Kitabı oku: «КАЗЯ_LIFE. Хроники собачьего счастья», sayfa 6
КАЗЯ И ЛАМБОРДЖИНИ
Казя безумно любил машины. Причем не простые, а очень не простые. Семейный бюджет не мог удовлетворить Казиных высоких запросов. Маша возмущалась, когда Казя нехотя запрыгивал в ее чудесную японскую машинку, и называла его Золотым № 2. Это было страшное оскорбление, но, глядя правде в глаза, нельзя было не признать Машину правоту: Казя был снобом в отношении автотранспорта. Будь на то Казина воля, он бы все, что нажито семейным непосильным трудом, спустил на суперское авто. Подумаешь, походили бы годик-другой без порток и юбок – он же как-то обходится без одежды!
– Откуда, откуда это барство?! – с ожесточением спрашивал Папа, гордящийся пролетарским происхождением. – Я настаивал: давайте возьмем какое-нибудь несчастное животное с улицы, прямо с ближайшей помойки. Нет, вам подавай аристократа голубых кровей! Вот и результат – хуже бентли ни на чем не ездим! – говорил он Маме.
Казя не понимал этих предрассудков и невозмутимо чесал за ухом: бентли так бентли, раз нет ничего получше. Сам-то Казя предпочитал спортивные кабриолеты. Летишь, уши развеваются, гавкаешь во все собачье горло. Класс! Особенно он любил красные машины типа феррари. Вы спросите: откуда такой тяжелый случай в простой российской семье? Каким образом мог узнать наш четвероногий друг об этих предметах буржуазной роскоши? Ответ прост как мир – телевизор!
Отношение к телевизору в семье было скорее отрицательным. Папа называл его парализатором: включаешь и сидишь, как удав перед кроликом или наоборот!
Дядя Саша называл его циклопом (одноглазый ведь!). Маша не одобряла ящик и считала, что время, проведенное у телевизора, выброшено из жизни даже хуже лет, проведенных в тюрьме. Сама, правда, смотрела наиболее глупые, по Казиному мнению, передачи типа «Большой брат» или «Дом-2» и не кашляла.
Мама свою точку зрения не выпячивала и смотрела себе сериалы с удовольствием и при этом не мешала Казичке созерцать канал Евроспорт. Ну, Казя и насмотрелся гонок да рекламы и отрастил аппетиты до невозможности.
Однажды летом, когда бензин в Маминой машине вдруг оказался на исходе, она лихо зарулила на ближайшую автозаправку. Дело было на Рублевском шоссе, известном месте обитания скромных мерседесов SLK 500 и неброских порш «Каррера». Ничему подобному Казя, высунувшийся из-за жары по самый хвост из машины, и не удивился бы. Но когда с утробным ревом голодного тиранозавра к соседней колонке подкатил ярко-желтый ламборджини «Дъяболо», Казя мгновенно потерял душевное и физическое равновесие.
Он и сам не заметил, как оказался на заднем сиденье монстра автострад. От запахов, царящих в спорткаре, глупая Казина головешка пошла кругом. Как там пахло шикарной кожей, элитным одеколоном и дорогущими сосисками, лежавшими в пакете на сиденье! В полной прострации Казя бессовестно слопал упомянутые сосиски, божественно хрустящий французский батон и жирную отвратительную селедку, которую в обычной жизни терпеть не мог. Но в мире роскоши и богатства все пошло на ура. Простому собачьему счастью не было предела! И совершенно обалдевший щенок, распустив слюни, развалился на упругом сиденье.
Никто не знает, чем бы закончилась Казина проделка, если бы не две вещи: огромный бензобак ламборджини и Мамина бдительность. Начнем с последней.
Расплатившись за бензин и купив вкуснятины для Кази, Мама двинулась к машине, приговаривая на ходу: «А кто хочет ням-ням? Где мой маленький сластена?»
Открыв дверь, Мама с ужасом не обнаружила объекта кормления. Лихорадочно оглядываясь по сторонам, она забегала вокруг автомобиля с криками: «Казя-Казя!!!»
Наворачивая очередную стометровку, Мама задела шланг, по которому бензин бесконечными водопадами изливался в бездонные недра «Дъяболо». Мама машинально заглянула в салон и увидела нашего прожигателя жизни.
Чем отличаются мамы от прочих обитателей планеты Земля? Они, не раздумывая, с риском для жизни спасают своих и чужих детей от всяческих напастей. Одним движением Мама выхватила увесистого Казю из недр шедевра итальянского дизайна. Ни хозяин ламборджини, ни охрана в огромном джипе, проспавшая Казино вторжение, не успели не то что среагировать, даже «мама!» сказать не смогли.
