Kitabı oku: «Преступивший», sayfa 2
Глава 3. Поездка
Поездка была недолгой. Минут пятнадцать.
С первых минут движения машина резко нырнула с хорошей освещённой дороги куда-то в непроглядную мглу. И уверенно запетляла в темноте, слегка подпрыгивая и мягко потряхивая притихших пассажирок на грунтовой дороге.
Когда струсившие девушки окончательно потеряли ориентацию в пространстве и поверили, что оказались в подстроенной ловушке, авто неожиданно вынырнуло из мрака и остановилось на ровной полуосвещённой площадке на высоком берегу моря.
Сёстры облегчённо выдохнули и заулыбались, встретившись испуганно округлившимися глазами. Поняли друг друга без слов.
Вид и правда открывался роскошный. Чёрные неторопливые волны, поблескивая отраженным светом луны, негромко плескались где-то далеко внизу. Монотонно и усыпляюще разбиваясь о невидимые в темноте камни.
Границы и очертания города ярко прорисовывались живыми огнями извилистых улиц. В высоком обволакивающем бархате южного неба спокойно мерцали звёзды. Короткими искорками вспыхивали перемигивающиеся сигналы идущего на посадку самолёта.
Лёгкий бриз приятно ласкал волосы, освежал и успокаивал обожжённую солнцем кожу.
В машине тихо играла лиричная мелодия.
Берег в этом уединённом месте был пустынным.
Когда остановилась машина, Александр включил свет.
И девочки, наконец, смогли получше рассмотреть расположившегося на заднем сидении человека.
Это был рослый широкоплечий мужчина лет сорока с несколько крупноватыми, но правильными чертами лица. Темный прямой взгляд и щетинистая неулыбчивая физиономия. Глубокая складка между бровей делала его внешность ещё более суровой.
Он слегка смягчился и подобрел, когда получше разглядел Машу. Было заметно, что любуется вызывающе красивой девушкой.
Нахохленную старшую сестру одарил демонстративно оценивающим, очень медленным и тщательным осмотром.
Специально полностью повернулся и неторопливо поднимая голову, провокационно долго изучал с ног до головы. В заключение небрежно, довольно ехидно ухмыльнулся.
Небольшая показательная месть за её протест.
Она героически выдержала неприятный взгляд. Не отвела глаза, а, сдвинув брови, упрямо и настороженно смотрела в наглое лицо соседа по сидению.
Тот первый отвернулся, как-то неопределённо хмыкнув. Уголки губ мужчины слегка подрагивали, будто он сдерживал смех.
Хитро переглянулся с наблюдающим за происходящим Александром и вместо кивка с едва заметной полуулыбкой одобрительно опустил густые ресницы: «Всё хорошо – девушка понравилась».
Юле стало не по себе. В очередной раз с холодящим предчувствием пожалела, что поддалась на уговоры младшей сестрёнки и ввязалась в эту авантюру.
Физически, каждой клеточкой сжавшегося организма ощутила звериную мощь и опасность, исходящую от нового знакомого. Хладнокровную агрессию.
В этом человеке её всё отталкивало и вызывало возмущение с первого момента!
Она незаметно рассматривала его большие бугристые руки и, сравнивая, перевела расширившиеся зрачки на собственные тонкие и хрупкие запястья.
Сосед подозрительно хрюкнул.
Юлю обдало жаром: неужели заметил, что тоже изучала его?
И сама поразилась накрывшей волне неприятия, которую тот невольно поднял внутри. Это было что-то интуитивное, на уровне инстинкта.
«Зачем разглядывал так высокомерно? С подчёркнутым пренебрежением? Ухмылялся, глядя в лицо. Чтобы с ходу обидеть? Настроить враждебно с первой минуты? Окончательно испортить и без того неприятное и нежеланное знакомство?» – крутилось в её голове.
Сердито поёрзала на сидении, искоса бросила на соседа пару недовольных взглядов, обнаружив, что тот снова в упор уставился на неё.
