Kitabı oku: «Девушка, которая рисует замки»
Посвящается всем неравнодушным
к судьбам бездомных животных
Глава 1. Понедельник
Забавно, что понедельник – день тяжёлый, но при этом люди планируют новые дела либо с понедельника, либо с нового года.
Сегодня как раз понедельник и сегодня мой первый день на новой работе.
Я внимательно осмотрела себя в зеркале и улыбнулась своему отражению: я красивая, но при этом прекрасно осознаю, куда иду, поэтому я в деловом брючном костюме, которая моя подруга считает мешковатым, и с волосами, так виртуозно уложенными на затылке в пучок, что сложно понять, что они до пояса. Я чуть тронула губы блеском, едва коснулась ресниц щёточкой с тушью и, нацепив очки, без которых и так неплохо вижу, но в которых выгляжу чуть солиднее своих двадцати шести лет, я отправилась на своё главное на сегодняшний день «новое дело».
Путь предстояло держать в недавно отстроенный бизнес-центр «Симфония», перед которым раскинулся большой фонтан, танцующий под музыку, в том числе и под симфонии. Первые пять этажей семнадцатиэтажного здания в стекле и бетоне были построены полукругом и отведены под офисы. На шестом этаже, как раз на крыше полукруга, расположились рестораны и кафе с летними террасами. Следующие одиннадцать этажей в виде круглой башни, устремившейся вверх, были отведены под отель.
Именно в этом здании на втором этаже офисной части и находилась компания, в которой мне предстояло работать. Она занималась строительством, и этот бизнес-центр был её детищем. Как инженер-проектировщик замечу, что хотя здание выглядит необычным и эффектным, землю в центре города можно было бы использовать с бо́льшей пользой.
– Александра Кароль? – спросила миниатюрная брюнетка, сидевшая за стойкой администратора. Я утвердительно кивнула и поздоровалась. Эльвира, как представилась брюнетка, отвела меня сначала в отдел кадров, а потом повела по офису знакомиться с будущими коллегами.
Забавно, что мы с Эльвирой зрительно, когда она встала за стойкой, были одного роста, но рядом с ней я себя почувствовала… несколько большой. Поняла, почему у меня сложилось такое чувство, когда она выплыла из-за стойки, чтобы провести меня по офису – на ней были туфли с пятнадцатисантиметровыми каблуками-платформами. Она при этом умудрялась так плавно дефилировать, что, следуя за ней по коридорам, я не сводила с неё взгляда. У Эльвиры были чёрные гладкие волосы до середины спины, миндалевидный разрез глаз и смуглый оттенок кожи. Было в ней что-то восточное, и эта её кошачья походка на нереально высоких каблуках, и платье цвета слоновой кости, облегающее миниатюрную фигурку – всё это вместе приковывало моё внимание и отвлекало от изучения лабиринта из коридоров и кабинетов. Затем последовали бесконечные Леонид Евгеньевич, Андрей Степанович, Дмитрий Константинович, а также Елена, Мария, Вера, Ольга, а ещё и Светлана Семёновна, Людмила Ивановна, Елена Васильевна – и дальше список имён человек пятидесяти. В конце я просто улыбалась и перестала пытаться всех запоминать, решив, что сделаю это потом.
В отделе, в котором мне предстояло работать, было двое мужчин и девушка: руководитель – он проводил собеседование неделей раньше и сейчас был в отпуске, и некий Александр, также временно отсутствующий. О непосредственном руководителе – мужчине лет пятидесяти, у меня после собеседования сложилось впечатление как о серьёзном и спокойном человеке. Осталось узнать, каков он в качестве начальника.
– Александр на объекте, – пояснила Эльвире сидящая в кабинете девушка по имени Елена примерно моего возраста. Она внимательно изучала меня секунд пять. – Привет, можно просто «Лена», и можно на «ты», – сказала она, улыбнувшись, и я поняла, что одобрена.
– Саша, – негласно я подтвердила переход с официального общения на дружеское, так как Эльвира представила нас друг другу полными именами.
