Kitabı oku: «Подонок. Его наказание», sayfa 3

Глава 6. Лера

Его имя я почти шепчу. Как будто это более мощное слово, чем «пожалуйста» и какие-либо ещё просьбы. Готова повторять его снова и снова, потому что именно от этого Дан, кажется, и замирает наконец, перестаёт на меня напирать. Прекращает подавлять этой близостью опасной, дерзкими замашками непредсказуемыми.

А я не могу его оттолкнуть сама. Элементарно боюсь, силы экономлю, привести себя в порядок пытаюсь. В ушах гудит, в глазах темнеет, воздуха не хватает… И боль в груди знакомая.

Меньше всего хотелось бы потерять сознание на этом чёртовом мотоцикле и в компании этого подонка.

Он посмеивается, видимо, решив, что я всё это из страха пищу. Отчасти так оно и есть, только боюсь я сейчас не его. Реакцию организма, которую запустил Дан и которая может привести к фатальному исходу.

Хорошо, что не замечает этого, снисходительно отстранившись и приподняв руки. Мол, всё, не трогаю.

Ну и пусть считает, что я трусиха, которую легко спугнуть. Главное, уйти отсюда, принять таблеточку для успокоения сердца и обдумать, что дальше. Широкими шагами покидаю трассу-стадион – да, сбегаю. Чувствую на себе безотрывный взгляд, но не торможу ни на секунду посмотреть, с каким выражением на меня так пристально пялится Дан.

Наплевать. Сейчас не он моя проблема.

Судорожно копошусь в сумочке, когда сворачиваю за угол и остаюсь совсем одна. Быстро нахожу таблетки…

Да уж, знал бы Макс, что его стрессоустойчивая сестра – та, которой всё нипочём и кто сама предложила поставить на кон себя – вот так посыпется из-за всего лишь столкновения с одним дерзким типом.

Врождённый порок сердца меня никогда особо не беспокоил, спокойно регулировался таблетками при необходимости и умеренным кардио. Вот только короновирусная инфекция дала осложнение: аневризму аорты. Требуется срочная дорогостоящая операция, которую моя семья (состоящая только из мамы и брата) не потянет никак. Мы, конечно, подали заявку на благотворительный сбор, но пока там дойдёт очередь… Врач говорит, что если ничего не делать, то через три года я точно умру. И это самый оптимистичный прогноз, потому что в случае сильного стресса или очередной вирусной инфекции я протяну гораздо меньше.

Мама у кого только ни просила в долг, но в итоге мы с Максом смогли убедить её в хороших шансах нашего варианта. Конечно, мы в разы преуменьшили риски, другую картину ей обрисовали. Мол, гонки по правилам и нам удалось проскочить с минимальной денежной ставкой по знакомству. Мама доверяет сыну, как старшему, верит в его рассудительность, поэтому пока просто держит за нас кулачки. Хотя наверняка параллельно ищет ещё варианты. При всей крутизне Макса как гонщика, она не может рассчитывать только на одно. И от этого немного страшно: такие деньги сложно добыть безопасным способом в короткие сроки.

Лучше рисковать будем мы. Я упорно демонстрирую Максу спокойствие по поводу всего: и предстоящего, и задуманного в целом, а потому он позволил мне участвовать в такой авантюре. И что будет в случае поражения, не задумывается ни один из нас…

До этого момента. Теперь, когда я и дышу спокойнее, и перед глазами проясняется, мысли сами собой лезут в голову. Вспоминаю трюки Дана. Его горящий взгляд. Его уверенность, которой он пропитан, кажется, весь. Она через край в нём хлещет.

И ему тоже нужны деньги… Уж не знаю, на что, но нужны.

А ещё он, кажется, догадывается, что мы с Максом нацелились на него.

Как при всех этих фактах с Даном справиться вообще?!

*******

Что ж, я сама виновата, не сказав Максу, насколько этот Дан трудный тип. На расспросы брата ответила, что да, тренировался ранним утром и да, круто ездит. Что мы поговорили и что он, кажется, догадывается о подвохе с моей стороны. Брат решил, что это ничего такого, с чем мы не можем справиться. И что мы продолжаем по плану.

