Kitabı oku: «Так строилась железная дорога», sayfa 15

Когда инспекционная группа проверяла оборудование, Те Цзянь скрылся в сторонке и позвонил Цяо Саню.

– Ах ты подлец, – ругался Те Цзянь, – подкупил шайку стариков, чтобы они загораживали мою дорогу.

Цяо Сань курил сигару у себя в кабинете – естественно, он не признал, что стариков на стройку направил он.

– Ты не отправил, ты им дал денег, нанял их, – сурово сказал Те Цзянь. – Хочешь меня дураком выставить? Хорошо, тогда даю тебе три дня, чтобы ты убрался с участка насыпи.

Пока Те Цзянь звонил Цяо Саню, Чжан Фучэнь, Ван Чжунли и все остальные уже вошли в тоннель. Сяо Иху приблизился к Ван Чжунли и специально напомнил ему, склонившись к его уху:

– Главный инженер Ван, поглядите на этот тоннель…

Ван Чжунли понимающе кивнул. Длина красной линии на боковой стенке рабочего забоя составляла более сорока метров. Ван Чжунли, повернув голову, спросил, кто начальник бригады, Ши Цзинтянь немедленно подозвал Бао Те и Ли Вэйминя, сказав, что первый из них командир основной бригады, а второй – его заместитель, что у них превосходная бригада. Ван Чжунли, указывая на боковую стенку, спросил:

– На сколько креплений за один цикл вырабатывается боковая стенка?

Ши Цзинтянь ответил:

– Не более двух.

Цзинь Гоин тоже стала объяснять, что перед выработкой обратной арки нужно сперва закончить анкерное крепление, которое за один цикл углубляется не более, чем на три метра. Чжан Фучэнь спросил, после окончания выработки, при закреплении в кольцо первоначальной крепи, насколько далеко, в соответствии с правилами, рабочий забой должен отстоять от вмещающей породы четвёртой, пятой и шестой степени? Ши Цзинтянь сказал, что не более, чем на 35 метров. Ван Чжунли сказал:

– А сейчас какое расстояние?

Бао Те, указывая на боковую стенку, сказал, что примерно 45 метров. Тогда Ван Чжунли вытащил линейку и велел Ли Вэйминю измерить боковую стенку.

– Этот шаг превышает стандарты, – сказал Ван Чжунли, забирая линейку и оборачиваясь. – Почему я задал этот вопрос? Разве вы не знаете, какие жесткие на площадке правила? Размеры вырабатываемого сечения соответсвуют проектным требованиям, однако контур выработки нечёткий, что свидетельствует о том, что измерения не были должным образом проведены. Боковая канава, кабельная траншея и основание боковой стенки должны сооружаться одновременно, однако вы этого не делаете. Вся выработка должна производиться в соотвествии с размером линии выработки, указанным в чертежах, с поправкой на резервную деформацию. Резервная деформация должна своевременно регулироваться в соответствии с результатами измерений. Эти вопросы очень серьёзные.

Ши Цзинтянь, вытирая выступивший на лбу пот, объяснил, что они только-только начали прокладывать тоннель, а последующие строительные работы как раз разворачиваются. Чжан Фучэнь перед всеми поддержал Ван Чжунли и сказал:

– Этот вопрос главный инженер Ван задал к месту.

Те Цзянь униженно опустил лицо. В глубине души он понимал, что Ван Чжунли нарочно к нему придирается, и он в гневе упрекнул Ши Цзинтяня, Бао Те и Ли Вэйминя, спросив, почему они не придают значения таким вопросам. Ван Чжунли совершенно не принял во внимание чувства Те Цзяня и поставил тоннелю неудовлетворительную оценку. Те Цзянь, глядя на Ван Чжунли, бешено швырнул на землю каску и гневно заорал:

– Ши Цзинтянь, как ты вообще стал управляющим? А ещё Бао Те и Ли Вэйминь, неужели вы думаете, что обойдётесь только тем, что темпы повысите?

