Kitabı oku: «Как Саша стал здоровым. Практикум по психосоматике», sayfa 3

Yazı tipi:

Исцелённый = Целый

Моя книга об Исцелении. Исцеление – от слова «целый». Что оно значит? Помните, вода мёртвая делала целым разрубленного богатыря? Как так? Целыми мы становимся, когда мёртвое в нас ЕСТЬ: не прекращается жизнь, когда умирают близкие. Не прекращается, ибо память наша в жизни течёт. Целый – это когда все предки в тебе, в памяти твоей. Когда ничто не прервано, не потеряно, не исключено. Вот и вода мёртвая – это память наших умерших. Они нас делают целыми, исцеляют нас.

Как же так? А вот так! Наши болезни связаны с мёртвыми, и мы тоже. Иногда болезнь приходит, чтобы найти ушедших, потерянных, забытых, отыскать их, как «части отрубленные», найти всех и тогда стать целым, исцелиться. Часто бывает, что симптома или тяжёлой болезни ещё нет, она была где‑то в прошлом, у предков. Но мы боимся её, прислушиваемся, «ждём» со дня на день. Так незаметным образом мы болезнью связываем себя с другими. Болезнь заботится о нашей памяти. Вместо нас. Она, словно вода мёртвая, не убивает, а оживляет нас.

Штефан Хаузнер: «Иногда только благодаря симптому можно найти человека. Утерянного, пропавшего, неупомянутого». Никто не должен быть исключён – гласит закон системной терапии. А если кто‑то остался пропавшим или забытым, нарушается баланс, ибо при наличии исключённого река жизни не может течь.

Как бы, мне рябине к дубу перебраться?
Я б тогда не стала гнуться и качаться
Тонкими ветвями я б к нему прижалась
И с его листвою день и ночь шепталась

Несложно представить род или систему (семью), т. к. её членов чаще всего визуализируют стоящими друг за другом в виде паровозика. Допустим, из этого паровозика вышел человек, тот самый, о котором никто не помнит, или не хочет говорить, на это «пустое» место встаёт самый младший член системы – это мы с вами. Тогда мы чувствуем за потерянного его чувства, проживаем не свою, а его жизнь и судьбу. Странное, казалось бы, ощущение, но знакомое многим: жизнь не моя, судьба не моя и место не моё. И вот, вроде, течёт через паровозик река жизни, вот, вроде, и поток, но мы точно не на своём месте и не со своими чувствами.

«Что же делать?» – спросят многие. «Искать!» – отвечу я. Эти чувства и странные ощущения не своей жизни вытолкнут вас с не вашего места, заставят искать ответ: «А где же я, где же место моё?» Печально, но лучше всего с этой задачей справляются симптомы и болезни. Именно болезнь «включит» ваш непокой и будет тиранить до тех пор, пока вы не найдёте ответ. Тогда придёт упокоение к тому, кто потерян, и успокоение к вам. Так это работает. Всегда.

Симптомы и болезни просто заканчиваются, как только все паровозики оказались на своих местах. Никто не должен быть исключён.

Сначала было фото. На меня смотрело нечто непонятное: это был ребёнок или детёныш какого‑то существа – у меня было всё время мира, чтобы угадывать.

Затем пришло сообщение от матери о том, что у двухлетнего ребёнка появилась кожная реакция неясного генеза. Он был госпитализирован – начался отсчёт: подбирали препараты, пытались понять, какой из них подействует, делали повторные анализы, хватались за головы и… ничем не могли помочь. Мы стали считать дни до расстановки.

К тому моменту, когда встретились с родителями, прошло около трёх недель. Малышу не стало лучше, диагноз так и не был окончательно установлен. Даже после сложного генетического анализа.

Я помню фото. Для меня это было лицо ребёнка, как будто бы полностью засыпанное жёлтым песком: чёрные полосы от гнойных потеков словно бы рисовали на лице кошачью мордочку. «Песок, что за песок?» – думала я.

Родители прислали генограмму (историю семьи) заранее. Я не нашла в ней ничего, что, по моему мнению, являлось бы причиной посыпанного песком лица. Листала и листала документ, думая: нет, это всё не то.

На группе заявка от родителей прозвучала. Начался перерыв. Именно тогда матери пришла информация о том, что в роду была женщина, умершая «так и не разродившись». В моей практике уже были подобные случаи – они из самых сложных. Нужно найти того, кто жив, но сделать это практически невозможно. Так и здесь: ребёнок ещё долго живёт в утробе умершей или убитой матери. Вот он – песок, земля, похороненный заживо.

