Kitabı oku: «Соседи – 2. Сплетение судеб», sayfa 2
Зина смотрела на гладь моря, которое играло с лучами клонящегося к горизонту солнца. Чувствовала морской ветер, который ласково гладил ее шерсть. Слышала шум волн, чувствовала соленый запах моря. И, возможно, впервые за долгое время в ее душе был покой. Ей не нужно было никуда спешить, ни от кого убегать, ни за кем гоняться; она хотела, просто сидеть на этом уступе и смотреть, как вдалеке, показывая свои спины солнцу, плавают дельфины. Солнышко пригревало, но не пекло, частично этому поспособствовали листья деревца, да и само светило уже клонилось к закату, потому Зину разморило, и она, улыбаясь, придремала.
«Хочу, чтобы это не кончалось», – промурлыкала она.
Зина из природных прикрас знала только лес, реки и озера. В этом тоже была своя красота, но для нее, прожившей в Подмосковье всю жизнь, вся эта красота не восхищала и была какая-то обыденная, что ли. А здесь – это что-то другое. В море чувствовались: спокойствие, красота и мощь. В нем сочеталось то, что не должно в принципе быть рядом: безграничная красивая легкость и жуткая, смертоносная сила. То, что дарит и забирает жизни, что дарит романтику любви и страдания потери. Но сейчас глаза кошки, затуманенные легкой дремой, видели только красоту и романтику.
Зина долго лежала, положив голову на скрещенные лапы. Она провожала солнце и ждала того времени, что принадлежало сегодня только ей – ночи. И когда раскаленный шар скрылся за горизонтом, оставив алые облака, она встала и побрела дальше от набережной, на которой уже вовсю начиналась ночная жизнь с ее шумным, пьяным и бесшабашным весельем. Шум от летних кафешек еще долго не хотел стихать, не давая ночной тиши взять верх.
Зина шла вдоль обрыва, не спуская глаз с ночного моря, в волнах которого плескались, как бриллианты, отблески луны. И вот, когда она осталась один на один с тихой ночью, кошка остановилась. Найдя такой же уступ, посмотрев по сторонам и убедившись, что никого рядом нет, она обернулась девушкой. Села, свесив ножки с обрыва, и опершись на руки, откинулась назад. Сверкающие звезды, где-то внизу шум волн, легкий ветерок – в такой романтике она провела всю ночь. Не хотелось даже думать, а хотелось просто сидеть, растворившись в этой тишине. Но иногда ей все же приходилось перекидываться в кошку, чтобы экономить силы, но в образе девушки ей нравилось больше. Зина смотрела на ночное море, любовалась горящими огнями шумевшего далеко внизу города. Восхищалась росчерками звездопада в ночном небе. И как только небо стало светлеть, предвещая зарю, она с сожалением перекинулась в птицу и полетела к гостинице. Боясь того, что исчерпает все силы и ей придется, как бывало в Москве, в бессознательном состоянии сутки бродить по незнакомой местности, дожидаясь, пока Игорь уснет, и она почувствует это. Не считая того самого первого раза, когда «дымчатый» дух в теле напарника Игоря не дал ей возможности вовремя вернуться в тело. Было еще несколько раз, когда Зина, не рассчитав силы, оставалась на улице. И это пугало до чертиков, потому как не помнить себя, не зная, кто ты, где и зачем – существовать было жутко. Но как только Игорь вновь засыпал, то появлялась цель. Не силы и скорость, а просто направление, куда ей нужно. И Зине в такие моменты оставалось только, как зомби, медленно двигаться в этом направлении. Потому сейчас она, экономя силы, больше парила, чем летела. Хорошо, что она за ночь поднялась выше, и теперь город лежал внизу. Но все же она была рада такой ночи, ведь все то, что она увидела и почувствовала, останется навсегда в ее памяти.
Долетев до гостиницы, она приземлилась на дерево, перекинулась кошкой и быстро прошмыгнула в номер.
– Доброе утро, – открыв глаза, поприветствовал я «соседей».
«Привет. Ну, как наша ночная пташка погуляла сегодня?», – сходу поинтересовался Егор.
«Еле домой успела».
