Kitabı oku: «Мы будем вместе. Как вернуть утраченную близость и сохранить отношения», sayfa 4

Социальные сети: когда мизансцена доминирует над эмоциями

В наши дни одной реальной жизни недостаточно. Чтобы по-настоящему существовать, особенно если ты – из молодого поколения, нужно постоянно находиться в сети, на виду у большого числа пользователей. Каждая эмоция, каждый жест должны быть запечатлены в социальных сетях. Нам необходимо все чаще выставлять свои эмоции напоказ. Мы размещаем селфи – с ней, с ним, с нами, в момент пробуждения, за завтраком, во время поцелуя, во время романтического ужина, когда мы удивляем партнера отлично выбранным подарком. Мы выкладываем видео, на которых любимая плачет и благодарит нас… или вытирает слезу, стараясь скрыть разочарование. Мы ждем признания публики, восхищенной нашей способностью любить. Так, мы, не колеблясь, пишем, что стало причиной спора накануне, стараясь собрать десятки дружеских комментариев тех, кто оказывался в подобной ситуации; мы делаем их свидетелями своего разочарования, а затем – примирения. Впору спросить себя, о какой интимности может идти речь, когда вся личная жизнь как на ладони?

А что с сексом?

Любовь затрагивает все аспекты нашей психики: чувства, мысли, мотивации поступков, желания и манеру поведения. Она также влияет на нашу сексуальность, которая включает в себя два измерения: физическое и психическое. Если в начале любовных отношений нас чаще всего влечет физическое желание, то со временем оно становится дополнением к чувству душевной близости, сопричастности и взаимной привязанности.

«Можем ли мы жить полноценной сексуальной жизнью, отставив в сторону чувства?» В моей клинической практике этот вопрос встает очень часто. Действительно, банальные свидания «на час», одноразовый секс без эмоциональной привязанности пользуются у молодежи огромной популярностью.

Результаты опроса, проведенного в 2006 году социологами Натали Бажо и Мишелем Бозоном и касающегося различных сторон сексуальности, показывают четкое разделение представлений о женской и мужской сексуальности, при том что сексуальное поведение женщин в том, что касается количества партнеров и сексуальных практик, в последнее время сильно изменилось – женский подход к сексу становится все более похож на мужской. Сегодня женщины имеют много партнеров и делают разнообразной свою сексуальную жизнь. Однако если для мужчин важнейшее значение имеет физическое влечение, то для женщин в первую очередь важны сопереживание и душевная близость. Женщинам, придающим большое значение эмоциям, требуется больше времени, чтобы вступить в физические отношения. Желание приходит к ним во время секса, и его питает отношение к партнеру. Иными словами, мужчины и женщины по-разному смотрят на любовные отношения и секс, тогда как любовные практики у представителей обоих полов становятся все более похожими. Авторы этого опроса утверждают, что женщины, сообщая о количестве сексуальных партнеров, учитывали только тех, к кому они питали чувства и с кем у них были длительные отношения. Мужчины, напротив, считали все свои сексуальные подвиги. В этом и заключается разница между полами: если для мужчин сексуальный опыт необязательно означает создание отношений, то для большинства женщин это нечто само собой разумеющееся.

О чем бы мы ни говорили – о мимолетных и многочисленных связях или длительных отношениях в паре, – сексуальность всегда выражается в желании делиться, обмениваться энергией с партнером, в стремлении удовлетворять ожидания друг друга и испытывать взаимное наслаждение. Желать и ощущать себя желанным – вот две эмоциональные потребности, которые способствуют ощущению личностной идентичности. Это чувство идентичности – наше представление о нас самих с глубоко укоренившимся желанием быть признанными в своей уникальности и неповторимости. И у мужчин, и у женщин эта потребность присутствует в одинаковой мере. Поэтому занятия любовью, помимо желания получить немедленное удовольствие, выражают потребность ощущать, что мы существуем!

