Kitabı oku: «Тайна Волчьего озера», sayfa 4

«Сорвавшаяся… Звезда…»

«Андрей, не слушай…»

Андрей вскочил так резко, что чуть не свалился с кровати. Снова голос отца! Невозможно… Этого просто не может быть.

Или может? Ведь за этим он сюда приехал.

Не вставая, Андрей повернулся. Света и Маша мирно спали, даже не шевелились. В голове почему-то крутилось одно словосочетание – Волчье озеро.

«Иди… Там…»

«К озеру? Зачем?»

«Ты хочешь знать… Узнаешь…»

«Отец?»

Нет, это точно не он. Тишина. Что за чертовщина? Андрей поднялся, натянул на себя джинсы и подошёл к окну. Оно выходило как раз на опушку Остроги.

«Если пойти напрямую через лес, то до озера дойду минут за пять»

Через лес? Посреди ночи?

«А почему бы и нет?»

Андрей не понимал, что с ним происходит, но поймал себя на мысли, что уже накинул толстовку. Когда он успел выйти в прихожую? Взгляд опустился на приставленные к стене ботинки.

«Иди… Ты сам этого хотел»

Миг – и он уже во дворе. В воздухе пахло сыростью, свет единственного на всё село фонаря, стоявшего за поворотом, высвечивал лёгкую дымку. Где-то далеко ухнула сова. Идя на задний двор к калитке, Андрей корил и ругал себя за то, что он оставил жену и дочку одних посреди ночи. Хоть бы записку написал. И телефон, кажется не взял.

«Дойду минут за пять и ещё пять минут назад. Делов-то»

Андрей обернулся. Меж стволов деревьев еле просматривались очертания домика, в котором они поселились. Он уже в лесу? Как за короткий миг он преодолел добрую сотню метров?!

«Иди… Ты узнаешь…»

В лесу запах сырости усилился, Андрей будто шёл не через ольховую рощу, а по дну водоёма. Он был уверен, что сейчас из-за дерева вот-вот выплывет гигантская щука, вроде той, что они вытащили с отцом во время рыбалки на Волчьем. Щука повернёт свою огромную голову, раззявит зубастую пасть и сожрёт его заживо.

– Иду ночью один по лесу, думаю о больших рыбах… – вслух произнёс Андрей и, не в силах больше сдерживаться, захохотал. Но как только он услышал, во что гулкое эхо превратило его смех, то тут же замолчал.

В ночном лесу любой звук преображался. Сухие листья, на которые он наступал, звучали, как хруст тысячи костей, а смех… Казалось, что черти вышли погулять и теперь всей толпой хохотали над этим ночным путешественником. От этого звука кровь стыла в жилах.

Андрей поежился, в голове мелькнула мысль вернуться в дом, залезть под одеяло, обнять жену и дочку и мирно заснуть, но…

«Ты сам хотел… Почти… Уже… Почти»

Он вышел на опушку леса. Глаза уже привыкли к темноте, ночь была безлунной, но он чётко видел впереди гладь Волчьего озера. Материк на другом берегу превратился в полосу черноты. Как будто сама госпожа непроглядная тьма укутала своим саваном урочище, скрыв его от глаз любопытных людей. Растущие на берегу ивы печально склонили свои кроны, подобно усталым путникам, тянущимся к воде, чтобы сделать один глоток живительной влаги.

Ветер стих, тишина давила.

Миг – и он уже стоит на берегу и смотрит на собственное отражение в воде. Или… Кто это?

– Папа… – одними губами произнёс Андрей и упал на колени. Но Егор Ланевский, точно нарисованный на неподвижной глади воды, так и остался стоять. Лишь печально смотрел на сына.

«Пей… Пей и увидишь…»

Пить? Воду?

«Пей… Мы знаем… Мы покажем»

Андрей сложил ладони лодочкой и зачерпнул воду. Она была очень тёплой. Как такое возможно? Тёплая вода, в октябре…

«Пей… Пей… Пей…»

Андрей смотрел на воду, которая плескалась в его ладонях. Она вдруг стала чёрной, как смола. Но он этого уже не увидел, потому что стал жадно глотать горячее питьё. Этот вкус! Никогда в жизни он не пробовал ничего подобного!

