Kitabı oku: «Сирийский марафон. Книга вторая. Часть 3. Неслышимое слышу», sayfa 6

– Вон он. У входа торчит, – еле слышно прошептал Мигель и черным сгустком колыхнулся в метре. – Продолжим безобразничать, джентльмены, или как?

– Каком кверху, – огрызнулся Андрей, по-хозяйски прихватывая Colt у пребывающего в палисаднике дворца Гипноса полуночника. – Там ещё трое по лавкам. Самое время навестить сиротинушек!

– Ну, с Богом! – мелькнула мысль перекрестить, но он удержался. Надувная лодка практически не качалась. Озеро – не море, тем более не океан, хотя до него рукой подать. Капа и Чупа-Чупс в своих гидрокостюмах смотрелись однояйцевыми близнецами инопланетных цивилизаций, что по прихоти тамошних отцов-командиров, а может от скуки, занесло в здешние палестины. – Напомню для проформы: выйдете на точку, киньте весточку.

– Пренепременно, командир, – улыбнулся Андрей, сдвинув баллоны в центр лодки, переложил поближе АДС. Машина уникальна не только слегка футуристическим видом. Работает одинаково и под водой, и на воздухе. Потому и называется двухсредным. Ну, а специальным …, тут всё ясно-понятно, не для постирушек же. – Самодонос в нашем деле штука наипервёйшая. Александр чуть сморщился:

– Балабол. Штурм по сигналу. Учтите, на борту почти тридцать бармалеев. Всё, удачи!

Похмельный рассвет наползал с океана, выдавливая гуашь ночи на берега Ciénaga Mallorquin. Два водомета резво гнали катер на глиссере, выливая пивной след на серой воде. Берег с пирсом давно пропал за спиной, словно и не было скоротечного захвата. Кстати, без жертв. Не милосердия для, а по причине ненужности. Басни, что спецназ раскладывают жмуров штабелями на право и на лево. Высший пилотаж – выполнить задание, не потеряв своих, а чужих … Пусть живут, если не противодействуют.

Носорог неспешно поднялся коротким трапом на открытый мостик. Кайда в очередной раз опустил бинокль:

– Не видать не хрена! Сплошное молоко. Идём по приборам, летчики-налетчики, мля.

– Командир, докладываю, – Еремеев, встав рядом, шмыгнул носом. – Бандосов в трюм определили. Разложили по лавкам, по пол-литра шнапса влили, как велено.

– Гуд, пущай кайфуют. Не до них, – зуммер рации, что торчала из верхнего кармашка разгрузки, зажужжал будто муха под весенним солнышком. Требовательно. – На связи!

– Здесь Шопен. У лохани только что две птички сели, – голос Алексея из встроенного динамика звучал буднично, с некой ленцой. – Гидросамолеты. Гражданские. Судя по радиоперехвату – янки.

– Принято! Сколько нам до корыта чапать? – подполковник придавил на тангенте кнопку передачи и едва отпустил, как в динамике услышал. – Шесть минут максимум. Удачи!

– Роджер, – Александр повернулся к Николаю. – Подъезжаем, камрад. Следующая станция «Рижская», приготовьтесь покинуть вагон!

Корытом обозвать двухпалубную яхту было явным перебором. О чём подполковник тут же признался вслух, едва первые лучи порвали вату тумана, показав красотку в лучшем виде. Эдем в самом центре Сьенага Мальоркин. Залюбуешься! Вахтенный в форменке истуканом торчит у забортного трапа. Мажорного вида гидропланы, сытыми гусями, покачиваются метрах в тридцати. Группа мужчин невыносимо барского вида на верхней палубе. Трое матросов в белых робах поднимают лебедкой мотобот на палубу.

Погасив скорость, катер подходил к яхте, нацелясь швартоваться у трапа. Мигель, облачаясь в шмотки арестанта, ловко управлял штурвалом, выказывая немалый опыт. Валентин скучал на баке, оседлав бухту толстенного каната. Заметив приближающийся катер, вахтенный без спешки поднёс уоки-токи к губам. Тут же на мостике проснулся индикатор рации, дублированный бипером. Кубинец протяжно зевнул, гася легкое волнение, и взял в левую руку тангенту. Нажав кнопку передачи, буркнул недовольно в микрофон на испанском, предварительно прикрыв часть перфораций ладонью:

– Ну, чего тебе?

– Карлос, ты? Какого хрена приперлись раньше времени? – заверещал выносной динамик над головой. Мигель покосился на репродуктор и хмыкнул:

– А, чё? Нельзя?

– Чего сипишь, как сифилитик? У нас гостей полным-полно. Босс увидит, огребешь по полной. Случилось что? – разорялся динамик. Катер был уже в трех метрах от яхты. Сонную одурь Мишкина, словно корова языком слизнула. Он с легкостью гардемарина перемахнул леер и, крепко держа в руке линь, перескочил на площадку забортного трапа. Кубинец перевел обороты двигателя на реверс и, отработав штурвалом, подвел катер левым бортом.

