Kitabı oku: «Князь-дракон в магической академии», sayfa 8
– Далмат, отпусти, – попросила она. Как-то слишком резко он переменился, и Эмилия поймала его лицо в ладони, чтобы проверить зрачки. Глаза были как стеклянные, зрачки занимали почти всю радужку. Он перевел взгляд с одного ее глаза на другой, и Эмилия вздрогнула. – Ты хорошо себя чувствуешь?
– Прекрасно, – он переложил ее руки на свою шею и снова потянулся за поцелуем.
– Нет, Далмат, не надо, – она опустила голову, прячась от него, и попыталась слезть со стола. Дверь за спиной Далмата противно скрипнула, и он замер. Эмилия выглянула из-за его плеча и увидела Гарцин. Под амортенцией могло произойти что угодно, и больше всего Эмилия боялась, что Далмат накинется на помешавшую им Гарцин и разорвет ее. – Боже, нет, – взмолилась она и погладила Далмата по щеке, стараясь сконцентрировать его внимание на себе. – Гарцин, уходи, пожалуйста.
Далмат щелкнул пальцами, и дверь захлопнулась; Гарцин тихо взвизгнула. Он мягко убрал руки Эмилии и обернулся. Его зрачки сузились до маленьких точек; он видел только Гарцин. Она испуганно вжалась в дверь. Эмилия встала рядом с Далматом, все еще тщетно пытаясь отвлечь его; он повернулся к ней, его зрачки снова расширились донельзя, и он поцеловал ее в лоб. По ее телу разлилась такая нежность от этого простого прикосновения, какой не было ни в одно мгновение с Маркэлем.
– Дай мне минуту, дорогая, – нежно шепнул он, и Эмилия почти поверила. Почти – потому что это была ее подруга, а взгляд у него был такой, будто он убьет ее и сожрет.
Далмат снова обернулся к Гарцин, и по тому, как он на нее смотрел, Эмилия поняла, что он разорвет ее в клочья.
– Гарцин… – глаза Эмилии наполнились слезами. – Прости меня.
Далмат сорвался с места, быстро сократил расстояние между ним и Гарцин. Она ударила его, но его это не остановило. Он схватил ее за плечо и толкнул в стену. Он стиснул руки вокруг ее шеи, и Гарцин тихо захрипела. Она пнула его в грудь и упала на пол. Эмилия тем временем добралась до шкафов; она открывала их один за другим в поисках склянок для антидота, про которые говорил Далмат. Зря она его не слушала, конечно, но жалеть об этом уже поздно. Пока Гарцин и Далмат возились на полу, решая, кто кого убьет первый, Эмилия нашла несколько флаконов, на дне которых были мелкие засушенные цветочки; они плавали буквально в половине сантиметра слабо разведенного порошка. На крышке было написано “флакон для антидота”. Эмилия еле как откупорила крышечку, налила во флакон зелье, заткнула пальцем и взболтала. Палец начало неприятно жечь, и Эмилия забеспокоилась, безопасно ли будет это пить. Ее размышления прервал визг Гарцин. Она на время затихла, но только для того, чтобы набрать в грудь воздуха и снова заверещать.
– Далмат! – позвала Эмилия, надеясь, что это сработает. И точно: он отвлекся от Гарцин и обернулся. – Иди сюда.
Гарцин тихо выла под ним, и Эмилия была рада, что она хотя бы жива. Неважно, что с ней, сейчас она найдет для нее обезболивающее, и все будет хорошо, она отведет ее в лазарет, и все будет…
У нее нет глаза.
У нее нет глаза – поняла Эмилия, когда Далмат перестал закрывать ее своей спиной. Этот урод выдавил ей глаз. Эмилия ахнула, но перед Далматом попыталась не показать, что ей поплохело. Она поцеловала его, взяла за подбородок и, удерживая за челюсть, влила в него антидот, отбросила флакон и бросилась к шкафчикам. Позади она услышала, как Далмат охает и опирается на стену. Он сварил слишком токсичное зелье, вот пусть теперь и страдает сам. К своему удивлению, Эмилия даже смогла найти шприцы. Нашла она их раньше обезболивающего, иначе даже не стала бы тратить время на поиски. Она расколола ампулу, опустилась на колени перед Гарцин, которая едва была в сознании, и собрала обезболивающее в шприц.
– Подожди немного, пожалуйста, – попросила Эмилия. Она подняла руку Гарцин и нашла вену.