Конечно, это не единственная аналогия, которая привела меня к решению, я ищу ответы по миллиону хлебных крошек, рассыпанных одна за другой в рассказах и документах. В работе с кожными заболеваниями всегда важно помнить о предстоящем ухудшении. Идеи восточной медицины гласят, что болезнь и симптом приходят по спирали и по ней же уходят. Раскручивание и закручивание проходит одинаковые стадии, а значит, ухудшение неизбежно.

И оно наступило. Мне оставалось утешать мать одним-единственным словом: «ВЕРЬ». Всё закончилось, кожа ребёнка полностью очистилась. «Песочек» осыпался, вся ядовитая скорлупа исчезла без следа. Полученный на днях генетический анализ гласил: мутаций не обнаружено.

В описанном примере был найден тот, кого найти сложнее всего, – живой ребёнок в утробе мёртвой матери. Но его нужно было найти, просто необходимо. Идея о том, что его не было, слишком дорого стоила бы системе. Никто не должен быть исключён.

Когда все вернутся на свои места, вы почувствуете в теле расслабление. Вот так, физически почувствуете. Психологи выделяют состояние, называемое «внутреннее узнавание». После работы по поиску исключённых и потерянных внутреннее узнавание вы ощутите каждой клеткой тела. Каждая из них будто бы скажет: «Да, всё так и есть. Ты на своём месте. Да, да, да, я знаю эту историю!» Ваше тело поведает о том, о чём вы никогда могли не слышать. И однажды почувствуете себя на своём месте. В этом больше не будет сомнений: ни одного вопроса – ни себе, ни другим. Я на своём месте. Точка. Я целый.

Есть ещё один фактор, который мы воспринимаем как целостность. Ещё одна грань целостности – исцеления. Папа и мама во мне, оба в одинаковой степени, без всяких условий и преград, без обособленной лояльности или внутренней торговли. Оба они – папа и мама – тут во мне, и тело мое разрешает объединить родителей в одно – в меня. Мы даже не замечаем, как болезнь приходит, чтобы решить эту задачку. Чтобы разведённые родители начали действовать заодно, часто требуется тяжёлая болезнь. Если один из них внутри не признан, изгнан прочь, отрицаем, – тело нецелое. Вот и болеем.

Целостность – это про части внутри: тело, разум, чувства, дух и душа. Они как пазлы или фундамент – нечто основополагающее внутри. Это наши центр, суть. Нельзя быть с телом, но без души. Как нельзя иметь чувства, а разум оставить где‑то.

Наша целостность = наше исцеление. Для этого надо вспомнить себя и собрать по памяти, не своей, как ни парадоксально звучит, человеческой. Человеки мы. Люди. У всех нас есть сердце, папа с мамой. И вот тут начинаются вопросики…

В этой книге мы по крупицам собираем представление о болезни, здоровье, своих ощущениях в теле, о симптомах, заболеваниях детей и даже страхах болезней, которых у нас нет. Качество жизни снижается даже от страха заболеть болезнью мамы или отца. Болезнь, даже ещё не присутствуя в теле, уже что‑то делает с нами одним только знанием о ней: «Я боюсь, что заболеет ребёнок или я сам». Болезни нет, но мы уже парализованы. Штефан Хаузнер: «Для того, чтобы перелезть через забор, нужно вступить во взаимоотношения с забором». Мы будем вступать в отношения с болезнью: с той, которой ещё нет, она была у близких, с той, из-за которой вы не живёте, даже если её ещё нет.

Идеи целительства известны человечеству давно. Люди искали способы исцеления, и в разных культурах его связывали с духовной работой. Целитель был посредником между космическими силами и пациентом, его ценность основывалась на вере, что он способствует продолжению отношений первобытного человека с космосом. Таким образом шаманом считался специалист по посредничеству.

Мифы передавались из уст в уста и материализовались в тотемах и образах. В шаманских культурах шаман как медиатор выполнял функцию контакта с духовными силами. Он не сам исцелял, важна лишь его способность предчувствовать «экстаз».

Он слушал историю пациента не в поисках симптома, а чтобы узнать, в чём тот совершил ошибку. Болезнь заведомо была результатом нарушения табу или нанесённой богам обиды. Исцеление заключалось в восстановлении связи между человеком и божествами через раскаяние и жертвоприношение.

