Kitabı oku: «Cеребряный теленок. Альтернатива», sayfa 2
***
На другой день они спали дольше обычного. Уазик не подал сигнал, проехал мимо. Рабочие сказали, что Остап заболел. Но зато сынок подал голос, да и сосед Анатолий кричал в окно: звал Остапа поговорить. Наташа еле – еле разбудила мужа. Но тот вначале пошел в ванну, после этого еще чаю попил.
– Тебя сосед звал, звал, и видно ушел. Что за привычка у него: орать по утрам, – ворчала жена.
– Выигрывает тот, кто дольше держит паузу, – сказал важно Остап. Он эту фразу как- то услышал по телевизору, она ему понравилась, и когда он вспоминал про неё, то держал паузу.
Но чаще всего забывал и говорил много чего невпопад. Но эти слова воспринимались собеседником, с иносказательным смыслом, тогда собеседник молчал, или просил разъяснить сказанное. Остап привыкал к этому, а фразы, отпускаемые им, были из любимых романов Ильфа и Петрова, из «Золотого теленка» и «Двенадцать стульев». Он мог сказать в разговоре так: « Мы им этого не простим! Или: «Я не протягиваю руку за кислым молоком!», «Я – свободный художник и холодный философ» и многие другие. Иногда собеседники восторгались точностью его выражений, но иногда пожимали плечами, и говорили: «Может это и так».
После завтрака Остап потянулся к книжке «Золотой теленок», удобно сел в кресло, он снова смеялся над шутками героя. И часто повторял их вслух, он смеялся, вставал и ходил, как ходил герой романа, подошел к двери, она отворилась. Это сосед сам пришел к нему с толстым портфелем, долго топтался у входа, осматривался. Остап удивился, подошел к столу, поставил чайную посуду на поднос и вытирал её, но ему захотелось шуток, и стал заниматься сценическим творчеством.
Он подвинул стул соседу, тот сел, а Остап внимательно смотрел ему в глаза, и медленно произнес как официальное лицо:
– Я вас внимательно слушаю. Какие вопросы у пострадавшего?
– Как? Вы снова видели Паниковского в моём дворе? – удивился сосед.
– Не только видел, но и поймал. Он упал в лужу, долго плакал от ушиба колен, я его привел в дом, отмыл, накормил.
– И спать уложили? – смеясь, говорил сосед.
– Да. Уложил. Перевязал колени. В моем дворе он бы так не пакостил. Он был так доволен и рад, что рассказал мне одну тайну. Интересную тайну про вас.
– Это было давно, – сказал сосед, удивленно посмотрел на собеседника, и стал тереть себе уши.
Остап молчал. Тогда сосед медленно отрыл портфель и достал одну потрепанную папку.
Глава 3
Не думай о «балансе» свысока…
Придёт инспектор, сам поймёшь, наверное, —
Покрутит, молча пальцем у виска
И скажет, что дела твои – прескверные…
В. Русский.
У Остапа перед глазами еще стояли тексты из книги про Бендера, поэтому он решил тоже шутить, как герой книги.
– Что за документы? – спросил он.
– Важные, но мне за это если браться самому, то они и меня потянут вниз, а ты как свежий человек здесь, можешь, что- то и придумаешь, у тебя и имя подходящее.
– Баланс не сходится? Это не есть хорошо!
– И не только баланс. Я насчет покупки… – говорил робко сосед.
– Государство не считает меня покупателем, оно интересуется, каким путем заработаны мои деньги-говорил Остап и стучал по столу чайной ложкой.
– Я тебя плохо понимаю, – говорил сосед, пожимая плечами, он говорил Остапу, то «вы», то «ты», как и Остап тоже, когда забывал, что Остап Бендер называл партнеров на «вы».
– Вы мне, в конце концов не мать, не сестра и не любовница, -говорил Остап, он помнил, что это его тёзка говорил другому герою он бросил ложку в сторону, и сосед посмотрел куда она упала.
