Kitabı oku: «Туманы Ричмонда», sayfa 3
Глава 8
Шон звонил ещё два раза. Я решил его игнорировать, но второе сообщение заставило меня напрячься: «Адам, пора заканчивать играть в кошки мышки. Надо встретиться». Он узнал, кто я. Действительно, пора встретиться и понять, что происходит. Но всё это вылетело у меня из головы, когда Майкл сообщил потрясающую новость – он нашёл Диего.
Ещё удивительнее было то, что удалось о нём узнать. Диего стал монахом, и жил в монастыре Христа в пустыне, в штате Нью-Мексико. Когда мы встретились в аэропорту, Майкл пошутил, что он был почти прав, когда сказал, что Диего отправился в Мексику. Несмотря на шутку, было видно, что новость обескуражила Майкла не меньше, чем меня. Очень трудно было представить Диего в роли монаха.
Прямых маршрутов Сан-Франциско – Санта-Фе не было, поэтому полёт занял немало времени. Но нам не было скучно. Мы вспоминали школьные годы, смешные истории, которые приключились с нами, и общих знакомых. Когда самолёт опускался ниже облаков, в иллюминаторе под нами проплывали горы, которые сменялись пустынями и лесами и потом появлялись снова. Время от времени в пейзаж вкрапливались группки домов, соединённые тонкими ниточками дорог.
Как будто груз лет свалился с нас: мы снова чувствовали себя подростками, вырвавшимися из дома в поездку, и, не на шутку развеселившись, острили, смеялись и флиртовали с добродушной стюардессой лет на пять старше нас, не обращая внимания на недовольное лицо пожилой женщины на соседнем сиденье.
Долетев, мы взяли на прокат внедорожник. Монастырь находился в пустыне, в районе каньона реки Чама. До него было миль семьдесят, и часть дороги была неасфальтированной. Чем дальше мы удалялись от города, тем больше стирались признаки цивилизации. Дорога пересекала плоскую равнину, окружённую горами, как будто декорациями к какому-то вестерну. На равнине росла мелкая растительность: мох, лишайники, кактусы. Время от времени мы ехали рядом с серебристой змеёй реки, и видели пьющего воду оленя, который при приближении нашей машины не соизволил даже поднять голову с крупными ветвистыми рогами. За десяток миль до монастыря, мы свернули на просёлочную ухабистую дорогу, зажатую красноватыми скалами.
Монастырь оказался такого же красноватого цвета, как окружающие его скалы, и выглядел продолжением пейзажа. Казалось, само время застыло в этом месте, и было так тихо, что крик одинокой птицы, доносившийся до нас со скалы над монастырём, звучал неприятно громко.
Мы постучали в дверь, и худой тип в очках и в тёмной рясе вышел и вопросительно взглянул на нас. Майкл объяснил, что нам надо встретиться с братом Джеймсом, в миру его фамилия Гонсалес. Монах молча провёл нас в маленькую, тёмную комнатку и удалился. В комнатe были видавшие виды стол и несколько стульев. На стене висела икона.
– С Джеймсом? – спросил я.
– Диего – это испаноязычная версия имени Джеймс, – объяснил Майкл.
Наконец вошёл человек в облачении монаха, в котором я легко узнал Диего. Его волосы и борода стали седеть, и его смуглое лицо в их серебренном обрамлении казалось очень тёмным, старым и печальным. Он молча всматривался в наши лица, пытаясь понять, кто мы такие и что нам нужно.
Мне опять почудилось, что эта комнатка, почти келья, и этот монах – сцена из какого-то фильма. Всё казалось знакомым, как будто это я уже видел. Возможно, чувство возникло из-за того, что увиденное напомнило мне одну из картин Эль Греко. Я подумал, что даже могу предположить, что будет дальше. Монах узнает меня, скажет, что я зря приехал и ему не о чем со мной говорить.
Первым нарушил молчание Майкл:
– Здравствуй, Диего.
