Kitabı oku: «Приключения ДД. Магия древних курганов», sayfa 5
Дима от удивления наморщил лоб: – Странно, не слышал о таких требованиях. В это военно-патриотическое движение принимают ребят от восьми до восемнадцати лет, обучение все там и проходят. Если хочется не надо откладывать, а то время уйдёт.
Она радостно затрясла косой, и восхищённо выдохнула: – Спасибо!
Анатолий Александрович скомандовал: – Отправляемся! Я с Димой и Акелой, Константин с Глебом, и вы красавицы вместе. Перемещаемся за лагерь в низину. Цель сбор данных и ликвидация колдовских закладок Чарной. Вопросы есть?
Образовавшаяся тишина в ответ, дала отмашку к перемещению и дозорные приобняв начинающих разведчиков провернули магические перстни.
Акела быстро понял, что от него хотят и, взяв след от первой точки с жестяной банкой, повёл за собой Диму. Брат и сестра отправились к кострищу, окутывающего окрестности голубоватой стелющейся дымкой и затеняющего запахами костра ароматы луговых трав. Они намеревались прогуляться мимо увлечённо беседующих копателей. Дозорные же должны были незаметно прочесать внешний периметр стоянки археологов и выявить что-нибудь потенциально важное.
Через час около густо заросшей сорной травой небольшой возвышенности, где среди поля стоял геодезический знак, мохнатый друг получил новую изрядную порцию ласки.
Хозяин теребил его холку и с благодарностью нахваливал: – Молодец, вот и пятую коробку отыскали. Сейчас высыплю, и пойдём к месту сбора в овраге.
Суховей, не желая успокаиваться даже ночью, прошёлся вблизи, пыхнув юноше прямо в лицо пыльным горячим дыханием. Дима протёр глаза, чтобы избавиться от попавших песчинок и вдруг ему показалось, что справа что-то мелькнуло. Акела выглядел неспокойно и тоже смотрел в ту сторону, где вырисовывался приближающийся силуэт человека. Незнакомец споткнулся, и парень внятно услышал ругательство на иностранном языке. Прозвучавшее в тираде «мама миа», подсказало Диме, что это итальянец. В одном из его любимых детективных сериалов, так часто восклицал один герой.
«Глеб упоминал, что среди археологов есть студенты из других стран. Что же ты тут делаешь? Чего копошишься?» – юноша весь превратился вслух, припав вместе с волком к земле и затаился.
Тем временем невысокий полноватый итальянец, в развивающейся не застёгнутой рубашке крадучись и оглядываясь, подошёл к геодезическому знаку и что-то достал из кармана удлинённых шорт. Экран мобильника озарил его смуглое лицо и пышные завитки чёрных волос. Он снова выругался. Вытащил из другого кармана какой-то предмет, оттопырил толстый стержень сбоку и стал нажимать попискивающие кнопки.
Дима догадался: «Это спутниковый телефон. Он хочет кому-то позвонить и не быть подслушанным. Сбежал подальше и спрятался за этим холмиком».
Итальянец забормотал по своему, а юный разведчик, скривившись, осознал, что о чём идёт разговор ему не понять, но и выходить из укрытия было нельзя, и он машинально стал вслушиваться в сбивчивую речь иностранного студента. Спустя несколько минут незнакомец снова набрал какой-то номер и неожиданно для себя Дима уловил знакомые слова. Молодой человек перешёл на русский, его акцент абсолютно не мешал восприятию информации.
– … моя гипотеза подтвердилась. Следы указывают на то, что останков одного воина не хватает… Да. Я думаю, речь идёт о нём. Тиссегет был с двумя подручными. Кто-то похитил и скелет, и оружие. Смущает только одно, я так и не нашёл физических следов тех, кто это мог сделать. Не в воздухе же он растворился? Франц тоже что-то ищет, но виду не подаёт. Я несколько раз замечал, как он строчит отчёты. Николай Эдуардович, как вы помните, я учусь с Францем на параллельных факультетах «Германского исторического института в Риме», форма вот этих его отчётов другая, это какие-то шаблоны на немецком. Я давно вам докладываю, что его поведение подозрительное. Мне не стоит больше пробовать вербовать его. В Апостольской библиотеке Ватикана, когда мы работали над документами, он не раз надолго пропадал из моего виду. Полагаю, он всё же завербован БНД. Эта Федеральная Разведывательная служба Германии и ко мне не раз подкатывала, а он как этнический немец из рода военных, проживающий в Италии для них более интересен, чем какой-то коренной итальяшка с предками священнослужителями. М-м-м может быть вы и правы… Я не уверен, что справлюсь… Перевербовка это иного рода подготовка должна быть. Хорошо. Я не буду прекращать попытки сблизиться и усилю наблюдение. До связи.