– Причем здесь родственники? -удивился он.
– Вы довольно пошлый человек,…вы любите деньги больше, чем надо, – отвечал Остап текстом из книги, недавно отложенной им. он взял в руки другую ложку.
– Но как же мне быть тогда? – все больше удивлялся сосед, потому что давно не читал произведении Ильфа и Петрова.
– Есть ещё от жилетки рукава, дырка от бублика и мёртвого осла уши, – сказал Остап и стукнул ложкой по столу.
– Откуда вы знаете про рукава? – снова удивлялся сосед, потому, что использовал отрезанные рукава плаща, как вместилище денег. А Остап продолжал без стыда цитировать классиков жанра:
– С таким характером хорошо быть миллионером в Америке. У нас миллионер должен быть более покладистым, говорил он и указывая на соседа.
– Вы знаете уже про деньги?
– У вас восемь или девять миллионов. Побудьте дома, пожалуйста, полчаса. Никуда не выходите. За вами приедут на машине.
– Зачем на машине? Нет, там столько не было! – в отчаянье кричал сосед. И медленно сползал со стула.
– Ну, да, ты прав, я догадываюсь. Давай папку, я её уничтожу и делу конец, – сказал Остап. и положил ложку в карман соседу.
А у соседа появилось прозрение, наконец, он тоже вспомнил одну крылатую фразу:
«Деньги вечером- утром стулья» – сказал сосед и крепко держал папку.
– Понял. Приятно иметь дело с умным человеком, – сказал Остап, – сколько хочешь за портфель. Я вижу, что он сам реликвия?
– Сколько? Это интересный вопрос. Их тут пять папок. По десятке за каждую, портфель к ним прилагается бесплатно.
.-Не верю: пятьдесят тысяч! Так дешево, значит, это макулатура, – говорил Остап с легкой усмешкой, копируя героя Ильфа и Петрова.
– Это не дешево, это задаток за дом. То есть эти деньги я не верну. Но они пойдут в зачет оплаты за дом.
– Согласен! Мне нужно эти деньги собрать.
– Собирай. А пока я пойду.
И сосед убрал папку в портфель, собрался уходить, но Остап сказал, что проводит его с такой ценной ношей.
– Наташа, что купить в магазине? – спросил Остап, вешая сумку с биноклем через плечо.
– Зачем вам бинокль? – удивился сосед.
– Враги не дремлют, посмотрю в конец улицы.
Сосед только плечами подергал. Наташа шла к ним с сумкой, говоря:
– Джонни, купи хлеба и сахара, и сметаны у Семеновны, остальное тебе нельзя доверять. Возьми сумку, там банка и кошелек. Остап взял сумку, соседи вместе дошли до калитки Анатолия. Все время было слышно слабое мяуканье кошки, но самой кошки не было видно. Анатолий вошел в свой двор, оглядываясь на соседа, как тот смотрел в бинокль.
Как только сосед ушел, Остап положил бинокль в футляр и шел вдоль улицы в магазин. Но сумка ему показалась тяжелой. Он заглянул в нее, и увидел там котенка в ужасном виде. Банка была открыта и голова котика была в банке. У бедняги даже глаза были закрыты, но он совсем слабо мяукал. Остапу пришлось вернуться назад. Вначале хотел разбить банку, но Наташа осторожно вытаскивала котика, а Остап, чтобы не смотреть на это, вынул из чехла бинокль, и стал смотреть в щель между шторами в окне на соседский двор. И это было во время!
К его удивлению он увидел, как сосед вышел из дома с портфелем и направился в сторону сарая, несколько раз, вокруг оглядываясь. Поставил портфель к сараю, отошел к зеленой бочке, и достал из-под неё мешочек с ключом. Бочка явно была наполнена чем-то легким. Прогулялся к пруду, полюбовался на уток, достал из мешочка ключ. Остап боялся, что он кинет ключ в пруд, и выкрикнул:
– Только не это!