Видя, как повёл себя Те Цзянь, все остолбенели, застыли посреди рабочего забоя. Ван Чжунли, конечно, знал, почему Те Цзянь разгорячился, гневно на него посмотрел и сказал:

– Ай, начальник Те, зачем вы так каску швырнули? Не думайте, что вы получите первое место на линии, если у вас много площадок открыто и темпы быстрые, думаю, для вас и второе, и третье место – уже неплохо.

Те Цзянь сделал вид, что улыбается, и сказал:

– О, председатель Чжан, главный инженер Ван, не стоит во мне сомневаться. Я не люблю небрежных людей. Вы вовремя пришли с проверкой и обнаружили проблему, и замечание сделали верное.

Чжан Фучэнь похлопал Те Цзяня по плечу и сказал ему, что не нужно так расстраиваться. Хорошо, что тоннель только начал прокладываться, по-этому больших проблем из-за ошибки не будет, нужно лишь крепко взяться за ее устранение. Что до итогового рейтинга, его они обсудят, когда вернутся к себе в компанию.

После того как инспекционная группа уехала, Ши Цзинтянь, Чжу Цзы-лай, Ван Жоюнь, Чжао Хуалян, Бао Те, Ли Вэйминь втиснулись в дежурную комнату стройплощадки. Каски с шумом упали на стол, в комнате повис-лагнетущая атмосфера. Ши Цзинтянь гневно сказал:

– Первыми тоннель начали прокладывать, хотели заказчику красивую картинку показать, но получили дурную оценку – как вы вообще работаете то так? Из-за вас мы теряем баллы в рейтинге в конце года и в оценке репутации! Как мне это объяснить? Позор!

Ван Жоюнь сказала, что с тоннельными работами они знакомы отлично, кто бы мог подумать, что Ван Чжунли специально решит к ним придраться. Ши Цзинтянь с каменным лицом сказал:

– Это он придирается? Нет, это мы плохо выполнили работу. Вы все должны внутрь смотреть, свои проблемы выискивать, не нужно винить заказчика.

Ван Жоюнь, горько плача, сказала:

– Это мое упущение как главного инженера.

Бао Те, которому было очень стыдно, сказал, вина не на Ван Жоюнь, а на нём: это он пренебрёг производственным процессом. Он сам попросил, чтобы ему назначили взыскание.

Ли Вэйминь искренне сказал:

– Управляющий, секретарь, в этом всём никто не виноват, только я, я был плохим заместителем начальника бригады. Если и правда из-за меня у всей линии вычтут баллы, то я отказываюсь от своей зарплаты за этот месяц.

Ши Цзинтянь оглядел всех собравшихся и сказал, что еще никогда не видел Те Цзяня в таком гневе. Первый отдел испортил репутацию строительного бюро «Китайских железных дорог», и это дело непременно нужно расследовать, и, когда придёт время, он готов принять наказание.

Те Цзянь, проводив инспекционную группу, вернулся в управление участком, но не торопился решать проблему с неудовлетворительной оценкой тоннеля Цзинъян, а позвал в управление Сяо Иху, Ши Цзинтяня и Чжао Хуаляна, а также оповестил Цяо Саня, что будет разбираться по вопросу найма стариков и старух, которые преградили дорогу на участке моста. Те Цзянь боялся, что их неуверенность в ситуации может сыграть на руку Цяо Саню, и спросил Чжао Хуаляна, нет ли у него доказательств. Чжао Хуалян вытащил мобильный телефон и передал его Те Цзяню, сказав, что сделал запись. Те Цзянь тогда убедился в своей правоте.