Незнакомец убрал телефон и в спешном порядке устремился к лагерю, словно боясь, что кто-то может заметить его длительное отсутствие. Дима выждал ещё немного и вместе с Акелой заторопился к оврагу. Ему не терпелось поделиться подслушанным разговором с остальными.
Брат с сестрой уже были рядом с дозорными. Вся группа сидела на корточках в камышовых зарослях. Дима без всякого вступления начал пересказ добытого.
Выслушав друга, Глеб вставил: – Студенты-иностранцы редко берут выходные. Мы с ними не один раз пересекались. Все любопытные сверх меры. Если я не ошибаюсь, ты видел Лоренцо. Насколько я знаю, только один итальянец трудиться в международной группе.
– Оёёюшки! – схватилась Маша за обе щёки. – Получается, что Франц только что не просто на прогулку под звёздами приглашал девушек из юнармии. Он их завербовать хочет! А в вашей смене может, уже завербованные барышни ходят?!
Бойченко накрыл сухой кашель так, что у него выступили слёзы и то, бледнея, то покрываясь красными пятнами смущения, скрываемые темнотой ночи, он проворчал: – Оля и Таня из нашей смены настоящие патриотки, я в этом уверен. Они постоянно находятся со своими ребятами-юнармейцами и никогда с иностранцами наедине не остаются.
– А ты что за ними следишь? – не мигая, уставилась сестра.
– Я? Я, нет. Это Пашка, на них поглядывает, – пролепетал Глеб.
– Паша? – в голосе сестры послышались стальные нотки негодования.
– Ну да, мы с ними дружим немножко, – чуть слышно проговорил брат.
Маша продолжила напор: – И давно вы подружились?
Но тут Елизавета Леопольдовна вмешалась: – Что же, теперь зная, что Франц может иметь другие намеренья под видом невинной прогулки, может вам ещё раз прогуляться и посмотреть, куда он этих девчонок поведёт?
Дивчина вскочила как быстроногая лань и громким шёпотом настойчиво протрубила: – Глеб, пойдём!
Акела встал с ней рядом, Дима, увидев этот манёвр мохнатого друга тоже поднялся: – И я пойду. Куда они собирались?
Глеб поднялся: – Там пёстрая полянка полевых цветов есть. Пойдемте, я покажу.
Становилось прохладнее. Покрываясь противными колкими мурашками, встревоженная тройка подростков вместе с волком прокралась восточнее лагеря, где за делянками, в которых велись раскопки, махровым покрывалом виднелась крохотная полянка, усеянная мелкими цветами. Там было шумно. Три девушки дружно хохотали над шутками Франца. В синеве звёздной ночи угадывалось, что молодые люди собирают букеты. Пахло свежескошенной травой.
Ребята оставались на значительном удалении, спрятавшись в углублении одной из делянок. Удобное место, чтобы подобраться к археологам ближе в этой плоской части поля отсутствовало. Юный волхв попросил Акелу осмотреть окрестности и тот, издав приглушённый гортанный рык, скрылся в темноте.
– Оёёюшки! Он такой умный! – восхитилась Маша, понаблюдав за необычной сценой переговоров волка и юноши, но раздавшийся характерный щелок пальцами брата тут же переключил её внимание: – Что там? Что ты заметил?
Глеб заинтригованно прошептал: – Какое необычное поведение для этого сдержанного немца. Я не помню, чтобы он когда-то смеялся.
– Если так старается, то преследует какую-то цель, – задумчиво произнёс Дима.
Дивчина вцепилась в косу и, затеребив кончик, попросила: – Глебушка, расскажи об этом немце.