Болезнь как наказание. Эта идея помимо множества языческих культур возникает в Библии, истории Мириам – первом в письменных источниках примере болезни как наказания в иудео-христианской культуре. За критику брата Моисея из-за его женитьбы на эфиопке (темнокожей женщине) кожа Мириам «стала болезненной и белой, как снег» (проказа). Женщина исцелилась только после семи дней раскаяния и жертвоприношения (Числа 12:1—15).

До сих пор идея болезни как наказания присутствует в умах множества людей. Заболев, многие вскидывают руки к небу и вопрошают: за что? Люди винят себя, ищут ошибки или злятся на того, кто надзирает над ними или наказывает их. Но наверху нет надзирателя, всем наплевать на наше поведение. Хотя мы и путаем Отца небесного с родительской фигурой, реальному Богу нет никакого дела до греховности. Ибо что это был бы за Бог, если бы он надзирал и наказывал нас за грехи. Прямо сейчас сделайте упражнение, чтобы понять, что делать со своей виной.

Упражнение
Станьте друг напротив друга. Возьмите за руку соседа. Скажите ему: «Я здесь со своей виной». Второй человек говорит то же самое другому визави.

Виновным кажется, что они изгои, но это не так. На свете нет человека без вины – это опыт нашей души. Нам важно это осознать и принять: в том, что с нами происходит, случается и не случается, есть часть и нашей вины. Пора отыскать баланс между виной и невиновностью, особое место, где нам знакомо и то, и это, где наши виновность и невиновность признаны как ОДНО.

Бог – это Бог, он просто есть, существует для нас. Функции надзирателей, надсмотрщиков и наказующих мы прекрасно выполняем и без его участия. Архетипическая память включает духовный опыт во взаимоотношения с болезнью. Одним из шагов к исцелению будет разделение жития святых от проживания человеческой жизни.

Время и Тело

Целый – это не только вмещающий своих мёртвых. Это ещё и целый во времени. Исцеление неразрывно связано с невероятной субстанцией – временем. Болезнь началась давно, в «там и тогда». Мы с ней здесь и сейчас. Там впереди, в будущем, мы тоже опасаемся болезни, боли. Симптом находится словно бы в трёх временных точках – прошлое, настоящее, будущее – одновременно. Воспоминания о случившемся (травма, беда, событие) мгновенно вызывают ощущения и чувства. Мы реагируем симптомом на воспоминания, словно бы боль в теле это особый вид памяти – телесный.

Налево пойдешь – коня сохранишь, себя потеряешь. Направо пойдешь – себя сохранишь, коня потеряешь. Прямо пойдешь – и себя, и коня потеряешь.

Тело запоминает боль от события. Зачастую голова не помнит, а ощущение и чувства от произошедшего записались в теле. Тело – хранитель всего, чего не помнит голова. Так надёжнее. Болящее тело спасает нас от сумасшествия. Это известный факт: кому‑то проще сойти с ума, а иным заболеть. В Аргентине проводились специальные исследования с целью выяснить, как разные болезни действуют на состояние шизофреника. Получив онкологическое заболевание, шизофреники полностью «исцеляются» от психического расстройства. Но вылечившись от рака, снова возвращаются в свое безумие.

Прошлое вшито в нас, и по законам ПТСР (посттравматический синдром) мы на посту. Дежурим, чтобы то, что случилось с нами, «не случилось». Мы пытаемся предугадать и сохранить себя от событий, которые давно произошли.

Так работает посттравма, словно бы событие из прошлого переносится в настоящее особым переворачиванием, как с песочными часами. В голове уже произошедшие события воспринимаются, как грядущие, не случившиеся, будущие. Мы тревожимся и боимся их, хотя все давным-давно уже произошло.

Парадокс. Болезнь соединяет прошлое, настоящее и будущее в одну точку. Это особое место, портал, объединяющий время, находится в нашем теле. Даже когда вы занялись лечением, болезнь отступила и вы давно не вспоминали о своем симптоме, внутри вас живёт страх, что он вернётся, что‑то должно случиться – бесконечные «а вдруг, а если». Они хорошо знакомы тяжело и долго болеющим людям. Для онкобольных страх рецидива, ожидание возвращения болезни – особый и «обязательный» этап, часть реабилитации, выздоровления.

