«Степной волк» kitabının incelemeleri, sayfa 3

Слишком горячо и слишком опасно. Рекомендую, готовьте платочки. Все уже сказано до меня. Изначально, не знала , что в истории 2 книги.

Настоящие чувства. Читайте, рекомендую. Даже, я б добавила, правильными. читала на одном дыхании. читаешь на одном дыхании.

начало обычное, ничего не предвещало такого мистическое финала. в целом книга на троечку, как по мне, не дотягивает до идеалов класссики(в моем представлении)

Наш сайт публикует отзывы на произведения Германа Гессе едва ли не каждый день; хотя и со значительным отрывом, но он входит в первую тройку самых читаемых на Livelib немецких авторов после Ремарка и Зюскинда. И, без сомнения, моя цель - сократить этот разрыв, а то и вовсе его изничтожить.

Неизвестно, был бы рад Магистр Игры в бисер, или наоборот, смущён тем, что основополагающий его роман, направленный против мещанства и бюргерства во всех его проявлениях, обрёл такую широкую популярность - в том числе и в слоях того самого мещанства, тактично именуемого средним классом.Лучший способ предотвратить бунт, как известно, - сделать его гламурным. В одиночке, восстающем против всех, чаще всего нет ничего приятного, обаятельного и привлекательного, даже напротив того. Ведь обаяние - не больше чем средство привлечь к себе сторонников. Волчью же натуру Гарри Галлера, по мнению его создателя, доказывает то, что союзов он не заключает и помощи не ищет. Один в поле не воин. Один - в степи волк.

Разочарованный герой романтической традиции (от Вертера до Чайльд Гарольда) в исполнении Гессе растерял пышное оперение незаурядности, а что осталось? Уныние, безнадёжный эгоизм, не расцвеченный ни малейшей самокритикой, чванство и наркомания. Возможно, это только моё чувство, но первую часть, до встречи с Герминой, я читала, наслаждаясь дозой сарказма, которой сдобрены галлеровские похождения. Ведь невозможно без некой иронической мины сказать: "Я незауряден! Я высокоморален! Я презираю ваш плюш, статуэтки и фикусы!", а у Галлера получается. Хотя нигде, кроме плюшево-статуэточного мирка немецких филистеров, ему не выжить, и это наш хищник прекрасно знает. Волк враждует со стадом овец, но, если они исчезнут, то своими трудами он не прокормится. Образцово-показателен тот эпизод, где Гарри сидит на приступочке перед чужой квартирой, блаженно вдыхая аромат свеженатёртых полов. Перед своим молодым другом он, кстати, оправдывается, что сам, дескать, ни дня не вытерпел бы в подобной квартирке-бонбоньерке. Волк, ностальгически ловящий ноздрями запах хлева... Волк ли?

Так что гневные филиппики Гарри в адрес бюргеров меня как-то не вдохновили. Да, метафорическое стадо без волков обленится, лишится воли к развитию. Но волк без стада, простите, сдохнет. Некого будет кушать, в смысле бичевать, язвить, критиковать. И если Галлер первой части смутно напоминал Дикого помещика из одноименной сказки Щедрина, то во второй дорос до Кисы Воробьянинова с Лизой в ресторане. В вашем возрасте кобелировать просто вредно!, герр Степпенвульф:

Вхождение надменного интеллектуала в мир танцулек, коктейлей и беспорядочных половых связей вполне естественно; недаром говорится, из тех, кто в молодости ангел, и выходят старые черти. Но Гарри придаёт своему закономернейшему желанию побеситься мистические обертоны. Он не джаз послушать идёт, а спускается за Вергилием в ад, не танцует, а робкой стопой неофита вступает в вакхический хоровод с фавнами и силенами. Но есть во второй части любопытный спор Гарри и трубача Пабло о смысле искусства. Для Гарри есть ценностей незыблемая скАла , и нечестно делать что-либо в музыке, если не можешь Моцарта превзойти. А на кой превосходить Моцарта? - с улыбкой парирует Пабло: Определять ступени – не мое дело, меня об этом не спрашивают. Моцарта, возможно, будут играть и через сто лет, а «Валенсию» не будут – это, я думаю, мы можем спокойно предоставить Господу Богу, Он справедлив... Мы же, музыканты, должны делать свое дело, выполнять свои обязанности и задачи: мы должны играть то, чего как раз в данный момент хочется людям, и играть мы это должны как только можно лучше, красивей и энергичней. Но, чтобы определить, что и как ему играть, Гарри надо вырваться из весёлого потребительского омута...

