Я не понимала, о чём он говорит,и даже не пыталась спрашивать. Меня намного больше интересовал другой вопрос и я сразу перешла к нему, и за одно решила проверить, насколько много они знают.
– Что это за парень? Он жив?
Мужчина, отвернувшись, стал перебирать различные баночки и шприцы на столе.
– Интересно, что ты в эту минуту о нём спрашиваешь. Ты всё равно отсюда живой не выйдешь, так что я тебе всё расскажу. Утолю твоё любопытство перед смертью. Да, он жив. Этот парень носит в себе довольно интересное проклятье. Всё его семейка была такая не надёжная, я решил, что мне проще контролировать их силы, введя его в кому. Не хочешь узнать, что с тобой будет?
– Я бы хотела узнать, что со мной было всё это время, но уверена, что вы не сможете ответить.
Мужчина засмеялся.
– Знаешь, мы могли бы вместе с тобой это выяснить. Судя потому, что я слышал о тебе от своих помощников, ты и правда довольно необычная. Уверена, что не хочешь присоединиться?
– Нет. Я хоть и не слишком люблю людей, и не понимаю их часто, но… Я всё таки сама человек. Не смогу лишать жизни других в свою пользу.
Он ещё раз ухмыльнулся.
– Это такие глупости, ты из-за них себя многого лишаешь. Большинство людей живёт только ради того, чтобы зарабатывать себе на жизнь, есть и кормить своё потомство. Это просто звенья бесконечной цепочки жизни, от пропажи нескольких ничего не изменится.
– А вы вне этой цепочки? Чем вы отличаетесь?
Мужчина сделал задумчивое лицо, а потом улыбнулся.
– Я понимаю законы природы, понимаю, зачем я здесь. Мне нравится так жить.
– Это не такое большое отличие. – сказала я, отвернувшись в сторону. Неприятно было смотреть, как этот мужчина улыбается. – И какие у природы законы?
– Ну например, все живые существа в мире связаны. Все мы часть единого целого и на всех нас у природы выделено одно время. Именно поэтому, ни один человек не может жить, не забирая время у других. Хотя иногда бывают сбои, даже у природы. Не по её вине.
Мне не было это интересно, я продолжала смотреть в сторону и почти не слушала.
– Знаешь, я для тебя сделаю исключение. Попрошу убить тебя быстро и безболезненно. На самом деле в смерти нет ничего ужасного, так что не бойся.
– Вы тоже не боитесь?
– Ну у каждого свои страхи. Нет того, кто бы ничего не боялся. Будь в этом отношении лучше меня.
Мужчина ненадолго застыл на месте.
– Страхи… Ужасная вещь. – выразительно произнёс он.
Вдруг на экране рядом с кроватью Давида что-то запищало.
– Надо же, такого ещё ни разу не было.
Мужчина стал подниматься наверх, но не закрыл крышку подвала. Я попыталась поёрзать на стуле, но подвинуть его или вырваться не получалось. Я услышала небольшое шевеление сбоку, пальцы на руке Давида начали скользить по простыни. Он будто всего лишь спал и во сне пытался понять, где он. Я услышала голоса сверху: "Господин, ну почему?" Потом послышалось скуление Рейнольда. Умный и искалеченный пёс пробрался во двор в поисках хозяина или хотя бы своего нового друга. Входная дверь заскрипела и пса завели внутрь. Мужчина посмотрел на меня сверху через вход в подвал.
– Я уже видел этого пса. Знаешь, откуда он здесь?
Я безразлично посмотрела и ничего не сказала.
– Закончи быстрее! – громко сказал он находившейся наверху женщине.
Она спустилась вниз и злобно взглянула на меня. Потом подошла к столу и наполнила какой-то шприц жидкостью.
– Ты должна будешь на том свете вечно помнить о милости, которую тебе оказал наш господин. – злобно пробормотала она и взяла меня за руку, развернув ладонь к себе. На ней оказался шрам в виде резного квадрата. Я подумала, что уже встречала где-то этот символ.
– Откуда у тебя это!? – закричала женщина и надавила ногтём на рисунок.
Я сжала зубы и зажмурилась, чтобы не закричать от ужасной боли. В это время наверху послышался грохот и лай. Рейнольд рванулся вниз и свалил библиотекаршу с ног, а после зубами впился в верёвку. Мужчина прибежал в подвал, схватил пса за шкирку и отбросил его в сторону. Но верёвка уже достаточно расслабилась, и я быстро отвязалась от стула, хоть и не успела полностью отцепить её от себя. Я вскочила, спотыкаясь подбежала к столу, чтобы хоть что-нибудь схватить. Женщина кое-как приподнялась и вцепилась своими руками мне в волосы, сквозь её растрёпанную причёску сверкали взбесившиеся красные глаза. Я не раздумывая нащупала на столе горлышко бутылки и с размаха и с визгом ударила женщину. Бутылка разбилась и ужасно пахнущая жидкость разлилась по лицу и телу грозной ведьмы. Несколько капель попало мне на руку и кожу обожгло, будто углём прямо из костра. Режущий крик напополам с визгом наполнил подвал. Мужчина хотел поймать меня, но Рейнольд продолжил схватку, выделив мне несколько решающих секунд.
