Kitabı oku: «Позолоченные латунные кости. Коварное бронзовое тщеславие», sayfa 7
– Кто имеет такие связи, чтобы запугивать принца Руперта?
– Именно. Мы это выясним.
– Вы не собираетесь осадить назад?
– Мы собираемся стать менее навязчивыми. Незаметными. Но чем больше на нас давят, тем усерднее мы будем копать. Полагаю, то же самое можно сказать об Организации. Когда кто-то начинает давить на Контагью, они давят в ответ.
– То есть ужас перед бурной активностью в производстве мертвых тел может быть причиной, по которой принц хочет уступить?
– Нет. Я думаю, кто-то с Холма, тот, кто может заставить даже принца Руперта наложить в штаны, хочет, чтобы дело прикрыли. Я зайду в своих догадках так далеко, что скажу: весь Холм хочет, чтобы дело прикрыли.
– Потому что преступники могут быть среди них?
– Отчасти. Но скорее всего, потому, что, если мы будем копать слишком глубоко, мы, вероятно, выясним то, что` Холм хочет утаить от публики.
Я налил себе чаю. Дин за дверью кухни велел мне поторопиться. Ему нужно было вернуться к работе. Я вопросительно приподнял бровь.
– Большинство граждан Холма так же потрясены найденным на складе, как и мы, – сказал Туп. – Но они хотят справиться с этим самостоятельно.
– Так позвольте им это сделать.
– А в следующий раз, когда кто-нибудь захочет захлопнуть дверь перед Гвардией? В следующий раз, когда кто-нибудь захочет сам творить правосудие?
Туп страдал от той же тяжелой болезни, какая правила поступками Шустера. В большинстве случаев от нее больше пользы, чем вреда.
– Все, что я могу, – это пожелать удачи. Я буду здесь, если что, выступая в роли няньки.
Он не поверил ни единому моему слову.
Иногда нет смысла общаться с некоторыми людьми. Их поступками правит то, что творится у них в голове. Все, что происходит вовне и не вписывается в их концепцию, просто игнорируется.
Уэстмен Туп был хорошим человеком. Он мне нравился. Но он мог взбесить меня так, как не удавалось больше никому, разве что Тинни.
– Входи, Дин.
Дин ворвался на кухню и начал действовать быстро и энергично, исполненный решимости еще до заката солнца довести меня до нищеты.
37
Белинда перехватила меня в комнате Морли, вместе с глухими крысюками.
– Они настаивают на том, чтобы мы осадили назад. Чтобы мы бросили это дело, – сказала Белинда.
– «Они»? «Мы»?
– Не играй в словесные игры.
– Я и не играю. Ты знаешь, о чем я. Мне никто не отдавал приказов. И единственное «мы», частью которого я являюсь, – это я и Морли.
– Тогда я вынуждена спросить, почему большинство твоих знакомых находятся здесь. Минуту назад я видела даже этого отравителя Колду.
– Он не отравитель. – Я отвлекся. – И я не знаю, почему все вы здесь. Я не имею к этому никакого отношения, как только что сказал Тупу.
Она не поверила мне, как не поверил и генерал. Когда-нибудь я хапану громадный куш, потому что никто не принимает моих слов за чистую монету. Я смогу ограбить Королевский монетный двор, а потом бегать повсюду и вопить, что это сделал я, я!
Я отлично понимал, что происходит. Синдж и Покойник состряпали план расследования за стенами моего дома. Они собирались использовать людей, которые работали с нами в прошлом. Меня смущало то, что их не обеспокоило влияние Холма, настолько сильное, что заставило отступить самого принца Руперта. Наверное, Старые Кости нашел способ, как бросить вызов тому, чему не следует бросать вызов, и сделать это таким образом, чтобы все сошло с рук.
Эта мысль начала формироваться у меня в мозгу во время визита Бегущей по ветру. Сегодня ее что-то не было видно.
– Тот лекарь вообще собирается приходить? – спросил я Белинду.
– Шутишь? После того, сколько я ему заплатила?
– И его не беспокоит мой напарник в соседней комнате?
– Доктор ничего не знает. Я сказала, что ты разлил лекарство и нам нужно другое. Но сначала он должен еще раз осмотреть Морли, потому что я почти уверена: дела обстоят хуже, чем раньше.
