«Бильярд в половине десятого» kitabının incelemeleri, sayfa 3

Отличие Генриха Бёлля от многих других писателей для меня явственно проявилось прежде всего в плотности литературного текста. Прочитав всего несколько страниц романа, понял, что мой хвалёный способ беглого чтения только глазами тут почти что непригоден — текст романа оказался так плотно нашпигован значимыми и важными словами и смыслами, что любая попытка пробежать его бегло заканчивалась на том, что приходилось притормаживать и возвращаться назад, чтобы не потерять какую-то мысль или не пропустить какой-то образ. Вот принято говорить про атмосферность книги, так в этом смысле "атмосфера" этого романа Генриха Бёлля была такова, что больше напоминала уже как минимум жидкость, а то и вязкий студень, сквозь который приходилось проталкиваться сильно наклонившись и развернув своё читательское тело плечом вперёд. При всём при том, что понимать написанное автором вовсе не сложно, просто читать нужно вдумчиво и уже с внутренним проговариванием слов и немедленным осмысливанием возникающих и открывающихся смыслов и мыслей.

И тут я бы поставил оценку "отлично" переводчику книги Людмиле Чёрной, потому что, по моему дилетантскому мнению, ей удалось сделать очень интересную вещь — вся словесная конструкция текста соответствует грамоте высококачественного русского литературного языка, но при этом сохраняется полная уверенность, что читаешь книгу именно немецкую!

Другая особенность автора заключается в его умении события буквально одного дня расписать более чем на 200 страницах книги не маленького формата, да ещё и не самым крупным шрифтом. И, опять-таки, нет никакого ощущения затянутости или размазанности сюжета или заключённой в роман идеи — скорее, напротив, такие дотошность и педантизм в изложении всего-всего и многого-многого делают подход к теме всесторонним и всеохватывающим, позволяющим увидеть предмет романа одновременно с разных сторон и даже в разных частотах, в разных цветовых гаммах. А предмет этот, для читателей, знакомых с творчеством этого немецкого автора, безусловно не нов, не необычен и не неожиданен — конечно же это Война, и то, что она делает с людьми.

Перед нами предстают детали и подробности жизни простого немецкого семейства в трёх его поколениях. Самый старый его представитель, практически основатель рода — бывший военный, а затем местный архитектор, начавший свою жизнь в этом городе ещё в начале XX века и построивший здесь не только ряд общественных зданий, но и знаменитый и известный монастырь... Его сын, выросший уже во времена фашистские, тоже вынужденно тянувший лямку военного и даже офицера германской армии (несмотря на радикальные политические взгляды) и в конце-концов осознанно взорвавший монастырь, выстроенный отцом. И младшее поколение этой семьи, живущее в описываемое время, в пятидесятые послевоенные годы. И ещё разные жизненные, острые и бескомпромиссные, как внутрисемейные, так и внешние коллизии, случившиеся с членами этой семьи, с их друзьями, близкими и дальними родственниками, с одноклассниками и возлюбленными, просто со знакомыми — с множеством разных людей того и другого и третьего поколения — нет ничего и никого ненужного и не связанного тесно с жизнью всех-всех-всех...

Сильная книга! Мощная как ураган и неукротимая как Мальстрем. Не оставляющая равнодушным и практически не дающая никаких шансов книге следующей, другого автора...

Половина десятого…Самое время начать гонять шары, отказавшись от правил, невзирая на счет. Белые по зеленому полю, красные по зеленому полю, следы появлялись, а потом исчезали, почему душевные шрамы не исчезают так же просто? В руках сжимаешь записку, бумага пожелтела, букв уже не различить, но стоит внимательней приглядеться и можно рассмотреть несколько слов, написанных корявым почерком – «Целую маму». Ах, нет, в руке пусто, ты сжимаешь не записку, а воспоминания, не в силах выпустить их наружу. Белокурая девушка, прижимающая к груди книгу «Коварство и любовь», почему она никак не оставит тебя в покое…

Шар, который ты толкнул, ударился о другие шары. Нет, показалась, этот шорох, извещающий о столкновении, звучит у тебя в голове. Это чьи-то башмаки выстукивают по каменным плитам лестницы, обжигающие слова – «Враг, враг!». Надо прислушаться, сосредоточиться, звуки обманчивы, может это другие слова – «Брат, брат!»…

