Kitabı oku: «Рюрик. Схватка за историю», sayfa 4

Дело в том, что люди в толпе уже находятся в состоянии измененного сознания, остается только вложить в них какую-то идею. Иногда можно даже бредовую… отчего даже неглупые и вполне образованные люди начинают скакать на площади, что твои горные козлики и хором кричать бредовые лозунги, за которые потом самим станет стыдно.

Вот и Рюрику, коему даже не пришлось целенаправленно заводить толпу, осталось лишь сосредоточить свое внимание на парочке самых внушаемых индивидов, что для знающего человека определить несложно, запрограммировать их, а дальше уже сработал пресловутый эффект толпы.

– Да будет так! Призывая в свидетели богов, волей народа и княжьим судом я приговариваю этих клятвоотступников к смерти!

Варяги, державшие арестованных, по кивку головой Рюрика, обнажили мечи и пообрубали всем головы.

Правда суда как такового с прениями сторон не было, но как говорится, глас народа – глас божий и кто мы такие чтобы спорить с богами?!

3

После того как обезглавленные тела по традиции были сброшены в Волхов, а сами головы насажены на специальные шесты, Рюрик вернулся в кремлёвскую усадьбу и спустился в подвал, где его уже ждал довольный собой Олег Вещий.

– Взяли ее с двумя помощницами, – сообщил он на входе.

– Были проблемы?

– Нет. Вот если пошел бы кто другой ее брать, то ушла бы.

Рюрик понятливо кивнул. Противостоять волхвам непросто. Нужны те, кто знает как с ними совладать и сам непрост. А то затянут в водоворот слов, да еще в воздухе чего-нибудь распылят или дыму дурманного напустят.

Волховица уже была прикована цепями к специальному столбу.

– Почто схватил меня, князь?! – попыталась она наехать на Рюрика.

– За потраву моей жены и лишения меня наследника, – ответил он, присаживаясь на табуретку. – Причем неоднократно…

– Лжа!

– Правда. Ты это знаешь, я это знаю, так что не будем об этом впустую сотрясать воздух. Мне нужно знать, кто еще участвует в заговоре против меня, волхвы каких богов и их имена. Так или иначе но я получу то, что мне нужно.

– Я ничего не расскажу тебе, даже если будешь резать меня на части! – истерично засмеялась волховица.

Так она вгоняла себя в психологическое состояние в котором действительно не будет чувствовать боли. А то и сама себя убить сможет, остановив сердце. Рюрик знал людей, которые могли подобное, обучался у них данной технике.

– Верю… ты наверняка можешь отрешаться от боли, потому тело твое останется в неприкосновенности. Но защитить разум от воздействия гораздо сложнее.

– Надеешься на способности твоего пса-недоучки?! – с презрением выплюнула она. – Ничего у него не выйдет!

– И этому верю. Даже уверен, что в этом искусстве ты гораздо сильнее его. Я даже уверен в том, что тебя бесполезно спаивать или же воздействовать различными настойками на основе мака, мухомора и прочими составами. Но есть один способ от которого невозможно закрыться…

Рюрик принялся за дело. Он собрался воспроизвести одну китайскую пытку, а именно испытание капелью, да ту самую, когда на лоб человека размеренно капает вода. Казалось бы, чего в этом такого? Кап и кап… но китайцы знают толк в пытках. Самые стойкие люди уже через два часа от этой размеренной капели начинают сходить с ума.

И вот на лоб женщины упали первые капли.

– И что? – удивилась она.

– И все… до захода солнца ты захочешь рассказать мне все, что знаешь, слышала и о чем только догадываешься, лишь бы все прекратилось. Ну, не скучай… Ах да, чуть не забыл…

Рюрик вставил палку в зубы пленницы и хорошо ее закрепил, чтобы она не смогла откусить себе язык и не истекла кровью, после чего повернулся к выходу и увлек за собой Олега. Им еще требовалось разобраться с имуществом казненных. Люди это были не бедные, так что конфискованных средств должно было хватить на многие его задумки, которые без финансирования рисковали подзависнуть до лучших времен и то не факт, что на все хотелки хватило бы средств. Теперь же можно было развернуться без досадной потери времени. Точнее после того, как закончится вся эта бодяга с мятежом и его последствиями.