В глазах Диего мелькнула искра узнавания:
– Адам, Майкл! Что вы здесь делаете?
– Мне бы хотелось задать тебе тот же вопрос, – ответил Майкл.
– Это не просто объяснить. Что вы хотите?
Я сбросил с себя оцепенение, понимая, что сейчас, возможно, единственный шанс что-то узнать, и надо завязать разговор, пока ещё не поздно:
– Даже не знаю, с чего начать… Помнишь, много лет назад, один старик подарил мне эту монету.
Я вытащил монету из-под футболки, и показал Диего. Он молча смотрел на меня, ничего не говоря.
– Если что-то знаешь, расскажи, что случилось с тем стариком.
Диего молчал. После долгой паузы, он сказал:
– Мне нечего сказать об этом, Адам. Я давно уже другой человек, не тот Диего, которого ты знал много лет назад. Ты зря проделал этот путь, – он повернулся и пошёл к двери, но, перед тем как выйти из комнаты, обернулся и сказал:
– Сделай так, чтобы Сэм никогда не узнал, что эта монета у тебя.
– Какой Сэм? – спросил я удивлённо.
– Я говорю о Сэме Аэле, – сказал Диего, выходя из комнаты.
Глава 9
Я почувствовал антипатию к Сэму Аэлю с первого раза, когда столкнулся с ним в школе. Как это часто бывает, моё чувство поначалу не имело логического объяснения. Оно рождалось из глубины моего подсознания, на уровне инстинктов, которые шептали, что это – враг. И мне казалось, что он испытывал то же по отношению ко мне. Только потом я понял, что меня раздражают его нагловатая ухмылка, тон превосходства и манера долго стоять у зеркала, расчёсывать длинные, светлые волосы, всматриваясь в отражение красивого, породистого лица.
Рослый, физически сильный, обаятельный и очень уверенный в себе Сэм пользовался популярностью в школе: нравился девочкам и в его орбите хотели вращаться многие ребята. У него водились деньги, и Сэм с удовольствием это демонстрировал.
Время от времени ходили слухи, что он с компанией отбирает деньги у ребят послабее, которым родители дают на школьный ланч, и приторговывает в школе марихуаной, хотя трудно было сказать, правда ли это. Диего из окружения Сэма один раз обмолвился, что у того идиотские шутки. На мои расспросы он предпочёл отмолчаться, но я решил, что Сэм его как-то задел.
Интуиция мне подсказывала, что по своему естеству Сэм и я были полной противоположностью друг другу, как частица материи и антиматерии, которые если столкнутся, мгновенно аннигилируют, уничтожая друг друга. Мы старались игнорировать друг друга, хотя это бы нелегко. Мы были ровесниками и пересекались довольно часто, а в какой-то момент даже играли в одной школьной футбольной команде. Именно там наша подспудная, тлеющая неприязнь друг к другу переросла в открытый конфликт.
Мне всегда нравилось играть в футбол. Но у меня не было хорошего удара, я отвратительно обрабатывал мяч, не умел играть головой и не обладал мощным рывком. При таких способностях я не блистал на поле, но тем не менее мне казалось, что вот-вот и дремлющий во мне талант великого футболиста проснётся. Но видимо сон моего таланта был настолько крепок, что ничто не могло его потревожить.
Наша школа участвовала в чемпионате города среди школьников старших классов. В предыдущих сезонах команда не показывала красивый футбол, зато отличалась стабильностью: регулярно, но не всегда успешно, боролась за предпоследнее место.
Всё изменилось с приходом ребят нашего года. Майкл, наш десятый номер, блистал в центре нападения. Диего, помогая ему, зажигал на правом фланге. В центре защиты жёстко и мощно играл Сэм. Меня же поставили в полузащиту, туда, где я мог нанести наименьший вред – на левый край.