Вот ты опустил кий, перестал целиться в воображаемую мишень, но ведь легче, спокойней, тише от этого не стало. Опять слова, опять голова разрывается на части. Молитва? Нет, это клятва. Ты тихо и монотонно повторяешь одни и те же слова: «Никогда, никогда я не приму «причастие буйвола», только «причастие агнца». Да, только так, либо ты, либо тебя…

Внезапный порыв злости окутал тебя, грани реальности стираются, прошлое и настоящее сплелись воедино. Ты чувствуешь на себе взгляд, который терпеть невыносимо. Глаза принадлежат человеку, улыбающемуся на плакате. Он будто хочет заверить, что все хорошо, что все люди счастливы. Вот бы разорвать, растоптать это гнусное изображение. Все ложь, ничего не хорошо, и хорошо уже не будет…

А шары все катятся – белые по зеленому полю, красные по зеленому поля, расчленяя время и годы. Ты вспомнил отца. Резко повеяло тонким запахом табака. Он о стольком мечтал и так мало получил. Все разрушилось как замок из песка. Неизменными остались лишь гороховый суп и сыр с перцем. А еще сильная боль и разочарование…Ты вспомнил Эдит. У нее была такая очаровательная улыбка, такой нет больше ни у кого. Хотя нет, есть. У мальчика, который всегда находится рядом с тобой, пока ты без всякого смысла гоняешь шары, у боя в отеле, которого зовут Гуго…

Одиннадцать часов. Твое время вышло, пора уходить, снова возвращаться в настоящее. Уже табак в сигарете пересох, жаль, что слезы, которые ты видел на протяжении своей жизни, не пересохли. Все в прошлом, война закончилась. Завтра настанет новый день…

С одной стороны, такие книги читать очень тяжело, потому что понимаешь, что художественное произведение излагает правду безжалостнее, чем документальные свидетельства. Бёлль сам прошел войну, террор и внутреннюю эмиграцию. Он знал, каково это, быть сломанным, но не сломленным

Вы никогда не знали, что такое честь, потому что не знали, что такое бесчестье

С другой стороны, именно поэтому такие книги читать надо. Я не могу терпеть современных художественных книг о второй мировой, потому что мы не можем понять, каково тогда было людям. А свидетелей ее, хоть наших, хоть заграничных, читаю с почтением. Белль заслуживает особенно внимательного прочтения. Эта книга не напрямую описывает войну, война здесь как ураган, бедствие (которое люди сами на себя навлекли) и как это бедствие повлияло на конкретную семью и через это раскрывает, как война повлияла на всю Германию. Мы привыкли воспринимать немцев того времени, как единого одержимого врага, но ведь такого не бывает

Возможно, Роберт должен был сказать, что уважение к культурно-историческим памятникам кажется ему таким же умилительным, как и та ошибка, в которую впали американцы и англичане, считавшие, что они встретят одних лишь извергов, а не симпатичных и рассудительных людей. Он воздвиг памятник Эдит и Ферди, Шрелле и его отцу, Гролю и мальчику, который бросал в почтовый ящик его записки, памятник поляку Антону, поднявшему руку на Вакеру и убитому за это, памятник тысячам юношей, которые пели "Дрожат дряхлые кости", потому что их не научили ничему лучшему, памятник овцам, которых никто не пас.