«Не будь этого мятежа, его следовало бы спровоцировать самому», – с кривой усмешкой, невольно подумал он.

Еще имелись проблемы с рабочими руками, но и этот вопрос он хотел решить за счет того же мятежа. Пленные.

Усадьбы казненных выгребались подчистую, все самое ценное свозилось в кремль. Брались под контроль их склады, а так же движимое имущество, то есть речные ладьи. Что-то можно будет использовать самому, что-то продать.

Семьи и челядь были помещены в два дома, что превратились в своеобразные тюрьмы, для последующего вдумчивого разбирательства, дабы выявить остальных противников, не только явных и сочувствующих, но и скрытых, что все-таки остались в тени. Но как известно, все тайное рано или поздно станет явным…

Опускать Рюрик из ложного чувства гуманизма никого не собирался. Времена нынче суровые, так что ответственность за деяния глав своих родов несут все от мала до велика. Дети? Слеза ребенка и все такое… об этом надо было самим мятежникам думать, перед тем как бучу поднимать. Ну и зачем ему мстители? Отпустишь сейчас какого мальца десяти лет, а он через пять-семь лет если не тебя, так твоего наследника попытается убить… тоже ведь слезы у ребенка могут возникнуть. Оно ему надо?

Что с ними тогда делать?

Да много чего можно. Казнить, в рабство продать, в жертву богам наконец принести… Никто ему ничего дурного в любом случае не скажет, ибо для местных сейчас это естественно, более того, от него чего-то подобного ждут. Милосердие тут понимают плохо и считают слабостью.

Но Рюрик решил не спешить. Зачем разбрасываться материалом тем более доставшимся на халяву? Глядишь и сгодятся еще на что. Да вот хотя бы на медицинские опыты отправит, например прививку от оспы испытывать или хирургам практиковаться аппендиксы вырезать, или станут живыми сосудами для переливания крови… надо только с группами и резусами определиться. Ну а нет, так всегда их можно в шахты загнать, железную руду и уголек рубить.

«Хотя совсем мелких, что еще плохо, что понимают, можно в приемные семьи определить, – подумал князь. – Не зверь же я все-таки. Вырастут охотниками, рыбаками, да землепашцами… Или лучше воспользоваться опытом Османской империи и сделать из них янычар? Тем более они может и первые для меня, но точно не последние…»

Возвращаясь время от времени в пыточную Рюрик подливал воды в емкость. Волховица, надо отдать ей должное, еще держалась, силы воли ей было не занимать, фанатичка, но при этом все же было видно, что она уже пошла в разнос. Мерное кап-кап не давало ей войти в состояние отрешения от окружающего мира, уйти в себя, и скоро подойдет к границе психологического слома.

И неизбежное произошло. Волховица сломалась, зайдясь в безумном крике, и готова была рассказать все, что только знала, лишь бы прекратилась эта ужасная пытка капелью.

Рюрик только успевал записывать имена своих врагов в жреческой среде, их приметы и места обитания, тех, кто мог на этих жрецов вывести. Понятно, что знала она не всех, но это уже не важно, ниточка потянулась.

«Начавшийся мятеж отличный повод, чтобы потом, как бы между делом, заглянуть к ним на огонек», – оскалился Рюрик.

4

Вадим Храбрый словно опровергая свое прозвище, двигаться на Новгород не спешил. Впрочем, дело, конечно, не в трусости, а в попытке выжать из своей победы максимум прибыли, то есть увеличить свою силу за счет колеблющихся. Он сам и его доверенные люди активно окучивали западные и южные кривичские рода.

