Kitabı oku: «Восхождение», sayfa 6
– Итак, что мы имеем? – произнесла Анджела вслух. Пытаясь собраться с мыслями, она сняла очки, потерла усталые глаза. Затем подошла к окну и закурила очередную сигарету.
Некий летающий объект – Черная Сфера, как его окрестили журналисты, – замечен в разных уголках планеты, однако не отображается на радарах, и обнаружение во всех случаях происходит визуально. Уничтожение обычными силами ПВО невозможно, ракеты не в состоянии взять цель, а гранатометы никакого видимого урона не наносят. Объект развивает экстремально высокую скорость в воздушном пространстве, недостижимую для самых современных истребителей как в США, так и в других развитых в военном отношении странах. Объект идет на контакт с определенными людьми, критерий отбора пока неясен. Во всех четырех известных случаях объект увозит контактировавших с ним людей в неизвестном направлении, хотя в случае с русской это только предположение. Пока никто из них не вернулся. В трех случаях в контакте участвует некий индивид, способный создавать иллюзию своего исчезновения или появления. Вопрос: что это за летающий объект? Нет, не так, правильнее спросить: чей это объект? В инопланетное происхождение верилось с трудом, Анджела была не склонна к досужим домыслам и научной фантастике. Читала исключительно классиков или нон-фикшн и была абсолютно уверена в том, что все необъяснимые и на первый взгляд фантастические события рано или поздно получают свое здравое и вполне земное объяснение. Анджела не сомневалась, что в самое ближайшее время проявят себя те правительства или организации, которые создали этот объект и устроили цирк с исчезновением в никуда и возникновением из ничего.
А второй вопрос: какую цель они преследуют, мотыляя свой черный «мяч» по всему миру? Наиболее вероятным представляется, конечно, разведка и шпионаж, а также вербовка агентов. Кто бы это мог быть? Русские? Китайцы? Скоро, очень скоро это станет ясно, и тогда им не поздоровится. Необходимо набраться терпения и выждать: рано или поздно кто-то попадется в расставленные силки. Хороший охотник зря стрел не мечет.
Анджела Таунсенд затушила сигарету и сложила бумаги в закрытую картонную папку, а флешку опустила в карман. Пора выезжать, президент ждет.
* * *
Вид был потрясающий: черное полотно, густо усыпанное мириадами крупных и мелких звезд, расстилалось вокруг, уходя в немыслимые дали во всех направлениях. Знакомые очертания созвездий терялись в безбрежном океане, таком невозможном на Земле даже в самую ясную ночь. Космический простор пересекала мутная светлая полоса, похожая на сильно вытянутое облако.
– Смотри, – благоговейно прошептал Эрик, указывая пальцем на утолщение в срединной части Млечного Пути, – это – галактическое ядро.
– Обалде-е-еть, – восхищенно протянула Софья.
Она вертела головой по сторонам, пытаясь охватить космический пейзаж целиком. Однако оборачиваться назад избегала: яркое солнце слепило глаза даже сквозь фильтры.
– А где М-тридцать один? – спросил Эрик.
Ида с гордостью ткнула пальцем в еле заметное пятнышко между созвездиями Кассиопеи и Пегаса.
Они втроем парили в невесомости, наслаждаясь поразительным видом открытого космоса вокруг себя. Точнее, не совсем открытого – все трое по-прежнему находились в комнате для отдыха, но лейм в ответ на просьбу Софьи показать, где тут у них иллюминаторы, чтобы поглазеть на звезды, сделала стены прозрачными и отключила генератор искусственной гравитации.
– Скучаешь по дому? – спросила она лейма.
– Нет, – Ида пожала узкими плечами, – с чего бы мне скучать, мы его и не покидали. Он здесь, с нами, мы по-прежнему подключены к межзвездной сети. Дома в вашем, земном, понимании слова у нас давно нет. Много тысячелетий назад, когда все мы еще находились на разумном уровне, одна из ныне включенных в Лейм цивилизаций обитала на планете, которую называли Айи. Планета очень похожа на нынешнюю Землю – близкие по значению тяготение и плотность, почти идентичный состав атмосферы, да и биология на углеродной основе. Поколения сменялись, айяне развивались и росли качеством и количеством, пока наконец не додумались до объединения. Цивилизация Айи стала первой, кто взошел на Лейм.