Гарцин снова завизжала, когда Эмилия вколола ей обезболивающее.
– Дыши.
Эмилия отбросила шприц и нашла нашатырь – на этот раз намного быстрее. Она сунула ватку Гарцин в руку и наказала ей нюхать, и сунула флакон под нос выключившемуся Далмату. Он закашлялся, отмахнулся, но она снова сунула спирт ему в лицо. Далмат замотал головой, из его глаз посыпались слезы, он отвернулся и спрятался за локтем. Он встретил испуганный взгляд Эмилии и коснулся ее лица, вероятно, проверяя, настоящая ли она. От злости она скривилась и сунула нашатырь ему под нос, отчего Далмат снова закашлялся.
– Прекрати, я тебя умоляю.
– Что ты туда добавил? – яростно спросила Эмилия, но тут же уже более взволнованно добавила: – Ты в порядке?
– Да, – он огляделся; Гарцин сидела за небольшой перегородкой, и он не видел ее. – Что случилось? Почему такой срач?
Эмилия виновато опустила глаза. Она понимала, что это все из-за нее. И Гарцин осталась без глаза из-за нее. А все потому, что ее на краткое мгновение ослепила злость, и она решила, что заставить его выпить этого зелья в качестве мести будет отличной идеей.
От него пахло лимоном, лесом, полевыми цветами и кровью. Кровью Гарцин. Запах приворотного зелья. Запах смерти.
Далмат уловил перемену в ее лице и погладил ее по щеке, не уверенный, что может ее касаться. На ее щеке осталась полоска крови, и он отнял руку, испугавшись. Она не ударила его и не отдалилась, положила его ладонь на щеку и прикрыла глаза, Далмат потянул ее к себе и поцеловал в щеку. Когда она и на это не выказала негативной реакции, он уложил ее к себе на плечо и коротко коснулся ее губ, прося разрешение. Эмилия нехотя оттолкнула его и встала. Она уже соскучилась по тому, как нежно он ее целовал, но она не могла ему этого позволить. Он провинился. И у нее, вообще-то, был парень.
– Ты чуть не убил Гарцин, – сказала Эмилия, и глаза Далмата округлились.
– Кошмар. Как она? Где она?
– Ты выдавил ей глаз, – сказала Эмилия и заглянула к Гарцин. Она сидела тихо и нюхала ватку. По ее лицу с одной стороны стекала кровь, с другой – слезы. – Но, вроде, она в порядке.
– Я в порядке, – выдавила Гарцин.
– Да сейчас, в порядке она! – возмутилась Эмилия, и Далмат нервно хохотнул.
– Боже. Извините.
– Это я должна извиняться. Я не знаю, чего я пыталась этим добиться, я просто… – Эмилия сквасила губы и задержала дыхание, стараясь не заплакать. – Прости меня, пожалуйста. И ты прости, Гарцин.
Подруга отмахнулась и вдохнула спирт, поморщившись.
– Поцелуешь – прощу, – улыбнулся Далмат, и Эмилия ударила его в грудь.
– Ненавижу тебя. Но вы оба хотя бы живы.
– Это только благодаря тебе, – Далмат со стоном поднялся на ноги. Он вышел к Гарцин и окинул ее сочувствующим взглядом. – Прости, пожалуйста, Гарцин.
– Ладно, от “пожалуйста” у нее глаз на место не встанет, – сказала Эмилия и протянула Гарцин руку. – Пойдем, отведу тебя в лазарет.
Эмилия взяла Гарцин под руку и повела из каморки.
– Лия, – позвал ее Далмат, и она обернулась. – Мы можем поговорить позже?
– Можем, – кивнула она. – Но сначала Гарцин.
***
– Можем ли мы поговорить, – передразнивала Эмилия Далмата. Она пнула упавшую на пол подушку. Та влетела в стену и молчаливо упала на пол. Эмилия выругалась. – Конечно, можем…
Эмилия снова подобрала подушку, и тут ее взгляд упал на алтарь. Покрытый толстым слоем пыли натиатский дракон смотрел в стену. Некогда блестящие бусы на его теле потускнели и потемнели. Веер, кольцо с камнем и даже скелет летучей ящерки стояли безмолвно, занимая место и мыли Эмилии. Они теперь казались ей бесполезными. Бесполезными и жестокими, как Далмат. Подумать только, этот сраный дракон выдавил глаз ее подруге!
