Kitabı oku: «Синдром Искариота, или История одного предательства. Повесть», sayfa 3

– А ты умеешь? Символист хренов…, – отзеркалив вопрос, пробормотала Регина.

– Я умею. Это означает, что ты совершенно не ценишь наши отношения! – резким напором вставил фразу Эсператов.

– Илья, а ты ценишь?! – рикошетом полетел вопрос от Регины.

– Я ценю, а ты не ценишь, совсем не ценишь! – сказал, словно прорезал воздух. – И что ты там вообще говорила сегодня о разводе?! Кто вообще шутит такими вещами?!

– Илья, а если не шутит, – еле слышно пробормотала Регина.

– Что? Я не понял… – впился в лицо жены глазами художник.

– А если не шутит? – вполголоса повторила Регина.

– Так ты серьёзно?! Вон оно что… Понятно… Нету в ноутбуке никаких фотографий, не ищи… Их нигде больше нет… Знак судьбы… – косясь на жену, заторможенно, тяжёлым хриплым голосом произнёс Эсператов. – Раскололи! Им это удалось… Суки, подонки, сволочи – РАСКОЛОЛИ!!! – словно взорвавшись, бешено повторял он. – Да что же сейчас… Раньше надо было следить. А сейчас… Никак не думал, что поддашься… Раскололи!

– Ну почему ты сразу на других переводишь?

– Раскололи – получилось у них, – с одышкой мимо вопроса прошёл Эсператов. – А ты мне обещала, что будешь со мной, пока нужна мне… И как же быть – ты нужна мне…

– Я думала, что у нас с тобой совместная жизнь получится, да что-то не получается, – досадливо проговорила жена, присев у кухонного столика.

– И почему ты так решила? – в сдержанном и явно расстроенном тоне продолжил беседу муж.

– Не получается, – глядя куда-то в окно, повторила Регина. Наверно, я просто не готова к семейной жизни. В монастырь пойду – печально-кокетливым тоном продолжила она.

– Что это ещё за настроения? Давай-ка выкинь из головы такие мысли… – стал убеждать жену Эсператов.

– Давай подадим заявление о разводе и попробуем пожить пока отдельно. Там ведь всё рано месяц дают, если захотим вернуться…

Регина продолжала смотреть в окно, будто ловя глазами свет мерцающих звёзд.

– Ах, вон оно что задумала, – нахмурившись, с укоризненным прищуром, взяв себя в руки, сухо и жёстко ответил Эсператов. – Променять меня на кого-то решила… Вот с какими идеями ты от родителей приезжаешь… А не подумала, что твоё место за это время может быть занято? Уйдёшь – другую найду, сразу же найду, – уверенно пригрозил он, вспоминая в этот день её слова: «Да кому ты вообще нужен?».

На Регину его уверенность произвела впечатление. Она повернулась в его сторону и задумалась.

– И завещание по квартире перепишу на имя той, что останется со мной.

– Да можешь хоть десять раз своё завещание переписывать, – буркнула в ответ Регина.

– Одного хватит, – отпарировал Эсператов. – А папку с фотографиями – это ты уничтожила? – как бы опомнившись, вернулся он к изначальной теме.

– Нет, что ты… Я на твоём компьютере не стала бы ничего удалять. Это антивирус снёс. Такое бывает при перезагрузке. Я сама очень расстроилась, что не нашла. Нельзя просто на «Рабочем столе» держать. Сам же говорил раньше, что надо в документы сразу перекидывать.

«Врёт, конечно, – рассуждал Эсператов, – врёт и трусит. Наверняка её рук дело. А чего боится? Не наброшусь же на неё с кулаками. Значит, не уверена».

Жена ушла в спальню. А муж, направляясь в сторону выключателя, поймал в обзоре книжный шкаф жены. «А! Вот так новый номер!», – заметил он очередной подвох. Книги профессиональной литературы рассортированы: её книги собраны в целлофановые пакетики, а те книги, что он раньше приобретал, не тронуты, стоят на месте.

– А книжки ты когда успела сложить? – не преминул он сразу же задать вопрос жене.

– Сегодня собрала, – тихо ответила Регина.

Он выключил свет, лёг вместе с супругой в кровать. Но заснуть, понятно, после такого разговора не получалось.

– Илья, отпусти меня, отпусти меня, пожалуйста, – жалобным тоном полушёпотом умоляла его Регина.