Хотя сейчас многие уже читали книгу "Мобилизованная нация" и понимают, что не бывает чисто черного и чисто белого. И Бёлль напоминает мне Толстого, чье сердце, сострадая, не оставалось твердым. И это так важно в тяжёлое время не начать видеть мир чёрно-белым, не очерстветь, не перестать вглядываться в людей, просто налепляя на них ярлыки, мешая в единую массу. "Бильярд в половине десятого" - это мозаика из историй одной семьи, пережившей три войны, точнее это монологическая полифония, стенография мыслей, воспоминаний и разговоров одного дня. Мы видим судьбу семьи разными глазами, но во всех этих глазах боль, сожаление и пепел. Пепел, сожженных войной и террором судеб, жизней, надежд. Старик полон сожалений, мать полна горечи, сын как и отец не смог избежать испытания мундиром, но остался верен себе. Даже внук страдает, тени прошлого легли и на его светлую, казалось бы, уже совсем другую жизнь, три войны миновали, все налаживается, но прошлое не отпускает. Война закончилась, но общество не переродились, ему ещё предстоит вынуть голову из песка и выработать новые ценности, новые принципы жизни, спрыгнуть с накатанных рельс прошлых заблуждений. А это так трудно, когда видишь, что бывшие враги и тираны живут не получив заслуженного, лоснятся и делают вид, что ничего не было. Но видят это не все, а из тех, кто видит, не все могут смириться. Сумасшедшая мать Роберта кажется самой здравомыслящей. В обществе сумасшедших в дурдом отправляют именно таких. Ну кто в здравом уме не завоет по-волчьи, живя с волками? С волками, которые, пользуясь привилегиями, затыкают несогласные рты свинцом. Общество трусов, которое боится открытого несогласия, потому что понимает, что такой порядок может быть установлен лишь силой.

Тогда, Роберт, мы еще не подозревали, что одно движение руки может стоить человеку жизни: Вакера приговорил к смерти польского военнопленного только за то, что тот поднял на него руку; пленный даже не ударил Вакеру, а только поднял руку.

Удивительно ли, что в таком обществе, где ты или волк или агнец, от человека может остаться лишь оболочка? Где ты и или сеешь страх или живёшь в нем. Недаром убогими называются святые сумасшедшие. Человеку честному ничего не остаётся, как сойти с ума окончательно, чтобы прозреть, когда другие слепы, чтобы видеть мир таким, какой он есть, а не воображать его приемлемым, спрятав голову в песок. Ведь или так или надо что-то делать, вот и делятся люди на агнцев и баранов. Они вроде как люди как люди, даже хорошие, но трудно идти против толпы, уверенной в своей праведности, выживают приспособленцы, мрут дураки и праведники. Наверное, именно за такие образы как мать Роберта Иоганна, Бёлля обвиняли в симпатии к терроризму, хотя, на самом деле, такие образы просто поясняют причины, этого явления, а причины были и крылись они именно в том, что все закончилось, но не было наказания преступникам. Много тем затрагивает Белль в этом маленьком романе - тему разобщения общества, ведь войну не все поддерживали, в семьях братья становились врагами

Отто… он слышал его четкие шаги, когда тот проходил по коридору и спускался на улицу; "враг, враг" – башмаки Отто выстукивали это слово на каменных плитах лестницы, хотя много лет назад они выстукивали совсем другое слово: "брат, брат".

Заахватническая война не может сплотить, она вносит в общество раскол, когнитивный диссонанс, окрашивает в разные цвета тех, кто не может смириться, и тех, кто опьянён властью и инертную массу, которая как бактериальная пленка просто существует, а если что и испытывает, то даёт совести славные милые чаевые за молчание. Показывает Бёлль и мракобесие, которое охватывает людей, пытающихся найти в этом хаосе хоть какую-то соломинку смысла. Овечья религия, которая сейчас кажется совершенным абсурдом, для некоторых людей того времени вполне могла стать способом обрести душевное равновесие, довериться чему-то. Человек слаб, потому и осуждает Бёлль тех, кто не пас овец. Критикует автор и церковь, которая вместо того, чтобы пасти овец, прислуживала власти. Показательно отношение отца и сына к гибели аббатства - оба воспринимают его крушение как нечто правильное, хотя один его построил, а другой уничтожил. Аббатство - символ "голоса крови", веры как привычки. Потому и радовались его разрушению, что это было ниспровержение культа, а культ всегда означает жертвы и слепое почитание, слепое следование за вождём, неважно каким, неважно куда и какой ценой. Нет, голос крови должен молчать, потому что все люди братья. Это лишний раз подчеркивает история Марианны, спасённой незнакомцем из лап родной матери. О таких трудных и безрадостных вещах Бёлль умудряется писать блестяще, прекрасным языком, с лёгкой иронией и глубоким, внимательным взглядом в глубь человеческой души.

