Kitabı oku: «Жизнь лондонского дна в Викторианскую эпоху. Подлинные истории, рассказанные нищими, ворами и продажными женщинами», sayfa 10

Служанки

У служанок редко бывает возможность выйти замуж, если только она не оказывается в услужении в хорошей семье, где, скопив немного денег благодаря экономии, горничная может начать представлять интерес для лакея, который присматривает себе трактир, или когда домработница связывает свою жизнь с дворецким, и вместе они открывают свое дело. В небольших семьях служанки часто отдаются сыну хозяев, или дежурному полисмену, или солдатам в парках, или продавцам в магазинах, с которыми знакомятся на улице. Слуги женского пола далеко не добродетельны. Как правило, они плохо воспитаны, а их хозяйки недостаточно присматривают за ними, хотя каждая их провинность встречается с самым резким неудовольствием, и очень часто за этим следует скорое увольнение без обычного уведомления за месяц, которому обычно придают такое большое значение работодатели и наемные работники.

Один из членов приходского управления недавно назвал Марилебон одним из семи безнадежных районов Лондона. Утверждают, что половина женщин, которых приходские власти отправляют работать на фабрики, становятся проститутками. У меня нет возможности подтвердить правдивость этого заявления, но оно было сделано и стало достоянием широкой общественности благодаря прессе, хотя, на мой взгляд, оно было частично опровергнуто одним представителем фабричных властей. Как бы то ни было, не может быть никаких сомнений в том, что уровень нравственности среди служанок в столице низок. Я не буду говорить в превосходной степени, я просто характеризую его как низкий. У меня была возможность расспросить женщину, выполняющую разнообразную работу по дому, простую, невежественную, необразованную, тщедушную, физически сильную, как осел, и годную для выполнения своих довольно тяжелых обязанностей, за удовлетворительное выполнение которых она получала необычайно щедрое вознаграждение в размере восьми фунтов в год, включая питание и проживание.

Она рассказала: «Я родом из Беркшира, сэр, неподалеку от Виндзора. Отец отдал меня в услужение несколько лет назад, и с тех пор я живу в Лондоне. Сейчас мне двадцать два. С тех пор я жила в четырех или пяти местах. Разрешается ли мне иметь ухажеров? Нет, сэр, госпожа не разрешает никаких ухажеров. Нет, полисмена в кавалерах у меня нет. Есть ли у меня молодой человек? Ну, да, есть; он служит в армии, не офицер, а солдат. По воскресеньям я встречаюсь с ним, по крайней мере, во второй половине дня. А госпожа, она отпускает меня навестить мою тетю, которая, как я говорю, живет в Кэмбервелле. Только это между нами, сэр, у меня нет никакой тети, только солдат. Он мой возлюбленный, как я вам уже сказала, сэр».

Служанки в хороших семьях имеют возможность копировать манеру одеваться своих хозяек и сделать себя привлекательными для мужчин, стоящих выше на социальной лестнице. Это разновидность добровольного жертвоприношения с их стороны. Это нечто вроде самоубийственного украшения себя цветами и приготовлений к жертвоприношению со стороны самой жертвы. Польщенная вниманием со стороны старшего сына хозяйки или какого-нибудь его друга, гостящего в доме, миловидная горничная хозяйки часто поддается мягкому обольщению. В основе этого лежит тщеславие, которое является одной из характерных черт женщин этой категории, во всем остальном не порочных от природы. Горничные флиртуют с лакеями, экономка – с дворецким, поварихи – с кучерами и так далее. Часто флирт, начавшийся невинно, заканчивается чем-нибудь серьезным, результатом чего может быть грехопадение несчастной женщины, которая была введена в заблуждение.

Есть разъездные торговцы, которые перемещаются по стране, торгуя книгами; они наполняют свои кошельки из грязных подвалов Холивелл-стрит, сея семена безнравственности. Служанки в сельских домах, не колеблясь, заплатят немалую цену за непристойную книжку. Это зло, я отмечаю с радостью, в настоящее время сильно пошло на убыль после того, как в действие вступил Закон о безнравственных изданиях.

