Kitabı oku: «Почтовые сказки», sayfa 3

Глава 5. В ПОИСКАХ НЕИЗВЕСТНОГО ОСТРОВА

Следующие два месяца Дунто и При провели в поисках острова Дутультур. При предложил просто всюду плавать и всех расспрашивать, но Дунто убедил друга составить хотя бы какое-то подобие плана. План выглядел так:

 
День 1. И, Ком, Гордая Рыба
День 2. Ну Вот, Непременно, Весь Зеленый
День 3. Первый Справа, Второй Справа,
Пол-Острова
День 4. Абл, Кувырок, Уголек
День 5. Еще где-нибудь
 

Представить себе план длиной более пяти дней не мог даже Дунто. Сам он был уверен, что уже на второй день они узнают все, что нужно.

Но вот уж почтовая служба побывала на всех восьми больших островах, посетила Пол-Острова, заехала на все мелкие островки с именем и без, поговорила с нутрами, мухмуртами и даже с угрюмыми великанами на атолле Уголек, а ближе к разгадке не стала. Прошли два, три дня и все пять, потом прошла неделя, и две, и три, а поиски не сдвинулись с мертвой точки. На исходе второго месяца При уже готов был поехать и спросить старину Сарга, но знал, что тот не умеет разговаривать. Нужно было придумывать что-то еще.

Работа почтовой службы, конечно же, при этом не останавливалась. Вдохновенное письмо поэта Ааоээ о мимолетном солнечном блике на воде от ряби, вызванной прыжком носорыбы, вовремя попало к художнику Ннттткк. Тот, в свою очередь, пришел в восторг от сравнения блеска солнца с запахом сломанной веточки струх-дерева (ох, не спрашивайте, что тут общего – мы-то с вами не поэты, все равно не поймем) и бросился за угольком набрасывать этюд. Картина вышла о полуденном отдыхе мухмурта, но Ннттткк всегда говорил, что писал ее под впечатлением от письма Ааоээ. Так что хоть Дунто и При были в раздумьях, но дело свое не бросали.

И вот как-то раз на острове Ком им пришлось задержаться, ожидая одного бестолкового клиента. Сначала он забыл письмо и убежал за ним обратно в свою норку на другом конце острова. В норке он забыл, зачем туда пришел. При заподозрил неладное, сбегал за клиентом и вывел его из раздумий. Вместе они добежали обратно до пристани, где терпеливый Дунто дожидался в лодке, но тут выяснилось, что отправитель даже не подозревал, что на письме нужно написать адрес получателя. Пришлось снова бежать в нору и искать конверт. Его там, конечно же, не было, поэтому вся компания – клиент, При и несколько случайных свидетелей происходящего – отправилась к соседям в поисках конверта.

Дальше были попытки вспомнить, кому же адресовано письмо, потом все думали, где же он живет, потом письмо потерялось и торжественно нашлось, единственная баночка чернил в округе оказалась высохшей… В общем, день уже клонился к вечеру, когда почтовая служба Дунто и При отчалила на своей верной Тка от пристани острова Ком. С берега ей махали клешнями, лапами, ушами и жвалами счастливый отправитель письма, его соседи, владелец баночки чернил, владелец конверта, владелец первого пера (его сломали в суете, поэтому адрес написали не им), владелец второго пера (им написали адрес), автор живительного плевка (им наполнили баночку с высохшими чернилами) и восемнадцать случайных существ, получивших огромное удовольствие от участия во всей этой суете.

При честно носился по острову и порядком устал, Дунто же все это время сначала мирно дремал в лодке, а после славно поболтал с несколькими жителями острова. Они поначалу тоже бегали за конвертом, за перьями и за чернилами, но потом притомились и уселись возле причала поговорить и обменяться новостями. Это, конечно же, не могло не привлечь внимания вездесущего Квардо-Ку.

Честно говоря, прибыл он на остров Ком просто от нечего делать, но, завидев Дунто, сразу же напустил на себя серьезный вид и заверил всех, что страшно спешит по почтовым делам. Это, конечно же, не помешало ему преспокойно дождаться окончания истории с конвертом и принять живейшее участие в разговорах на причале.

