Kitabı oku: «Риск-менеджмент в эпоху бифуркаций», sayfa 7
Глава 6. НУЖЕН ЛИ ЛИКБЕЗ 3.0. В ОБЩЕСТВЕ РИСКОВ?
6.1 Ликбез 3.0. VS концепция LLL
Гениальное изречение Сенеки, многократно повторенное Лениным «учиться, учиться и учиться», в настоящее время весьма успешно реализуется в известном формате LLL (Lifelongleaming). Что означает – учиться и совершенствоват- ся в течение всей жизни. И это во многом отвечало эволюционным темпам развития социума. До сих пор!
И вот – стая «Лебедей» – черных, серых, розовых фламинго. Скорость изменений изменилась радикально. По математике – разрыв функции, или по уже по принятому в этой работе – череда глобальных бифуркаций, резкое потрясение основ взаимоотношений, коммуникаций, быта, самой жизни.
Угроза сингулярности, утраты способности быстрой адаптации к экспоненциальным изменениям, радикально меняет требования к современным видам и формам образования, обучения и переобучения. По сути дела, речь идет о необходимости быстрой трансформации ментальности социума.
В такое время уже недостаточно эволюционной системы LLL. Требуются радикально иные и быстрые формы приспособления и встраивания человека и социума в целом в новые реалии. И они – эти формы, методы и подходы – есть! Их основой во многом как раз и являются проекты типа «Ликбез 2.0». (см. гл. 5). Стратегически – это формирование новой ментальности социума.
В плане представленных выше анализа и лучших практик – это сочетание новых естественно-научных подходов, инженерных технологий с социо-гуманитарными. Ожидание – «скачок конденсации» в подсознании социума и эффект фазового перехода при самоорганизации неравновесной системы.
По теории аналогий.
На обложке этой книги приведена иллюстрация скачкообразной самоорганизации неравновесной метастабильбной системы. Экспериментальный теневой снимок, полученный при исследовании процессов спонтанной конденсации в сверхзвуковых течениях.
Это – знаменитый «скачок конденсации», зафиксированный экспериментально автором аж в 1964 г. Мы тогда не понимали глубокую физическую сущность таких процессов, не говоря уже о возможности ассоциаций или аналогий с процессами фазовых переходов неустойчивых социальных систем.
В этом плане – приоритет знаменитому Илье Пригожину («Кпорядку через хаос») [7]), хотя естественно-научное обоснование и численное моделирование физико-химических процессов такого типа наиболее полно представлены в монографии автора «Неравновесные и нестационарные процессы в газодинамике». (М. Наука, 1979 г.)
Анализ социогуманитарных бифуркаций такого типа на основе газотермодинамического подхода приведен в книге автора. «Газотермодинамика в Новой России», М. 2021 г.
Новые вводные – «ненормальная» нормальность
Очевидная реальность планетарного масштаба – формирование «общества рисков» в условиях череды глобальных бифуркаций с новыми вызовами и рисками.
Базовые характеристики «момента»:
– Экспоненциальная скорость изменений как технологических (искусственный интеллект, цифровизация, и т.п.), так и социо-гуманитарных («Разрыв производной» в традиционной кооперации, гиперполяризация социума);
– Нарастающий тренд на смену парадигмы «от общества потребления к обществу социальной справедливости», в корне изменяющей концепцию т.н. «рыночного либерализма»;
– Нарастающая гиперполяризация социума с возрастанием экзистенциальных рисков;
– Нарастающий разрыв между скоростью изменений и скоростью (возможностью) адаптации к ним индивидуума, институциональной системы, структур, социума, и т.п.
К сожалению, все эти параметры момента полностью соответствуют определению точки бифуркации.
6.2 Смена парадигмы риск-менеджмента
Классический риск-менеджмент был нацелен на максимизацию стоимости (ВВП, капитала, и т.п.), считающейся основным целевым показателем эффективности (Капитализм по К. Марксу. «Убить родную бабушку за 300% прибыли»).
