Kitabı oku: «Ты ворвалась в мою жизнь непрошено… Всё, возможно, будет не так, уж, и плохо!», sayfa 3
Олеся была уверена, что Вареньке найти работу будет проще – всё-таки она была младше на целых семнадцать лет. Когда потенциальные работодатели слышали возраст Олеси – 45, они, в лучшем случае, говорили, что выглядит она гораздо моложе своих лет, а в остальных – что они подумают и перезвонят. И не перезванивали.
И вот, наконец-то, именно Олесе улыбнулась удача! Головной офис огромного никелиевого концерна. Ну, и пусть, что ставка декретная. Она будет так вкалывать, что они сами станут уговаривать её остаться на постоянную работу. И никаким теням прошлого она не позволит разрушить будущее её и её сына!
3 – Казимир Северинович Малевич – российский и советский художник-авангардист польского происхождения, педагог, теоретик искусства, философ. Основоположник супрематизма – одного из крупнейших направлений абстракционизма (из Википедии)
6. Октябрь
Кирилл вышел на работу в прекрасном настроении. Во-первых, отпуск удался во всех отношениях. Он и со всеми намеченными делами справился, и по стране поездил. Да что там говорить, солнышко и почти летнее тепло Португалии вместо слякоти и хмари октября в Москве – одно это уже оправдывало поездку. Во-вторых, с бизнесом за время его отсутствия никаких проблем не возникло (он всегда «держал руку на пульсе»). В-третьих, можно уже было начать игру в «укрощение строптивой» с Олесей.
Во время отпуска Кирилл о ней почти не вспоминал. Поездка в Португалию сразу задумывалась, как полуделовая, полуотдыхательная. Он ещё в Москве нашёл и переводчика, и индивидуального гида в одном лице – звали её Офелия4. Сначала обратил внимание на имя, ещё подумал тогда: «Как бы мне не захотелось придушить её в конце!»5.
Но девушка оказалась, действительно, полезным и ценным приобретением. То, что она красавица, Кирилл разглядел ещё по фотографии на сайте «Туристер.ру», где её нашел. По резюме понял, что она подходит на обе ипостаси. А когда списался с ней по электронной почте и договорился обо всём комплексе услуг и их цене, окончательно убедился в своей правоте.
И Офелия не подвела. Она споро переводила на переговорах с Slipstream Resources Investments Pty Ltd6, не забывая при этом очаровательно улыбаться, чем, несомненно, внесла дополнительный вклад в их успех.
И с ролью экскурсовода справилась блестяще. Кирилл не выдвигал ей каких-то особых требований. Попросил показать ему её самые любимые места и познакомить с местной кухней, желательно без пафоса. Это уже потом, когда у них закрутился жаркий роман, они проводили вечера в престижных ресторанах и по-южному знойных клубах. Кстати, кухня, особенно рыбные блюда, были прекрасны, что в забегаловках, где обедали только местные жители, что в ресторанах, где восседали толстосумы.
Но наутро, какой бы страстной ни была ночь, Офелия превращалась в профессионального гида, и без устали таскала Кирилла по Португалии: от Лиссабона на юге до Батальи на северы страны. Они облазили половину из шести знаменитых замков Синтры7. Офелия готова была показать их все, но Кирилл взмолился и попросил пощады: у него и так уже кружилась голова от их великолепия.
Монсеррат был похож на дворец из арабских сказок «Тысячи и одной ночи». Как снаружи, так и внутри, весь он был украшен изящной восточной вязью белоснежных кружев. В огромном парке, расположенном у его подножия, произрастало огромное количество деревьев, кустарников, растений и цветов из всех климатических зон: тропики, пустыня, Австралия… Стволы вековых деревьев можно было обхватить, только встав в хоровод из человек десяти. Было совершенно непонятно, как полый внутри ствол мог удерживать огромную шапку своей кроны, состоящей из многочисленных искривлённых ветвей, толщиной с обычное дерево, и огромным количеством листьев!
В Пене Кирилл ощутил себя в шахматном королевстве, в котором побывала Алиса8, будучи в Зазеркалье. Не только башни замка, но и все его стены были украшены зубчиками. Создавалось впечатление нагромождения гигантских шахматных фигур. Со стен замка, расположенного на вершине горы, открывались потрясающие виды. На одной из соседних вершин прекрасно были видны развалины замка Капуцинов (Кирилл поставил его себе в зачёт, как будто побывал там лично). Парк Пены, если бы не оборудованные дорожки, производил впечатление дикого леса.
