Kitabı oku: «Тень за твоей спиной», sayfa 11
Глава 26
Вот и всё! До исполнения моих планов осталась каких-то пара шагов. А ведь я и сама до последнего не верила, что смогу это сделать! Как всегда, не обошлось без сбоев – вчера меня случайно заметил Виктор Андреевич. Впрочем, никакого урона это недоразумение мне не нанесло, но немного поволноваться заставило.
А теперь можно полностью сосредоточиться на предстоящей эффектной концовке. Конечно, жаль, что Владимир Колесников не увидит завершающего акта трагедии, но и так неплохо. Скоро ни от его семьи, ни от любимого дела не останется и следа. Грехи отцов падут на их детей!
Для большего эффекта не хватало присутствия ещё одного участника тех событий – шофёра. Теперь, когда бывший шеф умер, мужчина мог бы открыто признаться в подмене, на которую его заставили или уговорили пойти. Наверное, стоило бы съездить туда, где он сейчас живёт, и попытаться встретиться. Но поскольку финал приближался, я не могла покинуть город и решила просто написать письмо. А вдруг мне ответят?
Положив перед собой лист бумаги, я задумалась – надо было сообразить, как вызвать шофёра на откровенность. Мысленно перебирая всё, что о нём знала, я вспомнила тот единственный раз, когда видела его не на фотографиях – день аварии.
Моя память отлично сохранила испуганный, виноватый взгляд мужчины, когда он повернулся и заметил меня, лежащую на носилках. И неожиданно слова потекли сами собой. Я написала правду: что я – та самая девочка, которую он видел. Что у него остался последний шанс облегчить душу и рассказать о своей роли в давней трагедии и о вине Владимира Колесникова. Закончив, я даже не стала перечитывать письмо, быстро запечатала его и отнесла в почтовый ящик.
Вернувшись домой, я позвонила Трунову. На какое-то время мне удавалось оттянуть окончательное объяснение с ним, не открывая полную картину, и мой партнёр был недоволен. Кто-кто, а Михаил Трунов не привык быть на вторых ролях, отсутствие ясности в делах сильно его злило. Но поскольку результаты нашего сотрудничества были налицо, он терпел, хоть и сходу вылил на меня поток претензий, вызванных последними событиями.
– Мы так не договаривались! Это что ещё за жертвенная дура? Сначала она согласилась быть овцой на закланье. А потом всё-таки испугалась и подстраховалась. Знаешь, что они придумали?
– Знаю: девушка написала завещание. И в случае своей смерти оставила типографию одной очень крупной зарубежной конторе.
– Вот именно! Известной своими аппетитами конторе, которая так просто вкусную добычу не отпустит. И на которую я, к сожалению, никак воздействовать не смогу. А мне что с того?
– Не переживайте, Михаил, всё под контролем.
– Знаешь, вообще-то, я очень зол! Ты до сих пор не рассказала обо всех своих планах. Темнишь, недоговариваешь. Не понимаю, почему я иду у тебя на поводу? Раньше за собой такого не замечал, может, старею?
– Не наговаривайте на себя. Просто вам очень понравилась идея размазать Колесникова по стенке. И не физически, как вы сначала собирались, а психологически. Сломить соперника морально, согласитесь, гораздо интересней!
– Не буду отрицать, твоя задумка лишить печатника всего, что ему дорого, меня вдохновила. Все эти заморочки, типа родного очага, честного имени и тому подобного для таких, как он, много значат. Но я не вижу, как мы теперь этого добьёмся? Что делать с девчонкой?
– Я же говорю: всё под контролем. Я смогу на неё воздействовать.
– Как? По-моему, ты её недооцениваешь. Такие дуры очень влюбчивы и готовы всё отдать за мужика. Да она тебя послушает и тут же побежит докладывать Колесникову!
– Ещё раз повторяю: мне есть, чем её взять.
– Уверена? – недоверчиво переспросил Трунов. – Между прочим, если ты со слепой бабской влюбчивостью справишься, тебе можно памятник ставить! Научишь меня потом своим приёмам?
– Там посмотрим.
– Тогда ладно. В конце концов, пока что ты не давала мне поводов сомневаться в себе. Тем более, я могу включиться в дело в любой момент.
