Kitabı oku: «Радуга», sayfa 2
– Иваныч, так что у тебя с этим новеньким? Слышал, нервирует тебя?
– Да ничего, воспитаю. Молодой, наглый. Только после училища.
– А откуда он?
– Ну, как откуда? У нас все гсмщики из Егоркиной школы. Ну а вообще – москвич.
– Тогда понятно. И что делать собираешься? Ведь уже слух идет по аэропорту, что кладет он на тебя.
– Знаешь, Миш, думал сначала пресануть его через отряд. Рапорт написал на командира, доложил, что самовольничает, на планерки не является, порой заявляет, что улетает с осмотром точек и появляется дня через два. А был он там или не был не известно. Проверить у меня нет возможности. Может он прогуливает. – Аникеев достал из пачки «Космоса» сигарету и закурил.
– Ну и что командир?
– Получил я ответ, что мой рапорт принят к рассмотрению, меры будут приняты в установленные регламентом сроки. А затем, Миша, мне позвонили, – Аникеев поднял указательный палец, давая понять собеседнику, откуда позвонили, – и сказали, что это человек отряда, выполняет функции, возложенные на него Управлением ГСМ, а моя задача закрывать ему табель и выдавать зарплату. И посоветовали в дальнейшем, прежде чем рапорт писать на командира, позвонить по параллели и утрясти все неясные вопросы.
– Лихо! И ты что, все это проглотишь?
– Не знаю. Конечно, обидно, какой-то щегол права качает. Еще жилье требует. У меня вон две молодые матери одиночки в общаге парятся, а этот только приехал и сразу – подай.
– Да кстати, Иваныч, мне вчера Дунаев звонил, интересовался, кто такой Царев.
Дунаев Игорь Алексеевич работал главным инженером нефтегазоразведывательной экспедиции, организации, под нужды которой в первую очередь и был двадцать лет назад построен этот поселок. Позже в поселке и его окрестностях появился еще ряд организаций, но экспедиция так и оставалась в поселке ведущим предприятием.
– И что Дунаев?
– Позавчера к нему явился Царев, представился представителем службы ГСМ авиаотряда и заявил, что у него есть ряд замечаний и предложений по техническому состоянию и перевооружению объектов хранения и выдачи авиа ГСМ.
– Вот что творит. И что дальше?
– Дунаев предложил ему все изложить в письменном виде. А затем позвонил мне, поинтересовался, какие у него полномочия.
– Что ты ему ответил? – Аникеев начал нервничать, вышел из-за стола и стал ходить по кабинету из угла в угол.
– Пока ничего не ответил. Решил с тобой посоветоваться.
– Молодец! Мо-ло-дец! – протянул задумчиво начальник аэропорта, – Я сейчас сам позвоню Дунаеву.
Аникеев сел за стол и придвинул к себе телефонный аппарат.
– Игорь Алексеевич! Приветствую, приветствую! Аникеев на проводе. Узнал?.. Ну, мог бы и соврать! Богатым бы стал… Да нет, конечно же, мне грех жаловаться, тем более благодаря Вашим заботам. Игорь Алексеевич, слышал к тебе наш пострел прибегал… Ну да, ну да! Царев. Егор. Игорь Алексеевич, в следующий раз пусть твоя секретарша объяснит ему, что его уровень не соответствует уровню общения с главным инженером и порекомендует его писанину согласовать сначала с непосредственным начальником, то есть со мной… Ну, ладненько, пока. На связи.
8.
Егор вошел в здание нефтегазоразведывательной экспедиции, поднялся по центральной лестнице на второй этаж, несколько задержался возле двухстворчатых лакированных дверей темного цвета с табличкой, на коричневом цвете которой была нанесена золотыми буквами надпись «Главный инженер Дунаев Игорь Алексеевич», собрался с духом, стараясь унять нервную дрожь, открыл дверь и шагнул в приемную.
– Здравствуйте! Мы договаривались с Игорем Алексеевичем о встрече.
