Kitabı oku: «Так строилась железная дорога», sayfa 14
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Цзинь Гоин всеми силами пыталась забыть свой старый брак, ей не хотелось видеть Го Фухая, надеялась она охранить и Наньнаня, не позволяя Го Фухаю к нему пртближаться. Поскольку Наньнаню нравился Ши Цзин-тянь, она тоже понемногу начала обращать внимание на этого мужчину. Ши Цзинтянь несколько раз высказал неуважение по отношению к женщинам, отчего Цзинь Гоин чувствовала некоторую неприязнь, пока в портале тоннеля Цзинъян не обнаружилось смещение напряжения и Ши Цзинтянь не попросил ее лично провести инструктаж на месте. Тогда она немного смягчилась. Цзинь Гоин сурово и негодующе спросила Ши Цзинтяня, пришёл ли он просить её о помощи или с докладом. Ши Цзинтянь, склонив голову, смущённо сказал, что им нужно, чтобы она проверила вариант решения проблемы со смещением, он просит ее отправиться на площадку и все проверить, тогда они уверятся в своём варианте. Цзинь Гоин, глядя на него, усмехнулась и сказала:
– В прошлый раз я говорила, раз вы не позволяете женщинам входить в тоннель, то если будут какие-то дела, ко мне обращаться нечего. Почему же ты приходишь за мной?
Ши Цзинтянь, почесав голову, горько усмехнулся и признался, что те слова он и впрямь передавал Те Цзяню. Цзинь Гоин фыркнула и сказала, что давно поняла, чьи это были слова. Она торжественно сообщила Ши Цзинтяню, что самые великие в мире – женщины, нет такого дела, которого женщина не могла бы не сделать. Ши Цзинтянь с готовностью принял её критику, терпеливо снес её самоуверенные высказывания, и Цзинь Гоин почувствовала к нему внутреннее расположение. Она сказала Ши Цзин-тяню, что для решения проблемы со смещением, нужно усилить ориентировку и контроль позиционирования стальных труб, скрытых в арке портала, строго в соответствии с планом установить расстояние между трубами и внешней дугой арки, угол их наклона, обеспечить точное положение точек бурения. К тому же несущая способность грунта у боковой стены тоннеля, строящегося открытым способом, должна соответствовать проектным требованиям, необходимо начисто очистить грунт от осколков, мягкого выветренного слоя, ни в коем случае нельзя допустить перебор осколков в обратной засыпке. У основания внешней стенки тоннеля нужно копать в вертикальном направлении с определённым уклоном внутрь в соответствии с планом, чтобы повысить противоскользящую способность основания. Если проектная отметка не соответствует требованиям чертежей, необходимо вовремя предложить внесение изменений в проектировку. Договорив, Цзинь Гоин, видя, что Ши Цзинтянь признает и готов исправлять ошибки, согласилась отправиться на площадку и на все посмотреть, но предостерегла его, чтобы впредь он более не говорил, что женщинам нельзя входить в тоннель.
Ши Цзинтянь был очень рад тому, что между ним и Цзинь Гоин устранено противоречие. Когда он покидал кабинет Цзинь Гоин, его позвал с собой Те Цзянь, собиравшийся поехать на машине на площадку тоннеля Цзинъян. Ши Цзинтянь сказал Те Цзяню, что только что признал свои ошибки перед Цзинь Гоин и, можно сказать, трудности теперь пройдены. Те Цзянь сказал, что Цзинь Гоин, когда начинает злиться, подобна тигру, а, если не злится, подобна овечке – человек она хороший. Те Цзянь напомнил, что после Нового года Наньнань пойдет в детский сад, и попросил Ши Цзинтяня, если у того будет время, встречать и провожать мальчика, что сможет сблизить его с Цзинь Гоин. Ши Цзинтянь сказал, что Цзинь Гоин непременно назвала бы это преследованием скрытых намерений.
– Что значит скрытые намерения? А даже если и скрытые намерения, то что с того? Вам обоим уже за тридцать, одна развелась, второй целыми днями по стройкам бегает, когда же пару себе искать будете? Пусть даже вас судьба свела, кто тут что сказать сможет? – спросил Те Цзянь. – В таких делах ничего плохого нет. Наньнань тебя любит, не хочет с тобой разлучаться, и она, Цзинь Гоин, непременно взвесит это в уме. У ребёнка появится отец, родной или нет, – все лучше, чем никакого. Если тебя не тяготит, что она разводилась и у неё есть ребёнок, я могу помочь вам сойтись.