– Конечно. Скоро как раз будет ваш ход.
– Хорошо. Знаешь, я что-то заскучал в последнее время. А после нашего знакомства стало гораздо веселей. Я уже жду, когда всё закончится – очень хочется поближе познакомиться с тобой.
– Михаил, вспомните, я вам этого не обещала.
– Помню. Но ты же понимаешь, если я всерьёз решу тебя найти – найду.
– То есть, пока вы со мной играете?
– А ты как думала?
– Ну, примерно так же.
– То-то!
– Ладно, договорились. Согласно моим планам, всё равно придётся раскрыть инкогнито. Так что обещаю: мы с вами встретимся. А пока потерпите и не осложняйте мне жизнь своей слежкой.
– Так я и не осложняю, как видишь.
– Спасибо, я это оценила!
***
– Господи, Сашенька, никак не могу поверить, что придётся уехать отсюда. Бросить наше семейное гнездо, отдать его на растерзание чужим людям! Ну почему жизнь так несправедлива? Владимир Степанович столько сил вложил в этот дом, а уж про деньги я вообще молчу… Деточка, только не говори Тёме, что я жаловалась. Не хочу его расстраивать. Но сердцу-то не прикажешь – болит и болит!
Галина Станиславовна смахнула с щеки скупую слезу и отвернулась. Все наши последние визиты в коттедж проходили в подобной атмосфере – мать Артёма никак не могла смириться со скорой потерей. Как я и предполагала, через пару недель после формальной передачи типографии под моё крыло иск о претензиях на землю отозвали, и банк согласился принять залог.
Артём тоже переживал, хоть и старался не показывать виду. Но я не могла не замечать, как мрачнело его лицо, когда разговор заходил о загородном доме. Казалось, не существовало ни одного шанса решить эту проблему в нашу пользу. Но однажды боль, промелькнувшая во взгляде Колесникова, заставила моё сердце сжаться, а мой ум придумать необычный и рискованный план, дающий призрачную надежду. Правда, для осуществления плана пришлось встретиться с человеком, видеть которого я совсем не хотела. Но ради Артёма сделала это.
– Галина Станиславовна, как раз о доме я и хотела поговорить. Есть одна идея.
Женщина тут же встрепенулась и уставилась на меня одновременно с недоверием и надеждой. Потом железной хваткой вцепилась в мой локоть и потребовала:
– Говори скорее!
– Сначала надо позвать Артёма. Он тоже должен согласиться на этот план.
Моя собеседница проворно вскочила с садовой скамейки и почти бегом бросилась за сыном. Через пару минут притащила его за руку и выдохнула:
– Сашенька знает, как сохранить наш дом! – Затем повернулась ко мне: – Солнышко, если ты сможешь это устроить, я буду тебе всю жизнь руки целовать!
– Мама, прекрати! – возмутился Артём. – Как она, по-твоему, такое сделает?
Галина Станиславовна выжидательно уставилась на меня. Я вздохнула и выдала свою идею.
– У меня есть один знакомый – бывший однокурсник. Он сын очень богатого и влиятельного человека. Настолько богатого, что легко сможет купить ваш коттедж, и настолько влиятельного, что не побоится сделать это под носом у Михаила Трунова.
– Кто его отец? – сразу уточнил Артём.
– Губернатор области.
Колесников усмехнулся и покачал головой.
– Надо же, я знал, что сын губернатора учился в нашем городе. Но не подозревал, что вместе с тобой.
– На самом деле Павел много где учился – и в Лондоне, и в Париже, и ещё чёрт знает где. А потом здесь осел. Точнее, отец его ближе к себе перетащил, чтобы был у него на глазах.
– Понятно. Только с чего он станет покупать коттедж? Да и чем это поможет, не понимаю?
– Я его попрошу.
– И он послушает? – саркастически поинтересовался Артём. Горящий взгляд Галины Станиславовны мгновенно потускнел. Она поджала губы и тяжело вздохнула.
