Kitabı oku: «Курортная драма, или Злые деньги», sayfa 3
– Вроде нет, а что? Неделю вызывать не будут – во всяком случае, не должны, – хитро ответил Олег.
– Отлично, старый, отлично! – Артур от радости почти подпрыгнул в кресле. – Надо завтра съездить в Геленджик. С меня бутылка коньяка! Пожалуйста, – Артур не умел просить, но тут у него получалось.
– Это еще зачем? С делами Шахини без нас разберутся, – сухо ответил Олег.
– Разберутся – не то слово. Там такие «бобры» работают – все перегрызут, ей крышка. Тут другое дело. Ты про то, как людей при Хрущеве в Новочеркасске расстреляли, что-нибудь слышал? – неожиданно и не к месту спросил Артур.
– Что-то слышал, в «вышке» говорили. А это сейчас при чем? Тайна же государственная, – Олегу становилось все интереснее.
– Да при том. Тайна-то она, конечно, тайна, но… не для нас. Завтра этим событиям ровно двадцать лет. По нашим данным, в Геленджике лет уже шесть как живет некий Дмитрий Петрович Смирнов, отставной полковник, сам понимаешь, госбезопасности, он тогда тоже, по нашим данным, из пулемета с крыши тамошнего горкома сам лично человек десять уложил. Лютый, короче, зверь, еще с войны, личное дело читать страшно. Слышишь, мне читать страшно!!! Стрелков там много было, и, что интересно, уже никого нет, кто где в свое время по разным причинам… А он, сука… Живой!
В общем, наше начальство вспомнило про него и заволновалось, и мне дали задание завтра его попасти малость вечером, мало ли что. А то нахлынут на него воспоминания двадцатилетней давности да начнет всем нести, что было, а что не было. Нервы, говорят, у него последнее время вообще ни к черту, да и пьет он иногда по-черному. Олег, попаси его за меня! С меня ресторан! И коньяк, разумеется! – все настойчивее просил Артур.
– Только попасти? – Олегу в голову пришла блестящая мысль, ведь этот Смирнов тот, кто ему сейчас нужен, в конце концов, если он совсем отморозок, то и разговоров о деле не будет, а если человек стоящий, то это решение большой проблемы.
– Пока да. На другое санкций нет, – неожиданно серьезно сказал Артур.
– Ладно! С тебя ресторан! А сам почему не можешь? – не показывая радость, согласился Олег.
– Старый, спасибо! От души спасибо! Понимаешь, тут ко мне одна приедет, зовут Инга, двадцать семь лет, высокая, стройная и, главное, без комплексов, я ее мужа по наркотикам вел и посадил, сел он крепко. А ей без мужика трудно, ну и приезжает иногда, вот завтра приедет. Времени у нее всегда мало, короче, грех не встретиться. Она такое творит под героином!!! – Артур закатил глаза от предвкушения.
– Понял тебя, Казанова! Давай адрес, телефон на всякий случай этого Смирнова, – на деловой лад перевел разговор Вишневский.
– Старый, завтра утром! Завтра утром все данные на него дам, – тоже по-деловому заговорил Артур. – В Геленджике ты остановишься на явочной квартире, туда тебе ближе к вечеру позвонит кто-то из завербованных сотрудников и сообщит, где находится и в каком состоянии Смирнов. Ну а ты действуй по обстановке, хочешь – ходи просто за ним, хочешь – вместе с ним пей, главное, не дай ему много говорить про те события, ну и не провоцируй. А может, он не будет разгуливаться, тогда и беспокоиться не надо: когда он трезвый, про подписку о неразглашении государственной тайны не хуже нас с тобой знает. Вечером к дому приедешь, посмотришь – и обратно в Краснодар.