Оказалось, что рост такого благосостояния (при явных социальных диспропорциях в его перераспределении) не решает главных, как экономических, так и социальных проблем, дополняемые чрезмерной нагрузкой на окружающую среду (т.н. общество потребления).
С позиций классического риск-менеджмента в плане обеспечения устойчивости декларировались кооперативная деятельность и системный подход к управлению рисками в условиях квази эволюционного развития.
В последние годы также активно развивался новый тренд в бизнес управлении и праве. Это – ESG – Environmental, Socialand Corporate Governments, т.е. экологическое, социальное и корпоративное управление.
При этом на первое место активно продвигалась экологическая (или «зеленая») повестка развития социума. Введены такие понятия, как «углеродный след», когда производители должны отчитываться за уровень использования технологий, повышающих процент CO2 в окружающей среде. В ЕС разработаны нормативы отчетности, форматы рейтингов компаний к индексу ESG и т.п.
В России также начала формироваться нормативная база для льготного финансирования «зеленых» проектов. Так, например, всего лишь год назад, 20 сентября 2021 года, было принято Постановление Правительства РФ № 1587 «Об утверждении критериев проектов устойчивого (в том числе зеленого) развития в Российской Федерации и требований к системе верификации проектов устойчивого (в том числе зеленого) развития в Российской Федерации». И тут очередной «серый лебедь» – СВО на Украине. Активное разрушение налаживаемой и вроде бы развивающейся международной кооперации вследствие радикального и быстрого развития гиперполяризации социума (см. гл. 1.3.). А это – новые и, во многом, экзистенциальные риски с угрозой потери устойчивости и выживания в масштабах индивидуума, организации, крупной корпорации, социальной системы, страны.
На передний план выходит альтернативная идеология – Концепция жизнестойкости системы по отношению к вероятным флуктуациям и бифуркации внешней среды. Результат глобальной бифуркации – смена парадигмы – от концепции устойчивого развития к концепции жизнестойкости.
6.3 Концепция жизнестойкости
Понятие жизнестойкости как психологический феномен начали рассматривать сравнительно недавно .
В начале 80-х годов 20-го века термин «hardiness» вводится в понятийный аппарат психологической науки американскими психологами Сьюзен Кобейсаи Сальвадором Мадди. В отечественной психологии в 2000 году Леонтьев предложил обозначать это понятие на русском языке как жизнестойкость.
Анализируя жизнестойкость как систему убеждений человека, Мадди предложил четкий конструкт жизнестойкости, состоящий из трех компонентов.
Первый компонент – вовлеченность. Это убежденность человека в том, что вовлеченность в реальную действительность дает ему возможность найти в ней интересное и важное для себя.
Второй компонент – контроль. Это убеждение человека в том, что на результат того, что происходит в реальности может повлиять только борьба как выбор собственной стратегии деятельности в конкретной ситуации.
Третий компонент – принятие риска. Это убежденность человека в том, что всё, что с ним происходит, необходимо для его развития, поскольку даст ему опыт как положительный, так и отрицательный. Человек, рассматривающий жизнь как способ приобретения опыта, готов действовать в отсутствие надежных гарантий успеха на свой страх и риск, считая стремление к простому комфорту и безопасности, обедняющим жизнь личности».
Жизнестойкость – это способность системы отвечать на удар и возвращаться к нормальному состоянию, к равновесию, после внешнего удара. Такое понимание вошло в политические документы, к примеру, в документы Всемирного банка, в которых жизнестойкость определяется, как способность людей оправляться от потрясений, сохраняя или улучшая способность функционировать.
Весьма актуально звучат обобщающие определения жизнестойкости стандарта UNISDR «Способность системы, сообщества или общества, подвергающегося опасным воздействиям, к сопротивлениям, поглощению, адаптации и восстановления, в том числе через сохранение и восстановление его сущностных свойств, основных структур и функций».