И надо сказать, что не безуспешно. Он быстро восстановил потери понесенные при взятии Изборска и теперь постепенно наращивал численность войска не только за счет родовых дружин, что «подписались» на союз, но и за счет простых охотников, что стекались к нему со всех сторон по личному почину. Люди ведь любят удачливых вождей, ну и пограбить проигравших было охотца… А Новгород богатый город, ништяков всех хватит.

Несмотря на предоставляемую Вадимом Храбрым отсрочку Рюрик мало что мог предпринять для усиления армии и минимизации собственных потерь в будущей битве. Увы, сражаться предстояло так, как люди умели и привыкли.

Если вносить какие-то новшества в стратегию и тактику, то можно было только навредить. Люди в ответственный момент, что-то забудут, запутаются и в итоге все может стать совсем плохо.

Да и что он мог сделать реально? Тем более в условиях полевого сражения? Ни катапульт не сделать, ни баллист, по крайней мере в достаточном количестве, а две-три штуки погоды в битве не сделают. Да и людей еще нужно научить ими пользоваться, а это как бы не дольше, чем сделать сию средневековую артиллерию.

Арбалеты? Та же ерунда, нужно много, как минимум сотню, а лучше две-три. Но в таком количестве их не сделать, пусть даже слабых с деревянными плечами. Да даже если и сделать, другая беда – стрелков столько негде взять. Не из рубак же их набирать? Их и так мало. Из юнцов, коих рано в линию ставить? Так обучать времени нет. А если зевнут, замешкаются или наоборот увлекутся стрельбой, то их всех вырежут в поле, как кутят. Этого ему собственные дружинники не простят, ведь в стрелки пойдут их дети.

В общем куда ни кинь, всюду клин.

Почему обязательно в поле биться, а не на стенах врага встречать, как его брат Трувор?

Увы, ему, как князю, невместно отсиживаться за стенами в противоборстве с претендентом в князи. Должна быть «честная» битва лицом к лицу. Иначе будет потеря этого самого лица со всеми негативными последствиями среди электората. В общем, такие вот пацанские понятия. Разборки авторитетов в стиле лихих девяностых, только масштабом побольше, да антураж средневековый.

– Что на востоке? – спросил у Олега Вещего князь.

Активные действия на западе вполне могли подвигнуть противников Рюрика начать движуху на востоке среди веси и чуди.

– Пока каких-то активных действий не замечено…

– Что ни о чем не говорит, – хмыкнул князь.

Олег только кивнул.

Увы, если кто и хотел их предупредить, ведь рода между собой тоже соперничали за власть в племенах, то не решились, предпочтя остаться в стороне и посмотреть чем дело кончится.

Но вот, незадолго до того, как зима начала сдавать свои позиции, а лед на реках был еще крепок к Новгороду стала подходить армия Вадима Храброго.

«Как же в реальной исторической последовательности я его одолел?» – с недоумением подумал князь.

Подумать было над чем, ведь мятежник собрал под своей рукой больше двух тысяч человек, а это в четыре раза больше, чем мог выставить Рюрик.

Да, его бойцы были лучше защищены, вооружены и умелы, но не стоило к славянским воинам относиться совсем уж пренебрежительно, особенно к дружинникам. Численное превосходство тоже со счетов не списать.

«Наверное какие-то хитрости все же использовал, вроде засадного полка», – снова подумал он.

Рюрик же излишне сложными маневрами заморачиваться не стал. После некоторых раздумий он все же нашел фишку простую в исполнении, которая в прямом столкновении должна была перевесить чашу весов в его пользу.

На переговоры Вадим Храбрый не пошел, а то Рюрик хотел вызвать его на поединок и решить все так сказать келейно, один на один.

– Видимы вызнал о твоем возросшем уровне, как бойца, – сказал на это Олег Вещий.

– Скорее всего, – поморщился князь.

Демонстрация своих повысившихся возможностей как фехтовальщика, было явно шибкой, но увы, в тот момент он не смог себя сдержать, а потом стало поздно.

– А может просто решил не рисковать…

– Или так, – согласился глава ОГПУ.

