Kitabı oku: «И ни на одно мгновение дольше», sayfa 11

– Ты тут сказал про зависть к благополучным странам, – Павел на минуту засомневался, стоит ли об этом говорить, но не смог сдержаться. – Не все так просто. Я как историк хорошо знаю, кто и как распределяет какой стране дать пряники, какой сухари. Кому университеты и технологии, а кому кайло и тачку. Место каждой страны уже лет пятьсот как определено. И на это не влияет ни трудолюбие народа, ни то, какими ресурсами страна обладает, – он посмотрел на Андрея. – Давно уже выбраны счастливчики и изгои. Разве это нормально?

– Конечно нет. Только все попытки это место изменить приводили к тому, что погибали миллионы, а бедные становились еще беднее. Проще каждому самостоятельно пробиваться в те страны, где пряников больше. Или в своей стране навести порядок с их распределением.

– Может быть. Но недавно, как мне кажется, добавилась одна маленькая деталь, – Павел покачал головой и поцокал языком. – Очень похоже, что какой-то важный старичок, из тех, кто там на самом верху всем этим заправляет, решил, что неплохо бы этот мир проредить. Сократить население раза в три-четыре. Чтобы его внуку и правнуку хватило чистого воздуха, чистой воды и других необходимых для жизни вещей. Так что есть вероятность, что лет через тридцать Россия будет похожа на Марс, а оставшиеся ресурсы будут добывать роботы.

– Ну, это какая-то фантастика.

– Кстати, начало этой программы уже объявили. И это сделали совсем не фантасты.

– Миллиарды людей вряд ли допустят, чтобы их утилизировали.

– А кто же будет их спрашивать? Запустят избирательный вирус. Наймут новых Геббельсов. Немного медиа-обработки и добропорядочные европейцы опять будут записываться в армию, чтобы поохотиться на выживших за Уралом полулюдей-полуобезьян. Проходили уже. И не раз. Поэтому дело уже не в пряниках и сухарях, а в том, есть ли вообще будущее у твоих детей.

Павел, усмехнувшись, похлопал нового приятеля по плечу и добавил:

– Могут и на горку твою прийти. Измерят череп и скажут: «Пожалуйте, Андрей Батькович, в нашу уютную газовую камеру на зачистку».

Андрей нервно рассмеялся.

– Грустная перспектива, – он продолжал отбивать пальцами ритм, думая о чем-то еще. – Но я во все это не верю. Вот совсем не верю! – он сильно стукнул по столу, видимо закончив какую-то композицию, звучавшую у него в голове. – Заманчиво, конечно, ударить по Лондону и Берлину, – он мечтательно улыбнулся, – но это же опять грабли. Посмотри наверх. Там все те же шлюхи-шерочки и безмозглые карьеристы-лизуны. Не могут они против хозяина пойти, – Андрей брезгливо поморщился. – Через какое-то время откроется, что заманчивая идея навести порядок в распределении пряников, была частью той самой программы по сокращению населения, которую придумал тот самый важный старичок. А ты просто сам попался на их удочку. Дернули тебя за кое-что – ты и поверил.

– За тот маленький, который не стоит? – усмехнулся историк.

– Ага.

– Может и дернули. Но есть еще кое-что, – Павел встал из-за стола и стал ходить взад вперед по краю обрыва. – Миллионы людей прямо здесь, – он показал рукой на бескрайний простор, – погибли, создавая нашу страну, и я не хочу, чтобы она скатилась в полное дерьмо и ее история закончилась. Вот не при мне! – выкрикнул историк. – Просто из принципа, а не из-за каких-то разумных объяснений.

– А разве есть шанс что-то изменить? – спросил Андрей и внимательно посмотрел на него снизу вверх.

– Пока ты жив – шанс есть всегда. Нужно хотя бы попытаться… Что бы там на небесах потом не стыдно было, – произнес он торжественно, но подумав, что его слова слишком напыщенны и больше подходят для парадов и политиков, смутился и сел на скамейку.

Они помолчали. Было солнечно и безветренно. Гудели пчелы, летающие с цветка на цветок по заросшему ромашками, клевером и васильками склону горы.

– За громкими словами о свободе обычно прячется другой хозяин, еще более жадный и подлый, – Андрей говорил тихо, будто боялся нарушить покой лесных духов, живущих на этой горе. – Как можно начинать освободительную войну, не признав, что страна колония? Тут или крестик, или трусы, – на край стола села бабочка шоколадного цвета и, сложив крылья, застыла на солнце. – Если с самого начала не планируешь добраться до иглы, которая в яйце, которое в утке, а утка в ларце… то биться с Кощеем бессмысленно. И значит все красивые слова – чье-то очередное вранье. Да и в любом случае – победа будет или поражение – на небеса отправится столько невинных людей, что любая, даже самая благая цель, потеряет смысл. Боюсь, что многие этого не понимают.