Долго я гадала, как Гессе развяжет сложную и непристойную интригу с тонко прорисовывающимся убийством в финале. Не угадала. На сцену выходит Магический театр только для сумасшедших. Интересующихся юнгианским анализом пускают без очереди, и все малопонятные персонажи, роящиеся вокруг Галлера, становятся на свои законные места. Гермина - Анима, Пабло - Тень, Моцарт - по-видимому, Самость (здорово Самость ругается!). А высокоморальный Гарри оказывается собственной Маской... Воистину, все мы - лишь собственные проекции друг другу, и сами себя тоже проецируем. Так что Я вошёл к Себе, как к любовнице, и застал Себя с Собой, и убил Себя, а Себя и Себя оставил в живых, и казнь мне - смех, пока я не сыграю эту пьесу получше. Единственной не-проекцией кажется старый ворон Гёте, и именно он бросает в зеркальную пустоту Галлерова сознания бессмертные слова: Старых людей, которые уже умерли, не надо принимать всерьез, а то обойдешься с ними несправедливо. Мы, бессмертные, не любим, когда к чему-то относятся серьезно, мы любим шутку. Серьезность, мальчик мой, это атрибут времени; она возникает, открою тебе, от переоценки времени. Я тоже когда-то слишком высоко ценил время, поэтому я хотел дожить до ста лет. А в вечности, видишь ли, времени нет; вечность – это всего-навсего мгновенье, которого как раз и хватает на шутку.

Так-то.

Ох, какая же тягостная книга! Неприятная книга. Как мне хотелось с ней поскорее развязаться! И какое облегчение я испытала, обнаружив себя на последней странице!..

Это не мое знакомство с Германом Гессе. Помню, лет этак в 20 я пыталась освоить «Игру в бисер», но не смогла продвинуться дальше пятидесятой страницы. «Игра…» была заумной и пафосной одновременно, а это сочетание меня вымораживает. «Степной волк» тоже пафосный, но не столь заумный, оттого я и смогла с ним совладать. От потребности закатывать глаза я, конечно, не избавилась, но все-таки разобралась в писательских мотивах, сюжете и основной мысли. Я не очень-то люблю читать книги о противостоянии одного человека и социума. К сожалению, часто все сводится к «особенности» главного героя и примитивности общества, которое не может такого «особенного» человека признать. «Степной волк» недалеко ушел от этой сюжетной арки, но при этом сумел сохранить претензию на аристократизм.

Главный герой, Гарри Галлер, – этакий «особенный» человек, и в этом неприятен (к слову, герои «Тошноты» и «Постороннего» воспринимались лучше). Он же – Степной волк, вернее, имеет в себе Степного волка, который отвечает в нем за свободолюбивые (или нет?) мотивы. Основная проблема Гарри в том, что он слишком серьезно все воспринимает (и себя в том числе). С одной стороны, он обожает себя неимоверно и считает выше всех остальных, с другой – питает к себе невыносимое презрение. Он – страшный интеллектуал и интеллигент, который витает там, в неизвестных далях философии, при этом тянется к обычной жизни и ее же, обычную жизнь, ненавидит. Он ненавидит автомобили, радио, джаз, кино, на все новое и неожиданное смотрит как на враждебное, что обязательно должно разрушить «нормальную жизнь». Кругом одни посредственности, заняться нечем, никто не понимает, некого любить. Вот и как жить в этом мире бушующем?

Все мы, конечно, что-то не признаем, чего-то боимся, а себя время от времени считаем лучше (умнее, талантливее, романтичнее, веселее?) остальных. Самое главное, что не дает скатиться к нигилическому восприятию жизни или к собственному возвеличиванию, – это ирония и самоирония. Их же Гарри катастрофически лишен. В серьезности он мог бы посостязаться разве что с Мартином Иденом, тоже страдавшим от столкновения себя, такого особенного, с чертовыми обывателями. По Гарри Галлеру, что бы ни случалось, нужно обязательно делать печальное (и глубокомысленное) лицо, и неважно, что положение забавное и заслуживает разве что осмеяния.

