Kitabı oku: «Закон Содружества», sayfa 4

Коррупция развращала самую суть Арелии, ведь аристократы, теряя доходы от своих земель, начинали брать взятки за те или иные услуги простым мещанам. Вскоре закон для арелийцев стал лишь чем-то условным и маловажным. Аргелос поблек и выцвел, превратившись в рай преступности и беззакония, ведь уважения к власти, которая продаст свою душу любому богачу за мешок золота, конечно же, не было. Возникает вопрос, на что же жили арелийские лорды (кроме, конечно же, взяток)? А жили они на все увеличивающиеся и увеличивающиеся налоги со своих земель, которые, пусть работали и неэффективно, но приносили им достаточно, чтобы можно было жить в достатке. Таким образом, Арелия была совершенно разобщена, а крестьяне, населявшие основную ее часть, были совершенно не готовы сражаться за свою страну.

Но мы вновь отвлеклись. Я хотел рассказать о Больдии и о ее значении в королевстве. Аргелос, находящийся на в середине королевства на западном берегу Внутреннего моря был столицей и крупнейшим портом. Перевалочный пункт для торговцев. А шли они к Великому Океану, по рекам и дорогам, мимо Черной Цитадели Флавиля, на запад, к Изумрудному Берегу, а оттуда через озеро Лэй в саму Больдию. Больдия была центром промышленности и торговли: здесь ремесленники со всего королевства сбывали свои товары. Однако упадок не обошел стороной и эту провинцию.

До нашего вторжения в Больдии было пять правящих семей: Астеры, Больдеры, Гильдеры, Мар-Роверы и Эстеры. Мар-Роверы были, как можно догадаться, в родстве с правящей династией и владели больдийскими землями. И не было более омерзительной династии, чем Мар-Роверы. Установив невероятные пошлины, они пользовались тем, что другие портовые города были на других концах королевства, и нещадно потрошили весь рынок. Из-за них торговля не могла развиться в полную силу, а крестьяне и торговцы всем сердцем ненавидели своих господ. Несколько восстаний были тому подтверждением, хотя ни одно из них не добилось успеха. Тратили Мар-Роверы все нажитое на две вещи: армию, чтобы подавлять любое недовольство, и, как водилось во всей Арелии, развлечения. Астерия тогда была раем для куртизанки, ведь любая выглядящая хоть немного пристойно девушка могла с легкостью попасть на одну из частых вечеринок, проводимых Мар-Роверами и другими семействами. Из всех пяти лишь Гильдеры старались хоть немного развивать свои земли, однако подавляющую часть своих средств они все равно тратили на собственные удовольствия. До своей смерти баронесса Абелла Гильдер прославилась среди дипломатов Манфольдии как баронесса Восемь-к-Двум, ведь жила на по следующим правилам: восемь долей из десяти уходило на ее балы, развлечения и ужины, а две – на развитие домена. Естественно, ничего путного из такого родиться не могло, но в силу исторических богатств им удавалось держаться на плаву. Не знаю, изменилось ли что-нибудь после убийства Абеллы, но было бы забавно, если нет.

Что касается остальных, то Мар-Роверы и Эстеры войну не пережили, а остальным пришлось адаптироваться под новые законы и порядки. Все они: и Больдеры, и Астеры, и Гильдеры скорее всего заранее ненавидели меня, ведь я – безродный выскочка, что пришел помыкать ими. Скорее всего, они рассчитывают использовать меня в своих целях, чтобы вернуть себе хотя бы толику прошлого положения. Но их ждет разочарование.

Один за другим аристократы подходили, выражали свое почтение и покидали зал. Затем подошел неизвестный мне генерал. Он приблизился к тронному возвышению, нахмурился и отсалютовал. Я еле сдержал выдох, когда он повернулся ко мне той самой стороной. Вся правая часть его тела была страшно обожжена. Уродливые шрамы и ожоги покрывали всю его половину лица. Остатки мяса на месте рта странно двигались, когда он говорил. Я едва сдержал отвращение. Он сделал вид, что ничего не заметил:

– Генерал Дюран Гаццо.