Старту маленькой японской машинки могли бы позавидовать все чемпионы Формулы-1 и гонки Инди-карз, вместе взятые. Оставив за собой дым сожженных покрышек и километровую черную полосу на асфальте, наша звезда автострады уверенно взяла курс домой. Потом Маму с жутким воем догнал джип охраны и, перерезав все пути, заставил остановиться. Озверевшие охранники были стопудово убеждены, что Мама что-то стащила из ламборджини.
Чего стоило Маме разрулить эту историю, знает один Казя, а он молчит как рыба об лед! Еще бы ему болтать о своих дурацких выходках!
Но какие были сосиски! А «Дъяболо»?!
О-О-О, ЭТО ЧТО-ТО!
КАЗЯ И РЫБАЛКА
– Ты что, мне не веришь? – горячился Александр Михайлович, он же Михалыч, он же дядя Саша, размахивая стаканом с чаем.
Речь шла о рыбалке: кто, какую рыбу выуживал. И Михалыч, не жалея рук, показывал размеры пойманной добычи: «Вот такенный карпуша и вот таковская севрюга !»
Казя с интересом наблюдал за вошедшим в раж рекордсменом. Когда самый мелкий карась в изображении дяди Саши принял формы акулы из фильма «Челюсти», даже Казе показалось, что это как-то чересчур. Но только не Папе. Он краснел, бледнел и отчаянно загибал пальцы под столом, пытаясь посчитать, сколько в его жизни было поймано рыбок длиннее чайной ложки. Пальцев хватило на одной руке, и честный Папа вконец расстроился.
– Не грусти, Игорич,– ободряюще сказал дядя Саша.– Давай-ка махнем в эту субботею на заветный прудик – обловишься.
– А клевать будет? – обрадованно заволновался Папа.
– Клев будет обеспечен, клиент будет доволен,– заверил гость.
Они выпили еще по чашечке, и Александр Михайлович заторопился домой.
– Значит, в субботу, в четыре утра я за тобой заезжаю,– уходя сказал он Папе.– И Казю с собой обязательно прихватим!
«Все-таки он хороший!» – подумал Казя о Михалыче.
Когда в четыре утра зазвонил звонок, Папа, как всегда, поздно вернувшийся вчера с работы, спал как сурок, и эти утренние трели прозвучали для него, как гром с ясного неба.
– А, кто… что… зачем… почему…– бормотал он, пытаясь засунуть ноги в тапочки.
– Открывайте, сони, – взывал с лестничной площадки дядя Саша и колошматил в дверь.
На этот шум вышла весьма недовольная разбуженная Мама и впустила пахнувшего утренней свежестью Александра Михайловича.
– Ну, вы даете, вы что – забыли обо всем? – протянул он, оглядывая всклокоченного Папу. Если кто и забыл о рыбалке, то только не Казя.
– НЕТ, НЕТ, НЕТ! – радостно скакал Казя и был поглажен по голове.
Через двадцать минут мрачный, но попивший чаю Папа, веселый Казя и бодрый дядя Саша уже двигались к водоему.
Легкая дымка витала над зеркалом пруда, и лишь время от времени что-то сильно плескалось на поверхности и по воде шли ограмные круги.
– Гляди, Игорич, какие крокодилы гуляют,– восторженно прошептал дядя Саша, разматывая удочку.
– Где, где?! – азартно шипел Папа, трясущимися руками насаживая наживку и закидывая снасть.
Некоторое время вся компания хранила молчание. Казя, предупрежденный о режиме строжайшей тишины, старательно таращил глаза на поплавок. Он хотел во что бы то ни стал первым заметить поклевку и сказать о ней рыбакам. Один из поплавков дернулся и Казя тихонько заскулил.
– Что? – недовольно спросил дядя Саша.
– Чего, чего! Смотри – клюет! – сказал Казя и сделал стойку на поплавок.
Поплавок еще раз вздрогнул и медленно и торжественно ушел под воду как «Титаник» в фильме.
– Тащи! – прохрипел Папа.
Дядя Саша подсек, рванул, удочка согнулась, из воды на миг что-то появилось и все кончилось: леска со свистом вылетела вверх без рыбы.
– А, холера, ушла и крючок откусила! – с досадой пропыхтел дядя Саша и пошел ремонтировать снасти.
– Ты, побольше, побольше крюк привязывай! – ехидно сказал Папа и в это время у него заклевало.
Дело пошло и за десять минут рыбаки поймали пиранью, гуппи, морского окуня и еще много чего.