– Ага, случилось-приключилось! Проблема, мля! – раздраженно гнул своё Мигель. – Чего блажишь, как потерпевший. Дуй сюда, всё и увидишь. Тебе с начальством толковать.

Тем временем Валентин крепил швартовы. Вахтенный, сердито топая мимо, равнодушно мазанул взглядом:

– Новенький?

Мишкин кивнул, не поднимая головы.

– Подтяни свой лохань ближе. Я, те не кенгуру, прыгать тут. Вечно у вас какая жопа, – ворчал тот и когда зазор сократиться до полуметра, ловко перескочил на катер. – Карлос где?

– На мостике. Где ему быть. Вон башка торчит, – на испанском промямлил Мишкин, продолжая возиться с канатом.

– Где? – колумбиец переводил взгляд с рубки на мостик. – Ты что, дерьма в рот набрал? Говори громче!

– Говорю на мостике он, – разогнулся Валентин. – Видишь рукой машет.

– Вижу, – рявкнул вахтенный, презрительно глянув на полковника. – Понаберут дебилов. Мозгов с ложку, да и та, дырявая.

– Иди, иди, добрый человек, – смиренно вздохнул Мишкин, улыбаясь в спину грозному начальству, что уже открывало дверь помещения. – Ждут тебя не дождутся!

Через шесть минут Носорог, в распахнутой форменки вахтенного поднимался по забортному трапу. Сзади тащились Мигель и подполковник. Как и положено боссу, пусть и малому, он отчитывал нерадивых, энергично жестикулирую и часто останавливаясь. Те, понурив головы, даже не пытались перечить. Валентин, присев на борт, попыхивал сигаретой, когда у борта яхты, в том месте где якорная цепь пропадала в воде, возникли две головы. Готовые при малейшей опасности исчезнуть, Капа и Чупа-Чупс подняли маски на лоб. Повертев головой, встретились взглядом с Мишкиным. Встав в полный рост, полковник с хрустом потянулся, раскинув руки. Будто провожая взглядом чайку, что грациозно спланировала на леер, он обежал взором видимую часть корабля, прислушиваясь. Не обнаружив опасности, Валентин, сняв кепи, почесал макушку. Покончив с житейскими манипуляциями, он вернул пятую точку на борт. Снаряженный «Вал» покоился на внутренней полке фальшборта. Только руку протяни. Тем временем на якорной цепи появилось нечто черное, похожее на гигантский слизняк. Потом второй. Как и должно брюхоногим моллюскам, они, включив скорость известной Тортиллы, ползли вверх. Медленно, но верно. Так гласит народная, а может и не совсем, но мудрость.

Оказавшись на палубе, Носорог, собираясь отвесить очередную словесную плюху, оглянулся на подполковника с кубинцем. Те, удерживая физиономии в кислых минах, исподтишка осматривались. Еремеев неожиданно сменил гнев на милость и … хитро подмигнул:

– Командир, походу прокатило. Пока тишь да гладь. Видеотрансляцию вырубаю? Принял. На кой хрен бандосам кино? Ни к чему им.

– Сплюнь, гроза морей и окрестностей, – Александр, из наплечной кобуры скрытой курткой, вытащил “Glock-18” с уже накрученным глушителем. Штуковина для штурма удобная. Двухрядные магазины по 17 патронов каждый плюс возможность вести огонь очередями. Дуршлаг из каждого встречного-поперечного гарантирован. Хотя такую манеру стрельбы спецы считают откровенной дурью и киношной, а на деле вредной и опасной. Особенно для неподготовленного стрелка. Придавит такой шустрик спусковой до упора и через две секунды адье. Приходи, кума, любоваться. – Всё, парни, начали! На барскую палубу, марш-марш. Капа с Чупа-Чупсом вот-вот начнут шмон нижнего яруса. Челядь по возможности не гасить. Куба, в арьергард!

– Гут, – в лапищах Мигеля “Taurus” и “Colt” даже с прикрученными глушителями монстрами не выглядели. Вполне пристойно.

Они, не теряя времени, направились к ближайшей двери, что под нависающим козырьком верхней палубы вела во внутренние помещения. Подполковник потянулся к латунной ручке, как замок клацнул и дверь начала открываться. Швейцарским хронометром сработали, вбитые хмурыми инструкторами и отшлифованные боевым опытом, рефлексы. По-кошачьи ступая, он, прикрываясь дверным полотном, ретировался к стене. Куда исчезли Еремеев и Мигель, Александр даже не понял.

– Представляешь, тут она…, – похохатывая болтал амбал одетый в белоснежную робу с шотландским tam o shanter на стриженной под «ноль» голове. Он вышагнул на палубу, продолжая оглядываться назад. Выползающее на небосклон солнце светило прямо в лицо, вынуждаю щуриться. – … стягивает трусики, а под ними …

Хихикая и второй «шотландец» оказался на воздухе. Захлопнув дверь он замер соляным столбом с неуместной ухмылкой на роже. Кайда, наведя «Глог» на весельчака, приложил палец к губам. Что оказалось под трусиками так и осталось неизвестно. Рассказчик, проследив взгляд напарника, рванул левой рукой рубаху вверх, правой схватил рукоять револьвера в открытой кобуре на поясе и …

– Тук, тук, – резиновой киянкой бодро стукнул боёк и амбал удивленно уставился на алый цветок, что возник на рубахе, продолжая тянуть Smith & Wesson.