– Проблем с уровнем агрессии у них, похоже, не было? – спросил Эрик, хотя ответ был очевиден.
– С уровнем агрессии? – Ида хохотнула. – Ее у них не было вовсе.
– То есть как?
– А вот так! Не было, и все. Ты же не думаешь, что агрессия абсолютно необходима для выживания и эволюции разумного вида?
– По правде сказать, именно так и думал, – смущенно ответил Эрик. – Эволюция-то продолжается, и борьба за выживание в той или иной форме происходит всегда, даже когда вид обретает разум.
– Совсем не обязательно, – возразила Ида. – История десяти с лишним тысяч цивилизаций, достигших Лейма, и еще нескольких сотен, которые к нему движутся, показывает, что борьба за выживание и насилие, продолжающиеся в разумную эпоху, являются скорее исключением, чем правилом. Когда виды, среди которых изначально существует насилие, приближаются к разумному состоянию, они одновременно с этим приходят к пониманию необходимости сотрудничества и к осознанию его преимуществ по сравнению с конкуренцией и борьбой. Отбрасывают старые поведенческие стратегии и медленно, но уверенно избавляются от тяги к насилию и меняют собственную мораль. Помните, я говорила о трех цивилизациях с высоким уровнем агрессии? Не считая землян, это и есть те немногие исключения, известные нам на данный момент, которые продолжают использовать насилие, конкуренцию и борьбу в качестве основных стратегий выживания – будучи разумными. Для большинства же такой образ действия странен и непонятен… вот, к примеру, вы, земляне, с течением времени сменили звериные шкуры на джинсы и пиджаки, пещеры на дома и квартиры, телеги на автомобили – но почему не сменили конкуренцию на кооперацию? Вражда и соперничество в разумном состоянии – это отклонение и уродство, это тормоз прогресса и эволюции, тупиковый путь. А взаимопомощь – нормальность, ведущая к процветанию и прогрессу.
Софья наконец отвлеклась от созерцания звезд и обратилась к лейму:
– Говоря о конкуренции и сотрудничестве, ты подразумеваешь взаимоотношения между индивидами или между народами?
– Не играет роли. Это правило одинаково применимо как к индивидам, так и к группам индивидов. Кстати говоря, далеко не все цивилизации решили поделиться на конкурирующие группы, именуемые у землян нациями. Кроме того, во Вселенной существуют разумные виды, состоящие не из многих отдельных особей, а из одного субъекта, который живет и эволюционирует также, как мультииндивидные цивилизации. Есть те, чья привычная среда обитания – не поверхность планеты, а межзвездное пространство или газовые облака. Космос безмерно велик, и обилие всевозможных условий создает удивительное многообразие среди возникающих форм жизни. Жизнь вообще есть явление, довольно распространенное в космосе, а вот разумная встречается, увы, не так часто, несмотря на стремление материи к усложнению.
– Ты говорила, свыше десяти тысяч?
– Да, всего лишь, – Ида разочарованно развела руками, – и это при том, что только в нашей галактике примитивные формы жизни зафиксированы на более чем миллиарде планет и в сотне газовых скоплений.
Эрика потянуло вниз, ноги уперлись в твердую основу, которая в течение нескольких мгновений обрела очертания пола. Медленно проявились серые стены, застив великолепный космический пейзаж, возникла знакомая мебель. Они снова находились в комнате отдыха.
– Вам следует выспаться, – сказала лейм, направляясь к двери.
– Спасибо, Ида, – улыбнулась на прощанье Софья. Выражение детского восторга тлело на ее обычно строгом лице, словно пламя свечи, готовое вот-вот погаснуть.
– До завтра!