Близкий подход – «resilience» – определяющий стрессоустойчивость как способность системы возвращаться в исходное положение после выхода из равновесия, декларируется в относительно новом стандарте ISO22313.
Resilient (упругость) – умение не разрушаться под давлением, сохранять «присутствие духа».
Базовые характеристики метода «Resilience».
Упругость – способность амортизировать, возвращаться в исходное положение – важнейшее качество нового современного – Лидера (ЛПР).
Идея активной адаптации системы человека или организации внешнему давлению через ответное наращивание ресурсов (знаний, умений, компетенций).
Антихрупкость – активное сознательно управляемая изменчивость как главный ресурс адаптации к вызовам «лебедей». Жизнестойкость проявляется в ситуациях предельного вызова, опасности, риска, «нереального шторма», когда цена – жизнь или катастрофическая утрата.
Важная установка, предопределяющая возможность жизнестойкого поведения ЛПР связана с принятием риска, с убеждением в необходимости принимать сложные решения при отсутствии гарантий и безопасности.
А это – Пассионарность (фр. – увлекать) т.е. непреодолимое внутреннее стремление к деятельности, направленное на изменение своей жизни, окружающей действительности, статус-кво. Высокая пассионарность – это предприимчивость, готовность нести жертвы ради идеала, желания и способность изменить мир.
Широко используемое понятие индекс устойчивости общественного развития до сих пор базировалось на трех важных компонентах: экономический, социальный и экологический. Особенно много (даже излишне много) внимания уделялось экологической компоненте (известный декларируемый энергопереход к т.н. «зеленой риск-менеджмента экономике» в тренде понятия ESG.
Но вот череда бифуркаций: COVID-19, радикализация конфликта «Россия – «коллективный Запад». В таких условиях базовое понятие «устойчивое развитие» как минимум, нуждается в переосмыслении и корректировке.
Простой и наглядный пример.
Всего лишь 3 года назад в реестре рейтинга индекса устойчивого развития общества в 2018 г. первое место занимала Финляндия.
2022 год. Разрыв отношений Финляндии с Россией (приостановление контракта по строительству АЭС Ханхикиви, плюс заявление о вступлении в НАТО). И что теперь с новыми рисками, как для России, так и для Финляндии?! А они уже появились, в том числе и для риск-менеджмента нашей страны, когда на первый план выходит понятие «жизнестойкость и безопасность системы», в том числе и риски экономических – непрогнозируемых ущербов.
Роль риск-менеджмента при росте скорости изменений образующих значительно возрастает. Он становится координатором внешних и внутренних действий компании относительно возникающих рисков.
Объективная оценка текущего положения говорит «о разгоне планетарной системы в области бифуркаций» .
Система становится явно неустойчивой, причем выбор постбифуркационной траектории может происходить под влиянием случайных факторов (сбой в компьютерной системе управления, непросчитанные действия политиков – пример поездки на Тайвань скипера Сената США и др.)
Трудно прогнозируемые сценарии вероятных путей развития, отсутствие опыта реакции на столь радикальные и быстрые изменения резко затрудняют адекватное восприятие, а зачастую и понимание новых рисков. Эта бифуркационная неподготовленность уже сейчас проявляется в значительных потерях, которые несут многие компании результате катаклизмов последних лет.
6.4 Управление изменениями в периоды бифуркаций
«Управление изменениями – структурный подход к переводу индивидов, команд и организаций из текущего состояния в желаемое будущее». Известные определения, применяемые при событиях, далеких от революционных, хотя и в эволюционных условиях изменения – сложный процесс для любой компании, несущий с собой риски и внутренние сопротивления.
Зачастую триггером начала управление изменениями (УИ) является обострение неудовлетворённости текущей ситуации, которая превышает сопротивление изменениям. (В бизнесе одним из примеров может служить компания ВР, вынужденная прибегнуть к резким изменениям после крупнейшей аварии с разливом нефти в Мексиканском заливе). Существуют различные рекомендации и подходы к процессу УИ в зависимости от масштаба трансформируемой системы: международная корпорация, дивизион, отдел.