Знаете, очень тяжело шло у меня чтение этой книги. Мало того, что я собиралась её прочитать в течение лет 6, а начав растянула чтение на долгие вечера. Ну никак, никак она быстро не читается... Эта книга требует перерывов, требует вдумчивого и осознанного чтения, она тягучая и глубинная. Но всё же завораживающая.

Весь сюжет - это один день из жизни семьи и его членов, а также соседних персонажей - кёльнеров, бывших школьных товарищей, бывших мучителей и бывших спасителей. Каждый персонаж носит в себе огромную бездну переживаний, событий и отношений к ним.

Отец- основатель рода Фемелей. Он первопроходец, прибывший в большой город сделать себе имя, капитал, сделать себя, стать архитектором и родоначальником большого рода. Сын - статист, который в годы войны стал подрывником, уничтожая всё построенное. Его друг, его мать, мальчишка, что всегда находится в бильярдной, в которой он каждодневно проводит час... Все эти люди своими воспоминаниями освещают вопрос политики Германии военных и послевоенных времён, вопрос человеческого характера, жестокости и убеждённости.

Это книга о том, как сын взрывает основной труд отца, преподнося это как месть всему режиму; о безымянном мальчике, который сгинул в концлагере из-за невинных записок; о временах, когда движение руки может лишить жизни; когда собственный сын становится врагом и его шаги по ступеням отзываются только стуком "враг, враг". О матери, что теряет рассудок от войны, что сжирает людей и держит голодными своих детей, не давая им еды, что была принесена как взятка.

Здесь есть интересный приём, где фразы повторяются из абзаца в абзац, из главы в главу, но каждый раз обыгрываются с новой точки зрения, как игральные кубики, что всё те же, но при каждом броске выкидывают новые числа.

Вот очень сложно писать отзыв на подобные книги. Столько эмоций при внешнем равнодушии вполне благополучных героев, столько страха, ненависти, боли, тоски - как это описать и оценить? Как описать чувства отца, пережившего почти всех своих детей? Как прочувствовать желание героя уничтожить тех, кто не защитил, не уберег агнцев божьих? Роман - один день из жизни одной семьи. Один день из жизни семьи знаменитого в стране архитектора, сумевшего стать почти легендой - и не только благодаря построенным под его руководством зданиям. Один день на фоне полувековой истории целой страны. Было хорошее время, когда можно было сделать свое имя звонким и узнаваемым - профессиональный талант плюс изрядная доля уверенности в себе и в своих силах, в том, что все горы по плечу и любимая девушка отвечает взаимностью. А потом это время изменилось - и стало принципиально важным, чью веру ты исповедуешь - кроткого агнца или жестокого буйвола, для которого не существует ни родных, ни близких, ни любимых. А после время снова поменялось, осудив веру буйвола и приняв покаяние от бывших его адептов. А что делать тем, кто от власти буйвола пострадал? Что делать тем, кто не слишком хорошо понимает, как жить дальше - со своими обидами и грехами, с тем, что сотворил против отца своего (и, как оказалось, против сына)? Насколько это просто - жить вот так, соблюдая видимость абсолютного спокойствия и равновесия, храня при этом в душе и улыбку юной жены, не успевшей родить второго сына, и того неизвестного мальчика, который тайком носил весточки родителям, и самого себя, вынужденного тайно бежать из страны, себя, неспособного объяснить собственному отцу, почему сделал то, что сделал? История-исповедь. История-обвинение. История-размышление. История-прощение. Мне очень понравился этот односторонний потоковый диалог-монолог, хотя, не скрою, временами я путалась в героях - в том, чей именно выход объявлен в данный момент - Бёлль довольно затейливо построил свой роман в части перехода от одного рассказчика к другому. И, на самом деле, эта внезапность и некоторая путанность мне тоже понравились, хотя я не смогу объяснить, почему. Но роман особенно впечатлил меня именно этим конкретным воплощением - тем, как постепенно раскрывается суть, как шаг за шагом, фраза за фразой читатель узнает о причинах поступка молодого Фемеля и том, как эту информацию воспринимают его родные. А еще мне очень понравилось то, куда вырулила ситуация с Робертом Фемелем и Гуго. Может быть, кому-то это покажется наивным и надуманным, но для меня это было очень логично и правильно, и бильярд в половине десятого перестал быть бессмысленным ритуалом.