– Да кто ж тебя держит? Иди, если так… Я не мешаю, – напряжённо прошептал Илья, горько добавив: – Ты не понимаешь, что я тебе опора в этой жизни…

– Спасибо тебе, – спасибо, что отпускаешь, – давай спать.

– Да какой уж тут сон! – рявкнул в ответ Эсператов. – Не засну уж теперь всю ночь…

И, прикрыв дверь в спальню, чтобы не мешать жене, шарахаясь по комнате, будто заблудился в трёх соснах, в возбуждённом состоянии он пошёл на кухню пить чай, пытаясь хоть немного успокоиться. Да так почти до утра там и просидел…

7

На следующий день голова у него была как чугунная, мысли путались, а движения были нескоординированы. Собрав продукты для лёгкого завтрака жены на работе, накормив кошку и убрав за ней лоток, Эсператов прилёг на кровать. Ворочался, ворочался, да так и не сомкнул глаз.

Он пропустил время, когда надо было выйти на работу, в школьную изостудию, где вёл занятия, и опоздал почти на сорок минут. Но перед этим позвонил, предупредив завуча, что задержится, пытаясь оправдать своё опоздание тем, что не сориентировался вовремя, в какой день начинаются трудовые будни после рождественских праздников.

Диалог с женой по СМС завязался ещё перед его уходом на работу. С переживаниями, подогреваемыми этими сообщениями, и было связано его опоздание.

Жена: – А почему ты спрашивал про книги?

– Чтобы выяснить, спонтанно возникла эта идея или планировалась заранее.

Жена: – Я вчера решила. Я обидела тебя? Зато я честно сказала.

– Нет, и так было понятно по отношению к венчанию, что все разговоры о любви – пустые. Я по поводу этого уже всё сказал. Нельзя испытывать судьбу. Надо ценить, что имеешь. Вспомни сюжет второго искушения Иисуса.

Жена: – Тогда тем более, зачем сохранять такие отношения? Я слабая духом.

– Вот как раз и надо укреплять дух рядом с близким человеком.

Жена: – Ты ведь ещё молод и можешь найти ту девушку, которая будет лучше, чем я, к тебе относиться. Зачем тратить твоё и моё время на такие отношения?

– Не знаю. Нельзя бросаться близкими людьми. Встреча не была случайной. Время необратимо. Думай прежде, чем делать.

Жена: – Прости. Я не хотела. Ведь было много хорошего, давай просто мирно и с уважением друг к другу всё решим. Хорошо?

– Уже решили. Пока есть время подумать и повернуть назад – думай несколько дней. Один раз потеряешь – другой не вернёшь.

Нервное напряжение сохранялось весь день. Какое-то время дети переключали внимание на себя, но потом мысли снова стали крутиться вокруг возникших проблем, связанных с поведением жены. Мысль о том, что она действительно способна на такое предательство, всё ещё казалась для Эсператова невероятной… Но беспощадная реальность всё громче и громче заявляла о себе. Он пришёл домой мрачный, как аспидно-свинцовая туча. Однако дома неожиданно наступила разрядка.

– Ну не надо так, – ласково сказала жена, сидя на диване. – Иди сюда. Ведь было у нас много хорошего…

Они обнялись, поцеловались и просидели так несколько минут в обнимку, тесно прижавшись друг к другу.

– Я остаюсь, – объявила жена. Но ты бы хоть сказал, что любишь меня, а то «другую найду»…

– А то ты не знаешь.., – нервно боднув воздух, уязвлённо-жалобным голосом произнёс Илья.

– Конечно, не знаю, откуда мне знать – «другую найду»…

У Эсператова невольно наворачивались на глаза слёзы, как какой-то невыносимо тяжёлый камень с души спал. Он старался не показывать своей уязвимости, сентиментальности, плечом смахивая одну слезу за другой. И он, казалось, находил своим лучшим мыслям подтверждение: «Ведь не может же, правда, не может же она на самом деле меня предать… Ведь всё это понарошку. Её сбивают с толку. Но она ведь на это не пойдёт никогда…». Он расцеловал жене всё тело от пяток до лба.

– Кошатина… Жалко мне тебя просто… – в раздумье вымолвила Регина.

– Мяу-мяу, – приговаривал Эсператов, продолжая целовать лицо и шею жены.

– Ну а сейчас скажи, будем квартиру освящать?

