Kitabı oku: «Неправильный оборотень», sayfa 24
Ожидание
Встал рано, ещё по темноте. Осень. Светало-то уже поздно.
В рассветных сумерках я слонялся по замковому двору. Сначала шарахался от приветствий проходящих стражников, а потом, попривыкнув, только кивал.
Никто, кроме повозок с продуктами, сеном и дровами, в замок не въезжал. Вот вроде день настал, а всё равно как-то серо на улице. То ли из-за плотных облаков на небе, слава Сиянию, пока ещё не разродившихся дождём. То ли из-за моего тревожного беспокойства за брата.
Тю, заминка в воротах! Одинокий всадник… Нет, не Раг-Урус!
Всадник направился напрямую к центральному крыльцу, окликнул меня:
– Парень, не проводишь меня к князю Светлану? Он сейчас в вашем замке должен гостить.
Задумался. Может ли лорд проводить приехавшего гостя к князю или ему это невместно?
Вчера перед сном Янсель мне целую лекцию о правилах поведения прочитал. Обозвал их этикетом и указал, что соблюдать эти правила необходимо, особенно, первым лицам государства. Оказывается, я теперь тоже к этим лицам отношусь.
А-а, можно-нельзя! Раз к князю, значит, можно!
Князь накануне отказался перебираться в прежде закрытую часть. Поблагодарил за налаженное питание и сказал, что в следующий приезд рискнёт остановиться во внутренних покоях. Я сделал вид, что понял сказанное, но решил при случае расспросить Янселя о непонятных выражениях.
Повёл приезжего в гостевое крыло, искоса оглядывая его с ног до головы. Ну и как не оглядеть, если я рядом с ним в своей добротной, но простой деревенской одежде чувствовал себя, как… курица-пеструшка рядом с Тимофеичевым павлином. Лучше б я стражницкую форму надел! Всё солиднее выглядел бы.
Одежда на госте запылилась, а местами и грязью была заляпана. Сразу понятно, человек с дальней дороги, а не из мыльни… Да не в том дело! Она… видно, что одежда-то недешёвая. Такая же, как у Тимофеичера и других из свиты князя. И примерно как та, что мы с Намилом рассматривали в комнате, когда найденные рубашки переодевали.
Чего-то как-то… неловко мне стало.Может, найти ту комнату с рубашками в оборках? Думаю, ради того, чтоб потомок не ударил лицом в грязь предок поделится?!
А этот… вылупил ехидные глаза… ну, не вылупил, но всё равно видно, что усмехается. Я про себя рассердился, к тому же приезжий шёл наравне со мной и даже пытался слегка обогнать. Но вчера Янсель чётко разъяснил, что обгонять меня может только князь – мой сюзерен. Ну, может, телохранители в случае опасности.
Такие же лорды как я и графы должны идти наравне, а все остальные титулованные: бароны и прочие – слегка позади, согласно рангу. Соответствие рангу обещал объяснить в следующий раз всем парням сразу, чтобы не повторяться.
Как же повезло, что у нас есть Янсель! Без него мы уже сто раз наделали бы ошибок и точно вляпались бы в какую-нибудь неприятность.
Так что я старался хотя бы в этом не уронить своего достоинства – не дать опередить себя этому… Ясно же, что рядом идущий – не князь, а, значит, должен идти позади меня… ну ладно, раз не знаю титула гостя, разрешу наравне идти… Нетушки, вперёд не пущу!..
Вот так мы с этим приезжим, пытаясь обогнать друг друга, мигом припылили в приёмную, где нас встретил порученец князя. Тоже ранняя пташка!
Порученец поклонился согласно правилам этикета сначала мне:
– Доброе утро, лорд Ар-Лагор Лесного замка.
Потом приезжему:
– Князь вас с вечера ожидал, барон Вожогра. Прошу вас немного подождать. Князь облачается после сна и скоро примет вас.