Дворец Кинта Регалейра был построен в совершенно другом стиле: его высокие узкие башенки все были устремлены в небеса. И красив он был скорее снаружи, чем внутри. Хотя, и внутренние интерьеры нашли, чем удивить: очень уж были хороши резные деревянные потолки, в каждой комнате со своим узором. Но самым удивительным оказалась система подземных ходов, спуститься в которую можно было в двух противоположных уголках сада. Один спуск прятался за ручейком, перейти который можно было по раскиданным тут и там плоским камням, а полукруглый свод входа прятался за густой растительностью и водопадом. А второй представлял собой глубокий колодец со спиральным спуском. Но, поскольку было ещё несколько колодцев-обманок, то найти его было не просто, даже имея на руках карту. Представляете, как обидно было топать обратно наверх, когда вход заканчивался тупиком?
А вот разрекламированный мыс Cabo de Roca, пусть и является самой западной точкой Европы, всё же был не так красив, как побережье Назаре9, с его длинными песчаными пляжами и гигантскими волнами, высотой до тридцати метров, которые с силой обрушиваются на пляжи вдоль всего скалистого побережья города.
И, конечно, не могли они обойти вниманием сам Лиссабон, с его красными крышами над лабиринтом узких улочек, создающих неповторимый узор, когда смотришь на него сверху со смотровой площадки лифтового подъёмника Санта Жушта. С огромной площадью Коммерции, выходящей прямо на берег реки Тежу, её размах не уместился даже на панорамный снимок. С её многочисленными соборами, интерьеры которых то поражали богатством украшений, то были похожи на бомбоубежища. С её мостовыми, с выложенными черной и белой галькой рисунками, узор которых не повторялся. По крайней мере, им с Офелией ни разу одинаковый не попался во время прогулок.
В последний перед возвращением Кирилла в Россию вечер, Офелия затащила его в маленький семейный ресторанчик с морской кухней, где хозяева к тому же, накормив многочисленных гостей, зажатых за крошечными столиками, устроили концерт народной музыки в стиле фаду10. Стиль этот близок испанскому фламенко, только с поправкой на мягкую и меланхоличную душу португальского народа.
Даже без перевода Кириллу было понятно, о чём так протяжно-печально, низким грудным голосом поёт фадишта11. И понятно, на что намекает Офелия, затащив его на этот импровизированный концерт, но Кирилл предпочёл сделать вид, что не понял. Они ещё в начале их отношений всё оговорили и обо всём договорились. И его это вполне устраивало.
Приколов бутон розы на грудь,
Хотела, чтоб со мной танцевал только он.
В танце было столько кругов,
Что лишилась роза лепестков.
Тот, кого любовь выбирает,
Белую розу к губам прижимает,
Тот, кого любовь отвергает,
Только лепестки с земли собирает.
Роза, белая роза! Цветок моей любви.
Ты выбрал мою розу, но меня не любишь ты.12
А печальная, вытягивающая душу, музыка напомнила ему об Олесе. Пришла пора возвращаться домой.
4 – в переводе – «помощь, польза»
5 – намёк на судьбу героини драмы У.Шекспира «Отелло», где главный герой в порыве ревности душит свою супругу – Офелию.
6 – компания в Португалии, занимающаяся изготовлением фольгированной упаковки для молочных продуктов.
7 – небольшой город на западе Португалии, недалеко от Лиссабона. Основан в 1154 году. Синтра и окрестности являются объектом Всемирного наследия ЮНЕСКО из-за находящихся на территории района многочисленных достопримечательностей (из Википедии).
8 – героиня сказочной повести Льюиса Кэррола «Алиса в Зазеркалье»
9 – https://fshoke.com/2015/11/15/gigantskie-volny-v-nazare-portugaliya/
10 – буквально слово «фаду» означает «фатум», «судьба», доминантной эмоцией в произведениях является принятие своей горькой судьбы (из Википедии)
11 – виртуозный исполнитель фаду, умеющий выражать голосом большую палитру сложных эмоций от беспросветного горя до светлой печали.