Служанки живут хорошо, без забот и тревог; у них нет репутации, о которой стоило бы говорить и которую можно потерять, ведь происхождение большинства из них неясно. Они любят наряжаться, а при таких обстоятельствах нечего удивляться, что они в целом безнравственны и нецеломудренны.

Дамы, вступающие в тайные любовные связи, и дома свиданий

Читатель найдет больше информации о подобных женщинах в анналах суда по бракоразводным делам и на страницах Causes Celebres, чем в моих силах предоставить ему на этих страницах. Под дамами, вступающими в тайные любовные связи, мы должны понимать замужних женщин, у которых есть связь с другими мужчинами помимо своего мужа, а также незамужних женщин, которые тайно удовлетворяют свою страсть.

На Риджент-стрит есть дом, куда, как мне рассказали, приходят замужние и незамужние женщины, чтобы знакомиться и встречаться с джентльменами, удовлетворять свое плотское желание. Этот вид скрытой проституции не так распространен в Англии, как во Франции и других уголках Европы, где целомудренность и верность замужних женщин знаменита скорее своим отсутствием, нежели присутствием. Так как этот порок не распространен и не является национальной чертой, а скорее исключением, нежели правилом, ему можно уделить лишь беглое внимание.

Мне рассказали об одном забавном случае, иллюстрирующем это явление, и он может здесь оказаться к месту.

Дама, принадлежащая к высшим кругам общества, состоящая в браке с весьма состоятельным мужчиной, обнаружила, что ей грустно в его обществе, и через некоторое время пришла к выводу, что заключила союз, которому было суждено сделать ее несчастной. От природы в ней кипели сильные страсти, и однажды она приняла решение посетить один дом, о котором одна ее знакомая мимоходом упомянула в ее присутствии незадолго до этого. Она заказала кэб, приехала к этому дому и вошла в него. Ей не было нужды объяснять суть своего дела или цель своего приезда. Это подразумевалось. Ее провели в уютную, красиво отделанную гостиную, ведь этот дом находился на одной из лучших улиц Мейфэр, и там она осталась ожидать прихода своего неизвестного любовника. После непродолжительного времени дверь открылась, и вошел джентльмен. Шторы на окнах в комнате были частично задернуты, а жалюзи опущены, отчего комната оказалась наполненной «тусклым, как в церкви, светом», который мешал ей отчетливо видеть черты лица своего гостя. Он приблизился к ней и тихим голосом завел разговор на какую-то постороннюю тему.

Она минуту слушала его, а затем, вскрикнув от удивления, узнала голос своего мужа. Он, смущенный в равной степени, обнаружил, что случайно встретил в доме с дурной репутацией свою жену, с которой жестоко обращался и которую обрек тосковать дома, в то время как жил, как хотел. Эта неожиданная встреча имела успешное завершение, так как закончилась примирением мужа и жены, которая обнаружила, что они оба во всем виноваты.

Из суда по бракоразводным делам исходит необычно откровенная информация, которую пресса делает достоянием гласности. Она раскрывает плачевное состояние нравственности высших слоев общества и среднего класса; но хотя это разоблачает проступки дам, посещающих дома свиданий, они все же являются не той категорией женщин, которую мы рассматриваем. Нас интересуют женщины, которые просто ради удовлетворения своих животных инстинктов заводят связь с мужчинами, которых они не любят по-настоящему. И хотя мы можем рассказать еще много забавных эпизодов и историй, стоит сказать только одно: эта немногочисленная категория женщин едва ли заслуживает того, чтобы быть выделенной в особую группу лондонских проституток.