Эмилия швырнула подушку в алтарь, и он с треском разлетелся в стороны, поднимая ворох пыли; фигурка дракона разбилась, и только обмотанные вокруг нее бусы держали ее вместе. Запеченого цвета скелет ящерки развалился на несколько частей и теперь валялся по всей комнате. Яркий свет из окна подсвечивал парящую в воздухе пыль.
Эмилия протянула руку к разбитой фигурке и выдохнула, фокусируя энергию. Осколок медленно поднялся в воздух; бусы натянулись и потянули вверх вторую часть дракона. Эмилия сделала полшага назад и с размаху выбросила фигурку в окно. Она пролетела по комнате, слабо сверкнула в солнечных лучах, и скрылась за окном. Звука падения Эмилия уже не услышала.
Теперь она потянулась к раскрошенному скелету. Все его части поднялись над полом и в следующее мгновение исчезли в окне. Следом полетели веер, кольца, бусы, камни, фигурки – все, что было в этом злосчастном алтаре; все, что теперь напоминало ей о ненависти. О Далмате. Она подняла с пола даже упавший флакон из толстого стекла, все еще наполненный зельем бдительного отдыха. Его когда-то помог ей сварить Далмат, и Эмилия без сожалений выбросила свой зачет в окно.
Что-то сверкнуло на полу, и Эмилия обратила яростный взор на этот маленький осколок алтаря. Она подняла его над полом… и обомлела. Это был тот самый камушек, который он нашел для нее на озере. Эмилия взяла его и сжала в ладонях. Сердце ее пропустило удар, а затем забилось с удвоенной силой. Эмилия поджала губы и скуксилась; в глазах защипало, она упала на пол, прижимая красный камушек к груди. Она сжалась в маленький комок, будто этот камушек был ее новым сердцем; грудь ее сотряс сильный спазм, Эмилия глухо хныкнула и задрожала всем телом. Слезы покатились по щекам.
11 Затишье
Эмилия купила цветов. Гарцин любила не полевые цветы: пионы, гвоздики, гиацинты… Эмилия выбрала какие-то бело-красные мелкие цветочки, сплетенные в плотные соцветия. Она не запомнила названия, оплатила, забрала объемный букет и вышла. Холодный летний ветер растрепал ее волосы, от букета отлетели мелкие цветочки; Эмилия проводила их взглядом.
Она поднялась в больницу на восьмой этаж, толкнула плечом дверь и сразу поймала на себе тяжелый недовольный взгляд старшей медички – джау Элисатеги. Эта старая бабка вечно была чем-то недовольна. Эмилия закатила глаза.
– Я к Бери-Бидет, – сказала она, Элисатеги махнула рукой в сторону одноместных палат, и Эмилия скользнула мимо нее.
Она прошла по узкому коридору, нашла дверь с маленькой табличкой, постучала и заглянула внутрь.
– О, Лия, – Гарцин увидела ее первой. – Заходи. Какая красота, – на ее лице расцвела улыбка, когда она увидела букет.
Эмилия замерла в дверях. На стуле рядом с Гарцин сидел Далмат; на крохотной тумбочке лежала коробка конфет. Он смешался, опустил нос и смущенно помахал ей, не решаясь сказать ни слова. Эмилия смерила его взглядом и посмотрела на Гарцин. Левая половина ее лица была заклеена, из-под пластырей на месте глаза торчали бинты. Эмилия шагнула к ней и протянула букет. Улыбка Гарцин стала еще шире, обняла красные цветы и зарылась в них носом.
– Какая красота, – снова выдохнула она. – Садись.
– А этот что здесь делает? – спросила Эмилия; Далмат понурил голову.
Гарцин отмахнулась.
– Он просто зашел в гости.
Далмат встал со стула.
– Я не знал, что ты тоже зайдешь, – быстро сказал он. – Я, наверное, пойду.
Он шмыгнул к двери, но Гарцин остановила его:
– Стой. Сядь.
Далмат послушно сел на место. Гарцин обернулась к Эмилии и похлопала по одеялу к ногах кровати.
– Садись тоже.
Эмилия села, и Гарцин снова понюхала цветы. Она уложила их на колени, а сверху поставила коробку конфет.
– Я так рада, что вы зашли ко мне, – сказала Гарцин. Она достала из коробки конфету и протянула Эмилии. – Я не хочу, чтобы вы ссорились. – Гарцин теперь протянула конфету Далмату. – Такие вкусные конфеты.
