Kitabı oku: «Сласти-мордасти. Потрясающие истории любви и восхитительные рецепты сладкой выпечки», sayfa 3

Торт «Лунная соната»

У этого торта много вариантов и много имен. В Вене его именуют «Венским медовым», в Бонне – «Лунной cонатой» (Mondscheinsonate), в России времен СССР почему-то прозвали «Рыжиком», хотя в Российской империи называли «Императорской ладьей». Но мы с вами договорились, что будем говорить о тортах-легендах, поэтому остановимся на названии «Лунная соната» и истории любви великого Бетховена.

Отец маленького Людвига, грубый и деспотичный человек, тем не менее обладал идеальным слухом… Он повсюду «слышал», как звенят золотые монеты. Поэтому дар своего сына он распознал моментально и решил его использовать на полную катушку. Маленький мальчик с трех лет сутками просиживал за клавесином или простаивал у органных труб, зато уже в восемь лет, к вящей радости папеньки, дал свой первый концерт и получил первый гонорар. У Бетховена не было детства. И если бы он любил музыку чуть меньше, чем отмерил ему этой любви Господь, Бетховен бы стал не просто угрюмым мизантропом, а вообще покончил бы с собой… Красивые, мужественные, чуть грубоватые черты лица, породистая грива пышных волос, худощавая фигура с идеально ровной осанкой, пытливый ум, замкнутость и непревзойденная музыкальная одаренность – вот что являл собой Бетховен в возрасте семнадцати лет. И если бы не наставник, Кристиан Готлиб Нефе, который вопреки всему (и самому юноше тоже) воспитывал в нем чувство прекрасного, восторженность, умение чувствовать и понимать природу, людей и искусство, то, вероятно, мир лишился бы почти 90 процентов того музыкального наследия, которое было создано великим композитором.

Наставник угощал Людвига лунно-желтым венским медовым пирогом и рассказывал, рассказывал, рассказывал юноше о том, как прекрасен мир и как восхитительна Вена.

Именно туда и отправился Бетховен в 1787 году. Прекрасная Вена – город театров и соборов, уличных оркестров и любовных серенад под окнами – покорила сердце юного гения. Но годы безрадостного детства, прошедшие в заточении сырой музыкальной комнаты и ревущих органных труб кафедрального собора, не прошли даром. Бетховен начал стремительно терять слух. Он почти полностью оглох к 1800 году, но Фортуна чуть замедлила развитие болезни, чтобы дать Бетховену услыхать главный зов и голос жизни – голос Любви.

С Джульеттой Гвиччарди, юной итальянской аристократкой, столь же прекрасной, сколь и ветреной, Бетховен познакомился на одной из дружеских вечеринок, проходившей в венской кондитерской, где европейская богемная молодежь говорила исключительно о литературе, музыке или живописи, наслаждаясь зимним вином из подснежного винограда и сладкой выпечкой. Самому старшему – Бетховену – было тридцать. Самой юной – Джульетте – едва исполнилось шестнадцать. Людвиг влюбился моментально, пылко и страстно. Он на какое-то время даже поверил, что к нему возвращается слух. «Боже мой! Как я счастлив! Я хочу, я могу обнять весь мир. И даже луну с неба я готов бросить к ее ногам!» – писал Людвиг своему наставнику. Бетховен учил Джульетту игре на фортепиано, она с трогательной наивностью вышивала ему батистовые рубашки.

Позже Бетховен признается, что зря взял на себя роль учителя. Ибо Музыку он любил не меньше чем Джульетту, а посему, когда последняя ленилась или фальшивила, Бетховен превращался в Зевса-Громовержца, рвал на клочки толстые нотные тетради и крушил резные дубовые табуреты.