– Скорее всего, послушает. Дело в том, что когда-то я помогла ему выпутаться из серьёзной передряги. Действительно, серьёзной! Если бы о той ситуации узнал его отец, боюсь, Пашка учился бы не в нашем городе, а где-нибудь в Сибири. Но в результате всё обошлось, и в благодарность Павел пообещал выполнить любую мою просьбу, какой бы странной или сложной она ни была. Мне пока не пришлось воспользоваться его обещанием, а сейчас решила попробовать.
– Что попробовать? Я так и не понял, – недоумённо переспросил Артём. А его мать снова оживилась и впилась в меня взглядом.
– Он купит коттедж, деньги за него передаст банку в счёт долга. А сам дом отдаст вам в бесплатную аренду лет на пять с возможностью выкупить его за это время без всяких процентов.
– Забудь! – раздражённо махнул рукой Колесников. – Это глупости, на такое никто не пойдёт!
Я потупила глаза и смущённо продолжила:
– На самом деле, я уже встретилась с Пашей. Он согласен.
– Когда ты успела? – мгновенно отреагировал Артём и тут же догадался: – Алла? Так я и подозревал – эти твои дурацкие девичники! И часто ты мне врала, что сидишь у подруги?
– Ну… пару раз всего. Прости, я была очень осторожна. Просто у меня есть и своя жизнь.
– Это какая, например? – грозно поинтересовался он. – Что у тебя за встречи, на которых мне нельзя присутствовать?
– Например, с Пашей, – нашлась я. Артём молчал и хмурил брови, пристально изучая моё лицо. И вдруг произнёс:
– У меня такое ощущение, что ты не всё рассказала.
– О чём? – я попыталась изобразить невинность.
– О губернаторском сыне, конечно. Скажи-ка мне: дело действительно в ужасной истории, из-за которой он теперь перед тобой в долгу или в чём-то другом? У вас тогда что-то было? Правду говори!
– С Пашей? Практически ничего. Я быстро поняла, что он за человек.
– Ясно! Этого следовало ожидать. В общем так, никакую помощь от парня я принимать не собираюсь. И ты больше с ним встречаться не смей!
Я собиралась возмутиться, но в наш милый разговор неожиданно вмешалась Галина Станиславовна. Она прижала руки к груди и умоляюще воззрилась на сына.
– Тёмочка, пожалуйста, позволь Саше это сделать! Не ради меня, ради памяти твоего отца. Это же просто чудо! За пять лет ты точно выкупишь наш дом. Сыночек, хочешь, я на колени встану?
– Мама! Что за представление? За это время я заработаю деньги и построю новый дом.
– Конечно же, ты сможешь, я не сомневаюсь! Только у нового дома не будет истории. А я так мечтала показать своим внукам кабинет их деда. Дерево, на которое в детстве лазал их отец. Я же дождусь внуков, правда, Тёма?
Женщина отлично знала, на чём надо ловить сына. Артём мрачно слушал её и больше не возражал.
Глава 27
Моя идея сработала! Колесников встретился с сыном губернатора, и тот купил у него коттедж. Банк получил свои деньги и отстал от нас. Хотя фактически дом принадлежал другому человеку, Галина Станиславовна всё так же жила в нём, а мы, как и раньше, приезжали к ней в гости каждые выходные.
Правда, я уже подумывала изменить традицию. Мать Артёма настолько бурно выражала свою благодарность, что это стало меня тяготить. Своей навязчивой заботой она была способна довести до приступов злобы самого уравновешенного человека. Устав отбиваться от бурных изъявлений признательности, я просто сбегала в отдалённые уголки сада и пряталась там.
Однажды, пока Артём занимался какими-то домашними делами, в поисках уединённого убежища я забрела в бывший кабинет Колесникова-старшего. Плотно прикрыла за собой дверь, опустилась в огромное кожаное кресло и с любопытством огляделась по сторонам.
Меня заинтересовал небольшой старинный секретер, инкрустированный серебром. Подойдя ближе, я рассматривала затейливый орнамент, легко касаясь пальцами деревянной поверхности. И вдруг мой ноготь зацепился за выступающую завитушку. Раздался глухой щелчок, и неожиданно казавшаяся монолитной дверца секретера разделилась надвое. Одна её половина отъехала в сторону, обнажив небольшую щель.
