леопард выполнил свою часть работы, устранив заложниц из поля досягаемости. Как и планировалось, Афобий на мгновение отвлекся, осознав, что выбранную им деву уносят прочь. Лик тут же воспользовался преимуществом, связав противника и обездвижив его. Давно ему не приходилось лично участвовать в операции захвата. С подозреваемыми и беглецами всегда справлялся Иму. Полубоги, а тем более боги, редко сходят с ума, их разуму это не свойственно.
– Отпусти, – потомок Гефеста сверкнул опустевшим бесцветным взглядом.
Ликург молча движением ладони поднял Афобия с пола.
– Мос, где Ира?
– Она ожидает, – раздался в наушнике тихий голос кошки. – Соединяю напрямую.
– Привет, – на этот раз откликнулась сама глава группы захвата. – Веди.
Лик вызвал пелену тумана и провел задержанного в родной мир.
– Вот это круто, – пробормотала Маруся восхищенно. – Раз и все. Поймали.
– Ты только ребятам не говори, когда вернутся, – прошептала Горица. – У нас это паршивая примета.
– Почему? – удивилась Козлова.
– Поймать – дело не самое сложное. Шефу теперь еще надо обвинение предъявить, а по-хорошему и признание получить.
– А подробнее?
Мосвен протяжно вздохнула, а Горица поморщилась.
– Ну, вот смотри. У нас на предъявление сутки. Если идти с тем, что есть сейчас, любой защитник развалит дело. Есть старое убийство, где этот прыткий оправдан, и есть его след в могиле новой жертвы, еще есть покушение на родственницу, но где доказательство, что это было…
– …Покушение, – закончила за берегиню Маруся. – А если через сутки не предъявим?
– Тогда его отпустят под залог, и он, вероятнее всего, снова исчезнет.
Козлова пробормотала проклятие в адрес Афобия и на этот раз не стала его отменять.
– Лучше отмени, а то защитник поймает – придерется, – подсказала Горица. – Сбитень хочешь?
– С кардамоном? – пробормотала расстроенная Козлова и отменила проклятие.
– А как же. Еще со зверобоем. Люблю зверобой.
– Давай!
– И мне, – прошипела Мосвен.
Маруся поднялась и подошла к триплексу. Вид клубящихся облаков успокаивал.
Еще мгновение назад она представляла себе схватку двух представителей высших родов, когда они, паря в воздухе и практически не шевелясь, окруженные сиянием, обрушивают друг на друга удар за ударом своих незримых сил. Козлову при этих мыслях охватывало благоговение, как охватывало бы любого другого создания их мира, поскольку нечасто боги или полубоги жаждут меряться силами всерьез. Но Марусе никогда не приходило в голову, как именно действует система правосудия и насколько она справедлива. Теперь же женщину посетило разочарование.
– Не расстраивайся. Его сейчас оформят, и Лик попытается выбить признание. Пойдем в допросную, понаблюдаем.
Руся благодарно кивнула, забирая из рук берегини бокал с горячей ароматной жидкостью. Сбитень действительно был превосходен.
– Только создание чистых славянских кровей могло сделать такой восхитительный напиток, – улыбнулась она.
– И только создание, имеющее примеси славянской крови, могло оценить истинный вкус напитка, – парировала Горица.
Козлова рассмеялась.
– Есть такое.
– Все, пошли, – окликнула женщин Мосвен, отставив свою чашку и поднимаясь из-за стола. – В пятой.
– Понеслась, – прошептала берегиня и бегом направилась к выходу. Руся последовала за ней, прихватив на всякий случай сумочку.
Ликург сел напротив скованного Афобия.
– Я потребовал защитника, – отчеканил потомок Гефеста.
– Я знаю, – Марусю поразил мягкий тембр Лика. Его голос прозвучал так, словно он с подростком беседует, а не с убийцей. – По закону, с учетом того, что Вас пришлось задерживать в Иномирье, я должен провести беседу по факту смерти Ефремовой и покушения на жизнь ее сестры.
– Я не покушался ни на чью жизнь, – категорично отрезал Афобий.
– Дело в том, что следы вашего присутствия были обнаружены в земле погребения Алины…
– Он нарочно ее Алиной назвал? – прошептала Руся, из-за стекла наблюдая за допросом.
– Тихо ты, – ощетинился Иму.