– Хочешь, я расскажу тебе, что здесь произошло тысячу лет назад? – спросил Павел.

*****

Нападавших было так много, что они мешали друг другу. Бойцы обеих армий – варожской и хатарской – хотели первыми ворваться город. Их неорганизованность помогла отбить первую атаку. Кроме того, ливень, начавшийся еще утром, теперь помогал защитникам. С горы вниз мчались быстрые ручьи, почва под ногами раскисла и превратилась в скользкое жидкое месиво. Даже просто подняться наверх было трудно, ну а атаковать еще труднее.

Отведя солдат от стен, командиры нападавших приняли решение изменить тактику и перегруппироваться. Это позволило Городу немного отдышаться и подготовиться к новой атаке.

Жителям уже было ясно, что пощады ни для кого не будет. Многие уже догадались, чем закончится сражение и поэтому без сожаления разбирали печи в своих домах, чтобы использовать камни, сбрасывая их со стен на головы врагов.

Теперь первыми к Городу подошли лучники. Тучи стрел поднялись в воздух. На некоторых из них к наконечникам были привязаны промасленные горящие ленты из кожи. Но сразу сжечь весь город не получилось. Дождь тушил появляющиеся в разных местах возгорания. А там, где ливень не справлялся с огнем, его заливали женщины и дети, находившиеся в городе.

Потери у защитников были огромные.

Погиб, пытаясь удержать крепостные ворота, старый воевода могучий Богучар. Засыпало горящими обломками крыши кузница Иргаву, когда он попытался вывести лошадей из загоревшейся конюшни. В уличных боях, защищая свои семьи, гибли, не в силах противостоять бесчисленным волнам наступающих, последние солдаты Города.

Те, кто еще мог держать оружие, попытались остановить врага на частоколе второй линии обороны. Но это не получилось. Солдаты противника лезли на деревянные стены, не обращая внимания на потери, прямо по трупам своих товарищей. Нападавшим удалось поджечь две сторожевые деревянные башни у ворот. В нескольких местах оборона была прорвана и началась кровавая резня.

Скоро от городской дружины остался только отряд Сирта, который сражался на площади у княжеского дома.

– Ну что, муж мой, кажется, что победить в этом бою мы не сможем! – выкрикнула Лада. Она уже давно была ранена, поэтому с трудом стоя на одном колене, достреливала из колчана за спиной последние стрелы.

– Мы знали, что это когда-нибудь произойдет… – Сирт на крыльце, без щита, вместе с последними своими бойцами отбивался топором от наседающего противника. – Но пока еще время не пришло. Сама идти сможешь?

– Попробую…

– Тогда забирай Далию и пробивайтесь к нашему дому.

– А ты?

– Я соберу всех кто остался и за вами.

Далия была в княжеском доме на втором этаже. В обычное время казалось, что дома братьев находятся совсем рядом. Но сейчас две женщины, поддерживая друг друга, еле забрались в гору к дому Сирта. Здесь нападавших еще не было. Далия как смогла перевязала раны Лады. Через мгновение они увидели оставшихся дружинников, которые отступали с боем, прикрывая выживших жителей.

– Веди всех к пещере! – прокричал Сирт.

Он стоял прижавшись спиной к тому дереву, на котором когда-то играл с братом. Все лицо у него было в крови и сил почти не осталось. Но враги уже не хотели рисковать и не нападали, боясь за свои жизни.

Лада, опираясь о свой лук, как могла быстро захромала к входу, который был прямо за домом. Строители успели укрепить его несколькими стойками и люди легко пробрались в внутрь.

– Факелы… Нужны факелы, какие-нибудь тряпки и огонь, – вспомнила Лада и направилась к своему дому.

– Оставайся здесь. Я смогу найти их быстрее, – Далия почти втолкнула ее в пещеру и помчалась в дом.

– Ну как скажешь, – Лада опять опустилась на колено у самого входа и достала из колчана оставшиеся стрелы. Первые из них улетели туда, где бился ее муж. На мгновение, получив передышку, дружинники смогли забежать в пещеру.

– Рубите подпорки! – приказал Сирт.

Они с женой остались у входа. Несколько нападавших застыли чуть ниже боясь попасть под стрелы. В это время из дома выбежала Далия. Она оказалась прямо между Ладой и врагами. Они, прячась за ней, устремились к пещере.

– Последняя, – прошептала Лада.

Рукой, покрытой землей и кровью, она убрала со лба мокрые волосы, медленно прицелилась и пустила стрелу. Рассекая потоки дождя, она пролетела прямо над плечом бегущей Далии и попала в глаз первому из прикрывавшихся девушкой воинов, отбросив его на остальных…

Сирт обхватил Ладу под руки и затянул в пещеру. Взмахнув топором, он с двух размашистых ударов обрушил последнюю подпорку, и вход в подземелье завалили размокшие кучи земли…

*****

– А ты знаешь, где созвездие Кассиопеи? – спросила Дина. Они с Романом сидели, прижавшись плечами на полу под окном дома, ожидая нападения.