«Андрей, не надо… Не смей…»

Но Ланевский-младший уже не слышал отца. Он зачерпывал всё новые и новые порции озёрной воды до тех пор, пока полностью не потерял над собой контроль и не погрузил голову в тёплую, живительную черноту…

«Утренняя звезда скоро сорвётся в бездну… Вы не спасёте её… Вы проиграли…»

Андрей пребывал в блаженном неведении. Это было точь-в-точь, как в тот самый вечер, когда он единственный раз в жизни напился в баре, решаясь на развод с Лизой, из-за которой они потеряли абсолютно все шансы на нормальную жизнь. Мир вокруг превратился в смесь ярких огней, блики светомузыки отражались в бутылках, которыми был заставлен весь бар. Огни, огни, сплошные огни… Красные, жёлтые, зелёные, синие… Синих больше… Сплошная синева….

«Чувствую… Рядом… Рядом… Почти… Нашли!»

Темнота. Вода. Холод. Где тепло?

– Бармен, плесни-ка ещё, я замёрз-ззз!!!

«Плеснуть ещё? НА!!!»

В лицо ударила струя ледяной воды. Мозг готов был взорваться, всё тело горело. Жар, холод, снова жар… Его несло сквозь пустоту, сквозь вечность, через само время…

«Андрей, не поддавайся!»

Снова отец?

«Он бросил тебя!»

«АНДРЕЙ, НЕ СЛУШАЙ ИХ!!!»

– Да пошёл ты на х..! – крикнул Андрей, не узнав собственный голос. Он был вдрызг пьян, язык заплетался. – Раньше надо было думать!

Ланевский-младший показал пустоте средний палец. Его тут же кто-то оторвал, кровь брызнула в лицо.

«Ммм, вкусненько. Сладкий!»

Андрей кричал от боли, бился в истерике, его выворачивало наизнанку. Он увидел спящую Свету и светлую прядь волос, что падала на её красивое лицо. Неожиданно, жена резко подняла веки, обнажая совершенно пустые глазницы, схватила рукой прядь, дёрнула и оторвала себе голову. Андрей закричал и вдруг резко ударился обо что-то твёрдое… Дерево? Лес? Он опять в лесу? Рука прошла, все пальцы, вроде на месте. Рывок… Бег…

Падение… В никуда, в пустоту. Огни, разноцветные, нет… Синие огни, сплошная синева….

«Звезда… Бездна… Скоро…»

Вопя, как безумный, Андрей влетел в комнату, упал на колени, его вырвало водой. В комнате горел свет, запахло сыростью. Света и Маша уже не спали.

* * *

Андрей сидел на табуретке и подпирал локтем раскалывающуюся голову. Лицо расплылось в дебильной улыбке, жена ходила из стороны в сторону, раскачивая весь мир. К горлу снова подступил ком, Андрей рыгнул и улыбнулся так широко, словно только что сморозил очень удачную шутку, точно комик перед восторженной публикой.

– Мы же договорились, что никто и никогда… Зачем ты привёз нас сюда?! Отомстить мне решил, да? Сколько раз мне надо просить прощения? – одним тоном спросила Света.

– Да ну Свет-ток, ты ччёё… Машуня! Давай в п… прятки…

Маша молчала. Она никогда не видела папу в таком состоянии. Её это пугало. А ещё этот запах. Почему он так странно пахнет?

– Ланевский, зачем мы сюда приехали? И почему у тебя голова мокрая? Где ты нажрался?

Обращение по фамилии окончательно вывело Андрея из себя. Он попробовал встать, но плюхнулся на табуретку и от злости жахнул кулаком по столу. Чашки, которые они не убрали после вечернего чаепития, полетели на пол и разбились вдребезги. Маша вздрогнула, губы у неё задрожали.

– Зачем? Ни хера себе вопросик?! Да я тут всё прое… Не понимаешь? Мама, отец… Все остались в этой сраной дыре!!! Могу я хоть раз в жизни выплюнуть то, что вот здесь, а? – прокричал Андрей, стуча кулаком по голове.