Ши Цзинтянь немного сомневался. Он сказал, что Цзинь Гоин – главный инженер участка, работник уровня руководителя департамента, а он управляющий отделом, работник уровня заместителя руководителя департамента, где уж она на него посмотрит? Те Цзянь сказал:
– Почему так себя принижаешь? Мы в строительстве опираемся на вас, начальников отделов. Она, главный инженер, значит, высокочтима и уважаема, а ты, управляющий отделом – так сразу и хуже всех? Да разве не такая же она, как я и ты, из железа выкованные, никогда не изменяющие себе, не лишающаяся своих жизненных принципов? Думаю, что вы очень друг другу подходите: ранги и должности ничего выразить не могут, кроме рабочих требований, обязанности у вас разные.
Едва они проехали склад взрывчатых веществ по пути к тоннелю Цзинъян, как Те Цзянь попросил шофёра свернуть туда, чтобы поглядеть на склад. Со двора склада выехал грузовик, перевозящий взрывчатые вещества, на его плотно закрытом кузове были напечатаны иероглифы «Второй химический завод». Внедорожник свернул во двор и остановился. С четырёх углов склада были установлены камеры наблюдения, вплотную к ограде прилегал деревянный каркас, висели огнетушители, заступы, вёдра, мётлы и прочий противопожарный инвентарь. На агитационном стенде располагалась инструкция о действиях на складе, правила управления взрывчатыми веществами гражданского назначения. Большая чёрная собака громко залаяла на Те Цзяня и Ши Цзинтяня. Два кладовщика вышли из дежурки и поприветствовали руководителей. Один из них был молодым рабочим, в зубах он держал сигарету. Те Цзянь протянул руку, вытащил сигарету у него изо рта, бросил на землю и потушил подошвой башмака, после этого спросил у рабочего, откуда он. Молодой рабочий, испуганно попятившись, сказал, что его направила сюда бригада.
– Ты из бригады Ли Вэйминя? Как звать тебя?
– Ван Дачэн.
Те Цзянь спросил:
– Ван Дачэн? Цзинтянь, почему не направили нашего внутреннего работника смотреть за складом?
Ши Цзинтянь объяснил, что этот человек – шурин Лао Ли, а второй кладовщик, средних лет, как раз и есть внутренний работник бюро. Те Цзянь возмутился, что он, назначенный, смотреть за взрывчаткой, курит:жизнь ему не дорога, что ли? Он велел Ван Дачэну повторить наизусть требования по управлению складами взрывчатых веществ. Ван Дачэн тут же заволновался, запинаясь и покашливая, изложил правила.
– Есть ещё одно правило, которое ты не запомнил.
Ван Дачэн, почесав голову, ответил, что вроде нет больше правил. Те Цзянь гневно прочитал ему нотацию:
– Работникам склада взрывчатых веществ не разрешается курить – это ты знаешь? Машина второго химического завода только уехала, взрывчатые вещества поступили на склад, а ты сигарету в зубах держишь. Если хоть малейшую искорку ветер донесёт в складское помещение, то ближайшие деревни будут разрушены в прах. Курить на складе взрывчатки – почти что сидеть на пороховой бочке.
С этими словами он велел Ши Цзинтяню заменить этого работника.
Ван Дачэна прогнали обратно на стройку тоннеля Цзинъян, где Ли Вэймин в рабочем забое тоннеля распоряжался работниками по части безопасности, чтобы они решили проблему с опасными камнями. Свод тоннеля пробивала буровая штанга, каменные глыбы с грохотом падали вниз. Увидев, что у портала стоит Ван Дачэн и зовёт его, Ли Вэйминь выбежал из рабочего забоя и спросил, что случилось. Ван Дачэн в смятении рассказал ему о том, что произошло на складе взрывчатых веществ. Услышав это, Ли Вэйминь рассердился, что Ван Дачэн посмел курить на складе взрывчатых веществ. Неужели ему жизнь не дорога? Ругаясь, Ли Вэйминь влепил ему оплеуху и отправил его работать в бригаду, занимающуюся раскапыванием земли.