– Какой у Вас вопрос? – секретарь взглянула на Егора пустыми, ничего не выражающими глазами.
– Я представитель службы ГСМ авиаотряда. Два дня назад я приходил к Игорю Алексеевичу и мы договорились с ним, что все свои предложения и замечания я представлю ему в письменном виде.
– Извините, какая у Вас должность?
– Я старший техник ГСМ
– Игорь Алексеевич, являясь одним из первых лиц организации, предельно занят и не имеет возможности необоснованно расходовать свое рабочее время. Я Вам рекомендую передать Ваши предложения непосредственному Вашему начальнику – Аникееву Александру Ивановичу. Он непременно по заслугам оценит Ваш энтузиазм и решит все вопросы с Игорем Алексеевичем.
– Да, но мы с Игорем Алексеевичем договаривались…
– Молодой человек, я, по-моему, Вам русским языком объяснила, обращайтесь с вопросами к Вашему непосредственному начальнику. Все! До свидания!
Егор направился в аэропорт, анализируя произошедшее, и обдумывая свои дальнейшие шаги…
– Александр Иванович, разрешите войти? – Егор открыл дверь кабинета начальника аэропорта
– А, Егор, заходи! Заходи! – Аникеев приветствовал его как хорошего знакомого, – Ну, что нового? Все в порядке?
– Александр Иванович, у меня есть предложения и замечания по объектам ГСМ. Замечания требуют скорейшего устранения, а предложения позволят улучшить объекты ГСМ и обеспечить более жесткий контроль за целевым использованием нефтепродуктов.
– Что значит «за целевым»? Ты хочешь сказать, что представители экспедиции воруют? Так тебя надо понимать? А ты не боишься бросаться такими обвинениями? У тебя есть доказательства? А ты не думаешь, что это оговор и ты можешь за клевету понести наказание? – Аникеев выстреливал фразу за фразой
– Я хочу сказать только то, что сказал, – прервал Егор начальника, – организация документооборота при приеме, хранении и выдаче нефтепродуктов в данной организации далека от идеальной, что не дает возможности четкой фиксации всех объемов и при контроле возникает существенная погрешность.
– Что ты от меня хочешь?
– Я составил перечень замечаний и предложений и прошу, чтобы Вы его утвердили.
– Оставь, я рассмотрю.
– Товарищ начальник аэропорта, я прошу Вас подписать документ сейчас, многие позиции замечаний требуют оперативного решения.
– Я не знаю всех тонкостей твоей области, поэтому я должен проконсультироваться со специалистами в экспедиции и отряде, что позволит выработать максимально эффективное решение.
– Разрешите идти, – Егор понял, что дальнейший разговор просто бесполезен…
Он сидел за столом в своем кабинете и думал, что он может сделать, чтобы переломить ситуацию.
Он понял одно, чтобы с ним стали говорить – его должны услышать, а чтобы его услышали – необходимо найти решение, при котором у них возникнет потребность его услышать.
Безусловно, ключ необходимо искать в его работе. Каковы его обязанности и как он работает.
Его обязанности как старшего техника ГСМ авиаотряда – качественный и количественный контроль авиа ГСМ. Основное – контроль!
Что он делает. Помимо обеспечения контроля он занимается текущим обслуживанием и ремонтом оборудования объектов ГСМ. Это обязанности слесаря. В его должностной инструкции такие обязанности отсутствуют.
Существует строго установленная периодичность обслуживания оборудования. В сто девятнадцатом приказе написано четко – не выполнено – запрещается эксплуатация.
Все привыкли к тому, что эти работы выполняет он. Вряд ли они будут отвлекать своих слесарей…
Как оказалось, расчет был верен.
На следующий день начальнику нефтегазоразведывательной экспедиции из канцелярии принесли полученный утром и зарегистрированный документ. Под шапкой «Предписание» следовал перечень работ и срок исполнения. В случае невыполнения предписанием гарантировалось запрещение эксплуатации пунктов выдачи авиа ГСМ.
– Дунаева ко мне, срочно! – нажав кнопочку селектора, распорядился начальник экспедиции.