Крутин ушел. А у Вишневского значительно улучшилось настроение: «Если бы ты знал, Артур, как вовремя ты со своей просьбой. Спасибо тебе и твоей Инге, наркоманке-нимфоманке, как все кстати. Уж этого Смирнова я сумею как-нибудь уговорить, не зря на одни пятерки всю жизнь везде учился. Да и опыт у меня уже будь здоров! А сейчас домой, уже вечер, завтра день будет долгим!»
Какими чудесными и восхитительными бывают летние вечера на юге.
Глава 3. К делу!
Прошло три дня с момента первой встречи Вишневского и Смирнова в ресторане «Геленджик». Дмитрий Петрович уже решил, что больше не увидит модного в меру нахального и профессионального Олега. Но глубоко в душе Петрович все же надеялся, что мимолетное предложение в ресторане окажется реальным и он снова окажется нужным для своей бывшей организации. Однако и Олег предполагал, что Петрович именно так думает, поэтому не торопился с новой встречей.
«С этим человеком запросто нельзя. Пусть дойдет до «кондиции», – вспоминая известный фильм, размышлял прекрасно разбирающийся в людях Вишневский. – Но и затягивать тоже смысла нет, еду к Смирнову сегодня, сейчас!»
Олег быстро собрался, закрыл кабинет, предупредил дежурного, что по делам едет в Геленджик на несколько дней и остановится на явочной квартире, если что – звонить туда, дежурный скрупулезно все записал в специальный журнал.
По пути в Геленджик Вишневский заехал в ресторан гостиницы «Кубань», где у знакомого официанта купил за пятьдесят рублей две бутылки «Столичной» и полукилограммовую банку черной икры. Гостинцы для Дмитрия Петровича Олег предусмотрительно положил в небольшую спортивную сумку.
В Геленджике Олег оставил свою машину напротив дома, в котором находилась явочная квартира, взял сумку с водкой и икрой, быстрым шагом дошел до уже знакомого ресторана «Геленджик». У входа стояла машина такси.
– Набережная, 20, Тонкий мыс. Доедем? – спросил Олег.
– Доедем! Пять рублей, – устало объявил таксист.
– Прекрасно, несколько дней назад было дороже, – Вишневский сел в машину.
Через несколько минут такси остановилось точно напротив дома Дмитрия Петровича. Расплатившись и выходя из такси, Олег увидел человека в когда-то белой майке, растянутых тренировочных штанах и сложенной из газеты панаме, который красил крыльцо своего дома, – это был Смирнов.
– Бог в помощь! Дмитрий Петрович, – перед калиткой весело прокричал Вишневский.
– Приехал все-таки. Ну пошли в доме поговорим, уж раз приехал! – нехотя пригласил Олега в дом Дмитрий Петрович.
Дом Смирнова был небольшим, но очень уютным, хорошо, со вкусом и логично обставленным. Вся мебель была дорогой, румынского или югославского производства, купленной по большому блату, что подчеркивало статус и возможности ее владельца. В доме было много ковров, хрустальных ваз, бронзовых и фарфоровых статуэток, но не было ничего лишнего и вычурного, все было очень чисто и опрятно. В доме не было шика, а было ощущение достатка и достоинства.
– Как у тебя в дома хорошо, как на государственной даче, – польстил хозяину Вишневский.
– Стараюсь! – односложно ответил Смирнов.
– Как насчет по пятьдесят грамм за встречу? – игриво спросил Олег, доставая бутылку «Столичной».
– Запросто! Но пить будем из стаканов, – доставая стаканы, с нескрываемой радостью сказал Смирнов.
– Из стаканов – значит из стаканов! А хлеб у тебя есть? – Смирнов достал банку икры.
– Утром купил, как знал! – Дмитрий Петрович достал из хлебницы батон белого хлеба.
Нарезали хлеб, от души намазали черной икрой, налили по половине стакана водки, выпили за встречу, закусили…
– Дмитрий Петрович, а сейчас к делу! – коротко сказал Вишневский.
– Весь во внимании! – отставил стакан Смирнов.