Брат перевёл дух: – Да мы незнакомы. Хотя подождите. Когда он приехал, у костра было представление нового участника экспедиции. Франц что-то рассказывал о предке, который воевал, в том числе у нас на Кубани. Без вести пропал в сороковые. Пояснил, что предок был учёный, а фашисты заставили воевать. Он вроде ищет могилу то ли деда, то ли прадеда. С этого началось его знакомство с археологией.
– Учёный? Интересно, в какой именно области? – изумился Дима, и пояснил товарищам: – Мой же папа историк и он говорил, что в Гитлеровской Германии все учёные были на хорошем счету и активно сотрудничали с Вермахтом.
Маша недовольно выпятила губки: – Что такое Вермахт?
– Вооружённые силы нацистов, – торопливо ответил Глеб, и повернулся к товарищу: – Слушай, так этот родственник мог работать на «Аненербе». Только это подразделение с собой в розыскные экспедиции учёных возило, которые к тому же охотно служили в армии, и даже погоны не низших чинов носили. Я читал об их исследованиях в самых разных областях наук. Они добились выдающихся результатов. Мистические тайны этой организации держали в секрете и победители, и побеждённые.
Сестра заскулила: – А это что за организация?
– Оккультное министерство Гитлера. Они искали старинные артефакты, включая древнее оружие, – почёсывая подбородок, пробормотал Дима, и угрюмо хмыкнул: – Учёных-археологов в их рядах было более чем предостаточно.
Зрачки юной особы расширились от ужаса, и она еле слышно произнесла вслух то, о чём думал неопытный волхв и её брат: – Франц точно шпион! А может быть и колдун! Я ему не верю!
Глеб заторможено кивнул: – Если даже его знакомый Лоренцо подметил, что Франц что-то ищет, тогда всё сходиться. За этим парнем надо будет приглядывать.
Вдруг стало тихо. Только стрекот сверчков нарушал ночную тишину. Ребята повернули головы. Студент из Германии с девушками, держащими пышные букеты, подсвечивая дорогу фонариками, возвращались в лагерь. Тройка наблюдателей, затаив дыхание, присела в тёмный угол. Шорох шагов приближался. Сердца ребят шумели в ушах мощным грохотом буровой установки. Они вжались в земляные стены. Каждый понимал, что если их обнаружат, то может вскрыться пропажа двоих человек. И вот шаги стали затихать. Копатели прошли мимо и удалялись всё дальше, а юные разведчики начали, успокаиваясь восстанавливать дыхание. Неожиданно Маша громко взвизгнула. Все замерли. Что-то двигалось на них из черноты дальней части делянки. И тут к всеобщему облегчению показался Акела, в пасти которого торчал какой-то продолговатый предмет.
– Надо срочно уходить, – подорвался юный волхв. – Вдруг в лагере слышали крик.
Брат и сестра встали, наскоро отряхнулись и помчались вслед за Димой с Акелой.
Дозорные, не мешкая, переместили всех из оврага в квартиру семьи Бойченко. И только там, включив освещение в гостиной, они разглядели то, что принёс серый друг юного волхва.
– Это лопатка? – предположила Маша, разглядывая плоский предмет в руках у Димы.
– По-моему это шаманская колотушка, – неуверенно заявил юный волхв, смутно припоминая рисунок из древней книги.
Елизавета Леопольдовна протянула ладонь: – Дай посмотреть.
Дозорная внимательно изучила вытянутую приплюснутую деревяшку, на ручке которой был примотан кожаный шнурок и виднелось изображение угрюмого лица. Посередине лопатки имелось три округлых вырезанных отверстия.
– Я соглашусь с твоим предположением, – немного растягивая слова, произнесла Елизавета Леопольдовна.
– Оёёюшки! В вашем лагере есть шаман?! Он злой или добрый? Ты знаешь, кто это? – сестра кинулась к брату с вопросами.
Глеб слегка опешил, а потом, щёлкнув пальцами, твёрдым голосом выпалил: – Я знаю чьё это! Хадиуль студентка из Барнаула. Она тувинка. Родом из Тувы. Изучает Сибирские курганы сарматов для дипломной работы. К нам для сравнительного анализа приехала. Странная такая. Не общительная. Чаще улыбается, а иногда хмурая ходит. Чудаковато украшается. Какие-то пёрышки, звериные когти на её одежде и бусинки из камней.