– Знаком с предписанием? – задал он вопрос вошедшему в кабинет главному инженеру, – Что скажешь?
– Аникеев заверил меня, что ситуация под контролем. Приехал молодой парень, только что после училища. Он еще не обтерся и не понимает, что в жизни не всегда так, как в книжках. Думаю, ему руководство объяснит. Ну и более того, что это за предписание? Шантаж какой=то.
– Твои предложения? – начальник экспедиции нервничал. Его явно не устраивал ответ главного инженера.
– Я сейчас свяжусь с начальником аэропорта, и мы выработаем общую стратегию.
Телефонный разговор Дунаева с Аникеевым закончился на нотах взаимного понимания. Начальник аэропорта заверил главного инженера экспедиции, что гарантирует бесперебойную работу всех, подконтрольных ему объектов.
9.
Первое весеннее утро встретило Егора ярким солнцем и крепким трескучим морозом. На заправке нефтегазоразведывательной экспедиции он появился в начале седьмого. Осмотрел все семь пунктов выдачи авиаГСМ, проверил документацию. Истек контрольный срок, определенный им в предписании. Ни один из пунктов предписания выполнен не был.
Ровно в восемь утра в дежурном журнале появилась надпись «Эксплуатацию объектов выдачи авиа ГСМ запрещаю. Старший техник ГСМ Царев Е.В.», а на каждом раздаточном пистолете, на каждом, предварительно перекрытом, вентиле, на дужках навесного замка на дверях электрощитовой висели на медной проволоке черные пластмассовые пломбы.
– И что теперь мне делать? – спросила Егора заправщица.
– Работать. Здесь Ваше рабочее место. Когда закончится смена, как всегда поедете домой. Или если Вас руководство с этого объекта переведет.
– Так, а что мне говорить? Я даже представить себе не могу, что сейчас начнется.
– Правду. Говорите всегда только правду. Скажите, что техник запретил заправку в виду несоответствия её технического состояния требованиям безопасности.
Действия Егора вызвали моментальную взрывную реакцию по всему поселку.
На оперативном уровне стали срочно решать, что делать и перераспределять время и направление вылетов и перевозок. В поселке осталась лишь одна незакрытая заправочная площадка, принадлежащая геофизической экспедиции.
Егор, понимая, что нельзя полностью перекрывать кислород, заблаговременно провел на ней все необходимые технические мероприятия.
Среди вертолетов установилась очередь на заправку, в бухгалтериях обеих экспедиций начали судорожно решать вопросы по взаиморасчетам. Телефоны руководства нефтегазоразведывательной экспедиции раскалились докрасна от звонков в разные инстанции, от начальника аэропорта до управления гсм, включая различные комитеты: партийные, комсомольские, профсоюзные. Кругом направлялись письма и телеграммы с требованием прекратить произвол, грозящий срыву государственного плана, принять меры против самоуправства и так далее.
Первым делом, когда Егор пришел в аэропорт, он направился на доклад к начальнику аэропорта.
– Товарищ начальник аэропорта, разрешите …
– Ты что творишь, сопляк, – перебил его вскочивший со своего кресла Аникеев, – Ты совсем ничего уже не понимаешь. Все, доигрался! Пеняй на себя.
В этот момент на столе начальника аэропорта зазвонил телефон. Он резко поднял трубку. Лицо его моментально изменилось. Он вытянулся по стойке смирно и стал судорожно пытаться застегнуть верхнюю пуговку рубашки.
В такое шоковое состояние Аникеева ввел звонок из управления гражданской авиации, головной структуры, в подчинении которой находились все авиаотряды области, в том числе и авиаотряд к которому был приписан вверенный ему аэропорт:
– Александр Иванович, здравствуйте! Меня зовут Леонид Ильич! Я являюсь заместителем начальника территориального управления гражданской авиации по общим вопросам. Мы получили и проанализировали докладную Вашего сотрудника Царева. Действительно, есть ряд вопросов, на которые давно уже необходимо обратить особенное внимание. Да, мы абсолютно с Вами согласны, что бесконтрольные действия и безоглядное следование требованием и желаниям заказчика может привести к катастрофе. Вы очень остро заметили, что все приказы в авиации написаны кровью. Благодарим Вас за активизацию действий по обеспечению безопасности полетов. Для координации дальнейших действий завтра к Вам вылетает начальник управления ГСМ Царев Юрий Николаевич.