Если я получал мяч, что случалось очень редко, то не хотел с ним расставаться. Иногда мне удавалось проскочить дриблингом одного-двух игроков, после чего мяч я терял. Как я мечтал забить гол! Даже представлял это в деталях. Но если долго мечтать и верить, жизнь обычно предоставляет нам шанс. И это случилось в очень важный для нашей команды момент – в полуфинале чемпионата города.
Игра подходила к концу, а счёт был по-прежнему ноль – ноль. Майкл, получив мяч в центре поля, обвёл нескольких игроков команды противника и отдал пас на край Диего. Диего рванул по краю. Заметив, что наш левый форвард сместился практически в центр, я понял, что это момент, который так долго ждал. Рванул к левой штанге, у которой вообще никого не было. Диего заметил это и прострелил в моём направлении.
Мне казалось, что я не бегу, а лечу. Всё было, как в мечте. Со всей силы я бью слева с лёту, но промахиваюсь, а мяч, ударившись o мою голень, издевательски медленно вкатывается в ворота мимо упавшего в противоположный угол голкипера. Гол! Я тут же оказываюсь в объятиях Майкла и Диего. Неважно, что гол был курьёзным, все понимали, что одной ногой мы уже в финале. Но из-за того, что произошло в конце игры, не вспоминаю этот гол как момент моего триумфа.
Шла последняя минута матча, когда прошёл заброс между нашими защитниками, и юркий, техничный нападающий устремился к нашим воротам. За ним бежал Сэм, но он явно не успевал. За несколько шагов до нашей штрафной площади, он прыгнул и в подкате со всей силы сзади врезался в ноги игрока. Мальчик крикнул от боли, неловко упал, прокатившись по траве несколько метров, и остался лежать, закрывая руками лицо, по которому уже начали катиться крупные слёзы. Не раздумывая, судья показал Сэму красную карточку и выгнал его с поля. Товарищи по команде вынесли, поддерживая под плечи, травмированного игрока. Его лицо было залито слезами, и он не мог ступать на ногу.
Штрафной закончился ничем, и судья, сверившись с часами, сигнализировал окончание матча. Несмотря на победу, атмосфера в раздевалке была хмурая. Парень похоже получил перелом ноги, и большинство наших ребят были потрясены тем, что произошло. Только Сэм радовался, смеялся и чувствовал себя героем. Как и все, я был шокирован происшедшим и больше не мог сдерживать закипающее бешенство.
– Сэм, ты знал, что не успеваешь и намеренно врезался в него.
– Какая тебе разница, намеренно или нет. Мы победили.
– Ты грязно нарушил правила и травмировал парня. Это подло и трусливо.
– Ты назвал меня трусом?
– Ты слышал.
Сэм бросился на меня, но я был готов. Моё детство прошло в рабочем районе питерской окраины, так что опыт уличных драк у меня был богатый. Я резко развернулся вокруг своей оси и, оказавшись сбоку от Сэма, с огромным наслаждением засадил справа в его холёное лицо, попав в скулу. Но удар у меня слабый, и крепко сбитый Сэм даже не покачнулся. Он развернулся и опять бросился на меня. Я ударил ногой, целясь в колено. Это его не сильно замедлило, но я опять от него увернулся. Сзади меня привстал парень из клики Сэма, но тут же сел, когда Майкл молча положил руку на его плечо и слегка нажал вниз.
Лицо и шея Сэма пошли красными пятнами. Не думаю, что от боли, а от злости, что в драке со мной он выглядел неловким и смешным. Я выскочил на середину комнаты, давая себе больше места для манёвра и снова встретил Сэма ударом, целясь под дых, но кулак ударился в железные мышцы живота. На этот раз полностью увернуться мне не удалось, и я со страшным грохотом спиной влетел в железный шкафчик для переодевания. Я успел вскочить на ноги до того, как Сэм набросился на меня, и мы с ним вцепились в друг друга. В это время открылась дверь и в раздевалку вошёл наш тренер. Как всегда, он был краток: «Отстранены на две недели! Оба!»