«Спрашивается, зачем до края доводить, а потом сломя голову назад лететь, боясь, что сила кончится? Не понимаю», – задал вопрос я, прекрасно понимая, что он останется без ответа.
Зина ничего не ответила, похоже, все силы исчерпала. Да и слышала от меня она этот вопрос каждый раз, как только задерживалась, а это было чаще, чем хотелось бы.
«Пусть отдохнет, ее время ночь, ей тоже развлекаться надо. А то совсем остервенеет девка», – как-то по-отечески сказал Егор.
Выйдя из номера и спустившись во двор, я заметил, что тут никого нет. Глянул на часы, и мне стало все ясно. Из-за того, что Зина вчера меня уложила рано, я сейчас встал в пять утра. Теперь понятно, почему во дворе так тихо, просто никто еще не проснулся. А зря, на улице не было той жары, что душила нас днем. Было тихо и прохладно, слышались только трели птиц. Я достал из рюкзака булочку, которую купил еще в Москве, так сказать, в дорогу, и наконец-то вгрызся в нее зубами.
«Мне пришла в голову идея, вставай и пошли на пляж! – голосом, полным энтузиазма, как-то резко ворвался в мои мысли Егор. – Нет, не пошли – побежали. Да не сиди ты. Вставай, вставай!».
Глава 2.
«Да, блин, куда бежать? Нам никуда не надо. Ты сначала объясни, что тебе вообще в голову пришло, а потом уже подгоняй. Ну, или хотя бы дай булку доесть, завтрак все-таки святое», – взмолился я.
«Святое, святое, доедай скорее, и побежим на пляж. С сегодняшнего дня будем тренироваться утром на пляже. Бег по песку, несколько упражнений в воде, несколько на берегу, отдых и снова бег. Так что я все-таки сделаю из тебя некое подобие мужика», – с азартом в голосе выпалил волкодлак.
– Ну, Егор, блин! – простонал я, вспомнив его тренировки в Москве. Мы тогда и по утрам бегали, и в зал записались. Но все равно нужного Егору результата не достигли. А теперь начинается вторая волна.
– Доброе утро, какой Егор? Еще кто-то должен приехать? – вдруг услышал я со стороны голос тети Фирмы.
От испуга я выронил кусок булки. Может, не судьба была ее съесть изначально: слишком уж много сил было положено на то, чтобы ей полакомиться.
– Доброе утро! Нет, никто не должен приехать, я просто кое-что вспомнил, – с досадой ответил я, поднимая недоеденную булку.
– Смотрю, ты ранняя пташка, давай садись. Сейчас завтрак принесу. – И она скрылась в доме.
«Нет, мы уходим. На полный желудок тренироваться нельзя, да и время потеряем», – резко отреагировал Егор.
– Спасибо, не нужно, я немного прогуляюсь и позже позавтракаю, – остановил я тетю Фиму, которая уже несла тарелки и графин с каким-то напитком. – А вот запить булку было бы здорово, если разрешите.
– Конечно, разрешу. Бери скорей кружку. Как не разрешить? – затараторила хозяйка.
«Пей немного», – опять вмешался мой внутренний тренер.
Я взял кружку и налил себе, как оказалось, абрикосовый компот. Очень вкусный и бодряще прохладный.
– Спасибо, – поблагодарил я хозяйку и вышел по направлению к пляжу.
Пляж, море, тишина, практически нет людей, покой… Все бы это было, если б я был обычным отдыхающим, но меня ждали другие планы. У меня была тренировка, хотя такое издевательство над моим организмом впору назвать экзекуцией. Я бегал по песку, по мелководью, отжимался, прыгал, дрался в воде, плавал на скорость, немного отдыха – и все по новой. Я устал так, что потел в море, легкие горели, как и все тело. И даже когда Егор закончил измываться надо мной, мне, совершенно разбитому, пришлось идти в гостиницу, дорога к которой шла, как назло, в горку. Прекрасное, бодрящее и спокойное утро превратилось в нечто, напоминавшее духовку. Вставшее солнце не улучшало моего самочувствия, обжигая меня и обдувая липкой духотой.
