Kitabı oku: «Сталкер времени. Павел», sayfa 2
Также было предложено телепортировать в подземный «Восьмигранный зал» одного из опытных сталкеров, технически это было совсем несложно, но и это было отвергнуто.
– Даже если мы туда и отправим нашего сталкера, – сказал на это Начальник службы безопасности «Центра» генерал Бочаров, – то он не сможет провести там никакие исследования, ведь у него не будет с собой никаких технических средств, виноват, даже фонарика.
Дискуссия могла продолжаться и дальше, но слово взял Директор «Центра «Z» профессор Холин:
– Коллеги, мне кажется, что для решения возникшей проблемы спасения исчезнувшего человека, мы должны отправить нашего сталкера именно во время строительства замка. Уверен, ему удастся проникнуть в «Восьмигранный зал» и раскрыть его тайну.
-4-
Декабрь одна тысяча восемьсот сорок пятого года, поздний вечер, небольшое селение в окрестностях Иркутска.
Маленькому восьмилетнему Ваньке надоело слушать завывание вьюги и смотреть на горящую лучину, и он решил залезь на русскую печь к своему деду Василию Петровичу. Устроившись, Ванька аккуратно толкнул своего деда в бок и тихо сказал:
– Деда, а, деда, расскажи про Императора Павла из Петербурха.
– Ванька, я тебе уже сотню раз об этом рассказывал, – недовольно ответил дед Василий.
– Ну, расскажи еще разок, ну, пожалуйста…
– Отстань, я спать хочу.
– Ну, деда, пожалуйста, – снова попросил мальчонка, и опять легонько ткнул деда в бок.
– Ладно, слушай, раз не надоело, – наконец-то произнес дед. – Это было очень давно, аш сорок пять годков назад, я был тогда молодым, сильным и здоровым. Про таких, как я, говорили: «косая сажень в плечах». Мне только что исполнилось семнадцать. Правил тогда нашей Державой Император Павел Петрович Первый, Царствие ему Небесное, – старик замолчал, немного приподнялся на локтях, посмотрел на икону угодника Павла, висевшую в углу, и перекрестился. – Так вот, – продолжил дед Василий, – забрали меня рекрутом в войско, да не просто в войско, а в гвардейский полк, стоящий на Царской службе в самом Санкт-Петербурхе. Я и еще тридцать солдат охраняли строящийся дворец, чтобы лиходеи ничего лишнего не унесли. И раз ночью, а дело летом было, а ночей летом в нашей столице не бывало, всегда светло, как днем. И вот стою я в карауле во дворе дворца, охраняю, его почти построили, но не до конца. И вдруг вижу – из Главных Воскресенских ворот выходит сам Император Павел Петрович Первый, а с ним два генерала поспешают, и еще какие-то люди, но сразу видно, что люди важные, государственные.
– Сам Император? – удивленно спросил Ванька.