Сэм с ненавистью взглянул на меня, но ответил тренеру совершенно спокойно: «Я не отстранён, я бросаю. С меня достаточно. Были командой лузеров и всегда останетесь ею». Он комом запихнул свою одежду в спортивную сумку и вышел из раздевалки, громко хлопнув дверью.
Финал мы проиграли, а на следующий сезон меня в команду не взяли. Тренер сказал, что пришли несколько сильных игроков и для меня места нет.
Глава 10
«Я сделаю предложение, от которого невозможно отказаться»
Марио Пьюзо «Крестный отец»
В маленьком кафе перед мной стояла пустая чашка с выпитым кофе, на блюдечке лежал недоеденный круассан. Я сидел и читал «Иудейскую войну» Лиона Фейхтвангера. В кафе было тихо, колоритная бариста с многочисленными татуировками скучала за стойкой. Тишину нарушало только постукивание шахматных фигур о доску, доносящееся с соседнего стола. Это двое ребят, по-видимому студенты, вдумчиво, практически не разговаривая, играли в шахматы.
Ещё до того, как мне удалось найти книгу, я почитал о самом авторе. Его дом был разграблен, когда Гитлер пришёл к власти, и основная часть коллекции редких рукописей была уничтожена нацистами. Наверно, особенно тяжелым ударом для писателя стала утрата тех артефактов, которые были связаны с противоречивой и трагической фигурой Иосифа Флавия, исторического лица, на основе которого Фейхтвангер создал образ главного героя своей книги.
Открылась входная дверь, и я услышал чьи-то тяжелые шаги. Кто-то остановился рядом с моим столиком. Я поднял голову. Около меня стоял мужчина невысокого роста, плотного сложения, лет сорока пяти. Кустистые брови нависали над серыми, глубоко посаженными глазами. Крупный мясистый нос выглядел так, как будто был когда-то сломан. Он молча, без улыбки смотрел на меня.
– Я могу вам чем-то помочь? – в недоумении спросил я.
– Да, Адам. Нам надо поговорить.
Я удивился и насторожился:
– Кто вы? Я не помню, чтобы мы раньше с вами встречались.
– Нет, мы не встречались. У меня к тебе деловой разговор.
Интуитивно, я начал догадываться, о чём он сейчас заговорит.
– Слушаю.
– Я хочу купить монету.
– Какую монету?
– Ты прекрасно знаешь, о чём я говорю.
– Предположим. Но она не продаётся.
– Хорошенько подумай, ты получишь приличную сумму.
– Она не продаётся.
– Моего босса отказ не остановит. Он сделает тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться. Зачем тебе неприятности?
– На кого ты работаешь?
– Я работаю на эту компанию.
Он бросил на стол визитную карточку тёмно-серого цвета с красными буквами. В глаза бросилась надпись «Дом антиквариата», под ней был номер телефона.
– Тебе даётся три дня. Позвони и скажи, сколько ты хочешь, и мы обсудим.
Мужчина повернулся и не спеша вышел из кафе. Я остался сидеть в оцепенении, пытаясь осмыслить происходящее. Очевидно было только одно: Сэм знал, что монета у меня и, судя по словам Диего, сделает всё возможное, чтобы ей завладеть. Страха не было, но знакомое с детства неприятное ощущение неизбежной драки легло на душу тяжёлым грузом.
Из дома я позвонил Майклу и рассказал о встрече в кафе. Мне показалось, что новость не очень его удивила. Да и я в глубине души как будто ожидал такого развития событий. Оно вытекало из логики сценария моей жизни и рано или поздно должно было случиться. Мы обсудили ситуацию, и Майкл решил первым делом попытаться узнать как можно больше, что сейчас представляет из себя Сэм Аэль.
Глава 11
Несколько дней прошло совершенно непримечательно, в тягостном ожидании. Майкл не звонил, да и от Евы тоже ничего не было слышно.