«Пялится, как на товар, даже не скрываясь. Но, по крайней мере, без огонька. С явным равнодушием.
А если не заинтересовался, значит, не должен бы приставать, – пыталась успокоить себя, – Или же примеряется? Вид такой будто взялся из спортивного азарта выполнить какое-то скучное, но необходимое дело. От которого уже не отвертеться. Ленится, не вдохновляется, но обязан совершить то, что запланировал. Главное, чтобы это не обременило лишними заморочками и кривляньями».
Верзила снова нахмурился, поймав её кислый взгляд. Отвернулся.
Юлю непроизвольно передёрнулась. Угрюмый и странный тип.
По её реакции Георгий без труда догадался о неприятном впечатлении, которое произвёл на сестёр. Излишне нервозная соседка со своим дёрганьем тоже начала раздражать.
Но благоразумно решил: «Надо бы немного сгладить тревожное чувство, возникшее у девушек от внезапного вторжения в их компанию. Расположить к себе, ненавязчиво налаживая дружеский контакт. Дабы не усложнить дальнейшее общение».
Вскользь, очень небрежно, глуша зарождающуюся антипатию к старшей попутчице, постарался изобразить более приветливое лицо.
Принуждённо улыбнулся.
О нет… Скорее не улыбнулся, а грубо схалтурил: немного растянул неподатливые губы в чахлую пародию на улыбку. Слегка обнажив ровные блестящие зубы.
Со стороны это больше походило на звериный предупреждающий оскал. Глаза оставались серьёзными, сканирующими.
Было очевидно, что, в отличие от своего суетливого и общительного товарища, он не станет рассыпаться в восторженных комплиментах и исходить на лучезарные улыбки. Даже утруждать себя пустыми разговорами не будет.
Это не его стезя. У каждого обдуманного и порождённого им слова, жеста, поступка существовали особый вес и значимость, которыми он не намеревался понапрасну раскидываться направо и налево.
Он – человек дела. Человек действий.
Небрежно откинулся на спинку сидения, расслабленно скрестил руки на груди и терпеливо наблюдал.
Без суеты, без лишних телодвижений. Лениво приподняв небритый подбородок.
Ничего не выражающий тёмный взор подтверждал, что мысли Георга витали где-то очень далеко.
Периодически со скукой, свысока, бездумно скользил полуприкрытыми глазами по девушкам, водителю, потолку, окну. Время от времени равнодушно зевал.
Он явно ждал, когда закончит трындеть неугомонный Александр и можно будет выйти из слишком тесной для его внушительных габаритов машины, чтобы приступить к конкретным манёврам.
Не расходовать преждевременно энергию на поиск изящных путей для налаживания краткосрочной связи.
Юля отлично понимала это. Чётко осознавала, что им нельзя и очень опасно разделяться на пары. Очевидно, что ушлые мужчины заранее поделили сестёр между собой.
И опекающе-развлекающим партнёром на сегодняшний вечер ей назначен новый знакомый, который с самой первой секунды вызывал непреодолимую антипатию.
И сейчас, судя по игривой теме нескончаемого монолога водителя, ей предстояло остаться с глазу на глаз с этим непонятным, отталкивающим человеком.
В безлюдном месте. В темноте.
Никак нельзя было допустить, чтобы явно растаявшая Машка бросила её и ушла с Александром. Прогуляться под заговорщически манящей уединиться луной.
Но если очарованная сестрёнка всё же соблазнится на сладкогласные речи своего поклонника и захочет романтики, то что делать ей?
Тогда она останется один на один с этим? Здесь, в жмущей ему машине? Вдвоём, в закрытом пространстве?
«Ха-ха… Жесть… Хуже не придумаешь. Нет уж… В машине с ним находиться нельзя. Лучше выйти», – решила Юля.
Вставить хоть пару звуков в поток словоизлияний воздыхателя сестры, оказалось невозможным. Она несколько раз рыпнулась, но вялые попытки остались незамеченными. Вздохнув, молча толкнула дверь и выбралась на свободу.