Я кивнул ему:

– Рад встрече, генерал.

Он склонил голову и сказал:

– Вы, как я понимаю, сейчас с дороги, поэтому обсуждение дел оставим на потом. Я пришел засвидетельствовать свое почтение вам и вашему отцу, – он поднял глаза и пристально посмотрел на меня. Я улыбнулся.

– Благодарю вас, генерал. Впрочем, осмелюсь напомнить, – мой голос изменился, в нем прорезалась нотка стали, – что я здесь являюсь носителем воли Двора Пяти, а не одного Джеррома Орсеоло.

Если его и впечатлили мои слова, то он этого не показал. Вместо этого он вновь окинул меня изучающим взглядом и ответил:

– Конечно. Тогда, если позволите, наместник, я оставлю вас, – сказано это было нейтральным тоном, но мне показалось, что я прошел некую проверку, если, конечно, это была она. Я, однако, заметил, что Луфар, когда я отверг намек генерала, немного расслабился.

Гаццо был последним из присутствующих, не считая камергера. Он тоже вскоре сбежал, оставив нас с начальником гвардии наедине (если, конечно, забыть о гвардейцах, но кто о них стал бы вспоминать?).

Капитан отошел от моего трона и встал перед ним.

– Как вам в новом чине? – если в его вопросе и была издевка, я ее не заметил.

– Специфично.

Я не выразил особого интереса к беседе, и Луфар это понял. Он что, все время будет подле меня стоять? Я приказал позвать камергера, который он слишком поторопился, удаляясь. Неужели ему так не терпится обсудить нового наместника с придворными?

– Проведите меня в комнату совета, – сказал я наугад, рассчитывая, что он поймет меня. Так и оказалось. Отдавать приказы было мне в новинку. Но мой голос звучал достаточно уверенно, и слуга не стал мне перечить. Было бы забавно, если бы он попробовал.

Минуя запутанные коридоры, мы с Луфаром вошли в круглую комнату с большим столом посередине.

– Принесите мой сундук с бумагами.

Слуги вышли и через десять минут принесли небольшой ларец. Я ощутил удовлетворение. Как приятно, что, пусть я о нем и забыл, другие были не так опрометчивы. Я подошел к нему и открыл. Внутри были разнообразные бумаги и письмо. Я достал его и открыл. Внутри тонким косым почерком были написаны следующие строки.

Наместнику Больдии от министра Веньера

Приветствую вас, наместник. Полагаю, что вы читаете это письмо, находясь уже в Астерии. Впрочем, если не так, это не слишком важно. Итак. Не знаю, заметили ли вы уже, но город пребывает в плачевном состоянии. По нашим докладам, в стенах все еще много трещин, которые требуют восстановления. Это нужно исправить. Вашей же основной задачей будет замощение дороги до границы с Манфольдией. Генерал Мар, наместник Флавиля, также займется этим со своей стороны.

Я прищурился. Имя было знакомым.

– Луфар!

– Да, господин? – Луфар повернулся ко мне.

– Правильно ли я помню, что лидером группы войск Манфольдии в войне был генерал Мар?

Он на секунду задумался, затем ответил

– Да. Именно он командовал объединенным штурмом Черной Цитадели Флавиля, а затем возглавил марш на Аргелос.

– А кто возглавил наши силы? – спросил я без особого интереса.

– Принцепс Гримар, господин.

Я кивнул и вернулся к чтению письма.

Помимо этого вам также нужно выстроить дорогу до деревни Кастей. Она находится на западном берегу озера Лэй. Она является главным портом на этом озере, и мы ожидаем наплыв торговцев с Изумрудного Берега. Потому мы должны обеспечить их достойной инфраструктурой, чтобы сформировать четкий и выстроенный торговый путь. Я допускаю, что к вам могут прибыть посланники с юга, из Серевии. Если это действительно произойдет, вам дозволяется договориться с ними об ограниченном торговом соглашении, размеры пошлин прилагаются к этому письму.