Лена была невысокого роста, не худая и не полная, как говорят – плотного телосложения, с короткими чёрными волосами, отдельные прядки которых были выкрашены в красный цвет. В её левом ухе висело три серёжки в виде колечек. Одежда также не совсем подходила под каноны офисного стиля одежды. В общем, Лена мне определённо понравилась, осталось дождаться мужчин, но первое впечатление от нового места работы было положительным. Сам кабинет был просторный, в светлых тонах, а окна от пола до потолка пропускали много света. Большие письменные столы и удобные кресла завершали обстановку.
Лена ввела меня в курс дела, рассказав об объектах, которые вела компания, и показала, где можно посмотреть проектную документацию. Компания сейчас закрывала дела по жилому комплексу с романтичным названием «Кантата», передавая собственникам объекты долевого строительства – жилые и нежилые помещения, и разрабатывала проект другого комплекса, состоящего из двух домов, с рабочим названием «Дуэт». «Какой-то любитель музыки у них тут креативит с названиями,» – улыбнулась я про себя и погрузилась в изучение, не заметив, как пролетело полдня, потому что уж очень интересное было заложено решение и столько новинок, о которых я только слышала, но не видела реализованными на деле.
Перед самим обедом появился Александр, а мне сразу вспомнился кадр из фантастических боевиков, когда на экране у робота появляется информация об изучаемом объекте: пол, возраст, семейный статус и прочее. Хорошо было бы иметь такую функцию, например, на очках, когда смотришь на молодого симпатичного человека и не только отмечать, что ему лет тридцать, он чуть выше среднего роста, но и сразу узнавать расширенную информацию, которая обычно узнаётся спустя время: женат/холост, дети/внуки, хобби/увлечения.
– Можно просто «Саша», – улыбнулся он.
– И меня можно просто «Саша».
– Интересно, как мы, называя вас в ваше отсутствие, будем вас называть, – задумчиво произнесла Лена, – Саша-девочка и Саша-мальчик?
– Ну, это уже ваши трудности, – ответил Саша. – Можно Александр и Александра или Александр и Саша.
– Саша и Сашка, – спикировала Лена, – и догадайся, кто есть кто?
– Уже догадался. Главное, я же не буду это слышать.
Это их дружелюбное общение свидетельствовало о том, что и в отделе здоровая и рабочая обстановка, и мне нравилась уже бо́льшая часть нашего маленького коллектива.
Александр расспросил, что я уже успела узнать, и сообщил, что до серьёзных поручений, которые мне даст руководитель, когда вернётся из отпуска, я буду помогать ребятам с ответами на претензии собственников по передаваемой «Кантате», а в свободное время мне поручается спроектировать детскую площадку в этом же комплексе. Второе задание удивило, так как во время собеседования эта задача не обсуждалась, но одновременно с этим и заинтриговала – это был новый для меня опыт, и я с удовольствием засела за изучение строительных норм и правил, действующих по отношению к детским площадкам, поиску картинок в интернете и сбору отзывов.
Лена во время обеденного перерыва не ела, а ходила в тренажёрный зал тут же в бизнес-центре. На обед меня вызвался сопроводить Александр. С ним было так легко общаться, как будто мы были знакомы уже давно. Пока мы ели, он расспрашивал о предыдущем месте работы, учёбе, почему я вдруг выбрала строительный вуз и насколько мне нравится строительство и всё с ним связанное.
– А ты почему? – спросила я его.
– Мои родители были строителями, дома обсуждали рабочие дела и как-то само собой разумеющимся было, что я тоже пошёл в строительный.
– Да? И мои были. Я в детстве рисовала принцесс и замки для них, а папа подсказывал, какие коррективы внести в башни для бо́льшей устойчивости. А потом задавал разные каверзные вопросы, типа того, а какая будет крыша, и что будет с осадками, которые на неё будут попадать, а как будет освещаться и отапливаться замок. Потом предлагал продумать жизнь обитателей замка, например, где будет готовиться еда, как на кухню будут попадать продукты и на чём будут работать плиты. На дровах? А как они будут попадать в замок? Ну, понятное дело, что не через главный ход. Рисовать замки оказалось интереснее, чем принцесс. Сначала были рисунки, а потом мы начались строить их из бумаги и картона.