Ван Цюянь, узнав, что её младшего брата обидели, тут же отвела своего мужа Ли Вэйминя на кухню и поссорилась с ним. Ли Вэйминь тоже очень разозлился. Он сказал, что позволил Ван Дачэну поработать на строительстве тоннеля и жаловаться тут нечего. Следить за взрывчаткой – работа, сама по себе не сложная, но и тут он натворил дел. Совсем непонятно, что же он может делать. Ван Цюянь, сдержав упрёки, напомнила, что они много лет работают с Ли Вэйминем, но на сей раз он очень жестоко поступил с ее братом. Ли Вэйминь сказал, что Ван Цюянь слишком уж о нем печётся, если бы он не был ее братом, давно бы его прогнали. Ван Цюянь, отбросив кухонные принадлежности, которые были у нее в руках, ответила, что если Ван Дачэна прогонят, то и она сама вернётся домой, больше не будет целыми днями страдать с Ли Вэйминем в горных ущельях. Ли Вэйминь уселся на корточки на входе и, закурив, сказал:
– Хочешь уходить, иди со своим братом, мы сейчас уже не сами работаем, как раньше, мы бригада, зачисленная в состав строительного бюро «Китайских железных дорог».
Ван Цюянь сказала Ли Вэйминю:
– Это ты захотел в состав войти, а раньше мы и так хорошо работали и денег зарабатывали больше, чем сейчас. Сейчас зарабатываем меньше, а гонору у тебя стало больше.
Ли Вэйминь сказал:
– Даже если много будет денег, польза в этом какая? Сейчас мы зарабатываем меньше, чем раньше, только оплату за работу, но мы теперь частные лица в подчинении государственного предприятия. А этот твой брат, что бы ни делал, только родством со мной пытается воспользоваться, а завершить ничего не способен. Я каждый день из-за него лицо теряю.
Ссоре Ван Цюянь и Ли Вэйминя конца не было. Она, с трудом переводя дыхание, потащила за собой Ван Дачэна, собираясь покинуть стройку и вернуться домой, и очень кстати столкнулась лицом к лицу с Те Цзянем и Ши Цзинтянем, которые после долгих уговоров удержали Ван Цюянь и Ван Дачэна.
В управлении участком и в отделах и начальство, и подчинённые готовились к последней перед Новым годом проверке со стороны заказчика. Ши Цзинтянь и Чжао Хуалян следили за ходом строительных работ на площадке тоннеля Цзинъян, когда на чёрном «Мерседесе» приехал на стройку Цяо Сань. Машина свернула на дорогу, идущую вверх по склону, и перед въездом на пустырь путь ей преградил барьер. Цяо Саню и сопровождавшему его молодому человеку пришлось выйти из машины. Ши Цзинтянь повернулся и поглядел в их сторону, увидел, как Цяо Сань, в суконном пальто, с сигарой в зубах, пошатываясь, поднимается вверх по склону. Ши Цзинтянь вышел ему навстречу со словами:
– По какому случаю почтили нас визитом?
Цяо Сань затянулся сигарой, поглядел по сторонам и сказал:
– После того, как работы на участке насыпи возобновились, я ни разу не встречался с Вами.
Ши Цзинтянь ответил:
– Вы уже работаете, что ещё вам нужно?
Цяо Сань покрутил головой в разные стороны и сказал:
– На насыпи работы ведутся, однако те дела, о которых мы говорили во время измерительных работ в шахтах, и по сей день не выполнены.
Ши Цзинтянь ужасно удивился и спросил, что же там не выполнено. Цяо Сань ответил:
– В работе я всегда следую принципу, что каждому нужно выполнять свое дело, в чужое не вмешиваясь, никогда никаких повторных расчетов не производя, но отвечая за каждую цифру. То, что я приступил к работам на насыпи, – это плата за то, что помог Вам вырубить деревья и занять землю, поэтому эта работа мне причитается. А в том, что касается измерения шахт, сделка состоялась только наполовину. Я своё слово сдержал, а Вы не сдержали, и теперь я требую объяснений.
