Лохматый старик улыбнулся, и глаза его ещё сильнее загорелись зелёным светом.
– Зато мне ведомо. Неужто вы думали, что я в своём лесу чужака не замечу? Ну да никуда он теперь уже не денется, будьте спокойны, – сказал он, раздавая карты на троих.
Играли они почти до рассвета. Играли в дурака. Каждый ставил на кон что-то своё. Пучеглазый старец проиграл четырнадцать щук, косматый лесной дед лишился десяти зайцев, только бабка оставалась в дураках лишь единожды и проиграла всего-навсего пуховый платок.
Когда большая бутыль опустела, гости собрались расходиться. Лесной Хозяин остановил их движением руки, что-то крикнул по-звериному, свистнул, да так, что у присутствующих уши заложило, и предложил посидеть ещё несколько минут.
Вскоре раздался хруст ломаемых веток, послышались тяжёлые хлюпающие шаги, при звуке которых бабка подозрительно посмотрела на всё ещё мокрого старца, и на поляну вышло неповоротливое двухметровое чудище, покрытое стекающей грязью, водорослями, улитками и насекомыми. Глаз у чудища не было, либо они были скрыты под толстым слоем мокрой грязи. В огромной левой руке оно тащило за собой безжизненное тело.
– А вот и ты, Чёрт Болотный. Где тебя столько времени носит? – сказал лесной дед, вставая с бревна и поворачиваясь в сторону новоприбывшего.
Чудовище ничего не ответило, лишь с легкостью бросило бездыханное тело молодого мужчины к ногам Хозяина Леса, развернулось и отправилось туда, откуда пришло.
– Да ладно тебе, не гневайся! И это, спасибо! – крикнул ему в след лохматый старик.
Оставшиеся гости поднялись со своих мест, подошли и уставились на покрытый грязью труп.
– Он энто. Точно он, – подала голос бабка.
– А это что такое? – сказал пучеглазый старец, наклоняясь над телом мертвеца, прижавшего к груди окоченевшими руками большой, размером с хороший кочан капусты, камень.
Потоки воды с длинной бороды старца хлынули на мертвеца и омыли тело. Оказалось, что мёртвый мужчина сжимал в руках не камень, а огромный золотой самородок.
Пучеглазый старец посмотрел на лесного деда.
– Получил он таки своё богатство, – усмехнулся тот. – Детина этот мне сразу не понравился, как только в лес зашёл, потому как неправильно зашёл, неуважительно. Идет, грибы ногами пинает, ветки у кустов ломает, ими же по деревьям лупит да всё бормочет себе под нос что-то про деньги да про богатства. Вот и приказал я Шуту Болотному самородок из моих запасов достать да у себя на болоте на видное место положить, а сам того олуха тайными тропами к этому болоту и вывел. А скупердяй невоспитанный, как золото увидел, сам в трясину с разбегу запрыгнул, камень к груди прижал, да так и пошел ко дну с ним в обнимку.