Эмилия и Далмат смущенно молчали. По гримасе Эмилии было понятно, что она все еще злится; или делает вид, что злится. А Далмат просто делал виноватое лицо. Гарцин не знала, что между ними произошло. Последний раз, когда она их видела, Далмат выдавил ей глаз. Он просил поговорить, но теперь она знала, что они так и не поговорили. И Гарцин из-за этого было по-своему горько. Она съела еще конфету.
– Эмилия, я думаю, Далмат хочет тебе что-то сказать.
Эмилия стрельнула взглядом в Далмата; он спокойно принял этот выстрел и не отвел глаз. Они играли в гляделки несколько секунд, пока Эмилия не отвернулась. Гарцин раздосадованно фыркнула и подбоченилась. Эмилия раздраженно вздохнула, всплеснула руками и вскочила.
– Не вздыхай мне! – крикнула она. – Ненавижу, когда ты так вздыхаешь. Будто я тебе что-то должна.
– Ничего ты мне не должна!
– Тогда не вздыхай так!
Далмат перевел взгляд с одной на другую; Эмилия надулась и отвернулась.
– Ладно, еще мы из-за такой фигни не дрались, – Эмилия снова села на постель. Она взяла из коробки конфету и съела. – И правда, такие вкусные. Где взял?
– Я тебе еще таких куплю, – сухо ответил Далмат.
– Купит он, как же, – фыркнула Эмилия. – Ты, вроде, через неделю уезжаешь.
– Да хоть каждый день, – Далмат скрестил руки на груди; он не поднимал на нее глаз. – Можем сейчас начать, если хочешь.
– Она хочет, – ответила за нее Гарцин, и Эмилия захлебнулась возмущением. Да, она хотела, но… Она не знала, почему ее сожрало возмущение.
– Я думаю, она сама справится, – сказал Далмат, но Эмилия не знала, какое у него в этот момент было лицо; она все еще смотрела на улыбающуюся и поедающую конфеты Гарцин.
– Конечно, она справится, – самодовольно заулыбалась Гарцин, будто это она сделала Эмилию такой, и закинула в рот конфету. – Вкуснятина. Когда я выйду отсюда, я смету все полки со сладостями в “Ликерии”.
Эмилия повернулась к Далмату. Он невозмутимо жевал конфету. Он поймал ее взгляд и кивнул на дверь.
– Выйдем?
Эмилия тяжело охнула, встала с постели, и Далмат поднялся следом. Он приобнял Гарцин и похлопал ее по спине.
– Выздоравливай, – шепнул он. – Конфет не переедай.
– Хорошо, – она улыбнулась. – Заходи еще.
Теперь ее улыбка обратилась к Эмилии; они обнялись, и Эмилия поцеловала ее в висок.
– Все хорошо? – спросила Эмилия, и Гарцин покивала.
– Заходи. Я буду скучать.
Эмилия с сожалением оглядела повязку на лице Гарцин, погладила ее по щеке и скользнула в коридор за Далматом.
– То есть ты не можешь это вылечить? – бросила Эмилия; она скрестила руки на груди и оперлась о стену.
Далмат изогнул бровь, тоже скрестил руки на груди и оперся о противоположную стену. Он задумчиво хмыкнул и наклонил голову.
– Я думаю, ты бы расстроилась, если бы я целовал твою подругу.
– О, – издевательски протянула она, – ты заботишься о моих чувствах?
Взгляд Далмата потемнел, и Эмилия смутилась.
– Извини.
– Извиню, – вздохнул Далмат. – Куда же я тебя дену?
Они помолчали. Далмат снова вздохнул, легко хлопнул ее по плечу.
– Пойдем. Прогуляемся.
Он вывел ее из больницы, они медленно спускались по лестнице. Эмилия внимательно смотрела себе под ноги, Далмат шел чуть впереди.
– Я хотел поговорить, – сказал он.
– Это я поняла, – Эмилия кивнула и спрыгнула на лестничную площадку. Она сложила руки в карманы. – О чем?
Далмат вытянул руку, и в воздухе возросла концентрация магии. Эмилия отступила назад, и Далмат открыл портал. Он огляделся, проверяя, не видел ли этого кто, и потянул за собой Эмилию. Его короткое ласковое прикосновение до локтя всколыхнуло в ней такую волну теплоты, что она вся разнежилась и потянулась к нему в объятия, но в то же время породило в ней такую злость… Он опоил ее приворотным зельем и трогал… И не только трогал. Мерзость.