– Тук, – и беспутная голова болтуна опрокинулась назад, увлекая тело. Упасть не дал кубинец, материализовавшись за спиной «яхтсменов» на пару с капитаном. Александр перевел ствол “Glock” на оставшегося «шотландца». Тот, часто замотав головой, замычал нечленораздельное и вскинул руки вверх.

– Good! – похвалил подполковник. – Do you speak English? Well. Very well!

– Мигель, быстренько допроси сиротинушку на предмет кто, где и сколько? – Кайда, приоткрыв дверь, прислушался.

Кают-компания яхте соответствовала на все сто. Однако, как мысленно отметил Александр, некий оттенок «гнезда порока», пусть и светского, присутствовал. В деталях-мелочах. Цветовая гамма стен-потолков, фотографии девиц в одеяниях-позах на грани фола, да и сладковатый запах марихуаны, знаете, навевал.

– Кайда, присев на край массивного из красного дерева стола, тяжело глядел на троицу. Двое янкесов, сухощавых мужичков за семьдесят, окольцованных наручниками, устроились максимально комфортно. На сколько позволяли стулья с высокой спинкой и без подлокотников. Даже некую тень надменности удерживали на холеных физиономиях. Лишь капельки пота на лбу предательски выказывали внутреннее напряжение. Старший, и уже единственный, Кайседо, скованный на всякий пожарный и по ногам, пребывал толи в меланхолии, толи в нирване. Затуманенным взором уставившись в облюбованную точку на противоположной стене, он изредка пошевеливал губами. Может молитву читал, а может список грехов повторял. Чужая душа потёмки.

– Вопрос один: где девушки? – подполковник так и не выпускал из рук австрийскую игрушку, держа палец на скобе спускового.

– Мы сенаторы США, – вздернув подбородок начал тот, что смотрелся поувереннее.

– Знаю, – прервал его Александр, краем уха ловя звуки, что доносились из-за двери. Там, в «предбаннике» бдил Мигель, но мало ли … В таких делах лучше перебдить. Но ничего подозрительного не доносилось, а это вселяло … – Да, хоть ассенизаторы, сиречь золотари. Повторяю, где?

– Мы не знаем. Недавно в гости прилетели, – через паузу вступил в диалог второй янки. – Спрашивай у … хозяина.

– Хорошо, спрошу, – покладисто согласился Кайда и навел “Glock” на коленку колумбийца. Кайседо продолжал бормотать, лишь скользнула презрительная ухмылка. Александр вздохнул с видом человека, который сделал всё возможное и даже больше.

– Тук, – отстрелянная гильза закатилась под стол, а вопль, резанув по ушам, перешёл в затяжное «Уууы». Главный киднеппер свалился на ковер и зажимал обеими ладонями ступню. Лица сенаторов, напрочь потеряв вальяжность, застыли восковой маской. Показалось, даже дышать перестали. В приоткрытую дверь заглянул кубинец:

– Норм?

Получив кивок, последователь Фиделя исчез. Подполковник, выдержав паузу, поинтересовался нейтрально:

– Отвечать будешь, сучий потрох? Не будешь. Было б предложено.

– Доктора вызови, – требовательно взвизгнул Кайседо. – Или бинт дай, тогда и побазарим.

– Торгуешься, – резюмировал Александр и направил ствол пистолета на ногу колумбийца. – Зря. Чашечку прострелю, для начала. Не поможет, получишь пулю в кишки. Через полчаса начнется перитонит и «гуд бай Америка, бэби».

Индикатор вызова на уоки-токи замигал часто-часто. Кайда, продолжая держать на мушке киднеппера, свободной рукой снял рацию с пояса и нажал кнопку:

– На связи.

– Командир! – на русском ликовал голос Чупа-Чупса, едва подполковник перешёл на прием. – Мари нашли. Жива-здорова.

– Принял, – сухо ответил подполковник, но не удержался. – Какого хрена на русском?!

– Виноват! – но раскаяния у Морозова даже близко не звучало. – Птички готовить?

– Готовь! – Кайда помешкал несколько секунд. – Одну. Пять минут на сборы. Про кингстоны не забудь. Роджер!

– Ну, вот и всё, господа хорошие и не очень, – подполковник вернул уоки-токи на место и твердо встал на ноги.

– Вы кто? – продавил сквозь горло два слово Кайседо. – Русские? Гангстеры?

– Конь в пальто, – коротко вздохнул-выдохнул офицер и, особо не целясь, дважды нажал на спусковой крючок “Glock”. – Русские, но не мафия. Военная разведка.

– Привет дяди Сэму, – ещё четыре гильзы штатно улетели в угол кают-компании. Он, не запоминая, глянул на неподвижные тела и направился к выходу. – Чтоб ему черти масло на сковородку добавили. Кокосового.