Я присмотрелся повнимательнее к странному пятнышку в конце строки. Это явно не было случайным. Подумав, я поднес свиток к пламени свечи на столе – все верно, при нагревании проступили буквы, которых не было изначально. Старый и надежный трюк – если бы кто-то сделал это прежде, то буквы бы так и остались, и я бы понял, что послание читал посторонний.

Что касается изобличения заговора, о котором мы с вами говорили, то мы располагаем следующей информацией: один из графов определенно является заговорщиком. Мы допускаем, что это может быть граф Астер, хотя полной уверенности нет. Нам ничего неизвестно о верности Гаспата Больдера Содружеству, однако он демонстрировал покорность нашему правлению. Что касается баронессы Гильдер, то определить, какую игру она ведет, довольно трудно. Именно поэтому мы рассчитываем на ваш интеллект и знания. Двор Пяти и лично я предоставляем вам полные полномочия правителя этой провинции. Это значит, что, действуя в рамках закона, вы имеете право практически на что угодно. Однако не забывайте, что любое ваше решение будет подвергнуто анализу, и, если мы сочтем его недостойным чести наместника, вы будете сняты с должности.

P.S. Приглядывайте за маркизой Оливьери, что прибыла с вами в Астерию. Обеспечьте ее безопасность.

Слава Содружеству.

Теодор Веньер,

Министр Содружества.

На этом письмо заканчивалось, а к нему прилагались страницы с таблицами и диаграммами, содержащими подробную информацию о моих задачах и положении дел. Я вздохнул, разорвал часть с посланием на куски и бросил их в камин. Никому не следует знать о задачах, возложенных на меня Содружеством. Последняя приписка, касающаяся маркизы была странной, хотя, быть может, они просто не хотят, чтобы арелийская аристократка пострадала. Луфар взглянул на меня с чем-то, похожим на интерес, хотя определить по его сдержанной манере держаться было довольно трудно.

– Что-нибудь интригующее, ваша светлость?

Я покачал головой. Не собираюсь сообщать ему все, пока не буду полностью уверен в его способностях.

– Мало того, что стоило бы твоего внимания, – я встал и потянулся, хрустнув суставами.

– Чем займетесь теперь?

– Найду свою спальню. И ты не пойдешь со мной внутрь, Луфар.

Утро пришло незаметно. Еще было темно, и я зажег в комнате немного свечей. Возможно, наместникам полагается спать до полудня. Я этого делать не собираюсь. Кровать была удобной, даже слишком. Большая, в такой одиноко спать одному. Впрочем, меня это мало беспокоило. Наместнику не пристало заводить любовные романы, ему не до того. Выйдя на балкон, я осмотрелся.

Рассветная Астерия оказалась милой, но не более. Дворец находился на возвышении и был окружен невысокой стеной. Внутри стен также были конюшни, каретный двор, казармы стражи, занятые сейчас моей гвардией, и тюрьма. Забавное соседство. К югу от дворца находился крупный рынок, а за ним следовал полный казарм военный район. Там располагались несколько плацев для построений, арсеналы и тренировочные площадки. Доктрина Содружества, как я уже говорил, предполагала использование строя пикинеров, прикрытых арбалетчиками. Так как доступ к собственной селитре у Содружества не было, все огнестрельное оружие держалось на поставках из Манфольдии. Конечно, мы не до конца исследовали все острова, но было довольно маловероятно, что на одном из мелких будет то, что нам нужно. Кавалерию в Содружестве использовали для боя не слишком часто, только в качестве разведывательных подразделений. А основой артиллерии были мортиры и требушеты. Также на стенах наших фортов и городов было приказано разместить помимо первых еще и стреляющие меньшими ядрами, но более прицельно кулеврины. Они еще использовались на новом типе кораблей вроде того, на котором я приплыл сюда, «Стремительном».