Эрик кивнул в ответ, дверь закрылась, и гости остались наедине.
Есть не хотелось, сытость от недавнего обеда еще не прошла. Леймы были правы: надо поспать, глаза слипались от усталости.
– Не думала, что это путешествие затянется так надолго, – сказала Софья, укладываясь на кровать. – Но я не жалею, домой совсем не тянет.
– А твой-то тебя не хватится?
Эрик скинул обувь, прилег рядом.
– Может, и хватится, – с усталой отрешенностью проговорила девушка, нежно поглаживая свой живот, – а может, и нет. Знаешь, после всего, что я узнала о мире, мне стало по барабану. Хотя Глеб не заслужил, чтоб с ним так обошлись. Не хочу быть стервой. Как только вернусь, обязательно увижусь с ним, поговорю, выясню…
Софья затихла, Эрик тоже молчал. Слушал ее вполуха, мысли были о другом. В душу закралась тревога: что будет, если человечество по каким-то причинам не пожелает принимать дар Лейма? Продумали ли инопланетяне такой сценарий? Что предпримут? Только бы не было бойни, землянам и своих бед хватает.
Эрик решил поделиться тревожными мыслями с Софьей, повернулся к ней с вопросом. Девушка мирно спала, сцепив пальцы на животе. Опа! Ну и дела… ладно, позже побеседуем.
Эрик осторожно встал с кровати, обошел и склонился над спящей девушкой, вглядываясь в ее лицо. Обычно хмурые и неприветливые черты разгладились, сменились невинной детскостью. Прямые густые брови, чуть скуластое лицо в обрамлении темно-каштановых волос, заостренный подбородок, маленькие, но четко очерченные губы, узкая переносица, крупноватый нос с едва заметной горбинкой. Эрику она не казалась красивой, но тем не менее вызывала симпатию и приязнь.
Ну, спать, так спать. Он тихонечко снял с Софьи туфли и положил на пол, затем поднял постельное покрывало с противоположного края кровати и бережно укрыл девушку. Взяв свою подушку, он прошел к стоящему в углу креслу. Не царское ложе, конечно, но лучше, чем ничего. Пригасив в комнате свет, уселся поудобнее, закинул ноги на стоящий рядом столик и укрылся найденным в ящике комода пледом. Считать овечек не пришлось, веки налились свинцом, и через мгновение он провалился в забытье.
* * *
Анджелу разбудило настойчивое жужжание вибрирующего айфона. Она повозила ладонью по прикроватному столику, пытаясь нащупать очки, чуть не опрокинула стакан с водой. Рядом заворочался Джеймс. Он неоднократно просил ее отключать на ночь телефон, но Анджела не могла позволить себе такую роскошь.
– Извини, дорогой, – прошептала она мужу. Тот проворчал что-то невразумительное в ответ и снова захрапел, а Анджела встала и, схватив очки и жужжащий телефон, торопливо выскользнула из спальни.
Боже, это Хант! Она нажала на зеленую кнопку и заспешила в ванную комнату. Плотно закрыв за собой дверь, наконец ответила приглушенным голосом:
– Слушаю тебя, Джон… все в порядке, я не сплю… ага… да… да, по-прежнему очень важно, рассказывай…
Посол говорил несколько минут, Анджела слушала, не перебивая. Наконец они распрощались и разъединились.
Она присела на край ванной, не в силах поверить в то, что услышала. Вывод мог быть только один: русские что-то затевают, и это «что-то» касается черной сферы. С чего бы еще высокий чин из российской военной разведки, который принял в свое ведение дело о пропаже Лесенковской, докладывает напрямую президенту России и находится в его непосредственном подчинении? По какой еще причине дело запечатано таким уровнем секретности, что полный доступ имеют лишь три человека, не считая президента? Что за основания установить за Глебом Королевым такую плотную слежку, что нашим агентам подобраться к нему нет ни малейшей возможности? И, наконец, кто такой Молоток? Этот псевдоним в российских материалах упоминается лишь раз в связи с делом о черной сфере и пропаже Лесенковской, но никаких справок ни в ЦРУ, ни в других спецслужбах о нем нет. Единственное, что известно – он не работает на русскую разведку, но с ней тесно связан. И все, больше ни бита информации. Это максимум того, что Хант смог выжать из своей резидентуры за столь короткое время. Но и этого немало, завтра придется ехать на еще один доклад к президенту.