– Тогда понятно, почему строительный, – усмехнулся Саша. – После такой-то серьёзной подготовки.
Ещё Саша рассказывал студенческие байки, как сдавали сопромат, а в тубус прятали портвейн. Я с удивлением вспомнила много подобных историй со времён своего студенчества. Мы оживлённо болтали и смеялись… а его глаза оказались голубыми, и яркое летнее солнце за окном как будто запуталось своими лучами в его белокурых волосах, создавая ореол вокруг головы… Оказалось, что у Саши есть девушка, они вместе совсем недавно, но Саша настроен решительно и уже готов сделать предложение…, а обед пролетел очень быстро.
Во второй половине дня позвонила Эльвира и сообщила, что со мной хотел пообщаться один из директоров – Вадим Владимирович. Она проводила меня в комнату, которая была за её спиной, это была приёмная, в неё выходили двери трёх кабинетов. Девушка постучала в левую:
– Вадим Владимирович, наш новый сотрудник в проектном отделе – Александра Кароль.
– Да, пусть войдёт.
Эльвира посторонилась, давая мне пройти, и закрыла дверь.
– Здравствуйте, Александра, – голос его был… необычным. С хрипотцой. Такие голоса обычно в фильмах у героев-любовников.
– Здравствуйте, – я улыбнулась его очертанию, стоявшему у окна, потому что из-за яркого солнца, заливавшего светом весь кабинет, был виден только его силуэт.
– А можно «Саша»?
– Можно.
– А меня можно Вадим. Расскажите о себе, – он стал медленно приближаться, и я смогла его лучше разглядеть. Он был выше меня сантиметров на десять, то есть рост был где-то сто восемьдесят пять, хорошо сложён, живое интересное лицо, чёрные коротко стриженные волосы с такими же черными бровями и внимательные карие глаза. Боже, в эту компанию берут исключительно по внешнему виду? Как будто специально подбирают таких красавцев. Хотя, стоп, он же и есть владелец бизнеса, вернее – сын владельца, его-то на работу не через объявление в интернете нашли.
Вадим Владимирович отодвинул от стола стул:
– Присаживайтесь, – и сел напротив.
– Спасибо. М-м-м, а что вам интересно?
– Расскажите, чем занимаетесь в свободное от работы время.
Эта просьба поставила меня в тупик, обычно начальников интересует, чем сотрудники занимаются в рабочее время.
– Живу, общаюсь с друзьями, смотрю фильмы, читаю книги, – выдала я вполне нейтральный ответ, потому что не чувствовала желания делиться подробностями своей личной жизни.
– А какие у вас хобби?
– Любимые друзья, интересные фильмы и книги – то, чем и занимаюсь в свободное время, – и подкрепила свои слова улыбкой, как бы извиняясь за то, что не развиваю тему.
– А спортом каким-нибудь занимаетесь или раньше занимались?
– Люблю кататься на велосипеде, ходить в походы, правда, это было уже очень давно.
– Это я всё к чему: у нас есть футбольная и волейбольная команды, иногда мы устраиваем встречи с нашими партнёрами. А ещё есть команда по боулингу. Может быть, вы во что-то играете?
– В футболе и волейболе я могу быть только болельщиком, – я опять улыбнулась и развела руками.
– Болельщики нам тоже нужны, – кивнул Вадим Владимирович и вдруг неожиданно спросил, – а в шахматы умеете играть?
– М-м-м… умею…
– А вот и сыграем, – оживился он. Оказалось, что за моей спиной стояла длинная тумба, а на ней под стеклянным колпаком – шахматная доска с расставленными фигурами. Вадим Владимирович переставил доску на стол, предоставив право играть белыми, и я на автопилоте сделала первый ход: е2-е4. Вадим Владимирович ответил: е7-е5. Стандартное начало партии. Сложившаяся ситуация сначала удивляла, потом стала забавлять: во время рабочего дня я сижу в кабинете начальника и играю с ним в шахматы.