– Да с котиком все в порядке, я ему молока наливаю, – сказала удивленно жена.
– Хорошо, а я так боялся.
– У тебя нервы стали сдавать. Ты и во сне говорить теперь про животных.
– Каких?
– Сегодня днём говорил про теленка, которого нужно спасти от кого -то. Я так и не поняла.
– Это мне детство снилось. Подожди, не отвлекай меня.
Наташа вышла на балкон, а котенок лакал молоко. Сосед медленно вернулся к сараю, открыл сарай, зашел, вышел оттуда без портфеля. Снова закрыл сарай, и ключ снова нашел свое место под бочкой. Сосед погладил живот и пошел в дом.
Остап взял гитару, сел на диван, трогал струны, но ничего не мог подобрать, тихо пропел:
Мечты, мечты, где ваша сладость?
Мечты ушли, осталась гадость
Ничего не хотелось делать. Взял из шкафа листок бумаги, ручку и стал писать план действий. На ум приходила всякая ерунда. Он снова открыл старый шкаф, доставшийся им от Нины Петровны со всем содержимым.. Достал из него перевязанные стопки журналов «Наука и жизнь». «Работница», «Крестьянка», и неполную пачку канцелярской бумаги. Он стал читать журнал «Наука и жизнь». Из него выпали две бумажки, где были напечатаны изображения ста долларов в натуральную величину, как было там сказано.
«Это хороший знак!» – подумал он. Эти деньги могут пригодиться, хотя бы временно. Напечатать их, показать соседу, что у него есть доллары. В руки ему их не давать, он опытный человек в деньгах. « Нужно привыкать держать доллары в руках, в порядке игры», – думал он.
Недолго ходил по комнате, тер виски, лег на диван и вспомнил: « У Кости есть цветной принтер и копировальный аппарат, тоже цветной». Спустился к Маше, они выпили по чашке кофе с пирожком, которые уже пекла Нина Петровна. Она с мужем уже пришла из леса: грибов было мало, и доктор сам возился с ними.
– Маша, я перебирал старые журналы, возникла идея, хочу набросать несколько сцен, – сказал Остап.
– Эти журналы еще там? – спросила Нина Петровна, – я их связала, чтобы отнести в библиотеку в Дом культуры, но тяжело было, и я про них забыла.
– Я сам тогда отнесу, – сказал Остап, – а пирожки у вас изумительны, спасибо.
– Сделай одолжение, отнести в библиотеку. А грибов было мало, но скоро дождь обещали, снова пойдем.
Все сели пить кофе, а Маша спросила Остапа о задумках сценария.
– Работаю, стараюсь, весь в поисках жанра и типов героев, – сказал томно Остап, – Маша, а копировальный аппарат у вас работает?
– Да, работает нормально. Недавно картриджем Костя его заполнил.
– Ты мне его одолжишь на часок?
– На часок одолжу, но не более, мне муж дал задание.
– Спасибо, где он?
– Открой шкаф в углу и возьми.
Остап так и сделал и довольный с аппаратом поднялся к себе. Наташа гуляла с ребенком и читала иностранный журнал и улыбалась. Это надолго, хорошо. Остап аккуратно вставлял листы с изображением долларов в аппарат и печатал картинки. Назвать их фальшивыми деньгами было нельзя: бумага хотя и была плотной, но не денежная. Это просто были сувениры.
Они не сразу у него получались: не было совпадений двух сторон. Тогда он решил печатать только одну сторону. Это было более безопасным. Их нельзя было предъявить в магазине или на рынке. Он напечатал на принтере несколько видов обратной стороны. С такими текстами: 1) – Привет от Оси!, 2) Привет от Паниковского!, 3) Привет от Зоси! 4) Будь бдительным!» 5) Привет от Гусика- Пусика.
Тем более, что он боялся, что вдруг закончится краска, а растягивать на несколько дней не хотелось: пропадет азарт и желание.
