Kitabı oku: «Несомненно счастливый конец. Книга 1», sayfa 3
– Я согласился на развод только по одной причине: потому что ты хотела этого.
В ответ на такой саркастичный комментарий Ёну оскорбилась, но заметила, что на его руке снова появилось обручальное кольцо. Не хотелось этого признавать, но оно ему очень подходило.
– И все же вы можете уже снять свое кольцо. – Ёну решила не оставаться в долгу за сарказм.
Пятнадцать дней назад, когда Сончжэ приезжал к ней домой, на нем не было кольца. Наверное, это для него как поцелуй – жест, предназначенный только для публики. Сончжэ всегда лишь играл роль женатого мужчины, и не только на людях, но и перед ней. Однако Ёну не понимала, зачем он продолжает разыгрывать спектакль сейчас, когда уже можно снять маску.
– Может, выпьем чаю? – вдруг сменил тему Сончжэ.
Девушка вспомнила собственные слова, сказанные в последний день в доме Сончжэ.
«Мы с вами даже чаю ни разу не выпили вместе».
«Он все это время помнил, что я сказала? Видимо, в тот момент он почувствовал себя виноватым. Хотя я сказала это всего лишь для того, чтобы получше описать ему наши холодные отношения». – Ёну показалось, что мужчина ведет себя довольно мило.
– Простите. У меня назначена встреча. – И все же ей не хотелось в день развода надолго оставаться в компании бывшего мужа. – Давайте встретимся в другой раз. Например, через несколько месяцев. Если вы, конечно, не будете заняты.
Сончжэ кивнул.
– Всего хорошего! Пусть теперь у тебя на душе всегда будет так же легко, – сказал он и протянул руку для рукопожатия.
Ёну вспомнила, как пятнадцать дней назад Сончжэ стоял перед ней, сжимая руку в кулак. Жаль, что он не вел себя с ней так любезно с самого начала. Радостно схватив протянутую ей руку, девушка сразу ощутила тепло его тела.
– Прости меня.
«Зачем ты сейчас строишь из себя хорошего. Зачем? Если в этой ситуации ты просишь прощения, то кем я выгляжу со стороны?» – подумала Ёну.
– А я благодарна вам, – ответила она с бездушной улыбкой. Из-за того что Сончжэ долго удерживал ее ладонь, Ёну пришлось напрячь руку. Однако тот даже слегка прогнулся под давлением руки бывшей жены, но не выпустил ее.
– У тебя скоро день рождения. Хочешь, отправлю корзину с цветами?
«Надо же, помнит о моем дне рождения. Удивительно». – Пока длился их развод, Ёну заметила в Сончжэ много нового. Однако понимала, что эту корзину цветов он наверняка подарит ей без каких-либо чувств или эмоций. А жестов, которые предназначены лишь для того, чтобы доказать или показать что-то окружающим, она совсем не хотела.
– Это шутка? – громко засмеялась девушка и заметила, что они почти приблизились к воротам перед зданием суда. Чтобы поскорее расстаться с Сончжэ, Ёну напомнила ему: – Парковка в другой стороне.
– Я сегодня без машины.
– Без машины?
– Могу поехать на такси.
«С чего вдруг он без машины? А водителя ведь действительно не было все это время поблизости». Скорее всего, Сончжэ хотел решить вопрос без свидетелей, чтобы слухи не поползли раньше времени.
Так бывшие супруги дошли до ворот.
– Можешь идти. Поймать тебе такси?
– Нет. Я пешком пойду.
– Не далеко тебе будет?
– Нет, все нормально.
– Ладно, всего хорошего.
Как ни в чем не бывало, но при этом и с долей сожаления Сончжэ помахал ей рукой. Едва Ёну отвернулась от него и собралась уйти, он снова окликнул ее.
– Кстати, в честь развода я приготовил подарок. Жди его сегодня.
«Подарок?» – удивилась Ёну.
– Что это?
– Удачи тебе.
«И на мой вопрос он, конечно же, не ответил! С этим мужчиной совершенно невозможно разговаривать!» – злилась она. Сегодняшний разговор дался ей нелегко, и Ёну должна была бы радоваться, что развелась, но по непонятной причине на душе у нее стало неспокойно. А фигура бывшего мужа постепенно удалялась, становясь все меньше.