Цяо Сань, ответив на звонок, не смел задерживаться, потому, усевшись в свой «Мерседес», поспешил в управление участком. Выйдя из машины, он завернулся в пальто и вошёл в здание управления. Когда он открыл дверь кабинета Те Цзяня, то обнаружил, что в комнате собрались Сяо Иху, Ши Цзинтянь и Чжао Хуалян. Цяо Сань нерешительно застыл в дверях, не осмеливаясь войти. Те Цзянь, хмурясь сказал:

– Цяо Сань, ты, подлец, одновременно зарабатываешь деньги строительного бюро «Китайских железных дорог» и при этом еще и яму ему роешь? Так?

Цяо Сань, глядя на Сяо Иху, сначала назвал его братом Сяо, а потом исправился и назвал его теперь уже заместителем Сяо, принялся оправдываться, что старики, мешающие строительству, не его люди. Чжао Хуалян вытащил мобильный телефон, помахал им под носом Цяо Саня и сказал, что отрицать у того возможности нет, на мобильном телефоне записано все, что произошло на площадке моста. Те Цзянь покосился на Сяо Иху и сказал:

– Лао Сяо, необычные между вами отношения, что он тебя братом Сяо зовёт. Хе-хе, кланяться своему названному брату ходил?

Сяо Иху замахал руками, говоря, что ничего такого тут нет, упрекая Те Цзяня, что тот его подозревает. Цяо Сань – это Цяо Сань, а он – это он. Те Цзянь сказал:

– Вы, кажется, и впрямь как один человек.

Сяо Иху повернулся к Цяо Саню и попросил его разъяснить, что между ними за отношения. Цяо Сань, увиливая от ответа, сказал:

– Заместитель Сяо, вы разве не говорили, что нельзя скандалы устраивать? Разве те старики скандалили?

Сяо Иху, видя, что Цяо Сань его предал, сказал, то краснея, то бледнея:

– Не нужно так меня очернять, откуда мне знать, скандалили вы или не скандалили.

Хотя Сяо Иху этого и не признал, но Те Цзянь поверил, что Цяо Сань говорит правду. И верно, перед тем, как приехала инспекционная группа, Сяо Иху тайком позвонил Цяо Саню и велел ему найти людей, которые перегородили бы дорогу, но при этом дал ему наставление, что не нужно затевать слишком большого скандала.

Те Цзянь повернулся к Сяо Иху, махнул рукой и сказал:

– Больше не нужно притворяться, Лао Сяо, мы старые боевые товарищи, пусть ты это все и затеял, но ты все равно мой боевой товарищ, с которым мы некогда сражались, рискуя собственной жизнью. Ты подвёл строительное бюро «Китайских железных дорог», сколько сам себе славы через это выхлопотал?

Сяо Иху упрекнул Те Цзяня за ложные обвинения и намекнул, что нужно спросить Цяо Саня, его ли, в конце концов, люди преградили проход. Цяо Сань, поняв его мысль, сказал, что не его. Ши Цзинтянь попросил Чжао Ху-аляна включить Цяо Саню запись, на записи зазвучали голоса тех стариков и старух. Ши Цзинтянь сказал:

– Ты потратил деньги и нанял их, а еще смеешь говорить, что это не твои люди? Хочешь отпираться – да не получится!

Цяо Сань гневно сказал Чжао Хуаляну:

– Смеешь намекать, что я проходимец?

Чжао Хуалян возмущённо ответил:

– Цяо Сань, а если не проходимец, то кто ты?

Цяо Сань взревел:

– А кем мне ещё быть, как не проходимцем? Я все-таки из преступного сообщества!

Те Цзянь в безудержном гневе схватил чашку и разбил ее об пол, заорав на Цяо Саня:

– Катись отсюда! Цзинтянь, немедленно направь вниз уведомление о выводе с площадки, пусть он убирается прочь!

Цяо Сань понуро вышел из кабинета Те Цзяня и спустился вниз. Те Цзянь спросил у Сяо Иху:

– Меня зло берет. Цяо Сань нанял людей за деньги, чтобы они загородили проход, а ты позвонил Цяо Саню, побудив его послать на это людей, какой замысел ты при этом вынашивал?