– Будем, но только после венчания, – с блаженно-лёгкой улыбкой, повеселев после разрядки, расслабленно произнёс он.

– Опять то же самое. Ну ладно, – привычно вздохнув, покачала головой Регина. – Иди поешь супчик и курочку с картошкой – я для тебя сделала, – заботливо предложила она..

– А ты?

– Я не хочу. Ела уже. Давай ты теперь ешь.

С аппетитом расправившись с обедом, Эсператов вымыл за собой посуду и снова зашёл в гостиную.

– Ой, заулыбался теперь прямо, заулыбался… А что ты улыбаешься-то, а? Я, может, окончательно не решила ещё, – со скрытым кокетством поддевала его жена.

Он опять, подбежав к ней, нежно её поцеловал с церемониальными словами: «Это моя лиса…». А потом, энергично подпрыгивая, метнулся к книжному шкафу, изображая кошачьи ужимки. Стал вынимать из пакетов книги, со смешками вслух зачитывая переиначенные на звериный лад названия книг.

– Интеграция лис в лесное пространство. А-ха-ха…

– Ну чего ты вынимаешь, это мои книги, между прочим…

А довольный, с улыбкой до ушей, муж продолжал ребячливо вести себя, опустошать пакеты и складывать её книги рядом со своими.

– А это моя лиса, между прочим… Технология повышения пушистости в дошкольном и младшем школьном лисьем возрасте – снова, смеясь, огласил он. А-хе-хе! Пушистость, лисистость и лисопопость как показатели развития лисят… – всё в таком духе.

А потом он серьёзно добавил:

– И больше никогда, слышишь, никогда не делай таких вещей!

– Каких вещей? Ты про какие вещи?

– Я в переносном смысле сказал «вещей». Не делай того, что собиралась делать.

На следующее утро жена подтвердила, что остаётся. И разговор у них снова зашёл об освящении квартиры.

– И что тебе далось это освящение квартиры, что оно меняет? Если туалет святой водой окропить, оттуда пахнуть лучше не будет. А ты всё – освяти да освяти. И он взял фонарик в форме свинки, включил его и произнёс в шутку с видом великого мага, отчётливо проговаривая на басовых тонах: «Вот я освещаю эту квартиру».

Но жена шутки не поняла, а совсем уже рассердилась:

– Илья! Перестань немедленно, прекрати! Это уже богохульство.

– Да будет тебе… Освящай – не освящай, это вообще ничего не меняет.

– Здесь два человека умерли. Сначала мама твоя. Потом отец. А ты считаешь, что можно тут спокойно жить.

– Да и жили же спокойно сколько времени. Ну мамы давно не стало, её дома мы с отцом Василием отпевали. Он окропил тогда комнату святой водой. Так что тогда всё чинно сделали – он и отпел, и освятил, и денег принципиально не взял. Ну а отца уже на кладбище хорошо отпели благодаря твоему же знакомому священнику.

– А здесь в квартире он до этого сколько времени пролежал..

– Я же не против того, чтобы освятить. Я говорю: «Да, ладно». Но сначала венчаться надо. И нечего было там тебя против венчания со мной настраивать.

– А кто настраивал?

– Ты сама знаешь. Мама твоя настраивала.

– Неправильный ответ, – возразила Регина. – Об этом я со священником разговаривала. И помнишь, как в том фильме: «Ничего не говори против моей мамочки…».

– Угу, угу… А священник этот вообще сектант какой-то. Ни один священник не стал бы против венчания настраивать: церковь объединяет, а секта разъединяет. Да и как может священник по своему произволу решать, кого допускать к причастию, кого нет. Секта там у вас в селе просто псевдоправославная. Что хочет, то и делает. Властью своей наслаждается.

– Это больные фантазии у тебя сейчас. Болезненная подозрительность – возрастное проявление уже. А то и наследственное, – морально кольнула Регина.

– Давно бы венчались – никаких проблем не было бы.

– А может, было бы ещё больше… Откуда ты знаешь?

– Брак должен быть скреплён духовными узами, обрядом таинства.

– Ты же не соблюдаешь посты. Зачем это тебе?

– При чём тут вообще посты? Это наносное. Зачем-зачем… – Эсператов развёл руками. – А зачем солнце светит и звёзды блещут? Таков порядок вещей в мире.

– Тогда уж всё надо соблюдать, а ты не хочешь.