У этого самого Вожогры челюсть отвисла, когда он услышал, как порученец меня величает. Склонился в поклоне:
– Позвольте выразить вам свои извинения за неучтивость. Не знал, что обстоятельства столкнут меня с легендарным лордом Лесного Замка.
И чего ж ему на такие заковыристые слова ответить? Ну и брякнул по простецки:
– Позволяю.
И покраснел, когда барон неприкрыто ухмыльнулся во весь рот:
– Не смущайтесь, лорд. Вы молоды, вам простительны маленькие ошибки.
Ага, как же! Так я тебе и поверил! Ещё и посмеёшься за спиной с друзьями. И мне, будет время, припомнишь «маленькие ошибки». Посмотрим, каков ты окажешься, барон!
Тем не менее, я решил наплевать на незнание эикета и расспросить Вожогру:
– Барон, вы никого не видели? Может, обгоняли кого по дороге к замку?
– Я много кого обогнал, так спешил к князю. Кто вас конкретно интересует, лорд?
– Я жду своего брата. Тимоф… главный маг граф Гилон сказал, что он не совсем здоров, но скоро прибудет, и до сих пор его нету, – развёл руками.
Поднятые брови Вожогры продемонстрировали недоумение. Барон пожал плечами, пробормотав:
– Оборотень не совсем здоровый? Нонсенс! – и закатил глаза к потолку. Я тоже туда посмотрел. Чего это он?
Барон склонил голову к плечу, будто припоминая:
– В двух часах отсюда, ещё по темноте, я обогнал повозку в сопровождении нескольких оборотней, кажется. Во всяком случае, я узнал представителя оборотней – некого Ррыка из рода Щир, – непонятно хмыкнул.
Я облегчённо вздохнул. Не знаю, в каких отношениях с этим бароном вожак, а для меня самое важное, что брат скоро будет здесь.
Развернулся к выходу из приёмной, но спохватился – на всякий случай отвесил поклон Вожогре:
– Спасибо, барон, за известие.
По одобрительной улыбке барона понял, что сделал всё так, как полагается.
Снова развернулся к выходу из приёмной, но в дверь уже протискивался Тимофеичер.
– О, Лагор! Узнаю раннюю птаху. Опять с рассветом вскочил? Веришь ли, Вожогра, этот мальчик… Ох, извини, молодой человек – мой ученик и есть тот самый особенный оборотень!
– О, я слышал об исключительных талантах вашего ученика, уважаемый граф.
И что это за трёп? Нет, никогда я не научусь этикету!
Дёрнулся к двери, в которую уже вплывала разряженная Терула с опущенными глазками. Скромность, что ли, изображает?
– Мой мальчик… Ох, извини, дорогой лорд Лесного Замка, позволь тебе представить мою прекрасную дочь Терулу. Верно, ты её видел? Но сейчас ты можешь познакомиться с ней поближе.
Терула медленно подняла глаза и, узрев меня, побледнела.
Мой тон был холоден – Янсель не зря мне вчера продемонстрировал, как разговаривать строго и пренебрежительно.
– Мы очень хорошо и тесно знакомы с госпожой Терулой. Ей не понравилось наше знакомство настолько, что она решила не рожать нашего с ней ребёнка, – выдал я, гордо решив отплатить чистой правдой лживой красавице.
Какой же я был дурак! Моя «чистая правда» оказалась во сто крат хуже самой чёрной лжи…
У Тимофеичера вдруг резко посуровело лицо – глаза потемнели и заострились скулы. Он посмотрел на свою дочь пристально и непонятно – так, что Терула буквально посинела, испуганно сжавшись. Куда делась волшебная доброжелательность Тимофеичера ко всему и всем? От мага повеяло почти смертельным холодом. Это что такое сейчас происходило? Тролльская обратная сторона дара очарования?
Мне даже на какой-то миг стало жалко девушку. Хм-м… проходную недевушку. А вот и нарисовался таинственный папенька с заданием «окрутить особенного».