Сестра неожиданно фыркнула: – Ну, у вас там и дружественная компания собралась. Прямо не знаю, кого больше бояться.
Анатолий Александрович уселся на диван: – М-да. Шаманы разные бывают. Если у неё только колотушка без бубна, то она ещё совсем молодая.
– Да, да, да. Я тоже припоминаю, – забрал Константин Евгеньевич деревяшку из рук супруги. – Опытные шаманы с бубном и колотушкой работают. Они так в транс входят, а молодые шаманы, камлают, то есть гадают или какой другой обряд совершают с одной колотушкой. Первый бубен им только спустя несколько лет целительства и ворожбы вручают, когда они уже готовы покидать земной мир Аниматум и путешествовать по другим частям Вселенной. У них же как – бубен и колотушка неразрывно связаны. Колотушка все шаманские ритуалы начинает, и она же заканчивает. И ещё одна особенность у этих шаманских атрибутов. Нужно шаману оружие, так бубен в лук превратиться, а колотушка в стрелу. Переплыть реку надобно, так бубен лодкой обратится, а колотушка вёслами. В паре это невероятно сильная магия.
Дима присел на корточки к Акеле, и ласково заговорил: – Ты почувствовал магию и принёс нам этот предмет. Но я думаю, надо вернуть его хозяину, вернее хозяйке.
Елизавета Леопольдовна вмешалась: – Не спеши делать выводы. Акела дарован тебе природой, а она никогда не ошибается. Выждем немного и ответ получим, зачем нам открылась эта правда о Хадиуль.
Маша намеревалась, ещё что-то спросить, но Анатолий Александрович слегка удручённым голосом оборвал её попытки порассуждать на тему шаманизма: – Что же идите спать. А мы пока подумаем, и может, ещё что-нибудь в арсеналах поищем.
Подростки приуныли, но тут раздался виброзвонок мобильника Глеба и, он, взглянув на высветившийся входящий звонок, вскрикнул: – Это Пашка!
И тут же ответил в телефон: – Ты где?!
Послышался слабый голос одноклассника: – Я в поле был. Заблудился. Палатку нашу найти не могу. Сижу в столовой, телефон заряжаю. А ты где?
Бойченко оторопело уставился на трубку, и промямлил: – Оставайся там. Я сейчас приду.
Юноша непонимающим взглядом растерянно проронил: – Паша в лагере. Дядя Костя давайте заберём его, пока ещё все спят.
– А Чарная? Александру тоже надо найти! – подскочил с дивана Анатолий Александрович.
– Давайте быстрее, – попросила дозорная, и повернулась к Диме и Маше. – Мы подождём.
Мгновенно раскрасневшаяся Маша, мимолётно кивнув, умчалась в ванную комнату. Дима получил колотушку от Константина Евгеньевича со словами: – Береги. Она ещё свою роль не сыграла.
Акела невозмутимо свернулся калачиком на ковре, словно говоря своим видом «Я свою работу сделал и могу спокойно отдыхать». Притихший Дима присел с Елизаветой Леопольдовной за стол. Мучительные минуты ожидания казались невероятно долгими.
В течение часа Бойченко с двумя дозорными вернулись вместе с исхудавшим и обгоревшим на солнце Пашей. Он ничего не помнил. Парень указал, где очнулся, и там же посреди поля они обнаружили Александру. Молодая колдунья была без сознания. Анатолий Александрович пощупал пульс и, удостоверившись, что девушка ровно дышит, как будто спит, переместил её к ней домой, уложив на кровать.
– Меня не было двое суток?! Так вот почему я так сильно есть хочу! – охнул Степанцев, ноги парня подкосились и он рухнул на стул около стола.
Анатолий Александрович и Константин Евгеньевич буравили Пашу оценивающими взглядами, гадая, что могло произойти.
Глеб метнулся на кухню и притащил сосиски, батон, огурцы и принялся нарезать, параллельно приговаривая: – Ешь! Ешь! Пить хочешь?