Словене и кривичи начали бой с атаки лучников, коих было почти половина от всего войска. На варягов обрушился целый дождь из стрел, но выстроенная черепаха, или правильнее сказать «чешуя» из круглых щитов послужила прекрасной защитой. Никого даже не ранило.

Потом вся эта толпа ринулась в атаку с диким ревом.

Чтобы атакующие не обошли армию варягов с флангов и не зашли в тыл, поле боя предварительно слегка подготовили, вкопав колья и установив ежи. Защита не абсолютная, пусть и с потерей времени пробраться сквозь них вполне реально, но чтобы этого не произошло, должны были смотреть собственные лучники.

Разбежавшиеся славяне, дали мощный залп сулицами. Короткие метательные копья описав дугу обрушились на варягов. Удар был силен. Сулицы легко пробивали щиты в лучшем случае оставляя воина без данного элемента защиты, так как быстро избавиться от данного прилетевшего постороннего предмета трудно.

Появилось множество до полусотни убитых и тяжело раненых.

Летящий в князя дротик ловко отразил телохранитель Финр, приняв его на щит под острым углом.

Вслед за дротиками варяги приняли мощный удар длинными копьями на свои щиты. Кому-то из варягов оставшихся без щитов из-за сулиц, не повезло, но очень немногим. Большинство, как и Финр отсушивший себе левую руку, ушами не хлопали и отразили копья ручным оружием, мечами и топорами. А потом произошло столкновение щит в щит и пошла ожесточенная рубка.

Копье, нацеленное на самого Рюрика он с помощью щита отбил в верх и мощно врезал топором по щиту противника, пробивая его и дергая на себя, по сути оголяя врага.

Этим моментом воспользовался Эйрик, рубанув раскрывшегося славянского воина по ничем незащищенной голове.

Топор, что уже было не вытащить из щита, пришлось выпустить и вынуть меч.

О сохранении строя речи уже не шло, начался классический средневековый замес, собачья свалка в которой уже трудно что либо понять и тем более как-то управлять.

Ну почти.

Врагов было все же в четыре раза больше и задние ряды столпились кучей, ожидая своей очереди вступить в бой. Вот по ним и решено было нанести шоковый удар, для чего пробившись сквозь толпу крушащих друг друга воинов, небольшие отряды по пять-шесть человек, чьей задачей было прикрыть огнеметчиков.

Ну да, простенькие «брызгалки» на основе ручных мехов-воздуходувов объемом в пару литров в которые заливался из емкости на спине огнеметчика горючий состав и выдавливался сжатием этих самых мехов. Било метров на пять, но больше и не требовалось. В качестве огнесмеси пошло масло и жир.

– А-а-а!!! – дико заорали горящие люди.

А огнеметчики, коих было всего десять человек, все жали и жали свои меха выдавая одну струю за другой. Правда хватило их всего на десять-двенадцать «выстрелов», но больше и не требовалось. Они выполнили поставленную перед ними задачу. Вывели из строя больше пяти сотен человек, нанеся им тяжелые ожоги и испугав остальных, что бросились бежать от такого ужаса.

В итоге Вадим Храбрый лишился половины своей армии и это стало для него полным фиаско. Оставшиеся славянские воины не могли противостоять варягом на равных. Тут и плохая выучка, никакое оснащение… в конце концов в первых рядах пусти откровенную смазку для мечей, чтобы они приняли на себя первый удар и сковали варягов. Потом уже должны были ударить более профессиональные бойцы – родовые дружинники, но они либо попали под огненный вал, либо сбежали, чтобы не сгореть самим.

– Вадим!!! – целенаправленно двигался к главарю мятежников Рюрик, с легкостью круша всех, кто по глупости или случайно вставал у него на пути, ну и телохранители подсобляли.

Храбрый осознав, что все пропало, со звериным рыком рванул на Рюрика.

Произошел быстрый размен ударами.