Я оттолкнулась от пола и прямо запрыгнула на стену, в которой был сосуд. Когда я приложила руку, небольшая плитка сама среагировала на неё и отодвинулась. Я схватила странную вытянутую стеклянную штуку с украшением в виде змеи и со всей силы бросила на пол. Мощная волна ветра и шума оглушила меня и начала сбивать с ног. Я в беспамятстве вытащила из-под бьющегося в конвульсиях и чернеющего большого тела Рейнольда, оттянула его к кровати и схватила Давида. Это был не совсем тот Давид, которого я видела призраком. Живой он за месяцы в коме стал ужасно тонким и выглядел так болезненно, что когда я стала вытаскивать из него капельницы, у меня затряслись руки. Я прижала его к себе и с ужасом наблюдала, как мужчина, с которым я сегодня разговаривала, сначала полностью высох и стал похож на живую мумию, а потом почернел и превратился в пепел. За первой ударной волной последовала вторая, от которой у меня потемнело в глазах, и всё вокруг остановилось.
Я очнулась посреди большой поляны вместе с Давидом на руках. Искалеченный Рейнольд тоже лежал рядом. Я вскочила и аккуратно положила Давида на землю. Он был в той самой рубашке, и мне пришлось снять куртку и кое-как натянуть на него, хоть она и была ему мала и едва ли грела. Мне было страшно оставлять его одного, но я всё таки оббежала всё вокруг и заметила недалеко дорожную трассу. Я взяла Давида под руки и потащила его в ту сторону. Верный пёс тоже поднялся из последних сил и хромая поплёлся за нами. Было очень тяжело, ладонь горела и мне казалось, что шрам пропитал всю её насквозь, даже кость. Трудно сказать, что я чувствовала в этот момент. Я хотел спастись и помочь нам всем. На другие мысли сил не хватало.
Потом я услышала хриплый кашель. Я снова опустила Давида на землю и стала взывать к нему.
– Ты очнулся? Пожалуйста, ответь! Скажи, что очнулся!
Он резко открыл глаза и стал жадно хватать ртом воздух, будто всё это время находился под водой. Давид посмотрел мне в глаза, а через секунду обхватив себя руками сжался и взвыл от боли.
– Потерпи немного! Там дорога, мы выберемся отсюда. – рыдая, ответила я.
Давид медленно расцепил руки, посмотрел в землю, потом опять на меня.
– Почему я чувствую боль? – прошептал он.
Я уткнулась лицом ему в плечо и слезами намочила куртку, а он выглядел так, словно понял. Давид попытался подняться, но ноги его не слушались и постоянно подкашивались. Тогда он опёрся на меня, и мы вместе, втроём, поплелись к дороге. Мы долго сидели в холоде, прямо около неё, но ни одна машина так и не показалась. От отчаяния мы без слов решили продолжить медленно плестись вдоль дороги. Неясно через какое время, вдали нам показался грузовик. Любой бы сказал, что эта машина выглядела подозрительно, но нам в голову такое даже не пришло. Как не пришло бы в голову человеку в пустыне вылить последнюю воду, потому что она показалась мутной. У меня неожиданно открылось второе дыхание, я закричала и замахала руками с таким энтузиазмом, которого не испытывала никогда в жизни. Грузовик проехал мимо нас, но через несколько метров остановился. Ошарашенный мужчина вышел из машины.
– Умоляю, дяденька помогите нам!
– О боже, ребята, что с вами произошло?
– Мы потерялись в лесу. Пожалуйста, помогите ему!
Мы усадили Давида в машину и мужчина сразу дал ему одеяло и налил чай, а на меня надел свою куртку. Рейнольд сам забрался внутрь в грузовой отсек и тихо заснул.
– Я сколько здесь по работе со своим товаром не проезжал, никогда не встречал тут людей. Насколько долго вы бродили?
– Не так долго, мы из ближайшего города.
– Но ближайший город отсюда в четырёх часах езды? Из какого именно, что за город?
– Мы с Давидом переглянулись. Ни я, ни он, так и не смогли вспомнить его название.