И вот по нему я пока должна продолжать мелькать перед взглядом Дана. А ещё, сделать первый шаг к самой возможности «затусить» с ним – бросить пробный шар. Предложить для начала идею сходить в какой-нибудь клуб всем вечером.

Чтобы я при таком раскладе не была одной девчонкой среди парней, беру с собой Алису. Смотрим с ней заезды… А потом ей же и полагается предложить всем потусоваться вместе. А то я сегодня и без того уже нарвалась.

Общий тренировочный заезд не заставляет меня нервничать: намеренно толком не смотрю. Хоть и ухватываю, что Дан демонстративно мельтешит перед Максом, обгоняя именно его, вырисовываясь прямо перед ним, сбивая с толку трюками. Вызов бросая. Из-за меня?

Неважно. Брат сохраняет спокойствие и уверенность, изучая только трассу и концентрируясь на ней. Решаю последовать его примеру – концентрируюсь на своей задаче. Доброжелательно общаюсь со всеми зрителями-мажорами, уже сделавшими ставки. Мерзкий взгляд Феди даже не сбивает с толку, хотя ему и слова не бросаю – не могу просто. Брезгливо и смотреть на него.

Достаточно и того, что я для других уже более-менее своя. Наверняка многие будут не против потусоваться со мной и подругой: Алиса тоже со многими общается. Ей вообще всё это легко даётся, даже и Феде что-то говорит.

К счастью, мы тут не одни девушки: на тренировочные заезды приглашены и другие. Некоторые – близкие ребятам, делающим ставки, а некоторые и гонщикам. Их не так много, но достаточно, чтобы чувствовать себя чуть более уверенно.

– Классно катаетесь, ребят, – искренне восхищённо заявляет Алиса, когда тренировочный заезд объявляется закрытым.

Первым пришёл Дан, но я уверена, что по большей части из-за того, что Макс не покупался на его провокации и позволил проскочить. Это ведь только тренировка…

– Спасибо, – говорит он, подходя к нам и заразительно улыбаясь Алисе, которую, конечно, уже знает.

– Думаю, это в первую очередь мне, – насмешливо отбивает Дан, тоже приближаясь.

Тут же напрягаюсь и отвожу взгляд, не смотрю на него. Но чувствую, что он да… Хоть и не так уж долго.

– Это всем, – быстро ориентируется Алиса, опережая реакцию Макса. – И вот что ещё всем: ребят, может, всей нашей компанией сходим в клуб, затусим? Или к кому-нибудь домой, у кого там хоромы?

Кто-то фыркает и заявляет, что тут богатые ребята ставки делают, к любому можно. Они начинают активно обсуждать предстоящее вместе с гонщиками…

– А ты такая же шлюшка, как твоя подруга? – неожиданно спрашивает Алису явно оскорблённый моим сегодняшним игнором Федя. Жёстко так выпаливает, явно с посылом для меня.

Леденею. Если он продолжит, мы можем скорее рассориться все тут, чем привести вечер к чему-то продуктивному.

– Лера не шлюшка. И Алиса тоже, – чеканит Макс, а я хватаю его руку, чуть сжимая: нарываться на ссору не стоит…

Всё-таки мы тут пока всё равно на птичьих правах с моей нестандартной ставкой, во многом выторгованной у ребят этим самым Федей.

– Только конченная блядь может делать такую ставку, – презрительно давит он, и мне приходится сжать руку Макса ещё сильнее: улавливаю, как он злится. – Дан, как ты планируешь её выебать? С чего начнёшь? – неожиданно обращается Федя к своему гонщику.

Который пришёл сегодня первым и, конечно же, без того чересчур уверен в себе. Гулко сглатываю от самой сути демонстративно унизительных вопросов и от того, кому они направлены…

Ещё и вспоминается, как легко этот самый Дан меня поднял сегодня утром, усадив на мотоцикл и прижавшись так, чтобы уловила исходящее от него возбуждение.

– Тебе нахрена? Дрочишь, представляя, как я трахаюсь? – пренебрежительно отзывается он, и я с трудом давлю в себе смешок, увидев, как меняется лицо Феди.

Не ожидал такой ответ… И каково ему теперь? Аж носом шмыгает, бледнея. А я не могу не позлорадствовать – разумеется, тайно.