Что же, черт возьми, происходит? Анджела подняла ручку крана, вывернула ее до упора вправо и, дождавшись свежей холодной воды, приложилась губами к ледяной струе. Утолив жажду, достала из шкафчика снотворное. По-другому сегодня не заснуть. Как ни крути, а завтра на свой юбилей бодрой и веселой ей не быть – либо от недосыпания, либо от действия снотворного будет вялой и вареной весь день. Черт бы тебя побрал, Софья Лесенковская, что же ты такого натворила?
* * *
– Ты что, дурак?
Эрик с трудом разлепил веки, поднял сонные глаза. Над ним, грозно уперев руки в бока, стояла Софья.
– Ч-чего? – хриплым спросонья голосом пролепетал Эрик.
– Я спрашиваю, ты дурак?
Приподняв очки, он протер глаза, зевнул и посмотрел на девушку.
– Вроде нет, а что?
– А чего тогда спишь в кресле, как дебил, когда в твоем распоряжении половина замечательной мягкой кровати?
– А-а… вот ты о чем, – наконец врубился он и с некоторым смущением заметил: – Так это… неудобно же…
– Чего тебе неудобно? На кровати спать неудобно? А, ну да, в кресле гораздо удобнее, в самом деле.
Эрик промолчал, пожал плечами, не представляя, что на это ответить.
– Может, и к лучшему, – продолжала Софья, – а то, если б храпел, получил бы тычок в бок. Ладно, проехали. Я в душ, скоро завтрак.
Она направилась к двери в ванную. Эрик посмотрел ей вслед, качая головой, затем встал и принялся разминаться. Тело затекло за ночь, проведенную в кресле, мышцы ломило, шея нещадно ныла. Он бросил случайный взгляд на обеденный стол и оторопел, шумно сглотнул. Вся поверхность была уставлена блюдами с тонко нарезанными колбасами и сырами, выложенными рядком ломтиками ароматного паштета, розоватыми полукружьями копченой лососины, посыпанной мелкорубленным укропом, ломтями белоснежного пышного хлеба. В стоящей на подложке сковороде скворчала парующая яичница. У края стола благоухал в кофейнике угольно-черный кофе, а в прозрачной бутылке золотился апельсиновый сок.
Эрик бросился к двери в ванной, забарабанил.
– Эй, там, поторопись, еда появилась!
– Меня зовут не «эй-там», – раздалось из-за запертой двери. – Уже скоро, без меня не начинай.
Она появилась четверть часа спустя. Придирчиво оглядела блюда с едой, пытаясь обнаружить признаки фальстарта, но, ничего не найдя, бросила одобрительный взгляд на Эрика и уселась за стол.
Ели долго, жадно и много, нахваливая кулинарные способности леймов. Эрик терялся в догадках, когда размышлял над происхождением этой замечательной еды. То ли синтезировали из подручных молекул, как и свои тела, то ли заготовили заранее, обчистив отдел деликатесов в каком-нибудь супермаркете на Земле. Надо будет при случае поинтересоваться. Хотя какая, к черту, разница, если все такое вкусное!
Когда в комнату вошел Игорь Николаевич, земляне, сытые и довольные, сидели в креслах и потягивали остатки кофе.
– Как отдохнули? – участливо осведомился он.
– Замечательно, – откликнулся Эрик, потирая все еще ноющую шею.
– Может, вы ему предоставите отдельную кровать? – попросила с ядовитой ухмылкой Софья. – А то он, похоже, боится со мной спать.
– Неужели? – Игорь Николаевич вскинул густые брови. – Нам казалось, мужчины и женщины Земли предпочитают, даже стремятся спать вместе. Или мы что-то упустили?