Разошлись в стороны и снова кинулись друг на друга, только на этот раз Вадим Храбрый рухнул на колени из-за полученный в правую ногу колотой раны.

– Ы-ы-ы!

Еще один взмах меча и предводитель мятежников остался без руки, что держала меч.

Еще один взмах и Храбрый остался без головы.

Глава 4. Ответный удар

1

С гибелью Вадима Храброго битва как-то резко пошла на спад. И дело не только в смерти предводителя, хотя и она сыграла свою роль (информация об этом событии как-то удивительно быстро расползлась по полю боя), но и в том, что сопротивление сражающихся было подавлено и начали их пленить.

Сформированные медицинские бригады из жен и старших детей варягов, принялись оперативно помогать раненым, снимая бронь, промывая раны специальными настойками и бинтуя, стремясь остановить кровь.

Потери варягов оказались не сильно большими, с учетом погибших в самом начале от сулиц, их количество не достигло и сотни. Еще примерно сотня оказалась в числе раненых с порезами, колотыми ранами и переломами. Раны хоть и тяжелые, но пострадали в основном руки и ноги. Кольчуги все же спасли самую уязвимую часть тела – торс, хотя переломов ребер и ключиц тоже хватало. В общем выжить должны были многие и даже калеками остаться предстояло далеко не всем.

У славян с потерями оказалось все гораздо печальнее. Часть души, что досталась от Рериха обливалась кровью от вида большого количества мертвых тел, напрасно погибших людей, но увы, ничего не поделать.

«Хуже того, подобное повторится еще не раз, – подумал он хмуро. – Не здесь на севере, так на юге, столкновение с тем, кто занял тело Аскольда или Дира неизбежно».

Всего насчитали больше двухсот пятидесяти погибших и под четыре сотни раненых.

– Займитесь и их ранами тоже, – поспешил приказать князь.

– Зачем? – выразил общее удивление Олег Вещий, что так же участвовал в битве, хотя князь всячески ему втолковывал, что его война отныне тайная, но увы глава ОГПУ с негодованием отказался сидеть в стороне и полез в драку.

Оно и понятно, со сколько-нибудь тяжело ранеными чужаками никогда не возились, просто добивали ибо их лечение часто экономически не выгодно ибо калеку дорого не продать, если вообще кто-то позарится.

– Мне потребуется много рабов… – скривился он. – А работу я найду всяким, даже безногим и слепым.

Это было всем понятным аргументом. Деньгами не разбрасываются. Зачем ставить на несложную работу здорового раба, когда можно обойтись дешевым калекой? По крайней мере всем именно так объяснил князь, тем более что это отчасти было правдой.

С поля боя сбежало чуть больше тысячи человек и осознав, что все потеряно, они разделившись на мелкие группы от десяти до пятидесяти человек в зависимости от своей племенной и родовой принадлежности, стали разбегаться во все стороны, как тараканы из-под тапка.

Отпускать просто так Рюрик никого не собирался, ему действительно требовалось много рабочих при этом желательно халявных рабочих рук, так что он сформировал пять отрядов по пятьдесят человек и отправил их на поиски и поимку беглецов.

Далеко уйти беглецы при всем желании не могли. Все-таки усталость от многодневного марша из Изборска к Новгороду в котором они после победы собирались, как следует отдохнуть во всех смыслах этого слова, сказывалась на них, да моральное давление от поражения вытягивало из них силы, дескать боги оставили их… погружая в апатию. Понятно, что моральный аспект давил не всех, и степень давления была разной, но все же, все же…

Тем не менее больше половины беглецов все же смогли уйти. Сказалось не только малое количество поисковых отрядов, но и начавшийся через несколько дней снегопад, скрывший следы. Но триста с лишним человек все же отловили, добавив их к полутора сотням, взятых в плен на поле боя, что оказались полностью здоровы и коих можно было сразу запрягать на отработку.