– Не, я просто…

– Просто заглохни, – резко перебивает Дан,

И хотя сама суть всего этого разговора, мягко сказать, неприятна – теперь он хотя бы закругляется. Кто-то уже неуклюже пытается замять. Федя вот больше ничего не говорит, явно не желая испытывать терпение своего гонщика. Ограничивается только недовольными взглядами в его сторону.

Я тоже мельком смотрю на Дана: всё-таки он, можно сказать, своеобразно заступился за меня… Вот только отвечает мне таким презрительно холодным взглядом, что чуть на месте не пошатываюсь. Вспыхнув, отворачиваюсь.

Не буду я во всё это вникать… В него вникать не буду – даже притом, что становится не просто моей задачей, но очень даже проблемой.

– В общем, решено, ко мне все, – слышу вердиктом голос Миши и только тогда понимаю, что ребята после выпадов Дана и Феди спокойно тусовку обсуждали, не особо обратив внимание на их пикировку.

Привыкли уже к подобному, наверное… Только вот я вряд ли когда-нибудь смогу.

Глава 7. Дан

Никаких нахрен тусовок до гонки – это вообще-то железное правило. Моё персональное негласное. Тем более никаких тусовок там, где есть алкоголь. Только суровая дисциплина и каждодневные тренировки. Я так вёл себя и когда мне не особо нужны были бабки – просто потому, что привык побеждать. А сейчас так-то и стимул нефиговый.

И нет, не блондинистый милый. У меня других проблем хватает, своих.

Тем не менее здесь, в доме Миши, я присутствую в первую очередь из-за неё. Интригует меня эта девчонка.

Не настолько, чтобы пытаться узнать, зачем ей бабло – я просто, блять, не должен в это вникать или проникаться. Мы соперники, и каждый хочет выхватить своё. Исхожу только из этого, никакой жалости и даже любопытства.

Так что интригует меня эта Лера ровно настолько, чтобы приятно проводить время с ней поблизости, наблюдать, дразнить, провоцировать. Неважно даже на что. Меня любые её проявления заводят, в кайф они.

Правда, пока не представляю, как вызвать их на этой скучной тусовке, где слишком много народа. Можно, конечно, демонстративно засосаться с Алисой, тем более та не против: вижу я эти заинтересованные взгляды. Ещё и трётся возле меня как случайно постоянно. Но я не хочу. Не вдохновляет такой расклад.

Хотя Алиса прямо-таки нарывается:

– А ты почему не пьёшь? – спрашивает игриво, ко мне подаваясь.

– Чтобы оставаться в форме, – бросаю как есть, скользя по ней взглядом.

Ничего такая… Тоже блондинка, хоть и кожа не такая светлая. А губы пухлые сильно, больше, чем у Леры. Взгляд раскованный. Глаза… Вроде карие.

Эм, с каких это пор я лицо оцениваю, а не фигуру? Запоздало скольжу взглядом и по ней – полный порядок. Но член не реагирует.

– Вообще-то гонка только первого мая, насколько я поняла,– дует свои соблазнительные губы Алиса.

– А тренируюсь каждый день, – скорее машинально палю Леру: смотрит на нас, хоть и болтает о чём-то с братом. Отсюда не слышно, о чём.

Намеренно уделал его сегодня. И каждый тренировочный заезд буду. Прессинг такой перед самой гонкой, на которой вложусь по полной.

– Хм, не думала, что ты такой скучный, – тянет Алиса. – Другие гонщики не боятся расслабиться.

Потому они и не соперники мне. Но объяснять что-то Алисе не тянет. Она даже на разговоры не вдохновляет.

– Вот и иди к ним,– не столько отбиваю, сколько на полном серьёзе посылаю.

Она издаёт какой-то недовольный звук, но я это скорее фоново подмечаю и то лишь потому, что музыка затихает. Но временно: одна песня сменяется другой. И прямо под начало другой Лера решительно делает выпад в мою сторону.

Глядя мне в глаза.

Напрягаюсь. Неожиданно. На заезде едва на меня смотрела, а до него так вообще дрожала от страха, очень даже поверив, что я реально могу её изнасиловать или типа того. Этим сперва взбесила, но потом пришёл в себя – сам ведь хотел, чтобы доходчиво было.