12 – песня в стиле фаду «Белая роза» (музыка: Ж.Гимараенш, слова: Р.Диаш, поёт: Мариза) https://www.youtube.com/watch?v=VcoM3YAtf5w
7
По традиции, первым, кто докладывал о состоянии дел на фирме, был начальник службы безопасности Сергей Васильевич Жарков. Но в этот раз традиция была нарушена и, поскольку шеф «прогулял» в отпуске свой день рождения, в его кабинет ввалилась куча народа с поздравлением от всех сотрудников в лице начальников отделов, бухгалтерии и секретарши. Что ж, приятное начало трудового дня.
Кирилл вполуха слушал хвалебные речи (каждый год говорилось примерно одно и то же одними и теми же). Правда, в этот раз появилось кое-что новенькое, вернее, появилась новенькая – Олеся. Она забилась в самый дальний угол и спряталась за спинами впереди стоящих, но Кирилл её углядел. И всё бы ничего, но рядом с ней нарисовался начальник службы безопасности, который не просто стоял рядом, а постоянно что-то нашёптывал ей на ушко. Ух, как Кириллу это не понравилось!
Чтобы прервать идиллию двух голубков, Кирилл нарушил заведённый порядок выступлений и дал слово Олесе:
– А сейчас я хочу послушать, что нам скажет наш новый сотрудник бухгалтерии! – и уставился на Олесю.
Олеся ужасно растерялась, совершенно не зная о чём говорить. А потом решила выбрать нейтральную, по её мнению тему, и пожелала шефу счастливой семейной жизни, здоровья ему, его жене и детям, любви и взаимопонимания. В кабинете шефа установилась какая-то непонятная для Олеси тишина. Шеф выдержал паузу, картинно склонил голову в полупоклоне, а потом с издёвкой произнёс:
– Когда у меня будут жена и дети, я им обязательно передам Ваши тёплые пожелания!
И добавил под хохот собравшихся:
– А теперь можете продолжить вашу милую беседу с начальником службы безопасности. Не смею вам мешать!
Олеся покраснела как маков цвет. Ольга Ивановна уже было открыла рот, чтобы защитить свою сотрудницу, но вовремя его захлопнула – как бы не сделать хуже. Тем более, что шеф уже обратился к следующему выступающему и этим, как бы, закрыл тему.
Наконец, все разошлись по своим рабочим местам, и в кабинете остался только начальник службы безопасности. Он бодро отрапортовал о жизни фирмы в отсутствие хозяина, а в конце речи извинился за то, что, наверное, мешал Кириллу Андреевичу своим разговором с Олесей, оправдав себя тем, что пытался попутно знакомить новенькую с сотрудниками фирмы.
– Ты что же, шефство над ней решил взять? – проворчал шеф. – На кой это нужно? Она у нас на декретной ставке, скоро уйдёт.
– Жаль! – с искренним сожалением в голосе отозвался Сергей Васильевич. – Хорошая женщина! С тонкой душевной организацией.
– Так ты, может, влюбился? – съехидничал шеф.
– Да будет Вам, Кирилл Андреевич! Просто одна молодежь кругом, и поговорить не с кем.
– С Ольгой Ивановной разговаривай! – отрезал шеф.
На этом начальник обрубил фразу и тему, но Сергею Васильеву ясно послышалось её продолжение: «А с новенькой не смей!»
За всю пятнадцатилетнюю службу начальником службы безопасности при Кирилле Андреевиче, был только один случай, когда шеф высказался против более тесного общения с сотрудницей – это когда в их фирму пришла Карина Владимировна. Как потом выяснилось, его бывшая любовница. Шеф о своей прошлой связи не распространялся, Сергей Васильевич всё сам выяснил по своим личным каналам. Значит, и с Олесей Бахрушиной у шефа была какая-то своя история. Но на его бывшую любовницу новенькая никак не походила, уж вкус и пристрастия шефа начальник службы безопасности изучил хорошо. Стоило разобраться с этой загадкой.
Второй в кабинет шефа всегда заходила главбух. Подписывая ворох накопившихся за время своего отсутствия бумаг, Кирилл Андреевич, как бы, между прочим, спросил:
– Как работает новенькая? Олеся Глебовна, кажется?