Сожительствующие проститутки

Последней строкой в нашей классификации идут «сожительствующие проститутки», которые включают в себя: тех, чьи возлюбленные не могут позволить себе заплатить брачный сбор. Это очень малая, почти ничтожная часть этой группы, так как оглашение предстоящего бракосочетания в настоящее время стоит очень немного. Так что это почти нелепость говорить, что мужчина и женщина не могут пожениться, потому что у них нет денег, чтобы оплатить расходы на оглашение бракосочетания; так что эта группа едва ли заслуживает упоминания; тех, чьи возлюбленные не верят в святость церемонии. Возможно, есть такие люди, религиозные убеждения которых становятся препятствием к браку. Но вы можете проделать очень длинный путь, прежде чем обнаружите мужчину, который сознательно будет отказываться от женитьбы на женщине по этой причине. Следовательно, и эту группу мы можем отбросить, снабдив очень кратким комментарием; тех, кто вступил в брак с родственником, что запрещено законом. Известно, что мужчины иногда женятся на сестре умершей жены, несмотря на то что церковь непременно предаст их анафеме. И тем не менее мужчина, в котором зародилась любовь к свояченице, может нести это бремя и ради нее готов подвергнуться церковному наказанию. Возможно, обсуждение этой темы в парламенте может вскоре привести к узаконению этих связей, и тогда эта строка в категории «сожительствующих проституток» исчезнет из нашей классификации; тех, кто теряет право на свой доход из-за вступления в брак, как вдовы офицеров при получении пенсий, а также сюда входят те, кто остается владельцем собственности лишь в случае невступления в брак. Эта группа более многочисленна, чем те, которые мы уже упомянули, но она не дает нам никакого достаточно удивительного или какого-то особенного материала, чтобы дольше останавливаться на ней, так как тут все ясно; тех, чьи возлюбленные возражают против брака по финансовым или семейным причинам. На этой теме необходимо остановиться поподробнее, так как эта группа включает в себя всех содержанок в Лондоне и мужчин, которые их содержат. Под содержанками я имею в виду тех женщин, которых я мельком обозначил как «примадонны». Это категория женщин, которые не называют посещение ночных заведений на Пэнтон-стрит прогулкой по Хеймаркету и чувствуют себя оскорбленными, если вы так охарактеризуете их ночные блуждания. Самые лучшие женщины посещают три-четыре заведения на Пэнтон-стрит, где посетители более избранные, чем в других местах, где швейцары у входа менее пристрастны. Иногда вспыльчивых женщин, которые причиняют беспокойство, не пускают в конкретные заведения на протяжении нескольких месяцев.

Конечно, визиты содержанок происходят тайно, так как мужчины, на чьем содержании они находятся, не одобрили бы их посещение таких мест. Возможно, они делают это, когда их мужчины уезжают из города, и они могут приходить в эти заведения без риска.

Женщины, которые находятся на хорошем содержании и всегда были знакомы с обществом джентльменов, испытывают сильный ужас перед так называемыми женщинами с Хеймаркета, которые прогуливаются по тротуарам с целью познакомиться с мужчинами.

На самом деле существует большее различие между двумя категориями, чем кажется на первый взгляд. Даже если добропорядочная женщина оказывается брошенной своим мужчиной и начинает испытывать нужду в деньгах, она не станет «снимать» в ночном заведении кого-либо, кто может пытаться соблазнить ее. Наоборот, она сама будет выбирать человека, который ей понравится. Тогда как женщина с Хеймаркета пойдет с любым мерзавцем, который, по ее мнению, ей заплатит. Она даже не будет возражать против иностранца, хотя все приличные женщины испытывают неприязнь к иностранцам низкого происхождения.

Если бы мне нужно было подробно останавливаться на этой теме, то ясно, что я просто должен был бы повторить то, что уже говорил в предыдущей части этой работы.

Рассказ падшей женщины из Вест-Энда столицы

Следующую историю мне рассказала девушка, с которой я познакомился в Хеймаркете, когда искал информацию о проституции в Вест-Энде Лондона. Этот рассказ – обычная история о ничего не подозревающей невинности и добродетели, ставшей жертвой обмана и насилия. Жертва страсти со временем стала искусной любовницей и постепенно спускалась с одной ступени на другую, пока не оказалась вынужденной приставать на улицах к мужчинам, чтобы достать себе средства к существованию. Этой девушке был приблизительно двадцать один год; она была ниже среднего роста и имела очень привлекательную внешность. Она казалась веселой и разумной девушкой и свою печальную историю рассказала с неподдельной искренностью и скромностью.

«Я родилась в Англии, в графстве N, где мой отец занимался экстенсивным земледелием и имел большое количество слуг. У меня есть трое братьев и одна младшая сестра. Меня отправили в школу-интернат в Б., где я получала образование и училась рисованию, музыке и танцам. Во время каникул и раз в квартал я уезжала домой и жила с родителями, где одним из моих главных развлечений была езда верхом на пони по окрестным полям. Иногда я ездила в М., который находился на расстоянии нескольких миль. По таким случаям у нас часто устраивались званые вечера, на которые приезжали дамы и господа, и нас посещали самые лучшие люди в округе. У меня была самая счастливая жизнь, которая только могла быть у девушки.