Следом вышли остальные.
На воздухе с нарастающим страхом увидела, что человек… «Как его имя? Георгий? – попыталась вспомнить Юля, – Он намного больше и мощней, чем выглядел, пока сидел в машине».
Тот с наслаждением и протяжным стоном выпрямился. Подняв руки, размашисто, от души потянулся. Лениво подвигал плечами, разминая их, и мимоходом загородил полнеба, встав прямо перед испуганно попятившейся и едва не упавшей Юлей.
Она судорожно сглотнула слюну и задрала голову, пытаясь угадать намерения нависшей над ней глыбы.
«Боже, ну и махина!» – по спине в нервно подпрыгнувшие колени прокатилась дрожь.
Лицо Георга находилось в темноте. Никаких действий не предпринимал. Молча стоял, всё так же скрестив на груди мускулистые руки, широко расставив ноги.
Чуть наклонил голову и спокойно рассматривал окончательно оробевшую девушку.
Она заметила, что уголки его губ снова подрагивали в сдерживаемой улыбке.
Юля оглянулась, ища сестру. Увидела, поспешила ретироваться и поспешно сбежала к вполголоса ворковавшим Маше и Александру.
Они были так увлечены милым щебетанием, что, казалось, уже забыли о том, что приехали не одни. Несколько удивлённо уставились на откровенно психующую девушку, разочарованно переглянулись.
Им хотелось остаться вдвоём. Третий участник был явно лишним и разрушал назревающую идиллию.
– Мы немного отойдём, погуляем по берегу… Да, Машуль? – нашёлся Александр, лаская взором свою хорошенькую собеседницу.
Та потупилась и кивнула.
– А вы… вы с Георгом пообщайтесь, – тактично завершил поклонник младшей сестры, бережно охватывая её за плечи.
Юля беспомощно, отчаянным прищуром впилась в Машу: не оставляйте меня здесь одну.
Умоляю! Один на один с этим мутным громилой.
Но очарованная пара проворно удалилась. Сестрёнка ободряюще и немного виновато улыбнулась ей, одарила погрустневшую кузину воздушным поцелуем и они растворились в тёплой черноте вечера.
Юлю охватила паника. Стояла неподвижным солдатиком возле машины, крепко закусив губу, и растерянно смотрела в ту сторону, где предательски скрылись эти двое. Лихорадочно соображала, что делать, как вести себя. Куда бежать в случае чего.
– Поговорим? – миролюбиво прозвучал глухой бас за спиной.
Она вздрогнула от неожиданности и слегка кивнула. Обречённо набрала полную грудь воздуха, резко выдохнула. Прислонившись к автомобилю, развернулась вполоборота. И исподлобья, готовая к немедленной обороне, настороженно смотрела на приближающегося Георгия.
Тот зевнул, скучающе потянулся. Подошёл к ней близко. Очень близко. Почти вплотную. Настолько, что всеми лёгкими втянула запах и тепло его большого тела.
Застыла, тревожно и озадаченно прислушиваясь к непонятным ощущениям.
Георг специально встал так, что подбородком чуточку коснулся её волос, которые шаловливо раздувал вечерний бриз. Нагнулся и хитро заглянул в лицо.
Очевидный страх девушки забавлял и слегка раззадоривал его, подзуживая нагнетать обстановку. Лукавые искры заскакали в глазах.
– Что такая напряжённая? Боишься меня? – усмехнувшись, спросил он.
Юля неопределённо пожала плечами. Для подстраховки быстро отступила на несколько шагов в сторону. Обхватила себя, напружинилась.
Георгий наклонился и показательно изучил расстояние, которое теперь разделяло их.
Коротко, благодушно хохотнул: «Ох и забавная дамочка… Ничего, видел и не таких. Укрощал. Очевидно, что трусиха, каких мир не видывал».
Невесть откуда взявшийся яркий луч света на мгновение высветил её грустные растерянные глаза. Георг поморщился.
– Тебя Юля зовут? Откуда приехала? Нравится в наших краях? Где успела побывать?