– А какая у вас самая сокровенная мечта? – неожиданно спросил он и на мой ход конём g1-f3 ответил конём b8-c6.
– А у вас? – я улыбнулась в ответ и пошла слоном f1-c4. Не, ну на самом деле, неужели он думает, что такие слишком личные вещи можно обсуждать с посторонним человеком, пусть он и твой начальник.
– Я первый спросил! – парировал он, поставив своего слона f8-c5.
«Напоминает детский сад и итальянскую партию,» – пришло мне на ум.
Мечты мои были тесным образом связаны с моими делами во внерабочее время, о которых я не стала распространяться, поэтому решила выдать абстрактный и красивый вариант:
– Хочу, чтобы люди вокруг меня были счастливы, потому что жить среди счастливых людей – это и есть моя мечта. Тогда и я буду счастлива.
– Хм… замечательная мечта… Как, однако, звучит. Как-то мои мечты не такие… замечательные, – улыбнулся он в ответ, и стало понятно, что озвучивать он их не собирается.
Играя, мы вроде бы вышли на ничью. Я так и не определилась, какой тактики придерживаться: то ли поддаваться, то ли выигрывать, поэтому золотая середина – ничья. Тем более что играл он неплохо.
– Хм, неплохо, – сказал он, вернув мне мои же мысли.
Несколько озадаченная я вернулась на своё рабочее место и решила не рассказывать коллегам о шахматной баталии, потому что сама ещё не поняла, как ко всему этому отношусь.
Когда вечером я уже собиралась уходить с работы, Вадим Владимирович позвонил по внутреннему телефону и попросил зайти.
– А может ещё партию?
Я решила, что если выиграю, то его интерес к игре со мной пропадёт. И мне повезло, Вадим Владимирович один раз ошибся, что спровоцировало череду потерь. В итоге я выиграла.
Но мой план не сработал, проигрыш возбудил в нём азарт, Вадим предложил, даже можно сказать затребовал ещё партию. Он играл белыми, развлекая меня при этом разговорами, и начал с защиты двух слонов. Играл медленно, как бы демонстрируя, что вовсе не ставит цели непременно выиграть.
– А вы так хорошо играете, – заметил он.
– Папа очень любил играть, шахматный клуб был в соседнем городе, сложно было с партнёрами, вот он и решил меня научить… Только я давно уже не играла… А вы?
– А я начинал банально: со школьного кружка. Однажды меня обыграла девочка. Девчонки вообще были редкими гостями в нашем шахматном кружке…
– Что-то мне подсказывает, что вы, Вадим Владимирович, не успокоились, пока не взяли реванш, – сказала я, а он улыбнулся в ответ хитрющей и в то же время извиняющейся улыбкой.
– И, кстати, я не в восторге от своего имени, а имя в сочетании с отчеством лишний раз напоминает о не слишком удачной семейной традиции называть всех на букву «В».
– Хм, надо было с этого и начинать. Можно и Вадим. Кстати, – решила я его поддержать, – мне с моим именем тоже несладко пришлось. В детстве же зовут кратким, поэтому в сочетании с фамилией Кароль через «а», которую всего все неправильно пишут, получалось Саша Кароль и складывалось впечатлении, что это имя и фамилия мальчика. Иногда случались забавные ситуации, например, в летнем лагере меня записали в палату к мальчишкам. При этом я росла пацанкой: короткая стрижка, брюки с шортами, а в качестве игрушек – рогатки, при первом знакомстве все считали меня мальчиком. Правда, иногда я этим беззастенчиво пользовалась. Однажды на летнем турнире по шахматам играла с одним мальчиком; и девочки, и мальчики – все в одном потоке играли. Мы тогда, помню, рогатки обсуждали: какая рукоять лучше в руку ложится и какая длина резинки самая правильная, а потом случайно пересеклись в школе. Он остолбенел, увидев меня в школьном платье. Хм…, – я замолчала, вспоминая эти моменты. – А потом захотелось всё поменять и в то же время быть не как все, поэтому отрастила длинные волосы, и когда все делали начёсы на голове – я отрастила косу, когда девчонки носили джинсы – я носила платья, и… моё имя перестало казаться мне мальчишеским.