Когда я однажды проезжала через М., мой пони чего-то испугался и чуть не сбросил меня, но некий молодой человек, оказавшийся поблизости, подъехал и помог мне. Он так и ехал рядом со мной, пока мы не добрались до городской гостиницы, и там оба спешились. Оставив лошадей конюхам, мы немного перекусили. Я достала кошелек, чтобы заплатить за себя, но молодой человек остановил меня и заплатил за обоих. Мы оба сели на лошадей и отправились в сторону моего дома. Когда были уже у дверей дома, я пригласила его войти, и он зашел к нам. Я представила его своим родителям и упомянула об услуге, которую он мне оказал. Его лошадь поставили в нашу конюшню, и он остался у нас на некоторое время, поужинал с нами, а затем возвратился в М. Он был очень богат, жил в Лондоне и приезжал в М. время от времени вместе со своими слугами.

Тогда я училась в школе-интернате в Б. и мне было пятнадцать лет. Через несколько дней я уехала из дома и возвратилась в Б. Мы обменивались письмами в течение почти двенадцати месяцев.

С той минуты, когда он подъехал ко мне в М., он меня сильно заинтересовал, и эта привязанность с перепиской усилилась. Он также, казалось, очень мной увлекся. Иногда он приезжал и навещал меня дома во время моих школьных каникул на протяжении следующих двенадцати месяцев. Однажды в мае – или летом – он приехал к нам в дом в своем экипаже, и мы пригласили его отобедать с нами. Он остался у нас на ночь и спал в комнате одного из моих братьев. Тогда мы обручились и собирались пожениться, как только мне исполнится восемнадцать.

На следующий день он попросил моих родителей разрешить мне покататься в его экипаже. Моя мама согласилась. Она спросила, поедет ли с нами кто-нибудь из наших слуг, но он считал, что это лишнее, так как его кучер и лакей отправлялись с нами. Мы поехали на вокзал города Б. Он оставил свой экипаж на кучера и лакея и настоял, чтобы я поехала с ним в Лондон. Я была очень им увлечена и пусть с неохотой, но согласилась поехать с ним в Лондон.

Сначала он привез меня в гостиницу Симпсона на Стрэнде, где мы пообедали, а затем повез в оперу. Мы зашли поужинать у Скотта в Хеймаркете. Выйдя оттуда, стали прогуливаться по Хеймаркету. Потом он приводил меня в различные кафе, где мы пили вино и закусывали. Около четырех часов утра он вызвал двухколесный экипаж и отвез меня к себе домой; там он силой овладел мной, несмотря на мое сопротивление. Я кричала, но никто из слуг не пришел мне на помощь. Он сказал своим слугам, что я его молодая жена, которую он привез из сельской местности.

Утром я хотела уехать домой, но он не отпускал меня. Сказал, что я должна остаться с ним в Лондоне. Я по-прежнему настаивала на отъезде домой, и он пообещал на мне жениться. Потом он купил мне часы на цепочке, кольца и браслеты и подарил несколько платьев. После этого я жила с ним в его доме, как будто была его женой, и выезжала с ним в его экипаже. Я часто настаивала на том, чтобы мы поженились. Он обещал сделать это, но все откладывал. Как правило, каждый день он выезжал кататься по самым модным улицам, дорогам и паркам Лондона, а по вечерам отвозил меня в «Арджил-Румз» и в казино в Холборне. Я обычно отправлялась туда очень хорошо одетой, и моя молодость привлекала к себе внимание многих. Мы также ходили в модные театры в Вест-Энде и посетили несколько благотворительных балов.

Я часто ездила с ним по Роттен-Роу и по аллеям Гайд-парка. Мы также ездили на побережье, где жили в самых лучших гостиницах.

Так продолжалось два года, затем его поведение в отношении меня изменилось.