Герман Гессе решил растормошить этого героя и выбрал довольно необычный способ – но именно тут чтение сего произведения стало меня утомлять. Если первая часть книги, проникнутая настроением: «Я эстет, а вы – нет», мне нравилась, то вторая часть (как началось преображение главного героя) навевала тоску.

Понятно, что вся эта «страннь» творится в голове главного героя. Конечно же, ничего из описанного не было и быть не могло, сплошной «воображариум». Я уверена, нет и Гермины, Марии и Пабло, они – лишь двойники главного героя, иные осколки личности, что говорят в точности его словами. Альтер-эго, которым Гарри сопротивляется. По сути, весь смысл этого – показать главному герою, что он прожил жизнь зря, закрывшись от всего остального мира. Спорное заключение, если честно. Если бы не пафос героя, я бы и слова не сказала против его образа жизни, все-таки нет «правильной жизни». То, что Гарри строил из себя непонятого гения… ну, не очень здорово. Но «правильная жизнь» главного героя, с Герминой, Марией и Пабло, у меня тоже симпатии не вызывает. Неужто для «правильной жизни» достаточно танцевать, шляться по странным местам и спать со всеми женщинами, что на это согласны? Скорее всего, нет. Должно быть, это желания самого героя, подавленные эстетством, – то, что он хотел, но не смог воплотить в жизнь из-за своей большой серьезности. Итог этой фантасмагории повторяется несколько раз (чтоб читатель точно не упустил): научись относиться к жизни с юмором. Тебя что-то бесит, ты не выносишь вот этот тип людей, терпеть не можешь этот образ жизни – отлично, твое право. Но лучше смотреть на неприятное с иронией – и смирись с тем, что не могут все быть похожими на тебя. Научился ли Степной волк иронии? Черт его знает. Но он хотя бы осознал, что сам не безгрешен, и у него есть обычные человеческие желания, и он тоже человек, все равно человек – пусть и умнее большинства.

Улыбайтесь больше, граждане, это полезно ;))))

Способностью думать человек обладает лишь в небольшой мере, и даже самый духовный и самый образованный человек видит мир и себя самого всегда сквозь очки очень наивных, упрощающих, лживых формул – и особенно себя самого

В последнее время мне часто попадаются книги, центральной темой которых, является сампопознание, путь к себе, поиск собственного "Я", но "Степной волк" - оказалась одной из лучших! Она что-то затронула во мне, заставила отозваться. Удивительно, ведь в начале эта книга меня от себя отталкивала, не позволяла вчитаться, словно бы говорила, что она - не для меня и я ни за что ее не пойму, поскольку метания героя для меня совсем не близки. Он переживает с одной стороны из-за своей оторванности от реального, "мещанского", "буржуазного" мира, от того, что не может и не хочет принадлежать к нему, и все же его туда тянет, а с другой стороны, Степной волк оказывается не в ладах со своей "дикой", "животной" половиной. Тема вечная. Гениальные люди поднимаются выше "простых обывателей" и часто относятся к ним снисходительно, даже с некоторым презрением. Бывает, что гений подразумевает сумасшествие - сложно и почти невозможно вырваться за пределы обыденности, которая так довлеет над нами, самому обычному человеку. Гениальность требует полной отдачи. И так далее и тому подобное... Сказать честно, мне, как самому простому обывателю, не стремящемуся дальше желаний иметь хорошую семью, детей, увлекательную работу, эти размышления-метания, несколько презрительное отношение к людскому копошению, были довольно-таки скучны. Читали мы уже про такое и не раз.

Но где-то начиная с середины книги, когда появляется идея множественности сознания, книга буквально меня захватила! Она предлагает совершенно другие пути и лекарства! Сейчас мысль о том, что в человеке живет не одно цельное "я", а множество их, совершенно разных, противоречащих друг другу - не нова. Болезнью это признается только тогда, когда эти личности постоянно борются между собой, по очереди "вылезая" на поверхность сознания (как тут не вспомнить футуристическую "Ложную слепоту" с Бандой?), когда человек не может контролировать себя, а для начала 20-х годов это, похоже, было самым настоящим откровением. Здесь я оживилась, читать стало легко и свободно и все более интересно. Главному герою не предлагали удалиться из мира в размышления, он не открывал новых истин, не делал гениальных открытий, он, находясь на грани самоубийства, встретил молодую девушку, которая и примирила его с этой глупой, суматошной жизнью. И это прекрасно! Ну а идея с "магическим театром" не для всех, а лишь для сумасшедших - просто шикарна! Дочитав, я уже не могла поставить что-то ниже 5-ки! Такое глубокое, многограневое, но по-настоящему близкое произведение... читая и перечитывая его, уверена, каждый сможет найти что-то и для себя, даже, если читатель - цельная и уверенная в себе личность ;)