Сяо Иху сказал, что он предупреждал Цяо Саня, что не нужно скандалить, однако он его не послушал. Те Цзянь спросил, почему Сяо Иху заранее об этом не доложил. Сяо Иху стал оправдываться, что подумать не мог, что Цяо Сань за деньги людей нанять решит. Те Цзянь гневно сказал Сяо Иху:

– Эх ты, я обдумал все, что произошло после нашего въезда на площадку. Он потому так распоясался, что ты за спиной оказывал ему поддержку. Почему ты, руководитель государственной компании, так поступаешь, с врагами нашими сотрудничаешь?

Сяо Иху немного забеспокоился и сердито сказал:

– Не надо на меня клеветать, где же я с врагами сотрудничаю?

Те Цзянь недовольно скривился и сказал:

– Опять ты своему старому недугу предаёшься, я знаю, что ты очень не рад, что не стал начальником участка, разве ты не радуешься, когда я терплю неудачу, не подставляешь меня? Цяо Сань, Ван Чжунли снова и снова создают нам проблемы, и, похоже, каждая из них связана с тобой. Можешь дать мне разумное объяснение?

Сяо Иху, задыхаясь от гнева, сказал:

– Боевой товарищ боевым товарищем, а работа работой. Ты спас меня на фронте, какая у меня будет причина тебя подставлять? У меня ведь тоже совесть есть. Почему ты к такой мысли пришёл? Можешь дать мне разумное объяснение?

Те Цзянь и Сяо Иху страшно поссорились, и из-за этого неловко себя чувствовали бывшие свидетелями этому Ши Цзинтянь и Чжао Хуалян. Вечером Лань Хуадо проинформировала управление участком, что пройдёт итоговое совещание по проверке заказчика. Ши Цзинтянь, разобравшись с выводом бригады Цяо Саня с площадки, сначала отправился в уездный город, где купил игрушку-трансформер в виде локомотива высокоскоростного моторвагонного поезда, а затем вернулся в управление участком и подобрался к двери кабинета Цзинь Гоин. Помедлив, он постучал в дверь. Открыл ему Наньнань, увидев стоявшего в дверях Ши Цзинтяня, он расцвёл от радости и спросил, почему Ши Цзинтянь не приходил несколько дней. Ши Цзинтянь, войдя в комнату, протянул Наньнаню игрушку и показал, как ей пользоваться, Наньнань радостно запрыгал. Цзинь Гоин, стоявшая у письменного стола, поглядела на Ши Цзинтяня. Хотя она и упрекнула его, что не следовало тратить деньги, но в глубине души она почувствовала теплоту. Наньнань, усевшись на корточки, стал играть с новой игрушкой, а двое взрослых заговорили на ничего не значившие темы. Ши Цзинтянь сказал, что хочет съездить в компанию «Север—Юг» и встретиться там с Ван Чжунли, попросить его не отнимать баллы за тоннель. Цзинь Гоин с сомнением спросила:

– Разве это поможет?

Ши Цзинтянь ответил:

– Даже если не поможет, съездить нужно, потому что эту беду навлёк на участок первый отдел. Цзинь Гоин, собрав материалы со стола, сказала, что сама поедет туда с Те Цзянем, а следом пусть отправляется Ван Жоюнь, Ши Цзинтянь же пусть позаботится о площадке. Ши Цзинтянь сказал, что он и Чжу Цзылай уже подготовились морально и по собственной инициативе попросят на совещании взыскания за свою провинность.

Весь вечер проводили итоговое совещание, на котором Те Цзянь проанализировал положение дел в первом и втором отделах, но за всё совещание ни разу ни сказал ни слова о взыскании, напротив, похвалил оба отдела за исполнительность.