Оно и было – Лера откровенно сбегала, дрожа всем телом. Как никогда ощутил себя опасным типом перед этой пугливой недотрогой.

Но именно она же соблазнительно покачивается сейчас под музыку, глядя прямо на меня. И только на меня. Как будто вызов какой-то бросает охренеть внезапный. И вот чего добивается?

Пластичная девчонка. Гибкая. Сексуальная до невозможности: и без того её фигурку приметил сразу, а теперь как демонстрирует мне её специально. Танцуя, задействует чуть ли не все части тела: и попой виляет, и по груди руками водит, спускаясь ниже в особенно изящных жестах… Повороты эти её, наклоны, взмахи волосами, руки, ножки… Всё нахрен в сетчатку мне вырезается, даже если закрою глаза – видеть буду. И смотрит Лера при этом чётко на меня, даже когда извивается в особенно сложных движениях.

Гипнотически воздействует. И взглядом в меня, и танцем, и даже тем, как красиво уходит от всех желающих составить ей компанию. Танцует одна, не с кем-то, хотя вокруг неё тоже кто-то двигается. Но их словно нет. Есть я и есть она.

Пиздец жарко становится. Несколькими глотками осушаю бутылку из ближайшего ко мне ведёрка с бухлом. Только потом сознаю, что таки выпил алкоголь.

Но даже эта мысль не вызывает вообще ничего, потому что мозги варят исключительно в одном направлении: они порнушку прокручивают в башке, провоцируемую движениями Леры. Этот мелькнувший на секунды прогибчик – и вот я уже мысленно сзади её беру. Движения бёдрами – это мы друг другу навстречу движемся, когда я уже в ней. Этот взгляд… Это обещание кайфа. Вызов именно что сексуальный. Конкретно мне брошенный.

Стояк уже такой сильный, что штаны дискомфорт причиняют. Похер, видит ли кто, что я на взводе. Пусть видит она.

Чувствует же, что это уже не про танец всё? Эти её новые движения волнами – они как будто на мне были. Прям улавливаю фантомно. Мозги почти всмятку. Только один более-менее внятный вопрос ещё пульсирует в башке.

И чего Лера всем этим добивается?

Решительно поднимаюсь с места – к ней.

Всё ещё смотрит на меня, когда подхожу. А ведь видел растерянность во взгляде, даже что-то типа испуга. Но нет… Держится девчонка. Упрямо так.

Теперь это вызов не только мне, но и самой себе?

Хотелось бы мне понять, что там в башке у этой Леры. Но куда больше мне хочется другого: этой её страсти, что была в танце. Пусть теперь в постели мне её демонстрирует. Сокращаю расстояние между нами до минимума и сгребаю девчонку к себе, успев заметить, как та пыталась красиво уйти и от меня. Так же, как и от других, притирающихся к ней в танце.

Только я, блять, не они. Не позволяю, прям на плечо её взваливаю на глазах у всех и несу в отдельную комнату. У этого Миши их дохера.  И закрываются они вполне себе прочно, уверен.

На фоне нас, конечно, кипиш уже намечается. Боковым зрением вижу, как Макс навострился, к нам прёт. Ускоряю шаг. Ближайшая дверь совсем рядом…

Лера, конечно, не бездействует. Сопротивляется отчаянно, хоть и не говорит ничего. Но трепыхается слишком явно. Прямо-таки трётся об меня этими своими движениями. Причём как будто всеми частями тела, особенно самыми округлыми. Шарашит от каждого такого соприкосновения. Башку уже кружит. Дышу её запахом, пьянею её близостью, кайфую и мучаюсь одновременно.

Потому что Лера опять ведь может мне выдать ту страдальческую реакцию, какую утром давала. Когда я чуть ли не насильником себя ощутил. Если она сейчас меня страхом своим пропитает, я, блять, окончательно свихнусь.

Не оставлю ей такой возможности. Напролом пру. Я реально ещё никого так не хотел. С другой стороны, меня так и не динамили и не заводили.

Ребята, кстати, не особо и препятствуют. Видели эти танцы и наверняка решили, что закономерный исход событий. Федя только явно недовольный, но не пыхтит. Куда ему против меня…

Им всем некуда. Никто и ничто меня сейчас не остановит.