Ши Цзинтянь, размахивая руками, указывал на происходящее вокруг, сказал:
– Сами посудите, какую вы тут работу выполнить сможете? Тоннель вам не проложить, мосты высокоскоростных железных дорог вы не строите. Я тоже думал, что вы ещё можете поделать, но нет ничего такого, что бы ваша бригада смогла выполнить. При строительстве высокоскоростной железнодорожной магистрали речь идёт о жизни и смерти, это вам не строительство свинарника или курятника, где можно работать кое-как. Если обнаружатся проблемы с качеством, вы в итоге и денег не заработаете, и арестуют вас. Такая игра свеч не стоит – что вы делать в таком случае будете?
Цяо Сань как-то неотчётливо пробормотал:
– Настолько серьезно? Мы безошибочно действовали, когда крышей десятиэтажные дома покрывали, и высокоскоростную железную дорогу строить научимся.
Чжао Хуалян сказал:
– Если хотите учиться строить высокоскоростную железную дорогу, нужно платить за обучение, даже если забросите нам несколько десятков миллионов юаней, это вовсе не значит, что вы всему научитесь.
Цяо Сань палец направил на грудь Ши Цзинтяня и сказал, чтобы он действовал правдиво. Раз уж он вначале сказал, что по обстоятельствам нужно назначить для Цяо Саня работу, то он, Цяо Сань, ждёт хороших новостей на этот счет. Ши Цзинтянь попросил Те Цзяня выбрать любую работу на участке, где началось строительство. Если он способен будет понести убытки, то он может делать все, что только пожелает. Эти слова по-настоящему напугали Цяо Саня. Он гневно поглядел на Ши Цзинтяня и, в нерешительности хмыкнув, отбросил сигару на снег и уселся в машину.
Чтобы справиться с проверкой заказчика, каждый отдел в волнении готовился к ней целый день и целую ночь. На другой день Те Цзянь, Дан Хунци, Цзинь Гоин, Сяо Иху, Лань Хуадо, Вань Хуншань, Ян Сяо и другие работники управления участком в полном составе отправились с проверкой на площадку, сопровождая Чжан Фучэня, Ван Чжунли, руководителя департамента Хуана, генерального проектировщика Лу, а также людей, работающих в авторском надзоре. Сяо Иху и Ян Сяо ехали впереди на самом первом внедорожнике. Заказчики ехали следом на микроавтобусе. Сяо Иху по мобильному телефону позвонил Ши Цзинтяню и сказал, что первым делом инспекция прибудет на площадку тоннеля Цзинъян, спросил, как подготовился Ши Цзинтянь. Ши Цзинтянь сказал, что он готов. И в самом деле, Ши Цзинтянь провел большую подготовительную работу. На площадке повсюду красовались цветные флажки, у портала тоннеля стоял стол, на котором стопкой лежали каски. Несколько десятков рабочих, одетые в одинаковую камуфляжную ватную одежду, в касках на головах, стояли строем на пустом пространстве у портала тоннеля и ожидали приезда руководителей. Но они никак подумать не могли, что крестьяне с фермы, где разводили лис, вдруг соберутся на перекрёстке и перегородят дорогу, ведущую в горы. Чжао Хуалян поторопил деревенского председателя, сказав, что скоро на площадку приедут с инспекцией, поэтому нужно поскорее увести этих людей. Один мужчина средних лет сказал, что дорогу как раз-таки перегородили ради руководителей: только руководители могут помочь им решить эту проблему. Чжао Хуалян в волнении сказал крестьянам:
– Проектный отдел уже все для вас решил, деньги вам в компенсацию выплатил, что вам еще нужно, чего-то не хватает?
Выскочила женщина и сказала:
– Конечно, не хватает: умерло несколько десятков лисиц, а значит, умерли и маленькие лисята, которых они не родили, и лисята, которых должны были родить эти лисята. Вы нам такую маленькую компенсацию выплатили и думаете, этого хватит? Лисицы умирают, как мы можем не обвинять в этом строительство?
Ещё один мужчина завопил:
– Если не вас, то кого вообще винить? Если бы вы не взрывали тут, лисицы бы не пугались и не умирали. А одна умрет – это минимум десять тысяч юаней.
Чжао Хуалян убеждал их поговорить потом, когда проверка закончится, и не загораживать проход. Другая женщина возбужденно сказала:
– Мы на кусок хлеба себе зарабатываем благодаря лисицам, если вы нам деньги не выплачиваете, то сегодня мы обратимся к руководителям.