Среди прочего Квардо-Ку сообщил, что недавно проплывал мимо одного дальнего и малоизвестного острова под названием Хадан-Аг. Об этом острове многие слышали, но почти никто на нем не бывал: остров был пуст, делать там было нечего, да еще и по легенде на нем обитал злющий дракон Хадан. Дракона давно никто не видел, и в него уже мало кто верил, но рисковать почем зря ни у кого желания не возникало. Жизнь на океане и так полна опасностей, только дракона не хватало.

Тем не менее упоминание Хадан-Ага вызвало у Дунто интерес, ведь об этом острове они с При совсем позабыли. Привыкли, что никто туда писем не шлет, и как-то упустили из виду. Теперь же Дунто отметил про себя, что надо бы на всякий случай и туда доплыть, вдруг выяснится что-то интересное.

То ли уши Дунто непроизвольно шевельнулись, когда он отмечал про себя, то ли Квардо-Ку нутром почуял интерес Дунто, но интерес этот от горе-почтальона не укрылся. Этого Квардо пропустить никак не мог. Раздув для значительности капюшон на шее, он принялся сообщать все новые и новые подробности своего плавания. Во-первых, незаметно плавание мимо острова превратилось в высадку на сам остров. Во-вторых, оказалось, что… Но передадим слово самому Квардо-Ку:

– Мало кто осмеливается возить почту на сей неприветливый клочок суши среди бушующих волн. А это воистину неприветливый… да что там неприветливый, это враждебный клочок, ужасающий и смертельно опасный! Да!

– Квардушка, так ведь там нету ничего, чего ж там опасного-то? – спросил рассказчика мухмурт, которого сейчас звали Ленивый Кальмар.

– Не все то опасно, что сразу видно! – изрек Квардо-Ку с видом мудреца и на всякий случай поскорее продолжил: – Но не таков Квардо-Ку Стремительный Почтальон, чтобы пугаться опасности, даже если она смертельная! Да и недосуг пугаться, если тобой движет долг письмоноши. А ведь именно срочное письмо и привело меня на этот полный ужаса островок, который…

– А кому ж письмо-то было, Квардулечка, если там не живет никто? – не унимался мухмурт, но звали его уже Сокращающий Путь Вдвое. Дело в том, что ветер переменился, а сами посудите, можно ли быть тем же самым мухмуртом под совершенно другим ветром.

– О! Письмо это было адресовано весьма важному и таинственному получателю… – Квардо-Ку начал тянуть время, надеясь выйти из тупика, в который сам себя загнал своими выдумками. «Действительно, – лихорадочно думал он, – зачем я полез с письмом на остров, где никто не живет?»

– Дракону, не иначе, – хохотнул басом кто-то из слушателей.

– Да! – с облегчением выдохнул Квардо-Ку. Вихрь фантазии взвился в его ушастой голове и мгновенно унес все сомнения вместе с последними остатками настоящей истории. Новая фантастическая история бурно распускала лепестки, но, даже еще не поведав ее, Квардо уже искренне верил в ее реальность. – Да, долг велел мне направить свои шаги прямиком в пасть ужасу острова Хадан-Аг – дракону Хадану Старому.

Делать было нечего, погода была хорошей, поэтому все уселись поудобнее и приготовились слушать о новых подвигах бесстрашного Квардо-Ку.

Вы высаживаетесь на остров, чтобы доставить письмо злому дракону. Дракона нигде не видно, он спит или спрятался. Что делать? Кто-то другой, наверное, просто оставил бы письмо на камушке и с облегчением сбежал. Но не таков Квардо-Ку, почтовый рыцарь без страха и удержу.

Вот он идет, капюшон на шее раздут, мохнатые уши торчком, в одной лапе письмо, а в другой – морковка… Ой! Я сказал «морковка»? Нет, какая морковка, оговорился, простите, в другой лапе – меч, да, меч обоюдоострый. И вот идет он по острову, и дрожь пробегает по пустоши от мощи его шагов. В самом сердце острова останавливается Квардо-Ку отдышаться… то есть нет, позволить дракону самому выйти навстречу гостю, как пола гается воспитанной рептилии. Но дракон струсил, не выходит. Хорошо же, глупый ящер, Квардо-Ку научит тебя манерам. Со всей мочи топает герой правой нижней лапой раз, другой – и трескается скала в основании острова Хадан-Аг! С воплем ужаса выскакивает дракон из тайной пещеры и на коленях просит пощады у могучего Квардо-Ку…

– А на чьих коленях он просит пощады, Квардуня? На твои влез? – участливо переспросил мухмурт по имени Сто Синих Цветков в самый важный момент рассказа.