– А если лекарь – преступник?
– Тогда мы сразу это поймем.
Мы задумчиво посмотрели на нашего общего друга. Морли выглядел мирным, как человек в гробу.
Я продолжал гадать, почему знахарь так долго не появляется.
«Он там, снаружи. Вся эта суета заставляет его нервничать. Ему это не нравится, но он не в силах совладать со своей жадностью. Рано или поздно постучится».
Мое нетерпение угасло. Я просто переживал за Морли. Пока мои мысли не забрели на Фактори-слайд.
– Гаррет, ты в порядке? – спросил голос, которого я не ожидал услышать.
Я поднял глаза:
– Гилби?
В дверях стояли Манвил Гилби и его последняя жена Хизер. Гилби был человеком номер два в пивоваренной империи Вейдера. Он участливо смотрел на меня.
– В порядке, – ответил я.
– В последнее время тебя не видно в пивоварне. Когда я услышал, что в твоем доме день открытых дверей, я решил, что мы заглянем спросить, как у тебя дела.
– Дела в меру отчаянные. – Я бросил взгляд на Морли. – Что хотите узнать?
– Уже ничего. Мы вращались тут довольно долго, чтобы разнюхать, что к чему. Макс тебя поддержит.
Конечно. Потому что Максу Вейдеру не нравились люди, замешанные в нелегальном колдовстве. Несколько членов его семейства были убиты меняющими форму оборотнями, созданными в брошенных пивных бочонках. Макс не возражал бы против истребления всего племени колдунов.
Хизер Гилби обычно была приветливее и общительнее Манвила, но сегодня только улыбалась и держала рот на замке.
– Позаботься о том, чтобы сделать то, что требуется, – сказал Гилби. – Мы тебя ценим, Гаррет.
Он пристально рассмотрел Морли, потом крысюков с нелегальным оружием. Он знал моего друга. Ресторан Дотса находился через дорогу от театра Макса Вейдера «Мир», менеджером которого была Хизер.
Уходя, Хизер улыбнулась мне глазами. Она мне очень нравилась, но значилась одной из первых в списке врагов моей рыжули. Дело в том, что Тинни играла в нескольких пьесах Иона Сальватора и зазналась. Еще как зазналась! Тогда Хизер дала ей понять, что талант Тинни смогут лучше оценить где-нибудь в другом месте. Это был жестокий удар, поскольку «Мир» оставался единственным театром, где от актрис не ожидалось, что им придется вступать в порочные связи с публикой.
Тинни не привыкла к поражениям и почти не способна была воспринимать критику.
38
Я спокойно проводил время с другом, правда в присутствии громил Джона Растяжки. Пристально смотрел на Морли, желая, чтобы тот вернулся.
В комнату вошла Белинда.
– Без изменений?
– Без. Что-то явно не в порядке.
– Нам следует о многом расспросить лекаря.
– Ты уверена, что он не знает о старом Мешке с костями?
– Веришь или нет, Гаррет, почти никто, кроме твоих знакомых, о нем понятия не имеет. Тем более что ты так долго был не при делах.
В Танфере быстро обо всем забывают. Может, это навык выживания в городе.
– Покойник всего-навсего рассказ-страшилка. Им пугают друг друга дети. Никто на самом деле не верит в его существование.
– Интересно.
– Скоро мне надо будет уйти. Но еще немного я могу задержаться. Хочу дождаться лекаря.
– Если он вообще явится.
– Явится. Однако может не войти в дом, если не увидит меня.
Еще как войдет – если только не в состоянии стряхнуть с себя мысленный контроль логхира.
«Лекарь близко, но ему очень не по себе. Он необщительный человек».
Белинда не среагировала. Покойник не включил ее в беседу.
– Его Милость думает, что доктор наконец здесь, – сказал я.
Старые Кости избегал вступать в прямой контакт, пока не становилось слишком поздно, чтобы человек увильнул. Может, Белинда и дальше будет верить, что в ее мысли никто не вторгался.
Я ощутил отзвук веселья логхира.
– Твой человек очень нервничает, – сказал я Белинде. – Забери его в дом, а то он совсем перетрусит. Не наскакивай на него, пока мы не запрем за ним дверь.