– Сам! Я как увидел его, так чувств чуть и не лишился. А он идет себе, что-то генералу говорит и смеется. Человек Павел Петрович был хороший, простых людей не обижал, а барчуков ненавидел, вот поэтому и умер раньше времени. Подошел ко мне, своей тростью в мой мундир легонько ткнул и говорит: «Солдат, ты кто таков?» Я молчу, я на часах, а на часах даже Господу Богу отвечать не положено. Он опять: «Кто таков?» Я молчу. И здесь Павел Петрович похлопал меня по плечу и сказал: «Молодец». И вдруг приказывает генералу, что рядом с ним: «Этого молодца в капралы и туда». И показал своим жезлом на камни, которыми двор уже успели выложить. Мне не по себе стало, неужто меня в землю живьем закапывать станут. А Император продолжает: «Всему научить и к утру новый мундир из лучшего сукна пошить». Генерал головой кивнул и ответил: «Слушаюсь, будет исполнено, Государь». Смотрю, а ко мне уже караульный начальник с моим сменщиком бегут, начальник красный, перепуганный. И тут же сняли меня с «часов» и отвели в Кордегардию, там Главные Царские караулы расквартированы были. К утру у меня, действительно, был новый мундир капрала, как и приказал Император, пошитый из лучшего сукна. А вечером в мою новую казарму явился офицер и громко крикнул: «Капрал Василий Мохов, сын Петра, здесь?» «Здесь», – робко ответил я. «Ступай за мной», – приказал тот. Мы направились ко дворцу, пройдя Воскресенские ворота, вошли во двор и через Парадный вход попали внутрь, там я был в первый раз. Прошли несколько больших залов, везде работники и подмастерья трудились, и, как помню, известью пахло. Наконец вошли в небольшую комнату, в ней все чисто было, пол блестит, паркетом называется, на стенах картины какие-то, кресла у стен. И камин напротив окна, это печка такая хитрая, английская. Офицер приказал мне тряпицей, что у входа лежала, подошвы сапог начисто вытереть, а сам к камину подошел и что-то там с ним сделал, и он сразу в сторону отъехал, а под ним лестница каменная, винтом вниз идущая. Офицер зажег свечу, и мы стали спускаться. Я думал, что в подвал идем, но ошибся, вскоре мы очутились в огромном подземном зале с колоннами, на которых горели факелы. Я осмотрелся, стены мрамором и золотом украшены, а в центе пьедестал, на нем небольшой ларец, и рядом четыре капрала с ружьями. И офицер говорит мне: «Вот, Василий Мохов, сын Петра, служить теперь Отчизне здесь будешь и охранять сею шкатулку от врагов наших». И прослужил я так почти девять месяцев. А накануне своей смерти Павел Петрович, Царствие ему небесное, – сказал старик, чуть приподнялся и снова перекрестился, – приказал построить весь наш караул во внутреннем дворе замка. Всех, и капралов, и офицеров, поблагодарил за службу, приказал выдать денежную премию и отправил нас на Урал. А потом уже сюда, в Сибирь, в Иркутск дослуживать отправили. Вот такие дела, Ванька, – продолжил Василий Петрович и посмотрел на внука, который уже давно мирно спал.
– Заговорил я тебя, дитятко мое, – почти шепотом сказал дед и погладил внука по голове.
-5-
Великий Магистр Мальтийского ордена Эммануэль де Роган шесть дней не входил в Ореховый кабинет, а работал все это время в Зале Аудиенций, чем очень сильно удивил и озадачил своего секретаря Джузеппе. Ему приходилось каждые полтора часа вставать со своего места, подниматься на второй этаж, проходить по длинной анфиладе залов, потом стучаться в Зал Аудиенций и спрашивать Великого Магистра, не будет ли от него каких-нибудь поручений (как правило, их не было), и возвращаться обратно в приемную рядом с Ореховым кабинетом. Бесконечное хождение по дворцу порядком надоело Джузеппе, но это была воля Великого Магистра, а ее надо было выполнять.
Наконец-то на седьмой день Великий Магистр решился войти в Ореховый кабинет, чтобы еще раз прикоснуться к загадочному серебристому кубику. После полудня он отпустил своего секретаря, но сам пока остался в Зале Аудиенций и в полном одиночестве несколько часов читал вслух молитвы. Когда часы на башне Городской Ратуши Валлетты пробили одиннадцать вечера, Великий Магистр закрыл большой старинный молитвенник серебряными защелками и отложил его в сторону, затем вышел из Зала Аудиенций, прошел по анфиладе, спустился на первый этаж и через пару минут оказался у дверей своего любимого Орехового кабинета.
Эммануэль какое-то время простоял в нерешительности, наконец, нажал вниз медную ручку, открыл дверь и вошел. Магистр посмотрел по сторонам, все было на своих местах так же, как и шесть дней назад. Только на бюро, где стоял загадочный ларец, за это время образовался небольшой слой пыли. Эммануэль запретил кому-либо под любым предлогом входить в Ореховый кабинет.