Сдерживать смех слушатели больше не могли, и дружный хохот заглушил возмущенный ответ почтового героя.

– В следующий раз я привезу вам голову Хадана, и вы поверите мне, вы будете умолять меня о прощении! – в запале кричал он. – Я победил его в честном бою, сразил лихим ударом!

– Ты же письмо ему вез, вроде бы. За что ж ты его мечом-то? – не унимался мухмурт вовсе без имени в этот момент.

– Тогда я не стал его убивать, просто напугал и вручил послание. Но теперь, чтобы вам доказать правдивость моих речей, я сражу его и привезу его уродливую голову прямо сюда!

– Морковку наточить не забудь, – пробасил к всеобщему веселью еще кто-то.

Квардо-Ку для вида смертельно обиделся, пообещал никому и никогда не подать больше лапы. Тогда все стали его уговаривать не обижаться, и он быстро всех простил и даже слегка улыбнулся. Мол, ну вы же знаете, что без хорошей истории скучно, как же было чуть-чуть не приукрасить.

Тут как раз к причалу пришли наконец-то отправитель письма, При и все их невольные помощники. Почтовая служба тщательно проверила конверт и адрес, высадила из лодки нескольких юных существ, которые в суматохе пробрались в нее в надежде покататься, пожелала удачи Квардо-Ку и отправилась по своим делам. Квардо-Ку был не прочь поболтать еще, но вынужден был показать, что у него тоже масса забот, и с неохотой отчалил. Жители острова разошлись по домам, довольные удачно проведенным днем.

По дороге Дунто рассказал При о поездке Квардо-Ку и предложил на всякий случай заехать на Хадан-Аг. При сначала возмутился и отказался участвовать в такой бессмысленной затее, привел множество доводов, почему туда ехать не следует, но в конце концов сказал, что как раз завтра с утра будет самое время туда заскочить. Дунто удовлет воренно кивнул, а Тка, как обычно, промолчала.

На следующее утро почтовая служба в полном составе – Дунто, При и Тка – отправилась на остров Хадан-Аг. Путь был неблизкий, поэтому пришлось заночевать в гостях у шерстосвинки Лю на Втором Справа. Счастью ее не было предела, а картотека пополнилась еще одной розовой карточкой с нежными словами.

На следующий день ближе к полудню друзья ступили на пустынный берег Хадан-Ага. Остров был совсем небольшой и совершенно плоский. Случалось, что в шторм волны перекатывались через весь островок, поэтому на нем так никто и не поселился. Дунто и При для порядка походили по пустынному каменистому берегу, съели в тени единственного на всем острове чахлого деревца свой обед и уже почти что собрались отплывать восвояси, как вдруг Дунто заметил нечто странное.

Океан время от времени лениво поглаживал островок волнами по макушке, и вода с тихим плеском заливалась в ямки и трещины на его поверхности. В этом «шлёп – бульк —ффффф…», повторяющемся из раза в раз, не было ничего необычного, если бы к «бульк» иногда не примешивался какой-то посторонний резкий «тщщщ!» Как будто где-то неподалеку повар осторожно капал уксус – исключительно для вкуса! – на раскаленную сковородку. Сковородка раздраженно шипела, и откуда-то поднималась вполне заметная струйка пара.

Дунто некоторое время понаблюдал за этим странным явлением, убедился, что «тщщщ» ему не чудится, и позвал При. Тот тут же ринулся искать источник звука и пара и нашел небольшую трещину в поверхности острова, куда волна иногда игриво заливала пригоршню-другую воды и пены. Как только вода попадала в щель между каменными плитами, вверх с шипением вылетал фонтанчик пара. «И правда там сковородка у кого-то на огне стоит, что ли», – подумал Дунто. А При думать было некогда, он уже со всех лапок несся к берегу в надежде найти вход на загадочную подвальную кухню.