Рюрик на пару с Олегом вели интенсивные допросы пленных, выявляя всех, кто участвовал в мятеже. Понятное дело, что восстание не могло остаться без ответа и князь собирался нанести ответный удар по родам-отступникам. И медлить с этим он не собирался. До начала ледохода и распутицы, он собирался хорошенько прижать взбрыкнувших ильменских словен, а после того, как реки окончательно очистится ото льда и начнется навигация – пройтись по родам северных кривичей на доступном им языке, объясняя, как они неправы…

Но поход возмездия и отбития обратно Изборска все-таки пришлось отложить. Как говорится, человек полагает, а боги располагают.

– Плохие новости князь… – со понурым видом сказал Вещий, войдя в палаты князя.

Рюрик только тяжело вздохнул. Именно с таким видом Олег принес весть о падении Изборска и гибели Трувора.

– Синеус?

– Да…

– Продолжай.

– Хоть весь и чудь не состояли в сговоре с Вадимом Храбрым, но видимо были в курсе сколько сил он собрал против нас и решили, что мы не устоим и решили на этом сыграть.

– Что именно произошло?

– Чудь и весь собрали около семисот человек. Синеус решил биться на стене, вот только перед этим почему-то не разобрался с внутренними врагами и они подняли мятеж внутри города одновременно с внешним штурмом…

– Понятно.

Князь крепко призадумался на тему, куда идти в первую очередь, в Изборск или же в Белоозеро? С одной стороны Изборск ближе и сил там почти нет, ведь армия Вадима разбита, все разбежались по своим медвежьим углам, защищать почти город некому, а те кто остался – трясутся от страха в ожидании возмездия, что называется приди и возьми…

С другой стороны Белоозеро, там враги празднуют победу и крепят свои силы, привлекая все новых сторонников и этому процессу нужно как можно скорее положить конец.

Хоть Изборск был заманчивей в своей простоте и легкости, но как говорится, иная простота, хуже воровства. Взятие под контроль этого города просто потеря времени, а оно сейчас бесценно. Стоит только отвлечься на него, как начнутся оттепели и тогда разборку с Белоозером придется отложить до лета, а то и вовсе на следующий год. Не смертельно, по нынешним временам так и вовсе нормальное дело, но все равно очень не хотелось бы затягивать.

«Опять же в Изборске вот-вот узнают, что Храбрый пал и им ничего не светит, – подумал Рюрик. – Пусть посидят, потрясутся за свои шкуры меня ожидаючи, обтекают, сговорчивее станут».

– Олег, остаешься в Новгороде за старшего. Я отправляюсь в Белоозеро, возьму три сотни…

– Не маловато? – обеспокоился Вещий. – Их там сейчас за тысячу будет…

– Нормально. Да и скорость будет никакая если больше взять, а время сейчас важнее всего. Воевать надо не числом, а умением… Должен успеть добраться до начала таяния снега. А если боги будут милостивы, и мороз продержится чуть дольше обычного, то и вернуться успею. Главное, чтобы видя мое малое воинство за стенами не стали отсиживаться и я там не застряну до лета.

– Думаю не будут, ибо более чем тысячей сидеть за стенами против трех сотен, да они сами себя уважать перестанут, да и люди не поймут их трусость, – посмеялся Олег.

– Вот на этом и сыграем с нашими-то огнеметами. Рарог я в конце концов или не Рарог? Вот и покажу им свою суть…

Вещий на это хищно улыбнулся.

2

Пришлось, что называется поскрести по сусекам, но на триста человек нашли коней, а для огнеметчиков даже и по два. С конями тут на севере совсем плохо, да и с умением ездить тоже не ахти, все-таки варяги больше ладейные воины.

Тем не менее несмотря на все охи и ахи, дружина Рюрика преодолела четыреста с хвостиком километров от Новгорода до Белоозера за двенадцать дней. Причем последний день потратили на полноценный отдых ибо путь выдался тяжелым и к битве требовалось хоть немного восстановить силы.

Как стало ясно при подходе к городу, Рюрика так скоро в гости не ждали, от слова «совсем».