Деревенский председатель был бледен: ни один крестьянин его не слушал. В одно мгновение огромная толпа зевак обступила героев этой сцены, и становилось их всё больше и больше.
Ши Цзинтянь и Ли Вэйминь, Бао Те сначала стояли на склоне, глядя, как Чжао Хуалян препирается с крестьянами. Они очень злились и думали, что сегодня эти люди определённо не прекратят скандалить, они непременно хотят поставить первый отдел в некрасивое положение. Ли Вэйминь возмущённо окликнул Ван Дачэна и попросил его подготовить погрузчик. Если и дальше будут шуметь, их растолкают машиной.
Те Цзянь и Чжан Фучэнь совершенно не знали, что произошло на стройке тоннеля Цзинъян. Те Цзянь и Дан Хунци, сопровождавшие Чжан Фучэня, сидели на переднем сидении, а позади в микроавтобусе сидели Цзинь Го-ин, Ван Чжунли, генеральный проектировщик Лу, директор департамента Хуан. У каждого из них в руках была стопка докладов. Чжан Фучэнь удовлетворенно сказал, что в соответствии с отчетом о начале работ строительное бюро «Китайских железных дорог» заняло первое место на всей линии. А Ван Чжунли неодобрительно отнёсся к этому сообщению Чжан Фучэня и предупредил Цзинь Гоин, что быть первым на линии непросто: нужно быть мысленно ко всему готовыми.
На склоне у тоннеля Цзинъян несколько крестьян с лисьей фермы взяли в кольцо Чжао Хуаляна. Ши Цзинтянь заволновался так, что даже вспотел. Чтобы устранить блокировку дороги и оказать сопротивление, он вместе с Ли Вэйминем и Бао Те спустился вниз, потому что нельзя было им не посовещаться с крестьянами. Один из мужчин, находясь в крайнем возбуждении, сказал, что из-за строительства от страха умерло несколько его лисиц. «Если компенсации выплачено не будет, даже не думайте отсюда проехать», пригрозил он. Бао Те, места себе не находя от волнения, сказал:
– Сколько вам еще надо компенсировать? Вы думаете, у государства можно выманить сколько угодно денег?
Другой мужчина сказал:
– Ничего мы не выманиваем – мы лишь хотим разумно поговорить.
Ши Цзинтянь спросил:
– Как так разумно? Лисицы умерли – и нужно деньги вам за это дать, это ваш разумный разговор?
Женщина средних лет, протянув руку, сказала:
– Мы крестьяне, руководство приедет на проверку – и должно будет нам эту проблему решить.
Ши Цзинтянь сказал:
– Чтобы проблему решить, в посёлок идите, в прошлый раз мы вам навстречу уже пошли и компенсацию выплатили, а вы опять к нам с этим пришли, вы этим просто всех нас обижаете.
Мужчина рванулся вперед и схватил Ши Цзинтяня за воротник со словами:
– Что вы себе думаете?
Ши Цзинтянь с силой оттолкнул от себя мужчину, и тогда женщина закричала в сторону деревни:
– Строители из «Китайских железных дорог» людей бьют!
Рабочие, бывшие у портала тоннеля, стояли на возвышенности и видели, что происходит внизу. Услышав крик женщины, они, ужасно возмутившись, сбежали вниз и обступили крестьян. Стало очевидно, что они стали друг против друга, готовые к противоборству. Ши Цзинтянь позвонил Сяо Иху, чтобы уведомить его: народ скандалит и дорогу перегородил, скоро рабочие с крестьянами с фермы раздерутся. Пусть лучше инспекция отправится сначала на другую площадку. Сяо Иху передал эту новость Те Цзяню и Дан Хунци. Лицо Те Цзяня тут же помрачнело. Переговорив между собой, они солгали заказчику, что у тоннеля Цзинъян на подъездной дороге сломалась машина, производится экстренный ремонт, спросили, не может ли Чжан Фучэнь сначала поехать на площадку для изготовления и монтажа конструкций моста. Чжан Фучэнь, посмеиваясь, согласился. На самом деле в глубине души он все понимал, но не мог не пощадить репутацию Те Цзяня и, как ни в чем не бывало, дал согласие ехать на площадку второго отдела.