Мне мысленно намекнули на что-то вроде старой пилы: дескать, не учи ученого. В то же время Старые Кости ненавязчиво повлиял на гостей, чтобы те перешли в его комнату или кабинет Синдж.
Спустя мгновение я сказал:
– Доктор! Проходите. Я начинаю всерьез беспокоиться о друге.
Лекарь стиснул свою сумку, держа ее у груди. Он пристально смотрел на троих крысюков и выглядел так, будто его только что приговорили к повешению.
– С вами все хорошо?
Он открыл и снова закрыл рот. Но не издал ни звука. Белинда заполнила дверной проем за его спиной. Она не трудилась сохранить любезное выражение лица.
– Не обращайте внимания на этих парней, – сказал я. – Они здесь, чтобы защищать Морли.
– Вы пролили лекарство, которое я вам дал? – еле слышно спросил доктор.
– Да, выронил, открывая пробку. Пузырек упал на пол и закатился под кровать. Когда мне удалось его выудить, он был уже пуст.
Лекарь слегка расслабился.
– Ну, вообще-то, – ухмыльнулся я, – не совсем пуст. Я соврал. Мы решили, что, если заставим вас так думать, это поможет заманить вас сюда. Вы – преступник.
Он широко распахнул глаза и побледнел еще больше.
Его попытка сбежать потерпела крах. Белинда не двинулась с места.
«О да. Он виновен. Лекарство, которое он дал, было составлено для того, чтобы мистер Дотс не приходил в сознание. Наш преступник алчен, но он не убийца».
– Друг, вы на перекрестке, – сказал я человечку в черном. – Это поворотный момент в жизни. Он может стать фатальным.
«Осторожно. Он верит, что у него есть варианты».
– Леди, стоящая за вашей спиной, от вас не в восторге. Она заплатила вам за спасение этого человека. Вместо лечения вы его отравили. Джентльмен за ней – генерал Туп из Гражданской Гвардии. Он тоже хочет задать вам несколько вопросов.
«Легче, – передал Старые Кости. – Перестань давить. Я должен взять под контроль функции его тела, особенно сердцебиение. Если я этого не сделаю, он может умереть».
Я начал было задавать вопрос.
«Молчать! Его сердце готово разорваться».
Я слышал, что такое случается с мышами и лошадьми, но никогда – с человеком.
Предупреждая Белинду и Тупа, я поднял руку. Мы не должны были помешать Умнику совершить его «колдовство».
Старые Кости успокоился.
«Его подготовил для преступления мастер-гипнотизер, который даже не подозревал, что может столкнуться с кем-то вроде меня. Я уничтожил команды, подталкивавшие к разрыву сердца, но не сумел выяснить, кто дал ему эти команды».
Блестящая идея!
– Белинда, почему ты выбрала именно этого лекаря?
– Я отправилась к Детям Света и попросила какого-нибудь целителя. Потом доказала, что могу себе позволить подобные траты.
Может, моя идея была не такой уж блестящей.
– Сколько времени у них ушло, прежде чем они решили тебе помочь?
– Несколько дней. Больше трех.
– Ты отправилась к ним раньше, чем явилась ко мне.
Меня это вовсе не обижало. Мои навыки в искусстве врачевания не относятся к числу моих сильных сторон.
«Он получил назначение после жеребьевки. Его подкупили между первым и вторым визитом к мистеру Дотсу. Фигурирует крупная сумма. Он и раньше занимался темными делишками. Но впервые его вероломство раскрыто».
Старый дьявол ликовал.
– У тебя есть шанс спасти жизнь, доктор, – сказала Белинда. – Собственную жизнь.
Покойник стабилизировал важнейшие органы лекаря, отрезав тому путь к спасению в смерти. Я уверен, что одновременно он мародерствовал в голове гостя.
– А я в щедром расположении духа, – проговорил я, – и собираюсь предложить тебе шанс спасти две жизни.
Плеймет спал в кресле в комнате Покойника.
Я заставлю жадного идиота вылечить Плеймета, после того как будет исправлена ситуация с Морли.
«Это крайне трудно, – сообщил Покойник. – Я не могу свести на нет всю власть постгипнотических команд. Мы должны быстро получить от него то, что хотим. Саморазрушительный приговор лишь отсрочен. Вряд ли я буду в состоянии сдерживать его вечно».
