Kitabı oku: «Неудачник. Часть первая», sayfa 2

– Отключился? – спрашивал, хохоча, Гриша. – Это из-за чего я отключился-то?

– Как из-за чего? – спрашивала недоумевающая Маргарет. – Из-за шока, наверное. Так это вас поразило, так напугало, что вы (хоть и были невредимы) отключились.

– А что же вам сказал на это предположение доктор?

– Он широко улыбнулся, что-то написал в блокноте и сказал, что не хочет показаться грубым, что я очень хорошая девушка, но не лучше ли мне, добрейшей леди, как он выразился, выпить успокоительное и может даже остаться в больнице ночевать. Хотя я всего лишь сказала, что вы на последнем одре от шока и что вам осталось жить от силы недели 2, и то в бреду и в лихорадке.

Тут Гриша не выдержал и со смеху упал с кровати и катался по полу. Слезы лились градом. Было такое ощущение, что все кишки выйдут наружу. «С ума сошел! – подумала Маргарет. – А я ведь вчера доктору и говорила, что так и будет. Срочно врача!»

– Я же… – проговорил рыдая Гриша, – я же пр… просто напросто ус… ус…

– Какой такой ус? Вы не ус! У вас бред и лихорадка. Вам нужен отдых, – с ужасом говорила Маргарет. Она собиралась идти к доктору, но Гриша ее остановил и, немного собравшись, сказал:

– Я тогда… тогда я… уснул!

Тут он снова захохотал, но успел броситься на кровать и хохотал там. Маргарет распахнула рот, и краска стыда залила ее лицо. Она снова уселась на стул, опустив глаза в пол, стала ждать пока Гриша успокоится. Это произошло минуты через три, и он снова начал говорить:

– Вы меня извините, что я так. Просто я редко смеюсь, а тут такая возможность. И знаете, я очень Вам благодарен. Я, честно говоря, уже устал жить. Мне все уже надоело. Одно и то же, одно и тоже каждый день божий. А ведь некоторые люди живут так всю жизнь. И как им это удается? А я иногда думаю: «Ведь есть же люди, которым осталось жить недолго, у них же каждая минута на счету. Они мечтают о друзьях, о любви, о счастье; они хотят быть любимыми, они хотят стать лучше, но у них нет времени». Время! На время все упирается, от времени все зависит. Так почему же мы, глупцы, бездельники, самолюбивцы так его не любим? О, как бы я хотел отдать все потраченные впустую минуты этим бедным, обиженным природой людям. Вот им-то эти минуты действительно нужны. Ох, какие мы глупцы, какие глупцы! Ведь мы их тратим, понимая что впустую, но все равно продолжаем; а только потом, когда уже поздно, начинаем жалеть. И так всегда! Человек спохватится из-за чего-то, когда уже не время. Но почему он не пытается что-то изменить раньше, когда еще не поздно? Не пытается стать лучше, не пытается найти близких людей, не пользуется возможностью? Потому что трус! Это главнейшая проблема многих людей. Ах, сколько можно потерять из-за этой трусости, что вся жизнь под откос пойдет. Мы боимся перед кем-то опозориться, боимся знакомств, да что там говорить, разговор начать не можем из-за трусости. Но стоит ли этот страх того? Ну опозоримся мы перед кем-то, ну потеряем уважение, но и что с того? Если не будет страха, то истинная личность в любом случае раскроется. Да и к тому же, на Земле так много людей, что точно найдутся те, которые полюбят тебя. Но нет! Страх нас пожирает, мы не можем его преодолеть. Человек такое слабое существо! У меня был один хороший друг, Федором звали. Был он человеком молодым, 20 лет, но, к несчастью, была у него чахотка на последних стадиях; оставалось жить ему от силы месяца 2. Меня с ним познакомила моя однокурсница (он был ее двоюродным братом). Какое он на меня впечатление произвел. Он оказался добрым, храбрым и умным юношей. Наш первый разговор зашел, можно сказать, о нем. И вот в чем он заключался:

IV Ужасная болезнь

– Каким человеком ты хочешь быть в оставшееся время? – спросил я его при нашей первой встречи во время прогулки вечером в парке, осенью. – Какой твой идеал человека?