Великий Магистр закрыл изнутри дверь на ключ, зажег свечу, задернул плотные шторы на окнах, подошел к бюро и на его поверхности нарисовал Мальтийский крест таким образом, что ларец был в центре, и от него отходили четыре треугольных луча. Негромко прочитал небольшую молитву, перекрестился и открыл ларец, очень долго смотрел на серебристый кубик, и, наконец, взял его и дотронулся большим и указательным пальцами правой руки до небольших углублений, которые были в центре его двух граней. Кубик сразу начал светиться, но Магистр не отбросил его в сторону, как это было в первый раз, а просто отпустил, и тот продолжил парить в воздухе. Потом одна из его вершин перевернулась вверх, а сам он распался на несколько сотен маленьких светящихся пирамидок. Через несколько секунд из них сформировалась фигура, очень похожая на ленту Мебиуса, и над ней появилось голубое, полупрозрачное, прямоугольное облако, на котором стали появляться красные буквы французского алфавита, и через несколько секунд Великий Магистр прочел: «В прошлый раз я немного напугал тебя, ты не будешь против, если я приму привычный для тебя вид».
Эммануэль молчал. «Ты не понял мой вопрос?» – появилось на облаке.
– Понял, – через паузу выдавил из себя Эммануэль. – Делай, что хочешь.
– Спасибо, – тихо прозвучало из облака.
Нечто в форме ленты Мебиуса опустилось на пол Орехового кабинета, и над ней возникла полупрозрачная фигура в белом плаще рыцаря Мальтийского ордена с красным крестом на спине, лица не было видно, его закрывал опущенный на голову капюшон.
– Куда бы ты хотел попасть или что бы хотел увидеть, – спросила фигура
Возникла очень длинная пауза, Великий Магистр никак не мог перебороть свой страх и, наконец, дрожащим голосом произнес:
– Я хотел бы узнать, что будет с Мальтийским орденом через год после моей смерти.
Рядом с фигурой в белом плаще возникло небольшое полупрозрачное облако, и Эммануэль увидел на нем то, что привело его в ужас. Когда Магистр уже не в силах был смотреть, он со слезами на глазах прошептал:
– Как посмели эти французы совершить такое святотатство?
– После того, как они казнили своего Короля, – на облаке появилась картинка казни Людовика Шестнадцатого, – у них нет ничего святого.
Когда Великий Магистр увидел отрубленную голову Людовика, поднятую палачом над толпой людей, а те в диком восторге кричали: «Виват, да здравствует Свобода!» – Эммануэль произнес:
– Довольно.
Облако пропало, пирамидки опять собрались в серебристый кубик, он перестал светиться, медленно подлетел к бюро и опустился в ларец на подушечку из красного бархата.
Великий Магистр упал в кресло, стоящее рядом, и попытался осмыслить все, что он только что увидел.
Толпы французских солдат на улицах Валлетты, они сбивают с домов Священные Мальтийские кресты. Разграбленный Дворец Великих Магистров, его любимый Ореховый кабинет превращен в место свиданий французских офицеров с портовыми девками. Пьяные солдаты, не понимающие, что творят, тащат волоком из Собора Святого Иоанна серебряные статуи Двенадцати Апостолов и бросают их как хлам на телеги…
– Будущее ордена и мира ужасно… – отрешенно проговорил Великий Магистр, закрыл глаза и нервно помассировал лоб левой рукой. – Надо искать защиты, но у кого, – продолжил он. – Французская корона падет. Англичан я ненавижу, они один раз уже казнили своего Короля, Австрия слишком слаба и непостоянна. А если попросить помощь у России? Да, это далекая северная и дикая страна, но за последнее время она очень сильно окрепла. Выиграла несколько войн у Шведского Королевства, ведет войну с турками, нашими заклятыми врагами, и вот-вот присоединит к своей Империи Крымский полуостров. И после раздела Польши получила большие территории Речи Посполитой…
Великий Магистр вспомнил, что его секретарь Джузеппе говорил ему, что Наследник Русского Престола Павел или, как его называют – «Русский Гамлет» – под вымышленным именем Графа Северного вместе с супругой путешествует по Европе, и сейчас он остановился в Риме и ждет аудиенции у Папы Римского.