Глава 2
Стремясь к лучшему: бредить вдвоем

Безумно влюблены

Состояние эйфории

«Это – мужчина (женщина) всей моей жизни!» Подобное открытие, переполняя нас эмоциями, может возникнуть с первого взгляда при встрече с абсолютным незнакомцем либо с человеком, с которым мы совсем недавно познакомились. Но если во втором случае человек постепенно занимает все больше места в нашем сердце, то в первом мы неожиданно влюбляемся в кого-то, о ком раньше нам не было ничего известно. Это происходит, если незнакомец вызывает у нас ощущение, будто мы уже давно и хорошо его знаем, потому что он обладает особенностями, соответствующими нашим самым интимным психическим потребностям. На самом деле мы любим образ, который сами же и создаем. Затем мы, как по канве, принимаемся вышивать поверх этого образа пусть воображаемые, но такие желанные черты характера. Именно за это мы его и любим. Но на деле мы часто путаем реальность и надежду на счастье, которое, как нам кажется, воплощает в себе человек, только что завладевший нашим сердцем.

Обычно, стремясь объяснить неожиданную и чудесную встречу, мы придаем большое значение судьбе. Мы видим множество удивительных совпадений, как будто нас свела счастливая звезда.

«Любовь с первого взгляда зачастую оказывается обретением «подходящего зеркала»⁵. Нашему самовосприятию льстит одобрительный взгляд, устремленный на нас: «Этот другой/ая знает, что я действительно хорош/а!» Состояние влюбленности, безусловно, имеет нарциссическое измерение: «Он/а признал/а мои особенности и хочет меня. В ответ я хочу его/ее также пылко».

На самом деле существует разница: хотеть человека потому, что он воспринимает нас как исключительное и уникальное существо (у такого желания – чисто нарциссическая подоплека), и любить кого-то таким, какой он есть. Восторг, испытываемый нами, когда мы обнаруживаем, что любимы и желанны, и настоящая безусловная любовь – это не одно и то же. Речь идет о двух разных типах эмоционального состояния. Но на старте отношений они могут наслаиваться друг на друга.

Поскольку наши чувства одерживают верх над разумом, восторг влюбленности способен порождать ошибки в суждениях. Потребность в любящем и ценящем взгляде, устремленном на нас, перевешивает наше желание замечать недостатки нашего избранника. Не зря же говорят, что любовь слепа. И все же яркие блики на ее поверхности не приводят к полной слепоте. Расхождение между фантазиями и реальностью не остается незамеченным, но оно пока не влияет ни на наши чувства, ни на наше отношение и поведение. На данный момент мы пытаемся избавиться от сомнений, ведь сомневаться в любви означает подвергать себя опасности – вдруг нам придется отказаться от обещанного нам счастья? И меньше всего на свете мы хотим расстаться с чувством эйфории, в которой купаемся с самого начала любовных отношений.

Сужение круга интересов

Состояние влюбленности меняет наше восприятие, прежде всего, самих себя, которое несравненно улучшается, но при этом мы также идеализируем образ другого человека. Наше внимание оказывается полностью поглощено любовным чувством, а мышление меняется, ограничиваясь одним лишь ожиданием счастья. Когда мы влюблены по уши, то рассматриваем нашего избранника/цу в качестве единственного источника счастья. Ни о чем больше мы неспособны думать. Какое-то время мы как будто живем вне окружающего мира. Любые занятия, все области жизни, кроме сферы романтических отношений, теряют для нас какой бы то ни было интерес. Они нам мешают, ведь мы целиком хотим посвятить себя зарождающимся отношениям. Все наши усилия направлены на поддержание состояния эйфории. Все будничные дела рассматриваются нами как досадные препятствия, на которые нам приходится тратить драгоценное время.