– Не знаю никакую Алину, – Афобий откинулся в кресле, это единственное, что он мог, находясь в скованном состоянии.
– Но вы ее переодели прямо в гробу, и тому есть официальное заключение.
– Нет.
– Послушай, – Лик наклонился над столом. – Глупо отрицать наличие факта. Ты ведь попросту переодел девушку так, чтоб она стала прекрасной. Это не запрещено. А будешь отрицать, вызовешь у обвинителя лишние вопросы.
– Я никого не переодевал, – отчеканил почти по буквам Афобий.
– Впустую, – протянул Зверобой. Мосвен зашипела. Маруся оглядела лица группы, по ним было очевидно, что признания шеф не добьется. Козлова вздохнула и вновь прислушалась к диалогу в допросной.
– Ясно, – равнодушно проговорил Лик. – Тогда поговорим о девушке. Не стану спрашивать, почему именно ее ты выбрал в качестве объекта своих намерений. Любой маг тебя поймет. Кто из нас хоть раз не влюблялся в нимфу, а если влюбляешься – не забудешь прелестницу никогда…
– Да что ты понимаешь, – огрызнулся Афобий.
– Зацепил, – напряженно пробормотал Иму.
– Тихо ты, – оборвала аниото Горица его же фразой.
– Мне кажется, очень многое, – спокойно продолжил Лик. – Нимфы пустоголовы, но телом восхитительны, ни одно создание не сравнится с их…
– Не смей, – процедил сквозь зубы полубог.
– Нимфы всегда неверны – это известно каждому. Твоя девушка, судя по документам, – Лик сделал вид, что листает что-то на рабочем планшете, – была классической нимфой. Она обвиняла тебя в преследовании. К несчастью, они все обвиняют. У большинства магов с этими пустышками сносит голову.
Воздух вокруг Афобия раскалился, засветился, он попытался скинуть чары, сковавшие его.
– Как ее звали? Триантафулло… Роза, значит. Чудесное имя. Ух, – удивленно воскликнул Ликург. – Теперь понимаю, чего ты так бесился. Такую все вокруг хотели. Надо же… Раньше к делу не подшивали изображения жертв в нижнем белье. Их, кстати, любезно предоставил следствию ее последний любовник.
Края стального стола оплавились. Афобий попытался произнести вслух заклятие, но не смог, остановленный печатью высшего суда.
– Не смей на нее смотреть!
– Ну, я не первый, кто на нее смотрит, и не последний, кстати, – уточнил Лик. – Впереди суд, там дело много кто станет изучать.
Афобий осел, его лицо приобрело пепельный оттенок.
– Уберите фотографии из дела, – равнодушно произнес он.
– Зачем? – удивился Лик.
– Заключим сделку. Вы получаете признание, я – фотографии, с условием, что они больше нигде не всплывут.
– Хм-м. Признание по двум убийствам и одному покушению?
– Да.
– Договорились. Начни с Ефремовой.
– Нет, – отрезал Афобий. – Сделка будет законной. Я уже сталкивался с ищейками жандармерии и знаю, как вы умеете лгать. Если снимки действительно существуют, вы получите свое, а нет – я выйду отсюда под залог.
– Ждем Вашего защитника и обвинителя, – с этими словами Ликург покинул допросную. Афобий устало закрыл глаза и снова откинулся в кресле. Марусе сейчас со стороны полубог показался мертвецом.
– Надо же, Мос, когда ты успела достать эти фото? Не помню, чтоб они были в том старом деле.
– Их и не было, – тихо прошипела кошка.
– У нас проблемы, – констатировала Горица.
– У нас есть отсрочка, – поправил ее Иму.
Козлова искренне пожалела, что задала вопрос вслух…
Лик практически галопом влетел в свой кабинет, закрыл плотно дверь и опустил жалюзи – так никто не смог бы увидеть его бессилие. Он пошел ва-банк, играя на нервах убийцы, и проиграл. Нужно было не торопить события, не идти на поводу у неприязни к безумцу. Он мог бы для начала разыграть сочувствие, выманить признание по крупицам. Нет же. Вместо здравого смысла он придумал неправомерную ложь. Стоит защитнику получить официальный запрос на разрешение просмотра документов, и его отстранят от работы как минимум на две недели. Может, стоило взять отпуск самому? Слишком много проколов за последнее время. Если бы не его излишняя эмоциональность из-за Кринос, он бы не попал в нынешнюю ситуацию.