Постепенно Остапу удалось напечатать 200 экземпляров. Еще бы печатал, но осталась тонкая пачка бумаги, и он прекратил «производить деньги». Быстро все убрал, отнес копировальный аппарат Маше.
Доктор смотрел телевизор, но спросил Остапа о делах.
– Двести вышло, а хотел триста! – ляпнул Остап, находясь еще под впечатлением недавней своей работы.
– Как вы тоже знаете этот анекдот про триста и двести?
– А! Это как в стакан налить триста граммов… слышал что-то, – медленно говорил Остап, возвращаясь к действительности.
– Так и я думаю, что нам нужно два стакана, чтобы разлить триста граммов наливки из черноплодной рябины, – довольно говорил доктор.
Он достал из шкафа графинчик, налил в каждый по сто пятьдесят граммов вина. Глаз у доктора был точный. Они с Остапом пили этот вино медленными глотками, наслаждаясь вкусом рябины, рассказывали свежие анекдоты и смотрели телевизор, пока не пришла в гости Наташа с ребенком, а за ней вошла и Нина Петровна.
– Невозможно устоять от запаха пирожков с капустой, – сказала Наташа, – а я вижу, что мой муж у вас уже давно.
– Да, мне было скучно, и я спустился, нужно кое- что обсудить с Машей о сценарии.
Из спальни вышла Маша, и спросила:
– Ты все успел напечатать?
– Да, теперь я эти бумажные фигуры сценария расставляю по местам.
– Это помогает, я знаю, – сказала Маша.
– Понятно, что у вас свои секреты, – сказала Наташа, – я лучше спишу рецепт теста и начинки.
– Ты кушай, я сама тебе напишу, – говорила заботливо Нина Петровна. Она поставила тарелку с пирожками на стол и сказала:
– Угощайтесь, они еще теплые.
Достала листок бумаги из ящика кухонного стола, и стала писать рецепт. Наташа изящно подсела к доктору, с пирожком в руках, и с ребенком. Тот взял мальчика и поставил его ножками к себе на колени. Мальчик стал ему что-то рассказывать на своем языке.
– Я понял тебя, – ласково говорил доктор, – ты сними нас Наташа на телефон, мне мои дети не очень доверяют своих. Вот я им и покажу.
Наташа пересказывала доктору интересные места из прочитанного журнала. Остап понял, что это на долго. Доктор охотно слушал и смеялся, именно, в тех местах, где было нужно И Наташа поняла, что её перевод был точен в во всех мелких деталях.
Остап тем временем поднялся наверх. Аккуратно вырезал картинки долларов и складывал их в черный пластиковый мешок. Затем убрал остатки бумаги, сложил их в прозрачный мешок. Убрал все под диван, запихал ногой, довольный собой сел за стол и стал писать сценарий. Он написал: « Акт первый. Сцена первая:
– Герой старательно пересчитал деньги. Но спохватился и стал проверять их подлинность на свет. Затем принес тарелку с водой и стал по одной купюре опускать в воду, – говорил Остап за ведущего.
Затем нарисовал орлиный профиль героя и более мягкий героини. Пришла жена, заглянула через его плечо на бумаги и сказала:
– Вы с Машей и на самом деле заняты сценарием!
– Я весь в творческом порыве. Наташа, и нас ожидает с тобой прекрасное будущее. Мы с тобой еще поедем в Рио-де Жанейро!.
– Я не очень хочу в Рио-де Жанейро, – медленно говорила Наташа, изображая капризную девочку.
– А куда? Моя дорогая крошка, куда?
– Я бы побывала в Нью-Йорке, Чикаго, Калифорнии, Иллинойсе Лос-Анджелесе, а уже после в Голливуде.
– Однако, у вас запросы, миледи!
– Сам спросил, я и ответила, – говорила жена, топая ножкой.
– Повтори эти города, я запишу их.