Чтобы отключиться от гнетущих мыслей, я работал необычайно рьяно, как в те времена, когда только пришёл в компанию после университета и пытался доказать себе и другим, что могу быть хорошим профессионалом. Пол на этот раз подкрался ко мне незаметно. У него был необычно серьёзный, напряжённый вид. Рядом с ним стоял мужчина, которого я не знал, но судя по его лицу с квадратным подбородком, на котором застыло мрачновато-безучастное выражение, и спортивной фигуре, не возникало сомнений, что он из нашей службы безопасности.
– Адам, пройди в мой кабинет. Нам нужно поговорить.
– Что случилось, Пол?
– Мы обсудим там.
Я пожал плечами и последовал за ним. Мужчина вошёл в кабинет вслед за нами и закрыл дверь.
– Компания увольняет тебя. Собирай личные вещи и уходи.
– Это розыгрыш?
– У тебя десять минут на то, чтобы собрать вещи и покинуть здание. Джон проконтролирует.
Мужчина молча кивнул
– Ты можешь хотя бы сказать, что случилось?
Пол посмотрел на меня так, как будто сам не понимал, что происходит. Мне даже показалось, что в его глазах промелькнуло сочувствие.
– Приказ пришёл с самого верха.
– Ещё что-то возможно изменить?
Пол отвернулся и начал поправлять какие-то бумаги на своём столе:
– Это вне моей компетенции.
Охранник молча сопровождал меня до рабочего места. Не спеша, я собрал вещи в картонную коробку. Он отобрал у меня ключ-карту, довёл меня до выхода и проследил, чтобы я покинул здание. Я шёл и удивлялся своей реакции. Всё-таки в этой конторе я проработал более десяти лет, а выкинули меня непонятно за что, дав всего десять минут на сборы. Но у меня не было никакой обиды, только лёгкое удивление, пополам с равнодушием. Видимо, моя голова была занята совсем другим, потому на происходящее я смотрел отстранённо, как будто это происходило не со мной.
Только я дошёл до машины, которая находилась на четвёртом этаже парковки, и закинул коробку в багажник, как раздался звонок. Я был уверен, что звонит Пол, и тут же ответил, но услышал голос другого человека:
– Адам?
– Да, кто это?
– Мы говорили с тобой на днях в кафе. Три дня прошло. Ты готов обсудить продажу монеты?
– Это из-за вас я потерял работу?
– Не знаю, о чём ты говоришь.
– Уверен, что знаешь.
– Ну если уверен, должен понимать, что дальше будет только хуже. Давай встретимся, обсудим.
Не говоря ни слова, я отключился. Не было сомнений, что моё увольнение устроил Сэм. Я не знал, что делать дальше. Так сильно разболелась голова, что даже не было желания обсуждать ситуацию с Майклом. Я решил развеяться и, оставив машину около дома, пошёл в парк.
Глава 12
В парке мне действительно стало лучше. Погуляв полчаса, я почувствовал, что боль отпустила. Я пошёл домой, и вдруг заметил впереди молодую женщину в голубом плаще. Было что-то такое в её походке, в манере двигаться, что заставило моё сердце ёкнуть. Я остановился, всматриваясь, а затем прибавил шагу, чтобы её догнать. Когда женщина услышала мои приближающиеся шаги, она обернулась и взглянула на меня. Это была Ева Идэн из Стэнфорда. Со смешанным чувством разочарования и удивления я выпалил, не поздоровавшись.
– А, это вы, Ева.
Она рассмеялась, и я снова заметил ямочки на её щеках:
– Привет, Адам!
– Привет, – ответил я смущённо.
– Так кого ты думал увидеть?
– Просто не ожидал тебя встретить здесь. Изучаешь город?
– Да. У меня выдалось немного свободного времени. Пробежалась по самым туристским маршрутам: Union square, Embarcadero, Fisherman Warf, устала и решила, что хочу в парк. А тебя как сюда занесло?
– Раньше ушёл с работы, голова болела.
– Тогда давай прогуляемся вместе.