Ликург вздохнул и вернул былое хладнокровие. Тратить силы на сожаление было столь же глупо, сколь глупо было поддаваться чувствам. Есть исходная ситуация и именно ее необходимо решать, остальное – бессмысленные рассуждения.
Признания нет, от якобы существующих фотографий он якобы избавится до того, как его раскусит сторона защиты. Обвинителя выманить на заключение сделки не так-то просто. Старика вместе со всеми его болячками нужно еще дождаться. Иншушинак был настолько же древен, насколько древни были корни, породившие предков всех чертей. Если бы речь шла о ком-то попроще, нежели беглый полубог-убийца, Иншушинак прислал бы одного из своих пронырливых помощников. Но в этом случае Лик готов был побиться об заклад, дед явится лично и, поскольку речь идет о вероятной сделке, явится исключительно в сопровождении супруги, а это тоже пожилая бабуля с кучей болячек и заморочек. Короче говоря, время было, и вопрос стоял лишь в том, как его потратить с максимальной пользой.
В дверь тихо постучали.
– Да? – огрызнулся Лик. Видеть никого в данный момент не хотелось.
Стучавший притих.
– Да, чего ты трусишь? – огрызнулся басом аниото с той стороны. – Я тебя сожру скорее, чем он напишет выговор.
Иму распахнул дверь.
– Шеф, у киборга дельное предложение.
Лои стоял в одной из допросных Интерпола и не верил, что разрешил Козловой уговорить себя на очевидную аферу. Впрочем, может, он и оправдывал сам себя, точнее, свою человеческую часть личности, личность охотника же ликовала в нем, наблюдая, как лицо убийцы приобретает сначала серый, а затем и синеватый оттенок, как заплывают безумием и горем его глаза, как он пытается подняться и прикоснуться к смоделированной Козловой погибшей нимфе. Лои взглянул на мага, сидящую рядом со своим руководителем. Она закрыла глаза и словно отключилась от реальности, заставляя Триантафулло не просто бездвижно стоять у стены в серебристом кубе, но шевелиться, улыбаться в пустоту.
Когда сегодня днем она нашла его раньше и попросила помощи в деле поимки Афобия, он не смог отказать.
– Лугару дотошные, – авторитетно заявила сопровождающая ее берегиня и, как не увиливай, была права. У него действительно сохранились старые записи допроса свидетелей. В основном по воспоминаниям влюбленных в нимфу мужчин и вышло составить трехмерное изображение.
– Речь шла о фотографиях, – возмутился защитник.
– Ну, я-то на планшете смотрел, вот и мог назвать фотографией, хотя больше чем уверен, что говорил именно «изображение» – это разные вещи. У стороны обвинения есть возражения?
Иншушинак прищурился и, согнувшись на стуле, попытался рассмотреть нижнее белье трехмерной девушки поближе.
– Нет, – категорично отчеканила Ишникараб и поставила перед глазами мужа кулак. – Возражений нет ни у богини клятвы, ни у пожилого и крайне верного супруга.
«Крайне верный супруг» расстроенно пожевал губы, оглядел кулак жены и со вздохом вернулся к сотворению договора о сделке. Горица искренне рассмеялась и положила голову на плечо рядом стоящего Иму. Тот поморщился, но отодвигаться не стал.
Лои удивился такой реакции слабого мага. Берегиня была восхитительна: русые длинные волосы; светящиеся бездонной синевой глаза, обрамленные темными ресницами; мраморная кожа, чудесная фигура. Каждое движение сирены завораживало плавностью, сексуальностью, гибкостью, голос глубокий и нежный убаюкивал, а запах напоминал о свежести и непредсказуемости ветра. Поразительно, что маг поморщился… Хотя, может, дело в отсутствии у него животных инстинктов, и он попросту не способен воспринять все грани ее привлекательности. Лои вспомнил о своей самой особенной и неповторимой волчице и тут же постарался отогнать мысли прочь. Ни к месту ему было сейчас терять самообладание. Им с Козловой теперь предстояло встретиться с разъяренным судьей, чьим временем столь вопиюще пренебрегли, просто отменив встречу звонком секретарю.
