«На берегах Невы. На берегах Сены» kitabından alıntılar, sayfa 5
"Он хотел только высказать свои мысли, безразлично как. для него было важно не как, а что он хотел, чтобы читатели его поняли. " (О Мережковском)
"Ангелы у всех, особенно у Соломенского, какая-то домашняя птица, вроде курицы, под всяческими соусами подаются. Жареные, вареные, свежеощипанные - ведь и перья из ангельских крыльев на поэтическую потребу идёт" (Из разговора И. Одоевцевой с И.Буниным)
"С крепкими, здоровыми нервами не станешь русским писателем. Французским - почему бы и нет, - но не русским. Здоровые, с крепкими нервами русские становятся инженерами, докторами, юристами, в худшем случае - журналистами и критиками."
"После хорошего сна, утром, выпив кофе, он писал: "Всю ночь ходил по кабакам", - а если писал женщине, то - "и думал о вас, дорогая..." Когда я говорила: "Что ты делаешь, она ведь поверит!" - он отвечал: "Пусть получает то, что хочет" И в то же время сочинял стихи:
Творю из пустоты ненужные шедевры,
И слушают меня оболтусы и стервы..." (О Георгии Иванове)
"Не робейте, не смущайтесь. Это так быстро проходит. И как это грустно. Ведь юность лучшее время жизни. Потом, знаю по опыту, жалеть будете" (Анна Ахматова Георгию Иванову).
"Снаружи у меня смех, "великая сушь", как было написано на старых барометрах, а внутри сплошное болото, не душа, а сплошное болото." (Из разговора Ирины Одоевцевой с Тэффи).
Как-то на одном из «воскресений» он допытывался у Адамовича, как тот мог написать хвалебную статью об одном из явно бездарных писателей:
— Неужели он правда нравится вам?
Адамович всячески старался отвертеться, уверяя, что, в конце концов, тот, о ком он писал, в сущности, не так уж плох. Но Мережковский не унимался, и Адамович, выведенный из себя, вздохнул и сознался:
— Просто из подлости, Димитрий Сергеевич. Он мне не раз помогал.
Мережковский радостно закивал:
— Так бы и говорили! А то я испугался, что он вам действительно нравится. А если из подлости, то понятно, тогда совершенно не о чем говорить. Мало ли что из подлости можно сделать!
— Недурно, хотя мне не очень нравится. Но тут все понятно. Только нельзя рифмовать «беззвучно» и «скучно». Ведь надо произносить «скушно». Это всем известно, — безапелляционно заявляет Пильский.
Но Георгий Иванов не согласен.
— Нет, простите, это в Москве говорили «скушно», а у нас в Петербурге — «скучно». Тогда следует говорить и «я скушаю» вместо «я скучаю». Где это видано, чтобы «ч» переходило в «ш»?
Он знал поэзию не только европейскую, но и китайскую, японскую, индусскую и персидскую.
– Большинство людей, – говорил он, – полуслепые и, как лошади, носят наглазники. Видят и различают только знакомое, привычное, что бросается в глаза, и говорят об этом привычными штампованными готовыми фразами. Три четверти красоты и богатства мира для них пропадает даром.
