Kitabı oku: «За ширмой рифм», sayfa 4

Вишня – песня, разлучная…

Уколола веткой пальчик вишня

Ягодой кровинки проступают

Дерево стряхнуло певчих лишних

Если птицы лишними бывают

Горлицы гордятся, дрозд хлопочет

Свиристели нежили напрасно

Нужным быть всегда и каждый хочет

А наоборот? И так всё ясно.

Запекая в кровь под солнцем мякоть

Заплетая слёзы ветром в косы

Вишня перестала петь и плакать,

Ну и задавать свои вопросы:

Отчего она одна такая,

Почему одна, как перст, не в паре,

В пору ей идти до света края,

Только от земли сегодня парит.

Но пришёл момент, и месяц в щёлку

Присмотрел её сквозь шторку полдня

Соловей устал, он в кроне щёлкал

И проспал рассвет. Вчера, сегодня.

А страдала вишня зря, однако.

И колола пальчики нарочно.

Ветер так просил: "Не надо плакать…"

А она искала месяц ночью.

Сергею Рыбкину

Ты справа, прав. И справишься, я верю.

Не обуздавший свой лиловый нрав,

Не утомлён пороками, взлелеян

И драгоценен. Вне! Иных оправ

И оправданий временных не стоим.

Грубы, ранимы, бережны, пьяны

Поэт всегда – один на поле воин,

И льнём к таким. И с лета ждём весны.

И я – среди. О ком грустим? Седины

Не повод жить, чураясь середины,

Той сути, о которой мы не знали,

Не помним, не молили, не познали

Её собой. Един наедине.

А город спал… – Уверен? – Я?! Вполне…

Закат

Луны поверхность – та у каждого своя.

Поверхностным, случается, но верность

Лишь тщится быть. И сбыть округ ея

Закат старается, замазав дёгтем местность,

Что за себя оставил ясный день,

К утру измок испарины росою.

Под винограда шапкой спрятав тень,

Чтоб развернуть, толкнув ногой босою,

Лишь минет утро. Как придёт пора.

Лучи коснутся бисера ковра,

Из зелени, что топчут не жалея.

Елеем свет прольётся вдаль аллеи…

– А он босяк однако! День-то начат!

– Объятьем зорь извергнут, не иначе…

Нелюбовь

Карамель звездопада

и простуженных труб подворотни,

и не скрипнувший кран

невесомого душа.

Всё решилось,

но нам он, наверно, не нужен,

рано бинт мы сорвали

с обветренных ран.

Тот бедлам, бред беды, суета эскапады,

равнодушия подлость, – засада

из всего, в чем признаться бы надо,

но достанет ли праведных сил…

Трудно быть нелюбимым,

не правда ли, милый?

После лет, что любимым ты был.

Гроза… 18-19 июля 2016

Гроза, скучая, свет переключает,

Затем – под душ, и отворив окно

Спешит туда, где все и всех встречают

Где всё бесценно, ценно лишь одно…

Стол отодвинув, скрипнув табуретом,

Огниво по дороге обронив,

Моргнув вдогонку ярко белым светом,

Спалила вечер, ночь оборонив…

Вот, так всегда, не по делам заслуги,

А ветер треплет рыжий чуб свечи…

Круги воды и нежны, и упруги.

Надёжен тот, кто шепотом кричит.

Победы воинов – не латы, не доспехи,

А старость у накрытого стола.

Нас радуют соседские успехи?

Нас радуют хорошие дела…

1 сентября 2016

Зима из-под шубки, кокетливо – кончик ботинка.

Узором дыханий закрыло оконные льдинки.

Так осень – часами, с порога минувшего лета,

Куда ты спешишь, оставляя меня без ответа…

Мы жаждем сказок …14 августа 2016

Пока есть вечера и дети,

Мы жаждем сказок. Все на свете

Желают страстно волшебства…

И мы такие. Дважды два

Для нас давно уже не ново,

Но мы наивны. что ж такого?..

Позвольте… 10 июня 2016

Позвольте другим сохранить безмятежность.

Небрежность рождает обиду, а нежность, -

Она, как удачное прикосновенье,

Она, как небес на цветок дуновенье!

И чёлка листвы, и случайная пчёлка, -

Всё бабьи стихи. Я – шальная девчонка!

Рожденье дня

… 15 апреля 2016

Рожденье дня не спутать с Днём рожденья.

Всё тот же сумрак и тумана пелена.

Сомненья, озарений наважденье,

Нагроможденье света… но одна…

Одна лишь мысль, что всё бывает дважды:

То, что хранил, лелея, на потом,

А растеряешь – в прошлом, -помни, каждый

Рождённый день, впуская утром в дом…

Дорога

¹⁴

… 22 февраля 2016

Броня дороги, панцирь ледяной.