Ему вдруг расхотелось дразнить странную девушку и подыгрывать её неподдельному страху. Попробовал переключить и ослабить волнение разговором, задавая стандартные вопросы. Контролируя звучание своего устрашающего баса. Подбирая нейтральную тему для беседы.
Юля отвечала односложно, нехотя. Жёстко, небрежно и невпопад. Крайне сердитым голосом.
Будто огрызалась и кое-как перемогала себя, чтобы не грубить. Досадливо дёргалась.
Отворачивала лицо, всем враждебным видом показывая нежелание общаться.
На самом деле она очень нервничала.
До оцепенения. До такой степени, что не сразу улавливала смысл фраз.
Ответные слова медленно и с трудом приходили на ум, не хотели сходить с одеревеневшего языка. Больше всего пугалась того, что мужчина снова подойдёт почти впритык и встанет на первоначальное расстояние, разъединявшим их всего на несколько сантиметров.
Сосредоточилась на единственной идее: как бы поскорей отделаться от подозрительного собеседника и вернуться в безопасную гостиницу. Параллельно присматривала более-менее укромное местечко, где можно было в одиночестве спокойно дождаться возвращения сестры.
Со стороны поведение Юли выглядело по меньшей мере, хамским и надменным.
В Георгии росло и с каждой минутой усиливалось глухое недовольство. Голос становился всё более грубым, с плохо укрощаемым раздражением, которое маскировал за насмешливым тоном.
Изо всех сил пытался поддержать хоть какой-то бесстрастно-корректный разговор. Потихоньку закипал, но сдерживал лопающееся терпение.
Про себя отметил: «Шарахается как от бича. Ещё и дистанцию определила, чтобы не шагнул ближе. Не больно-то ты и нужна, цаца высокомерная».
Ему стало скучно и чертовски обидно. Насильно навязываться в друзья к категорически отторгающей его девушке не собирался. Вечер был испорчен. Уже не раз пожалел, что не остался дома, а отправился в расчёте на сладкие подвиги с подвернувшейся особой, которая оказалась кисейной барышней. И сейчас без повода накрутила себя и злилась на него.
Но делать было нечего. Уже ввязался. Несмотря ни на что следовало соблюсти минимальные приличия.
«Придётся как-то отмаяться с этой отвратной букой. Потерплю уж, пока Сандро не вернётся», – вздохнув, решил Георг.
Глава 4. Удар
Ошибка Юли заключалась в том, что ей надо было держаться не с такой очевидной неприязнью и неприкрытым желанием побыстрей закончить надоевшее общение.
Почему-то никак не получалось укротить прорывающиеся всплески антипатии.
С раздражением и стыдом фиксировала собственную непобедимую грубость, граничащую с хамством.
Из-за этого засасывала ещё большая паника. Топила, не давая нащупать в тьме дурных предчувствий другую линию поведения, подобрать не настолько резкие ответы и интонацию.
Хотя растерявшимся разумом отчасти понимала, что Георг ведёт себя совершенно адекватно и, скорее всего, не собирался тащить её куда-то… в кусты. Насильно.
Находись они в другом месте, не наедине, а в компании близких людей, всё было бы по-другому.
А сейчас ночь вокруг и пустота. И они вдвоём. Хрупкая девушка и сильный взрослый незнакомец, который потихоньку злился и становился всё более хмурым.
Однозначно, его конечный интерес – не разговоры о луне и красивой природе. И о том, из какого города она явилась на сей гостеприимный берег, мужчина забудет через десять секунд.
Вне всяких сомнений, друг специально пригласил развлечься вечерком с приезжими девочками, пообещав, что есть отличный шанс получить полную гамму ощущений.
Наверняка такие мимолётные, необременительные забавы для них – привычное и рядовое времяпровождение.
Разговор, вопросы – стандартная прелюдия. Прощупывание почвы – на что можно рассчитывать, каковы настроение и принципы у новой знакомой.