Наташа повторила, и он все записал, сделав ошибку в слове Голливуд. Но жена этого не видела, она кружилась в медленном вальсе, напевая:
Вальс устарел, говорит кое-кто, смеясь,
Век усмотрел в нем отсталость и старость,
Робок, не смел наплывает мой первый вальс,
Почему не могу я забыть этот вальс?
Твист и чарльстон, вы заполнили шар земной,
Вальс оттеснен, без вины виноватый.
– Напомни мне, чей этот текст, ты же все знаешь? – спросил Остап, показывая свою заинтересованность в увлечениях жены.
– Евтушенко Жени, правда, хорошие слова!
– Да. Ты где ребенка оставила, кукушка?
– Нина Петровна попросила его оставить.
Остап подхватил жену и они стали кружиться в вальсе, напевая:
Смеется вальс над всеми модами века,
И с нами вновь танцует старая Вена,
И Штраус где-то тут сидит, наверно,
И кружкой в такт стучит,
На нас не ворчит, не ворчит.
Глава 4
Бухгалтер… он натянут, как струна!
Средь них, увы, не встретишь долгожителей,
Директору надежда он одна:
Чтоб кассу ненароком не расхитили!
В. Русский
На другой день неожиданно пришел сосед, принес папку, перевязанную шнурком, положил её на стул и сказал робко:
– Остап! Мне нужно двадцать тысяч сегодня. Завтра я еду на Ярмарку, а оттуда к дочери с гусями. Двадцать тысяч и будет значительным первым вкладом в новую ферму.
– Так, серьезно? – удивился Остап, – что и жена уже согласна?
– Да, она не только согласна. Она торопит меня. Дочь для неё там место в столовой держит.
– Тогда, я тоже буду вести серьезно с вами дела.
Остап достал деньги из комода. Пересчитал, положил их в карман, положил перед гостем листок бумаги, ручку и сказал важно:
– Вы пишите расписку на двадцать тысяч. Я сейчас сойду вниз, мне Маша должна немного.
Он спустился вниз, попросил у Маши двенадцать тысяч на неделю. Маша сидела за копировальным аппаратом, открыла ящик, из кошелька отсчитала деньги, Остап взял, поблагодарил, положил Маше руку на плечо, хотел поцеловать руку. Но Маша попросила его не мешать:
– Осик, не отвлекай меня, иначе я потеряю счет картинкам.
Остап поднялся к себе, пересчитал деньги перед соседом. Тот тоже их усердно пересчитал, отдал расписку. Соседи обменялись рукопожатием и с улыбкой расстались. Остап радостно потер руки. Открыл папку. Там было несколько стопок документов, скрепленных нитками, и чеки. Но читать документы совсем не хотелось. Обладатель такого пакета стоимостью двадцать тысяч сложил все содержимое в пластиковый пакет и поставил его вниз шкафа. В пустую папку сложил пачки отпечатанных долларов. И с улыбкой отправился в ванну.
Утром он завтракал и все время улыбался.
– Джонни, ты так радуешься, милый, сценарий получается?
– Я рад, что ты мне на завтрак дала котлеты.
– Тогда я всегда буду давать, мог и раньше сказать.
– Мне раньше хватало омлета, а сейчас начинается жизнь, более напряженная жизнь.
– Ох, ты мой милый! Милый мой Джончик, – сказала жена и поцеловала его в щеку.
Раздался сигнал уазика, Остап взял куртку, пакет с обедом и радостно пошел в машину. В машине было весело. Все отдохнули в выходные и весело рассказывали анекдоты.
Начальник сдержал свое слово. Пришли две машины. На случай, ели одно потребуется наладка одной из них, то будет работать другая. Начальник ходил вдоль полотна дороги и внимательно следил за Остапом. Видно, что хотел что-то спросить. Но ему позвонили. Он долго говорил по телефону и быстро уехал. Работа в этот день шла успешно. Весь запас гравия и песка был уложен, утрамбован. И поэтому рабочие уехали раньше обычного времени.