Рабочие площадки все так же стояли против крестьян из лисьего питомника. Ши Цзинтянь знал, что инспекция изменила маршрут и сердито сказал крестьянам:
– Руководитель компании-заказчика сегодня не приедет. Продолжайте тут толпиться.
С этими словами он распорядился, чтобы Чжао Хуалян поскорее отправился на площадку большого консольного моста, настойчиво потребовав, чтобы на этой контрольной точке не возникло никаких проблем. Чжао Ху-алян выступил из толпы, подозвал пикап, стремительно покинул площадку и направился на стройку большого консольного моста.
Крестьяне, мешающие строительству, не поверили словам Ши Цзинтя-ня: им казалось, что он уж точно солгал. Ругаясь на чем свет стоит, они сказали, что, если вопрос с компенсацией решён не будет, даже и без приезда руководителя, пусть никто не думает, что сможет въехать на площадку или выехать с неё. Ли Вэйминь более терпеть не мог и начал браниться на скандалящих крестьян:
– С ними по-человечески, а они наглеют!
Стоило ему это произнести, как одна из женщин ринулась к нему и влепила оплеуху, в бешенстве крича:
– Он ещё ругаться смеет, да я тебя убью, южная ты рожа!
Ли Вэйминь схватил женщину за полы ее одежды, одним ударом повалил на землю. Началась суматоха. Ши Цзинтянь, видя, что происходит, заревел:
– Всем прекратить, нашим людям отставить и идти назад!
Рабочие опустили руки и отошли в сторону. Один из крестьян, стоявших поблизости, вызвал по телефону полицию. Ли Вэйминь, с покрасневшими от ярости глазами, удержал Ши Цзинтяня и сказал, что не надо ему вмешиваться, а сам вытащил мобильный телефон и позвонил Ван Дачэну:
– Вези сюда погрузчик и насмерть их всех передави.
Ван Дачэн уже давно сидел в кабине погрузчика. Ответив на вызов Ли Вэйминя, он отбросил телефон на сидение, завёл двигатель, мотор взревел.
Ли Вэйминь, размахивая обеими руками, сказал:
– Кто смерти не боится, пусть дорогу нам преграждает, кого убьём, тому я заплачу.
В это время Ван Дачэн с шумом повёл погрузчик вниз по склону.
– Дави их.
Крестьяне, видя, что на них несётся погрузчик, быстро скрылись от него по обеим сторонам подъездной дороги, поняв, что дела плохи, и фермеры с лисьего питомника поспешно отскочили с дороги. Крестьяне закричали:
– Им жизнь не дорога, и правда давить нас поехали!
Ли Вэйминь в гневе заорал:
– Если кто впредь опять посмеет на дороге проход загораживать, тот жизни лишится.
В это время на подъездной дороге показалась машина полицейского участка, оттуда вышли два полицейских в форме, и погрузчик вынужден был остановиться. Полицейские вызвали Ван Дачэна из кабины. Они подошли к погрузчику, огляделись и спросили:
– Кто только что беспорядки устраивал?
Ши Цзинтянь вышел вперед, представился и, указав на некоторых преграждавших дорогу крестьян, сказал:
– Они узнали, что к нам сегодня с проверкой приезжает заказчик, и перегородили дорогу, а ещё побили нашего работника.
Полицейские подозвали крестьян. Несколько женщин и мужчин с лисьей фермы, дрожа всем телом, принялись оправдываться, что Ван Фантай хотел сбить их погрузчиком.
– С чего это вас сбивать? – мужчины и женщины, помямлив, умолкли. Ли Вэйминь сказал:
– У них лисы умерли, и они сказали, что это от испуга, из-за наших взрывов, они уже раз у нас деньги выманили, сегодня опять выманивать пришли.
Полицейские не стали многого говорить, а увезли Ван Дачэна и нескольких крестьян в участок для дальнейших разбирательств.