Когда они прошли сквозь портал, и он тихо схлопнулся за их спинами, Эмилия яростно стряхнула его руку. Она поморщилась, и Далмат изобразил обиженное выражение.
– Я думал, мы уже забыли об этом.
– Нельзя забыть то, чего не помнишь, – фыркнула Эмилия и скрестила руки на груди. Кеды заскользили на мокрой гальке, и Далмат подхватил ее под руку.
Эмилия подняла глаза; на усеянном камнями берегу кипела уже совсем другая жизнь. Птицы облепили коряги и скалы, почти не было слышно душераздирающих криков, птицы тихо ворковали друг с другом. Солнце золотило утренней краской горизонт, небо стремительно светлело, тихо бежала рябь на воде.
Далмат усадил ее на поваленное дерево недалеко. Она села, обняв колени. На утреннем ветру было прохладно, да и Далмат, видимо, не рассчитывал здесь оказаться. Он ежился под тонкой кофтой.
– Мы обязательно должны говорить здесь?
Далмат обернулся к Эмилии. Он улыбнулся ей, и она едва сдержала лицо. Когда он снова отвернулся, она украдкой позволила себе довольную полуулыбку. Она прикрыла глаза, уткнувшись носом в колени, и растворилась в мечтах о его объятиях.
– Мне нравится это место.
– Ты всех своих подружек сюда таскаешь?
Далмат поднял с пляжа камень и, подкинув на ладони, бросил в воду.
– Ты же знаешь, у меня нет подружек, – сказал он, скосив на нее взгляд. – Твои попытки меня задеть – бесполезны. А вот я мог бы упрекать тебя количеством твоих ухажеров.
Эмилия скривилась.
– Но не буду. Потому что ты мне дорога. И я был уверен, что ты это знаешь.
Эмилия спряталась в коленях.
– Знаю, – тихо буркнула она.
– А еще ты обещала подумать, – мягко напомнил Далмат.
– Я… – пискнула Эмилия. Она еще сильнее вжалась в колени, будто они могли ее защитить. Она зажмурилась, и в глазах от слез защипало. Эмилия втянула носом воздух и подняла глаза к небу, чтобы не расплакаться. – Я не могу. Я боюсь.
Далмат обернулся к ней и сложил руки в карманы, пряча их от ветра.
– Чего боишься?
– Тебе это знать необязательно, – фыркнула Эмилия. Они скрестили взгляды, и Эмилия стушевалась. Она опустила нос между коленками. – Я боюсь ошибиться.
– Всегда можно начать с начала.
– Отношения с Маркэлем я потом с начала не начну., – ядовито бросила Эмилия и отвернулась, чтобы не видеть его взгляда. – Я не знаю, как правильно.
– А как тебе подсказывает сердце?
Эмилия изогнула брови. Она ждала шутку про то, что сердца у нее нет, но, похоже, придется шутить ее самой. Она вздохнула.
– Что мне может сказать орган, которого у меня нет?
Он даже не фыркнул от смеха, только продолжал претенциозно смотреть на нее. Но отчасти это была правда: сердца у нее действительно нет, если она так поступает с бедным парнем. И, честно сказать, не с одним. В их с Маркэлем истории было много подобных ухажеров, которые исчезали так же быстро, как и появлялись.
Эмилия поджала губы.
– Я боюсь отказываться от беспроигрышного варианта, даже если мне откроются, – она помолчала, – более широкие возможности… скажем так. Потому что широкие возможности всегда сопряжены с высоким риском. Я боюсь рисковать – наверное, стоило сказать это коротко.
– Но? – угадал он по ее интонации.
– Но я не готова отказываться от вариантов, которые могут обернуться пользой для меня. Я, – продолжила она, – еще не придумала, как извлечь пользу из этого. Но я над этим работаю.
Далмат изогнул бровь. Он переступил с ноги на ногу – переваривал. Он помнил, что у Эмилии очень своеобразный, если можно было его так назвать, взгляд на жизнь. Он был даже готов с ним мириться; в конце-концов, он же мирится с тем, что она встречается с ним за спиной своего парня! Он догадывался, что она рассматривает отношения только с точки зрения выгоды для себя, а любовь, как она сама говорила, не главное. А тем, что он сильный маг и наполовину дракон, он уже манипулировал. И, возможно, она разговаривает с ним только потому, что когда-то эта манипуляция удалась.