«А если попросить нашего Консула в Риме Джулио Литто, чтобы он познакомился с будущим Императором, – подумал Великий Магистр, – и пригласил бы сюда, на Мальту».
У Эммануэля заблестели глаза, он быстро встал, подошел к бюро и уже почти без боязни взял серебристый кубик. Через несколько секунд перед ним появилась полупрозрачная фигура в белом плаще Мальтийского рыцаря.
– Я хотел бы узнать, когда Императором далекой России станет сын ныне царствующей Императрицы Екатерины Второй Павел? – спросил Магистр.
– В ноябре одна тысяча семьсот девяносто шестого года, – ответила фигура. – Он окажет ордену большие почести и даже станет Великим Магистром.
– Благодарю.
***
Утром следующего дня Великий Магистр попросил своего секретаря пригласить к нему рыцаря Эрика де Марко, и через полчаса тот уже был в кабинете.
– Мой верный рыцарь, Эрик де Марко, – очень торжественно начал Эммануэль, – тебе поручается очень важная и ответственная миссия. Ты должен отплыть в Италию и как можно быстрее добраться до Рима, и передать нашему консулу Джулио Литто вот эту депешу, – Великий Магистр показал на опечатанный сургучом конверт, лежавший на бюро. – Если в дороге у тебя возникнут непредвиденные обстоятельства, ты обязан уничтожить письмо. То, что написано здесь, не должны узнать ни наши друзья, ни наши враги. Ты понял меня?
– Да, – ответил Эрик де Марко.
В письме было следующее: «Вчера ночью мне было видение, – Великий Магистр не стал уточнять природу его происхождения. – Через несколько лет Французский Король потеряет свою корону вместе с головой. Франция упадет в пропасть. Потом явится некто, он возьмет всю полноту власти, и в Европе начнутся бесконечные войны. Они не обойдут и нас. Французы разграбят наш Священный остров и уничтожат все, что могло бы напоминать потомкам о нашем ордене. Но нас защитит Спаситель с Севера, будущий Император далекой России – Павел. Мне известно, что он сейчас в Риме. Прошу тебя познакомиться с ним, расположи его к себе, я знаю, ты умеешь это хорошо делать, пригласи посетить Мальту и подари ему перстень Первого Великого Магистра ордена Пьера де Обюсьена. Великий Магистр Мальтийского ордена Эммануэль де Роган».
– Кроме депеши ты должен передать нашему Консулу вот это, – Магистр достал из одного из ящичков бюро небольшую золотую шкатулку, украшенную драгоценными камнями, в ней находился перстень Первого Великого Магистра Ордена Пьера де Обюсьена. – А теперь ступай, и пусть тебе сопутствует удача.
Рыцарь приклонил перед Магистром колено и поцеловал ему руку, Эммануэль перекрестил его.
Эрик де Марко без особых приключений добрался до Рима, правда, если не считать чудовищного шторма, который чуть не погубил корабль, на котором рыцарь плыл в Италию.
***
Консул ордена в Риме, прочитав адресованное ему письмо, некоторое время пребывал в небольшом замешательстве, узнав о скорой гибели Французского Королевства, Короля Франции и о будущей войне в Европе.
«Но это будет еще не скоро, – подумал Джулио. – Как пишет Великий Магистр, через несколько лет, надеюсь, за это время мы сумеем подготовиться к этим кровавым событиям. А пока я должен просто познакомиться с будущим Российским Императором и, как просит Эммануэль, расположить его к себе. Наследнику двадцать шесть лет, он еще молод, но, говорят, что очень умен, обходителен и начитан. Но наверняка он, как и любой Принц, мечтает поскорее занять место своего отца или матери. А если в его честь устроить бал? И оказать ему почести не как Наследнику и тем более не как Графу, за которого он себя выдает, а как Императору? Мысль хорошая, но как к этому отнесется его мать, Царица Екатерина, уверен, что кроме слуг в путешествии по Европе его сопровождают и шпионы. А если просто устроить бал-маскарад, Новый Папа Пий Шестой перенес Римский карнавал на осень, в Риме скучно, уверен, что все приглашенные его обязательно посетят, но их будет немного, не более семидесяти человек. Правда, где я возьму на это деньги?»