При вымок до кончиков ушей, Дунто ободрал колени о прибрежные камни, но никакого тайного прохода, никакой двери с надписью «Служебное помещение, вход только для сотрудников» друзья не нашли. Как видно, тут сначала построили кухню, а потом навалили на нее сверху остров. Немудрено, что намертво замурованная сковорода шипит с таким раздражением!

Теперь от Дунто и При было так просто не отде латься, ведь найти что-то новенькое на изъезженных вдоль и поперек островах случается почтовой службе нечасто. Друзья ни за что не уплыли бы, не разузнав, что же такое они обнаружили.

Но как же было добраться до источника шипения? Друзья стучали по мокрым плитам лапами и веслами, кричали в узкую щелочку между камнями и пытались заглянуть в неё, но это едва не кончилось плачевно для При, когда струя пара едва не обварила ему мордочку. Все было бесполезно, ничего разглядеть или услышать, кроме уже знакомого «тщщщ», не удалось. При пришел в неистовство и от злости обежал островок кругом, а Дунто присел поразмыслить.

Тка в суете участия не принимала и лишь покачивалась на волнах. Весь ее вид давал понять, что уж она-то точно знает, что нужно делать, но подсказывать не будет, сами должны догадаться. Одна из волн случилась немного выше других, лодка качнулась посильнее, и внутри неё что-то звякнуло. Скорее всего, что-то непривязанное ударилось о ведро. Ведро… Ведро!

Не говоря ни слова, друзья ринулись к лодке. Тка важно кивала им носом в такт волнам, как будто благодушно подтверждала правоту их догадки – ну, наконец-то сообразили. При вытащил ведро из лодки, а Дунто наполнил его и понес к таинственной щели. Одно за другим друзья принесли и вылили в неё пять ведер, и пар поднялся до небес. Шипело на славу! На шестом ведре звук поменялся…

К шипению примешалось захлёбывающееся бульканье, и кто-то громко чихнул. Остров ощутимо вздрогнул. Из-под плит раздалось раздраженное фырканье, и густой бас откуда-то снизу произнес:

– Безобразие! Прекратите это немедленно, слышите! Я тут захлебнусь, неужели непонятно?

Дунто и При переглянулись, и При пропищал в щель:

– А вы кто?

Дунто тоже наклонился к щели и добавил:

– Простите, пожалуйста, мы не хотели вас утопить!

Кто-то снизу заворочался, опять встряхнув весь остров, и проворчал:

– Хотели или нет, а могли! Какая тогда была бы разница, чего вы хотели, а чего нет!

Наступило неловкое молчание, и При повторил вопрос:

– Так вы кто?

Снизу пробормотали что-то неразборчивое и явно нелицеприятное, а потом язвительно спросили:

– А как вы думаете?

Дунто постарался вложить в свой встречный вопрос всю возможную вежливость:

– Вы дракон Хадан?

– Блестяще! Догадка делает вам честь! Вы приплыли на остров Хадан-Аг, увидели, скорее всего, пар от моего дыхания, и кого же вы после всего этого ожидали тут встретить? Сельдь под шубой?

– Многие вообще не верят, что вы есть, – пропищал При до того, как Дунто успел составить очередную вежливую фразу. – Вас давно не видно.

– Это не моя забота – верят в меня или нет. Я есть, остальное не имеет значения. Но вы начали мне надоедать, предупреждаю вас. Я вряд ли стану ради вас вылезать из моей пещеры, много чести, но стряхнуть вас в океан мне ничего не стоит.

В подтверждение дракон снова заворочался, и остров вздрогнул так сильно, что Дунто не удержался на задних лапах.

– Теперь вам больше в меня верится? – в голосе Хадана зазвучали ехидные нотки. – Разрешаю вам нести веру в меня в народ.

Сразу же за этими словами снизу послышался зевок, потом еще один, и затем из щели вновь донеслось уютное сопение. Следующая волна, дотянувшаяся до середины острова, опять прошептала «тщщщ» и подняла струйку пара. Похоже, вода попадала дракону в нос, но тут же испарялась от его жаркого огненного дыхания.

– Дутультур не нашли, зато с драконом поговорили, тоже не каждый день бывает, – подвел итоги дня Дунто. – Надо к Лю заехать, чтобы она про дракона на карточку записала.