Тимофеичу мало того влияния, что он имел на меня. А ведь раньше я ему в рот заглядывал! И дальше бы слушался, не разобравшись в сути мага, если бы не встреча с Янселем. И, похоже, полутролль инстинктивно чуял, что я ускользаю из-под его влияния. Решил подстраховаться с помощью красавицы-дочери? А ведь чуть не получилось!
Я случайно подслушал не предназначенный для моих ушей разговор. А Терула просто ошиблась в опознании нужного объекта. И не она одна! И вот тщательно продуманная интрига разрушилась. А я ещё раз уверился в правоте Янселя – Тимофеичу ни в чём нельзя верить! Его хорошее отношение говорит только о том, что ты каким-либо образом вписываешься в его планы. Без учёта твоих интересов, конечно. Только для его, Тимофеича, пользы.
Похоже, то же самое соображение действовало и по отношению к собственной дочери. И то, что она, хорошо зная своего отца, дрожит и отступает от него подальше, однозначно говорило об этом. В глазах плескался ужас, губа закушена до крови – она даже не замечала тонкой струйки, протянувшейся по подбородку. Несколько красных капель уже упали на пышное кружево, обрамляющее глубокий вырез. А Тимофеичер, прищурив глаза, смотрел на дочь, на её ужас и метания…
Невольно стало жаль девчонку, даже пришлось мысленно себя одёрнуть. Что со мной стало, если б я поддался очарованию дочери Тимофеича? Что-что?! «Дойная корова»!
Оглянулся на других свидетелей сцены. Порученец с каменным лицом перебирал бумаги, демонстрируя, что происходящее его совершенно не касается. Вожогра с большим интересом наблюдал за дочерью и отцом. А ведь он тоже заинтересованное лицо – пришла в голову мысль. Только каковы его цели? Или он тоже стал жертвой похожей комбинации?
Ай, пусть разбираются между собой! Отец с дочерью друг друга стоят! Слава Сиянию, и спасибо моему невольному пренебрежению честным поведением, что позволило услышать разговор подруг. Зато избежал ловушки, а, может, и умнее стал!
***
Как хозяин замка, я обязан был присутствовать на завтраке с князем Светланом. Трапезничали в столовой комнате гостевого крыла.
Разглядывая убранство и вспоминая интерьер столовой в закрытой части, я сделал вывод, что столовой эта комната изначально не была. Видимо, её просто приспособили под эти нужды. И весьма давно, судя по стёршимся от времени некоторым элементам декора.
Интересно, Замок доберётся до переделки этих комнат? Как посмотрю, даже убираются здесь горничные, и до уровня чистоты Замка они не дотягивают.
За столом я чувствовал себя неловко под взглядами присутствующих. Кто глазел намеренно, стараясь смутить деревенщину, а кто пялился просто из любопытства. Тем более, что посадили меня по правую руку от князя.
По левую руку сидел хмурый Тимофеичер граф Гилон – главный маг. С чего он хмурился? Может, с того, что я его место по правую руку занял? Или до сих пор злился, что дочь ошиблась? А может, обнаружил, что накопители вдруг ни с того ни с сего опустели?
Я нечаянно уловил высказывание, что объявление меня Лордом Лесным – это какой-то политический ход князя. А на самом деле, ничего особенного во мне и нет. Вернее, особенное состоит в том, что я очень молод, а потому легко поддаюсь влиянию. А замок, мол, открыл Тимофеичер. На то он и главный маг.
Вот же наивные!
И теперь я сидел возле князя и гадал. Люди действительно думают, что главному магу под силу открыть замок, или сам Тимофеичер такой слух пустил?
До этого не я, такой умный и разбирающийся в интригах, додумался. Об этом Янсель, в своё время поварившийся в придворном котле интриг и заговоров, предупредил. А я ему ещё не поверил! Думал – преувеличивает!