Старых людей, которые уже умерли, не надо принимать всерьез, а то обойдешься с ними несправедливо. Мы, бессмертные, не любим, когда к чему-то относятся серьезно, мы любим шутку. Серьезность, мальчик мой, это атрибут времени; она возникает, открою тебе, от переоценки времени. Я тоже когда-то слишком высоко ценил время, поэтому я хотел дожить до ста лет. А в вечности, видишь ли, времени нет; вечность – это всего-навсего мгновенье, которого как раз и хватает на шутку.

Герман Гессе - один из моих самых любимых писателей и его роман "Степной волк" стал одним из любимых. Во время чтения я не знала, чего ожидать от этой книги, и она поразила меня.

Главный герой этой истории - Гарри Галлер. Ему за пятьдесят, и он живёт один, потому что от него ушла жена. Он интроверт, который избегает своих сверстников и выходит только с наступлением темноты, чтобы побродить по городу. Он любит читать книги по философии, слушать классическую музыку и любит поэзию. Он убегает от людей, поэтому даёт себе прозвище Степной Волк. У него есть суицидальные импульсы, потому что он иногда думает о самоубийстве. Однажды вечером он заходит в таверну. Там он знакомится с жизнерадостной молодой женщиной Герминой. Она, принимая жизнь с положительной стороны, привязывается к нему и заставляет его танцевать, пить и начать наконец-таки жить. После встречи с Герминой Гарри становится другим. Он должен примирить две стороны, которые сосуществуют в каждом из нас: животную часть и духовную сферу.

Мне понравилась идея множественных "я", прекрасный способ объяснить Гарри, что он не человек и не волк, но он бесконечное количество Гарри, так много возможностей в одном существе. Определяя своё существование только с помощью двух существ (человека и волка), он злоупотребляет остальной частью себя и становится несчастным. Он не должен относиться к себе слишком серьёзно, и он не должен так сильно стараться существовать, строго основываясь на своём определении "Гарри", поскольку он есть и может быть ещё очень многим.

День прошел, как и вообще то проходят дни, я убил, я тихо сгубил его своим примитивным и робким способом жить.

Нда-а. Это мне знакомо. Уже ради этого стоило прочитать "волка". Но, может быть сегодняшний день не пропадёт. Напишу отзыв, пообщаюсь с другими оборотнями.

Когда-то я прочел кое-что из Фрейда, а вот до Юнга так и не добрался. Поэтому анима и анимус в этой книге остались для меня в глубокой тени. Правда, сам факт того, что весь роман является одним большим сеансом самопсихоанализа (или психосамоанализа) я понял. А магический театр - так просто несколькими маленькими сеансами. А вот специфика и конкретика наверняка от меня ускользнули. Ну и ладно. Думаю, что книга эта достаточна многослойна, чтобы даже пожертвовав этим (базовым) слоем, всё ещё оценить её по достоинству.

Мне понравилось. Когда я прочитал слова "один из  главных интеллектуальных романов  XX века", а также такие страшные слова как модернизм и авангардизм, у меня начали дрожать руки. Но это не помешало мне запихнуть в уши наушники. (А вот если бы я читал глазами, то не смог бы держать книгу). Приходилось, правда, останавливаться и возвращать на минуту назад. Иногда по два раза.

В любом человеке происходит борьба разных начал. Высшего с низшим, воспитания с желаниями, ума с безумием, души с плотью. Но борьба - это далеко не всегда губительная сила. Напротив, она часто созидает. Есть дискуссии, где в столкновении мнений рождается истина. Есть борьба биологических видов, приводящая к появлению ещё более удачного (эволюционно) вида. Есть, просто-напросто, столкновение полов, которое (в одном из своих проявлений) приводит к зарождению новой жизни.