– Нашей организации нужна помощь в устранении весьма серьезного человека, и, как ты сам понимаешь, это надо сделать неофициально и очень тихо. Понятие «тихо» здесь ключевое! – сакцентировал Олег. – Сможешь помочь в этом деле?
– Возможно. Кто этот человек? – спросил Петрович.
– Первый секретарь комитета КПСС города-курорта Геленджика Николай Федорович Погодин, – спокойно ответил Вишневский, выпив почти полный стакан водки.
– Чего?! Сдурел, что ли?! Шутки вздумал шутить?! А не боишься, что я тебя сейчас первому милиционеру сдам?! Пошел отсюда, придурок!!! – Смирнов почти кричал. Он поначалу действительно посчитал, что Вишневский его разыгрывает.
– Товарищ полковник, ты о чем? Никого и никуда сдавать ты не пойдешь, потому что через десять минут окажешься в отделении интенсивной спецпсихиатрии и оттуда не выйдешь уже никогда, я лично постараюсь. И еще я не понимаю, почему такая реакция, тебя просят помочь – так помоги. Двадцать пять тысяч рублей заплатят. А на нет и суда нет, как говорится! – подытожил Олег.
– Зачем и почему его надо устранять? Можно с должности снять, посадить, ему там недолго останется, он диабетом болеет, – немного успокоившись, почти шепотом заговорил Смирнов, наливая водку в свой стакан.
– Ну спросил! А ты у своих начальников спрашивал, зачем из пулемета людей безоружных на площади мочить? А другие твои проделки напомнить? – с улыбкой, но по-злому ответил Вишневский и тоже себе налил. – Тебе вообще была когда-нибудь разница, кого на тот свет отправлять, а тут… В милицию сдам… Посадить…
– Там другое. Там приказ… Ты хоть понимаешь, что значит для офицера советской госбезопасности приказ… Значит, так надо было. Родине надо было!!! Родине!!! Понял!!! Сопляк!!! – Петрович опять закричал. И одним махом опрокинул стакан.
– Тогда считай, что сейчас тоже нужно Родине, только за это еще денег заплатят. Себе старость обеспечишь до конца дней, да и дочерям с внуками останется. А хочешь – бесплатно помоги в виде шефской помощи. Без проблем! Товарищ полковник, не дури! – начал сглаживать непростой разговор Вишневский.
– Да пошел ты… – обиженно ответил Смирнов.
– В таком случае прощайте, товарищ полковник, – Олег быстро собрался и быстрым шагом вышел из дома Петровича.
– Стой, иди сюда. Прости старика, вспылил немного! Ну с кем не бывает? Знаешь, сидишь тут целыми днями и ночами один. Действительно, какая мне разница, – стало понятно, что Смирнов все решил, и в первую очередь для самого себя.
Дмитрий Петрович решил все еще в ресторане. Он все сразу понял, что просто так его беспокоить не будут, про него очень много знают, а знать могут только в одном месте, и что работу надо делать не простую. Там же в ресторане он спросил у официанта Константина, правда ли с ним за столиком сидит сотрудник КГБ, Константин подтвердил. Кстати, ему так заранее велел Олег. В общем, грех не согласиться, опять стать нужным и с большими деньгами.
– Концерт окончен? Товарищ полковник, я так понял, ты согласен? Занавес? – серьезно, но с иронией спросил Вишневский.
– Не язви! Согласен, не согласен – что надо делать? – негромко спросил Петрович.
– Значит, так: надо внимательно продумать, рассчитать, спланировать, как без шума и не привлекая лишнего внимания сделать так, чтобы Погодин пропал навсегда. Знать об этом будут три человека: я, ты и мой шеф. Я полностью в твоем распоряжении, но больше никого. Сам понимаешь! – многозначительно сказал Олег.
– Сколько у меня времени? И когда деньги? – опять негромко спросил Дмитрий Петрович.