Аникеев положил трубку и молча сел в кресло. Он ничего не мог понять, что происходит. Он не знал, что несколько дней назад в территориальное управление гражданской авиации на имя начальника управления ушло письмо, в котором Егор во всех возможных красках расписывал заслуги начальника аэропорта в обеспечении безопасности полетов. Писал о том, что начальник аэропорта поставил перед ним, Егором, задачу приложить все усилия для обеспечения надлежащего уровня содержания и эксплуатации подконтрольных ему объектов, вплоть до запрещения эксплуатации заправки. А далее в письме Егор писал следующее: «Являясь для меня непреклонным авторитетом, Александр Иванович дал мне четкое направление для дальнейших действий. Мне никогда не забыть его слова о том, что все руководящие документы в авиации написаны кровью, и он не допустит, чтобы по нашей вине появлялись новые приказы».
Через некоторое время начальник аэропорта вызвал Егорова:
– Ты остаешься за меня. Меня не беспокоить.
Аникеев оделся и вышел из аэропорта.
– Куда? – спросил водитель аэропортовской вахтовки.
– Домой, – Аникееву необходимо было разобраться в происходящем и, тем более, спрятаться от всех, спрятаться от необходимости принятия решений, чтобы, в случае чего, не наломать дров. Завтра прилетит начальник управления ГСМ – завтра разберемся.
10.
Начальник управления ГСМ территориального управления гражданской авиации Царев Юрий Николаевич, крупный мужчина лет пятидесяти пяти, по-хозяйски развалившись на диване в комнате отдыха начальника аэропорта, не спеша мешал сахар в чашке с чаем.
– Юрий Николаевич, может коньячку?
– Спасибо, Александр Иванович, достаточно чая. Думаю, ты понимаешь, почему я здесь? Хотелось бы отметить, что мы одобряем твои планы, направленные на укрепление имиджа советской авиации. Понимаем, что тебе трудно, понимаем, что у тебя особенная специфика работы, обусловленная взаимоотношениями с такими подрядными организациями как нефтяники, газовики, геологи. Безусловно, они выполняют работу государственной важности, а наша задача обеспечить максимально комфортные и безопасные условия эксплуатации авиации. Мы понимаем, что ты вынужден идти на крайние меры в целях наведения порядка. Ну и то, что ты активно привлекаешь для этого молодые кадры, мы так же поддерживаем. Кстати, где мой однофамилец?
– У себя в кабинете. Вызвать?
– Не надо. Сам прогуляюсь. Дорогу знаю. Сопровождать не надо.
Пока Царев шел к гаражу, Аникеев по телефону предупредил Егора, и появление начальника управления ГСМ на пороге кабинета не стало для него неожиданностью.
– Какая твоя основная задача, сынок? – задал вопрос начальник управления, поудобнее устроившись на стуле.
– Обеспечение безопасности полетов! – выпалил стоящий по стойке смирно Егор.
– Правильно! Чем они меньше летают – тем безопасность выше. Закручивай гайки – мы поддержим. Но смотри аккуратнее. И еще учти, твой начальник аэропорта – мужик мурый, жук еще тот. Как говорится, двух маток сосет. Нефтяники его немного подкармливают. Ну, да бог с ним. Его кухня нас не интересует. Главное, чтобы и он не лез в наши вопросы. Мы создадим условия, при которых он не сможет тебе мешать. Кстати, обрати внимание на расход керосина. У нас есть подозрения, что заказчики нередко представляют липовые отчеты по движению ГСМ, много вопросов к техническому обслуживанию объектов, но, к сожалению, в управлении не хватает специалистов, чтобы полностью установить контроль. Мы возлагаем на тебя определенные надежды. Но и ты со своей стороны должен трудиться на все сто, только палку не перегибай. И не вздумай оступиться. Накосячишь – ответишь! Все вопросы решай с начальником службы ГСМ авиаотряда. Он все правильно понимает и о тебе очень хорошего мнения.