И самое неприятное то, что я мог бы сказать: «Все, хватит!» и побежать купаться в свое удовольствие, но нет, я дал обещание, а с некоторых пор я к подобным долгам относился куда более серьезно. Так как я теперь принадлежал миру ночи, в котором недопустимо было дать обещание и благополучно забыть про него, как раньше. Потому Егор во время тренировки только лишь частично управлял моим телом, так, что я все чувствовал, а он выполнял все упражнения со всем прилежанием.
Мои легкие горели, мои мышцы горели, горела даже кожа на голове, и, конечно, я не получал от подобных тренировок, как положено у нормальных людей, никакого удовольствия – меня просто истязали. Короче, ужас.
«Игорь, ты как?», – услышал я сочувствующий тон Зины.
У меня не было сил даже на то, чтобы ответить, так что я просто шел молча. Навстречу мне шли радостные отдыхающие с надутыми кругами и матрасами, предвкушая ласковые волны моря. А я, весь мокрый от пота и морской воды, которая частично оставляла следы соли на моей одежде, просто шел. Желая только одного – поскорее добраться до кровати.
«Егор, мне кажется, что ты слишком усердствуешь», – тоном учительницы обратилась к волкодлаку Зина.
«Нужно еще потренировать перекидывание в волка. Я понимаю, что главное это лапы, но нужно двигаться дальше и все же научиться полностью перевоплощаться в волкодлака. Но, наверно, это уже не сегодня», – как-то отстраненно ответил Егор.
«Давай хотя бы через день. День перекидывание, день тренировки на пляже», – стала уговаривать его Зина.
«Посмотрим», – коротко ответил он ей.
Заходя во двор, я надеялся вновь выпить того прохладного и вкусного компота, которым угостила меня тетя Фима перед выходом, но, увы, двор был пуст. Я хотел было позвать ее, но понял, что если я сейчас остановлюсь, то еще долго не встану. А отдохнуть мне тут попросту не дадут. Я, конечно, хорошо отношусь к дяде Ване и более того – мне даже нравятся все его рассказы и шутки, да и просто беседы, но точно не сейчас. Я все-таки добрался до номера и, упав на кровать, почти сразу вырубился, даже не раздевшись.
Зина, посмотрев на меня взглядом со стороны, некоторое время побыла в номере и, убедившись, что со мной все хорошо, побежала гулять по городу. Она бродила по нему, глядя на курортную жизнь. Смотрела, как люди катаются на каруселях, была в аквапарке, откуда ее прогнали, прогуливалась по пляжу, где каждый считал своим долгом ее накормить, поймать, погладить. В общем, просто гуляла, как и положено отдыхающим.
Вечером, когда Зина, нагулявшись, вернулась, я вышел во двор, где уже был накрыт стол. К нему меня громко пригласили.
– О! Соня спросонья, привет! – громко поприветствовал меня дядя Ваня.
– Добрый вечер, – с улыбкой ответил я.
– Ты чего весь день спишь? Так весь отпуск и проведешь в кровати.
– Не цепляйся к нему, он с утра на ногах. А ты, Игорь, кушай, кушай, а то уже остынет, невкусное будет, – заступилась за меня тетя Фима.
– Да я разве цепляюсь? Это ты сейчас ко мне цепляешься. Принеси лучше стакан вина гостю. – И, повернувшись ко мне, спросил: – Тебе же понравилось мое вино? – Не дожидаясь ответа, продолжил: – Конечно, понравилось, а то, что ты с утра купаться ходишь, – это хорошо. Днем жара, обгоришь еще, хотя, как я посмотрю, почти всем нужно скорее под солнце, а это неправильно – ожоги будут, а утром хорошо и народа мало. Купайся в свое удовольствие.
Я был бы просто счастлив, если бы было именно так, но, увы, во мне живет не просто фитнес-тренер, а какой-то фанат кроссфита, причем, похоже, он готовит меня к олимпиаде, не меньше. Но все мое ворчание осталось у меня только в мыслях, тех, которых никто, даже мои «соседи», не слышит. Так как я знал, для чего и почему меня тренируют.
Тетя Фима вышла из дома со стаканами и графином, полным вина, и поставила нам их на стол.
– Да нет, я бегал и зарядку делал, – ответил я.