– Сончжэ, разве ты не должен радоваться больше меня? Благодаря мне ты наконец стал свободным.
Со спины он особо счастливым не выглядел, и на Ёну вдруг накатила грусть. Она развернулась и шла какое-то время в противоположную сторону, пока вдруг не пришло сообщение из банка.
«Зачисление на счет: 10 000 000 000 вон. Кан Сончжэ». Девушка посмотрела на телефон, но не поняла, что за число высветилось на экране. На ее счет еще ни разу не приходила такая большая сумма. Она пальцем посчитала нули.
– Десять миллиардов вон? – Ёну чуть не уронила мобильный телефон. – О боже, он сошел с ума!
«Подарок в честь развода на десять миллиардов вон! Это насколько надо обрадоваться, чтобы подарить такую сумму человеку, предложившему развестись?» – возмущалась девушка.
Ёну хотела развода не из-за денег. Будучи в браке, она не сделала никакого вклада в общее имущество и потому о его разделе даже не задумывалась. Единственное, чего она желала, – это покончить со всей этой историей, не уйдя в долги. Девушка просто мечтала избавиться от всего, что душило ее последние два года, вычеркнуть мужа из своей истории и зажить простой жизнью Ли Ёну, а не быть чьей-то женой или фальшивой Золушкой.
«Почему Сончжэ не дает мне этой возможности?» – продолжала злиться она.
Быстро развернувшись, девушка побежала со всех ног. Она собиралась догнать Сончжэ и сказать ему, что не может принять деньги. Он сейчас без машины, и если не успел еще поймать такси, то у нее есть шанс снова увидеться с ним и разобраться с этим ужасным недоразумением.
Возвращаясь после суда, Сончжэ впервые за долгое время купил сигареты. Он хотел закурить еще в тот день, когда они с Ёну обсуждали свой неудавшийся брак и подробности совместной жизни, но быстро передумал и потушил сигарету, которую уже держал в зубах. Сончжэ сделал это, заметив неодобрение, мелькнувшее в лице Ёну. После этого каждый раз, когда ему хотелось курить, он вспоминал взгляд жены, и это желание сразу отпадало. Когда же развод был одобрен, ему снова представился этот манящий дым, однако лицо Ёну все еще стояло перед глазами. Поэтому, покурив совсем немного, он потушил сигарету.
Посмотрев вниз, Сончжэ увидел на пальце левой руки обручальное кольцо, которое не снимал даже в душе. Просто потому, что было лень. Но порой украшение приходилось чистить, и в такие моменты он чувствовал себя непривычно: оно буквально срослось с его кожей. Глубоко вздохнув, Сончжэ наконец снял его.
Легко стянутое с пальца обручальное кольцо выскользнуло из руки, упало на землю и покатилось. Мужчина наклонился, чтобы схватить его, но оно ловко увернулось. Сончжэ пришлось ускориться, и он все-таки смог поймать кольцо и выпрямился. Как раз в этот момент Сончжэ заметил, что в его сторону бежит Ёну. Лицо девушки в мгновение окаменело, и…
Ёну боялась, что не успеет догнать бывшего мужа, и вся запыхалась от бега. Когда же она наконец увидела его, тот, склонившись, стоял прямо на дороге, а с другой стороны к нему на всех парах несся автобус! Но Сончжэ, подняв голову, смотрел не на мчащуюся на него угрозу, а на Ёну.
Двадцать шагов, до него оставалось всего двадцать шагов – близкое и одновременно такое большое расстояние! Ёну ни за что в жизни не успела бы дотянуться до него, но почему-то уже издалека она смогла разглядеть выражение глаз Сончжэ, говорящее ей: «Нет…» Он заметил автобус слишком поздно, и ее и без того белоснежное лицо побледнело еще больше.
Произошло неизбежное.От сильнейшего удара машины Сончжэ отлетел в сторону, и все это произошло за считаные секунды.
Автобус не смог остановиться вовремя, повсюду кричали люди, но Ёну не слышала ни звука. Ей казалось, что весь этот путь до Сончжэ занял слишком много времени – целую вечность.
Глава 2
Что вообще произошло?