Он не стал переходить на ее язык изложения мыслей, и попытался выразить на своем:
– Разве Маркэль хоть когда-нибудь был с тобой обходительным? Он хоть когда-нибудь обращал внимание на твои желания?
И это сработало. Эмилия насупилась и отвернулась. Она недолго помолчала.
По ней, наверное, каждый раз было понятно, что ее задевает. Она плохо умела держать лицо. Далмат уже который раз этим успешно пользовался, и Эмилию это не только обижало, но и раздражало. Кем он себя вообще возомнил? Указывать ей на пробелы в ее отношениях. Пусть даже очевидные пробелы, она никому не позволит тыкать ее носом в то, что она сама выбрала.
Эмилия обернулась к Далмату, втянула носом воздух, но не смогла ничего ему сказать; как он на нее смотрел. Он сразу же отвернулся, поднял камень и неторопливо бросил в воду, делая вид, что и не смотрел на нее. В Эмилии снова поднялась такая нежность, она опустила голову на колени и из-под полуприкрытых век наблюдала за Далматом. Он поднял еще один камень и бросил. Он присел у воды, выбирая новый камень. Далмат бросил на нее короткий нетерпеливый взгляд и тут же отвел, заметив, что она тоже смотрит на него. Взгляд этот был такой теплый, такой обеспокоенный, что Эмилия даже пожалела, что морозит его столько времени. Возможно, если бы не морозила, и взглядов бы таких не было.
Она нарочито громко вздохнула, чтобы он снова посмотрел на нее. И он послушно посмотрел – теперь долгим пронзительным взглядом. Он подкинул камушек на ладони.
– Что? – спросил он.
– Что? – спросила она.
– Скажешь или нет?
– Скажу что? – Эмилия изо всех сил притворялась тупой.
Далмат с улыбкой вздохнул; она всегда плохо держала лицо, а притворялась тупой – еще хуже. Далмат шагнул на корягу и сел на корточки рядом с Эмилией, чтобы их глаза были на одном уровне. Он слегка наклонился, и она неосознанно потянулась к нему в ответ. Его губы растянулись в улыбке.
– Чертовка, – фыркнул он. – Скажешь, или мне клещами из тебя тянуть?
– Скажу что? – Эмилия не сдавалась. Она спрятала улыбку в коленях.
Далмат смерил ее взглядом; она не отвернулась.
– Хотя бы то, что я тебе тоже нравлюсь.
Эмилия фыркнула.
– Больно надо, – она игриво отвернулась.
– А жаль, – Далмат скрестил ноги. – Этого было бы достаточно, чтобы покорить сердце дракона.
Эмилия снова фыркнула.
– Я покорила сердце дракона даже без этого.
Далмат не смог сдержать улыбки. Он смущенно отвел взгляд.
– Что, даже не дашь мне почувствовать себя недоступным?
Они скрестили взгляды; на этот раз без напряжения. Только с неудержимой страстью. Загаркали дурахи. Далмат сжал зубы, сдерживаясь, чтобы не потянуться к ней, и Эмилия тоже медлила. Каждый из них ждал, когда выдержка второго ослабнет.
Эмилия едва заметно качнулась вперед, поддразнивая его. В следующий раз она будет знать, что дразнить дракона – плохая идея, однако даже зная она вряд ли сможет устоять перед этой соблазнительной игрой. Далмат внимательно проследил за ее движением, и в первый раз не купился. В Эмилии взыграл азарт; ей захотелось спровоцировать его. Она хотела, чтобы он поцеловал ее – как он это умеет – осторожно, будто боялся спугнуть. Она еще помнила вкус его соленых нежных губ.
Эмилия чуть наклонилась вперед, и Далмат сорвался; его губы через мгновение оказались на ее, а руки уже крепко прижимали ее тело к крепкой груди. Его дыхание обожгло кожу. Сердце у Эмилии забилось быстрее, и ладонями она чувствовала, как в груди Далмата сердце зашлось так же быстро. Далмат сдавленно рыкнул; он провел горячими пальцами по щеке Эмилии, и она растаяла в этой нежности, с которой он к ней прикасался. Время для них остановилось, даже дурахи прекратили галдеть, и мир погрузился в священную тишину. Священную тишину их поцелуя.
Когда Далмат нехотя отстранился, мир снова обрел краски и звуки. Зашумела вода, закричали дурахи, накатили на берег волны. Ветер завыл и стал играть с рассыпанными по плечам волосами Эмилии. Далмат вытянул прядь ее медных волос и намотал на палец. Не выпуская Эмилию из объятий, он тихо спросил:
– К тебе или ко мне?