– Времени для разработки мероприятия у нас только весь завтрашний день. Послезавтра в девять я буду здесь, и ты мне должен будешь детально предоставить план мероприятия. Что касается денег, они будут в день, когда пропадет Погодин, надеюсь, это понятно? – Вишневскому нравилось чувствовать себя начальником.
– Ладно, по времени нормально. Дело нехитрое. А вот по поводу денег – аванса не будет? – налил себе половину стакана и выпил Смирнов.
– Товарищ полковник, нельзя так любить денежные знаки и так много о них думать. Аванс в заводской кассе выдают, мой шеф в отношении денег большой педант, тем более таких, так что не волнуйся, все будет как положено и как договорились, – Олег тоже выпил полстакана водки.
– Придется поверить, раз подписался на такое. Уходи, мне надо работать! – Дмитрий Петрович немного захмелел…
– Верно, товарищ полковник, надо идти! – Вишневский тоже был нетрезв. Но доволен, он очень боялся этого разговора, и вот он наконец состоялся, и как надо. Олег был горд собой.
Будущие соучастники, выпив по крайней, договорились встретиться через день в девять часов утра. Олег, покачиваясь, пошел пешком до явочной квартиры по теплому вечеру южного города.
Рано утром следующего дня Дмитрий Петрович залил из большой канистры бензин в топливный бак своего катера. И на большой скорости прямиком через бухту направился в центр Геленджика. Пришвартовавшись к пирсу, Петрович вышел на набережную. Он несколько часов погулял по набережной, выпил пива в расположенной рядом с рынком пивной, купил на там же на рынке мяса и овощей. Еще полчаса посидел в сквере рядом с горкомом партии. Дошел до пирса, отшвартовался и уплыл к себе.
Для всех, кто его видел в тот день, он был простым пенсионером, неспешно занимающимся своими неторопливыми пенсионными делами. Но Дмитрий Петрович был настоящим профессионалом, во время прогулки в его голове созрел, может быть, не сильно сложный, но эффективный план, осталось его перенести на бумагу – что и было сделано точно и аккуратно вечером.
Ровно в девять на пороге дома Смирнова появился Вишневский.
– Товарищ полковник, можно к вам? – притворно вежливо спросил Олег.
– Заходи. Яичницу будешь? – Смирнов завтракал.
– Товарищ полковник, нет, сегодня некогда, как дела, придумал чего? – было видно: Олег торопится.
– Придумал не придумал, а рекогносцировку провел, целый день вчера на это потратил. На, смотри! – Смирнов протянул Вишневскому исписанный с двух сторон лист бумаги.
Олег торопливо взял в руки листок, сел за стол и начал читать. Читал он внимательно, Петрович в это время с аппетитом ел яичницу.
– Мастерство не пропьешь! Товарищ полковник – это просто прекрасно. В вас не ошиблись. Шеф, я уверен, будет доволен. Послезавтра я приеду опять и скажу точную дату мероприятия, – восторженно, но торопливо сказал Олег, убирая бумагу в нагрудный карман своего серого пиджака.
– Послушай, ты все время упоминаешь какого-то шефа. Кто он? – прямолинейно спросил Дмитрий Петрович.
– Вот спросил! Как это кто? Начальник управления КГБ по Краснодарскому краю генерал Василенко Георгий Иванович, ты же его знаешь. Вопросы еще есть? – выходя из дома, ловко, глядя в глаза Смирнову, соврал Олег.
– Вопросов нет. Ладно, все понятно. До встречи, – с недоверием попрощался с Олегом Петрович. Он чувствовал, что Олег ему многое недоговаривал, однако разбираться в этом сейчас желания пока не было.
Вишневский, спешно приехав на явочную квартиру, достал из нагрудного кармана пиджака драгоценную бумажку, составленную Смирновым, сел за пишущую машинку и усердно перепечатал рукописный текст, вставляя в него собственные дополнения, но их было немного. Закончив работу, собрав все бумаги и положив их в кожаную папку, Олег, не теряя не минуты, поехал в Краснодар.