– Это она так шутит, не обращайте внимания, – заверил его Эрик, ощутив предательский румянец на щеках. – Мы обязательно поспим вместе… в другой раз.
Он бросил на нее испепеляющий взгляд, девушка хихикнула в ответ, но промолчала.
– Довольно о пустяках, – в голосе лейма прозвучала отеческая строгость. – Идем! Пора делать уколы.
– Уколы?! – хором воскликнули земляне, но Игорь Николаевич развернулся и, не говоря ни слова, направился к двери.
Эрик и Софья переглянулись – выбора не было, и они лениво потащились следом.
Через несколько минут вошли в лабораторию. В центре помещения – те же два «зубоврачебных» кресла, что и вчера, но с той лишь разницей, что сияющие изумрудом чаши отсутствовали, а вместо них у изголовья висели и покачивались в воздухе два пугающего вида черных стержня.
– Что это? – боязливо проговорила Софья, указывая на них.
– Не волнуйтесь, я все объясню, – успокоил лейм, – присаживайтесь, расслабьтесь и ничего не бойтесь.
– Может, сначала объясните? – заупрямилась Софья.
– Безусловно. Но беседовать сидя тем не менее будет удобнее, так как разговор предстоит долгий.
Софья сдалась, неуклюжей походкой направилась к одному из кресел, избегая смотреть на стержни. До Эрика донеслось ее недовольное ворчание о том, что она с детства ненавидит уколы. Сам он, избавленный от подобных детских травм, спокойно уселся рядом, откинулся на спинку и выжидательно уставился на лейма.
– В течение последних суток, – начал Игорь Николаевич, – наши процессоры выполнили три очень важные задачи. Во-первых, завершен подробный анализ человеческого коннектома и обработаны результаты сканирования всех наших гостей. Схема человеческого мозга расписана подетально вплоть до каждого нейрона; определены все взаимосвязи между разными его областями. Иными словами, нейрокарта вида гомо сапиенс готова. О проблемах, с которыми мы столкнулись, я уже говорил, так что их пропустим. Второе, что удалось достичь за последние часы, – составлена структурная схема НСЧ, который будет совместим со всем расами людей при условии уменьшения уровня агрессии.
Лейм засунул руки в карманы, прошелся по лаборатории взад-вперед, затем остановился перед землянами и, посмотрев на них внимательно, продолжил:
– И, наконец, третье, на данный момент самое важное: написана программа по нейрокоррекции, которая снизит уровень агрессии до допустимой нормы. Программа загружена в наноботы, которые при контакте с человеком совершат инфильтрацию в организм, проникнут по кровеносной системе в мозг, одновременно самокопируясь до необходимого количества, и, достигнув пункта назначения, начнут работу. Под работой понимается прежде всего перестройка коннектома, а именно постепенный разрыв и уничтожение существующих дендритных и аксонных связей между нейронами и выстраивании новых. Затем, когда уровень агрессии каждой отдельной особи будет низведен до приемлемого уровня, нанороботы запустят процесс синтезирования собственно НСЧ. Однако органическая ткань накладывает ограничения на скорость выполнения подобных задач, поэтому полная перестройка и синтезирование могут занять от года до трех. Но время у нас есть; по нашими расчетам, еще до наступления две тысячи двадцать четвертого года все население Земли будет полностью обработано, и таким образом создадутся качественные предпосылки к подключению. Лишь после этого НСЧ всех индивидов будут активированы командой с гипероника, произойдет перекрестное подключение человеческих разумов заранее определенным образом, и долгожданное восхождение на Лейм состоится.
Игорь Николаевич сделал паузу, давая гостям возможность переварить услышанное. После некоторого раздумья Софья, словно ученица в классе, подняла руку.
– У меня вопрос, – сказала она. – Как насчет детей, например, младенцев? Будет ли их мозг также подвергнут перестройке?
– Молодец, хороший вопрос, – похвалил Эрик. – У меня такой же относительно умственно отсталых людей и вообще инвалидов с отклонениями в психическом развитии.