– Странный какой-то пруд – такая разная рыба водится. А у нас на даче – одни головастики! – качал головой Папа, снимая с крючка очередного осетра.
Дядя Саша только загадочно улыбался.
Казя-то давно все разведал: на противоположной стороне пруда в воду опрокинули огромную цистерну с надписью «Живая рыба». Когда он, как настоящий диверсант, просочился туда, один дядька спросил у другого: «Клевать-то будет?», а второй ответил: «Неделю не кормлена – на голый крючок пойдет, а иная – и рыбака прихватит!» Они захохотали, а Казя уполз к своим. Когда он вернулся, дядя Саша делал зарядку, видимо, решив, что клев кончился.
Тут Папа ехидно сказал:
– Эй, физкультурник, у тебя поплавок съели!
Михалыч бодро схватил удочку и, изображая бурлака на Волге с картины Репина, стал тянуть ее, всем своим видом показывая, как ему тяжело.
– Тянем-потянем, вытянуть не мо… – дальше дядя Саша ничего произнести не смог.
Из воды показалась страшная морда первобытного ящера. Папа и дядя Саша застыли с открытыми ртами, но при этом Михалыч продолжал машинально вытягивать удочку. Чудовище приближалось и, не торопясь, стало выбираться на берег.
Казе показалось, что его шкура отделилась от костей – так у него вздыбилась шерсть, но он почему-то совершенно не испугался.
«Погибать так с музыкой!» – подумал он, расставил лапы и, зверски рыча, двинулся на врага. В это время как будто включили звук, вернее не звук, а пароходную сирену – так заорали Папа и дядя Саша.
Дальше Казя помнил все как в тумане: раз, два – и вся компания сидела на ближайшем дереве. Папа, к которому вернулись руководящие навыки, начал командовать с дерева:
– Осторожно, динозавры!
– Все в укрытие! – вторил ему второй крупный руководитель,– спасайся, кто может!
Окрестный народ, разглядев выползающее чудо-юдо, дунул кто куда, побросав все добро.
В это время на театре боевых действий объявился запыхавшийся мужичок.
– Вот ты где, окаянный! Это что же ты удумал, гаденыш?! – запричитал он, обращаясь к ящеру. Потом ловко схватил его за подмышки и куда-то поволок.
– Что это было? – дрожащим голосом крикнул вслед ему дядя Саша.
– Что? А, это… Это – крокодил,– ответил мужичок, повернувшись на голос. Крокодил висел в его руках, как сосиска, и не казался таким уж большим и страшным.
– Что он делает в этом пруду? – уже более грозно спросил дядя Саша.
– Он, это, сбежал, паршивец, из дому. Хозяин мой его держит – вместо попугайчика. А мне за него премию дадут, во как! – радостно пропел мужичок.
– Сейчас ты у нас получишь премию! – в один голос зарычали Папа и дядя Саша и полезли с дерева.
– Вы чего, мужики? – встревожился хранитель крокодила и дал деру, волоча своего питомца. За ним с лаем и криками бежала вся честная компания.
На обратной дороге все молчали.
Никто не поверит! – с тоской человека, увидевшего в одиночку лохнесское чудовище, проговорил дядя Саша.
Папа с Казей с ним согласились:
САМИ БЫ НЕ ВИДЕЛИ – НЕ ПОВЕРИЛИ БЫ!
КАЗЯ И ЗОЛОТОЙ. ЭПИЗОД ТРЕТИЙ
Иногда Казе казалось, что если бы Чингисхан и Гитлер хотя бы одним глазком увидели Золотого, то они умерли бы во второй раз – от зависти. Или, на худой конец, перевернулись бы в гробах. Вместе со всеми своими эсэсовцами, гестаповцами и нукерами.
А Макиавелли переписал бы свою бессмертную книжку «Государь» заново и назвал бы ее «Золотарь».
Казя с ненавистью посмотрел на семейное исчадие ада и принялся зализывать зверски оцарапанный нос. Он подвернулся под горячую золотовскую лапу в самый неподходящий момент.
Дело в том, что сегодня был пятнадцатый день с момента убытия дяди Вити и тети Гали в очередное турне.
– Золотце ты мое,– осыпая поцелуями брезгливо воротящего физиономию Золотого, причитала тетя Галя,– потерпи без нас две недельки, ни секундочкой больше. И глазиком не успеешь моргнуть, а мы – тут как тут!
Дальше по традиционной программе следовало оплакивание Золотого, обещание подарков и финальное горячее ксердцуприжатие.