– Отлично работает! Я очень довольна. Аккуратная, собранная. В нашу специфику уже врубилась. Мои все, как назло, одна за другой на больничных, так что мы вдвоём с Олесей, почитай, весь этот месяц колготились. Чтобы я одна делала без неё…
– Ну-ну, не перехвали! А то наделает тебе кучу ошибок, будешь потом по ночам разгребать!
– Что Вы, Кирилл Андреевич! Вы же знаете, я всегда всё по десять раз перепроверяю…
– А это что? – грозно перебил главбуха шеф и передал ей бумагу.
Это оказалось заявление от Олеси на сокращение времени обеда и смещение графика работы на полчаса позже обычного начала работы бухгалтерии.
– Кирилл Андреевич! Но это стандартное заявление, мы все когда-то такие оформляли…
– Вот именно! Что вы ко мне со всякой мелочёвкой идёте?! Не можете между собой этот вопрос решить?
– Но Вы же знаете про Карину Владимировну… А Олесе ребёнка надо успеть до работы в школу отвести.
– У неё есть ребёнок?
– Да, сын. В этом году пошёл в первый класс.
– Всё равно! – упёрся начальник, – Порядок есть порядок!
Но хотя бы сказал это уже более спокойным тоном, а значит, есть надежда продавить это решение. Вот ведь, – думала Ольга Ивановна, – никогда не угадаешь, на каком ровном месте взыграет у шефа характер. А, может, дело не только в характере? Что-то странное было в выборе шефом Олеси Бахрушиной на должность в бухгалтерию. И каким взглядом он сегодня в кабинете огрел её и Васильича! А потом упёрся по ерунде… Надо будет подумать над этой загадкой.
В обед Олеся сидела в столовой, рассеянно ковыряла вилкой гречку и думала о том, что она ещё месяца не отработала на новом месте, а уже вызвала неудовольствие начальства. А собиралась сделать из себя незаменимого сотрудника.
– Что с настроением? – раздалось у неё над головой. – Всё переживаешь из-за поздравления? Не бери в голову! Ничего страшного не случилось!
Олеся подняла голову, грустно посмотрела на усаживающегося напротив неё в самом бодром настроении Сергея Васильевича, и спросила:
– Он всегда такой ехидный?
– Периодически. А вообще он совсем не такой, каким кажется с первого взгляда.
– А какой? Белый и пушистый?
– Нет, это не про него! – рассмеялся начальник службы безопасности, а потом, посерьёзнев, добавил – Кирилл Андреич у нас мужик стоящий – верный и надёжный. С ним – как за каменной стеной. Настоящий мужик! Таких мало…
Кирилл в это время думал о сыне Олеси. Когда он только услышал про её ребёнка, он подумал, что аборт она тогда всё-таки не сделала. А следом сообразил, что ребёнку тогда было бы уже почти двадцать лет, а этот только в школу пошёл. Значит, от второго брака. Или третьего… Интересно, а куда подевались её мужья? И какого чёрта он думает о её сыне? Сын-то тут причём? Он ей сердце собирается разбить, и её дети, так же, как и мужья, не имеют к этому никакого отношения!
Заявление Олеси об изменении графика работы Кирилл Андреевич подписал, но сразу не отдал, сказав пришедшей к нему по этому вопросу Карине Владимировне (заставил-таки, главбуха пообщаться с начальником отдела кадров!), что он ещё посмотрит, как новенькая будет работать и тогда решит.
8
В конце октября, когда бухгалтерия выходила на финишную прямую с квартальным отчётом, шеф через секретаря вызвал Олесю к себе и дал ей поручение сделать сравнительный статистический анализ эффективности работы одного из заводов концерна третьего квартала текущего и прошлого годов. В общем-то, сложного ничего в этом не было, просто надо было поднять документы и свести в одну таблицу тот и этот год постатейно. И это как раз входило в её должностные обязанности, если бы не одно «но». Олеся понятия не имела, где найти документы, а дёргать девочек, а, тем более, главбуха постеснялась. Они и так сидели в ворохе бумаг по уши, и Олеся на собственном опыте знала, что отвлекаться сейчас на другие дела – это значит потерять нить, и придётся начинать всё сначала. А время поджимало. Задание же шефа он сам определил как «не срочное». И Олеся спокойно вернулась к своей основной работе, решив заняться заданием шефа после сдачи квартального отчёта. Свою часть работы она уже выполнила и сейчас была на подхвате у девочек. В основном её звали, когда какие-нибудь цифры не сходились. Её свежий взгляд со стороны быстрее находил ошибку, чем замыленный основного бухгалтера.