– Ответ на оба вопроса – да! – Игорь Николаевич уверенно кивнул. – Для индивидов с явными аномалиями в развития мозга у наноботов записана дополнительная подпрограмма по устранению нарушений. Их умственное развитие в результате работы наноботов придет в диапазон, который среди людей принято считать нормальным, и недуг будет устранен.
Эрик облегченно выдохнул. Вспомнилась кузина Йоханна – девочка страдает аутизмом в тяжелой форме и имеет зарегистрированную в страховой кассе инвалидность, ходит в спецшколу для детей с отклонениями. С ней почти невозможно общаться – всякий раз во время визитов к родственникам сердце кровью обливалось, когда видел ее. Жалко до жути, а исправить ничего нельзя, с этим ей жить. Она, конечно, не одна такая, детей и взрослых с аномалиями сотни, даже тысячи, в одной только Швеции, не говоря об остальном мире. Эти наноботы – настоящая манна небесная для человечества.
– А что будет с теми, кто никого никогда не убивал и вообще по жизни добрый мягкий человек? – спросила Софья. – Как, к примеру, мой папа. Не думаю, что стоит тратить время и средства на перестройку таких людей…
– Нет, Софья, – покачал головой Игорь Николаевич, – повседневное поведение человека – это нечто иное. Встроенный в нынешний коннектом высокий уровень агрессии может давать о себе знать часто и быть нормой поведения определенного индивида; а может всплывать лишь иногда и только при определенных обстоятельствах. Или не проявляться вообще никогда. Но сути это не меняет, он все равно есть, он может вылезти наружу. И что самое главное, он блокирует подключение.
Лейм опять принялся прогуливаться по лаборатории, размышляя о чем-то своем, леймовском. Наконец остановился, взглянул на гостей. Те молчали, ожидая продолжения.
– Последнее, что необходимо сделать, – произнес он, – доставить стартовые партии наноботов на Землю и распространить среди населения, запустив тем самым процесс нейрокоррекции. Как это осуществить? Выбор у нас невелик, он обусловлен особой конструкцией наноботов, накладывающей ограничения на способ распространения: они в состоянии передаваться естественным образом лишь от человека к человеку. Эти ограничения, безусловно, замедлят весь процесс.
– В любом другом случае, – догадался Эрик, – можно было бы просто-напросто распылить ботов над всеми крупными городами Земли, и вопрос был бы решен в течение нескольких месяцев, не так ли?
– Ты прав, – кивнул лейм, – все могло бы совершиться быстрее и проще, если б характер человеческого коннектома не накладывал определенные ограничения на конструкцию и функциональность наноботов. Но, с другой стороны, нет никакой необходимости торопиться, ведь у нас в запасе примерно пять лет. Остается лишь доставить стартовые партии наноботов на Землю, чтобы запустить процесс их естественного распространения.
Игорь Николаевич сделал еще одну паузу и многозначительно посмотрел на землян.
– Что вы предлагаете? – спросила Софья. Она заметно волновалась, догадываясь об ответе, даже побледнела.
– Наноботов доставите на Землю вы! – объявил лейм.
Эрик выкатил глаза, Софья всхлипнула. Серьезным деловым тоном лейм добавил:
– Не только доставите, но и распространите. Этим займутся те наши гости, кто не откажется сотрудничать.
– Кхем… – Софья неуверенно кашлянула и с опаской посмотрела на лейма, – а если кто-то из гостей откажется?
– Кто откажется, тому выжжем мозг, – спокойно ответил Игорь Николаевич и задорно подмигнул Эрику.
– Это он опять надо мной прикалывается, – с усмешкой объяснил Эрик ошарашенной Софье, – было у меня однажды по пути сюда такое предположение.