Главному герою не повезло. А может он сам виноват. Борьба его начал идёт не на жизнь, а на смерть. Им не слиться воедино, и уж точно ничего не создать. Кто-то должен умереть. Гарри-обыватель, пытаясь убить в себе зверя, мечтает о бритве и пока что использует алкоголь. Гарри-волк пользуется острыми волчьими зубами, вырывающими с мясом моральные и культурные устои Гарри-человека. Он не позволяет врагу жить среди людей, пользоваться столь желанным, но ненавистным мещанским комфортом.

Но не всё так просто. Иногда кажется, что обе ипостаси готовы и на самоубийство, лишь бы освободиться, выйти из удушливого состояния двоедушия.

Вообще, если честно, я не до конца понял разделение героем самого себя на два Гарри. Я насчитал три. Гарри-интеллектуал, ценитель музыки, мыслитель и философ. Гарри-мещанин - любитель комфорта, обладатель неисчерпаемого банковского счета. Гарри-волк - любитель плотских утех - секс, наркотики и рок-н-ролл. То есть джаз. Видимо, интеллектуал - это один из подвидов волка. Волк он же не только животное, но и одинокий боец, в чем-то гений, поэт. Это то подсознательное, что рвётся наружу.

Примирить разные начала можно только приняв себя таким, какой ты есть. Но как это сделать? Автор даёт рецепт - юмор! Не принимать себя слишком серьёзно. И это конечно же правильно. Мало того, этого даже можно достичь. Наверное.

Проблема в том, что почти любое лекарство это ещё и яд. Юмор может примирить нас с миром, а значит и с самими собой. Но происходит это не каким-то волшебным способом, а путём подавления того естественного для любого человека ощущения собственной значимости, особенности. А как же "божья искра"? А как же "по образу и подобию"? Нам забывают уточнить (или мы сами торопимся забыть), что по "образу и подобию" появилось уже несколько десятков миллиардов. Что это человеческий конвейер, и все его продукты одинаковы.

Можно "всё понять" и посмеяться над собственным ощущением значимости. Но нельзя не признать, что этот смех, который действительно облегчает нам жизнь, есть ничто иное как признание своего унизительного поражения, опускание с небес на землю. Мы смеёмся, чтобы внешне сохранить достоинство. Но смех этот редко бывает весёлым.

Гарри Галлер заплатил за билет в магический театр, убив одну из своих сущностей. Всё-таки убил. Он так и не принял себя, так и не примирил человека и волка. Хотя его внутренние Пабло, Гёте и Моцарт непрестанно работают над ним. И он верит, что когда-нибудь научится смеяться.

Когда-нибудь я сыграю в эту игру получше. Когда-нибудь я научусь смеяться.

Но, по-моему, там где есть вера (необязательно в религиозном понимании) ещё нет места для юмора.

Имея определённое знакомство с "Игрой в бисер" и "Сиддхартхой" я узнал слог Гессе буквально с первых абзацев. Есть в нём что-то певучее, романтически мрачноватое и буддистское в его прозе, как бы диссонансно этот набор не звучал. Вообще, тема буддизма для Гессе, судя по всему, важна и интересна, но несмотря на обилие комментариев в книге к каждой мелочи, я почему-то так не увидел ни одного комментария на буддийские аспекты текста. Вот такой вот буддизм у Гессе, очень имплицитный, вроде бы и есть, а вроде бы и нет — настоящий дзен! Но, ближе к делу...

Гессе создаёт образ такого вот состарившегося романтического героя. Благо, что романтические герои в жизни не так часто доживали до лет Гарри. Почему? Потому что романтический бунт и романтическая неприязнь мира буйной молодости, дожив до старости, превращается в сварливый диковатый характер и никакого очарования в этом уже нет: молодой человек с горящими дикими глазами превращается в подагрического старика с озлобленным взором. И тут уже не понятно от чего он на мир зол, то ли от подагры, то ли от каких-то штук поважнее свойств более метафизических. Впрочем, Гессе тут не темнит нисколько и всё выкладывает про героя начистую. Прекрасная Гермина звучит в книге его внутренней правдой, зеркалом, которое без прикрас обнажает ему его внутреннюю сущность, постепенно раскрывая суть его личных проблем. Внутренний самопсихоанализ, это как диалог шизофреника с внутренними голосами, которые, по какой-то неясной причине, вполне в здравом рассудке и говорят то голосами Фрейда и Юнга, то просто показывают тебе картинки на любое обращение к ним.

Дальше — больше...