Попробуй быть, уже устав казаться,

Собою любоваться сложно в двадцать

А после – упиваться красотой

Того, что сотворили Бог с Природой.

Вполне познавши тщетность бытия,

Смакуешь каждый миг сего житья

И не считаешь дождь плохой погодой.

Броня дороги, панцирь ледяной,

А сбросишь скорость, скрутит прочь с дороги.

Для тучных сложность – повороты и пороги

Для точных это повод: "Эй, не стой!"

Писано в…

Кто разложил на склоне дня перину облака!?

Она намокла!!!

И вниз стекая плавленым стеклом,

У ног песчаный берег точит,

Хлопочет на виду у ночи,

Ужимками, сжимаясь, корчась, ёжась,

Ежам даря намёк негодовать,

А позже – загоняет всех в кровать.

Кому куда, кому какое ложе.

Удобство – не единый повод, множат

Раздумий полог и веселье хвастовства…

Куда как проще, коли стульев тёплых два,

И всё вокруг всегда в двойном размере…

И есть один, кому безмерно веришь.

Nota Bene…Писано июльским днём, 20 числа 2018 года, в нато-

пленном летним зноем вагоне электрички…

-летнее…

Листочки просохли, протёрлись до строчек,

А дождь понаставил им клякс или точек.

Лизнула улитка. Дрожа, словно зыбка,

И в пригоршне лета так сладко, так сытно.

А слизень конверты ещё не отправил.

Немало внимал он, нимало вне правил

Просиживал до… в тень закатного бра

Конверты попали, намокли. Убрал

Единый листок. На котором два слова:

"У жизни прошу бесконечности." "Снова?!"-

В ответ, с дуновением встречного ветра.

А жизни, всего-то, – два шага, два метра.

Листочки просохли. Шуршат, словно капли.

Дождя или слёз. И хрустят, словно вафли.

Вы пишете стихи?

Стихи нас пишут. Проза поджидает.

И мы страдаем. И они страдают.

Одна на тысячу – возможность нашей встречи.

На миллион – понятны наши речи

Другим окажутся. Но что же нам за дело?!

Поймать намёк, вот, этого хотелось.

Не так легко подол прозрачный рвётся.

И из оков усилий сердце вьётся,

Как смех, наверх. Усилиям помеха,

Ладони тех, кто в горсти гроздья света

Способен взять и, обжигаясь, плакать.

С улыбкой. Дождь вслепую позже акать¹⁵

Опять начнёт. И радугу отпустит.

На радость тем, кто ищет счастье в грусти.

Голубая сосна…

Голубая, в росе, то со сна, -

То – сосна.

И паук на неё соскользнул по привычке.

Но измок. В рюкзаке две промокшие спички.

Да и тех не сыскать.

Может быть, стоит знать

Тех путей, по которым ступаешь,

В их изменчивость жизнью играешь

И до дна.

Там не страшно. Дай водам сомкнуться.

Не спеши. Осмотрись. Оттолкнуться

Ты успеешь. Дыханья, порой,

Не хватает. Так это игрой

Именуют наперсники зла.

Жизнь, скорее, морского узла

Прототип. Первообраз начальный.

Чей-то опыт. И часто печальный.

Терпкое!

¹⁶

(Посвящается Геннадию Шаталову)

Сослов¹⁷ той жизни – праздник, не иначе.

Кому забота, а иному – шаль¹⁸.

Усталости в улыбке с тщаньем прячешь,

А удаль отмеряешь. Эка жаль¹⁹ -

Что больше двух в те руки не берётся,

Что больше дали нам не обозреть.

А сердце стонет, терпит, верит, бъётся:

"Успеть, успеть, успеть, успеть, успеть!"

И спеть про то. И рассказать. Едва ли…

Ямщик не зря ли дремлет, где тот ям²⁰,

Исчез который первым, был ли явью?

От ямы к яме,– пыль, мокредь²¹, бурьян.

Но взором выше, сквозь, окрест, минуя,-

Звезды паденье, радуги мостки.

Любовь добра, призывы терпит всуе,

Находит там, где нам не видеть зги²².

Солнечный ветер (Песня)

Солнечный ветер унёс за собой непогоду.

Буду банальной: Мы все – только части природы.

Станем ли лучшей? От нас не зависит, отчасти.

Это досадно. А где оно прячется, счастье?

С кем хороводы беспечности по полю водит?

Кто-то дорогу туда непременно находит.

После – теряет, круженье и приступы смеха, -

То как во сне. Ты проснулся, а времени нету.

Времени нет, да той жизни. Случайности – слухи

Роем вокруг, как на сладкое осы и мухи.

Часто вдыхая пыльцу от цветка сновиденья,

Нам недосуг отвлекаться на это гуденье.

Ритмы колёс, по дороге, по рельсам, по кочкам.

Мятые волосы трав заверну в узелочки я

И, рассуждая о том, мне не очень-то верится,

В то, что земля под ногами не дремлет, а вертится.