– Справедливости ради, сегодня на площадке с первым отделом обошлись не очень честно, первому отделу пришлось выучить непростой урок, ещё и я перед таким количеством людей расшвырялся касками. Но относительно достижений строительного бюро «Китайских железных дорог» на этом участке у председателя Чжана нет никаких сомнений, – сказал Те Цзянь. – Дважды столкнулись мы с блокировкой дорог, и первый вопрос решил первый отдел. Хотя нам пришлось изменить маршрут, но в конце концов все это не помешало инспекции. Вторую проблему создала группа стариков и старух, поделать тут ничего было нельзя, и проверку большого консольного моста пришлось отменить. На площадке второго отдела проверка обнаружила небольшой дефект, но это мой недосмотр и секретаря Дана, вашей вины тут нет.

После этих слов Те Цзяня у Ши Цзинтяня и всех собравшихся словно камень с души упал. После собрания Юань Тинфэн подозвала Ань Сюэжун, собираясь вместе с ней вернуться на площадку второго отдела, но Чжу Хун-цзюнь под предлогом того, что ему нужно обсудить какие-то технические вопросы, пригласил Ань Сюэжун поужинать. Вдвоём они отправились в небольшой ресторанчик в посёлке, где заказали две тарелки баранины, включили огонь и приготовились есть кипящий хого. На стройке непросто найти подходящую девушку, потому Чжу Хунцзюнь вёл себя очень внимательно, взяв палочками кусочек баранины, положил его в тарелку Ань Сюэжун, спросил у нее, будет ли она выпивать. Ань Сюэжун, улыбаясь одними губами, сказала:

– Я первый раз выезжаю куда-то ужинать с тех пор, как на площадку въехала, ещё и первый раз с мужчиной ужинаю.

Чжу Хунцзюнь улыбнулся, думая, что ему очень повезло. Они кушали и обсуждали, будут ли возвращаться домой на время празднования китайского Нового года. Ань Сюэжун сказала, что ей нужно вернуться и увидеться со своим молодым человеком. Чжу Хунцзюнь немного расстроился и сказал:

– Если он плохо с тобой обращаться будет, ты… – он осекся и дальше говорить не стал.

Ань Сюэжун повернула голову и удивлённо на него поглядела.

– Ты меня на ужин пригласил или решил за мной приударить? У меня вообще-то парень есть.

Чжу Хунцзюнь сказал:

– Что скажешь, что скажешь, нам тут в горах несколько лет вместе работать.

Потом он спросил у Ань Сюэжун, не чувствует ли она себя несколько одинокой. Ань Сюэжун промолчала. Чжу Хунцзюнь сказал, если у нее впредь будет время или что-то ее расстроит, она может с ним всё обсудить. Ань Сюэжун опустила палочки в котелок и сказала:

– Ты обычно не очень умело речи ведёшь, чего сегодня-то вдруг красноречивым стал?

Чжу Хунцзюнь, глядя на неё, простодушно улыбнулся. Стояла уже глубокая ночь, зимнее небо полнилось звёздами, Ань Сюэжун и Чжу Хунцзюнь, ступая по снегу, вместе вернулись в проектный отдел.

После того как участники собрания покинули управление участком, Ван Жоюнь и Цзы Ци пришли в кабинет Те Цзяня. Те Цзянь был двоюродным дядей Цзы Ци, конечно, на площадке он оказывал ей немало заботы. Ван Жоюнь изначально думала, что Те Цзянь накажет их первый отдел, но все вышло наоборот, поэтому они решили поговорить с Те Цзянем и поблагодарить его. Те Цзянь, склонив голову, молчал, а затем он признался, что сначала хотел наказать их, но вина не целиком лежала на отделах, поэтому наказания им удалось избежать. В особенности же его тронуло, что Ши Цзинтянь, Чжу Цзылай и Ван Жоюнь хотели взять вину на себя. Цзы Ци и Ван Жоюнь вышли из кабинета Те Цзяня и поглядели в сторону кабинета Лань Хуадо. Они увидели, что там Лань Хуадо протягивает Кун Цинжуну очищенный мандарин. Ван Жоюнь, указав на эту сцену, потянула Цзы Ци за руку и сказала:

– Погляди на этих двоих.

