Kitabı oku: «Революция микрондов», sayfa 2
Я остался на орбите, двое остальных: Арраунлари Берри и Арга, отправились на кору, чтобы вести партизанское расследование непосредственно на поле боя. Благодаря их отверженной работе мы были в курсе основных событий.
Где-то история не менялась тысячелетиями. Несчастные мутанты, сотнями исторгаемые громадными матками тварей, часть которых ими же кровожадно поедалась сразу после рождения, тут же отдавались на растерзание для получения сильной энергии боли, питающей банки зарядов для оружия на Луне. Это были в основном скрытые под толщей земли бункеры. А на коре, в человейниках жили куцоки-человеки, размножавшиеся естественным путем. Этих убедили сдавать свои эмоции самостоятельно в разнообразных мольбищах, которые в связи с ростом населения тоже умножались в геометрической прогрессии. Твари не могли изобрести ничего нового, кроме как разрешить людям плодиться, собирая капля за каплей их жизненную силу и переправляя её в переоборудованный мой реактор.
Однако среди всего этого хаоса, который для куцоков являлся жизнью, часто гнусной, бессмысленной, злой, мы так и не находили следов своих соратников. По различным волновым сигналам, эмоциональным всплескам, например, когда случались реликтовые (то есть предопределённые самим космосом – «костным мозгом» Вселенной) скачки в эволюции человеков, пытались определить следы генов наших соратников, которые могли помочь росту разумности. Но все поиски были безуспешны.
Когда однажды в мою обитель влетел Арга, изучавший вибрации выжившей после огня и льда флоры и фауны Земли, с новостью меня огорошившей.
– Сознание братьев расщепилось, иначе они давно бы подали знак. Но остались живы дух, память, пусть и развеянные над твердыней. Куда бы дух спрятался, зная, что его ищут враги? – спросил он меня вместо приветствия после долгой разлуки. – Есть ли место на Земле, духом созданной, где этот дух не имел бы власти?
– Мы обыскали все разумные участки Земли, – ответил я со скепсисом то, что он и так знал.
– Я бы спрятался туда, где бы меня не искали, – его ум возгорелся от догадки. – Но надо торопиться…
– Расскажи, – попросил я, чувствуя, как жар его плазмы начинает подогревать моё любопытство.
– Я долго изучал метаморфозы оставшихся флоры и фауны после нашего побега с планеты. Эти примитивные существа тоже эволюционируют. Их сдерживают те же микробы, что и людей, но всё же процесс идёт. Большинство из них кое-как приспособились к жестокой среде обитания, перебравшись жить ближе к куцокам, так как от них питаться легче в условиях постядерной зимы. Люди их называют «домашние животные». Некоторых употребляют в пищу, используют в быту, но при этом даже не догадываются, что примитивные существа являются их душевным продолжением, греющимся от костра нашей Души. Так вот пять лет назад по земному измерению я создал подвид одной дикой кошки, – на плазменном экране показались волосатые создания, – подъизменил эмоциональную сферу, доведя её почти до человеческой. Внутренне они сильно отличаются от своих инволюционирующих собратьев. Более ласковые, нежные, нуждающиеся в заботе и любящие заботу, но при этом с первым уровнем разумности, как пятилетние дети куцоков. Запустил сотню экземпляров на кору в различные точки обитания людей и человеков. А потом забыл про них до поры до времени.
Неделю назад мою обитель озарил луч. Все кошки собрались в одном месте. Они нашли единственный и самый большой источник питания, который привлёк всю популяцию до единой твари.
Киноплазматические карты с самодвижущимися целями, у которых торчали маячки-хвосты, тут же высветились перед моим взором.
– Этот мегаполис людей находится у главной пещеры маток, питающихся плотью куцоков. Колония создана для разведения рабочей массы, годящейся на самые грязные, примитивные, изнуряющие работы. Взрослое работоспособное население по наступлению совершеннолетия распределяется по городам-гетто, обслуживая человейники, где проживает элита. Больше с семьёй работяги уже не видятся. Из-за плохих условий жизни на территории буйствует криминал и периодически вспыхивают восстания. Средняя продолжительность жизни 30-40 лет. Ещё два поколения назад стояла программа: шесть отпрысков на семью. Пять лет назад на этой территории начались гражданские конфликты. Далее последовали эпидемии и продовольственный кризис. Однако куцоки выдерживали нагрузки и продолжали размножаться. В каждом поколении рождались люди, в следующем уже человеки. Полгода назад эту зону стали опрыскивать токсичными веществами. Этот гигантский город размером с материк готовят к полному уничтожению.