Есть ли возможность на не очень хлопотное достижение вожделенного результата. Не слишком ли выматывающие усилия придётся приложить, чтобы поскорей добиться желаемого.
А то, какие запросы и претензии к светленьким девушкам выдвигали местные, даже на основании того, что просто присели рядом на лавочке, сёстры неоднократно убедились на собственном довольно неприятном опыте.
Поэтому Юля задалась целью сразу ограничить рамки общения с нежданным-негаданным приятелем и дала понять: не стоит испытывать пустых иллюзий по её поводу, тратить время и красноречие.
Пусть лучше топает вон туда… Подальше. Ноги в солёную воду обмакнёт. Камушки покидает. Звёздочки посчитает. Лишь бы не стоял над душой.
Ко всему, бесконечный раздражающий бубнёж отталкивающего претендента в кавалеры не давал вслушиваться в невнятные звуки, доносящиеся со стороны, куда отправилась Маша.
В какой-то очень недобрый момент сорвалась.
И, опережая разум, задним числом леденея от собственной выходки, рявкнула старательно подбирающему слова Георгию:
– Да помолчите же хоть немного! Уже устала от вас.
Беспардонно повернулась спиной к ошеломлённо захлопнувшему рот собеседнику, тревожно вглядываясь в шуршащую темноту.
Резко отошла подальше, демонстрируя, что они минутные попутчики. Общих тем у них не может быть. И разговор завершён.
Лимит терпения и вежливости шокированного мужчины стремительно испарился.
– Ты крайне некрасиво себя ведёшь! – негодующе загремел густой голос. – Хамски обрываешь на полуслове, поворачиваешься задом. Отходишь, когда я с тобой разговариваю. Это оскорбительно. Я не обижал тебя. Не грубил. Не прикасался. Почему ты ведёшь себя настолько неуважительно к собеседнику? – прорычал он, выделяя слово «ты».
Вскипев от наглого поведения девушки, шагнул и бесцеремонно за плечо, рывком развернул к себе.
Началось… Ахнув, похолодела Юля и не сразу нашла, что ответить. Не ожидала, что казавшийся апатичным собеседник окажется вспыльчивым и заведётся с пол-оборота.
Как же быстро нарвалась на грубость.
Охрипшим от испуга голосом, скрывая дрожь, окончательно теряя разлетевшиеся мысли, заикалась и жалобно оправдывалась:
– Я… я… потому что… Я очень хочу домой. В гостиницу.
– Женщина! Я задал вопрос – почему ты невежливо ведёшь себя? Ответь на него! – рыкнул заартачившийся Георгий. – Жду. Не тороплюсь. У меня достаточно времени. И ты ни-ку-да не уйдёшь, пока не объяснишь своё хамское поведение. Пока не будешь вежливо вести себя. Я не подросток. Взрослый человек. Мужчина. И не допущу такого отношения к себе.
Молчание. Юля полувздохнула, полувсхлипнула. Покаянно опустила оплошавшую голову, прикусила несдержанный язык.
«Ой-ёй… Вот влипла. В очередной раз. И Машка далеко. Что ответить? Как объяснить – мне просто страшно? Когда поставили перед фактом: принудительное знакомство и общение с неизвестным человеком, которого даже нормально рассмотреть не получается из-за темноты».
Наконец в рассыпавшийся ум пробилось спасительное слово, которое с трудом выдавила из пересохшего от волнения рта:
– Извините… пожалуйста.
Попыталась примиряюще улыбнуться. Заискивая, заглянула в суровое лицо собеседника.
Но вышло неискренне и скомкано. Губы жалко и напряжённо растянулись. Это не улыбка.
Волшебство не случилось. Георгий, наморщив лоб, не мигая, в упор смотрел на неё.
Лихорадочно соображала: «Так. Голое извинение не сработало. Видимо, напрочь оскорблено нежное самолюбие гордого мачо. Ему нужны развёрнутые комментарии и убедительное раскаяние. Какой же вредный, упёртый мужик!»