А народ-то за столом по себе мерет. Думают, что говорят негромко, только соседу слышное, да и расстояние громкость скрадывает, а о том, что слух оборотней и в человеческой ипостаси острее обычного, забывают. Так что, сидя рядом с князем, я слышал многое, а порою разбирал о чём говорили почти на самом дальнем конце стола.
За меня разве что Весёлый заступался. Кто прислушивался к мнению авторитетного двусотника, а кто отмахивался – мол, военные политику князя поддерживают, потому Весёлый и говорит, что ему велят.
Князь Светлан, не обращая ни на кого внимания, ел спокойно и даже красиво. Вина не пил, попросил чаю с травами и мёдом. Выглядел отдохнувшим после вчерашнего обряда. Между переменами блюд спросил, что меня беспокоит.
Ответил честно:
– За брата боюсь. Почти полдня прошло, а его всё нет. Не знаю, в каком он состоянии…
Князь покосился на Тифчира, что-то оживлённо обсуждающего с Вожогрой – явно, у них какие-то общие интересы имелись – склонился ко мне.
– Сочувствую, Лагор. К сожалению, видел я твоего брата, – помялся, – если доберётся сюда живым… это будет чудом.
Как по голове стукнул, честное слово!
Сухая тёплая рука легко коснулась моей.
– Извини, что расстроил.
Я поднял взгляд на правителя. Глаза князя светились участием. Пожал плечами:
– Спасибо, что правду сказали, Ваша Светлость. Буду надеяться на чудо! А что случилось, не знаете?
Лёгкое качание головой.
– Я видел твоего брата раза три, не больше. В первый день после приезда его представил граф. Второй раз – на охоте. Он в одиночку кабана завалил. А третий раз – перед самым отъездом, когда господин маг уведомил, что твой брат попал под магический удар. Я в этом совершенно не разбираюсь. Хотя… магических ударов у нас во дворце никогда не бывало.
Я впился взглядом в князя, а тот только руками развёл.
Тимофеичу наш приватный разговор не нравился, и он попытался выяснить, о чём я могу разговаривать с князем. Не знаю, спрашивал ли он о чём князя, а ко мне подкатился сразу же после завтрака. Хотя когда ещё ему подкатывать, если отъезд должен был состояться сразу после оглашения моего нового статуса при скоплении людей.
– Ты, Лагор, с правителем поаккуратнее в разговорах. Это я вас с пелёнок, считай, всех знаю. А князь чуть что, сам понимаешь…
Я опешил – с чего вдруг такие предупреждения. Хорошо, что сдержался. Только кивнул – учту, мол.
А маг не унимался:
– О чём князь говорил-то?
Ага, значит предыдущее предупреждение – затравка для последнего вопроса. Отвечу, а как же.
– Сказал, чтобы я не волновался, постепенно освоюсь. Спросил…
– Что? – Тимофеич жадно подался ко мне.
– Что меня так беспокоит? Сказал – за брата беспокоюсь, жду его…
Вот тебе правда, как она есть! Тимофеичер не выдержал, скривился. Отвернулся, якобы, его кто окликнул.
А ведь маг избегал упоминаний про Уруса! Что же ты скрываешь, граф Гилон Тимофеичер Нол, укравший не только не только магию, но и жизнь, титул, имя и пост у своего предшественника?
На грани
Этот уклончивый разговор с полутроллем ещё больше взвинтил мою нервозность. Что с тобой, брат? Увижу ли живым?
Машинально глянул на Тимофеичера магическим взглядом и поразился. Он до сих пор ходил без магии! Похоже, Замок или «выпивал» его… хотя маг двигается довольно бодро, или блокировал, что вероятнее. Непонятно, полутролль до сих пор не понял, что отрезан от магии, или мастерски скрывал своё бессилие?
Перед отъездом князя было назначено моё официальное представление народу. Пора было выходить. Провожающие и сопровождающие высыпали на крыльцо, собираясь присутствовать на церемонии.
Ждали выходя князя.