Можно было сделать косвенный вывод о том, что враги набрали достаточно сил и сворачивают ненужные лагеря, готовясь к удару по куполу.
Это была новость. В последнем отчёте Арги и Арраунлари Берри, уже много лет проживавших среди людей, подобное не значилось.
– Всё потому, что упор делался на изучение человеков и их эволюции. Человеческая техника позволяет приблизиться к Луне, а затем и к куполу, чтоб узреть обман. Мы ждали их прозрения. А зря. Им не дадут проснуться никогда. Технологии лунных позволяют стереть с Земли все мегаполисы и заново заселить их куцоками нового, более примитивного вида. Такое уже бывало, – его взгляд вновь разгорелся от ярости. – Поэтому уцелевшие гены братьев перед распадом нашли обитель там, где никто никогда бы не стал искать. И притаились.
На экране появилась женщина, самка куцоков. Я давно привык к их виду, а всё же поморщился, глядя на урезанный череп, усохший после деградации, заломленный нос, потерявший наш профиль, где разум стекал по назальному, то есть костному каналу, оборачиваясь волей, смелостью, благородством и ещё 150 эмоциональными состояниями, заставлявшими человека эволюционировать.
– Три дня я собирал активность тонких сфер всех обитателей этой местности. По большей части оболочки этого подвида походят на животные, не превышают пяти степеней разумности. Но у неё… – Арга замолчал. Я сам подошёл к экрану и дотронулся до слепка ауры, оценивая матрицу этого существа на всех планах.
– 108 баллов.
Я не поверил, но друг повторил цифру.
– На самом деле я чувствую ещё потенциал, но он скрыт от меня стеной, – добавил он.
– Моя граница в эволюционном значении близится к 67, у вас с Арраунлари Берри по 25-30 у каждого. У всех нас вместе разумность составит не более 150 пунктов. Она одна может, если захочет, расплавить нас или…
– Есть проблемы, Грог, – перебил Арга. – Ситуация критическая, именно поэтому я прервал наблюдение. Её скафандр или, как говорят люди, физическое тело, имеет пробоины, связанные с техническим уничтожением её вида, – друг переключил экран на режим вибраций, где отчётливо были видны участки, не реагирующие на тепло. – Две недели до того, пока отключится сердце. Полторы недели до отключения системы циркуляции воздуха в лёгких. Одна неделя до психологического истощения: нервная система в зоне красного спектра.
Она всё равно не доживёт до естественной смерти. Осталось пять дней до зачистки этой территории. Матки уже стали покидать бункеры, – доложил Арраунлари Берри, материализовавшийся на орбите, когда почувствовал в сфере памяти наших призыв синхронизироваться.
Я покачал головой в изумлении. Мы столько времени потратили на поиск, изучение врага и его деятельности и пропустили такой важный момент.
– Стоит ей умереть, весь потенциал перекочует в мольбище, а оттуда прямиком на Солнце и Луну к врагу, – сурово предупредил друг.
– Мы должны спасти её и узнать, как получилось, что примитивное существо с хрупким скафандром имеет потенциал наших соратников.
– Если мы спустимся все одновременно и в одну точку… – не договорил Арраунлари Берри.
– Это привлечёт внимание, – ответил я, – и всё полчище устремится на нас. Отзови своих кошек, Арга. Лишние всплески тоже не нужны. Я спущусь к ней на кору один.
– Но так нельзя! – в голос возмутились товарищи, сами готовые пожертвовать собой.
– Я не ваш предводитель. Наблюдая за людьми, вы сами стали чуть человеками и переняли от них иерархию в доминировании. Я всего лишь продвинулся дальше вашего, чтоб своим светом указать путь движения. Я чувствую, что Душа указывает направление во мрак, к ней. Надо постараться раскрыть её тайну. Кто она?
От моих рьяных слов начала плавиться реальность, которую мы приняли за константу между нами. Объекты были иллюзорны, состояли лишь из волн, но всё-равно по привычке каждый испытал неприятное ощущение, как люди испытывают боль, когда рушится что-то устоявшееся. Силой воли я остановил своё рвение отыскать правду, а вместе с ней шанс на спасение.