Дядя Ваня налил нам по стаканчику, и мы, чокнувшись, выпили. И опять я ощутил сначала разлившуюся по моему телу прохладу, а после – мягкое тепло. Дядя Ваня с неприкрытой радостью внимательно смотрел на то, как я, зажмурившись от удовольствия, наслаждаюсь каждым глотком.
– Так ты спортсмен? – дождавшись, когда я допью, продолжил он разговор.
– Нет, это просто для себя, чтобы жирком не заплыть, – ответил я, отламывая лаваш.
Дальше были легкие разговоры на тему знакомства, правительства и, конечно, жары. К нам подсаживались другие отдыхающие, некоторые даже оставались, и наша беседа перешла в маленькое застолье. Порядком захмелев, я услышал Зину.
«Может, пора спать?», – как-то вкрадчиво спросила она.
«Думаю, пора», – ответил я, понимая то, что она опять хочет попасть на тот отстраненный уступ.
– Спасибо, хозяева, но пойду спать, завтра опять рано вставать. – Я поднялся из-за стола.
– А может, еще посидишь? – спросил недавно присоединившийся к нам парень. – Нет? Ну ладно, тогда спокойной ночи, – верно истолковав мой взгляд, пожелал он.
Я поднялся в номер, раздевшись, лег в кровать и отпустил Зину.
Зина опять любовалась природой, городом и ночью в целом. А на следующий день все повторилось: тренировки, дневной сон, вечернее застолье. Так прошло три дня. На четвертый день я почувствовал, что тренировки мне даются уже легче. Я уже бодрее шел в гостиницу, даже успевал купаться в свое удовольствие до наступления жары. Егор предложил немного усилить тренировки, что меня повергло в легкий ужас, и, конечно, я ответил отказом. Нет, я в общем-то не против тренировок в целом, и даже если убрать мою лень и страх того, что я попросту не выживу, то все равно я не согласен. В Москве такое уже было: некий физический подъем после тренировок, а потом мое развитие резко остановилось. И как бы Егор ни старался, усиливая тренировки, меняя расписание и занятия, все равно развитие не двигалось. Так что, возможно, и тут та же песня.
Вернувшись в гостиницу, я решил не сразу идти в номер, хоть выслушал от Зины ее мнение обо мне, а попросил у тети Фимы бутылочку вина и сел со стаканом во дворе.
– А ты его водичкой разбавь, от жары спасет, – посоветовала она мне.
Я, поблагодарив, так и сделал и присел за стол. Тишина, утренняя прохлада, стаканчик освежающего вина, лозы винограда, укрывающие от солнечных лучей – все это дарило какой-то покой. Возможно, ощутив мое состояние, Егор и Зина молчали, тоже ловя эту эйфорию. Хоть вино и было разведено, но все-таки оно ударило в голову, и, слегка захмелев, я все-таки пошел в номер. Хоть и было утро, а я уже был пьян. Стыда у меня это не вызывало, я все-таки на отдыхе, так что могу себе позволить вести себя, как угодно.
Когда я открыл дверь номера, передо мной предстала картина: домовой включал кондиционер, стоя на уже заправленной кровати. Я хорошо помнил, что, когда уходил, к моему стыду, ничего не заправлял. Сначала я вроде растерялся, но все логично: есть дом, значит, должен быть домовой.
– Доброе утро, – даже не пытаясь прятаться, сказал бородач.
Выглядел он, кстати, забавно. Белая футболка, длинные шорты, шлепки, а на голове маленькие солнцезащитные очки, как и положено выглядеть туристам на курорте. Но самое забавное это то, что у него было с бородой. Она была заплетена во множество косичек, как и волосы на голове. И борода, и прическа были собраны в хвосты: один – внизу, а другой – на затылке. Это выглядело очень интересно, такой домовой пляжных вечеринок.
– Доброе, – слегка улыбаясь, ответил я.
– Разговор к тебе. Меня зовут Лука Фомич. – И он замолчал, глядя на меня.
– Игорь, просто Игорь, – заходя в номер, ответил я. – Интересная у вас прическа, – улыбнулся я. – Что за разговор?