Когда инспекция приехала на площадку для изготовления и монтажа конструкций моста, их горячо приветствовали работники площадки. На головах у работников были каски, одеты они были в плотную хлопковую спецодежду. Они стояли строем по обеим сторонам дороги и хлопали в ладоши так, что руки покраснели. По всей площадке развевались разноцветные флажки. Чжан Фучэнь изумлённо ахал, видя многочисленное оборудование, огромный склад материалов, краны, гигантские сооружения для изготовления балок и высоко вздымающиеся смесительные станции, содержащуюся в полном порядке жилую зону. Он с улыбкой сказал Те Цзяню:
– Было непросто вырваться вперёд с такой большой площадкой, ещё и зимой. Из всех площадок для изготовления и монтажа конструкций моста ваша – первая на всей линии, скорость строительства у нее самая большая, стандарты самые высокие.
Те Цзянь, взяв в руки строительную каску, сказал, что ребята старались изо всех сил, не останавливаясь ни днем, ни ночью, зажигали костры, покрывали дороги одеялами, чтобы сохранить тепло, и мужчины, и женщины выходили на поле боя.
Площадка уже залита цементом, цемент затвердел, не хватает только озеленения, но этим будут заниматься уже весной.
На площадке уже были установлены тумбы, на своих местах были формы для отлива балок и арматурные связки. Повсюду можно было видеть домики из окрашенной листовой стали, первая партия балок уже была готова. Чжан Фучэнь прошёлся по зонам изготовления и хранения конструкций, стоя у оконечности коробчатой балки, он заглянул внутрь и оглядел ее. В это время Ван Чжунли пробрался к форме для изготовления балок, внимательно определил критерии связанных вместе арматурных стержней, линейкой измерил их шаг, проверил нахлест вязки арматуры. Закончив измерения, он записал результат в тетрадку. Ань Сюэжун, видя, что происходит, тоже подобралась к нему и поглядела, что записал Ван Чжунли.
Ван Чжунли записал немного преувеличенное значение шага арматурных стержней. Такое значение можно было считать дефектом. Ань Сюэжун сказала, что обработка арматуры производится на заводе, такой ситуации возникнуть не должно. Ван Чжунли бросил ей линейку и сказал, чтобы она сама измерила. Ань Сюэжун не знала, плакать ей или смеяться, сказала, что все немедленно будет исправлено и попросила его, чтобы этот дефект не сказывался на рейтинге всего проекта. Ван Чжунли на ее предложение не обратил внимания.
Все вышли из утеплённого домика. Ань Сюэжун знала, что неблагоприятные показатели во время проверки таят в себе огромный вред, на сердце у неё было неспокойно. Она посовещалась шёпотом с Юань Тинфэн и Цзинь Гоин, после чего Юань Тинфэн и Цзинь Гоин подошли к Ван Чжунли и попросили его не вычитать баллы из общего рейтинга. Ван Чжунли, однако, их не поддержал. Ань Сюэжун вспомнила, что Дэн Лицян говорил, будто Ван Чжунли – одноклассник его отца. Тогда ей пришлось воспользоваться этими своими связями, она назвала Ван Чжунли дядей Ваном, сказала, что Дэн Лицян каждый день ей звонит и переживает, если она плохо выполнит свою работу и у неё вычтут баллы, то она не сможет быть главным инженером. Ван Чжунли, кажется, понял её намерение, но от ответа всё же уклонился, сказав, что неблагоприятную запись сделал не на её счет. На чей же счет он сделал этот вывод, он напрямую не сказал, и Ань Сюэжун была сбита с толку.
Затем Ван Чжунли снова направился в помещение для обработки арматуры, проверил соответствия маркировок и товарных знаков, сделал об этом записи. Цзинь Гоин, Ань Сюэжун и Юань Тинфэн внимательно следили за Ван Чжунли. Ван Чжунли, нагнувшись, глядел на маркировки и модели. Ему не нравилось, что подставка для штабелированная арматуры недостаточно высока: арматура может покрыться ржавчиной. Несущая сила заржавевшей и новой, только что с завода, арматуры различна, что является критическим несоответствием. На лице Цзинь Гоин отразилось недовольство, она посоветовала Ван Чжунли побольше учитывать хорошие моменты. Ван Чжунли не обратил внимания на Цзинь Гоин, он продолжал двигаться вперед и говорил, что проверка не превозносит за достижения, а критикует за недостатки, если только работа не выполняется идеально. Если он не найдёт ни одного недостатка, можно считать, что он, главный инженер предприятия-заказчика, стал беспринципным добрячком. Услышав это, Цзинь Гоин, Ань Сюэжун и Юань Тинфэн ужасно заволновались.