Я посмотрел на Морли, на лекаря, снова на Морли – и не смог найти в себе никакого сочувствия к шарлатану.
39
Я позвал Уэстмена Тупа – тот отплыл в сторону, обольщенный сиреной бесплатной еды и пива. К тому же в данную минуту генерал был знаменитостью. Даже он жаждал восхищения.
– Здесь ли Колда? – спросил я.
– Отравитель?
– Он химик. И аптекарь. Занимается натуральными экстрактами.
Почему я нахожу оправдания для Колды? Потому что он мне вроде как нравится? Хотя и на самом деле пытался меня отравить – когда-то давным-давно.
– Как скажешь.
– Не важно. Шкипер, найди Синдж. Передай ей, что мне нужен Колда.
Крысюк удалился. В ожидании я поведал Тупу о том, что мы вытащили из лекаря, пока генерал вдалеке наслаждался похлопываниями по спине. Он пришел в ужас.
– Теперь он делает все, чтобы помереть, прежде чем мы сможем выяснить что-нибудь еще. При этом практически умоляет Старые Кости спасти его.
Туп побелел и несколько раз сглотнул. То, что один из Детей Света мог быть настолько испорченным, очевидно, шокировало его.
В этом коварном городе мы ничему не должны удивляться. Даже в эпоху полицейской защиты.
– Он не спит, – пробулькал Туп. – Я думал, он спит. Мне пообещали, что он глубоко, крепко спит.
Тут до меня дошло. Дело было не в испорченном лекаре. Дело было в Покойнике.
Я засмеялся.
– Кто-то солгал. Но не беспокойтесь. Он не шарит в головах людей просто потому, что умеет. А когда шарит, передает дальше лишь то, что имеет отношение к проблеме. В данном случае – знает ли лекарь, что случилось с Морли Дотсом. Между тем мы потеряем доктора, если он выполнит повелевающие им гипнотические инструкции.
– Этого не может быть. Я немного разбираюсь в гипнозе. Мы используем его во время допросов. Ты не можешь заставить кого-то покончить с собой.
– Старые Кости говорит, что можешь, если жертва не знает, что творит. Ты заставляешь ее думать, что она делает что-то другое, а не убивает себя.
«Кто бы ни подготовил этого человека, он гений. Он взял типичного лекаря и превратил его в наемного убийцу, не спровоцировав ни единого серьезного внутреннего конфликта».
– Он действовал быстро, чтобы подготовить лекаря к работе с Морли?
«Сосредоточься. Мы уже установили, что этот человек совершил и другие преступления. Подозреваю, что сходные ментальные манипуляции были произведены и с Джимми Два Шага».
– Тут есть связь?
«Если сравнить информацию в мозгу генерала Тупа с фактами в мозгу лекаря, такое кажется весьма вероятным. Кукловод согласен насчет тебя с Аль-Харом. Держать тебя в стороне. Ты – темная лошадка. Каскад событий пока заставляет предположить, что они, возможно, правы».
– Интересно.
Я начал строить дальнейшие логические умозаключения.
«Да. Нападение на тебя и мисс Тейт имело место вскоре после того, как мисс Контагью решила попросить тебя защищать мистера Дотса. Потом, в последующие ночи, тебя пытались убить в борделе».
– Меня? Не Морли?
«Да, тебя, я уверен. Смерть мистера Дотса была бы полезным побочным эффектом, но он все равно был нейтрализован, как только начал принимать лекарство. Ты, однако, известен тем, что шляешься там и тут и вызываешь лавины неожиданных последствий. Вот чем ты занимаешься. Особенно с точки зрения нашего противника».
– Это кое-кто, с кем мы уже сталкивались?
«Полагаю, что лишь косвенно, если вообще сталкивались, но при этом не обращали на него особого внимания. Ага! Я взломал код. Нашел ключ к смертному приговору».
– Что?
«Лекарь. Могу его спасти. Я определил последовательность внушений, заложенных в его разум».
– Хорошо. Как только успокоишь знахаря и возьмешь в оборот, натрави его на Плеймета. Не принимай никаких уверток.
«Конечно».
– Интересная личная беседа? – спросил Туп.