– Прическа! Ты попробуй по такой жаре косматым и нечесаным походить, а так все куда легче. А вопрос вот в чем. Я не знаю, с какой целью ты приехал, но предполагаю, что не просто отдыхать. Так что очень прошу, не причиняй вреда хозяевам этого дома. Они, конечно, не без изъяна, как и все, просто наша администрация задрала цены на разрешение гостиничного бизнеса…
– Так, стоп, остановись, – оборвал я речь домового. – Никаких дел у меня тут нет, я просто приехал на отдых.
– А те, что с тобой? Я сначала думал, внутри тебя подменыш сидит, даже пожалел тебя, но потом понял, что ты не только знаешь, что у тебя внутри творится, но и общаешься с ними. Совет тебе: будь аккуратнее с этими духами, они обещают всякое, а после выкинут тебя с собственного тела и все, обратно не воротишь, – с прищуром уточнил Лука Фомич.
– Спасибо за заботу, уважаемый, но мы с ними вроде как дружим, они мне не раз просто так помогали. И кстати, они тоже на отдыхе, – успокоил я домового. – И что вы все так на администрацию прете? Нет, я, конечно, понимаю, что люди всегда такие разговоры вели, даже термин такой придумали «кухонные политики», но вы все чуть ли не через слово свои власти поносите.
– Просто власти так гайки местным бизнесменам затянули, в жесткие рамки поставили и цены задрали до небес, – уже расслабившись и присев на край кровати, начал жаловаться Лука Фомич. – А если ты не укладываешься или не согласен с таким положением дел, то у тебя находят кучу нарушений и забирают бизнес. У меня так трех соседей забрали, а сколько таких по району – страшно представить.
– Это местным, а иногородним?
– Простым просто отказывают, находя различные причины, а своим просто так отдают. А по документам, вроде как продают или аренда.
– А свои-то откуда?
– Да из Москвы, откуда же быть? Они тут уже полгорода так скупили. Вот так я и подумал, что ты тоже из них, – как-то пристально посмотрев на меня, сказал Лука Фомич.
– Нет, я точно не из них, – повторно успокоил я домового.
– Посмотрим, – с недоверием сказал домовой и запрыгнул под кровать.
– Погоди! – попытался я его остановить.
Из-под кровати высунулась голова.
– Чего?
– А зачем ты кондиционер включил?
– Так чтоб жарко не было! Ты его оставил включенным, я в целях экономии выключил. Ты вернулся, я включил. Порядок.
– Логично, – только и смог ответить я. – Можешь ко мне на чай приходить, все не скучно будет.
– Времени нет, а там посмотрим. – И домовой вновь скрылся под кроватью.
Я немного еще посидел и, раздевшись – не так, как после первой тренировки, – лег на кровать. Мне после того случая было очень стыдно за свое поведение перед Лукой Фомичом. Сон пришел быстро, возможно, сыграло то, что я был навеселе. Так что как только я прислонил голову к подушке, Зина сразу открыла глаза. По крайней мере, мне так показалось.
Она вновь пошла к своему выступу. Но сегодня, понимая, что спать мне всю ночь, она не спешила. Да и куда ей было спешить, времени было хоть отбавляй. На часах, которые красовались на одном из многочисленных магазинов, было всего четыре часа дня. То ли я долго сидел с бокалом вина, то ли долго засыпал, но, как говорится, несколько часов моей жизни канули в забытье. Зина, прогуливаясь, пыталась сторониться людей, но ей это давалось с трудом. Несмотря на стоящую жару, народу на улицах было, как говорится, не протолкнуться. Все куда-то степенно шли, не было той московской картины, где все бегут куда-то. По улицам люди медленно передвигались от кафе на пляж, с пляжа – в столовую, из столовой – к сувенирам и снова в кафе – такой некий «круговорот курортников».