Консул на минуту задумался, посмотрел на свои руки и снял с указательного пальца правой руки большой золотой перстень с огромным рубином.
– Надеюсь, этого будет достаточно, – с грустью в голосе проговорил Консул.
-6-
Павел Петрович и его вторая супруга Мария Федоровна позавтракали, допили кофе и уже собирались покинуть небольшой, уютный зал снятой ими в центре Рима виллы, как в нем появился одетый в штатское платье поручик Семеновского полка Владимир Аркадин. В руках он держал серебряный поднос, на котором лежал запечатанный сургучом конверт.
– Ваше Императорское высочество, вам письмо, – сказал поручик, поставил поднос на край стола рядом с Павлом и вышел.
Павел Петрович взял конверт, распечатал его и очень быстро прочитал письмо, написанное по-французски.
– Голубушка Мария Федоровна, – обратился будущий Император к супруге, – нас приглашают во Дворец Консула Мальтийского ордена на маскарад.
– На маскарад? – удивленно произнесла Мария Федоровна.
– Да, прочти сама, – сказал Павел и протянул ей листок.
Мария Федоровна тоже очень быстро прочитала письмо и немного грустно произнесла:
– Жаль, что у нас нет маскарадных костюмов, я бы с большой радостью повеселилась бы на этом маскараде.
– Почему нет? – улыбнулся Павел Петрович. – Я, ты и наши слуги, путешествуя по Европе, уже давно участвуем в маскараде, придуманном моей матушкой, я здесь не как Наследник Российского престола, а просто Граф Северный, а ты просто Графиня. Поэтому если мы отправимся на этот маскарад в наших обычных платьях, в этом не будет ничего удивительного, а умные люди все поймут.
– А что на это скажет поручик Аркадин? – спросила Мария Федоровна.
– Поручик Аркадин? Этот шпион, приставленный, чтобы следить за нами. Мне все равно, что он по этому поводу отпишет в Петербург. Уверен, – Павел Петрович показал на вскрытый конверт, – он уже ознакомился с содержанием этого письма. В конце концов, у нас действительно нет маскарадных костюмов. А в Риме в это время страшная скука. После аудиенции с Папой, к которой я очень долго готовился, я не знаю, чем заняться. Во Францию мы отъезжаем лишь через семь дней. Я думаю, это прекрасный повод немного повеселиться. Ты согласна со мной, душа моя?
– Согласна, – ответила Мария Федоровна.
***
Веселье во дворце Мальтийского Консула уже было в полном разгаре, когда Мажордом церемониальным жезлом ударил в пол и громко произнес:
– Граф и Графиня Северные!
Это вызвало всеобщее недоумение: как правило, на маскарадах не представляли гостей, пропадала интрига. После представления Мажордома возникло небольшое замешательство. Все приглашенные притихли и подошли к дверям, через которые была хорошо видна белая мраморная лестница, по которой должны были подняться на второй этаж вновь прибывшие гости.
Павел Петрович и Мария Федоровна стали медленно подниматься наверх, ловя на себе любопытные взгляды людей, одетых в маскарадные костюмы и маски.
Заметив эту неловкость и посчитав, что с таким пристрастием рассматривать новых гостей из загадочной России не совсем этично (тем более на Павле Петровиче и Марии Федоровне были одеты обычные, а не маскарадные платья, и только маленькие черные маски чуть прикрывали их лица), Мажордом опять стукнул церемониальным жезлом и громко произнес:
– Синьоры и Сеньориты, прошу всех в зал. Я объявляю «Игру в фанты».