Пожалуй, единственным способом уничтожить флот Содружества было бы сражение с более современным флотом Севера. Почти все они совершили переход от галер старого типа, где не используется огнестрельное оружие, до современного варианта вроде галлея. Наши же корабли в основном были вооружены баллистами, онаграми и ручными стрелометами, и хотя удар носовой мортиры, использовавшейся на новых кораблях, был довольно разрушителен и был способен уничтожить вражеский корабль, их точность все же была недостаточной для ведения морского боя. Однако в случае штурма портовых укреплений, мортира была незаменима, особенно в сравнении с носовой баллистой. По причине неоднозначности перехода мы не спешили модернизировать наши корабли полностью. Однако несколько десятков галлеев вроде «Стремительного» все же были выпущены нашими верфями, чтобы проверить, как хорошо они будут себя вести в реальном бою. Хотя пример вечных войн Трестера с Логрейном показывал, что бортовые залпы кулеврин ближней дистанции могут быть весьма эффективны против вражеских кораблей.

Я втянул холодный утренний воздух. Город за стеной мне был едва виден, зато можно было наблюдать за сменой караула. Мои гвардейцы уже заменили городскую стражу на позициях внутри дворца. Пусть их всего и сотня, воинов лучше было бы трудно отыскать. Я прикинул, сколько примерно может быть профессиональных солдат (ополчение больше не подчинялось аристократии) у остальных сил этого города. У Гильдеров едва ли больше нескольких сотен: они все-таки всего лишь бароны. Больдеры, насколько я знал, не обладали репутацией милитаристов. Поэтому у них должно было быть примерно столько же, может, на пару сотен больше. Достаточно, чтобы охранять свои владения, но слишком мало, чтобы устраивать мятеж. А вот Астеры выбивались из этой группы, ведь были наиболее сильным семейством. Их личная гвардия насчитывала не менее четырех сотен бойцов, согласно бумагам, которые были в моем ларце. Я поежился. Если заговорщиками окажется кто-то из них и ситуация выйдет из-под контроля, мне предстоит сражаться с ними. Это будет битва личных армий: едва ли городская стража будет участвовать, ведь их дело – хранить порядок и верность городу, а не конкретным личностям. Что, впрочем, может ничего и не значить: кто знает, из чьего кармана кормятся командоры стражников. Вот армия в свою очередь должна была бы поддержать законного наместника. Однако солдаты здесь – в основном ополчение и регулярные солдаты бывшей Арелии. Едва ли они пылают верностью ко мне. Поэтому их уважение мне еще следовало заслужить. Равно как и уважение всего города. Значит, моя задача – задобрить местных и показать им, что иметь друга вроде меня очень даже выгодно. Нужно раздобыть себе тысячу-другую солдат, обучить их и подготовить к битве. Но где мне их найти? А самое главное – как обеспечить их верность?

Я вздохнул. Жизнь наместника отнюдь нелегка. Я не знаю, кто из семейств замешан в заговоре и могу ненароком поддержать своих врагов. Это означает, что мне придется либо рисковать, усиливая кого-то конкретного, либо поддерживать паритет сил, оставаясь нейтральным. Этот вариант безопаснее с точки зрения неожиданностей, однако плох, если думать о поиске союзников.

И еще остается город и провинция… Будешь слишком мягок, и тебя переиграют, а надавишь слишком сильно, и народ присоединится к лагерю твоих недоброжелателей. Да уж, нелегко просчитывать все наперед. Я вышел с балкона и оделся. Наместник должен блистать всегда, даже если ему не до этого. В конце концов, я ведь воплощенное Содружество здесь.

Пригладив свои растрепавшиеся во сне золотые волосы и критически оглядев себя в зеркало, я вышел из комнаты и крикнул:

– Луфар!

– Да, ваше сиятельство? – отозвался он к моему удивлению. Он что, всю ночь здесь стоял?

– Подготовь коня и отряд гвардии, – при этих словах Луфар слегка сощурился, но тем не менее остался невозмутим.

– Позволите узнать, зачем, господин?

– Мы отправляемся в город. Я хочу посетить свои владения.

Эта мысль пришла еще ночью. Пастух не может уследить за своим стадом, не будучи приближен к нему. А поскольку народ Больдии – мое стадо, я хочу знать город, которым я буду править. По самой провинции я разъезжать не планирую, но прогулка по городским улицам? То, что надо!