На следующий день после обеда Кирилл Андреевич позвонил Олесе сам и поинтересовался, как идут дела с его заданием. Олеся честно призналась, что ещё не начинала его делать и сослалась на более срочные дела. Тон шефа тут же изменился на гневный:
– Я тебе неделю назад дал пустяковое задание, а ты за этот срок не нашла время его выполнить???
– Кирилл Андреевич! Вы мне только вчера его выдали…
– Ты это сейчас о чём говоришь? О том, что у меня склероз? – тихо, с угрозой спросил шеф.
– Извините, Кирилл Андреевич! Я всё сделаю. К какому сроку?
– Вчера! – отрезал шеф и разъединился.
На душе у Олеси было паршиво. И от несправедливого наезда. И от своего унизительно-извиняющегося тона. И от того, что подвела не только себя, но и Ольгу Ивановну. Взрослая женщина – 45, как-никак, а чувствовала себя, как провинившаяся школьница. Но делать нечего, и Олеся поплелась в кабинет главбуха.
Ольга Ивановна устало выслушала огорчённую подчинённую и, вздохнув, сказала:
– Олеся, в устах нашего шефа «не срочно» означает не за пять минут, а чуть подольше. Но больше, чем на четыре часа его терпение не распространяется. Если бы ты мне сразу сказала про своё задание, я бы вопрос отрегулировала, а сейчас что делать? – будем исправлять ситуацию.
Задание было не сложное, но оказалось объёмным из-за огромного количества показателей, и Олеся провозилась с ним до обеда следующего дня. Даже вечером на работе задержалась, благо, что смена Вареньки была не в эту ночь и детей она взяла на себя.
Олеся через Маринку доложила, что готова показать итоговую таблицу, и, опять же через секретаря, получила ответ, что, когда нужно будет, её вызовут. Вызвал её шеф только ближе к концу работы. Олеся полчаса протомилась у дверей его кабинета, а за час до окончания рабочего дня Кирилл Андреевич вышел в секретарскую уже одетым, на ходу сказал, чтобы Олеся оставила «бумажки» секретарю, и был таков. И это срочное задание, из-за которого он устроил ей головомойку?! «Бумажки»!!! Олесю трясло от возмущения, но что она с этим могла поделать?
По поводу задания шеф Олесю так больше и не вызвал, но, когда Карина Владимировна 31 октября пригласила её подписать ознакомление с приказом на изменение рабочего графика с 1 ноября, Олеся посчитала, что качество её работы шефа устроило. Как бы то ни было, главное, что теперь она будет спокойно успевать отводить Антошку и Катеньку в школу, а с работы возвращаться вовремя.
9. Ноябрь
Кирилл Андреевич появился на юбилее Ольги Ивановны уже в разгар веселья, когда все, кто не был за рулём в этот вечер, уже достаточно «приняли на грудь», чтобы не озадачиваться, как они выглядят в глазах шефа. А шеф пришёл усталый и голодный, и первым делом набросился на еду.
Он вообще последнее время был каким-то напряжённым. Сотрудников принимал на ходу и по самым неотложным делам, и только Сергей Васильевич, практически, поселился в его кабинете. Они о чём-то беседовали с глазу на глаз, а потом, как правило, уезжали с фирмы. Лежал их путь в одно и тоже место, или в разные, никто на фирме не знал. Но на юбилей главбуха пришли оба. Начальник службы безопасности был с самого начала, шеф появился с середины. По весёлому настроению Сергея Васильевича после усталого кивка шефа, Ольга Ивановна поняла, что тучи над фирмой рассеялись. Она, пожалуй, единственная догадывалась, в чём было дело, поскольку присутствовала в кабинете начальника, когда ему доложили о попытке рейдерского захвата одного из заводов их концерна. Ольга Ивановна даже хотела отложить празднование своего юбилея, но Кирилл Андреевич настоял.