– В жизни этого вида всё очень примитивно. Самцы приносят корм и стерегут племя. Самки рожают. В их стаде это называется любовью. Они изливают разнообразные чувства друг на друга, ещё больше замыкая круг с целью размножения, – тут же принялся за введение в дело Арга. – У этой самки четыре отпрыска женского рода. Когда вышел закон об ограничении рождаемости, правительство полиса попросило её сдать двоих детенышей на усыновление бездетным семьям. Она отказалась. Её лишили социальных пунктов, дающих статус куцокам. Муж сбежал от такого позора. В тот день женщина узнала, что беременна ещё одной девочкой. Она превысила все возможные провинности их колонии и была переселена в так называемые «трущобы» социальное жилье для отбросов общества, где ограничивается свобода и предоставляется минимум услуг для поддержания хоть какой-то жизни.
Я не совсем понимал посланий соратника, так как занимался созданием оружия и изучением оружия врага всё это время. Поэтому информационные потоки входили в меня с небольшой скоростью: «социальные пункты», «…перешла за грань социальной нищеты», «непозволительно выходить на улицу без веской причины…», «доступ ограничен…».
– Социальные службы доставляют им еду и всё необходимое, но ограничивают в передвижении и общении. Ей предложили стерилизоваться и стерилизовать детей в обмен на бывшую работу и прежнюю жизнь в соседнем человейнике. Но она опять отказалась, – говорил Арга.
– Скоро это перестанет иметь значение. Первая газовая атака назначена на пятницу. Скорее всего, 70% населения колонии умрёт в первый же час, – проговорил Арраунлари Берри, сверяясь с новостными лентами сразу всех телеканалов вещания как на этой территории, так и с территорий человеков, где принимались подобные законы. Так называлась борьба с нищетой и негодными элементами, пожирающими бюджеты и не приносящими никакой пользы.
– Посмотрите на ребёнка. Девочка уже больна, – добавил Красный, открывая панель медицинской службы, где на каждого жителя была заведена виртуальная картотека с датчиками состояния органов в круглосуточном режиме.
– Да, химикаты быстрее поражают отпрысков куцоков, – он увеличил картинку. – На альвеолах осела токсичная пыль. Поэтому она кашляет. Но из-за волнений на улицах, массовых беспорядков, врач не может доехать до этого неблагополучного района. Они даже не могут выслать наряд с лекарствами.
– Составьте универсальный портрет желанного самца куцоков этой колонии, – принял решение я. – Я надену эту оболочку и под видом врача войду к ней в дом. Помогу с ребёнком. Попробую вызвать в ней любовь. Это должно реанимировать её существо, взорвать эмоции. Останется только собрать заряд в контейнер, который я создал на случай… – я указал на гигантский прибор-подушку, способный, как пылесос, всосать любой заряд, например, взорвавшейся бомбы, брошенной в нашу сторону. Но основное назначение – хранилище плазмы братьев, которая легко преобразуется в мощнейшее оружие для залпа по Луне, где сосредоточился враг.
– На коре везде стоят антенны, распространяющие токсины и контролирующие работу наших микророботов. Ещё они заточены на улавливание всплесков энергопотоков. Тебе нужен щит, который будет держать плазму в стабильной фазе. Я стану твоим дополнительным щитом-оболочкой, – сказал друг и без моего дозволения, ведь я сам просил не величать меня предводителем, стал пропадать в пространстве, расщепляя своё сознание на кванты, трансформируясь в некие доспехи, которые облаком осели на мне, даруя дополнительную броню и скрывая мой плазменный потенциал.
Арраунлари Берри скачивал из информационной системы куцоков необходимые данные: среднестатистические параметры красоты мужского пола, характерные физические данные, ведущие к доверию, например, притягательность, харизматичность, располагающая улыбка, голос, сексуальность.
– Твои действия вызовут в ней всплеск эмоций. Чтоб вас, то есть её, не изжарили раньше времени, нужно накрыть её дом, а желательно весь район, куполом, пока ты не высвободишь наших братьев, – сказал Арраунлари Берри, и его плазма стала распадаться на частицы, мелким дождиком выпадая на кору, невидимо собираясь в месте, где жила женщина.
Я кивнул. Они оба были правы. Мы хорошо подготовились. Даже если случится худшее и пожертвовавшие собой друзья попадут под обстрел, у меня будет время вскрыть эту самку, найти точку, где прячется ген братьев, чтоб слить его в пылесос, преобразуя вновь в плазму.