Ещё вчера пригревало слабое осеннее солнышко. И листья на деревьях облетели едва наполовину. С утра я не особо обращал внимание на погоду, не до того было. Помню, что ни дождя, ни, тем более, снега не было. Сейчас же небо хмуро серело и сыпало крупными мягкими хлопьями первого снега.
Погода воцарилась под стать моему настроению. Лишь сердце заходилось в неровном ритме ожидания беды.
Народу же, несмотря на промозглую погоду, набилось полный замковый двор. Люди обсуждали кандидатуру лорда, по-простецки тыкали пальцами в предполагаемых лордов, с энтузиазмом отстаивая своё мнение.
В «лорды» попал и Вожогра, как человек по виду представительный, нарядно одетый и незнакомый никому. Кто-то прочил в «лорды» княжеского распорядителя. Пытались Весёлого определить в хозяина замка. А что? Выглядит внушительно, мало ли что военный, а вдруг…
На меня никто не догадался указать пальцем.
В представлении людей лорд должен быть видным, в годах, но никак не деревенским подростком-оборотнем. И даже то, что кандидаты совсем не оборотни, никого не смущало. Хотя все знали, что потомки дракона Рруса Трёхлапого могут быть только оборотнями и никак не могли передать наследство человеку.
Пользуясь тем, что князь задерживался, ко мне приблизился Тимофеич. По-дружески приобнял, склонился к самому уху:
– Лагор, я там распорядился. Думаю, Сувора с собой возьму, мне помощник требуется…
– Нет!
Сначала брат! Теперь друг…
Громко, во весь голос заявил, глядя прямо в глаза троллю:
– Граф Гилон! Я отказываюсь давать вам людей!
Сглотнул. Следовало перед всеми этими людьми обосновать свой отказ…
Знаю я, зачем ему Сувор – «дойная корова» нужна! По мнению Тимофеича я не подозреваю о подоплёке необходимости в помощниках.
– У меня сейчас очень трудная ситуация. Всё люди наперечёт, они мне самому нужны!
Вот не был мой голос басовитым и основательным, как у того же Тимофеичера или Вожогры, даже немного дал «петуха». И не воспринял бы всерьёз мой протест этот прожжённый интриган, но я в отчаянии выпустил своего зверя-магию. И стал давить…
Похоже, чуть переборщил. Прогнулся не только маг, но и остальные, находящиеся на крыльце, и люди, стоящие ближе всех…
Отпустил. Главный маг, насупившись, отступил. Вожогра и остальные смотрели на меня уже другими глазами, нежели в столовой.
Сбоку от крыльца заметил людей в замковой форме и высмотрел Алеску. Подманил пальцем мальчишку и негромко отдал приказ:
– Беги к моим парням и передай, чтобы ни в коем случае ни с кем не уезжали. Скажи Сувору, что я запрещаю ему ехать с главным магом. Знаешь Сувора?
– Знаю. А можно я потом сбегаю, после того, как объявят? Страсть как хочется узнать – кто наш лорд?
Я разозлился, но не желал применять силу магии для приказа, потому только рявкнул:
– Я – ваш лорд! – и пригрозил: – И если ты сейчас не выполнишь мой приказ, если кто уедет, я… я тебя съем!
Только мальчишка ничуть не испугался. Подумав, решил исполнить приказ, но поставил мне условие:
– Ты врёшь! Но я сбегаю к твоим парням, и ты мне будешь должен!
Я был согласен на любой шантаж маленького проныры, лишь бы ни Сувор, ни кто другой не отправился с Тимофеичем. Мы с Янселем не распространялись о роли Тифчира в судьбе мага. Зря…
Появился князь в сопровождении порученца и дал команду начинать. Вперёд выступил распорядитель, в котором тоже пытались угадать лорда.
Что вещал распорядитель, я уже не слышал, потому что в воротах появился возок в сопровождении нескольких усталых всадников. Стражники на воротах попытались воспрепятствовать проезду, но Тацина, оказавшийся рядом, остановил их, увидев Ррыка.
