Kitabı oku: «Приключения старого телевизора», sayfa 2

Кому звонил, парень не знал, и что должен взять, не ведал, известно было, что полученное необходимо отвезти по адресу, который назовут, за это обещали пятьсот рублей. Что отвечали по мобильнику и почему обрывали разговор, он не понимал. Неудачный день для, вконец, обедневшего Садыка. Сегодня он не ел и, похоже, напрасно потратился на два жетона метро.

В школе получал пятёрки по русскому. Когда ехал в эту страну, надеялся, что будет свободно понимать и говорить, однако, вокруг звучали неизвестные слова: гастарбайтер, твою мать, эфэмэс. Тоска по дому, по солнцу отражалась на жалком лице молодого человека, не отнимающего от уха мобильник.

Валерия Михайловна оглядела двор, соображая, кто ещё может помочь. На детской площадке тусовались мужчины с красными лицами. Один из них был её соседом по парте со второго по четвёртый класс.

– Лера, привет, ты, ведь, Лера? – крикнул бывший одноклассник, сначала непослушный мальчик, потом нагловатый юноша, затем испорченный вином и грязными женщинами мужчина, а, теперь опустившийся человек, – посиди с нами, поговорим.

– Спасибо, Володя, некогда, – ответила женщина, долгие годы наблюдавшая за его метаморфозой, потому что жили в одном микрорайоне.

«Если бы нужно было нести только старый телевизор, возможно, дала бы подзаработать алкашам на следующую бутылку, но большой, плоский им доверить нельзя. Да, и не хочется вступать в денежные отношения с Володей, потом от него будет не отвязаться», – размышляла Валерия Михайловна.

Под аркой находилось ещё одно существо, до которого никому не было дела: кот «помоечного» вида, крупный, серый, крутолобый, щекастый, с порванным ухом, не имевший ни хозяев, ни имени, ни дома. Сначала он прятался под скамейкой, на которой пьяницы закусывали водку колбасой. Принюхавшись, признал колбасу несъедобной, отправился на улицу в поисках пищи и остановился под аркой, предчувствуя неприятности от спешащих мимо людей и пролетающих машин. Недавно закончился март, он был потрёпан в боях за продолжение рода, похудел и оголодал.

Красавец-грузчик «завис», по-видимому, надолго.

Терпение женщины закончилось.

– Простите, – обратилась она к азиату, – не могли бы вы мне помочь? Нужно отнести телевизор из этого дома в другой, недалеко отсюда.

Занятый своими мыслями человек не понял её.

«Какой тупой гастарбайтер», – подумала Валерия Михайловна, и ещё раз медленно повторила вопрос.

На лице парня появилась гримаса.

– Харашо, мать, памагу, но мне нужно пазванить.

Валерию Михайловну раздражало, когда в общественных местах её называли «мать», впрочем, как и «девушка», но воспитывать азиата она не собиралась, а желания заработать не заметила.

«Похоже, он богат и в деньгах не нуждается», – съязвила про себя, глядя на нищенскую одежду и допотопный мобильник.

– Может быть, будем нести и дозваниваться? – попросила ещё раз, не зря муж говорил, что, если ей надо, напряжёт всех вокруг.

– Харашо мать, куда идти?

Валерия Михайловна приложила магнитный ключ к кодовому замку двери, расположенной рядом с аркой. Кот решил «попытать счастья» на лестничной клетке. Женщина придержала дверь, пропуская его, предположив, что живёт в одной из квартир. Поднялись на третий этаж. Кот – за ними.

Девушка открыла дверь, немца не было, в прихожей стоял старый телевизор и большая сумка, приготовленная заранее.

Азиат, напрягшись, поместил телевизор в сумку, спустил с третьего этажа на первый, останавливаясь и отдыхая после каждого пролёта. Когда вышли во двор, передал Валерии Михайловне вторую ручку, понесли.

Груз оказался чувствительным. Женщина поискала глазами выпивающих мужчин, готова была согласиться на их помощь, но скамейка опустела.

«Интересно, сколько с меня возьмёт? – приступил к вычислениям не умеющий отдыхать мозг, – мы, ведь, вдвоём несём. Мифический грузчик-силач, наверное, дотащил бы один, и больше тысячи не попросил».

– Откуда вы приехали? – она начала разговор из приличия, потому что глупо вдвоём тащить груз и молчать.

– Узбэк.

– Давно в Петербурге?

– Одын год. Сначала думал, сразу поеду назад, а тэпэр привык. Когда встрэчай добрый чэловэк, хочу долго здэсь быть, когда злой, хочу уехат.

– Понятно. Где поселились?

– Далэко, у нас там, даже, казахы живут. Я нэ, как другые луды, ни разу нэ сказал ему, что он казах.

Женщине стало ясно, что есть какой-то рейтинг, по которому узбек считает себя выше казаха.

Попросила:

– Давайте отдохнём, я поменяю руки.

– Стараст нэ радаст, – улыбнулся гастарбайтер, наконец-то, ему удалось применить полученные в школе знания.

Валерия Михайловна не обиделась на наивную бестактность бесхитростного человека, но огорчилась:

«Неужели выгляжу старухой?».

Напрягшись из последних сил, голодный Садык затащил на третий этаж груз и, едва, не умер. Стало жаль его. Дверь открыл высокий, интересный когда-то, мужчина с бледным лицом и отёками под глазами. Держась рукой за затылок, он кивнул Садыку на большой плоский экран, помещённый в самодельную коробку, обмотанную скотчем так, что коробка имела две ручки с разных сторон.

– Сколько я вам буду должна? – спросила женщина, соображая, что может дома разменять купюру в тысячу рублей, ущербный гастарбайтер, по её мнению, столько не заработал.

– Нэ сколько, мать, – удивился вопросу Садык, – нэ могу взять дэнги у старой женщины.

Её супруг усмехнулся, парень понравился хозяину квартиры.

Валерия Михайловна уже догадалась, что не следует ждать галантности от носильщика, пожалела, что произнёс эту фразу при муже.

– Но, как же так? Вы выполнили мою просьбу, бесплатно никто не трудится в наше время…

– Нэт, мать, – маленький человечек сердито, по-мужски, нахмурил брови и расправил плечи, продолжение дискуссии по этому вопросу оскорбило бы его.