***
Я огляделся, понимая, что, возможно, последний раз вижу наш штаб, наш дом, мою обитель, в которых мы провели века и века, приспосабливаясь, отчаиваясь, возрождаясь надеждами вновь увидеть друзей, Рай с Тартаром, Радугу. И главное, наш любимый Ад вновь цветущим садом разума и свободы.
Кора. Человейник.
В следующий миг я оказался на коре перед большим некрасивым зданием. Люди называли это высокоэтажным домом, хотя серая коробка с маленькими окошечками больше походила на клетку для жучков, где копошение в мусоре и пластике называлось жизнью.
Я зашёл в подъезд, куцый и пропахший гнильём и отходами, нажал на давно не горящую кнопку лифта, внутри кабинки посмотрел в старое разбитое зеркало и увидел загорелого мужчину средних лет в белой рубашечке и с дорогим кожаным саквояжем в мощных спортивных руках. И стал сомневаться в выбранном образе. Прямо по ходу движения лифта мой аватар поменялся трижды, пока внутреннее чутье, согласованное с данными, скачанными с информационной сети куцоков, не пришло в какое-то более-менее единое согласие. Исчезли блеск и чрезмерная жизнерадостность, остались крепкое сложение, твёрдость взгляда, радушие, но сухость в общении, как и положено образованному самцу в отношении других представителей своего и не своего вида.
В кармане пиджака лежали билет, с которым приехал мой персонаж из мегаполиса человеков, где разрешалось обучаться на врачей, паспорт с эпидемиологическими отметками и разрешение-код на въезд в эту неблагоприятную зону.
Открыла женщина. От её вида я на миг выпал из человеческой оболочки, так как картинка на плазменном экране отличалась от жизненной. Сдвинутый череп и изогнутый нос, говорившие о небольшом объеме мозга по сравнению с самцами, уродливые висячие жировые наросты на теле, искривлённая широкая кость ниже солнечного сплетения, мешающие бегу и делающие тело менее ловким – всё это на деле предстало совершенно иным. Я не мог отвести взгляд от этой особи: её фенотип, то есть внешние и внутренние признаки, приобретённые в ходе индивидуального развития, поражали. Хотя её тело было добросовестно спрятано под одежду.
В мегаполисах для разведения мясных пород куцоков, паразиты намеренно вводили в моду оголение половых органов и, как следствие, каждодневное спаривание. Из-за экстремального выброса гормонов здоровый период жизни самцов и самок сокращался до 30 лет, а после куцоки превращались в подгнивающие старые развалины, вынужденные принимать дополнительные гормоны и стимуляторы, чтобы продолжить существование.
Мои физические рецепторы уловили и тут же отреагировали на стоячие волны феромонов в воздухе, призывающие к спариванию, хотя волосы и кожа у женщины были прикрыты искусно завязанным сзади платком, скрывающим все половые маркеры, на которые самки обычно ловили возбуждённых самцов.
Она была прекрасна… Вот какой вывод приходил на ум. Нельзя было не восхититься мимикрией, называемой «обаянием», вызывающим невольную симпатию у противоположного пола. Изъяны тела этот подвид превратил в достоинства.
Из информационной сети куцоков я скачал основные параметры камуфляжа, сотнями тысяч фотографий посыпались примеры подобной маскировки. Разнообразные самки без одинаковых физических признаков становились иконами в человейниках, выработав в себе «внутреннее обаяние», «харизму», заставляющие сообщество преклоняться перед ними. В некоторых мегаполисах самки – виртуозы мимикрии – добились высочайших результатов, придя к власти и завоевав сходные права и обязанности, что и у самцов.
Женщина удивилась моему приходу, она уже не ждала, что врач доедет до этого района, где на улицах то и дело взрывались ручные гранаты, брошенные в сторону правоохранительных органов, мучающихся от отравления газом так же, как те, которых они правоохраняли и изничтожали в угоду закону.
Мне пришлось соврать насчёт гуманитарного коридора, но она меня уже не слушала. Всё её существо было устремлено к больному ребёнку.
С орбиты я часто видел отпрысков куцоков, хотя изначально при нашем становлении на коре аватары воспроизводились только клонированием особей дозревшего возраста с дозволительной мутацией и эволюцией благодаря усложняющейся среде, которую мы подпитывали своими Душами. Живых самовопроизводившихся особей, берущих гены, силу и материал для роста от родителей и при этом отвечающих жёсткой среде обитания без наших помощи и подзарядки, то есть эволюционировавших совершенно бесконтрольно, – я ещё не встречал так близко.