Она смущенно скуксилась и толкнула его в плечо.
– Идиот.
– Ясно, значит ко мне.
За его спиной разверзся яркий сверкающий портал. Далмат отклонился, потянув за собой Эмилию, и они упали на мягкую постель. Портал тихо схлопнулся, Далмат перевернул Эмилию под себя и сосредоточенно коснулся стены, ставя вокруг комнаты оглушающее заклинание.
– Это зачем? – игриво спросила Эмилия. Губы Далмата растянулись в ухмылке.
– Ну, – он качнул головой. – Вдруг ты хочешь со звуком.
Она хотела со звуком.
***
Первое, что сделала Гарцин, когда ее выписали из больнички на следующий день, – это начала одеваться и собирать в рюкзак закуски и блокнот.
– Куда-то собираешься? – спросила Эмилия. Ее пугало, что Гарцин резко решила куда-то свалить. Бинты с глаза еще не сняли, она все еще была заклеена. Вроде бы ей назначили перевязки.
– Я хотела сходить на гору, – Гарцин накинула ветровку. – Хотя, наверное, нужно что-то потеплее…
– Зачем? – Эмилия поднялась с постели. – Мы уже были там. Там ничего нет.
– Лия… – Гарцин тяжело вздохнула. – Но вы же видели дракона на поляне. И мы слышали рев. Ты не можешь отнекиваться, ты тоже его слышала. И ты видела того дракона. Он все еще здесь. Если это его гнездо, значит он туда вернется. Я хочу дождаться…
– Ты издеваешься? У тебя перевязки каждый день.
Гарцин посмотрела на Эмилию одним глазом, и Эмилия поежилась. Она отвела взгляд и вздохнула.
– Ладно, – сказала Эмилия. – Ты не просила, но я пойду с тобой. Вдруг что-то случится.
На искалеченном лице Гарцин отразилась улыбка, и на душе у Эмилии потеплело. Она улыбнулась в ответ. Сейчас для нее было важнее, чтобы Гарцин была рада. Эмилия тоже оделась, и девочки прошмыгнули на улицу. Когда они выходили из общей комнаты, Эмилия обернулась и задержалась взглядом на мужском крыле. Она смутилась, поняв, что ожидает увидеть Далмата, и отвела взгляд.
Они с Гарцин спустились по лестницам и выскочили на улицу. Их обдул прохладный горный ветер; припекало летнее солнце. Они перебрались на соседнюю гору и поползли по припорошенному снегом склону к пещере.
– Как думаешь, он правда там будет? – спросила Эмилия. Гарцин только пожала плечами. Теперь она была молчаливее, чем в прошлый раз.
– Не знаю, – ответила она, уверенно ступая в снег. – Нужно ждать.
Эмилия не стала спрашивать, как долго Гарцин собирается ждать, и, что самое главное, – чего она собирается ждать, и молча поплелась за ней. Неужели она думала, что дракон так просто возьмет и вернется в оставленное гнездо. Далмат сказал, дракона не было уже много недель и, скорее всего, он уже не вернется. А если он и правда был здесь, то это, вероятно, был товарищ местного дракона, и этот рев был ревом отчаяния.
Гарцин обстучала ботинки от снега и вошла в пещеру. Эмилия скользнула за ней. Было так же тихо, только снаружи подвывал ветер. Оставленное гнездо было все таким же холодным; оно еще больше обветшало, бока похудели, видимо птицы ворошат мох и веточки ради своих гнезд.
Гарцин со знанием дела заглянула в гнездо и жадно осмотрела одним глазом все его содержимое. Пустоту и кучи мха, в которых должны были греться драконята. Эмилия проследила за ее взглядом. Гарцин запрыгнула в гнездо и устроилась в кучке мха; она вдруг стала такой маленькой в сравнении с гигантским драконьим гнездом. Она похлопала рядом с собой, Эмилия перемахнула через борт гнезда, и тоже стала совсем маленькая. Она устроилась рядом с Гарцин на кучке мха; вместе они были едва меньше драконенка, для которого мама устраивала лежанку. Эмилия опустила голову на плечо Гарцин и прикрыла глаза. Если уж она собралась ждать, Эмилия подождет с ней. Если случится что-то важное, Гарцин разбудит ее.