– Хм, интересная трансформация. Хотел бы иметь историю с таким поворотом, но в детстве я был Вадя или Вадик, ещё хуже, чем Вадим.
– А сейчас? Я про «Вадима».
– Уже сроднился, – улыбнулся он милой и обворожительной улыбкой.
Так, стоп! Ещё чего! Только шахматы без всяких «милых и обворожительных улыбок», – сказала я сама себе.
– Зато у твоего имени сколько вариантов! – вот так вконец заболтавшись он легко перешёл на «ты».
– О, да! Шурочкой я была для одной бабушки, и Алькой – для другой, для мамы – Сашей и Сашенькой, для папы – Санькой. Правда, когда он злился и звал, чтобы отчитать, то называл Александрой, а в качестве ника в интернете я использую вторую половину полного имени – Сандра.
– М-да, это тебе не Вадя с Вадиком…, – протянул Вадим.
– Зато в анкетах такое короткое имя удобно писать, – хоть Вадим спокойно перескочил на «ты», мне было сложно сделать это в ответ, потому что мы вроде бы не проговорили этот момент, поэтому неосознанно я стала строить обезличенные фразы, когда не надо было говорить «вы» или «ты».
– Ты всегда такая?
– Какая?
– Люди любят слово «оптимист», а я бы сказал… некая лёгкость восприятия окружающей обстановки.
– Лёгкость, значит, а я думала, другое слово будет, – теперь настала моя очередь улыбаться хитрой улыбкой. – Болтушка, например. Знаю за собой этот косяк, не всегда могу вовремя остановиться.
– Нет-нет, не смей останавливаться. С такими как ты как раз приятно общаться.
Выйдя из бизнес-центра, я очутилась в жарких объятиях летнего вечера. На самом деле воздух не был жарким, такое ощущение возникает в первые минуты, как покидаешь прохладное здание. Я шла мимо фонтана, с наслаждением подставляя лицо воздушным брызгам. Домой можно было попасть быстро на общественном транспорте, а можно было и дойти пешком, но долго. Учитывая наш сложный климат и редкие дни, когда прогулка может быть наслаждением, я выбрала долгий путь тем более, что часть пути была через сквер, а мне необходимо было проанализировать прошедший день. Почему я, балда такая, весь день держа оборону, чтобы не сболтнуть ничего лишнего, опять взяла и растрепала о таких личных вещах совершенно постороннему человеку? Ну, ладно Александр, мы с ним ещё как-то на равных, но начальник! И зачем я рассказала про пацанский вид, рогатки и косу? А ещё на игру в шахматы во время обедов согласилась! Пусть Вадим и не является моим непосредственным начальником, но нам вместе работать, поэтому необходимо держать наши отношения в определённых рамках. Мне сейчас очень нужна эта работа, надо успешно пройти испытательный срок и наладить со всеми рабочие отношения. Рабочие! Поэтому надо дистанцироваться и соблюдать субординацию. Ещё это «ты»! Вот чем я думала?
Глава 2. «Хобби»
Даже придя домой, я продолжала переваривать первый рабочий день. Думала о нём и пока переодевалась и переплетала волосы в косу, и пока жевала булку, запивая её кефиром, и пока ехала на велосипеде на своё «хобби», о котором не хотела рассказывать Вадиму.
Всё свободное время я проводила в приюте для животных, который был стихийно образован пару лет назад и существовал за счёт сил волонтёров и на средства неравнодушных людей. Иногда дел в приюте было выше крыши: приходишь и не знаешь, за что хвататься, а бывали дни попроще, когда и дел не много, и волонтёров – достаточное количество. Тогда можно заняться и второстепенными по важности делами: фотосессией новых питомцев, публикацией их фотографий в соцсетях, загрузкой отчётов о расходах на сайте, заказом корма, которые все вместе делать не переделать.