Наконец инспекция покинула площадку для изготовления и монтажа конструкций моста и отправилась в местоположение первого отдела. Ань Сюэжун позвонила Чжу Хунцзюню на площадку большого моста Янхэ и сказала ему, что Ван Чжунли все проверяет строго и тщательно. Пусть Чжу Хунцзюнь будет как можно более внимательным, иначе у него могут отнять баллы. Чжу Хунцзюнь немого заволновался и тут же сказал Ван Фантаю, чтобы тот был начеку. Чжан Фучэнь и Ван Чжунли сделали один круг по двору места проживания первого отдела, но не пошли на площадку моста Янхэ, которую охраняли Чжу Хунцзюнь и Ван Фантай.
Решив проблему с препятствующими работе крестьянами, Ши Цзин-тянь все ещё был на площадке тоннеля Цзинъян и внимательно следил за передвижениями инспекционной группы. Услышав, что инспекция прибыла в местоположение первого отдела, он позвонил Чжао Хуаляну и спросил, готова ли к проверке площадка большого консольного моста. Чжао Хуалян и Шао Шуай в это время решали ещё одну проблему с крестьянами, мешавшими работам. Толпа стариков и старух в толстых ватных халатах, сидя на раскладных стульях, загораживали боковую дорогу стройплощадки. Было мучительно холодно, и Чжао Хуалян с Шао Шуаем советовали старикам уйти и не мерзнуть.
Но старики зажгли сигареты и сказали, что возвращаться им незачем, они будут тут сидеть и ждать. Им, местным, не дают работу, все деньги зарабатывают люди из других местностей, деньги утекают прочь – это никуда не годится. Шао Шуай сказал, что на этом мосте подрядчиком является его бригада. Чтобы тут работать, нужно пройти конкурс, государственными проектами не может заниматься всякий, кто этого желает. Один старик сказал:
– Нам на это плевать. Кто нам, местным, работу даёт, тот хороший человек.
Чжао Хуалян спросил:
– Кто вас сегодня сюда прислал?
Старики наперебой ответили, что прислал их Цяо Сань, за день заплатил им сто юаней. С этими словами они вытащили из карманов пампушки и стали их жевать.
– Мы все с собой еду взяли, в полдень будем тут кушать, никуда не уйдём!
Чжао Хуалян, услышав, что этих стариков завербовал Цяо Сань, незаметно включил телефон и стал делать запись, а сам намеренно снова задал старикам вопрос, чтобы оставить у себя улику. Чжао Хуалян сказал:
– На дорогах столько машин, а вы уже не молодые, если вас машина собьёт, что делать будете?
Некоторые старухи ответили, что они не боятся этого: кто их собьёт, тот будет компенсацию платить. В этом возрасте они все равно долго не проживут, а если их придавят или собьют, то они оставят на жизнь детям и внукам немного денег.
Банда стариков безостановочно болтала, трещала, пришлось Чжао Хуа-ляну и Шао Шуаю позвонить Ши Цзинтяню, доложить ему о том, что работам мешают нанятые Цяо Санем старики, поэтому нужно, чтобы инспекционная группа на большой консольный мост не приезжала.
Ши Цзинтянь с напряжённым лицом дал им команду уговорить стариков уйти, а сам позвонил Дан Хунци и доложил о случившемся. Дан Хунци приблизился к Те Цзяню и тихим голосом передал всё ему. Те Цзянь страшно разозлился и сказал:
– Опять Цяо Сань, ну его к черту.
Он велел Дан Хунци спросить, как обстоят дела у тоннеля Цзинъян: если там все успокоилось, то сначала инспекция поедет туда.
На площадке тоннеля все успокоилось. Перед тоннелем снова выстроились строем в несколько рядов бригады, все ожидали приезда заказчика. Машины инспекционной группы проехали в разукрашенные ворота и приблизились к тоннелю. По личной команде Ши Цзинтяня в горной долине загремели аплодисменты. Когда Чжан Фучэнь и члены инспекционной группы вышли из машины, работники в спецодежде, с рабочими пропусками на груди, навытяжку стоявшие сбоку, протянули прибывшим минеральную воду и каски. Действовали они согласованно.