Эмилия не заметила, как задремала; не знала, сколько проспала, но разбудил ее драконий клекот. Захлопали крылья, что-то гортанно застрекотало; Гарцин выскочила из-под Эмилии, и они обе выглянули из-за борта гнезда. Огромный черный лоснящийся дракон взмахнул крыльями, поднимая облако пыли и снега, и Эмилия похолодела.
– Нет, – тихо выдохнула она; Гарцин едва не завизжала от восторга, но ей хватило ума сидеть тихо. Эмилия начала судорожно соображать, что делать.
– Какой он красивый, – шепнула Гарцин. – Как думаешь, сколько ему? Он уже взрослый, почему раньше никто его не видел?
Эмилия вскочила на ноги, пытаясь привлечь внимание дракона, и Гарцин дернула ее вниз.
– А вдруг он нас увидит? – зашипела она, и Эмилия стряхнула с себя ее руку.
– Этого я и добиваюсь, – огрызнулась Эмилия, встала в стойку и послала тонкую искрящуюся молнию в потягивающегося дракона. Она надеялась, что не ударит его молнией слишком сильно. Она надеялась, он ее узнает.
Дракон взвизгнул, подпрыгнул на месте и, оскалившись, повернулся к Эмилии. Он поджал крылья, раззявил рот, показывая острые длинные зубы, и зарычал. Гарцин дернула Эмилию вниз, и дракон мягко двинулся к ним. Беззвучные шаги и громкое пыхтение в маленькой для этого гиганта пещере становилось ближе.
– Дура, – буркнула Гарцин. Из ее глаза выпала слеза. – Он нас теперь убьет.
– Нет, если я убью его раньше.
Эмилия снова поднялась на ноги; коленки затряслись. Он ее не узнал. Он теперь разорвет их на части. Морда дракона все приближалась. Он раскинул крылья, его морда неумолимо приближалась. Эмилия сжала пальцы в кулаки, вокруг них заплясали искры.
Ну, раз уж он ее не узнал, то она будет драться до конца. И пусть один из них погибнет в этой схватке.
На глазах выступили слезы. Эмилия встала в стойку, готовая ударить, когда он будет рядом. Дракон не стал разевать пасть, чтобы раскусить ее пополам, он протаранил ее мордой, опрокидывая на спину и крепко прижимая к дну гнезда. Из Эмилии вышибло весь воздух, она потеряла контроль над магией и больно ударилась затылком. Она закрыла глаза, ожидая через мгновение быть убитой; виски взмокли от пота и слез.
Когда через секунду она была еще жива, она открыла глаза. Гарцин сидела под длинной шеей дракона, зажав рот ладонью. Увлекшись Эмилией, он не заметил ее. Теперь она подняла глаза на дракона. Он смотрел на нее, не отводя глаз, все еще прижимая ее к соломе и мху. Она перевела взгляд с одного его глаза на другой; он внимательно рассматривал ее лицо.
Вдруг дракон отскочил от нее, по-собачьи заскулил, поджал крылья и шею, прячась от ее взгляда и будто извиняясь. Гарцин отняла руки ото рта, и Эмилия шикнула на нее:
– Тихо.
Она поднялась со дна гнезда и растерла ушибленную спину. Она встала на колени; дракон опустил взгляд, смотря теперь на нее снизу вверх. Эмилия вылезла из гнезда, и дракон зарычал на нее, но не встал в угрожающую позу.
Он боится ее – поняла Эмилия. Тогда она встала к нему спиной и оперлась ладонями о борт гнезда, показывая, что не смотрит.
– Что такое? – тихо спросила Гарцин, и Эмилия шикнула на нее.
– Сваливай, – громко сказала она дракону, но в ответ прозвучала только тишина. Она поймала удивленный взгляд Гарцин. Слабый скулеж дракона скоро превратился в тихие человеческие болезненные стоны, и глаз Гарцин округлился еще больше. Она выглянула из гнезда и обомлела. Эмилия поджала губы. Сейчас она окажется в конфликте, в котором с обеих сторон окажется неправа.
– Ты… – выдавила Гарцин и захлебнулась возмущением. Она перевела взгляд на Эмилию, которая упорно не оборачивалась; она прекрасно представляла, что там происходит. – А ты… Предательница! – выплюнула Гарцин и от обиды и шока не знала, куда себя деть. Уйти она не могла, но и остаться тоже, потому что, вроде как, Эмилия ее предала, а Далмат…