Чаще всего болезнь – это прошлое. Она там, где нас уже нет. Осталось только решить, возьмёте ли вы её из прошлого с собой. На уровне головы мы говорим будущему: нет, болезнь нам не нужна. А на уровне тела молча забираем её с собой. Почему? Симптом всегда стабилен, и в меняющемся мире, в быстрой и травматической реальности, нам нужно хотя что‑нибудь неизменное. Пусть это будет болезнь, наш старый знакомый.

Мы не заметили, как путешествуем во времени: из прошлого в настоящее, из прошлого в будущее, из будущего в прошлое, и помогает нам в этом заболевание. Оно само или страх перед ним. Здорово – машина времени у нас внутри. Рады ли мы?

Жизнь vs Смерть

Мы часто мертвы – целиком или частями. Иногда даже злимся на эти части себя. Например, матка, которая вместо детей воспроизводит для нас только кисты, миомы или даже опухоли, вряд ли достойна внимания и любви. Мы раздражены или даже злимся на неё. Матка – предатель. Мы отвергаем орган, а за ним и всё тело целиком. Рассчитывали на то, что всё будет так, как мы хотим. Уверены, что у всех всё в порядке, а у нас – нет. Это больно, страшно, чертовски обидно, а потом приходит отчаяние. И мы отстраняемся от тела, диссоциируемся с ним. Я отдельно – тело отдельно.

Есть вода живая, и есть мёртвая. Мы знаем это из сказок. Или просто знаем, и всё. Даже не помним, где и когда это слышали. Память. Системная. Родовая. Генетическая. Кому как проще воспринимать. Хотя понятия эти абсолютно идентичные.

Мы помним не только себя и свою жизнь. Помним человеческое. Как выживать.

Вода живая и мёртвая в сказках всегда под рукой. Разрубленное тело воина поливали сначала мёртвой водой. Она сращивала части. Делала тело целым. И только потом шла в ход вода живая, дабы оживить героя.

Налево пойдешь – коня потеряешь, направо пойдешь – жизнь потеряешь, прямо пойдешь – жив будешь, но себя позабудешь.

Сказки – опыт всего человечества, людского, популяции. Многих и многих. Сказка – собранная в метафору линия человеческой жизни. А метафора трансформационная. Что это значит? Мы читаем сказку и меняемся. Начинаем верить в добро. В то, что оно победит зло. А ещё проживаем с героем переход и борьбу с чудовищами. И победу. С героем вместе меняемся и проживаем новые чувства.

Сказка – наш первый учебник жизни, первый тренинг. Ребёнку мы читаем сказки, чтобы он знал, что за чем в жизни следует, где добро и зло. Чтобы знать истины человеческие, чувства прожить неслыханные и живым остаться. Чтобы умереть и родиться заново. С землей дружить и птицами говорить. Нам всё это пригодится. Написано нам в наследство. И тебе, и мне, и нам.

Вода. Живая и мёртвая. Вода – это метафора нашей жизни, она течёт ото дня ко дню. Не надо искать воду по горам и долам. Мы и так погружены в неё с ног до головы.

А! Так вот как утопленная Алёнушка с братцем своим говорит из-под воды! В реке же она с камнем на шее, да и не понять было – жива она или мертва.

Побежал козлёночек на речку, стал на берегу и жалобнёхонько закричал:

– Алёнушка, сестрица моя!
Выплынь, выплынь на бережок.
Костры горят высокие,
Котлы кипят чугунные,
Ножи точат булатные,
Хотят меня зарезати!

Алёнушка из реки ему отвечает:

– Ах, братец мой Иванушка!
Тяжёл камень на дно тянет,
Шёлкова трава ноги спутала,
Жёлты пески на груди легли.

Вода – жизнь наша. А мертвы мы в ней или живы – нам виднее. Почитав сказок в своей жизни немало и на человеческую жизнь глядя, вот что я вам скажу: есть то, что делает нас живыми, и то, что делает мёртвыми. И то и другое к нашей жизни относится. Стоит посмотреть на это внимательно, ответы свои отыскать и взять свою воду мёртвую и все части разъединённые соединить, и полить себя живой водой и ожить наконец. Стать в жизни своей живым и целым. Хотите? Тогда в добрый путь!

Мы одновременно живём в двух состояниях: жизни и смерти. Наше тело тоже: и здесь, и там. Мы поддерживаем это состояние сознанием, а иногда бессознательно. Болезнь говорит за нас, это особый язык. У человека есть речь, слова. У тела – свой язык: движения, импульсы, зажимы, замедленность, усталость, ускорение, суета, бег. У болезни – боль.