– Я? Дай подумать, – ответил Федор. Так он думал с минуту (он был необыкновенно и ставшим и рассеянным в тот вечер). – Во мне немало плохих черт еще с детства. Из-за этих черт я сделал невероятное количество плохих поступков. Я обижал, обманывал, лгал, крал. Один раз я даже ударил невинную шестилетнюю сестру. А из-за чего? Из-за того, что она решила поиграть с друзьями, а не потратить время на учебу. Тогда я был ожесточен и ненавидел весь белый свет. Только сейчас я осознал каким жестоким я был. Но я понял это поздно. И в оставшееся время я хочу создавать судьбы, а не рушить их, я хочу помогать несчастным, а не насмехаться над ними и, наконец, я хочу внести хоть какой-то вклад, хотя бы какое-то зернышко в душу людей, я хочу наконец-то быть любимым! – тут он сильно закашлялся. Я испугался, посадил его на лавочку и предложил ему воды. Так продолжался его кашель минуты две, после чего он залпом иссушил предложенную мною бутылку. Я его попросил говорить менее одушевленно и тихо, но прекращать разговор не хотел, потому что был заинтересован. Он отдышался и продолжил говорить:

– Так, на чем я остановился? – сказал он и, подумав, прибавил: – Забыл. Неужто у любви?

– Вы говорили, что хотите быть любимыми.

– Ах точно, – сказал он с каким-то призрением, видимо был недоволен, что разгорячился. – Ну, тогда продолжим. Я хочу говорить правду и одну только правду. Сейчас, среди нас, очень мало честных людей. Соврать (даже не по пустяку) сейчас обычное дело. Люди даже не стыдятся за свою ложь, считают это необходимым, вот до чего дошло. Я же такое считаю неправильным, и я буду стараться говорить правду даже тогда, когда она не всем нравится (а это часто бывает). Я хочу быть человеком, которому можно довериться, на которого можно положится. Человеком слова. Человеком, с которым интересно проводить время. Человеком достойным уважения и любви. А впрочем, все это глупые мечты. У меня есть одни друг, единственный и верный – фортепиано. И, может быть, больше и не нужно. Оно единственное поддерживает мое настроение, единственное меня успокаивает в такие сложные времена. Без него я, пожалуй, покончил бы с собой. Но у меня есть мечта, за которую я продолжаю цепляться, из-за которой я продолжаю жить, именно она меня ведет вперед (Федор во время речи охрипла почти с каждым словом, а к концу вообще говорил чуть слышно и плохо понятно)

– В чем же она состоит? – спросил я с чрезвычайным любопытством, я очень заинтересовался Федором и, честно говоря, полюбил его. – Расскажи, пожалуйста!

– Извини, но я очень устал за сегодня, очень спать хочу. К тому же, мой голос охрип и не понятен. Только если в другой раз.

– Ой! Приношу глубочайшие извинения, я, действительно, об этом и позабыл. Но ты меня до невероятности заинтересовал. Ты умный, честный и, по-моему, добрый юноша. Так знай, я тебя полюбил и хочу вновь с тобой встретиться.

– Спасибо, – сказал он мягко. На лице его выразилась такая добродушная, искренняя, чистая улыбка, казалось, что он вот-вот заплачет от счастья. Как это меня растрогало. – Спасибо вам большое. Я точно мечтал о таких словах всю свою жизнь, и я невероятно счастлив, что вы мне их сказали, спасибо. Я сюда хожу почти каждый день, по вечерам, буду чрезвычайно рад проводить с вами время. Еще раз огромное спасибо вам за этот день, может быть, лучший в моей жизни.

Да не за что, не за что! – говорил я разгорячившись. – Это я должен благодарить судьбу, что встретил такого прекрасного человека как вы! А вам спасибо за этот разговор!

– Не за что, – сказал сиявший Федор. – Прощайте!

– До скорого!

Мы простились. Я всегда буду рад за то, что похвалил его в тот вечер. Похвала и внимание, действительно, были ему нужнее всего в это тяжелое время. И как мне грустно оттого, что такого прекрасного человека никто не знал. И заслуживает он этих мук, этих страданий? Почему в мире так много несправедливости? Почему над ним так поиздевалась природа? За что же ему, истинному человеку, такая жизнь?

И существует ли бог после этого, раз он допускает такие страдания невинным? Да, невинный! Может он и совершил множество грехов, даже сестру ударил, но кто знает как он их искупил с таким сердцем. А разве эта жуткая болезнь не является искуплением? Да даже переискуплением! Мне вот давно кажется, что такие люди появляются, чтобы искупить не только свои грехи, но и грехи всего человечества. Они страдают больше других, но чем же они хуже? Ничем! Да они даже лучше! Но именно на их долю выпала такая тяжелая участь, им, хорошим людям, приходится жертвовать всем ради других, злых и бесчеловечных. И если бог все же существует, то он до невероятности жесток, жесток и несправедлив.

Но это сейчас неважно. А важно то, что потом я полюбил его еще сильнее. Он стал моим лучшим другом. Отчасти я исполнил его мечты, но главную все же не смог, за это себя ненавижу больше всех на свете!