При согласно кивнул, и почтовая служба отправилась в обратный путь.

Глава 6. КУВ, КОТОРОМУ НИКТО НЕ ПИШЕТ

После двух месяцев безрезультатных поисков почтовая служба Дунто и При почувствовала, что ходит по кругу. Нашелся даже дракон Хадан, а остров Дутультур так и не нашелся. Друзья решили ненадолго прервать поиски, чтобы собраться с мыслями.

Тем временем жизнь продолжалась. Письма и посылки летали между островами, аккуратным почерком шерстосвинки Лю заполнялись розовые карточки, и даже Квардо-Ку пару раз вовремя довез кому-то важные сообщения. Не писали никому лишь соня-дракон Хадан, неграмотный Сарг, да ни разу не попадалась почта на один небольшой островок.

Островок этот был расположен вдалеке от остальных, поэтому на него редко кто заплывал. Плывет, бывало, какой-нибудь мухмурт и думает: «Дай заеду». А потом как представит себе, сколько туда плыть, а потом сколько еще обратно… «Нет, – думает, – не поплыву. Далеко. Да и дел полно, некогда сегодня. Потом как-нибудь». Вот так все и не доплывали до островка, у всех дела, всем некогда. Так и сам островок потихоньку стали называть «Некогда».

Не рискнем утверждать, что мы умнее всех жителей архипелага, но позволим себе не согласиться с ними. Островок очень даже стоил посещения и, может быть, даже визита на два-три дня.

В отличие от плоского и пустого острова Хадан, Некогда удивительно красив. Островок этот мал, но как будто сошел с картинки. Есть тут высокая гора Тамса, изумительно розовеющая на рассвете. С горы сбегает быстрая речка, которая так спешит к океану, что в одном месте отважно прыгает прямо с уступа и водопадом летит вниз с шумом и брызгами. Речка зовется Ая, а водопад – Иэххх. Над водопадом в ясную погоду висит аккуратная цветная радуга, а у подножия горы растет пушистая муролиственная роща свежего зеленого цвета. Все это прилежно записано на розовой карточке под заголовком «Остров Некогда», но только Лю, пожалуй, об этом и помнит. Никому больше нет дела до красот островка Некогда.

Есть ещё, правда, на острове и жилец. Его имя Кувивуин Таланиин Басарамагаай-О, но он больше известен как Старый Кув. Это тощее существо ростом слегка повыше Дунто и чрезвычайно унылого вида. Все в облике Кува выражает тоску и разочарование в жизни. Уши у него довольно большие, но не торчат задорно вверх, как у При, и не свешиваются уютно на плечи, как у Дунто. Уши Кува больше всего напоминают увядающие цветы, все еще пышные, но ужасно грустные. Морда Кувивуину досталась вытянутая, будто он когда-то давно чему-то неприятно удивился, а после так и не сумел расстаться с этим выражением. А вся длинная тощая фигура Кува покрыта редкими светлыми волосками, словно Кув решил однажды отпустить длинные локоны, но быстро устал и забросил эту идею, а первые отросшие волосы так и оставил.

Вполне возможно, что Старый Кув вовсе даже и не стар, просто выглядит настолько утомленным и унылым, что кажется древним. Впрочем, точно сказать, сколько Куву лет, не может никто – нет у Кува друзей и знакомых, которые могли бы об этом рассказать. Даже на карточке у Лю написано всего лишь:

«Старый Кув. Полное имя – Кувивуин Таланиин Басарамагаай-О. Живет на острове Некогда (см. карточку „Некогда“, группа „Острова“, раздел „Мелкие“). Друзья: неизвестны. Возраст: стар».

Вот и все. Лю и сама недовольна такой куцей записью, но что ж поделать: ждать, чтобы Кув явился к ней на остров и что-то о себе поведал, не приходилось. Кувивуин Таланиин пребывал в жесточайшей обиде на весь архипелаг.

Сам Кув своего расстройства вовсе не скрывал и охотно рассказывал о нем всем желающим. Таких, увы, находилось не слишком много, вернее, совсем мало, а еще точнее – только двое. Как вы уже, наверное, догадались, это были Дунто и При.