Почетный караул собирался не одну минуту. Когда мы наконец вышли на улицу, было уже светло. Я сел на коня и огляделся. Позади меня на коня взгромоздился Луфар. Он, видимо, считал своей прямой обязанностью оберегать меня, где бы я ни был. Что ж, почему бы и нет? В конце концов, мы не дома.

Астерия была опасной, но в то же время страшно манящей. Я понял это, как только мы вышли за ворота. Несмотря на мою изначальную тоску по Салдее и скептицизм в адрес этого города, я все же проникся этим… приключением. За Луфаром шел отряд из пятнадцати гвардейцев. Пятеро шли с аркебузами наперевес, у остальных же руки лежали на рукоятях их мечей. Скьявоны или же купеческие мечи – основное оружие у стражников и гвардейцев в среднем по весу обмундировании. Им редко пользуются матросы, предпочитая изогнутые сабли, однако капитаны часто ходят с ним на поясе. Обоюдоострые клинки длиной примерно в два локтя, отличительно особенностью которых является корзинчатая гарда – выглядит немного вычурно, но эффектно. Я сам мечтал о таком мече, но каждый такой клинок – произведение оружейного искусства, потому я не решался просить отца о столь дорогом подарке. Возможно, когда-нибудь я скоплю себе денег на него, но пока об этом думать рано.

Доспехи салдейские гвардейцы были двух видов – доспех, в котором они выступали на полноценных сражениях, используя для битвы эсток, или средний, состоящий из нагрудника поверх одежды, бронированных напульсников и крепкого шлема. В таком обмундировании они чаще всего пребывали, когда работали внутри городов. В случае же церемоний, у старших по званию был специальный церемониальный вариант доспеха с позолотой и красивой резьбой. Сейчас же, на них, естественно, были только нагрудники.

Я с интересом подумал, что затаившийся на крышах зданий арбалетчик мог бы с легкостью прикончить меня… но быстро отмел эту мысль. Я только вступил в должность, и вряд ли кто-либо стал бы совершать покушение на меня сейчас.

Мы с Луфаром посовещались и решили начать с легкой прогулки по городу и посещения рынка. Мы ехали по пустынным улицам, но на нас поглядывали люди из окон. Поначалу я приветственно кивал им, но после пятого испуганного горожанина я перестал тратить на это силы. Странно, мне казалось, за год под нашим контролем им уже следовало привыкнуть к власти Содружества. Я поглядел на Луфара и знаком подозвал его подъехать ближе. Самое время было поговорить о наших делах.

– Скажи, капитан, что тебе известно о положении дел в Больдии? – в ответ он поглядел на меня очень внимательно, и я задумался. За маской простого солдата явно скрывалось нечто большее.

– Я знаю, что в провинции сейчас неспокойно, господин, – тон был нейтральным, так что я ничего не мог понять о его отношении к данному факту.

– Почему? – я задал вопрос, хотя догадывался о причине.

– Смерть предыдущего наместника была немного… подозрительной, – подтвердил мои мысли капитан.

– Хорошо, – я огляделся, но никто не мог нас подслушать. И все же я понизил голос.

– Что ты знаешь о заговоре, Луфар? – он испытующе глянул на меня, будто решая, можно ли мне доверять.

– Я знаю, что вас послали сюда его разоблачить, господин, – сказал он с легкой задержкой, будто бы подбирая слова, – и что мне приказали вам всячески содействовать.

– Очень хорошо, капитан. Мне действительно понадобится твоя помощь.

– Моя, господин?

– Да. Пройдись по городу. Узнай, чем живут люди. Какие ходят слухи. Пошли несколько своих офицеров в местные казармы армии и стражи. Пусть поспрашивают, поищут достойных кандидатов в мою гвардию, – я замолчал, давая ему время обдумать сказанное.

– Вы желаете увеличить ее состав? – спросил он, глядя на перебегающего нам дорогу ребенка.

– Именно так, Луфар. Мне нужны надежные люди. Такие, что будут хранить верность мне, даже если им предложат крупные суммы.