Траурный зал
Репортеры караулили перед зданием все эти три дня. Новость о внезапной смерти следующего президента «Джей Групп» каждый день появлялась в заголовках газет и телевизионных новостях. Из-за большого наплыва скорбящих и журналистов возле траурного алтаря постоянно царила суматоха.
Ёну скрыла от всех, что они с Сончжэ уже развелись, и пришла на похороны в роли его жены. Правду о разводе знали только родители погибшего. Но поскольку авария произошла перед судом по семейным делам, слух о супругах все равно начал расходиться. Отец Сончжэ, предоставив правдоподобные объяснения, смог остановить распространение сплетен в средствах массовой информации. На следующий день все статьи, связанные с разводом, были удалены.
Прах Сончжэ захоронили в землю вместе с саженцем. Дух широкоплечего и длинноногого мужчины теперь будет жить в этом маленьком деревце. Шел проливной дождь, и все пришедшие на похороны стояли под зонтами. Было грустно осознавать, что только одному Сончжэ приходится мокнуть под ливнем, но его деревце должно расти, а дождь этому только поможет. Тем временем Ёну не пролила ни единой слезинки до конца церемонии.
Похороны состоялись четвертого марта, прямо в день рождения Ёну, но сама она вспомнила об этом только благодаря свекрови.
– Невестка моя…
– Да, мама?
– Ты на славу потрудилась.
– Да нет, ну что вы.
– Прости, что в день рождения немного помучила тебя.
– Не стоит, я правда хотела быть здесь.
От бесконечных слез на похоронах собственного сына у свекрови, Чон Михён, сильно опухли глаза. Она была не из тех матерей, которые унижают невестку из-за того, что та вышла замуж за ее сына, хотя вовсе не была ему ровней. Но при этом теплых и близких отношений у них тоже не сложилось. И все-таки эта женщина никогда не позволяла себе издеваться над Ёну.
– Заберешь?
Почему-то Михён протянула Ёну мужской бумажник. Одного осторожного взгляда было достаточно, чтобы догадаться, кому он принадлежал.
– Ах, нет. Я не посмею взять его, это же память о вашем сыне, – покачав головой, сказала девушка.
– Немного неловко дарить вещи умершего человека, но я хотела бы, чтобы ты взглянула. Вот, держи.
Хоть Ёну было тяжело, но ей все-таки пришлось принять подарок. Она не хотела, чтобы свекровь подумала, будто та брезгует вещами ее погибшего сына.
– Открой.
По просьбе Михён девушка осторожно открыла бумажник и увидела в переднем отделении свою фотографию. Это был портрет Ёну, сделанный два года назад. На снимке стояла девушка в свадебном платье, а на ее губах играла скромная улыбка.
«В тот день я так улыбалась?» – пыталась припомнить Ёну.
– Это… – Рука Ёну задрожала.
– Сончжэ погиб, держа в руке обручальное кольцо. Почему-то мне кажется, что он не хотел разводиться с тобой.
Ёну медленно подняла голову и посмотрела на Михён. Бывшая свекровь так тепло улыбалась, что у девушки невольно сжалось сердце.
– Давным-давно я кое-что пообещала сыну. Это было после того, как мы узнали о женитьбе его двоюродного брата Ынхёка. Помнишь его? Так вот, Ынхёк женился тогда по договоренности между семьями, а Сончжэ взял с нас обещание никогда не вмешиваться в его брак. И взамен дал слово, что в остальном будет все делать так, как мы пожелаем. Тогда он и привел в дом тебя.
Ёну впервые слышала эту историю. Сончжэ никогда даже не упоминал о подобном.
– Мой сын с трудом открывал людям свое сердце. Даже собственным родителям. Никогда не умел выражать неприязнь и симпатию. Друзей у Сончжэ всегда было много, но мне казалось, что им он тоже особо не открывается. И вот этот замкнутый человек приводит в дом такую красивую девушку. Я была тебе по-настоящему счастлива, ты мне очень понравилась.
Пока Михён вспоминала о прошлом, ее глаза наполнились слезами, сверкающими в солнечном свете.
– Сончжэ даже пригрозил мне, чтобы я не смела беспокоить или сердить тебя. Поэтому мне было страшно неудобно лишний раз связываться с тобой.