Лицо Цзы Ци тут же помрачнело, она намеренно кашлянула, и только тогда Лань Хуадо и Кун Цинжун в кабинете заметили, что у двери кто-то есть. Когда они повернулись, чтобы поглядеть, кто же это, Цзы Ци уже ушла в сторону лестницы, схватив за руку Ван Жоюнь.

Ши Цзинтянь ответил на звонок Ли Вэйминя, который сказал, что Ван Дачэна забрали в полицейский участок и он до сих пор не вернулся, и спросил, не может ли Ши Цзинтянь чего сделать. Глубокой ночью Ши Цзинтянь и Ли Вэйминь приехали в участок, где их принял дежурный полицейский. Ли Вэйминь смиренно спросил, не могут ли они выпустить Ван Дачэна. Лицо полицейского было беспристрастным, он сказал, что после составления протокола выяснилось, что поведение этого человека было неверным, проступок – серьёзным. Ши Цзинтянь с притворной улыбкой протянул полицейскому сигарету и сказал, что крестьян, которые преграждали им путь, уже отпустили, почему же Ван Дачэна не отпустят? Полицейский, поглядев на него, сказал, что крестьяне местные, в участке иногда не решаются их наказывать. Ши Цзинтянь спросил: «Сотрудники «Китайских железных дорог» приехали сюда строить высокоскоростную дорогу, ошиблись обе стороны, неужели крестьян можно отпустить после дачи показаний, а сотрудника «Китайских железных дорог» – нельзя?» Полицейский нетерпеливо махнул рукой и сказал, что об этом надо спрашивать участкового.

В тот самый момент, когда возникла тупиковая ситуация, вошёл поселковый председатель У, и дежурный полицейский почтительно отдал ему честь. Поселковый председатель У обменялся приветствиями с Ши Цзинтянем и Ли Вэйминем, сказал, что ему лично позвонил Те Цзянь и он согласился приехать сюда и помочь Ши Цзинтяню. Только так Ван Дачэна выпустили на волю. Ван Цюянь, увидев, что брат вернулся, расплакалась и спросила, не побили ли его. Ли Вэйминь сказал:

– Зачем его бить? Просто спросили, что произошло.

Ван Цюянь упрекнула Ли Вэйминя, что его нелепая идея столкнула Ван Дачэна в такую яму. Ли Вэйминь, глядя на жену, не понимал, радоваться ему или печалиться, оскалившись, он сказал, они перед боем братья, а в бою – командующий и подчиненный, если что случится, Ван Дачэн не пойдет разбираться с этим – так кто пойдет? Ван Цюянь сказала:

– Он сядет в тюрьму – ты тоже сядешь?

Одним этим предложением она заставила Ли Вэйминя замолчать.

Шаг тоннеля превышал норму, и Бао Те и Чжу Хунцзюнь лично возглавили бригаду, чтобы поскорее исправить этот недочёт. Ван Жоюнь, вернувшись из управления участком, впотьмах подобралась к тоннелю вместе с начальником отдела контроля качества Лян Лили и оглядела строительную площадку. Бао Те посреди ночи захотел поесть лапши. Цуй Линхуа сделала ему лапши на смесительной станции №1 и принесла контейнер с едой в дежурную комнату стройплощадки. Бао Те вышел из тоннеля, поглядел на горячую лапшу, от которой шёл пар, и растрогано сказал:

– Я уже такой взрослый, а, кроме мамы, никто обо мне не заботился, ни одна женщина! Ты первая. А ведь я самого низшего уровня, из рабочей бригады.

С этими словами он жадно набросился на лапшу. Цуй Линхуа, глядя на его наивный вид, вытащила бумажную салфетку и помогла Бао Те вытереть лицо. Она сказала:

– Я тоже низшего уровня.