Он фыркнул, глядя куда-то вдаль.

– Вы хотите отыскать таких среди арелийцев? – сомнение в его голосе было ярче солнца.

– Я хочу, чтобы ты отыскал таких среди арелийцев. Нам нужны воины, Луфар. Без них нас с тобой прикончат в два счета.

– Сколько солдат вы хотите набрать?

– В нашем распоряжении должно быть не менее тысячи солдат, не считая войск Содружества, расквартированных здесь.

Он поднял брови, глядя на меня с неподдельным удивлением.

– Тысячи?! Боюсь, такого количества вам не набрать, просто пообщавшись с народом.

– Возможно. Зато, и я уверен в этом, у местных дворян суммарно найдется не меньше двенадцати сотен гвардейцев.

Луфар поглядел на меня в замешательстве.

– Вы хотите сражаться с ними, господин?

– Я хочу быть готовым к этому. Такой вариант развития событий неблагоприятен, но возможен, – я сделал акцент на последнем слове. Затем холодно продолжил. – Нам нужно подготовиться к подобному. Это мой приказ, капитан. Ты понял меня?

– Да, господин, разумеется, – удивление полностью покинуло его лицо, и он вернулся к своему обычному молчанию.

– Отлично. А теперь…

Но я был прерван громким цокотом копыт. Спереди по улице на нас мчался всадник. Луфар выхватил пистолет, а гвардейцы прицелились из ружей. Я крикнул:

– Не стрелять!

Ружья они не опустили, но и убивать наездника не стали. Я ждал, пока тот приблизится. Напряжение нарастало. Но стоило ему подскакать близко, как я расслабился. Это был никто иной, как Дансель Больдер. Приблизившись, он с широкой улыбкой остановился и воскликнул:

– Ваше сиятельство! Птички нашептали мне, что вы отправились на прогулку. Ну разве мог я, Дансель Великолепный, сдержать себя и не пойти к вам на помощь?

Его явно распирало от энтузиазма. Мои люди, однако, не разделяли ни его бодрости, ни моего спокойствия. Луфар опустил пистолет, но не убрал его в кобуру. Кажется, скажи я ему “стреляй!”, он бы с радостью спустил курок. Меня же веселье Данселя не раздражало, а, скорее, забавляло. Больдер смотрел на меня ожидающе, явно желая услышать мою реакцию

– Что же, веди нас, Дансель.

– Прелестно, милорд, прелестно, – он развернул коня и махнул нам рукой. – Первым делом нам с вами надо посетить лучшую таверну этого города. Она именно такова, уж поверьте мне! Находится немного западнее рынка… ну да вы сами увидите!

5

Наша колонна двинулась дальше. Луфар был мрачнее тучи, а Дансель болтал без умолку. Вскоре я узнал все подробности светской жизни города последних нескольких дней. Вот, например, послушайте! Баронесса Гильдер отвергла ухаживания виконта Эстебана де Фли и, что самое главное, без видимых причин! Или же: достопочтимый рыцарь Аллей Флавильский был застукан в постели с замужней племянницей графа Астера (эта новость у Больдера вызвала особое веселье)!

Так мы и ехали, и, пока Луфар источал недовольство, я позволил сознанию плыть по волнам данселевских историй. Наконец, мы достигли заветной таверны. Я спешился. Дансель подбежал к двери и открыл ее для меня. Кивнув ему, я прошел внутрь.

Приятная обстановка приглянулась мне. На стенах висели щиты с гербом, мне пока что незнакомым. За одним из них скрывались перекрещенные клинки (полуторные, судя по виду, хотя я не слишком хорошо разбираюсь в оружии). У стойки стоял хозяин гостиницы, обернувшийся на меня. Все разговоры в таверне разом стихли. Посетители уставились на меня, видимо, поняв, что я из Содружества. Напряжение слегка спало, когда внутрь вошел Дансель, бывший, по-видимому, завсегдатаем этого заведения.

– Привет, Джузеппе! – сказал он так, будто бы не замечал всеобщего напряжения.