Вот книга, которая попала ко мне не в тот момент и мы с ней просто никак не могли сойтись. Я долго ее мучила... или она меня... Мой разум возмущенный понимал, что книга на самом деле хороша, но получить удовольствие от чтения, истории, было просто невозможно. Очень жаль, что такое происходит и что приходится дочитывать, потому что есть сроки.

Книга как семейная сага и на фоне происходящего с людьми - аббатство. Я бы вот сказала бы, что оно несчастное, как раз ни в чем не виновато, но каждый член семейства, словно клянет это здание, которое один строил, один взорвал и следующий восстанавливает, а в конце книги, его съедают. Звучит странно, но просто если в начале книги был рассказ о том, как создавалось здание, то в конце, его символически тортом на день рождения уничтожают, чтобы больше аббатство не было дамокловым мечом над семьей.

И вот на фоне всего этого рассказ за рассказом жизнь людей. Особенно во время нацизма и второй мировой. Про то кто сломался, кто бежал, кто пытался остаться человеком и оставить людьми других людей. Смерти, жизни, слезы, печали, любовь, подвиги... Все здесь сплелось и засверкало как витражи на аббатстве, наполнилось кельями и хозяйственными помещениями.

Похоже ли это на исповедь тех кто допустил в стране религию буйвола? Нет. Это просто рассказы о жизни, когда люди понимают, что что-то произошло, когда это произошло. Я слышала оправдание в некоторых частях историй. Нравится мне это или нет, но люди не могли не оправдывать своих действий. Потому что страшно жить осознавая, что с твоего попустительства произошло то, что произошло и до сих пор заживает... а может и не заживет никогда.

Книга интересная, надо только уметь успевать переключаться с рассказчика на рассказчика не путать и быть внимательным. Хороша ли книга... Не знаю, мне сложно оценить сейчас слог, я могу лишь сказать, что идея была неплоха, реализация, тоже, но вот смысл... Не мое. Ну, и плюс, не в настроение книга. И только разум отмечал, что то как она рассказана и сплетена - это удивительное свойство рассказчика.

Опять же, сложно такое советовать, книга не из легких, хотя бы потому что тема не простая. И на чтение ее нужны силы, внимание и именно настрой понять рассказчика и может что-то даже принять. Но я вот довольна тем, что прочитала Генриха Бёлля. Автор из тех, кого надо знать.

Иногда шведская академия делает что-то правильно. Нобельская премия за 1972 год Генриху Беллю (1917-1985) - один из этих случаев (по моему скромному мнению, конечно))).

"Бильярд в половине десятого " - это потрясающая книга-притча, книга-поэма, с её повторами и перевертышами. Завораживающий стиль, когда ты не сразу понимаешь, в какое время и в какую боль или чью вину заносит тебя следующая глава. Одни и те же события, характеры, время, как в калейдоскопе, поворачиваются новыми гранями, меняются оттенки и краски и сами понятия добра и зла, жертв и преследователей, агнцев или тех, кто принял "причастие буйвола".

Книга написана в 1959 году. Один день, 6 сентября 1958 года, вобравший в себя и 50 лет истории страны, начавшей обе мировые войны, и переплетение жизней трёх поколений семьи Фемель.

Мне кажется, это первая прочитанная мной книга, написанная немецким писателем, о том, как немцы справлялись с последствиями войны, не с руинами городов и церквей, а внутренними ранами и рубцами, чувством вины и потерь, предательством и прощением, кризисом веры. Недаром, центральный символ книги - возведение, разрушение и восстановление аббатства Святого Антония.

Эта книга оказалась для меня открытием, в какой то степени переворотом в сознании и смещением моего личного отношения к тому времени и событиям от черно-белой гаммы к более сложным оттенкам и цветам.

Очень рекомендую к прочтению!