С этого момента между ними возникло удивительное чувство взаимопонимания.

На другой день Ань Сюэжун, Юань Тинфэн и Цзы Ци вместе отправились на площадку проверить ход работ. Вдруг у Ань Сюэжун зазвонил телефон. Ей звонил Дэн Лицян. Дэн Лицян хотел обсудить с Ань Сюэжун, что на четвёртый день Нового года по лунному календарю, когда Ань Сюэжун вернётся домой, состоится помолвка. Об этом уже договорились их родители. Ань Сюэжун не поверила ему, утверждая, что он намеренно ее торопит. Дэн Лицян сказал:

– Скорее возвращайся, я каждый день хочу тебя видеть.

Ань Сюэжун вдруг подумала о происшествии во время проверки на площадке для изготовления и монтажа конструкций моста. Она сказала Дэн Лицяну:

– Попроси своего отца замолвить словечко перед дядей Ваном, чтобы он не отнимал у нас баллов за проверку в конце года.

Дэн Лицян помолчал и сказал:

– Этот вопрос я решить не могу. Это касается твоей работы, я не могу из-за этого утруждать дядю Вана.

Ань Сюэжун, услышав это, помрачнела. Она и подумать не могла, что Дэн Лицян ей откажет, и недовольно сказала:

– Ты… этот вопрос решить не можешь, говорить больше не о чем.

С этими словами она положила трубку и подумала, что она еще не вышла замуж, а дела уже так обстоят, что же после замужества-то будет.

После того как Те Цзянь отдал распоряжение Цяо Саню покинуть площадку, Ши Цзинтянь, Чжу Цзылай, Чжао Хуалян и Шао Шуай договорились встретиться с Цяо Санем в чайной в посёлке, чтобы обсудить подробности выхода Цяо Саня с площадки. Они заказали в чайной отдельную комнату, заварили чай и стали ждать приезда Цяо Саня. Через полчаса Цяо Сань всё ещё не явился, зато приехал Лао Сы. Ши Цзинтянь спросил, почему не приехал Цяо Сань, и Лао Сы ответил, что тот не смог и попросил встретиться со всеми его, Лао Сы. Чжао Хуалян сказал, что ту группу стариков и старух нанял Цяо Сань, они хотели именно с ним это обсудить. Лао Сы покосился на потолок и пренебрежительно сказал, что с Цяо Санем это вовсе не связано, стариков нанял он сам, так что пусть Чжао Хуалян и все остальные выговаривают именно ему, обвинения на него вешают и в выражениях пусть не стесняются.

Чжу Цзылай сказал:

– Вы некрасиво себя ведёте. В прошлый раз начальник Те сказал Цяо Саню очень однозначно, что все бригады на проекте выбираются путем конкурса. Вы, не выполнив работу, не можете разыгрывать такие дурные трюки.

Лао Сы, хихикнув, притворно улыбнулся и сказал, что на их же земле им не дали работу. Разве это справедливо? Чжао Хуалян сказал, что это государственный проект, который может выполняться только по государственным стандартам. Лао Сы, презрительно хмыкнув, ответил:

– Хорошо, выполняйте всё по государственным стандартам, зачем тогда вам сегодня понадобился брат Сань?

Ши Цзинтянь, глядя на Лао Сы, сказал:

– Раз уж ты тут представляешь директора Цяо, то мы с тобой все и обсудим. Давайте, братцы, выпьем сначала чая.

Лао Сы махнул рукой и сказал:

– Для начала уточню, что мы не братья. Где тот человек, который в прошлый раз ударил моего брата? Этот Те осмелился нас бить, если он теперь не исчезнет, если я снова его увижу, я отниму у него его ничтожную жизнь! – говоря это, он вытащил из-за пояса нож и ударил по столу.

– Говори! Что за дело?