– Здравствуйте, господин Дансель, здравствуйте, – трактирщик отставил на край стойки две кружки, которые до моего прихода явно собиралась забрать разносчица.

– Вижу, сегодня неплохой день, да? – Дансель продолжал игнорировать нарастающее беспокойство посетителей. Что же, почему бы не подыграть ему в этом?

– Да уж, посетителей достаточно, – осторожно отвечал ему Джузеппе. – Нечасто вы стали к нам заглядывать, милорд.

– Увы! Твоя таверна – лучшая в городе, но она слишком солидна, чтобы устраивать в ней шумные кутежи, которые столь милы моему сердцу.

– Ясно, ясно… Чем могу служить сегодня вашей милости или вашему другу? Должно быть, заморский купец? – мужчина улыбнулся мне, но я не торопился отвечать ему. Пусть представление продолжается.

– О нет, не купец, конечно, – Дансель усмехнулся и отошел в сторону и склонился, протянув ко мне руки. – Господин наместник, позвольте представить вам Джузеппе.

Кто-то из людей ахнул. Я наклонил голову в приветственном жесте, который ничуть не изменил напряжения, все нарастающего в таверне.

– Рад знакомству, господин Джузеппе. Вижу, ваше дело процветает? – спросил я с легким намеком на издевку в голосе, которую, возможно, распознал один лишь Луфар.

– Жаловаться не на что, это точно, – он все еще был в легком шоке от моего появления. Да, похоже, предыдущий наместник явно не был частым посетителем города. – Чем могу вам услужить, ваша милость?

– Не нальете ли мне вина?

– Конечно, милорд, конечно.

Он сходил за бутылкой и плеснул мне немного. Я попробовал вино. Оно было на удивление неплохим. Да, пожалуй, из всех сфер промышленности Арелии не пострадало лишь виноделие. Я предпочитал винодельни Содружества или Серевии, но самое потрясающее воображение вино было, конечно, в Империи, на склонах разрушенного вулканом Аурелона, Золотого Города. Истинные ценители вина говорят, что лучший виноград – это тот, что выращен на удобренной пеплом почве. И мне трудно с ними спорить! Бочки имперского вина были популярны в Срединных Королевствах, но довольно редки, учитывая их стоимость. Мне в моей жизни довелось напиться этого вина вдоволь всего несколько раз, и я с удовольствием повторил бы этот опыт. Я понял, что довольно долго уже молчу, и Дансель вопросительно на меня смотрит.

– Остановился ли у вас кто-нибудь интересный?

– Вообще-то говорить мне это не полагается… – он замялся. Я решил не давить на него: сам ответит. – Ну да ладно. Из знатных персон – госпожа Оливьери, ныне почивающая в своей комнате. А так еще пара купцов из Манфольдии да торговец из Содружества.

В голову пришла дикая мысль.

– Скажите, Джузеппе… торговцы из Манфольдии сейчас здесь?

– Один из них точно тут, да, – растерянно сказал Джузеппе.

– Что вы можете о них сказать? Они достойны внимания?

– Чего не знаю, того не знаю, сударь, – он почесал в затылке, затем осекся, посмотрел на руку и неловко опустил ее. – Мне они кажутся людьми надежными, ведь уже несколько лет приезжают в Астерию и всегда останавливаются у меня. Платят в срок, проблем не учиняют, а другое меня и не беспокоит.

– Ясно, ясно, – протянул я, – не могли бы вы попросить позвать одного из них?

– Конечно.

Он махнул одной из служанок. Та кивнула и исчезла. Я оглядел зал. Некоторые из посетителей вернулись к своим кружкам, другие же напряженно глядели в мою сторону, избегая, однако, прямого взгляда. Один из них, крепкий на вид и уже явно пьяный мужчина все бросал в мою сторону злые взгляды, словно желал мне всего наихудшего. Тем временем вернулась девушка, за ней шел высокий худой мужчина. На нем был темно-зеленый дублет с бронзовыми пуговицами. На боку висел короткий клинок. Поглядев на меня, он расплылся в улыбке и произнес:

– Ваша светлость! Я, признаться, собирался прийти к вам на прием, но вы меня опередили!