Даже Макс, хотя догоняет прямо ровно в ту секунду, когда захлопываю перед ним дверь. Конечно же, повернув замок. Стучит там в неё, видимо, не только руками, орёт что-то. Не слышу. Этого и не существует сейчас всего.

А вот явно ошарашенная тяжело дышащая Лера – да. Чуть не падает, когда на ноги её ставлю и тут же пятится от меня к той самой двери, которая разве что не дрожит от ударов её брата.

Что-то пока она танцевала, он куда спокойнее был. Хотя не мог, блять, не заметить, что делала это Лера для меня.

Ловлю её взгляд, приближаюсь намеренно неспешно. Она там как, дышит вообще? Уже и не слышно. Кажется, и не моргает, следя за каждым моим движением.

Что ж… Её очередь.

– Уже не такая смелая? – усмехаюсь, наклоняясь к её уху. Попутно с шумом вдыхаю запах волос.

– Отпусти, я всё объясню, – торопливо просит Лера.

– Уже отпускал, – напоминаю, резким движением зажимая девчонку между собой и почти успокоившейся дверью. – Но ты не воспользовалась шансом. Снова нарвалась. На этот раз никаких поблажек, – последнее совсем уж хрипло, потому что Лера всё ещё пытается высвободиться, но этим только острее заставляет её чувствовать.

В обратку это тоже действует – уверен. Подаюсь бёдрами, чтобы и стояк уловила. Оценила, так сказать, всю серьёзность момента.

Чем сильнее стуки по двери от Макса, тем сильнее Леру кидает ко мне, буквально впечатывает.

– Я не нарывалась, я просто… – едва слышно. – Я поспорила с Алисой…

Почему мне кажется, что она на ходу сочиняет? Эта её Алиса постоянно тёрлась поблизости со мной, а Лера в это время с братом зависала. Лучше бы сказала, что с ним спор был. Похер, кстати, какой. Всё равно напрочь вымышленная ситуация.

– Скажи своему брату, чтобы свалил и что всё нормально,– настаиваю неожиданно даже для себя, хотя не так уж и бесит меня его бесполезная настырность.

Слегка даже забавляла… До этого момента, когда мы с Лерой взглядами столкнулись, и я снова увидел страх.

Бесит, что она меня боится. Хочу, чтобы доверяла. Неважно, оправдаю я это доверие или нет – хочу и точка.

Хочу и беру. Даже вот так неуместно. Хоть что-то от неё возьму. Либо это, либо…

Либо просто обрушусь на её губы таким поцелуем, который мгновенно точкой невозврата станет. Всё сметёт: сопротивление это, непонятки, глупые игры, которые девчонка продолжает вести. После поцелуя, который я уже как будто чувствую на губах, остановиться точно не смогу. И ей не позволю.

– А всё нормально? – напряжённо спрашивает Лера, вглядываясь в мои глаза.

Уверен, что в них сейчас концентрированная похоть, учитывая, что я уже представляю, каковы её губы на вкус. Представляю, как втягиваю нижнюю в рот. Как засасываю поочерёдно, как прикусываю до лёгкой крови. Как зализываю, как трахаю языком её ротик, представляю даже его влажность и тепло. Прям как чувствую заранее, что с ума её сводить буду, сразу весь пыл выплесну, как будто этот поцелуй – единственное, что может быть между нами. Хотя это, конечно, не так. Хочу, чтобы Лера стонала мне в губы. И забыла нахрен обо всём.

– Всё нормально, – ухмыляюсь, даже не пытаясь её успокоить. Более того, всё ещё на губы ей смотрю. Хоть и только сообразил, что уже давно на них пялюсь, почти с самого момента её вопроса. А ведь ответил далеко не сразу.

– Я поспорила с Алисой, кто из нас сможет заставить тебя выпить. Д-да, выбрала нестандартный способ это сделать, но не обдумала толком, – поспешно выпаливает Лера, как будто её явно лживые объяснения тут что-то решат.

– У тебя несколько секунд, – давлю, игнорируя их. – Твой брат никак не успокоится. Скажешь ему, чтобы ушёл?