«А мы примерлись!» – со злой, даже мстительной ехидцей подумал он.

Обновленный князь мыслил несколько иными категориями в плане скоростей и откладывать на потом, то, что можно сделать сегодня не собирался.

Понятное дело, что после того, как весь и чудь выбили варягов захватчики хорошо повесились в городе, пограбили его и… разбежались по своим селениям типа на побывку, ну и трофеи в своих берлогах схоронить. Так что непосредственно в Белоозере хорошо если полтысячи воинов осталось, причем не самых лучших. «Деды» отправились на побывку первыми оставив молодняк. В любом другом случае решение логичное, но не в этот раз…

Несмотря на численное преимущество, пусть и небольшое, выходить в поле у них явно играло в одном месте.

– Что делать будем, князь? – спросил один из ярлов Рюрика по имени Арнльот Орел, что собственно должен был в итоге стать новым наместников Рюрика в Белоозере.

Воины понятное дело заволновались. Штурмовать стены да еще в меньшем числе, это жуть как круто, пафосно и все такое прочее, о таком сочинят героические песни скальды, но многие о своем подвиге не услышат, ибо будут веселиться в валгалле. Оно конечно хорошо, все туда стремятся попасть, но… крайне желательно как-нибудь попозже.

Но если не штурмовать, то они здесь дождутся прибытия дополнительных сил и тогда снова здравствуй валгалла. Конечно, они накрошат кучу врагов, о них опять-таки скорее всего напишут торжественные песни… но как-нибудь хотелось бы обойтись без этого.

Тогда что? Поджать хвост и уйти?

На такое они тоже пойти не могли, понимая, что это станет началом конца их власти в регионе и их в конце концов выдавят с севера. Уйти конечно есть куда, к тем же Аскольду и Диру, но ощущать себя побитой собакой не хотелось, а именно так на них будут смотреть ушедшие на юг товарищи.

Так что требовалось какое-то нетривиальное решение и все ожидали его, с надеждой глядя на своего князя.

– Что-что… – буркнул он, – пойдем сейчас и всех убьем.

Некоторые варяги неуверенно засмеялись, не зная как реагировать на сказанное, не понимая, шутит сейчас их князь или серьезен.

Работая с животным жиром, перерабатывая его в огнесмесь, Рюрик конечно не мог не воспользоваться знаниями из будущего доставшееся от полковника Рериха, а тот, как любой спец высочайшего уровня мог сварганить взрывчатку, что называется из подручных средств, вот он и сварганил…

Почему не использовал в битве с Вадимом Храбрым? Накидал бы в толпу взрывпакетов и все дела. Вообще бы никто не ушел.

Но Рюрику очень не хотелось раньше времени будоражить нацика. Чтобы он действовал не так активно, как мог бы.

А как же огнеметы?

Даже огнеметы его могли не всполошить. Ну мало ли, как раньше воевали. В будущем об этом известно очень плохо. И в то же время греческие сифонофоры известны, а раз так, то какие-то аналоги могли использовать другие воители, тот же Рюрик. Просто описания сих битв не сохранилось, потерявшись в веках.

А вот взрывы, это взрывы, и скажет о том, что у него есть коллега засланец-вселенец, самым однозначным образом.

Но и сам Рюрик терять несколько месяцев на взятие под контроль города и всего восточного региона не мог, а потому приходилось предпринимать решительные действия.

«Ладно, используем сей козырь и будем надеяться, что это так сильно всполошит нацика, что он задергается и начнет делать ошибки за которые его можно будет зацепить и у меня появится повод официально бросить ему вызов…» – подумал князь.

Князь сходил к одному из «грузовых» коней, что принадлежали ему и из седельной сумки вытащил кувшин литра на три.

– Всем приготовиться к штурму. Арнльот, сформируй со своими людьми вокруг меня черепаху. Мне нужно дойти до ворот.

– Зачем?..

– Сам все увидишь. А на словах ты мне просто не поверишь.