Гости направились в зал играть в фанты, а будущий Император и Императрица поднялись на второй этаж. Когда они оказались наверху, к ним сразу же подошел Консул Мальтийского ордена Джулио Литта. На нем был красный маскарадный плащ, а лицо закрывала красная маска средневекового доктора с длинным чумным носом. Подойдя к Павлу Петровичу, он сразу снял маску, учтиво поклонился и произнес по-французски:
– Сир, я рад вас приветствовать в своем скромном жилище.
Консул специально назвал Павла «Сир» – Король, тем самым пытаясь подчеркнуть его очень высокий статус и расположить к себе.
Услышав обращение «Сир», Павел Петрович улыбнулся и одобрительно кивнул. Граф и Графиня Северные прошествовали в зал и присоединились к общему веселью.
Когда маскарад подходил к концу, Джулио подошел к Павлу и предложил ему пройти на террасу своего небольшого дворца, чтобы полюбоваться видами вечернего Рима. Будущий Император с радостью принял предложение Консула, и они уединились на открытом воздухе. Джулио начал показывать достопримечательности Рима, которые были видны с террасы, и незаметно перешел к рассказу об истории Мальтийского ордена и о героических подвигах, совершенных его рыцарями. Павел Петрович с самого детства грезил рыцарством, восхищаясь смелостью и благородством этих людей, и в отрочестве перечитал почти все рыцарские романы, которые были в дворцовой библиотеке. Поэтому с большим интересом слушал Консула. Потом они перешли к вопросам Европейской политики.
В завершении беседы Джулио сказал, что он и Великий Магистр Мальтийского ордена Эммануэль де Роган надеются найти в лице России надежного союзника, и, как залог их будущей дружбы, преподнес Павлу Петровичу золотую шкатулку с перстнем Первого Великого Магистра Мальтийского ордена Пьера де Обюсьена.
Павел Петрович был очень растроган, с трепетом принял этот подарок и заверил Консула в будущем Священном союзе между Россией и Мальтийским орденом, но посетить остров пока отказался.
Через два дня Граф и Графиня Северные отправились во Францию, а Эрик де Марко – на Мальту с письмом Римского Консула к Великому Магистру, и через два дня он был уже на месте.
В послании было следующее: «…Я выполнил твою просьбу и познакомился с Наследником русского престола Павлом. Надеюсь, мне удалось расположить его к себе и к Священному делу нашего ордена. Павел произвел на меня очень хорошее впечатление, он умен, образован, знает европейские языки, воспитан, как и подобает будущему Монарху. Несмотря на свою молодость, он уже имеет свое суждение о будущем европейской политики. Твой подарок, перстень Первого Магистра нашего ордена Пьера де Обюсьена, он принял с трепетом и даже чуть не прослезился. Павел дал мне понять, что он будет всячески поддерживать дружбу ордена и России».
Эммануэль положил прочитанное письмо, полученное из Рима, на краешек бюро и тихо проговорил:
– Похоже, начало положено.
-7-
После того, как Руководители «Центра «Z» согласились с предложением профессора Холина для разгадки тайны Михайловского замка и спасения Русева младшего в конец восемнадцатого века отправить сталкера, необходимо было решить еще одну проблему – назначить дату телепортации, от этого во многом зависел успех будущей миссии. Для этого было собрано еще одно совещание, в конце которого профессор Холин сказал:
– Коллеги, благодарю вас за проделанную работу, точную дату телепортации я сообщу вам завтра.