11.
Начальнику службы ГСМ авиаотряда – Чибисову Николаю Ивановичу на тот момент уже исполнилось двадцать восемь лет. Он, так же как и Егор, закончил Егорьевское училище и получил распределение в авиаотряд. Благодаря своим знаниям, умению работать, ну и, конечно же, случаю (прежний начальник службы ГСМ ушел на пенсию) три года назад Николая Ивановича назначили начальником службы.
Как оказалось, распределение Егора именно в этот авиаотряд было делом не совсем случайным. В авиаотряде существовала серьезная кадровая проблема, в частности не хватало специалистов для контроля эксплуатации объектов ГСМ на приписных авиаточках. Николай Иванович постоянно поднимал вопрос перед руководством отряда о нехватке кадров. И вот в этом году его вызвал командир:
– Николай, смотри, выбирай. Ребята в этом году заканчивают училище. Здесь характеристики тех, кого еще никто не взял, – Николай принял из рук командира характеристики шести курсантов.
Он стал просматривать документы чисто для очистки совести, не надеясь найти среди них подходящего кандидата.
Егорьевское училище ежегодно выпускает всего полторы сотни гэсээмщиков. Все аэропорты в очереди стоят за специалистами и, если этих никто не взял, то, скорее всего, это либо залетчики, либо неучи, которых дотянули до окончания училища с горем пополам. А, следовательно, ему такие не подойдут.
Ему нужен человек, способный не только хорошо работать, он должен уметь принимать решения, причем принимать решения самостоятельно, и нести ответственность за принятые решения. А для этого, во-первых, у этого кандидата должны быть очень хорошие знания, а, во-вторых, он должен иметь твердый, даже упертый характер.
Он неоднократно обращался к командиру с просьбой направить его заранее в училище для подбора и агитации курсантов, но ему было в этом отказано. А теперь предлагают выбирать из остатков, которые никому не нужны.
Глаза Николая остановились на характеристике Царева Е.В. Комсорг взвода, отличник, со всех сторон характеризовался исключительно положительно.
– Товарищ командир, разрешите вопрос? Курсант Царев – отличник, активист. А почему его никто не взял?
– Мне тоже его характеристика понравилась. Его одного из первых включили в Домодедовские списки, но по каким-то странным причинам он, когда списки были уже утверждены, подал рапорт об отказе от распределения в Домодедово. Почему? Конкретики никакой. С командиром их роты я связывался – характеризует его положительно, на «отлично» госы сдал, пользуется авторитетом в коллективе, характер твердый, амбициозный товарищ, инициативный, склонен к самостоятельному принятию решений. Причины отказа от распределения в Домодедово он указал чисто формальные, конкретно его действия объяснить никто не может.
– Давайте попробуем. Я его беру.
Так Егор получил распределение именно в этот авиаотряд.
12.
Проводив начальника управления, Аникеев постарался проанализировать все, что произошло за последние три дня. Он понимал, что приезд чиновника такого высокого ранга и предшествующий этому визиту телефонный разговор с заместителем начальника территориального управления гражданской авиации является ему предупреждением. Явно это связано с этим молодым специалистом – Егором Царевым. Кто за ним стоит не ясно, но дали понять однозначно, что трогать его нельзя.
Его размышления прервал телефонный звонок:
– Приветствую Александр Иванович! Дунаев на проводе. Ну что разобрался с молодым? Считай, уже целый день заправка не работает. Кстати, о его самодеятельности мы написали жалобу в Ваше управление. Это просто безобразие. Мы надеемся, что этот инцидент был первый и последний раз.