Это не всё. Бывает, что боли нет: болезнь-невидимка. Мы подозреваем её наличие и уже напуганы. В страхе избегаем обследований и анализов, но уже знаем, что она здесь, предчувствуем. Мы её ждем: «Я так и ЗНАЛ!» Эта «встреча» похожа на катарсис, взрыв. Мы предвкушали. Нам хочется кричать, что это не так, но именно болезнь вдруг окрасила всё в яркие цвета и придала всему смысл. Мы не хотим думать, что ждали друг друга. Это душа молча кивает и соглашается с тем, что пришло, ведь началось всё давным-давно.

Часть II
Разговор с телом

Мы рассмотрели понятие психосоматики, поняли, из чего состоим, но этого совершенно недостаточно для выздоровления. Хочется выяснить, отчего мы больны, и в глубине души уверены, что понимание принесёт нам облегчение.

Большинство заболевших приходят с вопросами к психотерапевту. Они хотят понять, что является причиной их заболевания. Внутренняя логика проста: «Я узнаю причину, и мне станет легче». Основатель гештальт-терапии Фредерик Перлз ответил на этот вопрос давным-давно: понимание само по себе не даёт ничего.

Исцеление включает в себя три шага:

1. Понимание. Я должен понять, когда и вправду всё началось, отчего, в связи с чем, в какой момент моей жизни, ответом на что является моё состояние? Тело отвечает за нас, когда мы молчим. Часто молчим, потому что парализованы, разбиты стрессом или трагедией. Иногда молчим, потому что ещё слишком малы и не можем говорить. Тогда тело отвечает, говорит, кричит.

Да, рассуждать о причинах болезни важно. Но гораздо важнее искать стартовую точку, найти источник, ибо он всегда один. Никогда не бывает тысячи причин, которые рождают тысячи болезней. Мы, словно детская пирамидка, состоящая из палочки и колечек. Так вот истинная причина – палочка, а не одно из колечек. Они лишь следствия, которые перегружают тело, чтобы своей громоздкой конструкцией наконец обратить на себя ваше внимание. Понимание не лечит.

2. Чувства. Понимание – лишь первый шаг, на который вам важно среагировать чувственной сферой, а не просто повернуть туда голову, недоумевая и отрицая. Что это значит? Пришло время для чувств. В детстве нам было не до них, чувства были блокированы – из выживания и страха. Мы не могли распознать своё отчаяние на уход отца в свои три-пять‑10 лет. Не могли позволить гнев в адрес матери, которая вычеркнула его из жизни, сменив нам фамилию на свою. Было это недоступно, задача была – просто выжить.

Чувства мешают выжить. Чувства – это больно, и мы оставляем себе только понимание или непонимание, игнорируя и исключая чувства почти всю жизнь. Но они живут внутри, и у них есть единственный шанс достучаться до нашего сознания. Этот шанс – болезнь.

Чувствование – шаг к исцелению: «Я понял, что произошло, и разрешил себе почувствовать то, что когда‑то запретил или не смог почувствовать». Это словно огромная реабилитация, амнистия, выход на свободу. Выпустить чувства на свободу, отреагировать ими в полной мере – второй шаг к исцелению.

Вы поняли, что онкология началась в связи с уходом отца, а вы в тот момент не позволили себе никакой реакции. Поняли событие как начальную отправную точку. Пришло время для чувств. Они разные, они были там и тогда у ребёнка, и они есть здесь и сейчас у взрослого. И те и другие чувства – ваши. И те и другие важны и нужны вам как лекарство. Реагировать чувства – самый лучший детокс, очистка, освобождение, обновление.

Начните со списка, просто перечислите, что вы чувствовали там и тогда, глядя на себя взрослыми глазами. Добавьте в список чувства из сейчас: – Папа, я не хотела, чтобы ты уходил, ненавидела тебя для матери, но любила тебя, и сейчас люблю. Дорогая мама, я ненавидела тебя, но из страха потерять была на твоей стороне. Мои любовь, страх потери и ненависть живут во мне до сих пор. А ещё во мне есть беспомощность. Та самая, которую чувствуют дети. Она похожа на смерть, когда ты ничего не можешь сделать. Она тоже во мне, я её знаю, проживаю, как свою беспомощность перед болезнью, мне было невдомёк, что это моя беспомощность ребёнка перед взрослым. Она похожа на западню, тюрьму, и сегодня я могу выйти. Срок закончен, мои чувства свободны». Но это ещё не всё.