Дозорная подскочила: – Я принесу воды.
Дима подсел на стул рядом: – Ты совсем ничего не помнишь?
Напихав полный рот еды, Степанцев отрицательно покачал головой.
Юный волхв, не проронив ни слова, сходил в детскую, где лежал его рюкзак и принёс оттуда серебряную фибулу.
Демонстрируя ведический подарок всем присутствующим, он предложил Паше: – Это особая застёжка. Она вскрывает мысли человека. Давай я пристегну её к тебе и проверим, может твоё сознание откроется и просветит нас.
Тот, продолжая жевать, кивнул, принял стакан воды из рук дозорной, отпил и приготовился к своеобразному допросу, поглядывая с опаской на присутствующих.
– Не бойся, – шепнул Дима.
– Я не то чтобы боюсь, просто мало ли чем я занимался всё это время, вдруг стыдно будет, – честно сознался Степанцев.
Поначалу ответы были весьма пространственные, не конкретные, но Дима настойчиво подбирал вопросы и наконец, Пашино сознание открылось, и потекла река откровений.
Не забывая есть, со страдальческим видом парень рассказывал: – … В стане кочевников был один старичок жрец. Нам повезло, что каким-то чудом Александра его понимала. Он провёл ритуал с этим воином и, пообщавшись с ду́хами, поведал нам, что этот немой мужчина не кто иной, как сам великий посланник по имени Тиссагет. Что он имеет важную миссию – уничтожить Мидийского царя Киаксара. Чтобы даже под пытками Тиссагет не выдал тайну волшебного меча, жрецы отрезали ему язык. Какой секрет в этом мече он нам естественно не раскрыл. Старичок сказал, что шатры царя находятся неподалёку. Он сам вместе с дружиной объезжает новых данников. Тиссагет осуществил вылазку ночью. Пришёл довольный. Старик пообещал провести обряд и отправить нас обратно. Этой же ночью он развёл костёр, мы должны были с Александрой прыгнуть в него, чтобы оказаться дома, – Паша передёрнул плечами, вспоминая, как ошалел от такого предложения. – Тиссагет, видя, нашу нерешительность, улыбаясь, вошёл в огонь и стоял там. Он должен был остаться там, в своём родном времени… Он показывал жестами, что нам можно вернуться в наше время… Что пламя не обжигает…, – Юноша замолчал, отложив еду, он ошарашено посмотрел в пустоту перед собой и еле слышным голосом, словно зачарованный с хрипотцой проговорил: – Тиссагет должен был остаться там, но появился Киаксар. Мидиец не был повержен. Царь бросился на Тиссагета, пытаясь вырвать меч. Завязалась драка. Старик что-то закричал. Александра схватила меня за руку, и мы прыгнули в пламя. Потом темнота.
Глеб сжал кулаки: – И что дальше?
– Я не знаю, – виновато пролепетал Степанцев.
Дима забарабанил пальцами по лбу: – Интересно, а что помнит Александра?
Елизавета Леопольдовна покачала головой: – Лучше бы она ничего не помнила. Кто знает, какие её мысли могут посетить после всего увиденного, с учётом того, что она собиралась сделать шоу перед журналистами.
– Давайте её тоже этой фибулой испытаем? – оживился Бойченко.
– К ней просто не подойти, сам же знаешь, – отмахнулся Паша, как вдруг он увидел Машу.
Дивчина долго прихорашивалась. Её волосы были идеально уложены в высокую причёску, с ниспадающими локонами. Кремовый приталенный сарафан подчёркивал юную фигуру. Облако парфюма стало наполнять гостиную сладковатым ароматом.
– Как я вам? – спросила Маша с довольной улыбкой, и без слов, прекрасно понимая какой эффект произвела она присутствующих.
Степанцев мечтательно воскликнул: – Ах! Ты такая красивая. Я так соскучился. Я…, – и тут он почти содрал с себя фибулу, швырнул её Диме, и резковато выпалил: – Забирай свою игрушку. Я всё сказал.