Так вот почему свекровь всегда держала Ёну на расстоянии. Человеку, в силу характера и без того неразговорчивому, приходилось еще и прилагать усилия, чтобы соблюдать с невесткой дистанцию. Ёну и представить не могла, какой секрет скрывает Михён.
– Эх… Надо же, только сейчас признаюсь тебе в этом. – Михён глубоко вздохнула, в ее лице читалось сожаление. – Если уж вы развелись, наверное, отношения у вас были непростые. Но надеюсь, что ты не будешь слишком ненавидеть Сончжэ.
После всего услышанного Ёну почувствовала, что ей стало тяжело дышать.
– Было бы очень хорошо, если бы время, проведенное с моим сыном, могло стать для тебя хорошим воспоминанием. И прости за все.
– Ну что вы, мама.
– С днем рождения… – сказала Михён, поглаживая невестку по тыльной стороне ладони.
Теплые слова свекрови еще долго согревали сердце Ёну.
Когда трехдневные похороны закончились, пришло время прощаться с гостями. Кто-то искренне соболезновал невестке, а кто-то смотрел на нее как на занозу или камень, упавший с неба.
Измотанную Ёну проводила домой ее подруга Сучжи. Девушки дружили со средней школы. Она была также единственным человеком за пределами семьи, кто знал о разводе.
– Спасибо, что приехала помочь, но можешь уже уходить. Тебе же завтра на работу.
– Хорошо. Только провожу тебя до дома.
В этом году Сучжи устроилась в компанию, работающую в сфере шоу-бизнеса, и была очень загружена делами. Но, несмотря на это, она каждый день находила время, чтобы прийти в траурный зал. Сучжи переживала, что после окончания церемонии подруга может упасть без сил, и поэтому решила проводить ее до дома.
Ёну понимала, как много делает для нее подруга, но боль утраты настолько поглотила девушку, что она не могла даже выразить свою благодарность. К тому же за прошедшие три дня похорон Ёну была совсем истощена физически и морально и наверняка, если бы положила голову на подушку, сразу бы заснула. Все тело казалось тяжелым, так что девушка с трудом передвигала ногами. Если бы не Сучжи, то она точно упала бы где-нибудь без сил.
– О, что это?
В коридоре, возле квартиры подруги, Сучжи что-то заметила и, оставив Ёну позади, побежала посмотреть. Обессиленная Ёну медленно последовала за ней. Перед входной дверью в квартиру стояла большая корзина розовых роз. Чем ближе Ёну подходила к корзине, тем сильнее в воздухе чувствовался аромат цветов. От насыщенного запаха у девушки даже закружилась голова.
– Это корзина с цветами, – сказала Сучжи, сидя на коленях. Ёну медленно наклонилась и вытащила открытку, прикрепленную к палочке с фигуркой-звездочкой.
«Поздравляю тебя с днем рождения. Кан Сончжэ».
Открытка с поздравлением. Даже не написанное от руки, а лишь напечатанное. Точно такие же корзины с цветами Ёну получала ежегодно.
– Боже мой. Он, наверное, заранее заказал… – изумленно проговорила Сучжи, заглянув в открытку, которую держала подруга.
Никаких пожеланий. Одно сухое поздравление из нескольких слов, повторяющееся из года в год. Но в этот раз в груди Ёну что-то сжалось.
– Ах…
Слезы быстро навернулись на глазах и полились рекой. Даже присутствие Сучжи не остановило их.
– Бедняжка…
Во время похорон Ёну не плакала лишь потому, что не могла себе этого позволить. Она сдерживалась, думая, что не имеет права на слезы. Но сейчас у нее внутри все болело. Девушка сложила руки на груди и согнулась в три погибели, почти касаясь лбом пола.
«Почему ты мне ничего не говорил? Почему всегда был холоден со мной? Почему заставил меня сдаться? Это все твоя вина! Как ты можешь так просто уйти и оставить мне одну эту фотографию? Зачем отправил мне корзину с цветами? Зачем?» – мысленно укоряла она бывшего мужа.
«Если б повернуть время вспять, я не оставила бы его в покое, пока не расспросила бы обо всем», – подумала девушка.
– Ёну… – захныкала Сучжи вместе с подругой. Они зарыдали на весь этаж.
Выплакав все слезы в коридоре, Ёну наконец вошла к себе и на пороге попрощалась с подругой.