– Рад, что смог вам угодить, друг мой, – сказал я, указывая ему на пустующий за нашим столом стул, – у меня к вам есть деловое предложение.

Я все еще покачивал свой бокал с вином. Он сложил руки и вопросительно посмотрел на меня. Я заметил на его пальце перстень с гравировкой, однако не смог разглядеть ее. Догадка, судя по всему, оказалась верной.

– Вы, я так понимаю, из Манфольдии? – неспешно начал я.

– Да, милорд, именно так, – я едва сдержал раздражение, когда услышал эти слова. Но, вообще-то, мне пора уже привыкать к такому обращению, ведь я прибыл в земли, пропитанные монархической культурой.

– И вы часто ездите по этому торговому маршруту? Я имею в виду Астерию, и… Откуда вы прибыли? – он, услышав эти слова, улыбнулся.

– Из Кленчестера, господин, – его мягкий голос уносил вдаль, позволяя представить себе далекие края. – Я шел с караваном на юг, пока не добрался до Флавиля. Славный город, а Черная Цитадель… производит впечатление, выражусь так. Оттуда я направился сюда, а, заслышав о вашем появлении в городе, решил, что просто обязан вам выказать почтение.

– Это чрезвычайно интересно. Скажите, какими товарами вы торгуете? – спросил я, послушавшись глупого, мелочного наития.

– Разными, ваша милость, – он кивнул, – как говорят в Содружестве? «Легат – создание многоликое, и, будучи инструментом, может многое?»

Я похолодел. Случайна ли эта фраза? И если нет, то как намекнуть ему о встрече? А он тем временем продолжал.

– То же самое можно сказать и о нас, купцах. Я слышал о том, что Содружество было построено не одним герцогом Салдейским, а еще и многими купцами, что положили начало первым торговым домам, верно? – его познания в истории меня удивили, но я решил не показывать этого. – В конце концов, у вас же Торговое Содружество, не правда ли? И принципы свободной торговли для вас на первом месте, равно как и для нас. Но, сколь бы ни были приятны пространные речи… Быть может, я могу вам чем-то угодить?

Я взял себя в руки и кивнул.

– Скажите… если бы я заказал вам доставить определенный груз из Манфольдии, справились ли бы вы с этим?

– Зависит от груза, господин, но думаю, что да. Что вас интересует? За определенную плату я могу доставить вам все, чем богата моя родина.

– Отлично. Скажите, доводилось ли вам возить сидр?

Он слегка удивленно посмотрел на меня. Явно не этого он ожидал. Пьяница встал и зашагал к стойке, расположенной недалеко от нас. Его шатало.

– Сидр, милорд? Нет, не доводилось: он совсем не популярен в этих краях. Арелийцы, знаете ли, предпочитают вино, – он задумчиво почесал пальцем щетину на лице. – Так вы желаете именно этого?

– Истинно так. Я заплачу вам за шесть бочек разного сидра. По две каждого сорта. Покупайте лучший, и еще одно: пусть он будет из яблок.

– Как пожелаете, господин, – он кивнул, и легкая улыбка скользнула на его губы. – Если позволите: неужели вам так не мило вино?

– Оно неплохое, но для постоянного потребления я предпочитаю именно сидр.

Это сущая правда, уж поверьте мне. Если я когда-нибудь отойду от дел легата, я на вырученные деньги открою сидрерию. Она будет непопулярной, и работать я буду в убыток, но зато буду доволен. У меня будет оправдание для того, чтобы закупать со всех частей Нимрада, и Манфольдии, и даже северных частей Арелии разные сидры, которые местные жители любят гнать из своих яблок. Хотя многие крестьяне (чего я не понимаю и что решительно осуждают) предпочитают использовать эти фрукты для производства крайне крепких напитков. Вот нет же у некоторых людей вкуса, утонченности. Печально. А пьяница тем временем резко обернулся к нам. Его лицо было искажено яростью.

– Так значит вам не нравится наше вино, да? Уже все вам, псам из Содружества, не нравится, да?!