– Венчание – это связующий символ, знак. Брак должен быть логически завершён.

– А так, по-твоему, «полубрак», да?!

– Конечно. Печать в паспорте и гражданские права, а я хочу, чтобы брак был полным, закреплён церковью на духовном уровне, а ты этому отчаянно сопротивляешься.

– Понимаешь, мне очень обидно, когда ты говоришь, что у нас полубрак. Я тебе сказала уже, что не готова к венчанию. Ты не можешь от меня этого требовать! Давай съездим в Богоявление. Поговори с моим духовным наставником – он тебе всё объяснит.

– Чтобы полностью зависеть от сектанта? – Эсператов провёл указательным пальцем правой руки поперёк кадыка. – Все вопросы только с ним решать? Я ничего от тебя не требую. Просто если хочешь решить какие-то семейные вопросы с помощью церкви, то надо бы и главный вопрос церковного брака решить. Сколько говорил тебе: ни в коем случае не вмешивай никого между нами: ни муравей пробежать, ни муха, ни комар между нами пролететь не должны. И чего обижаться, если я хочу полноценного брака, а ты нет?

– У нас и есть полноценный брак. Церковь признаёт официальный брак.

– Признаёт, но лишь как основу для брака церковного. А сейчас тебя вообще настроили против нашего брака, – с ходячими желваками у скул заметил Эсператов. – Надо бы уже скорей сделать ремонт и дочку к нам перевезти. Реже туда ездить будешь – меньше будет у нас проблем. После приезда сразу за вещи хвататься стала. Хватит уж, наездилась… А то уж даже не полубрак, а гостевой брак получается. Не, я не сторонник ультрасовременных веяний.

– Не надо посягать на свободу лисы. Убегу от тебя в лес, уеду от тебя…

– Куда? В лисятник? Или к северным оленям?

– А то и любовника заведу. «Найду себе поклонника – слоника, слоника…».

Это были слова из одной идиотской попсовой песенки. Поведение Регины в этот момент было нарочито эксцентричным, она выкидывала реплики очень артистично, с эффектными перепадами в тембре и подчёркнутой жестикуляцией (куда девалась мягкая монотонность в голосе?).

– Ага, я себе тоже заведу любовниц – утреннюю, дневную и вечернюю… Круглосуточная занятость в три смены, – отшутился Эсператов.

– Или буду себя вести, как та дама из клипа «Я тебя не долюбила…». Опа! – и твоя рука в зубах у каймана. А хочешь, – с огоньком в глазах подкралась к мужу Регина, – я тебе сказочку расскажу. Жил да был Иванушка-дурачок. Вот он, дурачок, и сжёг кожу лягушки раньше времени. И ушла от него Василиса в Кощеево царство. А ты Кощей, да. И найдёт твой сундучок Иван-дурак на высоком дубу и уведёт от тебя Василисушку.

– Ой, да ладно, Патрикеевна, сказки мне заливать. Исказительница народных сказок. Только ты всё спутала. Иван тот на самом деле евреем был, как Задорнов заметил: фамилия-то у него Царевич.

– Сбежит от тебя твоя лиса в лес. А ты здесь останешься со своими тараканами. Не слушаешь ты ничего, не делаешь, что лиса просит…

– Лишь бы в голове тараканы не кишили. А то в лес да в лес, да к северным оленям…

Регина, махнув рукой, подошла на кухню. Приоткрыла дверцу холодильника, затем заглянула в нижний ящик для овощей и с каким-то недовольным шипением и фырчанием возмутилась, что огурцы там уже сгнили: «Совсем уже обленился… В холодильник за это время даже не заглянул. Сгнили огурцы…».

«Эм, да… – подумал Эсператов, – сгнили огурцы. Ещё бы сказала: «Любовь прошла, завяли помидоры…». Вскоре настало время собираться на работу. Пришлось, как всегда, бежать, стаптывая сапогами свежевыпавший снег. С детьми в изостудии он работал бодренько, оживлённо, с энтузиазмом, а после двинулся к остановке. Хорошо, что в такой холод не пришлось слишком долго ждать автобуса…

8

Морозный январский вечер. Холод и хруст – вот первые ощущения. По неровным дорогам петляет городской ПАЗик. За окнами мелькают заваленные снежной мукой мрачные дома. На остановках кучкуются люди, изредка пританцовывая от холода в ожидании «железных коней». Метрично и монотонно чередуются узкие полосы отражений вспышек фонарей на дорогах. И только динамично меняющиеся в цвете огни городских витрин придают общей сцене эффект оживления. Проблески очертаний освещённых участков зданий угасают в глубине вечернего города.