– Благодаря тебе я как следует выплакалась, теперь мне намного лучше. Спасибо.
– Не за что. Для начала поспи немного. Я загляну после работы.
– Не надо. Вечером придет Тэу, так что все нормально. Лучше иди домой и отдохни. Ты хорошо потрудилась.
– В общем, будем на связи. Давай бегом спать.
После ухода подруги дом опустел, и Ёну одиноко вздохнула. На самом деле она совсем не чувствовала облегчения: и в душе, и голове все было словно в тумане. Ей пришлось солгать, чтобы лишний раз не беспокоить подругу.
Запах роз наполнил всю квартиру. Ёну думала оставить корзину в коридоре, но не смогла этого сделать. Устроившись на кровати, она завернулась с головой в одеяло, но аромат пробирался даже туда.
– Нет. Он так поступил не потому, что любил меня. – Из-за головной боли Ёну начала нести чушь.
«Он без лишних слов согласился на развод. Он точно не любил меня», – пыталась сама себе внушить девушка, но странное чувство все больше овладевало ей. – Кем я была для этого человека? Ответ уже не имеет смысла, но почему же тогда слезы никак не останавливаются?»
– Нет, он ничего ко мне не испытывал, – уверяла она сама себя.
Ёну казалось, что дальнейшая жизнь возможна, только если она действительно поверит в то, что была безразлична Сончжэ. А значит, лишь прекратив этот поток бесполезных мыслей, она сможет успокоиться.
– Я же сказала, он ничего ко мне не испытывал!
Голова болела так сильно, что Ёну закричала, не сбрасывая с себя одеяла. Она никак не могла привести мысли в порядок: «Почему в последнюю секунду он смотрел на меня?» Если бы Сончжэ оглянулся на автобус, избежать аварии было бы все равно сложно, но из-за того, что он смотрел на нее, она не могла избавиться от чувства вины. В ту секунду ей показалось, что в его глазах промелькнула мольба о помощи.
– Зачем ты пришел ко мне в тот день? – продолжала спрашивать Ёну у человека, который уже не мог ответить. А слезы, которые должны были уже высохнуть, снова потекли рекой и полностью промочили наволочку. – Почему ты согласился на развод? Почему попросил прощения? Почему пытался поймать укатившееся ненужное кольцо? Почему…
Ёну все продолжала задавать бесполезные вопросы, хотя уже не могла получить ответов. Никогда прежде девушка еще не испытывала подобного чувства потери. Казалось, весь мир погрузился во мрак, похожий на темноту под одеялом. И в глубине этой тьмы перед ней всплывал не молящий о помощи взгляд Сончжэ и не приближающийся автобус, а сомнение, которое отражалось на лице мужа еще тогда, задолго до развода.
«Одна минута – нет, десять секунд. Если бы я прибежала к нему хотя бы на десять секунд раньше, изменилось бы что-нибудь? Почему в то мгновение он посмотрел на меня с таким сожалением?» – Ёну казалось, что тот взгляд Сончжэ теперь выгравирован у нее на сердце. От этого она сходила с ума, мучилась морально и физически, билась и рыдала и в итоге, изнурив саму себя, забылась сном.
Утро следующего дня
Ёну разбудил яркий свет, что заливал комнату и светил ей прямо в глаза. Она забыла вчера погасить лампы, и почему-то мобильный телефон тоже остался включен, хотя она точно выключала его перед тем, как лечь в кровать. Экран телефона показывал шесть утра. Девушка так глубоко погрузилась в сон, что ни разу не проснулась, а проспала она много – весь вчерашний день и ночь.
Ёну была уверена, что видела какой-то бодрящий сон, но вспомнить его не могла. Голова совсем не болела и лицо не опухло. Не зря говорят, что слезы помогают очистить мысли и тело. Видимо, поэтому на душе у нее стало спокойно.
– Да, с сегодняшнего дня начну новую жизнь. – Ёну поднялась с кровати, постепенно приводя мысли в порядок. Но… – Девушка резко замолчала. Кровать выглядела странно и напоминала ту самую, что стояла в доме Сончжэ. И не только кровать, но и все вещи в комнате говорили о том, что это та самая спальня, в которой она жила до развода.