Остап застал Наташу на прогулке, сказал, что сам себе все разогреет. Поел, собрал в рюкзак стопки журналов, сказал Наташе:
– Я пошел сдавать журналы в библиотеку Дома культуры, Нина Петровна просила.
Он проходил мимо калитки соседа, недалеко была Любовь Ивановна жена Анатолия, она остановила его с отверткой в руках и стала просить его открыть ей сарай:
– Сам уехал на неделю, велел не спеша складывать вещи, а у меня в сарае все мешки для этого. А ключа не могу найти, нигде нет. Та мне поможешь отверткой открыть замок?
– Конечно! Любовь Ивановна, будет сделано, – сказал Остап с видом героя. Он взял инструмент из рук женщины, и решительно шел к сараю. Соседка, видя это, сказала, что угостит его пирогами и ушла в дом. Герой только этого и ждал. Он снял рюкзак, поставил его у сарая, как ставил портфель Анатолий. Поэтому Остап повторил все его действия: приподнял зеленую бочку, достал пакетик с ключами, открыл сарай. Все осмотрел, но портфеля не было. В отчаянье сел на железный ящик, тот скрипнул, прогнулась его крышка. Мужчина встал с ящика, поднял крышку и увидел там портфель.
– Как это хорошо! – радовался Остап, – не зря я пошел в библиотеку. Она подождет.
Часть содержимого рюкзака отправилась в ящик, портфель со всем содержимым в нем, поместился в рюкзаке. Остап выглянул осторожно из сарая. Все было бы хорошо, но пошел дождь, о котором мечтала Нина Петровна. В это время Любовь Ивановна уже шла под зонтом и несла гостю куртку.
– Вот, она с капюшоном, и непромокаемая. Ты её надень, а назад не приноси. Это муж сорвал с Паниковского.
– Такая куртка с капюшоном, непромокаемая вам пригодится.
– Даже не говори про это. У нас их несколько. А хозяин дал указание все складывать, а лишнее сжечь. Пойдем, пирожки кушать.
– Нет, я немного подожду, пока дождь не кончится совсем. Кеды новые не хочу мочить. Вы пирожки принесите в мешочке.
– Правильно, обувь нужно беречь. Ты тогда уж сегодня не иди с рюкзаком туда, куда шел.
– Это верно. Спасибо.
Любовь Ивановна принесла пирожки в пакете, очень удивилась, когда сосед вручил ей ключ.
– А где он был?
– Он в щель у сарая попал. Я уронил отвертку, наклонился и увидал его.
– Вот, спасибо, угодил. Я и не заметила его там.
Она вошла в сарай, а Остап осторожно, чтобы не намочить кеды шел к себе домой.
Наташа этому не удивилась, она видела, как все было, и даже попросила пирожков.
– Ты к соседке ходил за пирожками, и забыл куда шел?
– Да, шел в библиотеку, но соседка просила помочь с замком. А после дождь пошел, как из ведра: кеды нужно беречь. Ты чай поставь. Я в ванну зайду.
Наташа ему что-то говорила, но он совсем плохо понимал её, она махнула рукой и ушла. Он зашел в ванну с рюкзаком. Открыл теплую воду. Открыл старый портфель, где были плотно уложены папки, перевязанные шпагатом. Остап взял с полочки ножницы для маникюра, перерезал шпагат на одной из папок, достал плоский синий матерчатый пакет. Видно, что это был рукав от плаща и или куртки. Он тоже был перевязан. Остап вспомнил, как при упоминании о рукавах сосед стал нервничать. Да но это не были «от жилетки рукава, и не дырка от бублика и мёртвого осла уши». Это был увесистый пакеты.
Звенела в ушах фраза: «Заграница нам поможет!»