Они встречались и приватно. Но чаще всего юная ветреница заманивала Бетховена все в ту же кондитерскую, где, спустя шесть месяцев после начала бурного романа, Бетховен начал вечерами исполнять друзьям свою сладкую сонату, посвященную Джульетте (случайно ли, нет ли, но после смерти композитора ее тоже назовут Mondscheinsonate – «Лунной сонатой» – как известную и любимую им выпечку). Однако те, кто хорошо разбирается в музыке, знают, что «Лунная соната», начинающаяся волшебными нежными переливами, становится в своем развитии тревожной, звенящей, дрожащей, вызывающей слезы, катарсисной… И это не случайно. Джульетта легко изменила гениальному Бетховену с юным графом Робертом фон Галленбергом. И не просто изменила, а выскочила за него замуж, успев рассказать друзьям и знакомым по всей Вене, что ее новый возлюбленный – гениален, а старый Бетховен уже исписался…

Один поступок любимой глубоко ранил композитора, второй – просто добил его. Он дописывал свою сонату в состоянии бессильной ярости и сильнейшей обиды: теперь слух окончательно покинул его. Бетховен во второй раз в жизни задумывается о самоубийстве. И единственной музой, единственным божеством, удерживающим его от рокового шага, становится Музыка.

Бетховен пишет свои самые великие произведения и исполняет их по памяти. Он не слышит совсем ничего.

Джульетта возникнет в жизни композитора еще один раз, когда спустя несколько лет приедет в Вену практически нищей и раздавленной жизнью. Она будет умолять бывшего любимого простить ее и попросит денег для того, чтобы прокормить детей и мужа. Людвиг напишет свою знаменитую записку: «Я сейчас очень любим ею и более чем когда-либо являюсь ее мужем…», выделит Джульетте огромную сумму и… попросит навсегда исчезнуть из его жизни.

После его смерти в ящике письменного стола найдут письмо «К бессмертной возлюбленной»: «Мой ангел, мое все, мое я… Что за жизнь! Без тебя! Так близко! Так далеко! Какая тоска и слезы по тебе – тебе – тебе, моя жизнь, мое все…». А «Лунная соната» будет все так же звучать, отдаваясь сладкой болью влюбленных всех времен и всех континентов. И сладкая нежность венской выпечки, та же «Лунная соната», будет таять медовой горечью во рту…

Для теста

• 3 яйца

• 200 г (около 1 стакана) сахара

• 100 г сливочного масла

• 3 ст.л. меда

• 2 ч.л. без горки пищевой соды

• 450 г (около 3 стаканов) пшеничной муки

Для крема¹

• 100 г сливочного масла

• 150–200 г сгущенного молока (можно вареного)

• 400 г сметаны 20 % жирности

Для теста взбить яйца с сахаром до полного растворения крупинок (на полной скорости миксера это занимает 6–10 минут). Содержимое чаши увеличится в объеме примерно вдвое, станет пышным и воздушным.

Нарезать масло на небольшие кусочки и поместить в миске на водяную баню. Периодически помешивать массу по мере ее таяния. Добавить мед и пищевую соду (гасить ее уксусом не нужно, у меда высокая кислотность). Снять миску с водяной бани, влить взбитые яйца. Осторожно перемешать. Вернуть будущее медовое тесто обратно на плиту (на водяную баню или на медленный огонь).

Всю муку просеять в глубокую миску. Всыпать треть в миску с жидкими ингредиентами и перемешать лопаткой до однородности. Добавить еще примерно 1 стакан муки и снова перемешать. Держать тесто на плите, пока оно не приобретет интенсивный карамельный оттенок, потом сразу же снять массу с огня и дать ей остыть в течение 7–10 минут. Всыпать оставшуюся муку и замесить медовое тесто. Оно получится гладким, мягким, податливым, не липнущим к рукам.

Скатать тесто в колбаску и разделить на 12 частей. Каждый кусочек тонко раскатать. Из каждого пласта вырезать круглую или прямоугольную заготовку для коржа.