– Да. Он выяснил, как спасти нашего лекаря-убийцу от себя самого.
– Великолепно. У меня есть несколько вопросов к этому человеку.
– Получи одобрение Его Милости. Иначе зря потратишь время.
Туп уловил мою мысль и, кивнув, признался:
– Это не первый негодяй, который, как оказалось, понятия не имеет, почему сделал то, что сделал. И не знает, кто велел ему так поступить.
«Интригующе. Генерал размышляет о ворах химикалий, найденных на том складе».
– Приведите их сюда, генерал. Пусть Старые Кости поболтает с ними. Тем временем стоит побывать у Детей Света и разузнать об этом парне. Может, они сумеют пролить свет на тайну.
Генерал отказался признать, что я искусно играю словами.
– О! Похоже, это весело. Шустер будет лезть из кожи вон. Мы даже не нарушим никаких новых правил. Это будет совсем отдельное дело. Покушение на убийство, возможно, связано с удавшимися убийствами, которые не имеют очевидной связи со складом в Квартале Эльфов.
Я начал было спрашивать, провела ли Гвардия опрос соседей, но получил предупреждение от Покойника: «Это было запрещено принцем Рупертом».
– А что насчет охоты на воскрешенных? Ее запретили?
– Пока нет, – ухмыльнулся Туп. – Но их чертовски трудно найти. Им велели залечь и держаться тихо. Велел кто-то, кто пугает их больше, чем мы.
Да, ничего удивительного.
Белинда прислонилась к дверному косяку – ничего другого ей не оставалось, потому что толпа набилась в комнату.
– Я привела Колду. Это заняло время. Нам пришлось его разыскивать.
40
Туп появился здесь в поисках чего-то определенного. А ушел отсюда, думая уже о чем-то другом, но счастливый и полный рвения – ему не терпелось приняться за работу.
Покойник предоставит ему дополнительную информацию. Вскоре в Аль-Харе поднимется суета. Никто, кроме директора и командира в звании генерала, не будет знать, что Гвардия нарушает дух полученных приказов.
Колда присоединился ко мне и Морли. Он нервничал. История наших взаимоотношений, пусть недолгих, не давала ему основания думать, что он находится в выгодном положении.
– Ты специалист по химикалиям и экзотическим травам, – обратился я к нему. – Моего друга, вот он, отравили. Яд не смертелен, но не дает ему проснуться. И это очень замедляет его выздоровление.
Колда посмотрел на меня большими испуганными глазами, но ничего не сказал.
– Яд принес этот маленький субъект, в чьем воротнике запуталась лапа Доллара Дэна. А субъекту яд вручило, вместе с грудой денег, третье лицо, после того как мисс Контагью наняла этого лекаря для лечения моего друга. Она тоже дала ему кучу денег.
Колда хуже разбирался в веяниях моды, чем я. Он не мог ни причесаться, ни заправить в штаны рубашку. Он всегда нервничал. Почти не обладал светскими навыками. Но в своей области он был гением. И был передо мной в долгу.
В разговоре с Тупом я настаивал, что Колда не отравитель. Но он же меня отравил когда-то давным-давно. А я все еще дышу и жалуюсь. Улика, предполагающая, что я нашел антидот.
– Лекарь, дай этому человеку пузырек, который ты принес вчера, – сказал я, переходя на ты. – Потом Доллар Дэн проводит тебя через прихожую. Искупление начнется, когда приступишь к лечению Плеймета.
Доктору не хотелось этого делать. Халява противоречила кодексу Детей Света.
– Понимаю.
Его голос был медленным и монотонным. Он выудил маленькую бутылочку, идентичную той, которую дал нам во время визита в «Огонь и лед».
– Каковы шансы, что снадобье в этом пузырьке содержит те же самые ингредиенты, что и в первом? – спросил я в пространство.
«Пока не определил».
Прошло десять секунд.
«Умно подмечено, Гаррет. Шельмец проконсультировался со знакомым, после того как услышал, что тебе нужно новое лекарство. Предлог, которым мы воспользовались, вроде как пробудил подозрения параноидального поставщика».
– У нас есть оригинальный любовный напиток. Колда может их сравнить.
Лекарь уступил нам новый пузырек. Доллар Дэн погнал прохиндея через прихожую.