Сначала я испугалась, что сломала дорогую вещь, но быстро поняла, что случайно наткнулась на тайник. Подобные секреты часто устраивали в антикварной мебели. Из щели выглядывали листы пожелтевшей бумаги, и мне очень захотелось их достать.
Преодолев искушение, я осторожно вернула дверцу на место, и тут услышала шаги на лестнице. Через минуту в кабинет заглянула недовольная Галина Станиславовна. Но заметив меня, сразу же расцвела улыбкой.
– А, это ты, Сашенька! В гости к Владимиру Степановичу зашла?
– Простите! – смутилась я. – Наверное, надо было сначала у вас разрешения спросить.
– Что ты, что ты, солнышко, не извиняйся! В этом доме ты можешь делать всё, что захочешь! – прижав руку к сердцу, восторженно выдохнула женщина.
Через час мы все собрались в столовой на обед. Приёмы пищи теперь тоже требовали от меня железной выдержки. Галина Станиславовна успокаивалась и давала мне поесть, только после того, как собственноручно заваливала мою тарелку всеми закусками и другими кулинарными шедеврами, в изобилии представленными на столе.
Вот и в этот раз, выполнив свой долг, как она его себе представляла, женщина уселась на место, с умилением понаблюдала за моими попытками подцепить на вилку кусок курицы и одновременно не разрушить гору остальной еды, и повернулась к сыну.
– Тёмочка, даже не знаю, как сказать… В общем, мне звонил Петровский. Он снова хочет встретиться с тобой, чтобы обсудить интересное предложение. И даже клятвенно заверил меня, что больше никакие силы не заставят его отказаться от заключённого договора.
Артём усмехнулся и покачал головой.
– Вот как? Ладно, заеду к нему, послушаю, что скажет.
– Послушай, Тёмочка, послушай. Я очень надеюсь, что всё наладится.
– Мама, пожалуйста, не торопись. Нам дали чуть-чуть вздохнуть, но скорее всего это временная передышка.
– Я так не думаю. Что с тебя теперь можно взять? Ведь ни дом, ни типография сейчас тебе официально не принадлежат. А всё Сашенька, наша спасительница! Что бы мы без неё делали?
– Артём наверняка бы что-нибудь придумал, – поморщилась я от её подобострастного тона и поймала понимающий взгляд Колесникова.
На самом деле Галина Станиславовна была права. Нас действительно оставили в покое. Уже несколько недель стояла тишина – ни новых происшествий на производстве, ни нападок в прессе. А всевозможные пожарные инспекции и санэпидемстанции, похоже, вообще забыли, что мы существуем. И даже некоторые старые клиенты начали потихоньку возвращаться.
И пусть я не спешила радоваться, в сердце поневоле расцветала надежда. Артём явно испытывал похожие чувства. Напряжение последних месяцев понемногу отпускало его. Он всё больше говорил о будущем и строил разные планы о восстановлении и дальнейшем развитии бизнеса.
***
Прошла ещё одна такая же спокойная неделя. Обстановка в офисе быстро возвращалась в прежнее русло, словно и не было нескольких месяцев балансирования на краю пропасти. Люди повеселели. То там, то здесь слышался смех, а мрачные, усталые взгляды сменили улыбки. О том, что типография временно поменяла владельца, кроме нескольких человек, никто не знал. Поэтому для сотрудников Колесников всё так же оставался начальником, а я – его личным помощником.
В пятницу Артём увёз меня с работы пораньше. Нам нужно было заехать пообщаться с потенциальным клиентом, а уже оттуда мы собирались домой. Ведя машину, Колесников загадочно поглядывал на меня и сжимал губы, словно пытался сдержать улыбку. Я отвечала недоумёнными взглядами, но молчала. Вскоре мы припарковалась у дорогого ресторана. Хотя я ожидала, что переговоры будут в офисе, но удивляться не стала. Какая разница, где проводить деловые встречи. Тем более, пообедать я не успела и уже ощущала голод.