Так еще в 1968 г. профессор J. Kotter предложил 8 этапов внедрения, УИ следования которым является критичным для обеспечения успеха изменений:
Создание ощущения срочности;
– Формирование коалиции лидеров перемен;
– Создание образа будущего;
– Пропаганда образа будущего;
– Развитие культуры «мы можем»;
– Оценка промежуточных результатов;
– Настройка процесса изменений с целью выбора решения – либо активация процесса изменений, либо отказ от инициатив и процедур не соответствующих образу желаемого будущего;
– Закрепление изменений.
Понятны и основные – базовые риски в связи с общепринятыми аспектами изменений. Это:
– Риск содержательного эффекта, связанный с правильностью выбора желаемого конечного состояния;
– Риск самого процесса перехода при реализации плана изменений;
– Риск отката к прошлому («не получилось»).
Существует целый ряд программ и тренингов по курсу
«Управление изменениями» (РАНХ и ГС, Сбер Университет, Сколково и др.), где реализуются подходы в основном для некоего эволюционного периода развития общества, корпораций, организаций.
И вот – череда бифуркаций. Когда надо все быстро, сразу, с высокой степенью риска. Создание т.н. «желаемого будущего» спрогнозировать, а тем более спланировать чрезвычайно сложно.
На первое место в концепции «ESG—экология, социум, управление» выходит необходимость абсолютной социальной ориентированности экономической политики (Social), а также эффективного риск ориентированного управления (Corporative Governments). Итак, смена приоритетов ESG на SGE.
Напомню главные радикальные триггеры необходимости изменений не просто по типу «мы хотим перемен», а по принципу скачкообразного фазового перехода из критичного неустойчивого состояния в новое «недалекое» будущее.
Это:
– Угроза технологической сингулярности;
– Гиперполяризация мирового порядка.
Все надо делать срочно, с огромными, в том числе и личными рисками лиц, принимающих решения, когда в коалиции лидеры – пассионарии – смелые, убежденные, уверенные и главное высокоразвитые профессионально и культурно. «Мы можем!»
Очевидно, что в этом случае роль риск-менеджмента, риск сопровождения проекта управления изменениями на всех этапах – весьма важны.
Для риск-менеджмента появляются новые важные факторы обоснования своих оценок риска, рекомендаций по их учету, а также способность и умение убеждать лиц, принимающих решения. В новой реальности эпохи бифуркаций нередко отмечается опасность неадекватного восприятия и оценки рисков и угроз со стороны топ-менеджеров, в плане т.н. «когнитивных искажений».
«Этот новый тренд связан с тем, что в риск-менеджменте многое зависит от восприятия рисков человеком, его психологии, культуры, принципов». Как подчеркивается автором . «Этот тренд вскрывает один неприятный нюанс – большинство риск-менеджеров не обладают компетенциями для того, чтобы встраиваться в процесс решений: они не знакомы с теорией принятия решений, а также не обладают компетенциями для работы с экспертами – не знают, какие бывают когнитивные искажения и как выстраивать методологии анализа рисков с учетом особенности человеческого восприятия неопределенности».
Для многих станет сюрпризом, что оценка рисков с точки зрения ущерба и вероятности гарантировано приведет к неверным результатам и сделает результаты анализа рисков бесполезными и даже опасными для принятия решений. Самое главное – риск-менеджеры России практически не имеют математического образования».
А это важно, как для внедрения технологий математического моделирования, так и при развитии цифровизации в области оценки, анализа и управления рисками.
По распространенному определению – когнитивные искажения (КИ) – это определенные отклонения в поведении, восприятии ситуации и обусловленные субъективными убеждениями (предубеждениями) и стереотипами, социальными, моральными и эмоциональными причинами, сбоем в обработке и анализе информации, а также физическими ограничениями и особенностями строения человеческого мозга.