Я отдал Колде первый пузырек.
– Эту штуку дают по три капли на двухквартовый кувшин воды.
– Значит, сильнодействующее средство.
С достойной одобрения аккуратностью он откупорил обе склянки и осторожно понюхал. После новой бутылочки сказал:
– Ваниль, немного гвоздичного масла, чуть-чуть касторового, растворено в древесном спирту. И еще что-то, чего я не узнаю.
Понюхал оригинальный пузырек.
– Тут все то же самое, что и в другом, незнакомого запаха меньше и больше чего-то, пахнущего смертью.
– Значит, определенно разные рецепты?
– Да. Но различие едва уловимо. Оба снадобья были бы смертельны, каждое по-своему.
– Что думаешь? – вопросил я в пространство.
«Возможно, ты напал на верный след. Ни гвоздичное масло, ни касторовое не должны растворяться в холодной воде, но их, а еще ваниль могли добавить для того, чтобы внушить людям: это лекарство».
– Яд должен быть эффективен в столь малых дозах…
«Бобы, из которых делается касторовое масло. Они содержат столь сильный яд, что бесконечно малое количество может убить множество людей. Дилемма отравителя всегда состоит в том, как бы не отравить самого себя, а потом – как эффективно распространить яд. Похоже, кто-то нашел способ, как использовать яд, давая его одному клиенту зараз. А! Мысли Колды начинают течь в том же направлении. Я избавлю тебя от описания восхищения, которое он испытывает по отношению к гению собрата-химика».
– Кто-то совершил невозможное, – сказал Колда. – Невероятный прорыв!
– О чем ты? – спросил я.
– Кто-то нашел способ выделять яд из касторовых бобов.
– Ты неудачник. Это известно уже в течение многих лет. Чего никто не знает – так это как без опаски пользоваться ядом.
Колда ответил мне невеселым фырканьем. Может, он не был таким несведущим, как мы надеялись.
Что касается Покойника, вот в этом вопросе травник был чудовищно невежественным. Я не уверен, что одобряю это, но, когда наши с Колдой пути в последний раз пересеклись, Старые Кости добавил несколько ловушек в его память.
Колда никогда не вспомнит о том, что узнал во время визита к нам.
Я начинал думать, что мой партнер не такой уж пустой бахвал, каким я его выставлял.
В ответ слабый отголосок веселья долетел снаружи до моей комнаты.
41
Когда Колда и лекарь ушли повидаться с Покойником, у меня осталось мало дел с Морли. Вот-вот должны были явиться сиделки.
Я решил культивировать свои почти атрофировавшиеся социальные навыки, но осталась лишь горстка гостей. Лекарь, Колда и Плеймет были с Покойником. Остальные – в кабинете Синдж. Ион Сальватор расхваливал свою новую пьесу.
Я проверил в углах и за столом Синдж. Торнады до сих пор не было. Как Ион ухитрился?
Любимая ученица Покойника Пенни Мрак не сбежала при моем внезапном появлении. Вокруг было достаточно свидетелей, чтобы она чувствовала себя в безопасности. Бог мой, она носила женское платье!
Такие вещи поневоле замечаешь, если ты мужчина и еще жив.
Стародавний товарищ Морли, Сарж, тоже был здесь. Он выглядел потерянным. Как будто кто-то отравил его котенка.
Я схватил последний свободный стул и поманил Саржа, выразив желание поделиться содержимым кувшина, его явно нужно было обновить. Сарж сидел, ссутулившись в углу, не занятом Плоскомордым Тарпом и офисной мебелью Синдж.
Когда я подал ему знак, он оживился и подтащил свой стул ближе.
– Сарж, как идет управление рестораном без нашего мальчика?
– Да на черта нам рявканья Морли, чтоб делать свою работу? Мы ж, Гаррет, занимались этим так долго, что все крутится само собой, как мельничный жернов. Но он наш друг. И никто не знает, что мы будем делать, ежели он скопытится.
– Белинда, наверное, свела тебя с ума, пытаясь выяснить, что затевал Морли, когда его ранили, но…
– Да уж в яблочко. Но она ж никого не слушает, кто с ней базарит, потому проку с ее расспросов чуть. Она из тех, кто наперед решает, во что верить, а опосля не пикни ни словечка.