Когда все разошлись, профессор устроился в удобном кожаном кресле, просмотрел всю доступную информацию о строительстве и проектировании Михайловского замка и погрузился в размышления: «Итак, замок стоили четыре года, его заложили в тысяча семьсот девяносто седьмом году, а закончили весной тысяча восемьсот первого года, несчастный Император Павел Первый прожил в нем всего лишь сорок дней и был убит заговорщиками. Работы над проектом начались еще в одна тысяча семьсот восемьдесят четвертом году, когда будущий Император был еще Великим Князем, Павлу принадлежат и первые эскизы его планировки. В ноябре тысяча восьмисотого замок был освящен, но отделочные работы продолжались. Скорее всего, подземный «Восьмигранный зал» под внутренним двором замка начали строить одновременно с фундаментом. И не исключено, что к лету тысяча восьмисотого года он был уже полностью готов, а если мое предположение верно, и это действительно портал времени, то вероятно уже и испытан. Михаил Русев пропал с двадцать первого на двадцать второе июня, в самую короткую ночь в году, когда портал неожиданно заработал. А если отправить нашего сталкера (скорее всего им будет Максим, у него уже был опыт общения с Императорскими особами) в июнь тысяча восьмисотого года? Да, пожалуй, это будет оптимальная временная точка для телепортации».
***
Максим отдыхал в своем небольшом домике на берегу Финского залива. Наступил вечер, он поужинал, допил кофе, приготовленный домашним роботом Хосе, устроился в удобном кресле и включил голографический экран. Ему предстояла очередная командировка во времена эпохи «Возрождения», и он, чтобы погрузиться в атмосферу той эпохи (хотя для выполнения порученной ему миссии это ничего не давало), решил посмотреть на репродукции картин, написанных в то время.
– Леонардо да Винчи, – громко сказал Максим, – на экран, репродукции.
На экране появилась «Мона Лиза», потом «Дама с горностаем». И в этот момент на небольшом устройстве, которое было прикреплено к стене комнаты загорелась маленькая зеленая точка, и вскоре появилось голографическое изображение Директора «Центра» профессора Холина.
– Добрый вечер, Максим, – сказал профессор.
– Добрый вечер, Георгий Борисович.
– Прошу прощения, что побеспокоил вас в столь поздний час, – сказал профессор.
– Пустяки.
– Максим, завтра в десять утра жду вас у себя.
– Хорошо, – ответил Максим.
Голограмма пропала.
***
На следующий день ровно в десять Максим вошел в кабинет профессора.
– Доброе утро Максим, очень рад вас видеть, – сказал Холин. – Присаживайтесь.
– Спасибо, – сказал Максим и сел в удобное кожаное кресло, оно моментально просканировало все параметры его тела и приняло наиболее удобную форму.
– Я знаю, что сейчас вы готовитесь к экспедиции в эпоху «Возрождения»? – спросил Холин.
– Да, – ответил Максим.
– Леонардо, Микеланджело, Рафаэль, безусловно, это все очень интересно, но эту экспедицию пока придется отложить.
– Почему?
– У нас возникла небольшая проблема, я не буду вам ничего говорить, посмотрите сами, а потом я все прокомментирую.
Холин включил голографический экран, на нем появилась запись визуализации образов, оставшихся в памяти охранника Емельянова в момент исчезновения Михаила Русева, смоделированная Львом Керном и его ассистентами. После просмотра профессор спросил Максима:
– Что вы по этому поводу думаете?
Максим на несколько секунд задумался, пытаясь проанализировать увиденное: светящиеся стены Михайловского замка, лучи, сходящиеся в центре двора, неожиданное исчезновение человека и, наконец, произнес:
– Мне кажется, что этот человек, – Максим имел в виду Михаила Русева, – попал в дыру времени. Я очень хорошо помню ваши лекции в «Школе сталкеров», на одной из них вы говорили, что на планете существуют аномальные зоны, через которые из одного пространственно-временного измерения можно попасть в другое.
– Вы были прилежным студентом, Максим, если так хорошо запомнили эту мою лекцию, – улыбнулся профессор. – Да, такие зоны существуют, но их природа, к сожалению, до сих пор не изучена. Но мне кажется, то, что произошло в Михайловском замке в ночь с двадцать первого на двадцать второе июня, не природная аномалия, а творение рук человеческих. Я высказал гипотезу, что на территории замка под землей в конце восемнадцатого века было построено нечто, что может работать, как портал времени. Мы провели томографическое сканирование Михайловского замка и пространства рядом с ним. И вот, что было обнаружено.