– Представляю, как выглядит и где находится  на небе относительно Полярной звезды, но посмотреть, проверить возможности не было. А почему ты спрашиваешь?

– Стихи вспомнила: «…увидать Кассиопею – вероятно, не смогу, вероятно, не успею…» Обидно, столько времени было – потратила его на всякую ерунду.

– Сколько? Не смеши. Во-первых, тебе всего двадцать лет, а во-вторых, – Рома положил руку ей на плечо и прижал к себе, – мы еще лет сто проживем. И Кассиопею твою посмотрим. И еще много чего.

– Можно прожить сто лет и ничего не сделать, а можно за год столько успеть… Если знаешь, что для тебя важно.

В это время на улице послышались крики. Роман осторожно приподнялся, посмотрел в окно и сел обратно. Он увидел, что приезжие делают факелы, чтобы попробовать бросить их на крышу или еще куда-нибудь.

– Что там? – спросила Дина.

– Кажется, хотят поджечь дом. Если бы они знали, что патронов больше нет, то давно бы уже так сделали.

– Поджечь вместе с нами?

– Мы можем выйти, – ответил Роман, – но это вряд ли нас спасет.

– А это больно?

– Что?

– Сгореть заживо…

– Наверное, сначала мы задохнемся от дыма, так что… – Роман вскочил, не в силах просто сидеть и ждать. – Эх, было бы чем стрелять… – он ходил по комнате, открывая шкафы и выдвигая ящики.

– Да черт с ними, со звездами, – Дина тоже встала, подошла сзади к Роману и обняла его, – с этими созвездиями. Не нужны они никому

– К чему это ты?

– Все эти сказки про звезды, про рай на небесах придуманы для дураков и дурочек типа меня.

– Ты давай с ума-то не сходи, – Роман повернулся к девушке и наклонившись быстро поцеловал ее в щеку. – Мы прорвемся. Вот бы еще патроны найти… Должны же быть.

Он хотел освободиться от объятий, чтобы продолжить поиски, но Дина не отпускала.

– Мир, в котором ты вечно… Представляешь, вечно, – громко повторила она, – будешь слушать какую-нибудь волшебную флейту, жрать эклеры и слушать умные речи – это не рай, это ад. Счастье всегда где-то рядом с горем. Потому что без тени не бывает света.

– Диночка, давай мы с этим потом разберемся, – Роман смотрел по сторонам, думая где еще поискать.

– Вот он рай, вокруг нас. Сейчас. В нашей любви, а мы зачем-то ищем его непонятно где.

– Это ты сейчас кому говоришь? – он все-таки смог расцепить ее руки и, перестав смотреть по сторонам, взял в ладони ее лицо. – Я всегда это знал.

По крыше что-то загрохотало. Роман бросился к окну и увидел, как с нее скатилось и упало на траву что-то горящее.

– У вас же крыша железная? Так что через крышу поджечь не получится. А к дому они боятся подходить, – неуверенно сказал он.

– Он здесь на земле, а не на небесах.

– Кто? Дина…

На улице прогремело несколько выстрелов, послышался гул двигателей и длинные настойчивые гудки. Роман отодвинул занавеску и посмотрел, что там происходит.

По дороге медленно двигалась колонна машин. У дома они останавливались, окружая приезжих. Роман легко узнал пикап Влада.

– Сиди здесь, – крикнул он Дине и выскочил на улицу.

Несколько десятков разномастных автомобилей выстроились по всей улице. Из них выходили вооруженные люди и шли к дому. Большинство из ребят Роман знал. Но некоторых видел впервые. Нападавшие, пытавшиеся минуту назад спалить дом, даже не думали сопротивляться и испуганно хлопая глазами, жались к забору.

– Это что за армия? – спросил Роман у спрыгнувшего с подножки Влада.

– Общество охотников и рыболовов, – рассмеялся приятель. – И, похоже, мы очень вовремя кого-то здесь поймали.

– Как ты узнал?

– Не скажу, – улыбнулся Влад. – Все равно не поверишь.

Из дома вышла Дина, удивленно и растерянно оглядывалась по сторонам. Она еле сдерживала слезы. Мужики собирались в группы, закуривали, начинали между собой какие-то разговоры, совсем не касающиеся происходящего. Все было буднично, будто они собрались, чтобы обсудить какое-нибудь мало значащее изменение регламента правил охоты.

– Ну что, одноклассница, с тебя стакан! – крикнул из кузова пикапа один из спасителей.

Дина подошла к машине. На борту сидели с ружьями два брата-строителя-близнеца. Она по подножке забралась к ним, чтобы расцеловать, но не в силах больше сдерживаться, разревелась и стояла, рукой вытирая слезы, глядя на все подъезжающие автомобили…