Отсутствие рядом любимого человека повергает нас в болезненное состояние нехватки. А если сюда добавить еще и физическое влечение, это состояние становится просто невыносимым, поскольку любовь характеризуется не только сильным физическим влечением, но также возможностью продемонстрировать наш потенциал соблазнителя. Наше желание от этого усиливается, и мы начинаем испытывать постоянную тоску по любимому. Теряя всякое терпение, мы стремимся к физической близости с любимым человеком. Не имея возможности быть рядом с ним 24 часа в сутки, мы направляем наши мысли к нему, что позволяет нам поддерживать и даже усиливать связь с нашим избранником. Стало быть, любовная мысль волшебна: думая о нем, мы действуем так, как если бы он физически находился рядом с нами. Тут уместно вспомнить фразу английского детского психиатра Винникотта, которого мы цитировали выше, в контексте разговора о «магическом мышлении»; эта фраза отлично демонстрирует силу нашего воображения: «Я постоянно представляю ее (призванную восполнить дефицит любви⁶), ведомый способностью любить, ведомый потребностью в ней».

Своими мыслями я как бы присваиваю себе другого, держу его рядом с собой и контролирую. Поэтому мысли о любимом человеке помогают защититься от тревоги и утраты ощущения счастья. Как только наш любимый выходит из нашего поля зрения и занимается другими делами (работой, друзьями, досугом), едва его внимание переключается на других людей, нам начинает казаться, что он выходит из отношений, отдаляется от нас. Французский философ и семиолог Ролан Барт, профессор Коллеж де Франс в 1970-е годы, хорошо описал это состояние, когда все, что происходит за пределами отношений, вызывает «досаду», причиняет неудовольствие и страдание: «Чувство ревности охватывает влюбленного, когда он видит, что интерес его любимого человека привлекли другие люди, предметы или занятия, которые он считал второстепенными»⁷.

На ранней стадии любовных отношений эта навязчивая мысль о расставании может возникнуть в любой момент, иногда без действительно объективной причины, сопровождаясь чередой тревожных симптомов. Нас вдруг охватывает отчаяние, зачастую сопровождающееся мрачным настроением. Одна-единственная мысль о предстоящей разлуке делает нас больными и несчастными, эта мысль (ничем не обоснованная) заставляет нас верить, что наш любимый отказался от нас. Мы можем даже испытать соматическое недомогание (учащенное сердцебиение, ощущение удушья, тяжесть в животе…). Мы чувствуем себя хрупкими и демонстрируем нарушения поведения, вызванные приступами беспокойства, которое никак не удается унять. В некоторых случаях мы даже принимаемся проверять список входящих звонков на мобильном телефоне партнера, отправлять ему многочисленные сообщения, копаться в его ежедневнике или в электронной почте. Даже если мы знаем, что наш избранник нас любит, мы не находим успокоения. Это удивительный феномен, но в общем-то вполне естественный, особенно в начале любовных отношений.

Если рассуждать логически, наши страхи должны исчезнуть по мере того, как отношения становятся более глубокими. Но до поры до времени наши эмоции преобладают над способностью мыслить объективно, рационально. Они отменяют любые попытки рассуждать здраво. «Я знаю, что мне не нужно беспокоиться, но я не могу не делать этого». И даже если мы не испытываем страха, значит, где-то глубоко внутри ощущаем разочарование. Отсутствие другого рассматривается нами как утрата. Когда мы влюблены, достаточно пустяка, чтобы принять кратковременное отсутствие любимого рядом за разрыв отношений.

Этот страх становится еще сильнее оттого, что потребность в другом человеке усиливается за счет наших ожиданий от самих отношений. Последние воспринимаются как сила благодаря понятию «мы». Это солидарное «мы», сотканное из эксклюзивных чувств, которые мы питаем друг к другу, дает нам смелость для преодоления любых трудностей и позволяет ощутить себя непобедимым. Чувство общности в паре позволяет нам надеяться на новую, лучшую жизнь. Понятие «мы» означает единство и стабильность, а также надежду на счастливое будущее.