Помолчав, решила объяснить своё поведение, но сделала это катастрофически плохо:
– Я предупредила сразу. До того как села в машину. Что не планирую и не буду ни с кем знакомиться. Мы договаривались по-другому. Что просто вместе прогуляемся по берегу. Втроём. Не предполагала, что будет кто-то ещё.
– Это не даёт право быть невежливой, – справедливо возразил Георг.
– Да… Не даёт.
Она замялась, сбившись с мысли. И окончание фразы прозвучало вызывающе грубо:
– Если бы сразу сказали, что будет ещё один мужчина, то я бы не поехала. Не ожидала, что разделимся на пары и придётся разойтись в разные стороны. С совсем незнакомым человеком. Я не собиралась ни с кем оставаться… наедине. Тем более здесь и в такой час.
Остановилась, подыскивая не самое бестактное слово, выражающее её кудрявую мысль:
– Это вам совершенно всё равно… э-э… Рады с кем попало. С первой встречной. Лишь кто согласился… Лишь бы развлечься… Хоть разочек.
«Ой! Куда меня понесло? Зачем? Всё неправильно. Некрасивая, оскорбительная фраза. Как её изменить? Уже никак. Что ляпнула, то ляпнула. Дёрнуло же за язык. Не дипломат я. Ох, не дипломат», – с ужасом осознала она, боясь посмотреть на замершего собеседника.
Машина гнева была запущена. Сонливость попутчика выветрилась окончательно.
Он вытаращил глаза и рассерженно поднял брови. Забурлил от злости.
– Я с кем попало? Разочек? Рад? Это о чём речь? Ты потрясающая хамка, женщина! Кто тебя воспитывал? Им будет стыдно за тебя. Тебя стоит научить уважительно относится к мужчине, – раздражённо процедил собеседник.
Наклонился и крепко ухватил за подбородок, поднимая его вверх, чтобы увидеть глаза безмозглой нахалки.
Глубокое учащённое дыхание грозного неприятеля противно коснулось лица Юли.
Она протестующе помотала головой, пытаясь освободиться, но хватка стала железной. Было больно, неудобно и очень унизительно.
Страх перед гигантом после прикосновения напрочь испарился. Остервенело заработало чувство самообороны. Клокочущей волной вздыбилось возмущение, вытесняя всё остальное.
«Мерзко! Чужой грубый мужик посмел прикоснуться ко мне?! Вцепился своими стальными пальцами. Так что не пошевелить шеей, не сдвинуться с места. Какое у него право? Держит подбородок, требует ответа. Кто он такой?»
– Пусти! Не смей меня трогать! – с ненавистью и воскресшей отвагой сквозь оскаленные зубы прошипела Юля, тщетно пытаясь вырваться.
Со всей дурью стукнула по твёрдой ладони. Яростно зыркнула глазами и гневно уставилась на необъятного противника.
Он не ослабил бульдожью хватку. Даже наоборот, сжал ощутимей. Грозно нахмурился и в упор испепелял негодующим взглядом.
Несколько секунд сверкала непримиримая дуэль сцепившихся взоров.
Наконец Юля, собрав воедино всю злость и силу, намертво впилась острыми ногтями в кисть, держащую её челюсть.
И рванула! Глубоко, до крови сдирая кожу.
Повернула заточенные коготки вглубь тела резким ввинчивающим движением.
Вкладывая в молниеносную атаку весь скопившийся негатив.
Кажется, даже зарычала и зубами клацнула в воздухе.
Мужчина взвыл от неожиданности и пронизывающей боли.
В круглых глазах мелькнуло изумление, которое тут же сменилось неистовым бешенством.
– С-сс…чка! – дёрнул пострадавшей рукой, стряхивая царапающуюся дикарку.
И ладонью со всего размаха рефлекторно влепил ей оглушительную пощёчину.
Удар пришёлся по уху.
Она пролетела по воздуху метра полтора параллельно земле.
Запечатлевая и проживая отдельно каждое мгновенье страшного полёта. Бесконечно долго ожидая приземления.