«Что я здесь делаю?» – в растерянности подумала девушка.
С одеждой тоже оказалось что-то не так. На Ёну была старая ночная рубашка, хотя она точно помнила, что заснула вчера в той же одежде, в которой пришла с похорон, а эту пижаму уже давно выбросила.
«Это сон? – В голову начали лезть глупые мысли. Решив, что все еще спит, девушка ударила себя по щеке, хлопнула в ладоши, ущипнула руку и ткнула пальцем в ногу. – Все чувства вроде бы в норме, но тогда что с моими глазами? Как странно!»
Ёну на мгновение решила, что боль потери и чувство вины потихоньку сводят ее с ума.
– Что происходит?! – воскликнула она.
Больше всего ей хотелось немедленно покинуть комнату. Схватив телефон, она проверила сегодняшнее число: двадцать пятое ноября.
– Что? Что?!
«Вчера было четвертое марта! Не могла же я почти девять месяцев проспать! Что за чертовщина?» – Все ее мысли поглотила паника.
– Может, телефон глючит?
«Даже если это так, то как объяснить, что я оказалась в этой комнате?» – мысли путались.
– О боже… Наверное, я действительно сошла с ума. Не могу же я все чувствовать, но при этом находиться во сне? Надо еще немного поспать. – Издав безумный смешок, Ёну снова легла в постель и закрыла глаза. Но заснуть никак не удавалось, и она в конце концов вскочила с кровати. – Это все очень странно!
Немного поразмыслив, девушка решила позвонить матери, Сунчжон. Та все не отвечала на звонок, и неспешные гудки начинали понемногу раздражать.
– О-о, доченька. Что-то случилось? Звонишь в такую рань, – низким голосом, ласкающим слух, ответила мать.
– Мам, какое сегодня число? – напрямую спросила Ёну.
– Сегодня? Дай подумаю… Какое же сегодня число?.. Если вчера было двадцать четвертое, значит, сегодня двадцать пятое. А что?
– А какой месяц?
– Дочь, ты из-за учебы даже не успеваешь за временем следить? Так нельзя.
– …Ноябрь, верно?
– Конечно, не январь же…
«Хм. Бред какой-то!» – В голове Ёну ничего не складывалось.
– Мам, меня что, на скрытую камеру снимают? – В голову пришло единственно возможное объяснение происходящему.
«Или это очередной подарок на день рождения от Сончжэ, такое шоу-сюрприз?»
– О чем ты говоришь? Что за скрытая камера? Еще и звонишь в такую рань. У тебя все хорошо? Как зять поживает?
«Вау. Мама спрашивает, как поживает умерший человек… Даже для скрытой камеры слишком бестактно. Это не скрытая камера, а настоящий жестокий розыгрыш. Человека так можно и с ума свести. Если только это не… Не может быть…»
Уронив телефон, Ёну рухнула на пол. Она вся дрожала, но, сумев доползти до двери, схватилась за ручку и еле-еле поднялась на ноги.
Дверь открылась легко, а за ней действительно оказались комнаты, в которых они еще недавно жили вместе с Сончжэ. Сердце девушки бешено колотилось.
– Не может быть, не может этого быть…
Один шаг, второй… Поначалу у Ёну тряслись ноги, поэтому идти было тяжело, но мало-помалу она заставила себя двигаться быстрее.
– Не может быть… – продолжала повторять девушка.
Уже более быстрым шагом она прошла через гостиную. Дальше – запретная зона. То самое место, которое Сончжэ назвал своей территорией. Однако сейчас Ёну пересекла границу, даже не задумываясь. Теперь это уже было неважно. Не мешкая ни секунды, она приблизилась к спальне и распахнула дверь.
На широкой постели, укрывшись одеялом, неподвижно лежал довольно крупный человек. Сердце девушки колотилось так быстро, что его ритм напоминал скорее представление театра Нанта3. Подавив волнение, Ёну смело подошла к постели, забралась на нее и, взявшись за конец одеяла, начала осторожно его стягивать. И в этот момент только что сидевшая на кровати девушка внезапно опрокинулась на спину.
– Что ты творишь? – мрачно спросил человек, силой уложивший ее в кровать.
– А-а-а! – Пронзительный крик Ёну эхом разнесся по спальне.