Перед Максимом появилась голографическая модель огромного «Восьмигранного зала», который был обнаружен под внутренним двором замка.
– К сожалению, – продолжил профессор, – найти вход в это помещение нам не удалось, а провести археологические раскопки не представляется возможным, они могут разрушить структуру этого сооружения, и тогда, как оно работает – мы так и не узнаем. Мне кажется, разгадать тайну замка должен сталкер, который будет телепортирован в одна тысяча восьмисотый год, в то время, когда строительство Михайловского замка было почти закончено…
– Насколько я понимаю, эта миссия будет возложена на меня? – Максим перебил профессора.
– Да, Максим, на вас. Вам уже приходилось иметь дело с Императорскими особами, и вы с этим блестяще справились, – сказал профессор и улыбнулся.
– Спасибо, – сказал Максим и смущенно опустил глаза.
– Перед вами будут поставлены две задачи: первая – проникнуть в это подземное помещение под внутренним двором замка, – профессор лазерной указкой показал на голографическую модель восьмигранника. – И, если моя гипотеза верна, и это действительно портал времени, выяснить, как он работает. И вторая – попытаться найти следы человека, исчезнувшего в ночь с двадцать первого на двадцать второе июня, – перед Максимом появилось голографическое изображение Михаила Русева. – Внимательно посмотрите на него, именно его вам и придется отыскать. Запомнили?
– Да, конечно, – ответил Максим.
– Я уверен, что решение первой задачи позволит вам без проблем решить и вторую. Вам понятно задание?
– Да, понятно, – ответил Максим.
– Когда вы сможете приступить к подготовке? – спросил профессор.
– Я думаю, длительная подготовка не потребуется, я практически готов. Единственное, с начала восемнадцатого века, со времени Петра Первого, где я уже побывал, за сто лет в русском разговорном языке произошли небольшие изменения, но я думаю, что с помощью профессора лингвистики Громова с этой проблемой я смогу справиться максимум за пять дней.
– То есть, через семь дней вы точно будете готовы телепортироваться в тысяча восьмисотый год? – спросил профессор.
– Да, – уверенно ответил Максим.
***
Через шесть дней аттестационная комиссия подтвердила готовность Максима к телепортации в начало девятнадцатого века, и утром следующего дня он уже был в Стартовом комплексе. Его, как всегда, встретил инженер Томский, они прошли в бокс, там Максим мог переодеться. Инженер выдал ему одноразовый черный, эластично прилегающий к телу костюм, и вышел. Максим разделся, повесил свою униформу в шкафчик, надел одноразовый костюм, нажал на кнопку переговорного устройства и сказал:
– Я готов.
Через минуту вошел Томский.
– Пошли – сказал он.
Они вышли из бокса и направились к «машине времени». У подъемника, который должен был поднять Томского и Максима на площадку у центральной оси, стоял профессор медицины Вершинин. Маленьким приборчиком он просканировал Максима от ступней до головы.
– Все в норме, – сказал профессор и направился в «Центр управления стартом». Там уже ждали генерал Бочаров, профессор лингвистики Громов и профессор Холин, техники и инженеры.
Томский и Максим на подъемнике добрались до площадки, где их ждал еще один подъемник, с его помощью они поднялись до середины оси, до места, где находился серебряный обруч диаметром почти два метра. В нем Томский тросиками зафиксировал руки и ноги Максима, потом проделал обратный путь и направился в «Центр управления стартом».
– Максим, – по трансляции из «Центра управления» сказал профессор Холин. – До временного старта осталось десять минут. Я запускаю внешнюю раму времени.
– Понял вас, запускаете внешнюю раму времени, – ответил Максим.
Внешняя рама времени начала медленно вращаться вокруг своей оси. Через десять минут она достигла необходимой временной скорости.
– Максим, временная рама достигла заданной скорости вращения, мы запускаем внутреннюю раму, – сказал по трансляции профессор Холин.
– Понял вас, запускаете внутреннюю раму, – ответил Максим.