– Игорь Алексеевич, в соответствии с договором между нашими предприятиями, эксплуатация и обслуживание объектов ГСМ лежит на Вашей ответственности, а авиаотряд осуществляет контроль за обеспечением безопасной эксплуатации данных объектов и целевым использованием ресурсов. Авиаотряд выполняет свои обязанности безукоризненно, в соответствии с условиями договора. Вашим предприятием был допущен ряд недоработок, на которые Вам было предварительно указано и определен срок для их исправления. К сожалению, в указанный срок предписание авиаотряда не было выполнено. Дальнейшая эксплуатация объектов просто невозможна, так как угрожает безопасности полетов.
– Ты чё городишь? – вскипел Дунаев, – Ты хоть понимаешь, что ты говоришь? Вы создаете проблему для выполнения государственного плана. Слушай, Александр Иванович, тебя, что твое кресло не устраивает?
– Игорь Алексеевич! Я рекомендую Вам выполнить предписанные мероприятия, и вопрос решится, – начальник аэропорта пытался насколько мог смягчить разговор, – А что касается кресла… Не Вы меня на эту должность назначали – не Вам и снимать. И не надо меня запугивать.
– Если завтра утром заправку не откроешь – докладная о Вашем вредительстве уйдет в обком партии, – Дунаев повесил трубку.
Аникеев вызвал Егора.
– Егор, руководство управления одобряет принятое нами направление на повышение контроля за безопасностью полетов. Но ты понимаешь, что мы должны действовать осторожно, находить компромисс в решении вопросов. Что там у нас с экспедицией?
– Александр Иванович, до настоящего времени ни один из пунктов предписания ими не выполнен.
– Егор, я считаю, что мы о себе заявили и для начала этого может быть достаточно. Далее, безусловно, руководство экспедиции будет более сговорчиво. Сейчас уже поздно, полеты закончены, завтра с утра немедленно снимешь запрет на заправку, а затем уже явишься на доклад.
– Александр Иванович, в предписании, наряду с мерами, направленными на улучшение условий эксплуатации объекта, содержаться замечания, при которых эксплуатация средств заправки воздушных судов запрещена. Это не моя прихоть или желание придраться. Эти требования прописаны в руководящих документах, в частности в сто девятнадцатом приказе. До момента выполнения этих требований я не имею права разрешить заправку.
– И что же это за замечания?
Егор вкратце рассказал о мероприятиях, которые должны быть обязательно выполнены.
– Так, я все понял. Завтра с утра ты открываешь заправку, а я сейчас по телефону получаю гарантии руководства экспедиции, что они выполнят все работы по техническому обслуживанию, а документы оформят сегодняшним днем.
– Товарищ начальник аэропорта, подлогом я заниматься не буду, – возразил Егор, – Как только они выполнят необходимые работы, я готов буду разрешить эксплуатацию пунктов выдачи авиаГСМ.
– Егор, я начальник аэропорта, – Аникеев начал терять терпение, – Я тебе приказываю завтра с утра открыть заправку.
– Товарищ начальник аэропорта, – Егор перешел на официальный тон, – это невозможно.
– Егор, в силу своего возраста и занимаемого положения, ты не можешь видеть весь круг проблем, которые стоят за твоим упорством. Думаю, дальнейшие разговоры бессмысленны. Я приказываю тебе завтра с утра открыть заправку. В противном случае мое отношение к тебе изменится.
13.
На следующее утро, убедившись, что никакие из требуемых мероприятий не выполнены, Егор, вместо того, чтобы явиться в аэропорт, отправился в поселок.
– Доложите! Старший техник ГСМ Царев Егор Викторович! – твердо сказал Егор секретарше, войдя в приемную начальника нефтегазоразведывательной экспедиции.
– Вам назначено? – поинтересовалась секретарша.
– Нет! Но я прошу доложить обо мне! Старший техник ГСМ авиаотряда Царев Егор Викторович!
Секретарша зашла с докладом и уже через минуту открыла перед Егором дверь,
– Проходите.
За длинным т-образным столом тёмно-красного лакированного дерева в кресле сидел мужчина кавказской наружности лет сорока-сорока пяти.