3. Действие. Однажды поняв причину и разрешив себе вырваться наверх, освободив наше тело, содрогаясь слезами, испытывая дрожь, повышение температуры и даже рвоту, чувства поспешат к выходу. Мы освободились! Это не конец, а начало. Наше тело обладает складами и даже ангарами неотреагированных чувств, уложенных в штабеля на паллеты. Не стоит торопиться: лучше к упомянутой ситуации добавить действие. Действие – это тоже про тело. Действие помогает и исцеляет тело. Нет, это не банальные физкультура, бег или ходьба. Это незавершённое движение.

Наше тело – накопитель и хранитель миллиардов незавершённых движений. Например, родители дерутся, и ребёнок встает между ними, защищая мать, искренне веруя, что у него получится. Мы часто вступаем в борьбу там, где результат известен заранее. Когда нас бьют, нам хочется победить, хочется ответного удара неистовой силы, и тело помнит эту борьбу, сопротивление, эти мышцы, превращённые в металлические канаты, мочевой пузырь, готовый опорожниться от страха, сердце, которое стучит не в ритм, сжимающиеся кровеносные сосуды. Мы живём так всю жизнь, готовясь к отпору, проживая в снах этот ответ. Нам кажется, что в этой ситуации суперсила будет хорошим решением, незавершённым движением станет ответный удар.

Мы устали, больше не можем. Крепитесь, ответ будет простым и, я надеюсь, помогающим. Телу, над которым занесена рука или ремень, хочется уйти, убежать, просто оставить это место, не участвовать. УЙДИТЕ, ВЫ МОЖЕТЕ УЙТИ, внутри себя. Просто представьте новую картинку, как возможное развитие событий, которым управляете вы. Вам не надо бороться, терпеть, отвечать, не надо мстить. Вы можете исчезнуть, раствориться, вытечь из этого места, как вода между пальцев. Это тоже борьба – не дать причинить себе вред. Айкидо: вы не боретесь, а управляете телом.

Поняв и почувствовав, нам нужно изменить действие, а точнее, всё поведение. Нам нужно, наконец, изменить детское поведение на взрослое: не терпеть, не участвовать в том, в чём не хотим, не слушать, быть безучастными. У нас есть наше НЕТ. Мы может прекратить разговор, просто сказав, не хотим больше это слушать. Можем выйти из комнаты, в которой накаляется ситуация, делать то, что хотим. Мы взрослые, наша жизнь больше не зависит от того, кто причиняет нам боль. Действие – это новое исцеляющее поведение: по-другому, по-другому, по-другому. Каждый раз.

Поняли, разобрались, обнаружили все чувства, сказали о них, отреагировали, почувствовали, сделали шаг – новый, другой, помогающий – поступили иначе, изменили и изменились. Вот три кита, которые выстилают базу нашего выздоровления и облегчения. Бесконечные рассуждения и слёзы о причинах не лечат. Бесконечное избегание тоже. Лечит осознанный контакт с этими тремя китами, последовательность и баланс между пониманием, чувством и действием.

Далее в книге мы рассмотрим и другие способы помощи себе, потому что каждые заболевание и симптом сугубо индивидуальны. В каждом состоянии свои нюансы, на которые следует обратить внимание. Человек не существует сам по себе, но в рамках своей истории и истории своей семьи, а все мы вместе существуем в рамках коллективного. Нас объединяет общая история. Помогая себе, мы помогаем другим, а другие, исцеляясь, помогают нам.

Мы все связаны, и эта книга предложит вам способы исцеления, причины чувств и действий, которые, быть может, окажутся помогающими и для вас. Читая, обращайте внимание на то, как ваше тело реагирует на написанное, даже если это вроде не имеет к вам отношения. Замечайте, какая история или какой пример затрагивают ваши чувства. Обращайте внимание на импульсы в теле, на то, что вам хотелось бы совершить или сделать. Совершайте и делайте.

Разум связан с чувствами. Воспоминания рождают чувства мгновенно. Читая книгу или проживая новый опыт в жизни, мы управляем тем, что впоследствии станет воспоминаниями. Истории из прошлого память предлагает нам как нечто незавершённое, она ждёт наших чувств и действий. Пусть они рождаются в вашем теле – новые помогающие действия.