Гессе соединил в этом романе метафизику Достоевского и убаюкивающий стиль Пруста, сдобрив концовку хорошей порцией сюрра (комментарии сказали, что это немного дань Гёте и — думаю — не врут). Под медитативно укачивающие волны текста, равномерно и монотонно-бубняще наваливающиеся на читателя, он изливает тёмные уголки души человека, который погряз в разладе с эпохой и человечеством, только забавно тут то, что в итоге оказывает виновата не эпоха, а человек, который не может вписаться в неё, принять новое как необходимое условие существования, вечного обновления, развития. Гарри, как утверждают ссылки, в чём-то автобиографичен, в чём-то ему приписываются черты Ницше. Он немного обогнал своё время застряв в прошлых ретроспективных взглядах на мир (звучит парадоксально, но это так, ибо история циклична же) и если его юность пришлась бы на 60-70-е годы двадцатого века, то он бы скорее всего был бы уже опять на волне эпохи и предстал бы перед нами в образе хиппи, панка или битника. Если заглянуть ещё дальше в историю, то Гарри это тот же Тайлер Дерден, только разлива начала двадцатого века. Кто такой романтический герой? Это неформал.

Один из интереснейших сюжетных моментов это ссора с профессором и последующее бегство в кабак. Тут начинается трэш, угар и прочие кошерные веселья. Герой, чисто в стиле героев Достоевского (аки г-н Ставрогин-с), выкладывает подчистую что да как есть, потому немного тушуется и говорит, что, видите ли, я болен-с на голову, прошу не серчать, и сваливает. Ну и конечно душевные терзания затмевают взор,— но ноги-то дорогу знают! — и он оказывается то ли в ресторане, то ли в кабаке-борделе. И по доброй традиции того же Достоевского изливает душу, впрочем, не совсем проститутке, но девице тоже вполне мало понятной профессии и назначения, которая в итоге вообще не понятно существует ли на самом деле или является его очередной внутренней шизой. Вспоминая Пелевина и "внутреннего мента", не могу удержаться и не скаламбурить про "внутреннюю проститутку" в каждом из нас.

Тут я опять совершу прыжок во времени и перейду к Тайлеру Дердену. Ему не с кем было поговорить — вот и вся беда от которой так серьёзно рвёт кукушку. Только раньше человек оказавшись не понятым стрелял в висок или лез в петлю, на худой конец думал об этом, страдал и грозил, в чём и Гарри был замечен. Всё это одиночество, доведённое почти до абсолютной степени, когда человек копит, перекипает и изливает всё в итоге первому случайному встречному, который вне зависимости от реального положения вещей, предстаёт (описывается) как почти что святой ангел, абсолют уха слушающего и разума понимающего. И подводя черту всему прекрасному он выводит то, что оно должно быть убито. Не должно быть такое хорошее таким явным. Портит оно всё, свлишком ярый контраст создаёт.

Что это за убийство Гермины? Необходимый шаг для обновления и продолжения исторического процесса? Это как смерть Настасьи Филипповной в "Идиоте", которая положила конец развесёлой истории, была вполне логична и даже необходима. Убийство Гермины — убийство внутренней морали, шаг на пути к сверхчеловеку, например. Всё в определённый момент упирается в рамки, через которые надо либо переступать, либо оставаться в их пределах. Личный этический вопрос о необходимости трнсгрессии и цены, которую мы за неё готовы отдать.

Гессе пишет странные книги а ты пишешь странные рецензии . Мне кажется, что литературоведческий подход к ним для понимания пустая трата времени, которая расчленит на органы, но не обнажит души. Они предельно личные и результат чтения, их понимание, тоже будут очень индивидуальными. Такой парный самопсихоанализ с посредником, где книга выступает как катализатор внутреннего разоблачения себя. Читаешь и задаёшь себе вопросы. Обычно сам же и не отвечаешь, чисто риторически так, каждый вопрос, как взгляд в зеркало. Сказал его и сразу увидел ответ, без звуков и слов. Так вот, главный вопрос этой книги, как по мне, очень прост: готов ли ты убить свою внутреннюю проститутку? Другой вопрос: ради чего? Вот она цена трансгрессии.