Получив разрешение присесть, Егор начал свой доклад. Он постарался аргументированно изложить причины, приведшие к конфликтной ситуации, не оставив без внимания предварительные попытки обращения к главному инженеру экспедиции и факт представления предписания.
– Предписанием были определены достаточные сроки для выполнения требуемых мероприятий. В указанные сроки никто никаких работ не проводил. Я был вынужден запретить эксплуатацию объектов выдачи авиаГСМ, так как не исполнение указанных мероприятий оказывает непосредственное влияние на безопасность полетов, и дам разрешение на заправку только после выполнения требуемых работ, – закончил Егор.
– Я Вас понял, – резюмировал начальник экспедиции, – Прошу Вас в дальнейшем, в случае возникновения сложных ситуаций, обращаться непосредственно ко мне. Что касается данного предписания, я сейчас дам указание – в течение ближайших двух часов работы будут выполнены. Я попрошу Вас не затягивать с разрешением заправки.
После уходя Егора, начальник экспедиции дал указание направить бригаду слесарей для выполнения работ, перечисленных в предписании, и вызвал к себе главного инженера:
– Ты мне гарантировал, что у тебя все под контролем. Почему не были выполнены требуемые работы.
– Во-первых, начальник аэропорта заверил меня, что объекты не будут закрыты, и он решит все вопросы. Во-вторых, у нас нет свободных слесарей для работы на вертолетных площадках,– начал оправдываться главный инженер.
– Не мне тебе объяснять, что любое оборудование требует соответствующего ухода и обслуживания. Как так получилось, что на заправке у тебя нет слесаря? Кто же раньше работы выполнял? – задавал вопросы начальник экспедиции.
– Эти работы всегда выполнял техник аэропортовский, – ответил Дунаев
– Царев ознакомил меня с должностными обязанностями техника ГСМ, слесарные работы туда не входят.
– До Царева в аэропорту другой техник работал – Забелин. Так он был проведен у нас слесарем и выполнял соответствующие работы. Сейчас, из разговора с начальником аэропорта я понял, что вопрос решен и проблем не будет, – оправдывался главный инженер.
– Ну что ты все на Аникеева пеняешь. Он говорил одно, потом руководство ему пистон вставило – он другое запел. Ты на чем решил сэкономить. Ты главный инженер – решай вопрос. Либо штатного слесаря ставь, либо с Царевым договаривайся. Но чтобы больше подобных инцидентов не возникало.
14.
Дверь в кабинет Егора открылась.
– Добрый день, Егор Викторович! Разрешишь войти? – на пороге стоял главный инженер экспедиции
– Заходите, Игорь Алексеевич.
Дунаев прошел к столу и сел напротив Егора. На столе возникла бутылка молдавского коньяка «Белый аист» и коробка шоколадных конфет «Ассорти»
– Это что? – возмущенно поднял глаза на главного инженера Егор
– Ну, Егор Викторович, ты все неправильно понимаешь. Я приехал к тебе, можно сказать, мосты наводить. Как-то неправильно у нас началась совместная работа. Сразу же с непонимания. Вот я и предлагаю чисто по-мужски посидеть – поговорить.
– Игорь Алексеевич, прошу прощения, но я на работе, и на посторонние разговоры у меня нет свободного времени.
– Егор Викторович, ну тогда предлагаю в нерабочее время. Как относишься к рыбалке? – Дунаев пытался всячески наладить отношения с Егором.
– Я вырос в Москве и никогда не увлекался рыбалкой. В детстве пару раз ходили с пацанами на пруды. За всю ночь поймаем по два-три маленьких карасика, да и то вонючих бензином, – ответил Егор.
– Ну, тогда тебе обязательно надо сходить на зимнюю рыбалку. В общем, отказ не принимается, обижусь. Давай в субботу мы за тобой заезжаем и поедем на озеро. Есть в тайге шикарное озеро. Правда, на машине ехать около часа, зато рыбы – тьма. Не пожалеешь…
Удивительная погода в марте на севере Сибири. На улице мороз, но уже довольно мягкий, градусов двадцать пять – тридцать. Яркое солнце весело напоминает о наступлении весны. Под ногами скрипит белый сухой снег.