Выложить коржи на противень, застеленный промасленным пергаментом. Выпекать в разогретой до 180 °C духовке 5–6 минут. Не передержите коржи, иначе торт станет жестким и плохо пропитается. Как только тесто станет темнеть, достать коржи из духовки. Горячие коржи будут мягкими, гнущимися, но, когда остынут, чуть затвердеют.

Обрезки теста тоже выложить на противень и отправить в духовку. Выпекать чуть дольше, чтобы тесто стало хрустящим – оно понадобится для классического оформления торта посыпкой.

Приготовить крем. Масло предварительно размягчить и взбить миксером до пышности. Затем постепенно ввести сгущенное молоко и сметану.

Остывшие коржи хорошо промазать кремом, не забывая смазывать и бока торта. Подрумяненные обрезки поломать руками и раскатать скалкой в крошку.

Посыпать торт «лунной» желтой крошкой и дать ему постоять при комнатной температуре 1 час. Затем убрать в холод на 8–12 часов. В итоге вы получите очень нежный, мягкий, бархатистый венский медовый торт, знаменитую «Лунную сонату».

Торт «Вишневый сад»

Я не знаю, правдива или нет эта история, но говорят, что двухметровый красавиц, душка и щеголь Антон Павлович Чехов, которого довольно долго связывал любовный роман с замужней писательницей Лидией Авиловой, очень удачно камуфлировал свой с ней адюльтер. Так, «Чайку» он написал, чтобы ответить на любовную записку Авиловой. Только шифр Нины Заречной в пьесе на медальоне звучал как «Если вам понадобится моя жизнь – придите и возьмите ее», а Авиловой Чехов зашифровал строчку из ее же романа: «Негоже приличной барышне появляться без жениха в маскарадах»…

Во время их разрыва (очередного) и в промежутках между своими другими увлечениями Чехов, соскучившийся по любовнице, пишет «Вишневый сад», намекая на тот десерт, который они ели в Ялте, не смея приблизиться друг к другу (оба были со спутниками), но поедая не столько пирожное, сколько глазами друг друга…

После выхода пьесы Авилова успела на секунду войти в вагон поезда, увозившего Чехова из Москвы, и оставить у его закрытого купе коробочку с «Вишневым садом»…

Давайте же и мы испечем это пьянящее любовное лакомство…

Для маринованной вишни

• около 1 кг свежей или замороженной вишни

• коньяк или бренди по вкусу

Для крема

• 800 г сметаны

• 1 стакан сахара

Для теста

• 5 г разрыхлителя

• 200 г сметаны

• 200 г сливочного масла

• 1 стакан сахара

• 500 г пшеничной муки

• 5 г соли

Для начинки и украшения

• маринованная вишня по вкусу

• сахар для посыпки вишни

• хлопья миндаля для украшения (по желанию)

Предварительно свежую или замороженную вишню без косточек нужно замариновать в коньяке. Что не пойдет в торт – то съедим так… Вишню держать в коньяке 1–3 суток.

Сметану для приготовления крема выложить в дуршлаг на марлю и оставить отстаиваться минимум 6 часов.

Для теста разрыхлитель всыпать в сметану. В масло всыпать сахар, влить сметану с разрыхлителем и взбить с помощью миксера. Далее замешать тесто, добавляя хорошо просеянную пшеничную муку с солью.

Разделить тесто на 15 частей, каждый колобок завернуть в пищевую пленку и отправить в холод на 3 часа.

По истечении указанного времени раскатать каждый кусок теста в длинный прямоугольник (примерно 25×10 см) и на его центр длинной полосой от начала прямоугольника до конца выложить вишню, отжатую от коньяка. Посыпать ягоды сахаром, свернуть в трубочки. Прямоугольники должны быть одной длины!

Поместить противень с трубочками в разогретую до 190 °C духовку и выпекать 25 минут.

Для крема густую сметану взбить с сахаром (хотя нежнее будет с сахарной пудрой и ванилью).