– Почему ты кричишь? Это на меня вообще-то напали, – сказал мужчина. Его голос звучал низко и хрипло, как это бывает, когда еще толком не проснулся.
«Это лицо, этот взгляд, этот голос. При-и-израк?» – испугалась Ёну.
– Ка… как вы тут оказались?
– Это вообще-то моя кровать! – возмутился Сончжэ.
Ёну не могла поверить собственным глазам и, не обращая внимания на возмущение, принялась бездумно ощупывать тело мужчины, желая удостовериться, что перед ней и в самом деле живой человек: «Ты правда не призрак? Правда живой?»
– …Не трогай меня.
Только услышав эти слова, Ёну наконец поняла, что делает.
Широкие плечи, крепкая грудь, четко разделенный на кубики пресс, тонкая талия… Это и впрямь был живой, настоящий Кан Сончжэ. Кроме того, обнаженный по пояс.
«Ой». – Девушка смутилась и резко отдернула руку.
– Я же говорил не беспокоить меня по утрам.
«Все это действительно правда!» – Ёну все никак не могла поверить.
– Еще и в ночной рубашке. А ты смелая, – сердито сказал мужчина.
Сончжэ выглядел недовольным. Похоже, из-за того, что Ёну вломилась к нему с спозаранку и набросилась с приставаниями. Поэтому девушка поспешила спрятать за спину руку, которой только что прикасалась к мужчине. Но что сделано, то сделано, ничего уже не изменить. А Сончжэ все это время сидел сверху, зажав Ёну между вытянутыми руками. Если бы сейчас он начал делать отжимания, то точно раздавил бы ее. Хотя нет, из своей позиции нападающего он и так мог сделать все что захочет без всяких усилий. Например, с легкостью поднять руку и ударить.
«Если он мне врежет, я точно умру. Разве такие мускулы могут быть у реального человека?» – Думая об этом, девушка дрожала от страха.
Ёну ожидала удара и знала, что он неизбежен, поэтому крепко зажмурилась. Сглотнув слюну, она подумала, что даже готова выдержать этот удар, лишь бы все происходящее оказалось реальным.
«Как будет хорошо, если выяснится, что Сончжэ действительно жив и это не призрак!»
– Можешь ударить меня, – не открывая глаз, проговорила она.
«Если все это по-настоящему, если все происходит на самом деле, то боль от удара будет достаточно сильной, чтобы я поверила», – надеялась Ёну.
– Что?
– Я же сказала, можешь ударить меня разок.
– Что-о?
Буквально секунду назад Сончжэ выглядел очень рассерженным, но, когда ему дали возможность выпустить пар, он странно застыл. Девушка осторожно открыла глаза и заметила, как сидевший на ней мужчина наморщил лоб. Он смотрел на нее как настоящий охотник смотрит на животное, которое давно выслеживал и наконец столкнулся лицом к лицу. Ёну тоже уставилась на Сончжэ, изредка моргая.
Двое, застывшие, словно во льду, смотрели друг на друга, пока в какой-то момент их не прервал телефонный звонок. Посмотрев на экран и расправив плечи, Сончжэ отстранился. Если бы кто-то увидел, как деловито он выпрямился, то подумал бы, что этот человек готовится к видеоконференции. Видимо, на другом конце линии был кто-то непростой.
– Да, мама, – сказал мужчина, ответив на звонок.
«О, мама?» – Глаза Ёну широко распахнулись, как только она поняла, с кем говорит Сончжэ. Девушка начала медленно приподниматься с кровати.
– Да, все хорошо. Как у вас дела?
Мельком взглянув на Ёну, Сочнжэ продолжил разговор. Он молча слушал голос, что-то говорящий ему в трубку, а затем, на мгновение оторвав ухо от телефона, спросил жену:
– Ты звонила маме?
«А!» – От растерянности Ёну открыла рот. Только сейчас она вспомнила, что не договорила с матерью.
Тем временем Сончжэ продолжил:
– Вы, наверное, сильно удивились. Прошу прощения.
Муж говорил по телефону и смотрел на Ёну. Казалось, прямо из его глаз в Ёну летели обжигающие искры.
– Она сейчас рядом. Передать трубку? – Перекинувшись с тещей всего несколькими фразами, Сончжэ протянул телефон жене.