Зина тоже не спешила. Она прошлась по рядам с купальными принадлежностями, сувенирами и прочей чепух… прочими весьма важными и нужными вещами, без которых ни один человек не мыслит свой отдых. Один из них ее заинтересовал, точнее то, что происходило возле торговой лавки. Полный мужчина с пластиковым стаканом пива стоял и как-то вымученно улыбался, а за прилавком продавец ему что-то очень яростно доказывал. Видно было, что мужчина с пивом приехал с севера, ну, или со средней полосы России, а вот продавец был из местных, коренной житель Кавказа. Такой контраст поведения позабавил Зину. Продавец весь словно горел, яростно жестикулируя и повышая голос, рассказывал про свой товар. А любитель пива очень степенно, медленно и как-то лениво соглашался и пытался сбить цену. Видно было, что обоим это занятие доставляет некое удовольствие, но их разный подход к этому привлекал внимание. Зина села у прилавка и наблюдала за развитием событий. Она, улыбаясь внутри, болела за полного мужика. В ее представлении он был как кит, медленно, но неотвратимо идущий к своей цели. Тогда как кавказец был как резкая, юркая, маленькая рыбка, снующая рядом и пытающаяся остановить этот напор.
В определенный момент мужчина развернулся и просто ушел, но через минуту вернулся с полным стаканом, и битва за цену продолжилась. Не дождавшись итога всей баталии, Зина пошла дальше. Да и зачем было ждать, ведь продавец и покупатель просто получали удовольствие от самого процесса торговли, так что стало ясно, что подобное противостояние ни к чему не приведет. Хотя как посмотреть: во время их спора кавказец попутно обслужил нескольких покупателей, как мне кажется, привлеченных именно этим противостоянием. Некоторые даже снимали его на телефон. Так что реклама имеет много лиц.
Зина сунулась было на набережную, но, увидев те же толпы людей, бросила эту затею и двинулась потихоньку к своему выступу. Солнце катилось к горизонту, жара спала, и люди переодевались из своих пляжных костюмов в красивые вечерние наряды.
Когда Зина подошла к выступу, заметив изменения, то остановилась. Ее выступ представлял собой большой, широкий камень, торчащий из скалы, а рядом с ним росло маленькое деревце, ветви которого как бы скрывали это место. И вот на кроне этого деревца появились маленькие нежно-розовые цветочки. Зина подошла ближе, и ветерок донес до нее легкий, слегка уловимый аромат цветов. Ее настроение, и без того хорошее, еще больше улучшилось, и она, привычно оглядевшись и поняв, что ее никто не видит, перекинулась в девушку. Свесив одну ногу, а на колено второй положив руки и голову, она почти в позе Аленушки с известной картины Васнецова стала в очередной раз любоваться закатом. Солнце уже окрасило редкие облака в красный цвет, легкий ветерок играл с подолом ей придуманного платья. Наряды она иногда меняла, придумывая и материализовывая их на себе, но этот летний сарафан ей нравился больше остальных. А как иначе? Ведь именно в нем она встретила того, кто изменил ее жизнь, и которую она в свою очередь отдала за него. И вновь на Зину опустилось умиротворение. Казалось, что все проблемы оставили ее, была только душевная легкость, подтверждением чему была счастливая улыбка на ее лице.
Солнце уже скрылось в волнах горизонта, и на небе потихоньку стали появляться звезды. Ночь незаметно укрывала город.
Сзади что-то хрустнуло. Зина, в мгновение скинув с себя покрывало безмятежности, резко развернулась и прильнула к камню, на котором сидела. Она замерла, вглядываясь в то место, откуда был слышен звук, но ничего не видела. Тогда она очень медленно отодвинулась под деревце и, не сводя взгляда, перекинулась в кошку. Сразу все стало ярче. Зина приподнялась и увидела виновника этого хруста. Некая фигура стояла неподалеку, прячась за первым деревом маленькой рощицы. Зина, пятясь, медленно подошла к краю уступа, чтобы в любой момент спрыгнуть и, превратившись в птицу, улететь. Желание перекинуться в птицу появилось у нее сразу, но любопытство заставило ее использовать зрение кошки. И вот она, замерев, следила за каждым движением того, кто в свою очередь следил за ней. Так стояли они достаточно долго, Зина уже было решила вернуться домой, но тут неизвестный наблюдатель сделал несколько шагов вперед и вышел из тени дерева. Хоть луна была неполной, но Зина смогла его разглядеть. Козлиные ноги, рожки на голове и майка-алкоголичка, свисающая почти до колен.