55 – круглая дата и пенсия – определённый рубеж в жизни, и Ольга Ивановна хотела отметить его, в кои веки, на широкую ногу, в ресторане. И не прогадала. Еда и обслуживание были на высоте. Народ постарался – все выступления были не формальные, а с творческой изюминкой (Ольгу Ивановну на фирме любили и уважали). Оба её сына светились гордостью за мать, а муж был явно ошарашен количеством хвалебных эпитетов в сторону жены, которую он воспринимал исключительно как труженицу домашнего хозяйства. Профессиональный тамада не только вовремя поднимал народ для толкания тостов, но и ненавязчиво устраивал розыгрыши. Народ быстро включился в игру, и по залу то и дело прокатывались волны хохота.
Но вот когда дело дошло до танцев, тут обнаружились издержки однобокой кадровой политики шефа: женщин катастрофически не хватало. И вопреки общей статистике по стране, именно мужчинам приходилось конкурировать, чтобы заполучить партнёршу для танцев. Особенно внимание доставалось одиноким: Маринке (её муж был не с фирмы, и на юбилее она была одна), Карине Владимировне и Олесе. Кирилл сразу понял расклад, как только смог вернуться к светской жизни. Сначала пригласил на танец именинницу, а на песне «Ах, какая женщина, мне б такую»13 – неизменный шлягер с 90-х годов, первым оказался около Олеси. Оказался в нужном месте в нужное время, поскольку сам и заказал эту композицию ресторанным музыкантам.
Он попытался крепко обнять Олесю, но та засопротивлялась.
– Ты всегда танцуешь на пионерском расстоянии? – с высоты своего роста поинтересовался Кирилл Андреевич.
– Боюсь испачкать Вам рубашку губной помадой.
– Чёрт с ней, с рубашкой! Отчитываться мне не перед кем. Расслабься!
И Олеся махнула рукой и расслабилась, положив голову шефу на плечо. Кирилл вёл в танце властно и в тоже время нежно. Олесю как будто обволакивало пушистое облако и отсоединяло от всего окружающего. Может же она хоть иногда отключать свой комплекс правильной девочки-отличницы? Это можно делать, это хочется, но нельзя… Плыть в танце с шефом оказалось очень волнительно, совсем не так, как с остальными. Олеся настолько погрузилась в свои ощущения, что очнулась только когда Кирилл Андреевич шепнул ей на ушко:
– Музыка закончилась!
Олеся ещё долго приходила в себя после волшебного танца, а Кирилл, как ни в чём не бывало, танцевал уже с другими и на неё даже не смотрел. Интересно, а его партнёрши чувствуют то же, что она? Олеся искоса бросала взгляды на пары с шефом, но по их внешнему виду разобрать ничего не могла. Она очень надеялась, что во время танца выглядела также непроницаемо, а то сплетен не оберёшься!
Кирилла сплетни не волновали. Он давно уже был сам себе хозяином и мнение окружающих о своей персоне, тем более подчинённых, его не интересовало. Он делал что хотел, когда хотел и как хотел. А в данном конкретном случае, сплетни были даже ему на руку: чем больше народу будут в курсе его пока только намечающегося романа, тем больнее в его конце будет Олесе.
Юбилей главбуха удался на славу и затянулся глубоко за полночь. Метро уже не работало. Пора было расходиться. Сначала все долго помогали Ольге Ивановне утрамбовывать в машину подарки и цветы. Потом долго и весело прощались и пересаживались из машины в машину, составляя группы тех, кому по пути. В результате этой веселой кутерьмы Олеся оказалась в одной машине с Кириллом Андреевичем, его шофером Костей, Маринкой и Кариной Владимировной. Шеф уселся впереди, а женщины расположились на заднем сиденье. Постепенно их перешёптывания и периодические смешки стихли, усталость от рабочей недели и развеселого праздника взяли своё, и машина погрузилась в дремоту.
Первой завезли домой Карину Владимировну, затем из машины выпорхнула Маринка, а потом исчез Костя. Кирилл Андреевич пересел на место водителя и сказал:
– Олеся, пересаживайся вперёд. Будешь меня развлекать, чтобы я не заснул за рулём.
Олеся отреагировала в полусонном отупении:
– Чем развлекать?