– Конечно, с удовольствием.
Некоторое время мы молчали, но я не ощущал неловкости. Тропинка, по которой мы шли, былa хожена и перехожена мною тысячи раз, всё было знакомо и привычно, и мне вдруг почудилось, что и Еву я знаю очень давно, с самого детства. Я внутренне удивился этому чувству и взглянул на нее. Девушка была в хорошем настроении и, заметив мой взгляд, улыбнулась мне в ответ искренней, какой-то детской улыбкой.
– Я провёл очень много времени в этом парке. Сейчас мой дом тоже неподалёку, а в детстве жил с родителями в нескольких минутах ходьбы от этого места и вечно тут пропадал, катаясь на велосипеде, играя в футбол, просто шагая по тропинкам.
– Мне тоже здесь очень нравится. Даже кажется, что я уже здесь когда-то была.
Мы подошли к маленькому пруду. Я подобрал плоский камешек и запустил по гладкой поверхности воды «блинчики». Камень подпрыгнул пять раз, прежде чем утонуть.
– Адам, так ты в этом деле настоящий мастер!
– Сам удивляюсь. Раньше больше трёх раз не получалось.
– Не скромничай. Так и представляю, как ты приходишь каждый день и тренируешься.
Я взглянул на Еву. Она говорила совершенно серьёзно, но глаза горели лукавым светом. Было очевидно, что она меня подкалывает.
– Ты раскрыла мою тайну. Я готовлюсь к чемпионату мира по «блинчикам».
– Возьмёшь меня в свою команду?
– Конечно. Но тренировки будут чрезвычайно жёсткими.
– Я справлюсь!
Вдруг Ева спросила со совсем другой интонацией:
– Ты часто гуляешь здесь один?
Я понял, что она имеет в виду, и не знал, хочу ли это сейчас обсуждать. И всё-таки ответил прямо:
– Я и Лилит, моя подруга, расстались совсем недавно.
– Какое необычное имя!
– Пожалуй. С таким именем никого другого я не встречал.
– Ты слышал апокриф о Лилит? Апокриф – это сказание, не включённое в религиозный канон.
Я покачал головой.
– Во время сотворения мира Бог создал Лилит в то же время и из того же праха земного, что и Адама. Она должна была стать его спутницей жизни, но покинула Адама и стала демоном. И тогда Бог вынул у спящего Адама ребро и создал из него Еву, кость от костей его, плоть от плоти его. И стала Ева его женой.
– Я жил с демоном? Это многоe объясняет.
Ева прыснула.
– Забавно, что наши имена как в этой библейской истории. А что дальше случилось с Лилит?
– Она сошлась с Самаэлем и стала его подругой и помощницей.
Ева видимо заметила, как я изменился в лице, и обеспокоенно спросила:
– С тобой всё нормально?
– Да, всё отлично. Просто интересно, никогда не слышал о таком персонаже. Кто он?
– Дух зла. Самаэль – просто другое имя дьявола.
У меня ещё сильнее заболела голова, и я снова как будто услышал скрип ржавых шестерёнок древнего механизма.
– Ева, наверное, это странный вопрос, но, как ты думаешь, дьявол действительно существует?
– Гиллель ответил на него ещё в первом веке до нашей эры. Он сказал, что всё зло в этом мире от людей, а дьявол – просто метафора.
– Тогда и Бог тоже метафора?
– Ты так думаешь? Во что же ты тогда веришь?
– Я верю в десять заповедей.
– Тогда он не мёртв. Для тебя.
Ева сказала это тихим голосом, как будто объясняя что-то себе. Я всмотрелся в неё. Что-то было в её лице неуловимое, как игра теней. Лёгкость, игривость мгновенно могли смениться серьёзным выражением, и наоборот.
– Это ты о ком?
– О Боге.
– Ты говоришь, как религиозный человек.
– Я выросла в не очень религиозной семье, но мы жили в маленьком городке, в южном штате.