В целом любовная страсть во многом напоминает бред: это совокупность довольно приятных восприятий (включая также тревожную составляющую), которые на практике оказываются совершенно ошибочными. Однако мы не сразу это осознаем, поскольку настоящая привязанность, как и чувство глубокой любви, возникают лишь со временем.

Безумные любовные иллюзии

«Я встретил Большую Любовь»

Пережив три развода, Мишель решил обратиться к психотерапевту, чтобы лучше разобраться в причинах своих неудач. Как только он вошел в дверь моего кабинета, я сразу прочла на его лице, что с ним происходит. Его слова лишь подтвердили мою догадку: «Наконец-то я встретил хорошего человека! Больше никакой лжи, никаких измен! Она – другая… С ней у меня не будет неприятных сюрпризов. Я люблю ее, она – меня. Я знаю, чувствую: наконец-то я встретил Большую Любовь».

При этом Мишель познакомился с Марион за две недели до визита ко мне, во время ужина с общими друзьями. С тех пор они виделись только четыре раза!

Итак, любовные отношения строятся на заблуждениях, характеризующихся особым восприятием другого и не соответствующих (или лишь частично соответствующих) реальности. Эти иллюзии поддерживаются жизненно необходимым нам состоянием блаженства, порождаемого любовью.

Мы питаем иллюзии по поводу любовного слияния, веры в абсолютную любовь, признания партнером нашей истинной личности, а также по поводу эмоциональной безопасности, которую он нам должен дать. Все эти заблуждения обусловлены нашей жизненной необходимостью в эмоциональном единении с нашим любимым человеком.

«Я нашел родственную душу»

Прошло шесть недель, а Мишель все еще витает в облаках: «Она понимает меня без слов. Она интуитивно чувствует то же, что и я, предупреждает все мои желания… Она – мое второе я».

Заблуждение по поводу слияния – это чистейшая фантазия об обретении второй половинки, которой нам до сих пор не хватало и которая дает нам ощущение долгожданной целостности и полноты. Но иллюзия слияния в единую личность отрицает индивидуальность каждого из членов пары. Влюбленный почти не думает о том, что у другого есть своя история, начавшаяся задолго до их встречи. Он с трудом признает, что его партнер – такая же личность, со своими эмоциональными потребностями, которые могут быть совершенно другими, со своими интересами (семья, друзья, работа, досуг), которые не всегда могут быть полностью разделены с ним. Очевидно, что настоящая любовь не может строиться на стирании индивидуальности личности. Поэтому мысли о слиянии – это чистой воды заблуждение.

«Мы как будто всегда знали друг друга!»

Мишель с восторгом объясняет мне, почему он считает, что наконец-то встретил своего человека: «Это невероятно, вы только представьте: мы жили в одном районе, учились, с разницей в несколько лет, в одном лицее, а еще ее мать работала в той же компании, что и мой отец. Чем больше я об этом думаю, тем больше уверен, что мы с ней пересекались и раньше, просто не были готовы к встрече. В то время каждый из нас жил в своем браке. Но сегодня судьба распорядилась иначе!»

Иллюзия абсолютной любви также является частью заблуждений, характерных для зарождающейся влюбленности. Наивная убежденность, что вы были предназначены друг другу, рождены друг для друга, возникает из потребности в постоянных отношениях: «Наш союз – проявление высшей воли, именно она свела нас вместе. Поэтому никто и ничто, никакая человеческая воля не сможет нас разлучить». Эта убежденность усиливается, когда мы видим восхищенный взгляд другого, направленный на нас. И, пребывая в плену собственных иллюзий, мы полагаем, что, раз мы так идеально подходим друг другу, значит, нам было суждено встретиться. Доказательство? Нам кажется, будто мы знали партнера всегда, носили его образ в глубине души и что нужно было просто дождаться момента, чтобы родственная душа заняла свое место в нашем сердце. Это также заблуждение, которое мы можем назвать любовной иллюзией. На самом деле, испытываемое нами ощущение близости и родства с партнером никак не связано с провидением. Более правдоподобная причина этого ощущения связана с тем, что мы находим в другом человеке черты характера, напоминающие нам наших родителей. И эти вновь обретенные знакомые черты вселяют в нас чувство уверенности. Так, мы убеждены, что партнер воспринимает и ценит нас именно такими, какие мы есть.