Я был знаком с Белиндой дольше, чем мне хотелось бы, и более близко, чем остальным следовало бы знать. У нее имелись огромные интеллектуальные изъяны. Своенравное пренебрежение фактами к таковым не относилось.
– Ты уверен? Например?
– Ну, знаешь, Морли нечасто поминает свою кровь и все такое. Он же темный эльф, ага, так что с того? У него бизнес в человечьем городе, и половина людей здесь этого не знает, не может этого распознать, да им и знать не надо… Раз уж они такие типчики, что им на это не наплевать.
Я кивнул. Диалект Саржа был сейчас сильнее, чем обычно, но я уловил его мысль. Он говорил, что Морли не из тех, кто живет прошлым.
– Что-нибудь изменилось?
Его нашли в той зоне, где большой Танфер переходил в район, известный как Квартал Эльфов. Тамошний люд, который никогда не видел большого дома в своей родной деревушке, жил в многоквартирных домах по двенадцать душ в комнате и настаивал на том, что никогда не бросит старые обычаи и свой язык.
– Кое-что изменилось. Сдается, та девчушка, которую его народ приспособил, чтоб он на ней женился, заявилась в город.
– Я думал, он откупился от нее пару лет назад.
– Мы все так думали. Мож, он просто хотел, чтоб так было.
К нам без приглашения присоединился Ион Сальватор. Уселся напротив меня, положив руки на тощие, будто девчоночьи, бедра.
– Гаррет, ты должен мне помочь.
История всей моей жизни.
– Я не могу позволить себе делать вложения в твои пьесы. И я сейчас занят.
– Мне не нужны инвесторы. Люди выстраиваются в очереди, чтобы приобрести пай во всем, что я ставлю на сцене. Я остаюсь с Вейдерами потому, что они отдали мне контроль над художественной частью. Но ты – единственный, на кого я могу рассчитывать, чтобы сделать успешным мой следующий проект.
От этих слов я даже забыл о Сарже и Морли. Пилсудс Вильчик преподнес мне великую загадку. Уличный ловкач вроде меня никоим образом не мог обеспечить успех постановки драмы. Если только Ион не хотел, чтобы я продавал билеты на пьесу под угрозой ножа. А может, он мечтал, чтобы Торнада и дальше его не беспокоила.
– Где Торнада?
– Где-то терпит убытки, – пожал он плечами. – Чего я хочу – это чтобы ты заставил Тинни вернуться. Она – идеальная актриса на главную роль в «Королеве сильфов».
– Ты хочешь, чтобы Тинни сыграла сильфиду? Старик, это натяжка. Она слишком субстанциональна.
На эту роль куда больше подходила прядь волос Потока яростного света.
– В том-то все и дело. Я не пишу о сказочных сильфах. Они не будут воздушными. Они будут похожи на эльфов, только из королевства, находящегося под прямым углом к нашему. Колорит и характерные черты Тинни, ее стан и резкое поведение, даже ее веснушки – все это сделает ее идеальной Матильдой.
– Пьеса будет поставлена в «Мире»?
– На главной сцене, расширенной. Это, Гаррет, будет мой самый шумный успех.
– Тинни не ладит с Хизер Соумз.
– Я заставлю их поладить.
Мне нравилась его уверенность.
– Тинни – это Матильда, – сказал он, – но я пошлю ее паковать вещички, если она будет вести себя так же, как раньше. Тебе необязательно об этом говорить. Я все проясню на первой же репетиции.
Нас ожидали интересные времена.
– Ты только посмотри! Сплошной апломб и напористость. Что стало с Прилипалой, которого мы знали и не любили?
– Он нашел предмет своей страсти. Ты собираешься сбыть Тинни роль Матильды?
– Нет.
– Что? Почему?
– Я предан собственной страсти. Она удержит меня здесь с моим раненым другом. Если тебе нужна Тинни, дуй на Фактори-слайд. А еще лучше – перехвати ее на работе. Приходи туда днем. Ей до смерти надоела бухгалтерия. Я могу дать тебе письмо, чтобы пропустила охрана.