– Да, я помню, ты говорила, что из Джорджии. Расскажи о своём детстве.
–Дом моих родителей находится далеко за городом. Он небольшой, но нам хватало места, ведь я единственный ребёнок. Почти весь участок земли занимает сад, где я проводила много времени, играя сама по себе. Иногда мне казалось, что в саду был кто-то ещё – мальчик моего возраста. Я с ним разговаривала, и в моём воображении он разговаривал со мной тоже… Ты, наверно, думаешь сейчас, что я странная.
– Ничуть. Многие дети имеют воображаемых друзей.
– И ещё я читала запоем, и уходила в мир книг так глубоко, что сейчас иногда путаю, что случилось со мной, а что с героиней одного из романов, который я читала в детстве.
– Я тоже люблю читать. А что было потом?
– Потом я выросла, и уехала в университет, в Атланту. Закончив, пошла учиться дальше, защитила диссертацию и осталась там преподавать на кафедре истории. С тех пор я звоню родителям почти каждый день, хотя бы на минутку. Ты близок со своими?
– Теперь нас только двое. Я и мама. Отец умер не так давно.
– Сожалею.
– Никак не могу привыкнуть, что его нет. А где сейчас живут твои родители?
– Там же. Они на пенсии, и почти всё время проводят, занимаясь садом. Когда погода хорошая, они обедают на веранде, окружённой цветами и плодовыми деревьями.
– Похоже, у них идеальная жизнь.
Когда я это произнёс, мы подошли к перекрёстку одновременно с молодой женщиной, толкающей впереди себя инвалидную коляску. В ней сидел парень без ног. Его безучастный взгляд и ничего не выражающее лицо говорили о том, что он принимает сильные обезболивающие или находится в депрессии. На нём была футболка с надписью «Корпус морской пехоты». Услышав мою последнюю фразу, женщина внимательно взглянула на меня, но тут же отвела взгляд, – вероятно поняла: то, что я сказал, не относилось к ним. Эта мимолётная встреча тут же заставила меня переменить отношение к недавним событиям. Мои переживания по поводу работы показались мне настолько мелкими, а страхи и предчувствия такими надуманными, что я почувствовал себя неловко. Показалось глупым идти в свою неуютную квартиру, сидеть в одиночестве и думать о том, что делать дальше. Под лёгкими порывами ветра качались деревья в парке, как будто кивали головами, соглашаясь со мной, и ветер ласково гладил меня по щекам, как в детстве мама, когда я не мог долго заснуть. Рядом шла женщина, которую, казалось, знаю очень давно, и на душе неожиданно стало хорошо. Я повернулся к Еве. Она рассматривала меня и не смутилась, когда наши взгляды встретились. Она склонила голову чуть набок и спросила:
– О чём ты сейчас думаешь?
– Удачно, что мы столкнулись.
Ева улыбнулась:
– Мне тоже так кажется.
– У тебя время есть?
– А что ты хотел?
– Пригласить в кафе. Я знаю неплохое местечко неподалёку. Без претензий, но классный кофе и сэндвичи.
– Очень жаль, но я не могу.
Ева заметила моё разочарование.
– Адам, я действительно очень бы хотела посидеть с тобой в кафешке. Но, правда, не могу. Я и так полдня моталась по городу, а у меня куча дел. Давай в другой раз.
– Не проблема.
– В любом случае нам надо скоро встретиться. Я кое-что раскопала по поводу твоей монеты.
– Что именно?
– Документы, связанные с одним человеком. Он работал в университете много лет назад, и, возможно, является тем, кого ты ищешь. Приезжай ко мне на работу, покажу.
– Когда тебе удобно?
– Давай через пару дней, надо с делами разобраться.
Я проводил Еву и пошёл домой. Шёл и думал, что чувствую себя с ней очень естественно, а в памяти почему-то всплыло: «Кость от кости, плоть от плоти». Но потом мысли вернулись вновь к недавним событиям, и приподнятое настроение улетучилось.