КОНЕЦ
Сначала мужчина пытался задавать нам вопросы, но так и не получив ответов, сдался. Мы ехали в полной тишине и наслаждались ей. В большой машине впереди было целых три сидения, и мы с Давидом находились совсем рядом. Было тепло, и он сладко заснул. Я хотела проконтролировать ситуацию, всё же мы ехали с незнакомым мужчиной, поэтому заставляла себе держать глаза открытыми. Я смотрела на быстро сменяющие друг друга деревья. Казалось, что лес бесконечен и всемогущ, а человек по сравнению с ним лишь букашка. Я вспомнила, как мне когда-то об этом говорил отец. "Лес велик, загадочен и непредсказуем". Его голосом это звучало как очередная легенда.
Через пару часов мужчина затормозил около какой-то старой заправки и сказал мне, что бензина мало. Я хоть и не помнила, когда в последний раз была в машине, но была достаточно внимательна, чтобы заметить на датчике топлива, что его предостаточно. Он взял с собой телефон и стал ходить в поисках сети, потом долго разговаривал. Я уже догадалась, что с полицией. Мы не были преступниками, а значит и бояться нам было нечего. Давид зажмурился и открыл глаза, ему с его ростом было не удобно. Я уложила его себе на колени.
– Поспи ещё. Нам долго ехать.
Он наконец-то смог вытянуть спину, и его лицо расслабилось.
– Ты выйдешь за меня замуж?
– Ты совсем дурачок? Предложения так не делаются. Да и я ещё слишком молода. Ясно тебе?
– Ну я про будущее же спросил, не именно сейчас. Я просто так счастлив, что жив. Так долго не строил никаких планов на будущее, а сейчас они мне сами приснились.
Я отвернулась в сторону и спрятала лицо за локтём. Мой неугомонный мозг не мог расценить последнюю фразу никак иначе, кроме:"Мне снилось, что мы женаты!" Я вспыхнула и стала упрекать себя, за такие идиотские мысли. Мужчина вернулся в машину и мы продолжили ехать по прямой длинной и серой дороге. В следующий раз, когда мы остановились, нас с Давидом уже встретила полицейская машина и увезла в участок.
Увидев наше состояние, никто не стал на сразу допрашивать. Я до сих пор не уверена, как называлось место, в которое нас отвезли, потому что мне было плевать. Гораздо важнее было то, что там нас накормили и дали нормально выспаться. Но трагедия произошла на следующее утро, когда мне не сказали, куда отвезли Рейнольда. На следующий день у нас было много допросов.
– Девушка, может вы скажете уже нам, где вы живёте?
– Нигде.
– По документам, которые вы нам сообщили, вам восемнадцать исполнится только на следующей неделе, вы точно не могли жить негде.
– Не могла, но жила.
– Ясно. – выдохнул мужчина и взялся за голову. – Тогда переходим дальше. Можете сказать нам, кто ваши родители?
– Я же уже назвала вам свою мать!
– Называли, но она числится как пациент больницы, которой не существует. Когда вы видели её в последний раз и как нам с ней встретиться?
Я начала пытаться считать дни и начала загибать пальцы, но постоянно путалась и сбивалась. При взгляде на это у собравшихся вокруг полицейских заскрежетали зубы и затряслись руки.
– Слушай, девочка.
– Ну вот, была девушкой, а теперь уже девочка.
– Не перебивай. Тебя с твоим другом на обочине посреди леса находит мужчина. Причём этот твой друг в ужасном физическом состоянии, и оба вы не можете сказать ни откуда вы, ни как там оказались. Вот что нам с вами делать?
– Вы ещё про собаку забыли. Может скажете уже, где Рейнольд? Верните мне собаку!
Все вокруг снова схватились руками за головы.
– Один из сотрудников на время забрал. Всё с ним хорошо.
– Правда!? Передайте ему огромное спасибо!
Нас ещё несколько дней продолжали допрашивать, но потом я всё чаще стала подслушивать у шепчущихся сотрудников новые слухи. Они говорили, что в нескольких городах в округе стали появляться люди, которые долго блуждали в лесу и не могли объяснить, откуда пришли. Некоторые из них заявляли о том, что их город пропал. Таких сразу же отправляли в психбольницы. Другие просто молчали, а некоторые рыдали при допросе. Эту информацию быстро подхватили местные газеты и СМИ и назвали её – "феномен украденных жизней". Но благодаря действию властей, шумиху быстро примяли и эта история превратилась лишь в очередную городскую легенду.
Полиция смирилась с тем, что мы ничего не расскажем. В день моего совершеннолетия нам с Давидом восстановили документы и отправили в свободное плавание. На деньги, которые мне оставил отец, мы сняли квартиру и забрали Рейнольда. В первые дни было трудно, особенно приучить Давида экономить. Но благодаря всему, что произошло, я заметила, что у меня появилась новая, совершенно особенная черта. После всех пережитых событий я уже не переживала за своё будущее. Дальнейшая жизни виделась мне очень лёгкой. Это порядком сэкономило мои нервы в дальнейшем.