Едва оказавшись в своем кабинете в управлении, Олег по памяти набрал номер телефона на красном аппарате.
– Я давно тебя жду, чтоб через десять минут был, – приказал раздраженный голос на том конце провода.
– Есть, Сергей Федорович! – коротко отчеканил Вишневский.
Через десять минут он действительно был в приемной. Ни с кем не здороваясь и не дожидаясь, пока Евгений ему откроет дверь кабинета Медунова, Олег пулей пролетел приемную, сам себе открыл дверь, в руках он сжимал кожаную папку.
– Добрый день, Сергей Федорович! – вежливо поздоровался Олег.
– Здравствуй Олег, заставляешь себя ждать. Ты что? Я весь день тебя жду, нехорошо, несолидно! – начал отчитывать Вишневского Медунов.
– Сергей Федорович, простите, я только что из Геленджика приехал, – спокойно сказал Олег.
– Из Геленджика? Ты там по нашему делу был или просто шатался? Я следователей к Погодину из последних сил держу. День, два – и они у него, а ты на звонки не отвечаешь, и никто не знает, где ты, – Медунов все никак не успокаивался.
– Сергей Федорович, конечно, по нашему, – здесь Олег рассказал Медунову про Смирнова, как и при каких обстоятельствах с ним произошло у них знакомство. Также он рассказал о его готовности помочь.
– Ты обо мне этому твоему Смирнову что говорил? – строго спросил Медунов.
– Сергей Федорович, ни одного слова! Я ему сказал, что работаю по устному распоряжению своего непосредственного начальника генерала Василенко. А почему и зачем, Смирнов меня не спрашивал, он хоть и в отставке, но очень опытный чекист, – удивившись подобному вопросу шефа, ответил Вишневский.
– Хорошо, по делу что? – Медунов начал успокаиваться.
– По делу: готов план операции! Сергей Федорович, ознакомьтесь, – Олег положил перед Медуновым машинописный лист бумаги.
Медунов надел очки в толстой оправе, вынул из изящного настольного посменного набора красный карандаш и приступил к чтению. Он читал долго, делая пометки на листе карандашом, при этом не произнося не слова. Закончив чтение, он неторопливо встал из-за стола, открыл шкаф, в котором был замаскирован сейф иностранного производства, открыл его и бережно положил в его недра только что прочитанную бумагу. Все так же молча Медунов сел за свой стол.
– В целом достаточно толково, профессионально написано, – через несколько минут напряженного мыслительного процесса и тягостного молчания произнес Медунов.
– Сергей Федорович, вас устраивает этот план? – с волнением спросил Олег.
– Да, вполне. Дату определяю 14 июня, понедельник. Тебе быть в приемной не позже одиннадцати утра, смотри у меня – чтобы не как сегодня. Зайдешь ко мне в кабинет, когда вызову, много не болтать! Погодина вызову в воскресенье вечером, на утро понедельника – сам позвоню, на него это действует, – как бы размышляя вслух, говорил Медунов.
– Сергей Федорович, принято! – отрапортовал Олег.
– Если честно, то я не очень доверяю этому Смирнову, но доверяю тебе, поэтому и утверждаю этот ваш план! Ты за него отвечаешь, как за себя. И помни, в случае малейшей оплошности или засвечивания моей фамилии весь спрос с тебя лично будет. Найдут и тебя, и Смирнова твоего, и все будет в соответствии с вашим же планом. Тебе все понятно?
А что помощника такого опытного нашел – молодец, так как на «мокром» ты не замечен, а в первый раз в таком деле без наставника, наверное, трудно. В общем, на связи! – Медунов как-то не хорошо заулыбался.
– На связи, Сергей Федорович! – ошарашенный речью шефа, Вишневский вышел из кабинета.