Примерно раз в два-три месяца почтовая служба прибывала на остров Некогда и неторопливо поднималась на гору Тамса. На полпути к вершине друзья ненадолго усаживались на небольшой площадке полюбоваться изумительным видом на рощу и водопад с радугой. Отдохнув, Дунто и При добирались до вершины горы, где их уже поджидал Старый Кув.

Кув замечал прибытие Тка задолго до того, как почтальоны поднимутся на гору, и приходил в страшное волнение. Он буквально места себе не находил от нетерпения, ожидая, когда При по своему обыкновению первым впрыгнет на вершину Тамсы. Но за миг до того, как друзья оказывались на горе, с Кувом происходила странная перемена. Он отворачивался в другую сторону, складывал лапы на тощей груди и напускал на себя вид глубокой задумчивости.

При радостно приветствовал Кува, но тот как будто бы не слышал, погруженный в свои – по всей видимости, невеселые – мысли. При подбегал к Куву вплотную и пищал со всей мочи:

– Привет, Кув! Как поживаешь?

Кув вздрагивал, словно застигнутый врасплох, и некоторое время смотрел на При, не узнавая его. Потом обычно моргал и разочарованно скрипел:

– А… Это ты, При! И Дунто тоже… Добрый день.

Тут подтягивался и Дунто с вежливым приветствием, вопросами о здоровье и новостях. Кув вяло махал лапой, мол, да какие уж тут новости. А про здоровье даже лучше и не спрашивать.

Дунто выдерживал небольшую паузу и спрашивал:

– Кув, мы тут почту развозим, как ты знаешь. Вот, не желаешь ли и ты написать кому-нибудь? Или просто передать что-то на словах? Знаешь, многие так делают…

Вот этого-то момента Кув и дожидался! Он глубоко вздыхал, словно раздумывая, и затем медленно произносил:

– Написать… Написать письмо… Действительно. Не написать ли?.. Вот только кому?

На этом месте Дунто удобно устраивался на камушке, а При потихоньку сбегал погонять ящериц и найти, если повезет, вкуснейших ягод друсс на обратную дорогу. Кув же продолжал:

– Вот я сажусь и пишу письмо. Скриплю пером, трачу драгоценные чернила и бумагу. Думаю, выбираю слова. Стараюсь выводить буквы как можно отчетливее, чтобы получателю было легко читать. Да. Все для получателя.

Тут Кув обычно делал многозначительную паузу, чтобы Дунто оценил усилия, которые требуются, чтобы написать письмо. Дунто понимающе кивал.

– Но кто он, этот получатель? Тот, кто за все эти годы не потрудился написать мне ни строчки? Тот, кто не передал мне ни словца? Кто ленится лишний раз махнуть веслом и доплыть до моей одинокой обители?

Скрипучий голос Кува начинал звенеть неожиданно чистыми нотками праведного гнева:

– Ему я должен писать? На него я должен тратить свое воображение и бумагу? Ему я должен изливать душу и чернила? Нет! Не дождетесь!

Наверное, Кув ожидал, что виновник его обид в этот миг появится перед ним, начнет на коленях молить о прощении и обещать впредь писать по меньшей мере два письма в день. Но перед ним был всего лишь почтальон Дунто. А почтальон может только принести письмо, если оно написано, или не принести, если письмо не написали. Нет на почтальоне вины в том, что и на этот раз Кув остался без писем, и не может почтальон ответить, отчего так вышло.

Дунто вздыхал, искренне сочувствуя Старому Куву, и поднимался с камушка.

– Если надумаешь, Кув, ты пиши, мы доставим непременно. Мы через месяц-другой заедем опять, ты же знаешь.

Кув снова отворачивался и махал обреченно лапой. Мол, толку-то что от вас. Приезжайте, не приезжайте, мне все едино.

Подбегал При, почтальоны прощались, но Кув опять стоял со скрещенными на груди лапами и высматривал что-то в океане. На «до свидания» отвечать он нужным не считал. Почтальоны не торопясь спускались к лодке и уплывали восвояси, ибо обиды обидами, а почта не ждет.

И вот тут как раз пришло время снова посетить Кува. Дунто напомнил об этом При, тот, как обычно, стал возмущаться и протестовать:

Зачем тратить время на этого зануду, все равно он сроду ни малюсенькой записочки не отправил.