Я в отчаянии обернулся к князю. Его светлость тоже заметил повозку и вожака узнал. Поняв моё нетерпение, кивнул головой и склонился к порученцу, дав ему какое-то распоряжение.
Я подскочил к двусотнику и, указав на возок, сказал, что необходимо доставить пассажира к крыльцу как можно скорее. Правильно сделал! По знаку двусотника стражники быстро организовали коридор в толпе, по которому возок с сопровождающими проследовал прямо к крыльцу.
Я бросился к возку, но меня остановил Ррык, усталый и хмурый, как никогда.
– Лагор! Урус совсем плох. Ничего ему не помогает. Даже перекид…Напрасно силы теряет. Только проститься с ним успеете.
Я упрямо тряхнул головой. В возке лежала тень от моего брата!
Подхватил лёгкое тело на руки и взбежал по ступеням. Прямо передо мной, улыбаясь, стоял Тимофеичер. И отшатнулся, наткнувшись на мой ненавидящий взгляд.
С братом на руках я бежал по коридорам замка по указке поочерёдно открывающихся дверей. Навстречу попался Сувор, одетый по-походному, отбивающийся от настырного Алески. Я лишь кинул ему:
– Хочешь через месяц стать таким, как сейчас Урус, то езжай с Тимофеичем!
Сувор остолбенело уставился на Уруса. Я с тревогой присмотрелся к брату. Он едва дышал – поверхностно, рвано и часто.
– А сейчас быстро найди Янселя, он мне срочно нужен!
И бросился к очередной, нетерпеливо скрипевшей двери.
Вдруг бег по коридорам кончился. Я оказался в комнате…
Почти пустая небольшая комната с окном, только добрую её часть занимало возвышение, напоминающее габаритами большой треугольный стол с двумя длинными сторонами и одной покороче. А вот на поверхности этого – не пойми чего – торчал небольшой стальной колышек с тремя острыми режущими гранями!
И что-то мне это напомнило!
Сейчас не было даже следов от лужи крови, выплеснувшейся из жалкого крыса-оборотня… И окна этого не было… Но я готов был поклясться, что именно эта комната и этот колышек выпили из меня кровь и магию!
С братом на руках я попятился и развернулся к двери, чтобы бежать прочь из этой страшной комнаты! Но… Всё случилось одновременно.
Незримая сила выдрала брата из моих рук и швырнула его спиной прямо на стальной колышек, а меня откинуло на закрывшуюся створку двери и прижало к ней.
Я кричал и рвался к брату! Орал до хрипоты, до потери голоса! Локти, ладони и костяшки кистей рук ободрал и сбил в кровь, изо всех сил пытаясь оттолкнуться от полотна двери и добраться до «стола».
А на возвышении творилось нечто странное и непонятное.
Насколько я мог видеть, стальной стержень воткнулся в спину Урусу, но крови не было видно. Зато над братом заклубился золотистый туман и укутал его полностью полупрозрачной сияющей пеленой.
Я замер. Одежда на Урусе вдруг стала трещать и расходиться, обнажая кожу, быстро вспухающую язвами. Язвы лопались под напором… какой-то чёрной маслянистой субстанции,которая вытягивалась туманом и застывала в нём жирными кляксами.
Вдруг меня швырнуло от двери к «столу».
Машинально, стараясь смягчить удар, я выставил руки ладонями вперёд. Стоило рукам коснуться пусть и боковой поверхности, как в ладони каждой руки воткнулось несколько игл, которые не столько «пили» кровь, сколько качали магию.
С последнего момента расхода магии прошло чуть меньше двух суток. Сила поднабралась, конечно, но полностью ещё не восстановилась. Но если это поможет Урусу, я был согласен даже «перегореть».
За спиной раздался шум распахнувшейся и снова захлопнувшейся двери. А рядом «пришпилились» Сувор и Янсель. Уставились на меня ошалелыми глазами.