В понедельник был именно первый вариант: дел полно, а волонтёров мало, поэтому мои мысли сразу же переключились с препарирования прошедшего дня на приютские дела. Один из наших питомцев – рыжий шкодливый котёнок, названный волонтёрами Вжик, отправился на временное проживание в котокафе «Чеширский кот» вместо другого рыжего кота, «усыновлённого» одним из посетителей, но у нас случилось и прибавление: под дверь приюта подкинули трёх котят.
Ещё в этот день я помогала Ане – нашему ветеринару, во время операции по стерилизации двух кошек. Потом Аня должна была убежать на ночное дежурство в ветеринарной клинике, поэтому я оставалась на ночь, чтобы наблюдать за прооперированными кошками и новыми подкидышами. Все мы работали в других местах, зарплат в приюте не было, а те средства, что поступали на счёт приюта, шли на покупку кормов, лекарств, оплату более квалифицированной медицинской помощи и прочих никогда не заканчивающихся нужд.
С Аней мы знакомы уже пару лет, когда я кинула клич в соцсетях о поиске волонтёров, она – ветеринар, очень нужная для нас профессия. Это была невысокого роста с голубыми глазами с короткой стрижкой белокурых кудряшек весёлая хохотушка, и что бы не происходило, у неё всегда всё было хорошо. Даже на такой адской работе, порой с обречёнными животными, пропуская их страдания через себя, потому что по-другому не получается, Аня всегда оставалась великим оптимистом. Наша смешинка и палочка-выручалочка, которой можно было позвонить посреди ночи. Её оптимизм всех нас здорово поддерживает, когда опускаются руки; а её сказанное «утро вечера мудренее» обязательно обернётся утром хорошими вестями, выздоровевшим питомцем или неожиданно упавшими деньгами на пустой счёт приюта для покупки закончившегося корма.
При этом Аня никогда ни на кого не злится и не обижается. Однажды я её даже спросила, как у неё так получается. Она задумалась, а потом ответила:
– Если вдруг меня достанет какая-то ситуация или человек, я сначала пытаюсь понять, почему он так поступает, а когда нахожу причину его поступка, то почти всегда начинаю его жалеть.
Всегда вспоминаю эти её слова, когда кто-то делает мне что-то обидно. Иногда у меня получается не злиться на человека, но именно – иногда, ещё есть над чем работать.
После операций нас ждали котята в коробке. Это оказались три блохастых девки с чумазыми мордочками: две белые с черными пятнами и третья полностью серая. Глаза уже были открыты, но ещё смотрели мутным взглядом. Им было по месяцу, не больше, большие животы, скорее всего с глистами. На дне лежала записка: «Их мать сбила машина». Ага, и самое милое дело подкинуть нам без какой-то помощи, без корма, без пелёнок. И мы будем доставать эти деньги из своих карманов, если закончатся на нашем счету. Люди, исповедующие мнимый гуманизм за счёт других, даже не в состоянии подумать, что же дальше.
Мы с Аней закрылись в процедурной, она ловко обмывала ватным диском их чумазые мордочки, наносила капли на холки, осматривала со всех сторон, а я быстро фотографировала, когда она держала их на вытянутой руке, а потом, выключив свет, проверяли флуоресцентной лампой на наличие лишаёв, в этом случае поражённые участки светятся зелёным цветом. К счастью, ограничились только найденными блохами и клещами в ушах. Я всех взвесила, записала в бланк, повесив его тут же на стене, и осталась кормить, а Аня пошла убирать операционную.
– Я использовала последние капли, – сказала она, выходя. Я кивнула и вздохнула: постоянный расходник и стоит недёшево.
Накормив котят и обложив бутылками с тёплой водой, я оставила их в коробке на полу в процедурной. Необходимо было соблюдать карантин. По-хорошему, надо было бы сдать анализы на инфекционные заболевания, но это тоже деньги, либо выдержать карантин и понаблюдать за ними. Я надорвала бок коробки, чтобы они смогли спокойно выбраться, надо ещё разобраться, какие у них отношения с лотком. На всякий случай, рядом поставила лоток и миску с водой.