Глава 8. Лера

Прямо-таки чувствую, что от моего решения сейчас много чего зависит. Понятия не имею, в чём именно и зачем меня испытывает Дан, но явно чего-то ждёт.

Если я успокою Макса, то что? Меня отпустят?

Вряд ли. Взгляд у Дана сейчас прямо-таки испепеляющий, демонический, безумный совершенно. Всё внутри меня бьёт тревогу и кричит о том, что надо любыми способами бежать отсюда. Вырываться из плена его близости. Пока не поздно.

А поздно может стать буквально в каждую грёбаную секунду.

Сердце начинает колотиться где-то в ушах. С трудом даётся новый вдох… Надо срочно действовать!

– Макс, всё в порядке! – громко говорю брату, заставляя себя не отводить взгляда от Дана. Он сейчас самый настоящий хищник. Нельзя упускать его из виду… Нельзя показывать слабость. – Мы немного поговорим, и меня отпустят! Две минуты!

Последнее я, конечно, скорее предупреждением Дану обозначаю. Скорее всего, жалким, учитывая моё положение, – но всё же предостережением, что обязан меня отпустить как можно скорее. Я выполнила его требование, теперь его очередь.

Он ухмыляется. Явно улавливает, что я себе соломку стелю.

– Если через две минуты не выйдешь, я вызову ментов! – слышу беспокойный голос Макса.

Как чувствует, что Дану всё нипочём. Если честно, этому Дану даже на такой выпад моего брата ровно, только смешок издаёт.

А ведь от Макса была именно что угроза. Наверняка буквально каждый наблюдающий за всем этим думает, что менты – радикальная мера, неуместная, ненужная. Потому услышать такое даже мне диковато и не по себе.

Дану же будто всё равно. Скользит по мне всё тем же откровенно порочным диким взглядом, причём хаотично им ведёт, будто толком ни на чём остановиться не может. Дышит тяжелее…

Боже мой.

– Вот так ты мне, значит, доверяешь, – хрипит Дан так неожиданно, что я не то чтобы вздрагиваю, а прямо-таки дёргаюсь. – Две минуты… Менты…

Вообще-то про ментов Макс заговорил, а ждать от меня доверия даже как-то странно. Мы знакомы совсем ничего, не говоря уж о том, что миролюбивыми наши немногочисленные встречи не назвать. Но заявить всё это Дану, безотрывно смотрящему на меня остекленевшим взглядом, я не решаюсь.

Да что там – просто не могу.

Его руки всё ещё сжимают меня… Хотя даже если бы перестали, я бы всё равно не прекратила бы чувствовать.

Он так близко… Я вся пропитана его жаром, потребностью дикой. От этого меня колотит, но и от этого, как ни странно, вывожу. Не пребываю на грани потери сознания, как утром – наоборот, слишком чувствую, слишком остро. Всё во мне отзывается именно на состояние Дана. А оно уж точно не спокойное…

Не стоило слишком буквально воспринимать идею Макса потанцевать перед Даном. Я когда-то занималась танцами, и брат решил, что будет круто, если я этим Филатова заинтересую. Ну а я… Толпа народа вокруг раскрепостила, позволила думать, что я в безопасности. Меня понесло…

И вот теперь несёт его. Дан вроде как ничего такого не делает, но его вот именно заносит, причём даже сейчас. Не уловить невозможно просто.

– А раз я по-твоему такой еблан, которого стоит бояться, то что мне терять? – говоря это всё тише с каждым словом, Дан обдаёт меня горячим дыханием, потому что и клонится ниже, ко мне…

А потом и вовсе впивается губами в губы. Резким рывком, моментально погружая моё сознание в туман, а меня саму – в сплошное безумие эмоций. Они не мои… Они не могут быть моими – видимо, от него слишком сильно исходят. Штормят буквально, затапливая и меня.

Эта потребность, эта жажда, этот голод дикий… Буквально требующий немедленного утоления!

Дан буквально вжимает меня в себя, одновременно лихорадочно блуждая ладонями мне по телу, сжимая, гладя, тиская. Потом зарывается пальцами одной руки мне в волосы, больно оттягивая, требовательно очерчивая языком контур моей нижней губы. Призыв… Нет – требование.