Егор одел теплое форменное меховое обмундирование – комбинезон, куртку и унты и забрался в высокую будку полноприводного «Урала». Машина словно была специально оборудована для таких мужских мероприятий. В углу большой металлической будки-кунга располагалась аккуратная печка-буржуйка, вдоль бортов – пассажирские сиденья. На полу был круглый люк, закрытый деревянной крышкой. В будке, на сиденьях, расположилась мужская компания из пяти рыбаков с рюкзаками и ледобурами, Дунаев разместился в кабине. Егор поздоровался со всеми.
– А люк зачем? – спросил Егор у одного из рыбаков.
– Приедем – увидишь.
«Урал» въехал на край огромного таежного озера. Компания, взяв удочки и ледобуры, отправилась ближе к середине.
Егор наблюдал за действиями рыбаков. Как они бурили лунки, готовили снасти. Егору дали две удочки. Он взял у Дунаева ледобур и пробурил пару лунок.
Самая первая рыба клюнула на удочку Егора.
– Новичкам везет! – весело прокомментировал Дунаев.
Это была действительно удачная рыбалка. В течение двух часов все рыбаки, наряду с мелочевкой, поймали по пять – шесть крупных рыб.
К обеду компания стала стягиваться к «Уралу», тут Егор увидел, для чего нужен был люк в машине.
Водитель «Урала» не рыбачил вместе со всеми. Пробурив лунку недалеко от берега, он наехал на нее машиной таким образом, чтобы лунка оказалась под люком и, открыв крышку люка, рыбачил прямо из будки. Он жарко натопил печку. Сидел в машине без куртки и шапки. На плите буржуйки, на большой обгоревшей чугунной сковороде, жарились два карася размером с мужскую ладонь. На столике, вдоль центрального борта, на газетке лежали нарезанные половинками овощи – помидоры, огурцы и зелень. Рядом с овощами стояли граненые стаканы и три бутылки водки.
Обед проходил бурно. Все рассказывали анекдоты и веселые случаи из жизни. Смеялись и подшучивали друг над другом. Периодически поднимали тост за тостом. Егор даже не обратил внимания, что за теми тремя бутылками, что были на столе, появились еще две, а потом еще. Он захмелел, все ему казались такими своими, добрыми и открытыми.
– Егор, пойдем, подышим, прогуляемся, покурим? – предложил главный инженер.
Егор с Дунаевым вышли из машины, закурили и пошли прогуливаться вдоль озера. Дунаев рассказывал ему, как пришла в эти края экспедиция, как строили поселок, налаживали быт. Егор рассказывал, как учился в училище, о своих друзьях. Плавно Дунаев подвел разговор к главному вопросу, для которого он и вывез на прогулку этого парня, который, не проработав даже трех месяцев, уже успел внести суету в их спокойный устоявшийся быт.
– Егор, а у тебя кроме техника ГСМ, есть какая-нибудь специальность? – поинтересовался Дунаев.
– Да! У меня есть корочки тракториста и слесаря. А еще я немного варить могу, а после девятого класса еще и коров в совхозе пас, – алкоголь сделал свое дело, Егор практически потерял контроль над происходящим.
– А вот, к примеру, ты способен, как слесарь ГСМ, фильтры поменять, насос отремонтировать, при необходимости прокладки заменить?
– Так я это все и делал, пока меня не попытались прогнуть. Мне это интересно. Я люблю железки, – ответил Егор.
– Ну, вот видишь как отлично. Давай мы тебе будем ставку слесаря платить, а ты будешь выполнять на заправке слесарные работы. Ведь согласись, каждый труд должен вознаграждаться? И у нас штатная единица закрыта будет.
– Ну, если в этом нет ничего противозаконного, то я, наверное, не возражаю, – ответил Егор.