Потом я сняла с себя белый халат и оставила тут же в процедурной, вымыла руки и кинула последний взгляд на котят: три сплетённых комочка в один клубок сладко посапывали, я усмехнулась и улыбнулась. Когда устаёшь, вспоминаешь именно такие картины, и опять откуда-то берутся силы.
У нас была ещё самая дальняя кошачья комната, для меня особый релакс зависнуть в этой комнате. Один из наших волонтёров, учитель труда СанПалыч, сделал террасу с выходом в неё из кошачьей комнаты, чтобы кошки имели возможность «погулять» таким образом, потому что на улицу мы их не выпускали, ограждая от собак. СанПалыч затянул террасу сеткой рыбицей, по стенам и потолкам пустил лесенки, какие-то мудрёные конструкции наворотил с детьми на уроках труда так, что у кошек были прекрасные тренажёры для активных движений и тихие укромные уголки для отдыха. Хорошо, что я у них позависала до обработки котят, мне теперь надо полностью принять душ.
Усталые, но довольные от того, что всё сделали, и всё пока благополучно: сопят накормленные котята, а кошки пришли в себя после операции, мы сидели с Аней на крылечке небольшого деревянного домика, в котором разместился наш приют, с чашками заваренного Аней чая. Она постоянно колдовала с разными составами, добавляла травы, например, мяту с мелиссой, а ещё какие-то ягоды вроде облепихи с калиной, и что интересно, это всегда было вкусно.
Я размещала пост о пополнении, одновременно написала в чате, что у нас и прооперированные кошки, и что нужен кто-то на замену утром, а пока я могу переночевать. Одновременно проверила по камерам, что у кошек. Наш приют, в принципе, какое-то время может существовать и вполне автономно: у нас были автокормушки и автопоилки – подарки неравнодушных граждан. А ещё наконец поймали милую мордашку нашей маленькой кошечки Варежки, названной так, потому что была размером с варежку, которая всегда на всех фотографиях получалась с грозной и серьёзной мордочкой, хотя на деле это была самая безобидная кошечка, ни разу никого не укусившая и оцарапавшая, именно поэтому я и спешила опубликовать эту фотографию.
– Помнишь, да? – давала Аня последние напутствия. – Кормить если только попросят и не раньше одиннадцати вечера.
Я кивнула и сделала глоток чая. В руках уютно расположилась тёплая чашка чая, от которой исходил приятный аромат.
– У нас уже корм для кошек на исходе, – проговорила Аня и тут же добавила. – Но собачьего ещё половина мешка!
– Да, – вздохнула я, – а на счету семьсот рублей осталось, а на моем личном – тысяча семьсот, а аванс будет только через полмесяца, но тогда же и аренду квартиры оплачивать.
– Зато у меня аванс будет завтра! Кстати, сегодня же твой первый рабочий день? – вспомнила Аня.
Я кивнула в ответ.
– Ну, и как?
– Ты знаешь… в целом ок, в отделе приятные ребята: Александр и Лена, руководитель пока в отпуске, а вот вышестоящее начальство…
– Что?
– Ну, вот не знаю… мы играли в шахматы, потом ещё и после работы, и даже предложение поступило во время обеда поиграть.
– Играли, значит, в шахматы…
– Слушай, Ань, да знаю я про этот приём повторять последнюю фразу, – я улыбнулась. – Но твою фразу продолжить не смогу, потому что ничего не понимаю. Понимаю только, что это как-то странно…
– Играть в шахматы?
– Ну, мы же не в шахматном клубе играли!
– А что тебя напрягает?
– Пока не поняла. Во, ещё и на «ты» перешли, да и по вечерам играть тоже не айс…
– У нас тут дел невпроворот, а она по вечерам в шахматы играет, – деланно возмутилась Аня. – Говори, что у тебя куча дел в приюте, а если хочет общаться, пусть приходит помогать, а играть за обедом в шахматы вполне себе безобидное занятие. А как это можно сделать в ресторане и с шахматной доской?
– Он сказал, что у него есть магнитные шахматы, а это такая небольшая доска десять на десять сантиметров.