И я какого-то чёрта поддаюсь, скорее машинально, потому что больше ни на что сейчас не способна. Только и могу, что раскрыть губы, впуская горячий язык и издавая прерывистый выдох в губы Дана. Он в ответ тоже какой-то звук издаёт, сжимая меня крепче, пошло бёдрами подаваясь, вынуждая прочувствовать стояк, соприкасающийся с моей промежностью так, будто на нас одежды вообще нет. Слишком нетерпеливый, яростный даже – как тут не считаться!

Язык в это время атакует мне рот, успевая и везде, догоняя мой и задавая такой ритм, что голова моментально кружится. Кровь бурлит. Не понимаю, что происходит – ни черта уже не понимаю…

Его губы двигаются ещё быстрее, жарче, нетерпеливее, засасывая, покусывая, сминая. Ладони так и продолжают плавить мне тело, не оставаясь долго на одном месте, будто хотят успеть везде. В волосы тоже то зарываются, то отпускают. Дрожу и никак не могу разобраться, что делать с собственными руками. Губами… Языком… Всё словно Дану принадлежит, не мне, я уже не управляю ничем.

И это не меняется даже в те доли секунды, когда наши губы расстаются – мне бы и больше времени не хватило, чтобы прийти в себя. А Дан не позволяет это сделать, спускаясь губами ниже, вдыхая мой запах, засасывая кожу. Она чертовски чувствительная сейчас на том самом месте на шее. Оттуда мурашки по всему телу гоняют.

Издаю то ли всхлип, то ли протестный стон. Надеюсь, что протестный…

– Две минуты прошли! —слышу злой голос Макса и чувствую удар по двери.

Отрезвляющий мгновенно. Судорожно тянусь к ручке двери, чтобы отпереть её, но Дан кладёт руку на мою. Простреливая даже таким гораздо более невинным, чем недавно, прикосновением. Потому что оно мгновенно в те моменты швыряет.

– Пусть свалит,– чеканит Дан. – Мы не закончили.

Он не просто говорит: зажимает меня между собой и дверью, толкаясь стояком на этот раз мне в попу. Чуть прикусывает мочку уха, а рукой на этот раз ныряет прямо под мою рубашку.

Мы на грани катастрофы. Это всё… Это всё точно не ведёт ни к чему нормальному: брат за дверью никак не угомонится, я сама в панике, а Дан…

Дан как раз явно в своей стихии: не теряет уверенности, отбирая остатки её у меня. Его вообще ничто не способно остановить: делает ещё несколько развязных движений бёдрами мне в попу, чтобы я снова и снова чувствовала его член. Чёрт возьми… Между нами словно совсем нет одежды.

По ощущениям так как будто везде, а по факту её нет уже там, где его рука пробирается мне на спину, нащупывая застёжки лифчика. Рубашка на мне как минимум смята, а кажется, что и пуговиц нескольких лишилась. Едва держится.

О нет… Нет же!

Впиваюсь ногтями ему в руку – игнорирует, продолжает тискать меня и заполнять собой. Да-да, именно так – хотя он ещё не лишил меня девственности. И если я сейчас ничего не предприму, то это будет именно «ещё».

Ещё и ещё… Дан демонстративно вдыхает мой запах, снова засасывая кожу где-то у шеи и уже справившись с застёжкой. Макс у двери совсем с ума уже сходит – но это я улавливаю скорее остатками сознания.

– Я… Я просто танцевала, – решаюсь заговорить, когда очередной очень сильный удар Макса по двери едва не вышибает её. Боюсь представить, что будет, если он это всё увидит… – Угомонись, – увы, мой голос не звучит жёстко-доходчиво, дрожащий слишком.

– Просто? – ухмыляется Дан, резко развернув меня к себе и зажав между собой и ближайшей к двери стенкой. – Нет уж… – взглядом скользит мне на губы, которые наверняка чересчур припухшие и обкусанные от его недавних диких действий. – Мы в ответе за тех, кого возбудили, – глубокомысленно выдаёт свою интерпретацию цитаты Экзюпери, снова клонясь ко мне.