Когда стихи становятся стихами…

Когда стихи становятся стихами,

Читают их, зачем, не знают сами.

Но молча! Так ли дело, господа?

Пусть не услышишь ты на это: "Да…"

Опаслива, берясь за дело, паства,

Стремится знать, что это не опасно.

Дождь– сталактит

Дождь– сталактит, так тихо ткать и тикать тихо.

Грозы канкан, пустой стакан и всплеск шутихой.

Его умение забыть, чаинки чаек

Такое -вне, удел у дел, опять в начале.

Прострелы стрел, травинки стельками. Но – колко.

Пестрея, день на крышу сел, на леса полку.

Да толку в том – на пару всплесков, бликов, чаю, -

Намёков том, уюта дом и можно чалить*.

Дождь сталактит, ему и льстит. Вальяжен влажно.

Ему никто не запретит корабль бумажный

Смутить сомненьем, рассердить, рыдать заставить,

Но он не станет делать так. К чему лукавить.

Дождь-сталактит дождётся повода, как песни.

Ему почёт, ему и тит²³. Что интересней? -

Швыряться о оземь горстью слёз, иль тихо мокнуть.

Но уходить и так, и так. К утру умолкнет.

Июль на исходе…

Июль на исходе, он варит варенье

Да лету ладонью морщинистой машет.

Узлами, с изломом, не пляской, не пеньем,

Паук подле туи старается, вяжет.

Он иглы сосновые, трудится, тупит,

В надежде успеть. паче чаяний прочих

Конец, что казалось ему, не наступит,

Так близок, ведь дни всё скучней и короче.

Мрачнее чело утомлённого неба

Так жарко распахивать нежное сердце

Нам стоит нечасто. Задуматься мне бы

В расчёте найти на кого опереться,

Мы сладкие пенки с варенья снимаем

И их ароматы в холодные зимы

Храним "на потом", достоверно не зная,

Что сами окажемся ветром хранимы.

Мы!

Исход, конечность бытия…

Чего пугаться, знаю я:

Мы время портим. Сами. Тем нытьём,

О том, что всё, бывало, лучше было.

И поросло хорошее быльем,

Покрылось пылью или вдаль уплыло.

Оплыло подле пламени той свЕчи,

Которой освещаем мы беспечно

По жизни тропы. Мы нерасторопны.

И нерасчётливы. Пожалуй, мизантропы

Не рады б оказались нашим меркам.

Мы любим мир! И только это верно.

Всё так…

Всё так. До первых мух.

До первых мук, наверно,

Что ощущаются и выглядят так скверно,

Как скверна нашего к себе пренебреженья.

Дождаться, нет ли нужного решенья,

О том, что наполняет чашу счастья.

Так в чём движенье? Верно лишь отчасти:

То, что даётся – трудно. Коль спонтанно,

Нам странно, колко. Даром только манна…

В тумане мимолётных рассуждений,

Смертей случайных, вдумчивых рождений

Всего и вся. Всё меньше в поле воли.

Да в поле воин, как всегда, один,

Как человек, в виду своих седин.

Вопросы…

Так как же быть? Природа… бытия?!

Я не пророк, и на пороге дня

Пороки сознаю свои отлично,

Быть может, это слишком. Нетипично.

Не миновали пристальных вниманий,

Отличные от тех, что были ране,

Причины снов, как самобичеваний.

Они, хоть странно, первый шаг познаний

Того, что глубже, чем сулит поверхность,

Всего вокруг. Чем дальше, неизвестность

Свои объятия распахивает. Вред

Внимать себе иль осеянну²⁴ миру пред

Небес очам… Ну так, а тем сиять до ночи,

Который создан неспроста и, между прочим,

Для нас одних. Конечность сей затеи -

Единый вред. Вопросы те же: – Кто ты? Где я?..

Не поверяй иным…

Не поверяй иным, те правила,

в которых сам уверен.

Надкушенное яблоко луны,

как назидание,

О том, что вечер брошен

На милость нам.

И нами ж огорошен.

Простив свидание,

Волан седой волны

Сердит, себе неверен.

Не поверяй иным, те правила,

в которых ты уверен.

(Тем обречён, ведь их – наперечёт…)

Памяти Серёги Кройчика

Ушедший друг мне снился накануне.

А утром, вспоминая нечто, всуе,

Его лицо, прозрачной тенью, мимо…

Зачем? К чему? И стало так тоскливо.

Да поздно. Телефон не забормочет,

Ни просто так, с утра, ни поздно ночью.

Улыбка и лукавая гримаса,

Тоска в глазах, слегка… Видал? Ни разу?!

А я – так часто. И знакомые черты

Теперь ты ищешь. Безутешен ты.

В минувшем безвозвратно. Как нарочно,

Нуждаешься. Сейчас же, очень, срочно.