– Ну, тем более! Это ж у всех на виду? – спросила Аня, а я кивнула в ответ. – А не тайно в его кабинете, о чём особо много думающие люди могут что-то своё додумать, что вы там чем-то не тем можете заниматься…
– Ань!
– Ну, и какой смысл на этом заморачиваться, если ничего серьёзного. А вот когда началось что-то серьё-о-о-зное…
– Ань, – вдруг меня осенило. – У тебя что-то серьёзное?
– Ну-у-у, меня терзают смутные сомнения, что мы куда-то движемся в том направлении.
– Та-а-а-к. Нет, стой, ты хочешь?
– Да!
– Тогда поздравляю!
– Но, это одна моя часть хочет …
– А другая?
– А другая не знает.
– А она так и не узнает, пока не попробует.
– А хочешь, я вас познакомлю? – неожиданно предложила Аня.
– Давай!
Аня протянула чашку, и мы чокнулись в знак заключения соглашения, а следом чуть не выронили от неожиданно раздавшегося вопроса:
– А мне чай обломится? – у калитки, придерживая велосипед, стоял наш айтишник Дэн. Приют находился в частном секторе, до остановки общественного транспорта было далеко, поэтому велосипеды здорово выручали.
Денис или Дэн, как все его звали, делал нам сайты, вёл наши группы в соцсетях, ремонтировал наше «железо», которым мы его без конца заваливали: у кого ноутбук глючил, у кого телефон, а кто-то даже умудрялся фотоаппарат с утюгом подсунуть.
– Дэн, привет! – сказали мы хором с Аней.
– Привет-привет! – отозвался тот.
– Чай сейчас налить или позже? – спросила Аня.
– Сейчас.
– Дэн, я тебе собиралась позвонить, уже дня два как, – сказала я.
– Да ладно! Я так и знал, что сегодня тебя здесь застану. Мы хотели перетереть то самое дельце. Бойскаут.
– Какой бойскаут?
– Да назвал я его так, – Дэн уже втащил велосипед и прислонил к забору. При слове «айтишник» сразу вырисовывается образ высокого парня субтильной наружности, бледного и в очках, вся жизнь которого в компьютере. Внешне Дэн был именно таким, только без очков, но кроме компьютеров в его жизни было много других интересов. Он отзывался на любую просьбу, будь то посмотреть, почему рухнул сайт, или перетащить мешок с кормом, или прибить новые доски в вольере взамен прогрызенных собаками. Появился он в приюте, как и Аня, пару лет назад, и я сомневалась, спит ли он вообще когда-нибудь и есть ли у него личная жизнь.
Дэн сел на крыльцо и достал свой ноутбук. Аня принесла ему чашку чая, она уже переоделась, собираясь убегать.
– Сань, самое главное, – уходя обернулась Аня. – Утро вечера мудрее.
Я не сразу поняла про что она, потом вспомнила про сомнения по поводу своей новой работы, Вадима, шахматы, и улыбнулась в ответ, а ведь так и будет.
Аня убежала, а мы с Дэном уткнулись в его ноутбук.
– Сань, ты должна главное понимать: как только мы это запустим, назад дороги не будет! – вполголоса, хотя подслушать нас могли только кошки с собаками, произнёс Дэн.
Я кивнула.
– Я хоть и запутал, как мог следы, но чуваки, которые пострадают от этого компромата, могут по другим каналам найти утечку и вычислить тех, кто это замутил.
– Да, Дэн, я понимаю.
Склонившись над ноутбуком, я внимательно изучала получившийся результат. Вдруг у меня возникло ощущение чьего-то ещё присутствия. Я подняла голову, Дэн вслед за мной: за калиткой стояла наша приютская собака Жулька, среднего для собаки роста с красивой окраской: на белом фоне чёрные и рыжие пятна. Она привычным движением ткнулась мордой в калитку и вошла, а за калиткой остался стоять большой пёс. Жулька поприветствовала нас радостным маханием хвоста и огляделась на гостя за калиткой, который деликатно переминался с ноги на ногу, вернее с лапы на лапу. Жулька гавкнула, призывая пса быть смелее, и, не увидев никакой реакции, пошла проверять кормушку.