– Как насчёт танца живота?
Олеся недоумённо посмотрела на шефа, пытаясь соотнести услышанное с реальностью, заметила его лукавый взгляд и, не удержавшись, рассмеялась. Кирилл Андреевич к ней присоединился. Напряжение, которое Олеся всегда испытывала при общении с шефом, исчезло. Она почувствовала себя спокойно и свободно.
– Ты давно в Москве? – первым спросил Кирилл Андреевич.
– Уже десять лет. А Вы?
– Я – пятнадцать. Как сюда попала?
– Замуж вышла за москвича, – коротко ответила Олеся и поспешила перевести стрелки разговора опять на шефа, – А Вы бизнес здесь начинали?
– Нет, начал в Норильске, к столице постепенно приближался…
Дальше говорил в основном Кирилл Андреевич, Олеся вставляла только междометия, тем самым отмечая, что не спит и внимательно слушает. Когда подъехали к дому Олеси, шеф пошёл её провожать. И довёл аж до двери квартиры. Он стоял, облокотившись о стену, такой усталый и сонный, что Олесе ужасно захотелось пригласить его войти, напоить горячим чаем, уложить в постель и укутать тёплым одеялом. Дальше своё воображение усилием воли Олеся не пустила, но так разволновалась, что трясущимися руками никак не могла попасть ключом в скважину замка. Шеф мягко накрыл её руки своей рукой, забрал ключи и открыл дверь. А потом поднёс её руки к своим губам и поцеловал. Сказал задумчиво, не поднимая глаз и гладя большими пальцами костяшки её пальцев:
– Руки, как у ребёнка… Спокойной ночи, Олеся!
И ушёл. А Олеся на ватных ногах зашла в квартиру и прислонилась к двери, пытаясь выровнять дыхание. Хорошо, что он не заглянул ей в глаза. Ещё бы чуть-чуть и она сама бросилась бы ему на шею и поцеловала… Олеся долго не могла заснуть, перебирая события сегодняшнего вечера, пыталась проанализировать свои чувства и гадала – узнал её Кирилл или, всё-таки, нет? Потом рассердилась на себя, а потом успокоилась, решив, что все её переживания – это последствие алкогольных паров. Пить меньше надо, вот что! И с этой правильной мыслью, наконец, заснула.
Кирилл был чрезвычайно доволен сегодняшним днём. И ситуация с рейдерским захватом разрулилась, и игра с Олесей перешла на качественно новый уровень. Он отчётливо видел, какое впечатление оказывала его близость на Олесю. Осталось совсем немного поднажать, и она будет у его ног – влюблённая и покорная. Всё-таки, метод кнута и пряника – беспроигрышный вариант!
Ладно, пора ехать! До загородного дома ещё пилить и пилить. Как бы и, правда, не заснуть за рулём!
13 – песня «Ах, какая женщина…» музыка – Анатолий Розанов, слова – Татьяна Назарова, исполнитель – группа «Фристайл»
В шумном зале ресторана, средь веселья и обмана,
Пристань загулявшего поэта.
Возле столика напротив, ты сидишь в пол оборота,
Вся в луче ночного света.
Так со мной случилось вдруг, что слова сорвались с губ,
Закружило голову хмельную.
Припев:
Ах, какая женщина, какая женщина,
Мне б такую.
Ах, какая женщина, какая женщина,
Мне б такую.
Пол не чуя под собою, между небом и землею,
Как во сне с тобой танцую.
Аромат духов так манит, опьяняет и дурманит.
Ах, как сладко в нем тону я.
Так близки наши тела и безумные слова,
Без стыда тебе шепчу я.
Припев:
Ах, какая женщина, какая женщина,
Мне б такую.
Ах, какая женщина, какая женщина,
Мне б такую.
Ты уйдешь с другим, я знаю, он тебя давно ласкает,
И тебя домой не провожу я.
Жжет в груди сильней огня, не моя, ты не моя,
Так зачем же я ревную.
Сколько ж нужно мне вина, чтоб из памяти прогнать,
И забыть мечту свою шальную.
Припев:
Ах, какая женщина, какая женщина,
Мне б такую.
Ах, какая женщина, какая женщина,
Мне б такую.