Однажды вечером я отправилась с ним в «Эсембли-Румз» в Холборне, где проводился бал-маскарад. Я была одета в костюм сказочной королевы. Мои волосы, уложенные длинными локонами, ниспадали мне на спину.

Он ненадолго оставил меня в зале, где мы ужинали, и ко мне подошел хорошо одетый мужчина. Когда мой возлюбленный вошел, он увидел этого молодого человека, который сидел рядом и разговаривал со мной. Он сказал молодому человеку, что я его жена, и поинтересовался, что все это значит, на что не получил ответа. Затем он спросил, знаю ли я этого молодого человека. Я ответила, что не знаю. Он попросил джентльмена встать – тот встал и извинился за то, что уселся рядом со мной, нарушив тем самым приличия. Когда же этот джентльмен показал моему мужчине свою визитную карточку, которую я не видела, они оба сели и вместе выпили вина.

Выйдя из обеденной залы, мы поссорились из-за этого происшествия. Мы прошлись несколько раз по бальному залу и, наконец, поехали домой.

Когда приехали домой, он снова начал ссориться со мной, избил меня, поставив два синяка под глазами. У меня были синяки и на других частях тела. Я хотела уйти от него в тот вечер, но он не отпустил.

Утром после завтрака мы с ним, как обычно, поехали кататься.

На следующий вечер мы отправились в казино в Холборне. Многие джентльмены пристально глядели на меня, и ему это не понравилось. Чтобы скрыть синяки на лице, мне пришлось надеть густую мальтийскую вуаль.

Джентльмен, который заговорил со мной накануне, подошел и заговорил со мной и моим возлюбленным (мы будем называть его С.); мы вместе выпили вина. Он спросил, почему я не поднимаю вуаль. С. ответил, что я не хочу делать это в таком месте. Джентльмен увидел мои глаза и сказал, что они сегодня не блестят так, как накануне.

С. пришел в негодование и сказал ему, что тот позволяет себе вольности, разговаривая так с его женой. Молодой человек ответил, что такую девушку нельзя не заметить, и добавил, что я слишком молода, чтобы быть его женой, и что ему не следует привозить меня в такое место, если он не хочет, чтобы на меня смотрели. Он сказал С., что ему следует лучше заботиться обо мне, а не привозить сюда.

Хеймаркет в полночь

Когда мы оказались дома, у нас произошла еще одна ссора, и С. сильно ударил меня в бок.

В ту ночь мы не спали в одной постели. Сойдя на следующее утро к завтраку, я почувствовала себя очень плохо; послали за доктором. Врач сказал, что у меня лихорадка, вероятно, вследствие сильного удара или неудачного падения. Я заболела и была прикована к постели в течение трех месяцев. А он каждый вечер уходил, оставляя меня с сиделкой и слугами, и редко возвращался раньше трех-четырех часов утра. Он привык возвращаться домой пьяным. Обычно он входил в мою спальню и спрашивал, не стало ли мне лучше. Потом целовал меня, спускался вниз и ложился спать.

Когда я поправилась, он стал добр ко мне и сказал, что я еще более очаровательна, чем когда-либо. На протяжении трех или четырех месяцев вывозил меня развлекаться, как обычно.

Все тот же джентльмен снова встретил меня однажды вечером в Холборне, когда С. вышел куда-то ненадолго, оставив меня одну. Джентльмен подошел ко мне, пожал мне руку, сказал, что счастлив видеть меня, и пожелал, чтобы мы с ним встретились. Я ответила ему, что не могу. Тем временем С. наблюдал за каждым нашим движением. Джентльмен спросил, замужем ли я, и я ответила утвердительно. Он выразил восхищение моими кольцами. Указав на кольцо с бриллиантом на своем пальце, он спросил, не хочу ли я иметь такое. Я ответила, что не хочу. Он сказал: «Ваши кольца не такие красивые». Я по-прежнему ответила отказом, но он снял со своего пальца кольцо и надел его на мой палец, сказав: «Посмотрите, как хорошо оно выглядит». И добавил: «Оставьте его себе на память; может быть, оно заставит вас подумать обо мне, когда я буду далеко». Он попросил меня ничего не говорить моему мужу.

Тем временем С. следил за мной и подошел, когда молодой человек ушел. Он спросил, что тот мне говорил. Я рассказала ему обо всем, кроме кольца.