– Ну а вдруг в этот раз отправит, – принялся увещевать его Дунто, – вдруг, а?

– Да какое там! Никогда в жизни он первый не напишет никому, уж сто раз проверяли.

Да, сто не сто, но уж проверяли достаточно… И тут Дунто осенило:

– А если ему кто-то напишет? Вот привезем ему письмо, и тут уже Старому Куву будет нечем крыть. Не получится жаловаться на всеобщую черствость и невнимательность.

При открыл было рот, чтобы возразить, но идея мгновенно захватила его. Друзья тут же составили примерный список тех, кто мог бы написать Куву. Были у них на примете такие жители архипелага, которых рыбой не корми, дай только написать кому-нибудь.

Во-первых, поэт Ааоээ. Он мог писать что угодно, когда угодно и кому угодно. Кстати, чем угодно и на чем угодно. Нет, действительно серьезные стихи о «раскаленных петлях» и «жидкой соли» требовали старания и тщательной отделки. А вот шуточные вирши и письма друзьям рекой лились из Ааоээ без всяких усилий.

Во-вторых, мухмурт… ну, как его будут звать в момент, когда его попросят написать письмо, предсказать было невозможно, но он был давним другом Дунто и При. Про себя они называли его Пятнистый Растрёп за невероятное даже по мухмуртским меркам буйство шерсти и пестроту окраски. Растрёп всегда передавал в почтовую службу не меньше десятка пухлых писем и вел переписку, наверное, с доброй сотней существ.

Быстро нашлись и в-третьих, и в-четвертых, а на десятом друзья решили остановиться. При составил кратчайший маршрут с визитами ко всем десяти существам, Дунто налег на весла, и Тка рванулась вперед. Всего через пару дней в сумке на дне лодки лежало целых двенадцать увесистых конвертов с одинаковой надписью:

Куда: остров Некогда, гора Тамса

Кому: Кувивуину Таланиину Басарамагааю-О (лично в лапы)

Растрёп не удержался и написал даже два письма, а Ааоээ вдохновился до такой степени, что написал целую поэму. Начиналась поэма так:

 
Вот стоишь ты на горе,
На вершине,
Уши сникли, хвост в хандре,
Нос в кручине.
 
 
Вот стоишь ты, зол и хмур,
Ветер дует,
Не плывет к тебе мухмурт,
Нутр минует.
 

В таком трагическом стиле было выдержано еще тридцать четыре строфы, но после настроение резко менялось, и дальше радость била через край:

 
Ты подумаешь: «Я сплю!
Вот картинка!»
В гости едет даже Лю,
Шерстосвинка.
 
 
Даже Сарга и того
Тянет в гости.
«Я приду к вам, ничего?»
«Что вы, бросьте!»
 

Сорок семь четверостиший подробно описывали, кто и как устремится в гости к Куву. Трудно сказать, куда завело бы поэта вдохновение, если бы При просто не отнял у Ааоээ послание и не запихнул как есть в конверт. Тут почтовая служба Дунто и При сочла, что двенадцати писем на первый раз будет вполне достаточно, и направилась к острову Некогда.

И вновь Кув встретил почтальонов, стоя к ним спиной. Тоненький хвост его уныло свисал почти до самой земли, а ветерок ерошил редкие волоски на макушке.

– А… Это ты, При! И Дунто тоже… Добрый день, – по обыкновению проворчал Кув.

– Как дела, Кув? – радостно пропищал При, весь подпрыгивая от нетерпения.

– Да какие дела… Так, живу пока, и ладно!

– Кув, тут тебе пара писем пришла, – как бы невзначай заметил Дунто, не обращая внимания на траурный тон Кува.

Кув был настолько увлечен созданием образа одинокого страдальца, что не сразу уловил смысл слов Дунто. Еще некоторое время Кув стоял спиной к друзьям, как бы задумчиво созерцая безразличный океан. И тут в его голове слова «пара писем», «тебе» и «пришла» сложились вместе во фразу, которую он так давно и так безнадежно ожидал услышать. Как удары грома, в сознании Кува прозвучало: «ТЕБЕ!» «ПРИШЛА!» «ПАРА ПИСЕМ!» И еще через миг: «ТУТ!!!» В смысле, что не вообще где-то там пришла, а вот прямо тут, на горе Тамса. Кув медленно повернулся к Дунто и При.