10. Декабрь
Если бы Ольга Ивановна не была романтиком по жизни, она бы стала такой просто в силу возраста. То, что Кирилл Андреевич заглядывается на Олесю с первого дня, она заметила сразу. Ольге Ивановне даже показалось, что его интерес возник раньше, чем он её увидел. Но чем объяснить это, она не понимала: не мог же он влюбиться в имя и фамилию? Интерес Олеси к шефу Ольга Ивановна заметила после своего юбилея. Она очень радовалась за этих двоих. Не смотря на разницу в возрасте не в пользу Олеси, смотрелись вместе они очень гармонично. Кирилл Андреевич, битый жизнью, давно уже сам себе хозяин с непростым характером, жёстким, саркастичным, смотрелся старше своих 38 лет. У Олеси жизнь тоже была не сахар, но она сохранила веру в людей, открытость, готовность удивляться, была мягкой и скромной. Всё это отражалось на лице, что делало её гораздо моложе своих сорока пяти. (А, может, и правда, 45 – баба ягодка опять?!) Замечал ли кто-нибудь ещё тягу этих двоих друг к другу, Ольга Ивановна не знала. Сплетни она не любила и в своём коллективе бухгалтерии пресекала их незамедлительно.
В отличие от Ольги Ивановны, Сергей Васильевич точно знал, где и когда пересеклись пути Кирилла Андреевича и Олеси Глебовны до её появления в Никканте. Для этого начальнику службы безопасности даже не пришлось поднимать свои старые связи. Про шефа он знал не только то, что было записано в его трудовой книжке, а про Олесю стало всё понятно как раз благодаря ей. Посёлок Истомино Горьковской области – место рождения и проживания до ухода в армию Кирилла Андреевича и работы Олеси Глебовны в средней школе в течение года. Одно было не понятно: почему эти двое делают вид, что не знакомы друг с другом? А, может, и правда, не узнали, а только что-то почувствовали? Вот и тянет их друг к другу. И сентиментальная натура Сергея Васильевича, ставшая таковой в силу возраста, тоже порадовалась. Эти двое были ему симпатичны, что же не порадоваться? Распространяться о своём открытии Сергей Васильевич никому не собирался, и не потому, что не любил сплетни, их-то он как раз внимательно слушал и анализировал, а иначе какой бы из него был начальник службы безопасности?
Карина Владимировна не относилась к числу въедливых и дотошных сотрудников, а потому интерес шефа к новенькой никак не связала с их прошлой жизнью, хотя и трудовая книжка Бахрушиной и копия паспорта Кирилла Андреевича Стахова были в её распоряжении. Карина Владимировна обожала сплетни, а потому была в курсе нового увлечения начальника. Только у неё, в силу полнейшего отсутствия романтизма в натуре, это вызывало чувство, противоположное чувствам Ольги Ивановны и Сергея Васильевича. Она с ехидством думала о Кирилле, которого, вдруг, потянуло к старухе, и со злорадством об Олесе, поскольку на собственном опыте знала, чем всё закончится, когда шеф своего добьётся.
Чем заканчивались все романы шефа, прекрасно знала и Маринка. Сама она, слава богу, на месте его подружек никогда не была, а вот их слёзы и сопли вытирать ей приходилось не раз. По глубокому убеждению Маринки, при всём количестве романов Кирилла Андреевича, женщин он не любил, не уважал (за редким исключением), можно даже сказать, презирал. И что они ему сделали? Может, это ей только казалось, потому что во время перепадов настроения шефа, в первую очередь на орехи доставалось именно ей, поскольку, как секретарь, она всегда была под рукой? Как груша для битья! Но добрых чувств к начальнику это точно не добавляло. А вот Олеся Бахрушина Маринке нравилась, и она с тревогой наблюдала, как в охотничьем азарте шеф взял след ничего о нём не знающей жертвы. Но было кое-что в поведении шефа по отношению к Олесе, что смущало Маринку: обычно тот действовал стремительно, а тут так долго тянул резину, вдруг, и вправду влюбился по настоящему? И она колебалась: поговорить – не поговорить с Олесей? Романтичная по жизни натура Маринки в итоге взяла верх над очевидностью, и она решила не вмешиваться, а при случае попытаться Олесе тонко намекнуть.