С самого начала мне кажется важным сказать, что этот роман Бёлля - мой любимый. Один из самых любимых в немецкой литературе и, даже, пожалуй, во всей зарубежной. Я читала и перечитывала его раз пять-шесть: на русском, на немецком, параллельно (это очень интересный опыт, но не хочется отвлекаться на рассказы о нем). Да, так вот: этот раз был уже примерно шестым, и удивительно, что я опять прочитала его как будто новыми глазами и среагировала на него по-новому. Наверное, это и есть признак хорошего романа: в нем всегда можно вычитать что-то новое. Хотя, честно говоря, мне не так чтобы понравилась моя собственная реакция в этот раз и надо сказать, что она меня даже удивила.

Почему? Да потому что где-то со второй половины романа у меня появилось некоторое раздражение, которое все росло и росло, а в конце я просто-таки разозлилась. А что это с нашей бабулей-одуванчиком? Почему на фоне всех этих прекрасных разговоров об овечках и буйволах, на фоне размышлений о том, что гораздо лучше смирно умереть, чем защищаться, наша милая бабушка планирует убийство? Почему она, как следует всё подготовив, добывает себе пистолет, приходит на городской праздник, палит в человека на соседнем балконе (безоружного, легкая мишень!) и сильно ранит его - и при этом никто из ее милых родственников, которые все - конечно же! - без исключения овечки или в крайнем случае, пастухи - не воскликнет в ужасе: бабуля, что с тобой? Ты что же, нас воспитывала так, что нас били и убивали, а теперь, когда война закончилась и кулаками махать вообще-то поздно, ты приняла причастие буйвола и стала мстить? Чем, спрашивается, она теперь отличается от тех молодчиков, которые командовали парадом в 30-е и 40-е годы? Почему ей можно стрелять (подчеркиваю - запланированно, подготовленно), а другим - нет?

Прошу прощения у моих читателей - я сейчас заговорю о политике. Я понимаю, что заговорить о политике в приличном обществе это по нынешним временам все равно что громко пукнуть за столом. Но все же. Мне кажется, что таким двуличным подходом в современном мире оличаются левые. Вообще-то они очень даже за мир, но если надо повоевать за хорошее дело (особенно, если надо защитить кого-нибудь очень несчастного), то ничего, это можно. Правые, по-крайней мере, честны - они считают, что каждый может взять в руку пушку, и не наводят тень на плетень. Я за то, чтобы мы честно признались себе: в современном мире очень сложно - практически невозможно - жить овцой. Да, к этому надо стремиться. Да, отдельные личности - я их уважаю без всякой иронии - могут подняться до этой высоты. Но общество в целом, и в частности, не такие продвинутые граждане, должны уметь защищаться и - может быть, в этом я не очень уверена, но предположим для нашего случая - мстить за обиды. Но тогда давайте просто честно скажем, что мы не агнцы, а агнцы - не мы. И уж если мы так сказали и взялись за тяжелую ручку вальтера, то может быть, это стоит делать сразу - еще тогда, когда нас не били и не убили? Тогда, когда история еще только затягивалась в тугой узел и принявшие причастие буйвола еще на распробовали, как это сладко - бить овцу?..

Мне жаль, что мое шестое прочтение вышло таким. Я увидела, что женщина, которая для всех окружающих была олицетворением добра и чистоты, сказала вдруг: зря я была такой хорошей и послушной овечкой, исправлю-ка я ошибки моих слабеньких детишек, которые только на то и годились, чтобы взорвать немножко пороху - нет, действовать надо хорошим крепким свинцом. И пальнула от души.

Зачемзачемзачемзачем? Бёлль - это что-то ошеломительно хорошее! Прошло уже много времени с прочтения, а я так и не остыла, не смогла забыть весь ужас клятвы буйволу, ломки судеб, прыжки между такими разными жизнями, вплетенными в единую ткань истории. Вот она - Германия середины 20 века. Смотрит на обломки судеб своих сыновей, тычет в глаза добродетелью и честью, марширует вместе с очередным молодым поколением, чтобы потом прорасти на их трупах буйным цветом. И вот они - обычные люди, пережившие бойню, предательства и отсутствие справедливости. Отец, сын, внук - 3 поколения, одна судьба.

Бёлль невероятно мощен. В его тексте запутываешься, как в паутине, из которой совсем не хочешь выбираться. Все липко, мерзко, но не больше тебя не отпускает.