– Кто откажется, просто вернется домой и продолжит жить, как жил раньше, – успокоил девушку Игорь Николаевич. – Всегда можно найти для этой роли кого-то другого, землян семь миллиардов. Однако должен заметить, что большинство гостей уже согласились оказать помощь без всяких оговорок или встречных условий, что и понятно – они же прилетели сюда добровольцами, и, кроме того, приведенные аргументы возымели действие. Кстати, поиск кандидатов на сканирование проходил не так гладко: нам пришлось встретиться и побеседовать не с одним десятком людей, прежде чем нашли вас. Большинство из тех, кого мы встретили, лететь отказались и не пожелали никакого продолжения контакта вообще. А кто согласился, теперь здесь на гиперонике и, несмотря на некоторые сомнения относительно выбранного метода, в целом настроены позитивно к предстоящей нейрокоррекции.
– Повезло, – прокомментировал Эрик, – что так удачно сложилось.
– Вообще-то, дело не в везении, их и ваша готовность помочь вполне естественна: вряд ли отыщется здравомыслящий индивид-землянин, который возражал бы против того, что агрессия и насилие есть зло, приносящее неисчислимые бедствия и страдания как отдельным людям, так и человечеству в целом.
– Разумеется! Возражать против этого может лишь отъявленный негодяй и мерзавец или какой-нибудь психопат, – поддержала это суждение Софья. – А то и просто законченный тупица.
– Лично я не против помочь снизить уровень агрессии среди людей, ведь от этого выиграют все, – убежденно заявил Эрик. – Но мне кажется, что я не совсем компетентен для этой задачи. Я, знаете ли, не спецназовец, а обыкновенный «офисный планктон», так что как бы я вам все не испортил…
– А я еще меньше гожусь на роль супергероя, – Софья кивнула на свой выпирающий живот, – когда училась в универе, то на физре была отличницей и чемпионкой факультета по бегу на короткие дистанции, а теперь…
– Так, минутку, – лейм вскинул руку, – о чем это вы? Какой спецназ? И при чем здесь супергерои?
Эрик собрался пуститься в разъяснения, но оказалось, что вопросы риторические. Лейм заговорил:
– Вам не придется делать ничего из того, о чем вы, очевидно, подумали. Все будет гораздо проще и прозаичнее. Дело в том, что наноботы сконструированы по образу высококонтагиозных вирусных организмов (отсюда упомянутые ранее ограничения, наложенные на способ распространения) с уровнем вирулентности, равным ста процентам. Через несколько минут вы получите инъекцию стартовой партии ботов, которые размножатся в вашем организме до нужного количества и далее будут вести себя, как обыкновенные вирусы. Именно таким образом они и распространятся среди людей. Важно, однако, помнить одну специфическую деталь – вирус имеет максимальную контагиозность в радиусе двух-трех метров от носителя, передаваясь воздушно-капельным путем, и к тому же не в состоянии функционировать вне человеческого организма дольше примерно трех минут. Поэтому от вас потребуется много, часто и подолгу посещать места большого скопления народа, желательно в разных густонаселенных городах, но в остальном жить, как жили раньше. Разумеется, лучше сохранить цель ваших действий, да и вообще всю вашу миссию, в тайне. Это поможет избежать неприятных конфликтов, недопонимания, противодействия и ненужных рисков.
– А как насчет… – начала Софья, но Игорь Николаевич угадал вопрос.
– Не волнуйся, на плоде эта процедура никак не отразится. Это будет обыкновенный укол.
Софья поежилась при этом слове, однако в остальном виду не подала.
– Надеюсь, не в задницу, – попытался пошутить Эрик, но Софья зыркнула на него так, что он осекся и умолк.
– Ну что ж, – лейм, словно в предвкушении вкусного обеда, потер ладони, – если больше нет вопросов и вы согласны принять участие в исправлении человечества, то приступим!
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
– Поздравляю тебя, милая!
Джеймс торжественно протянул жене роскошный букет роз, увитый пестрыми лентами.
– О, благодарю тебя, дорогой, – устало проговорила Анджела, переступая порог и закрывая за собой дверь. Родные встречали ее прямо в прихожей, нетерпение пылало на их лицах, что и понятно: вместо запланированного возвращения в шесть пополудни, она попала домой только в начале десятого. Ситуация на работе не позволила отлучиться раньше даже в этот особый день.