Не сказать, что перед глазами промелькнула прямо вся жизнь, но действительно успела подумать о многом.
Рухнула боковой частью туловища на крупные белые камни. Больно ударилась ладонями, коленями.
И пронзительно закричала.
Голова тяжело гудела и будто распалась. Первые секунды боялась прикоснуться и убедиться, что череп не раскололся, не треснул от увесистой пощечины великана.
Тут же из темноты материализовались испуганные Александр и Маша:
– Что у вас происходит? Георг, что ты делаешь?! Зачем?
Тот почти рычал и яростно выругался:
– Чёрт! Клянусь, не хотел ударить! Не знаю, как получилось. Автоматически вышло. Сам не ожидал. Взмахнул рукой, не рассчитал силу.
И, растирая поцарапанную руку, зло, возбуждённо, что-то объяснял своему товарищу на непонятном гортанном языке.
Стремительно шагнул к своей жертве, намереваясь осмотреть и оказать помощь.
Но Маша опередила недруга. Стрелой подлетела к сидящей на земле сестре, закрывая собой от обидчика.
Помогла подняться. Отряхнула одежду, поправила растрепанные локоны. Убрала липкие прядки от взмокшего за полсекунды лица. Осмотрела пострадавшее ухо.
Юля, не до конца веря, что всё обошлось: открытых ран нет и кровь не хлещет, осторожно подвигала шеей.
Получилось без усилий. Только немного кружилась голова.
Не сразу заметила, как по щекам ручьём текли слёзы. От боли, от обиды, от страха.
Бледные девушки крепко вцепились друг в друга и испуганно смотрели на спутников.
Мужчины, убедившись, что Юля не травмировалась, поднялась и уверенно стояла на ногах, отошли в сторону. Встали поодаль и бурно, громко заговорили, поглядывая на несмело перешёптывающихся сестёр.
Возбуждённый Георгий хватался за волосы, сотрясал руками, сыпал приглушёнными ругательствами. Голоса постепенно становились тише, ровней.
Мягкий баритон Александра звучал успокаивающе. Он вполголоса, с сочувственной улыбкой, дружелюбно утихомиривал друга. Тот, понурившись, согласно кивал и шумно вздыхал.
Градус накала медленно понижался. Они даже звучно хохотнули, оглянувшись на девушек.
Донеслась саркастическая фраза:
– Отлично взбодрился!
Георг широко размахивал кистью, дул, как бы охлаждая. Включил подсветку на сотовом телефоне, внимательно рассматривая раненую ладонь.
Цокнул языком. Пальцем что-то показал приятелю. Оба удивлённо покачали головами, послышалось популярное местное присловье:
– Вах-вах-вах!
Верзила похлопал Александра по плечу, покосился на сестёр, коротко гоготнул ещё разок и направился к машине.
Обратно возвращались по-другому. Георгий несколько раз покаянным тоном предложил надутой Юле поговорить, указывая на место рядом.
Та презрительно дёрнула плечом и наотрез отказалась общаться, тем более сидеть с взрывным гигантом.
Села подальше от обидчика. На безопасное переднее сиденье, под надёжную защиту обходительного водителя.
Маша отважно разместилась рядом с тем первобытным чудовищем. Он выглядел уже не злым и ни капельки не сонным. Задумчиво и сосредоточенно глядел в затылок примолкшего водителя.
Периодически лыбился и, отворачиваясь, морщил нос, сгоняя нежеланную ухмылку при виде своей небрежно забинтованной ладони.
Сквозь тонкую повязку в нескольких местах проступила тёмная кровь.
Обворожительно улыбаясь, обменялся с младшей сестрой парой фраз чрезвычайно доброжелательным, даже можно сказать, медовым тоном. Стараясь быть максимально приветливым.
В сторону расстроенной Юли больше не смотрел.
Только один раз бросил быстрый угрюмый взгляд на её зарёванное, грязное от размазавшейся туши лицо, когда сестры выходили из машины.
Тяжко со стоном вздохнул и прикрыл глаза.