В ресторане нас провели в отдельный небольшой зал. Он был ещё пуст, а значит, у меня оставалось время собраться с мыслями и подготовиться. Впрочем, обстановка вокруг была совсем не деловая, а скорее, романтичная. А когда я разглядела, что стол накрыт всего на две персоны, поняла причину недавнего веселья шефа в машине. Подняла на него глаза и покачала головой – мой спутник улыбался во весь рот.
– Артём, что ещё за игры? Что ты задумал?
– Садись, садись. Сейчас всё узнаешь.
Пожав плечами, я опустилась на стул. Колесников, не торопясь, наполнил вином бокалы, поднял свой и предложил:
– Давай-ка выпьем. Есть отличный повод. Сегодня утром я узнал – Трунов покупает типографию «Акрон».
– Что?! – воскликнула я, не сдержавшись.
– Да-да, то самое. Как ты понимаешь, это означает…
– Не может быть, – я недоверчиво качала головой.
– Это означает, – продолжил он, – что мы победили! Мы больше не представляем для него интереса.
– Это точно? Прости, никак не могу поверить, что всё уже позади.
– Я тоже. Но информацию подтвердило сразу несколько человек.
– Господи, как я рада! Даже не знаю, что сказать…
– Зато я знаю. Знаю, что победили мы благодаря тебе.
– Артём, не преувеличивай! Без тебя вообще ничего бы не было.
– Ладно, не буду возражать. Я, конечно, боролся. Но не уверен, что справился бы без твоей помощи. И сейчас хочу повторить то, что уже говорил, только теперь по всем правилам.
Колесников поднялся, вытащил из кармана маленькую коробочку, открыл её и протянул мне.
– Предлагаю тебе выйти за меня замуж. Ты согласна?
– Согласна, – ответила я, глядя ему прямо в глаза. Артём достал кольцо и надел мне на палец. А потом схватил меня за руку и притянул к себе.
Остаток этого дня был похож на сказку. Роскошный ужин, живая музыка, моя квартира, вся уставленная букетами и корзинами цветов, бессонная ночь в объятиях друг друга. И только под утро, проснувшись ещё в темноте, я поняла, что за мысль не давала мне полностью раствориться в удовольствии – он так ни разу и не сказал, что любит меня.
Глава 28
Всю подготовку к свадьбе взяла на себя Галина Станиславовна. Как только Артём сообщил матери радостную новость, женщина шумно выдохнула, вскочила и сжала меня в объятьях. Я чуть не задохнулась от железной хватки. Но она быстро освободила меня, достала толстую тетрадь и сразу же начала составлять список гостей, указаний и необходимых действий для предстоящего торжества. Причём, ни моим мнением, ни даже мнением сына Галина Станиславовна не поинтересовалась.
Когда мы вернулись к себе в комнату, Артём усадил меня рядом с собой, чмокнул в висок и с усмешкой произнёс:
– Мама, как обычно, в своём репертуаре. Если дать ей волю, она всё решит за нас: от закусок на столе до постельного белья. Но ты не переживай, это наша свадьба и пройдёт она так, как хочется нам, вернее, тебе. У меня нет никаких особых предпочтений, а у тебя наверняка есть – всякие девчачьи мечты, платья, куклы, букеты. Так что подумай и расскажи мне, я всё устрою и мать приструню. По крайней мере, постараюсь направить её активность в нужное русло. Ради тебя я готов броситься на эту амбразуру, – последние слова Артём шептал мне на ухо, опаляя горячим дыханием. Я подставляла ему шею для поцелуев и уже плохо воспринимала то, что он говорил. Колесников видел, что со мной происходит, сжалился и перестал меня дразнить. Пересел в кресло и с улыбкой повторил свой вопрос:
– Так что? Есть у тебя особые пожелания, говори, не стесняйся. Я всё сделаю.
Я немного отдышалась и задумалась. В голове теснился целый калейдоскоп отрывочных идей, почерпнутых из фильмов и романов. Но чтобы сложить это в цельную картинку, надо было явно потрудиться. А я за последнее время очень устала и совершенно не хотела заниматься всякими бесчисленными мелочами.
– Знаешь, может это и к лучшему. Ну, что твоя мама сама готова заниматься свадьбой. Думаю, в этом деле она, и правда, разбирается больше меня.