– Если это способ ее заполучить, так тому и быть. А ты не заинтересуешься небольшой ролью? Мне нужен потрепанный громила, чтобы сыграть верного старого солдата…
– Ион, тебе нужно наброситься на меня как-нибудь в другой раз. Я вел важную беседу с Саржем, когда ты вмешался.
Драматург вытаращил глаза. Он утратил уважение к прямым речам.
Раньше люди обращались с Прилипалой так, как я сейчас. Они разговаривали так с Пилсудсом Вильчиком когда-то давным-давно. Они больше не разговаривали так с самой крутой знаменитостью города.
– Из меня бы вышел хороший верный старый солдат, – пришел на помощь Сарж, – которого трепали довольно, чтоб сделать тем еще колоритным типчиком.
Вот еще одна причина, почему Ион Сальватор чувствовал, что волен спускать с цепи сидящего в нем нахала. Люди мирились с этим, потому что он мог дать им роль в спектакле.
42
Сальватор не впал в ярость. Он просто ушел, без сомнения вычеркнув мое имя из свитка потенциальных характерных актеров.
– Прости за случившееся, Сарж.
– Он больше не тушуется.
– Да. Разве только на улицах.
– Шутишь? Такое поведеньице не сходит с рук крутым парням. Если бы они вот так выделывались, директор уже заслал бы их в трудовые лагеря.
Интересное замечание. Закон и порядок стали такими вездесущими, что маленькие вкрадчивые выскочки вроде Прилипалы могли чваниться, не расплачиваясь за это разбитой головой.
Что Дил Шустер думает об этих негаданных последствиях?
– Ладно, ты говорил, что деревенская невеста Морли сейчас может быть в городе, помышляя заглянуть к нему в карманы.
– Просто одно предположеньице.
– Есть и другие?
– Наверное. Ты должен порасспрашивать Капу. А я не такой смышленый, поэтому просто топаю по пятам.
– Понятно. Но не надо себя недооценивать. У тебя есть дар делать нужные вещи в нужное время.
Когда-то давным-давно он спас мне жизнь.
– Вы утаивали что-нибудь от Капы, парни? Что-нибудь такое, что, по вашему мнению, может ее расстроить?
Огромный минус быть социопатом вроде Белинды заключается в том, что люди ходят вокруг тебя на цыпочках. Они не говорят того, что может тебя расстроить. И в конце концов ты остаешься в информационном вакууме.
Белинда умна и понимает это. Она нашла обходные пути, чтобы исправить упущение. Но они не срабатывали внутри такой замкнутой и верной команды, как ребята Морли. Капа могла подозревать, что они напускают туману и о многом умалчивают, но это было за пределами ее имперской досягаемости.
– В любое другое время, Гаррет, ты был бы прав. Если бы на кону не стояла жизнь Морли, мы бы состряпали похлебку из полуправды и вводящей в заблуждение правды. Мы бы не дозволили Белинде прознать ни о чем, что ей позарез надо. Но теперь на кону типа он сам. Мы сказали ей правду.
Его диалект стал не таким выраженным. Я понял каждое слово. Команда Морли не будет скрывать от Белинды ничего, пока та может сделать что-то хорошее для их друга и нанимателя.
Но они не выложат ничего, что не имеет отношения к текущей проблеме.
– Вы ничего не утаили?
– Ничегошеньки! Мы должны заполучить обратно нашего Морли, – сдается, мы его вроде как уже получили, если он выйдет из комы. И мы должны попытаться прикончить того, кто такое с ним сотворил. Мы решили, что ты и Капа вместе присмотрите, чтоб кровь пролилась там, где с того будет больше толку. А сейчас, я думаю, мне лучше вернуться. Я там нужен. Нынче самая хлопотливая ночь на неделе.
– Не хочу мешать бизнесу. Двигай. Но если подвернется что-нибудь, что может меня заинтересовать, дай знать, не теряя времени.
Сарж кивнул.
– Он же выкарабкается, Гаррет?
– Я уверен. Расскажи об этом остальным. Морли очень скоро вернется.
– Спасибочки, Гаррет.
Несколько секунд он пристально смотрел на меня:
– Может, ты не конченый паразит, каким мы всегда тебя считали.
Сарж, Рохля и остальные из шайки Морли обращались со мной так, словно я переносчик венерической болезни. Они держали себя в руках только в присутствии наблюдающего за ними Морли.