Выложить на блюдо 5 трубочек – это нижний ярус. Смазать кремом, далее выложить ряд из 4, потом 3, потом 2 трубочек и верхушку – 1 трубочку. Все промазывать кремом, им же смазать и пирамиду снаружи.

Если у вас есть хлопья миндаля, можно посыпать торт ими. Если нет – и ладно. Подают этот десерт с рюмочкой того самого коньяка, в котором настаивалась вишня, и чашечкой крепко заваренного черного бархатного чая…

Торт «Челита»

Этот одна из немногих счастливых историй любви, которая может стать прекрасным десертом и для вас, дорогие мои, если вы отчаялись, перестали верить в чудо, опустили руки-крылья и решили, что все сласти-мордасти давным-давно миновали.

Речь идет о Клавдии Шульженко и ее любимом супруге – Георгии Епифанове – загадочном Г. Е. Ну и, конечно, о «Челите» – прекрасном домашнем торте, который Георгий Кузьмич придумал вместе со своей мамой, усовершенствовал вместе с Клавдией Ивановной и пек всегда в один и тот же день – 21 июля, в день их знакомства.

А началась история в 1940-м довоенном году, когда Епифанов, выпускник операторского факультета института кинематографии, впервые услышал на грампластинке звонкий девичий голос, исполнявший задорную «Челиту». Помните?

 
Ай, ай, я-яй!
Что за девчонка!
На все тотчас же
Сыщет ответ,
Всегда смеется звонко!
Ай, ай, я-яй!
Зря не ищи ты —
В деревне нашей,
Право же, нет
Другой такой Челиты!
 

Георгий мог слушать эту пластинку бесконечно. Еще не видя исполнительницы, он уже любил ее. Все тяжелейшие годы войны, которые Шульженко провела в составе полевой концертной бригады практически на передовой, а Епифанов стал кавалером трех орденов Красной Звезды, ордена Отечественной войны и множества медалей, Георгий как зеницу ока хранил пластинку с веселым, жизнеутверждающим, всепобеждающим голосом любимой.

А после войны, когда Клавдия Ивановна переживала не самые простые времена брака с Коралли, его измену, воспитывала сына, рожденного в этом браке, а потом пыталась выжить и выстоять в схватке с соседями по коммуналке, ненавидевшими и унижающими ее от какой-то мещанской зависти (Коралли уже оставил семью), почти каждый месяц она получала открытки с самыми теплыми пожеланиями и одной и той же подписью «Г.Е.». Даже циник Коралли, уходя от Шульженко, посоветовал ей не выбрасывать «эти безделицы», присланные из разных уголков нашей родины (от Камчатки и Владивостока до Калининграда и Москвы), ибо было в теплых строчках, адресованных Клавдии, что-то такое высокое и чистое, что не хотелось ни трогать, ни пачкать.

Одиннадцать лет приходили эти письма. И только в 1956 году, благодаря вмешательству общих знакомых, Епифанов получил шанс познакомиться с Шульженко лично. Мама его очень волновалась. Она испекла их любимый торт «Челита», выбрала самую красивую сорочку, собрала очень трогательный букет… Епифанов, которому через месяц должно было исполниться тридцать восемь лет, герой-фронтовик, побывавший во многих переделках за свою нелегкую жизнь кинооператора, приедет под балкон дома отдыха, где находилась Шульженко, вместе со своим другом-профессором и его женой, в обнимку с букетом и тортом, но так и не рискнет подойти к Клавдии Ивановне, спрятавшись в тени дерева. Зато выручат друзья… Профессор прокричит под балконом: «Клавдия Ивановна, я люблю вас больше жизни!», а его супруга, ворвавшись в номер Шульженко и уронив торт, скажет: «Клавусь, ну ты что? Там же мы тебе привезли Георгия Епифанова!». «Г.Е.?!» – уточнит Шульженко и тоже спрячется в ванной… И все-таки через неделю, аккурат 21 июля, судьбоносная встреча состоится. Снова будет сладкая «Челита», очень земное, домашнее общение и странный вопрос, который задаст Епифанову Клавдия, когда гости соберутся уезжать: «Георгий, а можно мне с вами? Довезете меня до дома?».