Два десятка бойцов Арнльота Орла прикрыли щитами Рюрика (рисковать своими людьми князь не захотел) и они двинулись в сторону города.

Защитники явно озадачились от атаки на город столь малой группы варягов, но видимо все ж обеспокоились и начали метать стрелы, а когда «черепаха» приблизилась к воротам в ход пошли сулицы. К счастью ни до камней, ни тем более до кувшинов с горящим маслом дело не дошло, а то все могло закончиться крайне паршиво.

Несколько варягов все же получили ранения, когда сулицы ломали защиту из щитов и в образовавшиеся бреши проникали стрелы, но остались на ногах.

Добравшись до ворот, к счастью, никто из них не подумал выскакивать и атаковать малый отряд странных варягов, видимо опасаясь, что враги именно на это их и подбивают, чтобы попытаться удержать ворота и дождаться остальных, Рюрик заложил емкость и запалил шнур.

– А теперь быстро уносим ноги! Времени у нас примерно сто ударов сердца!

Назад варяги отходили практически бегом и вот они оказались на безопасной дистанции.

– И что теперь? – снова спросил с хмурым видом Арнльот.

В этом странном маневре, в момент спешного отхода, он потерял одного человека убитым, сулица пробила тело насквозь, а ранены оказались больше половины.

Ба-бах!!!

Рванул оглушительный взрыв, что буквально разнес ворота в щепки.

С ужасом отшатнулись не готовые к подобному варяги. От неожиданности многие даже упали. И трудно было понять, о чем они думают, глядя на своего князя. Впрочем, догадаться не сложно, наверняка о том, что боги, возможно сам Один или Тор явили свою силу в помощь их князю, а то и вовсе наделил самого князя частью своих сил.

– Один!!! – протяжно заорал Рюрик, выхватив меч. – За мной!!!

Призыв князя вернул варягам самообладание и они с криками понеслись следом.

– Рарог!!!

Ошарашенные произошедшим защитники ничего не могли противопоставить атакующим и те беспрепятственно добрались до ворот, ведь даже обстрела из луков не было. Хотя в нескольких местах уже внутри города все же возникли очаги сопротивления, но они были быстро подавлены не без помощи огнеметов.

3

С желанием вернуться в Новгород до распутицы князю с великим сожалением пришлось распрощаться. И дело не только и не столько в мятежниках, что могли собрать еще одну армию и снова попытаться отбить Белоозеро, сколько в том, что не стоило оставлять дело незаконченным.

Да и то, что весь и чудь соберут еще одну армию было очень сомнительно, после того, что они увидели, а потом пленные рассказали в своим вождям. Ради этого Рюрик отпустил пару десятков пленников в знак доброй воли.

Отчего такая доброта?

Дело в том, что в отличии от Изборска, местные мятежники не стали убивать всех варягов, принеся их в жертву своим богам, будучи то ли более осторожными, то ли более рациональными и надеясь потом вновь договориться с варягами о разделе сфер влияния. А трудно о чем-то с кем-то договариваться, после поголовного уничтожения их товарищей.

В общем от дружины Синеуса осталось девяносто три человека.

Так что Рюрик отправил представителей веси и чуди к своим вождям и эти люди несли с собой так сказать информационную бомбу распространяющую вирус страха. Ведь что могли рассказать о произошедшем отпущенные? Что Рюрик словно истинный Рарог подошел к воротам, а те через какое-то время разлетелись в щепу с жутким грохотом и огнем. Что они должны подумать в условиях своего религиозно-мистического восприятия мира? Только то, что князю помогают его боги, дав ему в помощь духа огня. Тот же Тор к примеру.

И как противостоять тому, кому столь явственно благоволят его боги?! Да никак! А потому остается только молить о милости.

Осознав этот момент Рюрик решил, что называется ковать пока горячо и пока погода позволяет и держится на речках лед – единственный маршрут для скоростного движения, объехать все мятежные рода с отрядом в полторы сотни мечей и вновь привести их под свою руку. Чем он и занялся.