– Мама, с днем рождения тебя!
Ричард и Питер бросились к матери с объятиями и поздравлениями, а потом, едва отпустив, снова потребовали ее внимания. Ричард на правах старшего брата протянул ей продолговатую коробочку, обернутую в цветастую подарочную бумагу с вычурным бантиком у края.
– О боже, что это? – с умилением произнесла Анджела, принимая подарок.
– Открой и увидишь.
Все трое замерли в взволнованном ожидании, неотрывно наблюдая за каждым движением ее пальцев, пока она вскрывала обертку.
– О нет… – благоговейно выдохнула Анджела, когда ее восхищенному взору предстала прямоугольная коробка с элегантной надписью Rolex Daytona. Она с укоризной посмотрела на мужа – тот торжественно улыбался, – потом обняла и расцеловала детей. Дотянуться до высоченных тинэйджеров было нелегко, им даже пришлось немного наклониться.
– Спасибо, дорогие мои, спасибо! Замечательный подарок!
– Это от Ричарда и Питера, – пояснил Джеймс.
Ага, как же, копили и откладывали свои карманные деньги.
– А в гостиной увидишь кое-что от меня, – он сделал жест рукой, предлагая жене пройти в комнату.
– Как? Есть что-то еще? – подыграла ему Анджела, но прошла в гостиную и увидела богато накрытый обеденный стол, уставленный всевозможными яствами в сопровождении пары бутылок дорого вина.
Джеймс легонько подтолкнул жену ближе к столу, она подошла, и ее взгляд упал на красочно расписанный конверт, лежавший прямо на тарелке во главе стола. Она удивленно взглянула на мужа, затем взяла конверт в руки, развернула.
– Ох… – благодарно выдохнула она и обняла Джеймса.
– Отдохнешь от всего и всех, развеешься, – сказал он, словно оправдываясь за выбор подарка, – неделька на Доминикане пойдет тебе на пользу.
– А ты?
– Отдохни от всего и всех, – наставительно повторил он, целуя ее. – Следует хоть иногда побыть одной. Отдельное бунгало на берегу Карибского моря будет в самый раз.
Анджела еще раз поблагодарила, обняла. Интересно, сколько в этом подарке искренней заботы о ней, а сколько банального желания сплавить ее подальше? Но не придерешься, она и вправду сама не раз говорила, что хочет отдохнуть от всего и побыть одной.
Ужин затянулся допоздна и прошел уютно, приятно и весело. Комплименты, поздравления, пожелания лились рекой. Только семья и никаких гостей. Конечно, совсем без гостей не обойтись, через пару недель в субботу приглашены друзья и некоторые из коллег, будет небольшая вечеринка с закусками и коктейлями в одном из арендованных залов в Трентон Холл. Анджела не горела желанием устраивать пышные приемы в свою честь, но понимала, что пригласить людей придется: иначе неудобно, положение обязывает.
Поздно вечером, в постели, Джеймс принялся ласкать ее, желая доставить особое удовольствие именно сегодня, но Анджела мягко отстранила его ласки. День выдался трудный, долгий, и задуманное могло запросто превратиться в пытку.
Утром Анджела проснулась раньше обычного. Взглянув в зеркало в ванной, отшатнулась. Сиреневые мешки под глазами от постоянного недосыпания и несколько новых морщинок в уголках глаз вконец испортили и без того паршивое настроение. Но рефлексировать о возрасте не было ни сил, ни желания. Мысли занимала ситуация с черной сферой и сообщениями от важных контактов в разведке. Из Пекина новостей еще не поступало, Хант тоже молчал. Прежде чем предлагать президенту план действий, необходимо собрать больше информации. Следует ждать.
Спешно приняв душ и выпив чашку черного кофе, она собралась и вышла из дома. У обочины ждал служебный автомобиль, водитель услужливо распахнул дверь. Начинался новый рабочий день.