Конечно же, «Г.Е.» прекрасно знал адрес, по которому регулярно слал открытки все 11 лет. Он лишь молил бога о том, чтобы дорога была длинной-длинной, а машина сломалась где-то по пути. Выходя у своего подъезда, Шульженко забрала коробочку с «Челитой» и сказала:

– Приглашаю на чаепитие, Жорж. Решайтесь! Или сейчас, или никогда!

И Епифанов остался. Остался на долгие сорок лет. До самого последнего часа.

Когда они встретились, ей было пятьдесят, а ему только тридцать восемь. Но Георгий Кузьмич всегда говорил, что видит и слышит рядом с собой маленькую девочку, свою Челиту, которую нужно оберегать и защищать. Несмотря на разницу в возрасте и пересуды за спиной, они были очень счастливы. И теперь уже Клавдия Ивановна писала ему из всех городов и весей трогательные письма, короткие смешные записки, слала весточки всегда, когда только была возможность обнаружить почтовый ящик. «…Последние лучи заходящего солнца в золотой осени всегда особенно горячи и до терпкости знойны. Знай, мой родной, …что у тебя есть женщина и друг, которая всегда тебя ждет, и будет ждать, и когда бы ты ни пришел, мы забудем о времени и обо всем…». «Мой родной, любимый Жорж! Ты вошел в мою жизнь, когда она потеряла для меня смысл и интерес. Ты вдохнул в меня жизнь. 21 июля 1956 года, когда мы встретились, – великий день для меня, день моего второго рождения для любви. Сколько мне осталось – все твое».

А вот и рецепт бесконечного счастья от великих Г.Е и его К.Ш.

Для теста

• 4 яйца

• 1½ стакана сахара

• 200 г сливочного масла

• 200 г сметаны

• 1 ч.л. пищевой соды

• 2 стакана пшеничной муки

• 1 стакан дробленых грецких орехов

• 1 стакан изюма

• 2 ст.л. какао-порошка

Для крема

• 200 г сливочного масла

• 1 банка вареной сгущенки

• сок и цедра ½ лимона

Для украшения

• 90 г шоколада (по желанию)

Приготовить тесто для коржей: взбить яйца с сахаром, добавить размягченное сливочное масло и сметану, затем соду и муку. Замешать тесто.

Разделить тесто на 3 части, в каждую дополнительно добавить по одному ингредиенту: орехи, изюм, какао. Каждую часть теста тщательно перемешать и отправить выпекаться в духовку при 180 °C на 40–45 минут.

Готовые коржи остудить и выровнять, обрезав по краю.

Приготовить крем: взбить миксером размягченное сливочное масло с вареной сгущенкой. По чайной ложке вмешать в крем лимонный сок. В самом конце всыпать измельченную лимонную цедру.

Коржи, бока и верх торта смазать кремом. Бока обсыпать измельченными обрезками коржей. При желании торт можно украсить растопленным шоколадом.

Шоколадный торт с орехами

О любви Владимира Маяковского к Лиле Брик все помнят по двум причинам: с одной стороны, это была действительно великая любовь великого поэта; с другой, Лиля Брик со временем превратила статус любимой женщины Маяковского в профессию. И уже никому не давала забыть об их странных и порой безумных отношениях семьи «на троих» (ведь Брик любила мужа); о букетике из двух рыжих морковок в голодной Москве; о драгоценном автографе Блока на только что отпечатанной тонкой книжечке стихов; о рецепте шоколадно-орехового пирожного, который Маяковский сочинил в стихах, колдуя в смешном фартуке у плиты – обо всех иных чудесах, которые он подарил ей.