Дело было на даче, а на ней безотлучно присутствовал Дедушка и не давал бедному котику решительно никакого спуску. Для Золотого эти дни были вычеркнуты из жизни. Пару раз он попробовал попрыгать по цветникам и грядкам – был пойман и посажен на цепь. Жуткое испытание для любого кота, а уж для Золотого… И все это при разгуливающем на свободе Казе!
Один раз он был застигнут, когда метил входную дверь – пять раз облили водой и потом вместе с дверью мыли ужасным шампунем.
А что говорить про безобразный рацион питания?!
Одним словом, пропало лето! Немудрено, что Золотой ждал хозяев как манну небесную. И что?! Уж заполночь, то есть третья неделя, а Германа все нет! Этого Золотой вынести уже не мог и с утра начал всем мстить.
Первым делом он нашел тети Галины тапки и тщательно их описал. Потом порвал Маме колготки вместе с ногами. Разбил Бабушкину любимую вазу и, совершенно обезумев, нагадил на бильярд. После чего оцарапал мирно спящего Казю, забрался на шкаф и приготовился к мученической смерти. И, надо сказать, он был недалек от истины.
Тапочки, конечно, никто сразу не заметил. Мама не попала в него мобильным телефоном, которым запустила в негодяя после вероломного нападения. Телефон шмякнулся об стенку и разорвался как противопехотная граната РГД-5. Мама поплакала, сменила колготки и уехала.
Бабушка за разбитую вазочку почему-то ругала Казю. Но зато ожидания насчет бильярда оправдались на все сто. Дедушка, обычно игравший с утра вместо гимнастики партию в американку, в предрассветном полумраке расставил шары, взял кий и только после этого включил свет. Взору изумленной публики предстал знак Зорро, художественно выполненный Золотым на зеленом сукне.
Это всколыхнуло глубинные основы, заложенные в кадровом морском офицере за долгие годы службы. В результате коротких раздумий о способе казни – утопить или повесить – был выбран расстрел на месте преступления.
Председатель военно-морского трибунала аккуратно поставил кий на место и пошел за ружьем. Хорошо, что мощный старик все делал медленно. Не торопясь дошел, не торопясь взял коробочку с пульками (ружье было пневматическое), вернулся в гостиную и принялся заряжать оружие.
Дурацкий Золотой вместо того, чтобы удрать в труднодоступное место, гордо сверкал глазищами со шкафа как пионер-герой перед расстрелом. Только галстука и связанных рук и не хватало.
Казя метался вокруг Деда и жалобно скулил, пытаясь предотвратить смертоубийство. Вошла Бабушка и вцепилась в снайпера мертвой хваткой. Что она кричала при этом Дедушке, Казя не понял – одни новые для него слова и выражения.
В целом все происходящее напоминало картину Репина «Утро стрелецкой казни», плавно перешедшую в картину Серова «Не ждали», когда в калитку забарабанили в четыре руки.
Уже из-за забора были слышны радостные голоса руссо-туристо.
«Приехали!» – с облегчением подумал Казя и в изнеможении упал на пол.
– Золотуля! – заголосила из прихожей тетя Галя, торопливо запихивая ноги в те самые тапочки.
По пронзительности это напоминало крик чайки: одновременно скорбящей и торжествующей. Все, кроме Дедушки, заткнули уши. Выдержать тети Галин приветственный вопль с непривычки было не просто.
Обезумевший от счастья Золотой со шкафа прыгнул на люстру. Потом все долго замеряли длину прыжка – получалось никак не меньше шести метров. Это без разбега и почти на полметра вверх!
Затем он, видимо, собирался подобным образом осчастливить и тетю Галю, но номер не удался. Люстра не выдержала золотовских двенадцати килограммов и упала вместе с героем дня к ногам впорхнувшей в комнату хозяйки.
Далее события развивались стремительно. Золотой был на «скорой помощи» с сиреной и мигалками увезен тетей Галей в элитную клинику неврозов. Если бы была летная погода – можете не сомневаться – Сладуля летела бы на вертолете в сопровождении эскорта истребителей.
Пережитое часто меняет характеры потерпевших. Изменился и наш Коварный Деспот. Во всяком случае, на период излечения от последствий нервного срыва. Когда вся семья, прихватив любимые лакомства, пришла навестить Золотого, он был почти любезен. И даже не оцарапал Казе нос, когда тот положил морду на кровать и пытался приветственно лизнуть Его Светлость.
КСТАТИ, У ЗОЛОТОГО СОСЕДОМ ПО ПАЛАТЕ БЫЛ ИЗВЕСТНЫЙ ПОЛИТИК!