«Черт!», – пронеслось в голове у ведьмы, то ли она выругалась, то ли назвала следящего перед тем, как она все-таки решила улететь.
– Стой, я не причиню тебе вреда, – поспешил сказать обитатель рощи.
Но Зина, уже перекинувшись в птицу, не спешила улетать, дав шанс объясниться новому знакомому. А поднявшись выше, села на ветку цветущего дерева.
– Меня зовут Димид. – Он стоял как будто в нерешительности и, глядя на Зину, ждал ответа.
Ведьма отлетела чуть дальше, чтобы по необходимости успеть перекинуться и убежать, и стала девушкой.
– Зина, – коротко и очень настороженно ответила она.
– Очень приятно познакомиться. Я тут в лесу живу. – Он указал на маленькую рощу позади него. – Извини, пожалуйста, я уже несколько дней наблюдаю за тобой. И, как я понял, тебе так же одиноко, как и мне. Вот и решил познакомиться.
– Ну, во-первых, это совсем не лес, – переведя взгляд с Димида на рощу, сказала Зина. – А во-вторых, я не одинока и здесь я наоборот ищу уединения. Так что удачи в поисках друзей. – И она подошла к краю скалы, намереваясь отправится домой.
– Хорошо, я понял. Я тогда придержу это место для тебя. – Он указал на выступ.
– Что значит придержу? И вообще, ты кто? – удивилась Зина.
– Я дух природы, так, по крайней мере, меня люди называли. И это дерево когда-то вырастил я. Оно не дает прохожим увидеть этот уступ. Раньше я тут сидел, но потом появилась ты, и я решил не мешать. Просто дядя Ермолай не разрешает мне с прохожими общаться, а я, как-никак, у него живу.
– Стой, стой, стой! – остановила разговорившегося Димида Зина. – Давай по порядку. Мне уже стало интересно, ты дух природы? Это как?
– Когда-то боги создали таких, как я, а также и других духов: дриад там, наяд. Нас много было.
– Так ты не черт? – решила все-таки она уточнить.
– Нет, я пан, – с гордостью ответил он, выпятив грудь.
– Понятно, и что ты делаешь?
– Ничего, просто живу, – снова растерявшись, ответил Димид.
– А дядя Ермолай – это кто? – решив, что позже узнает, кто такой пан, спросила Зина.
– Это лесной хозяин. – И Димид указал на рощу.
– Но ведь это не лес!
– Раньше был лес, а теперь вот что осталось, но хозяин никуда не делся, – чуть ли не шепотом ответил пан. – Он не любит говорить на эту тему. Люди, когда строили город, часть за частью вырубали лес, вот и осталось то, что осталось. Дядя Ермолай совсем плох, мало сил у него осталось. У них, у лесных хозяев, ведь как – чем больше лес, тем больше силы.
– С ним понятно, а ты-то тут как оказался? – все также на расстоянии спросила Зина.
– Я тут уж давно. Как-то напился с нимфой одной и решил подшутить над людьми, залез в ящик с оливками. Ну и уснул, а проснулся уже тут, – опустив глаза, пояснил Димид. – Ну, и остался. Поначалу домой рвался, но потом как-то обжился. Познакомился тут со всеми. Но, похоже, сейчас придется все же домой ехать.
– Почему?
– Не хорошо тут стало, не спокойно. Но дядю Ермолая бросать не хочу. Да что я про себя, ты мне расскажи, кто ты? Я за тобой наблюдаю уже не первый день и не могу понять, ты ведьма или оборотень?
– И то и другое и одновременно ни то и ни другое, – улыбнувшись, ответила Зина.
– Это как? – нахмурился Димид.
– Я дух, но не как ты, не природы. Я дух человека. Но у меня есть тело, из которого я могу иногда выходить.
– А человек разве не умирает без духа?
– Нет, ну, как тебе сказать? – Зина задумалась. – Я подселилась в тело человека – наверное, так будет правильней.
– Он колдун? Я слышал про таких.
– Нет, он не колдун, он обычный парень, а мы просто в нем живем.
– Мы? Ты что там не одна? – Димид указал на выступ и сам к нему потихоньку пошел, внимательно слушая ведьму.