А ведь Маяковский творил чудеса не только для нее одной, просто о них постепенно забыли. Но мне, несмотря на то, что я предложу вам рецепт «бриковского пирожного», хочется рассказать о наиболее возвышенном и почти платоническом чувстве Маяковского к Татьяне Яковлевой.

Они познакомились в Париже. Она была – шарм и изысканность, он – напор, мощь и гротеск. Она пахла нежными фиалками, он смазывал волосы терпкими и страстными пачулями. Татьяна любила стихи Тютчева, Маяковский терпеть не мог все эти «сопли в сахаре». Они даже в обычной жизни, где нет стихов, не находили общего языка. Тем не менее Владимир Владимирович влюбился как институтка (по его собственным словам). Он страдал, ревновал, даже плакал, он впервые в жизни пытался достучаться до женского сердца, но Татьяна оставалась холодна и неприступна.

Маяковский уехал в Москву, оставив потомкам волшебное стихотворение «Письмо Татьяне Яковлевой»:

 
Страсти корь
сойдет коростой,
но радость
неиссыхаемая,
буду долго,
буду просто
разговаривать стихами я.
 

А Татьяне остались цветы. Или, вернее, – Его Цветы! Да-да! На этот счет существует очень красивая легенда, которая, возможно, и не соответствует действительности, но в которую хочется верить всем, кто имел счастье (или несчастье) любить по-маяковски – страстно и безоглядно.

Говорят, что весь свой огромный гонорар за парижские гастроли Маяковский оставил в Париже, в банке, распорядившись, чтобы три раза в неделю Татьяне приносили по букету самых дорогих и необыкновенных цветов «от Маяковского», – таких, которые обожала она, но не понимал сам поэт (Татьяна однажды высмеяла его за «банальные» розы). Банкиры строго следовали распоряжению, оставленному вкладчиком. И даже после смерти поэта в 1930 году, известие о которой непостижимым образом взволновало и расстроило холодную Татьяну, цветы продолжали регулярно поступать в любое время года с одной и той же запиской… В годы Второй мировой войны в оккупированном немцами Париже Татьяна Яковлева выжила только потому, что продавала на бульваре эти роскошные букеты. И любовь Маяковского победила еще одну смерть – она не дала погибнуть от голода самой Татьяне.

Последний букет «от Маяковского» парижский банк положил на могилу Татьяны Яковлевой в день ее похорон много лет спустя после войны… В любом случае, даже если история эта всего лишь легенда, – это была Любовь, пережившая и победившая Смерть, это была любовь, растворенная в цветах и единственном стихотворении.

А теперь «бриковские пирожные», которые мне почему-то хочется назвать просто шоколадно-ореховым тортом.

Для теста

• 200 г пшеничной муки

• 4 ч.л. какао-порошка

• 1 ч.л. с горкой разрыхлителя теста (или ⅔ ч.л. пищевой соды)

• 4 яйца

• 200 г сахара

• 4 ст.л. сметаны

Для крема

• 180 г сливочного масла

• 3 ч.л. какао-порошка

• 1 банка вареной сгущенки

Дополнительно

• орехи по вкусу

• любая пропитка по вкусу (Маяковский использовал обычную воду с вареньем)

Приготовить тесто. Муку перемешать с какао-порошком и разрыхлителем. Яйца взбить с сахаром, добавить сметану и снова взбить. Просеять мучную смесь в яично-сметанную и взбить до пышности.

Форму диаметром примерно 20 см смазать маслом (только дно) или застелить пергаментом. Влить тесто. Выпекать в духовке при 180 °C примерно 30 минут. Проверить зубочисткой на сухость.

Для крема взбить масло (не слишком мягкое) с какао-порошком и сгущенкой.

Орехи поджарить и порубить. Готовый бисквит достать из формы, остудить, разрезать на 2–3 коржа. Пропитать, смазать кремом и обсыпать орехами каждый корж и бока торта. Дать пропитаться минимум 3 часа и подавать, разрезав на пирожные.