– Уверена? – переспросил Артём. – Не станешь жаловаться, когда окажешься среди сотен незнакомых людей в каком-нибудь снятом на время дворце?
– Если ты будешь рядом, то переживу и дворец.
– Это я тебе обещаю. Тогда ладно. Тем более, у нас с тобой полно дел в типографии.
– Вот именно, как раз хотела обсудить один вопрос, – кивнула я и полезла за ноутбуком.
В результате мы оба предоставили Галине Станиславовне полную свободу, и она развернулась так, что масштабы грядущего мероприятия уже начали нас пугать. Артём всё же попытался немного урезонить мать, а в ответ предсказуемо услышал, что в подобных вещах мы ничего не понимаем и ещё скажем ей спасибо. Пока же нам было предложено не мешаться под ногами и заниматься своими делами.
И всё же в одном этапе подготовки мне пришлось принимать активное участие. Для пошива свадебного платья меня отвезли к очень крутому дизайнеру. Тот сначала целую неделю продумывал концепцию, а потом осчастливил нас эскизом, на котором я, как ни старалась, ничего не смогла понять. Зато моя будущая свекровь зашлась в восторге и мгновенно согласилась. Несколько раз в неделю я послушно приезжала на примерки и когда увидела, что из всего этого получается, внутренне взбунтовалась.
Нет, я не стала спорить и критиковать, ясно понимая полную бессмысленность таких действий. Просто нашла подальше от дома, в столице, небольшое ателье и заказала там платье по своему желанию. Портниха несколько раз уточнила, правильно ли она поняла идею, и всё время, пока снимала мерки, заинтригованно косилась на меня. Но пообещала выполнить заказ точно и в срок.
***
Наконец приготовления были закончены, и до свадьбы остался один день. Утро мы с Артёмом провели в типографии, а потом приехали ко мне. Вечером Колесников должен был отправиться в свою квартиру – у нас была договорённость, что эту ночь я проведу одна. Помня, что времени мало, Артём не стал тянуть и быстро утащил меня в спальню. Опустил на кровать, мельком взглянул на лежащую в кресле пену кружев и с любопытством поинтересовался:
– Ты не суеверная, да? Не боишься, что я увижу твоё платье?
– Не боюсь, – пробормотала я, пока он стаскивал с меня одежду. – С тобой я ничего не боюсь!
– Очень рад, что мне досталась такая храбрая девочка, – шутливо прошептал Колесников, прижимая меня к себе.
Через три часа я проснулась. Несколько минут смотрела на спящего Артёма, потом прикоснулась губами к его щеке и тихо позвала:
– Эй, вставай! Тебе пора домой.
Он пошевелился и сладко потянулся.
– А почему я вообще должен уезжать? Сама же сказала, что не веришь во всякие суеверия.
– Дело не в суевериях. Просто мне надо много чего успеть сегодня сделать. А ты будешь меня отвлекать.
– Это точно, буду, – хитро прищурился Артём и сел в кровати. – Ладно, поеду. У меня тоже есть ещё дела.
Но вместо того, чтобы встать, он притянул меня к себе и стал ласкать поцелуями шею и плечи. Чувствуя, что шансы остаться одной уменьшаются с каждой секундой, я вырвалась из объятий, вскочила и набросила халат. Колесников вздохнул, скорчил недовольную гримасу, затем перевёл взгляд за мою спину и неожиданно поинтересовался:
– Давно хотел спросить, у тебя такая милая девичья спальня. Зачем ты держишь на стене эту гадость?
Я обернулась и посмотрела на висящий напротив кровати постер из фильма «Судный день». На нём был изображён Шварценеггер с изуродованным лицом. Улыбнувшись картинке, я мысленно поздоровалась: «Здравствуй, чудовище!»
С плакатом я, конечно, рисковала. Артём или кто-нибудь другой мог связать его с местью и обо всём догадаться. И всё же я оставила его – единственное видимое напоминание о моей миссии. Просыпаясь каждое утро, первым делом я находила глазами эту фразу и радовалась, что мой судный день приближается. И вот он настал. Я повернулась к жениху и ответила:
– Потерпи немного. Обещаю, завтра ты узнаешь все мои секреты!