Сувор, морщась от болезненных ощущений, спросил:
– Гор, что происходит? Как нас сюда затащило и зачем? Ай, больно же!
– Это Урус лежит, – просипел сорванным горлом. Под чернеющим кляксами туманом фигура брата уже едва просматривалась. – Замок лечит его, но ему не хватает магии. Он берёт мою. Но, похоже, и этого мало, вот он и вас притащил.
У Сувора от услышанного открылся рот, а у мага фанатично заблестели глаза.
«Учёный, чтоб его! – подумал незлобиво. – У него магию качают, а он ещё исследовать что-то пытается».
В таком состоянии мы не могли следить за временем, но оборотни потом рассказали, что длилось всё это действо около часа. Чувствуя, как из тела уходит сила, обратил внимание, что скорость забора постоянно менялась. То увеличивалась до горячего жжения в ранках, в эти моменты даже дыхание перехватывало, то замедлялась, давая вздохнуть свободно. С моими друзьями происходило то же самое, но не одновременно, вразнобой.
А пелена над Урусом из золотистой окончательно стала дегтярно-чёрной и вдруг, сыто чавкнув, сползла с брата и стекла в сторону, постепенно впитываясь в камень пола. Наши руки тут же освободились.
Я сразу же стал ощупывать брата. В прорехах одежды там, где нарывали язвы, розовела молодая кожа. Дыхание, как у здорового спящего человека – глубокое и ровное. Восковую бледность сменил слегка розоватый цвет лица.
И я… хрипло завыл!
В этом вое выплёскивалось всё! Боль и страх за брата, моя ненависть к главному магу и, наконец, радость и благодарность Замку. Мой вой подхватили Сувор и оборотни за распахнувшейся дверью. Стукнув створкой, в комнату с криком ворвалась Лийса. Подхватила угасающий вой и кинулась мужу на грудь, орошая её слезами.
Я моментально подхватился, вспомнив про стальной гранёный стержень, воткнувшийся в спину брата.
Но… стержня уже не было! Не знаю и знать не хочу, куда он девался. Урус лежал столе, или что он там другое, и спал сном выздоравливающего.
Попытался взять брата на руки, но даже приподнять не смог – я опять был «выпит». Тарис отодвинул меня, легко поднял Уруса на руки, лишь спросил:
– Куда?
Провёл рукой по своей щеке – странно, мокрая… Подумал вяло и отстраненно: «Наверно, ревел…»
– Пошли.
Проскрипела соседняя дверь по коридору. Ясно, нам туда! В комнате всё что сейчас необходимо: стол с лавками и мягкая кушетка с подушками.
Пока суетились, укладывая Уруса, на столе появились тарелки с едой: когда и как – не заметил никто.
Самыми голодными, ожидаемо, оказались мы трое: Сувор, Янсель и я. Возле нас же обнаружились чашки с укрепляющим питьём. Это Сувору было внове, а мы с Янселем воспринимали происходящее уже как должное.
Когда мы почти насытились, встрепенулась Лийса, присевшая рядом с мужем. Урус застонал. Мой взгляд наткнулся на чашку с зеленоватым питьём, стоящую на маленьком столике рядом с изголовьем кушетки. Вот клянусь, когда мы заходили в комнату, этого столика не было!
Сколько раз я проклинал Замок, особенно сидя в тюремной клетке! Но ещё чаще он выручал и спасал меня и моих друзей.
«Слышишь, Замок? Спасибо тебе! Я благодарю тебя за жизнь брата, за магию Янселя, за спасение друзей и за то, что защитил меня от верной смерти!»
Урус жадно пил предложенный напиток. Стая с умилением взирала на воскресшего друга. Лийса, кажется, не замечала слёз, катившихся по щекам. Последние дни нелегко достались лисице. Её поддерживало ожидание встречи с любимым, но никак не с умирающим! Она чуть было не сломалась. Кажется, если бы Урус умер, то и лисица не прожила бы ни одной лишней минуты.
В дверь постучали.