И тоже ножницы для маникюра, перерезали шпагат. У Остапа дрожали руки. Все- таки деньги всегда несут определенную энергетику. Да, в синем пакете лежали доллары. Настоящие доллары. Почему хозяин их не обменял, было не понятно. Возможно, это была взятка от кого-то, помеченная специальным методом. Или хозяин, будучи трусом, боялся сам обменять их на рубли. Или, может, он дожидался более выгодного курса. Он трепетно стал открывать другие папки. Только в одной из них был другой рукав от плаща, и был меньше прежнего. В ушах фразы: «Лёд тронулся, господа присяжные заседатели!», «Может быть, тебе дать еще ключ от квартиры, где деньги лежат?»
Кровь стучала в виски. Он достал свои фальшивые доллары из потаенного места. Уже на глаз было видно, что их раза в три было меньше, чем настоящих долларов в пакетах.
«Кто думал, что их будет больше!» – удивился Остап, – жаль, что купюры свыше ста долларов не разрешены к вывозу в США, быстрее бы было их пересчитывать и все вошло бы в один рукав.
Разложил фальшивые доллары в синие рукава так, что между ними положил обрезки бумаг, затем все сложил в папки. Снова все в портфель. Он остался доволен своей шалостью с печатанием денег. Теперь нужно отнести незаметно портфель на место. Это уже не так важно. Можно попросить Паниковского. Или дождаться, когда соседка его позовет помочь в чем-либо.
Не ясно было ничего. Остап сложил две трети настоящих денег в рюкзак. Треть завернул в рубашку, и запихал под ванну. Он знал, что завтра скажется больным, поедет в город и все обменяет у менял. Пусть с потерей, но обменяет. «Не было ни гроша, да вдруг алтын!»
– Ничего, себе алтын! – сказал он, и увидел, что вода была почти доверху. Выпустил часть воды, быстро разделся, лег полностью в воду, добавил горячей воды и долго лежал, наслаждаясь теплом и это было кстати: мелкая дрожь стала выходить из него от напряжения и неожиданности, он запел:
У каждого мгновенья свой резон,
Свои колокола, своя отметина,
Мгновенья раздают кому позор,
Кому бесславье, а кому бессмертие…
– Как прав был Роберт Рождественский, говоря эти слова. Спасибо, тебе, Роберт. Но дрожь еще не проходит.
– Ты что так долго? Неужели так промерз под дождем? – говорила жена.
– Это от перенапряжения на работе.
– Но ты говорил, что уже не толкали тачки.
– А то, как я надавил на начальника? Это мне много стоило: нервное напряжение было велико. Завтра ты выйдешь к уазику, скажешь, что я простыл, а сам завтра в город поеду. Там я знаю аптеку нужную.
– Что за аптека такая?
– По ароматным маслам. Запахами лечат нервы и душу.
– Слышала, Джонни. Я тебе список подготовлю, что купить, кроме этого.
– Все, куплю, милая. Принеси мне махровый халат.
Скоро довольный муж сидел в глубоком кресле. Жена подвинула ему журнальный столик. Поставила теплые пирожки, курильский чай, к которому они привыкли.
– Почему так много пирожков?
– Милый Джонни, я тоже теперь пеку сама. Я с капустой испекла, а у соседки были с фаршем из печенки и риса.
– У! я такие пирожки тоже люблю, Дай я тебя поцелую. Сегодня ночь будет жаркой, милая.
– Тогда, Джонни, я буду печь пирожки четыре раза в неделю. Я включу тебе телевизор, а сама пойду сыночка забирать.
Она ушла, Остап перенес рюкзак в дальнюю комнату, будущую детскую и пустовавшую, и снова сел в кресло, думая о том, что все расскажет все жене постепенно, когда уже документы на дом будут оформлены. А пока нужно обменять доллары в разных местах большого города.
Наташа принесла спящего ребенка со словами:
– Тяжелый уже, еле донесла.
– Скоро будем жить на первом этаже.
– Мечтать не вредно. Но я помню про обещание жаркой ночи.
– А томатный сок есть?
– Да. И помидоры тоже.
– Давай все, – сказал он тоном победителя. Жена это почувствовала, но решила не портить его боевого настроения.