Он заметил на моем пальце кольцо и спросил, откуда оно у меня. Сначала я отказалась отвечать. Тогда он сказал, что я ему неверна и, если не скажу, кто дал мне кольцо, он меня бросит. Я призналась, что молодой человек настоял на том, чтобы я его взяла.

Тогда он ринулся за этим джентльменом, но не нашел его. Вернувшись, потребовал, чтобы я поехала домой без него.

Он подвел меня к своему экипажу, посадил в него и ушел. Я поехала домой и сидела в гостиной, пока он не вернулся, а это случилось около трех часов утра. Он снова затеял со мной ссору из-за того, что я ему неверна. Я сказала, что верна ему и нахожусь с ним рядом все время с того момента, когда встаю утром, и до того момента, когда ложусь спать вечером.

Потом я сказала ему, что уеду домой и расскажу обо всем своим близким, и он испугался.

Вскоре после этого он сказал мне, что уезжает из города на неделю, и пожелал, чтобы я оставалась дома. Я не хотела оставаться в доме без единой женщины в нем и захотела поехать с ним. Он сказал, что не может мне этого позволить, так как будет заниматься семейными делами.

Он отсутствовал неделю. Я оставалась дома три ночи, была невеселой и изнывала от скуки, так как не было никого, с кем я могла бы поговорить. Я пошла в свою спальню, помылась, оделась, приказала приготовить экипаж и поехала в Холборн. И кого же я там опять увидела – того самого джентльмена. Он удивился, увидев меня одну, подошел и предложил свою руку.

Я сказала ему, что изнывала от скуки дома в отсутствие С. и вышла, чтобы немного развеяться. Он спросил, может ли проводить меня домой, но я отказалась. Там я оставалась, пока танцы не закончились. Он сел со мной в экипаж, и мы поехали к Салли, где и поужинали, а потом он проводил меня домой. Он попрощался со мной и сказал, что надеется увидеть меня в Холборне еще раз как-нибудь вечером.

А тем временем С. следил за мной и слышал это. Он потребовал объяснений. Я ему рассказала. Он заявил, что этот господин имеет со мной связь. Я ответила, что ничего такого нет. Затем он ударил меня по лицу, встряхнул меня и пригрозил запереть дома. После завтрака он пошел прогуляться, а я отказалась пойти с ним.

Когда он ушел, я упаковала все мои вещи, приказала слуге найти кэб, написала записку и оставила ее на столе. Я спросила возницу кэба, не знает ли он каких-нибудь приличных комнат внаем подальше от дома С., где я жила. Он отвез меня в Пимлико и доставил к тому месту, где я с тех пор и живу.

Когда я туда приехала, мой кошелек был полон золотыми, у меня были мои платья и драгоценности, которые стоили около трехсот фунтов.

Однажды вечером вскоре после этого я побывала в Холборне и снова встретилась со своим старым другом и рассказала ему обо всем, что произошло. Он удивился и сказал, что напишет моим родным, которые призовут С. к ответу за это.

После этого он иногда навещал меня и делал мне подарки.

Однажды он встретил С. в Сити и пригрозил ему написать моим близким о том, как он со мной обращался.

Я по-прежнему иногда ездила в Холборн. Однажды вечером встретила С., который захотел, чтобы я вернулась к нему, но я отказалась, так как он дурно со мной обращался.

Обычно я проводила день в своей квартире, а вечером ездила в «Арджил», пока у меня не кончились деньги. Время от времени я получала кое-что от мужчины, который встал на мою сторону; но он не давал мне такую сумму, к которой я привыкла, и я завела необычные знакомства против своей воли.

Прежде чем начать принимать мужчин, я заложила большую часть своих драгоценностей и несколько своих платьев. Когда я жила с С., он давал мне десять фунтов в неделю, а когда начала вести беспутный образ жизни, так много не получала.

После того как рассталась со своими драгоценностями и большей частью гардероба, я стала гулять по Хеймаркету, ходила в турецкие курительные, в кафе «У Салли» и другие кафе и рестораны.

Вскоре после этого мне не повезло и пришлось расстаться с оставшимися платьями. С тех пор у меня более жалкий вид, и меня уже не так часто замечают».