– Нет. Там, помимо души самого парня, живет такой же подселенный дух оборотня. – Зина медленно двинулась в сторону уступа, страх и настороженность улетучивались.
– Не понимаю. Так он подменыш?
– Нет, он двоедушник, но в данном случае троедушник. – И Зина, усевшись рядом с Димидом на уступ, засмеялась.
Димид тоже улыбнулся.
– Слушай, а что ты там говорил про это дерево? – указав на деревце с цветками, спросила Зина.
– Я сделал так, чтобы люди просто не замечали это место, есть у меня такая способность, а цветочки – это я для тебя распустил. Нравятся? – с довольным видом, гордясь сотворенным, спросил Димид.
– Да очень милые, но какие-то очень маленькие, – хитро улыбнувшись, не смогла не поддеть его Зина.
– Просто большие цветы прохожие бы увидели, ты же не хочешь ждать очереди на то, чтобы посидеть тут? – в тон ей ответил пан.
– Нет, это место я теперь даже тебе не отдам, – Зина вновь улыбнулась.
Они так просидели почти до утра, любуясь ночью и узнавая друг друга. Но Зине приходилось делать перерывы и перекидываться очень часто в кого-нибудь из животных, чтобы меньше тратить жизненную энергию. Такое постоянное перевоплощение, конечно, раздражало, и ведьма надеялась, что когда-нибудь она натренируется и энергии будет хватать для постоянного пребывания в девичьем теле. А я, если честно, даже рад был такому знакомству. У Зины появился друг, это не могло не радовать. Наконец-то закончились те времена, когда она в одиночестве гуляла по городу. Это, конечно, лучше, чем быть мертвой, но мы в первую очередь люди и нам всегда хочется большего. Расстались они только на рассвете. И, как и обычно, Зина летела домой на последних каплях силы. В эти моменты я всегда переживал за нее, но, похоже, она не особо разделяла мое беспокойство.
«Доброе утро, – как всегда, поприветствовал я Егора и Зину. – Зина, Зин?».
«М-м?», – вопросительно промычала она. Похоже, все силы истратила, пока добиралась домой.
«Можно я Егору расскажу?», – задал я провокационный вопрос. Так как Егор единственный из нас троих, кто действительно спит и снов не видит. А тут пропустил такое событие. Зине после моего вопроса ничего не оставалось, как либо самой рассказать, либо мне доверить рассказ. И она склонилась ко второму варианту.
«Сам», – коротко разрешила она.
«У Зины появился друг, прикинь!», – выпалил я.
«Круто, очень этому рад». – По телу пробежала волна радости Егора.
В нашем положении это очень удобно, они говорят об истинных чувствах друг друга. И именно поэтому мы не пытаемся друг друга обмануть или ввести в заблуждение, да и смысла в этом нет.
«И кто наш друг?», – продолжил вопросы оборотень.
«Пан. Я не знаю, что это за существо, но, похоже, что какой-то польский черт», – немного смутился я.
Внутри меня все как взорвалось. Смеялись оба. Даже то, что у Зины не было сил, ее не остановило. Я ждал, пока эта истерика закончится, потому как вставить хоть слово в этот мысленный хохот было нельзя. Раньше я очень боялся таких моментов, потому как это было похоже на сумасшествие, но после привык. Пока они смеялись, я успел одеться и выйти из гостиницы на улицу.
«Все? Успокоились? – осведомился я. – А теперь поясните, что я не так сказал?», – уже понимая, что я сморозил какую-то чушь.
«Егор, объясни ему, пожалуйста», – попросила Зина.
«Ты о древнегреческих мифах слышал?», – спросил он.
«Ну да».
«Знаешь, кто такие сатиры?».
«Да». – Его нравоучительный тон меня уже начал раздражать.
«Так вот, пан – это сатир, еще их называют фавнами. Понял?».
«Теперь понял, но странно, что он тут тогда делает, ведь его родина Греция, а тут Россия».
«Эти места много раз из рук в руки переходили, в том числе – и в греческие. Так что он, возможно, и чувствует себя тут неплохо. Так сказать, родина предков», – разъяснил мне Егор.