– Держи, – мягко сказал он, но взгляд оставался строгим.
Ёну знала, что после телефонного разговора взбучки ей не избежать.
– Алло, – заговорила она, облизывая сухие губы.
– Паршивка! – Из трубки донесся возмущенный крик. – Что ты такое творишь спозаранку? Никогда ведь такого не делала. Напугала меня!
Получив рано утром внезапный звонок от дочери, которая вдруг спросила, не снимают ли ее на скрытую камеру, затем больше ничего толком не сказала и просто бросила трубку, конечно, мама здорово перепугалась. Она даже набралась смелости позвонить с утра зятю, прекрасно зная, насколько тяжелый у него характер.
– Прости… – пристыженно пробормотала Ёну.
– Точно ничего не случилось? У тебя с мужем все хорошо?
– Да, все в порядке. Извини. Просто приснился плохой сон, и я не выспалась.
– Видать, действительно плохой сон был, раз такое вытворяешь. – Волнение, естественное для матери, переживающей за свою дочь, наконец утихло. – Тебя что-то беспокоит? Может, у тебя проблемы какие-нибудь?
– Ну что ты, ничего подобного.
– Если что, звони мне в любое время. Не держи все в себе.
– Хорошо, мам.
Озабоченный голос матери помог Ёну прийти в себя и успокоиться. Она не хотела, чтобы семья боялась за нее.
– Ладно, хороших выходных!
– Тебе тоже, мам.
Повесив трубку, Ёну еще некоторое время задумчиво смотрела на телефон. А когда подняла голову, то увидела Сончжэ. Он ненадолго пропал из поля зрения и теперь оказался полностью одетым. Скрестив руки на груди, он сел за столик и посмотрел на жену. Его взгляд сильно пугал. В этот момент Ёну наконец осознала, что все происходит на самом деле. Теперь она могла бесконечно любоваться его красивыми чертами лица, глазами, которые притягивали ее, как магнит, и алыми губами.
– Что это с тобой?
Этот завлекающий и в меру низкий голос, эти длинные пальцы с чертовым обручальным кольцом – перед ней точно сидел Сончжэ. Это и правда он. Глаза Ёну наполнились слезами.
– Так и будешь сидеть и молчать?
– Ой… Простите. – Осознав, что все еще сидит в его постели, Ёну встала и подошла к мужу.
Волосы, лоб, нос, подбородок, плечи, руки, пальцы – все выглядело настолько реальным, что просто не могло быть сном. И тем не менее Ёну с таким трудом верилось, что человек перед ней – живой. Ей невольно захотелось снова прикоснуться к нему.
«Я вернулась в прошлое? Или это просто длинный кошмар?» – Девушка пыталась, но никак не могла разобраться.
– Что тебе приснилось, если так себя ведешь?
Ошеломленная Ёну все никак не могла поверить в свое счастье. В то же время Сончжэ переживал совершенно противоположные чувства. Его умиротворенное утро было грубо нарушено, поэтому он выглядел крайне недовольным.
– Я… я случайно…
– Как это может быть случайным? – довольно резко ответил он на ее попытку оправдаться.
У Ёну не оставалось ни шанса вывернуться из сложившейся ситуации: суровый взгляд мужа требовал объяснений. И эта холодная рассудительность окончательно доказывала, что он настоящий Кан Сончжэ. А значит, Ёну просто обязана объясниться.
– Мне приснился плохой сон.
– Ты лунатишь?
– Никакой я не лунатик. Мне всего лишь приснился кошмар, и настолько правдоподобный, что я сделала глупость, сама того не осознавая.
На этом Ёну хотела закончить разговор, но Сончжэ наморщил лоб еще больше и теперь уже сверлил девушку взглядом. Он словно всем своим видом говорил: «Звучит неубедительно. Может, попробуешь объясниться еще раз?» Та почувствовала, что начинает испытывать влечение к этому мужчине, и невольно открыла рот, желая произнести слова, рвущиеся наружу, но в итоге сказала совсем не то, что собиралась.
– Китайский фиолоф Чжуан-цзы говорил: «Сон – это бабочка, а бабочка – сон…»
– Может, ты имела в виду «То ли мне снится, будто я бабочка, то ли бабочке снится, будто он – это я»?