Глава 7
Неторопливая тягучая немного печальная мелодия входного звонка разбудила Александру. Она приоткрыла глаза и сразу закрыла. Дневной свет обильно заливал спальню. Солнечные лучи, рассеиваясь на выкрашенных белой краской стенах и светлом с металлическим отливом полу нещадно слепили. Выбранный холодный скандинавский стиль для квартиры впервые заставил задуматься о том, насколько это было верное решение погружать жилище в арктические тона. Звонок продолжать призывно будить заспанную хозяйку. Хмурясь, девушка, механически подобрала спутанные волосы и скинула потрёпанный пыльный чёрный балахон. Неожиданно в её сознании зашевелись какие-то обрывки воспоминаний, но они ускользали, словно это был кошмарный сон, который мозг хотел поскорее стереть из памяти. Александра надела шоколадного цвета махровый халат и на автопилоте прошла в прихожую. Даже не посмотрев в глазок, она открыла. На пороге стояла ярко накрашенная моложавая женщина в домашнем платье, в избытке, покрытом рисунком калл, жёлтые сердцевины, которых смотрелись на ней как рассыпанные по белоснежной скатерти кукурузные палочки.
– Привет, Сашенька. Вот гостинец тебе принесла. Мы как-то отдалились. Тебя не видно совсем, – слащаво улыбаясь, она протянула зелёный керамический кувшин с орнаментом виноградных листьев и гроздьев, ручка которого была выполнена в виде фигурки рыжей лисы: – Вот возьми, сама делала, на даче с сыночком смородину вчера собирали, компота наварила.
Последняя кого хотела бы видеть сейчас Чарная, была соседка-ворожея.
Девушка сделала над собой усилие и вежливо произнесла: – Марго, да занята я. Студенческая жизнь, сама понимаешь. Сейчас вот в экспедиции тружусь. Свободного времени совсем нет.
Соседка понимающе закивала, продолжая протягивать кувшин, окутавший уже всю лестничную клетку душистым ягодным ароматом: – Вот-вот. А раньше часто друг к дружке в гости ходили. Ты попей, кувшинчик потом занесёшь, может, кофейком угощу, на суженого погадаем.
Чтобы закончить затянувшийся разговор, Александра взяла кувшин и, вымучив улыбку, закрыла дверь. Вдруг её стало колотить мелкой дрожью. Сосуд, выполненный по сюжету басни Крылова, что-то пробудил в её памяти.
Чарная дошла до кухни, поставила его на барную стойку и присев на высокий деревянный табурет, стала разглядывать: «Я его видела раньше. Однажды я, точно также удивляясь, рассматривала эту лису…».
Словно через время Александра услышала голос матери – «… какая прелесть, есть же умельцы…» и тут прозвучал голос отца – «… хватит пить перед дорогой…». Что ответила мать, девушка не помнила, но в голове сложилась ясно различимая картинка, что в тот роковой день смерти родителей соседка точно так же угощала их семью.
Мысли забегали пауками по потревоженной паутине чертогов разума: «Марго подначивала меня, пользовалась моей подростковой незрелостью. Наивностью восприятия действительности. Вымогала карманные деньги на свои никудышные обряды. Подсказала скрутить колпачки на шинах. Типа родители перепугаются и будут лучше к дочери относиться, любые желания исполнять. Вот гадина! Я же, как водитель теперь знаю, что оттого что я спустила задние колёса, мы бы в аварию такой силы не попали. Отцу стало плохо за рулём!».
Перед глазами вспыхнула минута до аварии. Отец дёрнулся, захрипел, затем раздался вскрик матери и жуткий грохот, и скрежет металла.
Девушка сжалась и судорожно заморгала, губы едва слышно зашептали: – Компот сладющий был. Они пили, а я нет, фигуру уже тогда берегла.
Всё вокруг потемнело, неудержимый гнев наполнял сердце девушки, мысли хлестали кнутом: «Я винила себя. Приняла то, что я тварь, что ради собственного эгоизма погубила родителей. Даже оправдывала свои действия, чтобы не сойти с ума. Рассорилась с дедом и бабкой. Они меня теперь и видеть не хотят. Из-за неё я осталась совсем одна. Марго пытается закончить начатое, я ведь ей тоже мешаю. Сколько раз она говорила, что купила бы мою квартиру для сына».