«Партнер знает, что я прекрасный человек»

«Он/она узнал/а меня. Ему/ей удалось отыскать во мне самое настоящее, самое подлинное – то, что отличает меня от других. Он/она заметил/а мою добрую суть, мои лучшие качества. Его/ее внимание доказывает, что мои добродетели перевешивают мои недостатки и что я – прекрасный человек, заслуживающий безусловной любви». Все это заставляет нас надеяться, что тот, кого мы любим, дарит нам свою эксклюзивную любовь: «Он/а любит именно меня, и никого другого!»

Итальянский социолог Франческо Альберони справедливо замечает в своей книге «Любовный шок»: «Никто не станет влюбляться, если он удовлетворен тем, что он имеет, и тем, кто он есть». Действительно, состояние любви – это настоящий вектор самоуважения: «Я всегда знал, что в глубине меня сокрыты качества, которые ждали момента, чтобы проявиться. И вот он/а их заметил/а. Узнал/а, какой я на самом деле. Он/а постоянно показывает мне, насколько я – хорош/а, достоен/достойна любви и обожания».

Но если процесс самооценки в любовных отношениях в общем-то не является иллюзией (ведь каждый из нас априори – прекрасный человек), тем не менее из него мы делаем вывод, далекий от реальности: другой всегда будет бесконечно и безусловно любить нас, дав нам то самое базовое чувство эмоциональной безопасности, к которому мы так стремимся. Поэтому, чтобы получить полное и окончательное удовлетворение от партнера, нам необходимы постоянные отношения! Таким образом, мы испытываем жизненно важную потребность оставаться в отношениях. Эта потребность приводит к поведению, свойственному любовному состоянию: мы даем обещания и клятвы, цель которых только одна – успокоить самих себя. Речь идет о пылких клятвах, которые побуждают нас думать, что мы всегда можем рассчитывать друг на друга и никогда не расстанемся. Мы даем друг другу обещание хранить верность в любых испытаниях. Но в конечном итоге все эти громкие заявления – лишь выражение минутного наслаждения, которое мы пытаемся сделать вечным. Они подпитываются ощущением всемогущества, которое мы испытываем здесь и сейчас.

Обещание любить друг друга вечно в зарождающихся отношениях – всего лишь невыполнимое желание. Оно больше выражает желание продлить радость момента, чем представляет собой осознанное решение взять на себя обязательства. Выражая это желание, мы думаем, что сможем его осуществить. Таким образом мы успокаиваем себя, пытаемся преодолеть страх – страх потерять это новое чувство счастья. Однако у этого сильнейшего желания постоянно находиться в состоянии влюбленности мало шансов на успех. Мы забываем, что любовные отношения имеют особенность эволюционировать, и на это есть как минимум две причины. Во-первых, меняется сам контекст взаимоотношений, и партнерам приходится подстраиваться под эти перемены. Влюбленные не живут изолированно, им приходится контактировать с внешним миром. Во-вторых, отношения – это взаимодействие двух человек, у каждого из которых есть собственные потребности (зачастую противоречивые, как, например, парадоксальная потребность в близости и автономии одновременно) и собственные границы возможностей (способность к самоотдаче, терпению, постоянству). Психическая деятельность одного, разумеется, будет подвержена влиянию другого, но всегда остается та ее часть, над которой другой не властен. К этой части мы и сами не всегда имеем доступ, поскольку речь идет о нашем подсознании.