Пабло, где мы? Я понятия не имею, что хотел сказать своим романом сам Гессе. И, да, возможны спойлеры, потому что в данном случае я не могу отделить мух от котлет. Ох, как я всё-таки рада, что отложив книгу после первых тридцати страниц навсегда, вернулась к ней через десять минут))). Оно того стоило. А ведь нытьё унылого Гарри чуть было не отвадило меня от «Степного волка». «Трактат о Степном волке» слегка исправил положение, но потом Гарри снова проявил свою эмо-сущность. Меня и так тошнило от «мещанства» на каждой странице, а тут еще и эти пафосные загоны. Но в какой-то момент мне просто стало смешно. Гарри: «Ой, я не могу пойти домой, меня там ждёт бритва!». Я: «Да, это будет посмешнее сгоревшей кастрюли». Гарри: «Никто меня не любит, никто не понимает… И Гёте на портрете неправильный!». Я: «Я хорошо поняла твою историю, Гарри. Это смешная история. Она смешит меня». (Кстати, о Гёте. В «Степном волке» Гёте тот же самый, что и в « Бессмертии » Кундеры. Т.е. было бы странно, если бы он был не тот же самый О_о. Но он абсолютно тот же самый – такой весь бессмертный и ехидный). Я восприняла роман в психологическом контексте. Дескать, полвека Гарри тупо влачил своё нищасное существование, а потом увидел, как погребают незнакомца. Произошел «момент пробуждения». Отсюда и страх смерти. Ведь кто больше всего боится смерти? Тот, кто менее реализован (и в творчестве, и по жизни). Да-да, а дома ждёт бритва. Потому что жизнь кое-кого тоже пугает. Каким-то образом у Гарри внутри завёлся не только Степной волк, но и целое подсознание со своим магическим театром. На самом деле удивительно, что у такого унылого существа оказалось столь энергичное подсознание. И трактат ему подсунуло, и в карман стихотворение пихнуло. И познакомило с кем надо. Гарри – весь такой пафосно-печальный - пошел в бар, а там встретилась ему Гермина (она же Герман – трансгендер наше всё). И пошло-поехало. Магический театр это вам не хухры-мухры, это, простите великодушно, практически сферический 3,14здец в вакууме. Я, конечно, осталась в полнейшем восторге от урока построения личности. И этот Пабло… Вот меня всё интересовал вопрос не «Пабло, где мы?», а «Пабло, кто ты?». Впрочем, какая разница. «Степной волк» по ходу антипафосный роман. Он как бы намекает на то, что надо быть проще))). Как сказал Моцарт: «Научитесь серьезно относиться к тому, что заслуживает серьезного отношения, и смеяться над прочим». Моцарт вообще само очарование. Гарри мечется, Гарри воспринимает всё слишком серьезно. Он желает соответствовать великим идеалам своей души. А идеалы лопаются, словно воздушные шарики. Он пытается найти себя в настоящей любви. Но и тут зеркала, зеркала… Наконец, Гарри кажется, что он нашёл выход: принять наказание. О, как же он счастлив его принять. Он весь исходит трагическим пафосом, думая, что вот – сейчас – обретёт то, ради чего и умереть не страшно. А ему отвечают: «Живи, бва-ха-ха-ха!». Для полувекового нытика не такое простое дело – осознать, что жизнь гораздо проще, чем кажется. Что все свои страдания он придумал себе сам. Что в мире нет ничего абсолютного. Что ж… Не всё потеряно. Я понял тебя, папа! Тьфу, простите – это из другой оперы. Гарри принял правила игры. Точнее то, что это игра без правил. Главное не допускать в магический театр действительность. Главное – научиться смеяться. Давай, Гарри, я в тебя верю))). Раз уж до тебя дошло, то всё должно получиться. Ведь Моцарт ждёт тебя, Пабло ждёт тебя. Доставай фигурки и делай свой ход. Только не забывай смеяться и над победами, и над поражениями. Запомни: это всего лишь игра. В общем, роман превосходный. Я люблю такие книги. И так как это было моё знакомство с Гессе, то с удовольствием его продолжу. Один вопрос: где мои семнадцать лет? Увы, там же, где и запомнившийся на всю жизнь роман Суэнвика - «Дочь железного дракона». Вот прочитать бы и «Степного волка» тогда же… Было бы полнейшее БАБАХ. А так уже не в новинку. Зацепило, порадовало, но не так как могло. Даже обидно немного. Мозг не взломан. Мозг довольно переваривает концовку, которая ему очень понравилась.