Александра резко встала и заходила кругами по кухне: «Я отомщу! Я нашлю на неё такую заразу, от которой она сдохнет в диких мучениях!».
Случайно взгляд Чарной упал на фотографию в буфете, где она в детском саду стоит под новогодней ёлкой с родителями в костюме феи. Ей так нравилось это фото, что она поставила его на самое видное место и иногда подмигивала себе маленькой. Мягкий взор мамы заставил её остановиться.
Всхлипывая, она взяла фоторамку в руки: – Мамочка, папочка, простите… Я, я сама во всём виновата… Я была такой глупой… Я больше не совершу ошибки, я не буду марать руки этой… Папа, я через тебя получила магическую кровь, но я не стану такой как бабушка. Я могу выбирать, кем мне быть. Я не хочу больше терзаться чёрными делами, заглушая совесть очередными заклинаниями. Я принимаю то, что я ведьма, но отныне я не буду вредить людям, насылать расстройство желудка преподавателям или развлекаться мелкими пакостями. Я накажу Марго, но она останется жить. Просто уберётся от меня подальше.
Погладив фотографию, она вернула её на место, взяла кувшин, опорожнила в раковину, вымыла и, вытирая вафельным полотенцем, прокручивала в голове, чтобы ей этакое сотворить: «Я хочу, чтобы Марго уехала. Не хочу её больше видеть. Надо выселить её из этого дома подальше».
Отставив пустой сосуд, молодая колдунья достала из верхних полок буфета книги с заклинаниями. Прихватив из стеклянной вазочки ржаной хлебец, сосредоточенно его, разжевывая, она, стала раскладывать по барной стойке одну за другой книги, как вдруг услышала за окном детских смех, который доносился со стороны школьного двора. Это веселье детворы заставило её на мгновение застыть на месте.
«Какой сегодня день? Когда я вернулась со смены?» – наскакивая один на другой, огненным табло вспыхнули два вопроса.
Чарная кинулась искать мобильник, но тот словно испарился: – Странно, я, что его в лагере забыла?
Недоумение всё больше пронзало мозг тревожным беспокойством и негодованием: – Что за провал в памяти? Что со мной случилось?
Она разыскала старый смартфон и поставила на зарядку. Включила телевизор. В новостях прозвучала дата сегодняшнего дня.
– Ни о чём не говорит, – пробормотала Александра, и вспомнила об отрывном календаре в спальне на тумбочке.
Она ринулась к нему как единственной спасительной ниточке в этом никак нерешаемом ребусе. Перед экспедицией она обвела маркером дни её смен. С учётом названой в новостях даты, получалось так, что завтра ей уже пора на смену, но она абсолютно не помнит, чем занималась последние три дня. Крайним воспоминанием было то, что она пыталась безуспешно вызвать земных духов.
– Так, так, что-то там произошло, – покусывая губы, Александра вернулась к книгам. – Мне что-то попадалось по вскрытию кладовой памяти в одной книжице с линялой тканевой обложкой. Марго пусть пока немного подождёт, месть не любит суеты.