Эсператов привычным движением счищал с бороды и усов снежные хлопья, которые мгновенно становились в натопленном автобусе стекающими на плотную зимнюю куртку каплями. В озябших руках всё ещё ощущалось лёгкое покалывание. Повезло – освободилось местечко. Можно немного отдохнуть, а то и подремать. Перед глазами – светлый телемонитор. Меняются аляповатые картинки рекламных объявлений, всплывают информационные строки, транслируются забавные сюжеты. А вот и гороскоп. Что там ожидает Тельцов? И внятным текстом, белым по чёрному, даётся ответ, что Тельцам в ближайшие дни следует быть особенно осторожными и внимательными к своему окружению. Очень вероятно предательство со стороны подчинённых… Эсператов в душе усмехнулся: «Ха! Ну конечно! Как же – были бы подчинённые… Вот те, у кого есть подчинённые, пускай и переживают…» Маршрутка набирает скорость. Эсператов погружается в полудрёму. Он понимает, что где-то едет, но не чувствует себя, утопая в слоистом потоке сознания. Колокольчиковый голос кондукторши заставляет пробудиться, аж в ушах зазвенело:

– Не пропустите свою остановку, молодой человек? Уж больно сладко спите…

– Ох, спасибо! Ещё бы немного – и пропустил.

«Молодой человек»… Да уж давно не молодой – дело близится к пятидесяти. Но приятно же, когда считают молодым» – мелькнула в его голове мысль.

– Ты бы, отец, не валился в сторону прохода, – заботливо заметил круглолицый тридцатилетний парень в лисьей шапке, сидящий у окна, – чуть толкнёт при движении – и упадёшь.

– Да, да, вы правы. – автоматически ответил Эсператов, расстроенный столь быстрым возвращением с небес на землю. И тут же подумал: «Да какой я тебе отец, сопляк?! Поищи тут себе других папаш…».

Маршрутный автобус продолжал ход. Машинально ощупав лицо, томно позёвывая и попеременно поглядывая то на пассажиров, то на мелькание огней за мутным от снежного налёта и слегка расчищенным дыханием соседа окном, Эсператов постепенно вышел из состояния полудрёмы и двинулся к выходу. Мысли о жене вдруг пришли в голову: «Приехала из деревни совсем другой, как подменили… Чёртова рождественская поездка! Раньше хоть спрашивала, предупреждала заранее. Я никогда не возражал. А сейчас и спрашивать не надо: подъезжает отцовская машина, сказала пару слов, что едет – и в путь! А что у меня по работе дел полно – это никого не волнует! Да какая кому разница, как зарабатываю деньги? Пользоваться всегда проще. И что скажешь против, если там дочь? Ну и нечего мне там делать после того, как родители с местным попом настроили её против венчания со мной. Вот к нашему шалашу – всех милости прошу. А туда не поеду, незачем. И как им удалось так настропалить Регину, что аж вещи собирать стала? Дёрнулась от меня бежать! Куда? Зачем? Бежать… А та ли она, кто всегда будет со мной всю жизнь? Если та, то почему венчаться так боится, как пёс нашатыря? И бежать хотела – ведь взаправду вещи собирала. Любовь, говорит, прошла, помидоры завяли… Гм, интересно… Четырнадцатого января у Дианы День рождения. И если… Нет! На фиг, на фиг! Никогда не предавать! Такой теплоты отношений, как с Региной, ни с кем никогда не будет, как бы там ни было. Надо после ремонта в отцовской комнате дочку к нам забрать. Иначе – что за жизнь? Только приехала – и опять туда. Нет, я не столь продвинутый либерал, чтобы приветствовать гостевой брак! Это изобретение оставим на совести Чернышевского.