Ши Цзинтянь сказал:

– На этой земле вы люди уважаемые, вес имеете. Мы понимаем, что вы хотите получить работу, мы даже дали вам немного работы, но мы не можем так продолжать до бесконечности. Руководством установлено, что мы не можем давать работу всем, кому хочется, нам важно, есть ли у наших партнеров способности. Потому что это проект строительства высокоскоростной железной дороги со скоростью триста пятьдесят километров в час, если будут на ней каки-то вопросы, ответственность на вас ляжет непомерная.

Лао Сы, склонив голову, сказал:

– Идите изучите, на этой земле на каком здании мы крышу не укладывали? Какую улицу не строили? Какую дорогу мы не ремонтировали? Что такого в ваших железных дорогах? Да просто мосты и насыпи – ничего сверхъестественного.

Ши Цзинтянь сказал:

– Не берусь рассуждать о ваших других проектах, но для высокоскоростной железной дороги, боюсь, у вас недостаточно способностей. Вы знаете, какого размера буровая установка, забивающая сваи? Знаете, как подвешивается люлька при строительстве консольных сооружений? Знаете, как выравнивается земля под железнодорожное полотно?

Один из молодых людей, сопровождавших Лао Сы поглядел на Ши Цзинтяня, приблизился к Лао Сы и нагло сказал:

– Брат Сы, поменьше с ними попусту болтай, давай лучше так: всю прочую работу нам в конце концов дадут или не дадут?

– Ну хорошо, у меня три условия, – сказал Лао Сы. – Во-первых, мы хотим работу – какую работу вы ни дадите, мы всю ее сделаем. Во-вторых, если работу вы не даёте, то даёте нам денег, компенсируете нам за старания и на чай оставляете. В-третьих, если вы ни работы не даёте, ни денег не компенсируете, то платите жизнью.

Чжао Хуалян в гневе схватил чашку и швырнул её об пол, ругаясь на Лао Сы:

– Работу вам дать, деньги, жизнь? Давайте, у кого духу хватает, для начала мою жизнь заберите.

Шао Шуай тоже гневно на них глядел. Он сказал, что они и его жизнь могут забрать, но на стройку они больше не попадут.

В один миг обе стороны, готовые к бою, оказались один на один друг с другом. Лао Сы намекнул молодому человеку отойти и спросил: «Вы с Цяо Санем встретиться хотели, чтобы такое вознаграждение с ним обсудить?» Ши Цзинтянь намекнул Чжао Хуаляну и Шао Шуаю, чтобы те отошли в сторону и сказал:

– Мы ни одно из ваших трёх требований выполнить не можем. И не думайте больше деньги тратить и людей на беспорядки подстрекать.

Лао Сы, видя, что Ши Цзинтянь и его спутники не сдаются, напрягся и сказал:

– Ни одно из условий вам не подходит, да вы ещё и нам требования ставите? Ничегошеньки у вас не получится.

Чжу Цзылай, пылая гневом, сказал:

– Ну тогда как хотите, так и поступайте, рано или поздно вы поплатитесь.

Лао Сы, пальцем указывая на Чжу Цзылая, сказал, скрежеща зубами от злости:

– Кого запугиваешь? Я и в участке бывал, и в тюрьме сидел, жрал тюремную баланду. Неужели вас бояться буду?

Ши Цзинтянь поднялся, с силой оттолкнул руки Лао Сы, вытащил уведомление о выводе с площадки и со стуком опустил его на столик, говоря:

– Сегодня разговор на этом закончим. Это уведомление о выводе. Возвращайся и передай Цяо Саню с сегодняшнего дня заканчиваются работы на участке насыпи. Ему нужно покинуть площадку. Надеюсь, вы не устроите проблем.

После этого Ши Цзинтянь, Чжу Цзылай, Чжао Хуалян и Шао Шуай вышли из комнаты и, даже не оглядываясь, покинули чайную.