Девушка отыскала заклинание и рецепт настойки. Ей повезло, запас нужных трав имелся. Поколдовав какое-то время над зельем, она выпила горькую жидкость, уселась на диван в гостиной и стала ждать, что произойдёт. Воспоминания покатились в обратном порядке бешено вращающейся рулеткой. Какой-то воинственного вида смутно знакомый мужчина, подобрав её с голой земли, чудным образом практически в мгновение ока, доставил домой и бережно положил на кровать. Чарная запомнила только терпкий специфический запах с нотками тимьяна, шедший от его кожи и нежные заботливые ощущения, от него веяло каким-то радужным теплом, похожим на то, которое она испытывала в детстве, залезая отцу на колени. И ещё у него был перстень, который как две капли воды был похож на диковинное кольцо Маги. А перед этим она была в поле. Два шара, светящихся как шаровая молния, вспыхнули над землёй, выжигая траву и озарив поисковый лагерь и исчезли. Ещё раньше была битва. Бой двух крепких широкоплечих мужчин в одежде сарматского периода. Она узнала их. Девушка остервенело, схватила себя за плечи. Ей стало жутко страшно. Чарная вспоминала о том, как нанося мощные удары, Киаксар глумился над Тиссагетом, непобедимый акинак которого лежал далеко от воина. Царь, нападая с кинжалом, выкрикивал безоружному Тиссагету, что после того как мидийские жрецы запрятали его в ловушку с ними расквиталось племя Сираки. И он отправил отряд самых лучших воинов отомстить за них. Под пытками жрецы Сираки выдали тайну магического меча. Ему пришлось искать ловушку-курган, но тщетно, и какая удача, что Тиссагет явился сам. Разведчики донесли о том, что он снова объявился и, подсунув вместо себя раба, Киаксар остался жив. Он лично проследил за Тиссагетом и теперь убьёт его, и заберёт себе непобедимый клинок. Когда болезненные воспоминания, в конце концов, остановили тягостный нажим, Александра пружиной соскочила с дивана, закрутилось юлой по белому ковру с чёрными ромбами, и как бронзовая статуя неподвижно остановилась около большого зеркала в углу. В отражении на неё смотрела молодая женщина с глазами первобытной дикарки, увидевшей разъярённого мамонта. Мысли мустангами топтали возбуждённый мозг: «В мой мир проник громила с царским аппетитом завоевателя. Тиссагет и Киаксар, где-то около раскопок. Павел Степанцев. Что он помнит? Кто этот мужчина, который подобрал меня в поле?».
Утро Чарной прошло в суматошных сборах. Внезапно вспомнив, что рюкзак с одеждой, как и мобильный телефон, остались в лагере или вообще потерялись, ей пришлось с невероятной скоростью сгребать нужные вещи. Девушка, поглядывая на часы, судорожно трепетала оттого, что может опоздать на вахтовый автобус. Не почистив зубы, нацепив первые, попавшиеся под руку старые джинсы и голубую клетчатую рубашку, покидав в спортивную сумку всё, что может пригодиться вдали от цивилизации, она ошпаренной обезумевшей кошкой вылетела из квартиры. Через пару минут на остановку в паре кварталов от дома, где её уже ждал автобус, Александра примчалась со скоростью олимпийца-рекордсмена.
И вот отдышавшись, отстранённо наблюдая за окном за мелькающими сонными лицами краснодарцев, спешащих на работу, жуя жевательную резинку, позаимствованную у казачат, и вполуха слушая болтовню старосты курса, сидящего на соседнем кресле, Александра всем своим нутром окончательно ощутила, что её внутренний мир бесповоротно перевернулся. Пытаясь разобраться в том, что теперь для неё важно пролетела вся ночь. Главным выводом бессонного бдения она уяснила то, что спешить ни в коем случае нельзя. Есть стратегия обогащения, разработанная Каней, и она её вполне устраивает. Археология потихоньку стала затягивать, и теперь оставалось только с профессиональным удовольствием от общения с древностями, отыскать Коркулум, опередив Дивинус, и выгодно продать этот архаический источник энергии это дело времени. Лишь несколько вопросов остались нерешёнными: «Как раньше уже не надо, а как по-новому? Что такое новое? Кто я в этом новом мире? Нужно ли браться за устранение тех, кто сюда заскочил из другого мира или порядок наведут опытные смотрящие хранители, о которых она не раз находила упоминание в колдовских книгах?».
Вдруг Тимофей стал оглядываться, а затем перешёл на таинственный шёпот, ближе подвинувшись к однокурснице. Судя по всему, он не желал, чтобы хоть что-то из того, что он собирается сказать, было подслушано юными пассажирами. Чарная нехотя переключила на него внимание.
– Я тебе вот, что скажу. Пропажа фонариков, кирок и другого инвентаря, непонятно кем разбросанное оборудование, разбитые предметы это так, детские шалости. На раскопках действительно странные вещи происходят. Мои знакомые из второй смены, поначалу забавлялись, а потом посчитали, что совпадений слишком много стало.
С минуту девушка недоумённо пристально изучала то странновато вращающиеся, то бегающие в разные стороны глаза Тимофея, тщетно силясь уловить хоть какой-то намёк в его запуганно-затравленном взоре и наконец, спросила: – Ты это о чём?