Основные когнитивные ошибки (искажения):
– Фильтрация информации;
– Уклон в пользу положительного исхода;
– Ретроспективные искажения (изменение точки зрения с переносом на восприятие прошлого);
– Стереотипы предубеждения;
– Влияние большинства;
– Значимость маловероятных событий преувеличивается, а высоковероятных – преуменьшается;
– Эффект подачи информации;
– Эмоциональные рассуждения «я всегда прав».
В периоды «сверхзвуковых» изменений и бифуркаций – такие искажения зачастую дорого стоят, чреваты экзистенциальными последствиями.
(Даниэль Канеман «Думай медленно, решай быстро». Москва, 2014., Лауреат Нобелевской премии).
Очевидно, что в условиях бифуркации призыв – «решай быстро» актуален как никогда. Но и анализ возможных когнитивных искажений в процессе быстрого принятия решений, как показывает жизнь – также актуален. Как с этим работать и учитывать в риск-менеджменте – это вопрос. Отмечу лишь, что он активно исследуется, в том числе и в плане коррекции когнитивных искажений. Считается, что направление и содержание
когнитивных искажений поддается контролю. Для этого применяются специальные методики, сокращающие имеющиеся искажения, стимулирующие человека применять особые контролируемые маневры, сходные с неконтролируемыми. Также к методикам коррекции когнитивных искажений относятся методы их модификации, а сам процесс коррекции можно отнести к области психологической терапии по снижению разнообразных зависимостей, депрессивных и тревожных состояний. Этутерапию называют «Cognitive Bias Modification Therapy» (СВМТ) или «Applied Cognitive Processing Therapies» (АСРТ). Применяемые в ней методы подразумевают использование новейших компьютерных технологий, как при непосредственном участии психотерапевта, так и без его участия.
6.5 Что требует переосмысления
Очевидно, что в текущий момент наряду с выявлением рисков экономических на первый план выходят риски геополитические с учетом обострения гиперполяризации социума, сообществ, стран. Оценка таких рисков и механизмов неизбежно сказывается и на организационно-структурных и экономических решениях, необходимо переосмысление RM^ учетом реалий, таких как:
– Радикальное разрушение международной кооперации и необходимость ее трансформации.
– Перестройка цепочек поставок в ходе жизненного цикла прежде всех таких доминирующих проектов, как гражданская атомная энергетика. В этом плане эта отрасль демонстрирует высокую степень адаптивности к изменениям.
– Неадекватность законодательного и нормативно-правового обеспечения и необходимость его корректировки как реакции на внешние воздействия (санкции, нарушения коммуникаций, закрытие границ, смена партнеров, логистик, финансовых схем и т.п.)
– Учет особенностей и специфики атомной энергетики: политической, финансовой, экономической, ментальной структуры международных проектов сооружения и сопровождения АЭС. Выявление новых рисков и их нивелирование.
– Принципиальной, но ментально сложной проблемой является перестройка целеполагания риск-менеджмента от тренда «прибыль с минимизацией издержек» к концепции «жизнестойкость системы во всех ее позициях – технологической самодостаточной, социальной».
– Умение превращать вызовы и «плохие» риски в позитив – главное направление в наш век изменений и бифуркации. Тренд. Новые вызовы – новые точки роста.
Примеры:
– Санкции – развитие импортозамещения с опорой на собственные силы;
– Новые виды коммуникационного ограничения и поголовная цифровизация на бытовом уровне.
– Проблемы с поставками комплектующих вычислительной техники и национальные программы цифровизации экономики страны. (Яркий пример: Единая цифровая система Росатома 3.0.)
– Замораживание российских счетов (евро, доллар) и перевод оплату за российские ресурсы в рубли;
– Уход из России зарубежных партнеров и их быстрая замена, сопровождающаяся не только потерей активов, но и приобретением новых партнерств в Азиатском и Африканском регионах (пример – ушли АЭС Ханхикиви, пришел Египет с АЭС Дабаа – важнейший и давний стратегический партнер России).