Придумали вдруг квартиру освящать спустя полгода после смерти моего отца. Бардак в квартире кругом, картины некуда ставить – на кой ляд священника в дом приглашать?! Ещё от случайных брызг повредится краска или техника… И почему же всё-таки она насмерть против венчания стала? Почему не уступает? И что я прошу, в конце концов, – скрепить церковным браком то, что уже есть в гражданском. Мне, дескать, что – трудно, что ли, квартиру для неё освятить? Ну а ей что же – для меня трудно со мной венчаться, как и договаривались обоюдно? Если не судьба, так не судьба. Значит, сама меня променять на кого-то всё же собралась… И что это за сказочки всё рассказывает? В сентябре, когда встал вопрос о венчании, тоже подобной сказочкой мне уши продувать стала. Правда, меня Кощеем тогда не называла, это уж слишком. И тогда ведь я чётко спросил, не надумала ли меня на кого променять. Так ведь отнекивалась, не созналась. А сейчас что же? Что за загадки? Да ещё разговоры о разводе. Кто так делает? Как можно в браке о разводе вообще заикаться? Недавно поженились – и на тебе. Что-то её не устроило – сразу хватание за вещи и разговоры о разводе. Никакого представления о ценности брака вообще нет…».

Пока он всё это думал, уже проглядел одну остановку. Возвращаться домой пришлось лёгкой пробежкой. Слава Богу, жена в хорошем настроении. Встречает с милой улыбкой на лице. Кошка Крис тоже в хорошем настроении. Просит нежным мяуканьем поиграть с ней пёрышком. Эсператов удовлетворяет её просьбу, включаясь в игру с каким-то детским азартом. Накормил кошку, налил чаю себе и жене. А после ужина жена снова перешла в разговоре на тему об освящении квартиры.

– А ты не думал, – убеждала его жена, – что все те проклятия, которые отец перед смертью говорил, проникли в энергетику комнат и могут обрушиться на хозяев?

Эсператов задумался: «Да ведь она права в этом, действительно, надо бы освятить». Но почему-то решил твёрдо стоять на своём.

– Я согласен, что надо освятить. Вопрос только об очерёдности. Заказываем венчание – и сразу освящаем квартиру.

– Опять начинаешь по кругу. Невозможный упрямец! А кошку Крис будем родителям отдавать или нет?

– Да знаешь, настолько привыкли к этому пушистику – не хочется уже отдавать. Ей бы кота породистого, чтобы можно было котят продавать.

– Я думала об этом. Она ведь сильно похожа на бенгальскую кошку. Вот – посмотри сюда, – жена продемонстрировала картинку из Интернета. – Вот бы бенгальского кота. Тогда можно будет дорого котят продавать.

– А сколько он стоит, бенгальский кот?

– Тысяч пять, не меньше.

– В принципе реально. Если не найдём быстро, можно за вызов оплатить будет. Пушистая порадуется, наконец.

– Я на завтра соберу пока летнюю одежду домой отвезти – её постирать надо. Ты не против?

– Ну конечно же. Ведь речь только об одежде? Надеюсь, не будешь опять хватать вещи, чтобы от меня ускакать?

– Угу, я только летнюю одежду пока соберу.

В этот день Регина, наводя порядок в ванной, пыталась отыскать давно утерянное Эсператовым и заменённое им на другое обручальное кольцо, да так и не нашла, огорчённо сообщив об этом мужу. К ночи он аккуратно промассировал тело жены. Даже спустя несколько лет после периода беременности, как оказалось, её телесные ткани нуждались в постоянном лечебном воздействии, в стимуляции кровотока и лимфотока. Бывало, что после минимальной физической нагрузки кости начинало ломить, часто терзали головные боли, мучительные болевые импульсы обнаруживались то в одном отделе позвоночника, то в другом, жутко кололо шею, где застревали эти сигналы, временами сводило мышцы либо ощущалось онемение и охлаждение участков тела, особенно конечностей. Её стопы Эсператов напористо разогрел «Барсучком», пальцами, словно флейцем в растопырку, энергично втирал массажное масло, а затем руками, как осьминожьими щупальцами, стискивал упругую кожу от подошв до ягодиц и поясницы. Потом уже поглаживал и пощиповал её верхнюю часть тела, точно пианист, исполняющий сложную партию на рояле. Немного отдышавшись, покрывал её тело нежными поцелуями и снова продолжал тактильную работу. Только, казалось, заканчивал массаж, как неугомонная Регина, как бы сквозь сон, настойчиво просила его повторить эти действия ещё и ещё, пока, наконец, его не вырубало, – и он погружался в глубокий сон.

Наутро такой массаж традиционно повторялся, сопровождая пробуждение Регины. Так было и в этот злосчастный день…