– Ты в состоянии справиться сам, – выдавливаю, резко отвернувшись. Его это, впрочем, не особо смущает: его губы и у меня на щеке развратничать умудряются. Мурашки посылают по ней, кончиком языка пробуют, дразнят. – Ты уже большой мальчик,– как ни странно, ещё умудряюсь что-то говорить.

– О да, большой, – порочно соглашается Дан, резко расположив ладони у меня на попе и притягивая к себе, вжимая в свой стояк. – Хочешь ощутить, насколько? Мокрая уже, да?

Боже мой… Я не могу это слышать и ощущать в реальности! И какого чёрта Дан вообще думает, что я тоже возбуждена? Я недостаточно сопротивляюсь?

Зато теперь, когда он неожиданно опускается передо мной на колени, тут же принимаясь расстёгивать мне ширинку, резко впиваюсь ногтями ему в плечи, брыкаюсь и едва ли не ору:

– Нет!

Реакция следует незамедлительно. Вот только от Макса:

– Я слышал это «нет»! Вызываю ментов, если ты живо не откроешь долбанную дверь!

Дан кривится, но всё ещё не действует как-либо явно. Не открывает Максу, но и выпрямляется, не раздевая меня больше. Мои руки всё ещё у Филатова на плечах, и сознаю это, только когда мы снова лицом к лицу. Ну почти, не считая разницы в росте… Прошибает его тёмным нечитаемым взглядом, не сразу даже решаюсь убрать пальцы – до сих пор ногтями впивалась.

Наверняка оставила на нём немало следов… Но ведь и он на мне тоже.

Дан загнанно дышит, резко располагая ладони по обе стороны от меня. А за дверью всё более шумно становится. Кажется, ребята всё-таки подтянулись к Максу – неудивительно, что как минимум у Миши бы возникли вопросы, почему мой брат пытается сломать дверь одной из его комнат.

– Она сопротивляется… – доносится до меня обрывками фразы злой голос Макса. – Он насилует…

Замираю. Это ведь не так! Или…

Звучит слишком ужасно, всё внутри протестует такому определению, но разве по факту не так оно и есть? Я сопротивлялась. Сопротивлялась же?

А Дан не останавливался. Он и сейчас не то чтобы прекращает, по-прежнему зажимая меня. Осторожно смотрю на него – выгибает брови, видимо, тоже слыша, о чём там говорят за дверью.

Тогда почему не открывает? Не успокаивает там всех?

Такое ощущение, что и себя никак не может. Но ведь должен уже понять, что ничего у нас не будет!

– Пусти, – говорю тихо, а сердце испуганной птицей трепещет в груди. – Слышишь же, все на взводе.

Не успеваю получить ответ: дверь всё-таки распахивается – видимо, у Миши есть какая-то система, позволяющая отпереть любую комнату, даже если та заперта изнутри. Но толком осознавать это сейчас не могу – слишком стремительно развиваются события. Дана сразу несколько человек хватают, отцепляя от меня. Натыкаюсь на переполненный ужасом взгляд Макса и только потом понимаю, в каком я виде. Растрёпанная, со следами засосов даже на щеке, с губами, по которым сразу всё видно… С порванными пуговицами на потрёпанной рубашке, с расстёгнутым и болтающимся на мне лифчиком… И ширинка, кажется, тоже расстёгнута хотя бы наполовину.

Судорожно поправляюсь, но явно уже поздно. С каким-то болезненным стоном Макс бросается на Дана. Тот ориентируется сразу… Завязывается драка. Ребята суетятся вокруг них, пытаются остановить, размять, а я…

Я просто закрываю глаза, мечтая, чтобы всё это оказалось каким-то ужасным сном. Какого чёрта я вообще танцевала?

Что теперь будет? Ситуацию замнут, или…

Наше участие тут и без того на волоске. Как остановить Макса? Несколько парней не справляются с этой задачей. Вокруг них уже все. На меня тоже бросают взгляды, но недостаточно долгие, чтобы мешать мне всё-таки открыть в глаза и окончательно привести себя в порядок. Даже с лифчиком справляюсь без того, чтобы снять рубашку: просто руки освобождаю от рукав, чуть сильнее расстегнувшись, чтобы делать это свободнее. Несколько не самых удобных секунд – и я уже полностью одета.

Теперь надо найти способ остановить драку…