– Мне? Письмо? – медленно, опасаясь спугнуть миг удачи, переспросил он.

– Да, – деловито повторил Дунто, как будто привез ежедневную газету, на которую Кув был подписан уже лет тридцать. – Я бы даже сказал не «письмо», а «письма».

Кув сглотнул и произнес неожиданно высоким срывающимся голосом:

– А я могу их получить?

– А то! – пискнул При. – Дунто, давай, не тяни.

Дунто нарочно неторопливо полез в сумку и стал рыться в ней. Признаться, в ней ничего, кроме писем Куву, не было, но удовольствие хотелось растянуть. Дунто выбрал наугад одно из писем и протянул его Куву:

– Вот, пожалуйста. Это… – в тот самый миг, когда Кув уже почти взялся за конверт, Дунто отдернул лапу и поднес письмо к глазам. – Это от мухмурта… от одного мухмурта.

Письмо перекочевало в лапу Кува. Он совершенно растерялся и в панике только мял конверт, не решаясь его открыть.

– Ах, вот ещё одно, – Дунто порылся в сумке и протянул Куву еще письмо. – Чуть не забыл! А вот ещё. И ещё. И вот ещё пара.

И вот уже Кув стоял, прижимая к впалой груди охапку из двенадцати писем. Его глаза были полны слез. Он не знал ни что сказать, ни что делать дальше.

При ободряюще запищал:

– Ты не торопись, прочитай все внимательно, напиши ответы, а мы через недельку приплывем и заберем все.

Тут Кув страшно засуетился, принялся охать и сетовать на свою неуклюжесть. Ну как же так, вы в такую даль ко мне плыли, а я вам даже чайку-то не налил, супчику горяченького не предложил, у меня рыбный сегодня, из рыбки-молоточечка. Охая и причитая, Кув решительно потащил друзей в свой домик на вершине горы.

И кто, скажите мне, друзья мои, мог бы предположить, что Кув, во-первых, прекрасно готовит, во-вторых, выращивает травы для вкуснейшего чая, а в-третьих, устроил перед домиком чудесную террасу с видом на океан? Никто не мог даже и помыслить такого! И уж совсем невероятно было увидеть в меню суп из рыбы-молота, которая является, между прочим, акулой. Ни для кого не секрет, как мы полагаем, что рыба до того, как попасть в суп, должна быть поймана. Стало быть, унылый нытик Кув эту самую акулу как-то изловил, а ведь росту в этой зверюге было никак не меньше, чем в самом Куве.

За такие сюрпризы можно было даже выслушать чтение вслух всех двенадцати писем. Некоторые строфы Ааоээ Кув перечитывал, захлебываясь от восторга, а оба письма Растрёпа повторил от начала до конца два раза.

Надо сказать, что уловка Дунто удалась на все сто. Кув не только прилежно ответил на все письма, не только поддержал шутливый тон Ааоээ в десяти ответных четверостишиях, но и с тех пор стал одним из самых активных корреспондентов на всем архипелаге. Его размышления о красоте вечернего океана одна предприимчивая туйки даже переписала из нескольких писем и выпустила отдельной книгой. Романтически настроенная молодежь книгой зачитывалась, а Кув неожиданно стал кумиром юных существ. На острове стало не протолкнуться от почитателей и поклонников, но Кув совершенно не возражал, книги прилежно подписывал и даже старался по возможности изрекать мудрые мысли, чтобы не разочаровать посетителей.

Но все это было немного позже, а пока Кув, уже глубокой ночью, провожал друзей к лодке, которая изрядно их заждалась. Он заботливо предупреждал Дунто и При о каждом камушке на их пути и все благодарил, благодарил. Слова, застоявшиеся у него во рту за годы унылого молчания, лились потоком:

– Вы уж осторожнее, да, тут вот камушек, так и до перелома недалеко. Вы же молоды, не знаете, что бывает на свете! Будьте только осторожнее, умоляю! Когда станете развозить мои ответы, не плывите куда глаза глядят – не спеша, потихоньку, пожалуйста!