Света застыла, как вкопанная. Её муж и не думал успокаиваться.

– Ой, я забыл… Это ты же у нас охеренно творческая личность!!! Только ты можешь страдать, рыдать, жаловаться на жизнь. А я такой типа «Молчи, терпи и хоть усрись, но топай дальше!!!». «ЛАНЕВСКИЙ», бляха-муха… Слыш, Ланевская?! Ты сколько выжрала в своё время, а?! А тут один раз – и всё, враг народа. Мне плохо, ты понимаешь, дура тупая?! У тебя хоть какие-то предки есть, а у меня – НИКОГО!!! Э, я с тобой говорю… Слыш?! Ты чё делаешь, э…

Света не слушала. Она бегала по комнате, торопливо собирая вещи. Андрей попытался сфокусировать на жене взгляд, но ничего не получилось. Его опять тошнило. Маша тихонько всхлипнула.

– Мы уезжаем. – резко сказала Света. – Ты проспись, а завтра созвонимся.

Маша плакала. Света заботливо взяла дочь на руки и вышла во двор, не закрыв за собой дверь. Андрей предпринял очередную попытку встать, но тут же рухнул на табуретку, которая разлетелась на части. Падение было неприятным, Андрей вскрикнул и снова попытался встать.

– Сука, твою мать… Э, алё! КУДА?!

Дойдя до двери, он услышал, как заработал двигатель машины. Как в бреду, не понимая, что делает, Андрей выскочил во двор, подбежал к машине, резко распахнул дверь и схватил перепуганную жену за плечо.

– Пересядь…

– Андрей, я…

– Папочка, ты чего?! – послышался тихий голос Маши с заднего сиденья.

– Пересядь, я сказал… Сам поведу…

– Андрей, ты на ногах…

– А НУ, СУКА, ПЕРЕСЕЛА, БЫСТРО!!!

На миг их взгляды встретились. Это был не Андрей… Уже нет. Свете показалось, что его глаза почернели. Абсолютно стеклянный, ничего не выражающий взгляд. Но при этом она чувствовала, как от него исходит зло. Страшное. Ужасное. Такое, которое способно одним движением убить её.

И Машу.

Света отстегнула ремень безопасности и пересела на пассажирское кресло. Руки дрожали, она приложила их к приборной панели. Андрей сел и захлопнул дверь. Включил заднюю передачу.

– Андрей…

– Заткнись.

Начал сдавать назад. Света уже пожалела, что открыла ворота, и вообще, что затеяла весь этот спектакль с поездкой посреди ночи. Маша тихонько всхлипнула на заднем сидении.

– Андрей, послу…

– ЗАКНОЙ РОТ, СУКА!!!

Удар, вспышка света, звон в ушах. Маша испуганно вскрикнула, но где-то далеко. Света трясла головой и пыталась прийти в себя. Это не её муж, нет. Он ни разу в жизни не тронул её пальцем, даже в тот злополучный день, во время выставки в Москве. Это не Андрей, он не мог. Одной рукой держась за ушибленное место, Света другой нащупала ручку дверцы и потянула на себя. Закрыто. Центральный замок.

– Сбежать надумала, сладкая? От нас не убежишь. Уже скоро.

Голос Андрея, но это не Андрей. Он смотрел прямо на неё, но машина летела с бешеной скоростью. Они уже выехали за пределы села и мчались по старой грунтовой дороге в сторону Волчьего озера. Снова увидев в этих глазах черноту, Света заплакала.

– Отпустите нас…

Трясущаяся рука гуляла по пассажирской двери. Карман для мелочей… Странная трубочка… Газовый баллончик! Света всегда держала его под рукой, на всякий случай. Но кто мог знать, что «всякий случай» – это её собственный, любящий муж?!

– Папочка, перестань… Мне страшно… – прошептала Маша.

Нечто посмотрело на заднее сидение.

– Я сожру твои маленькие ручки, малышка! Ты нам не нужна, потому что утренняя звезда уже сорвалась в бездну. Нам никто не нужен, только она! Она почти здесь! Она…

Света брызнула едкой струёй из баллончика прямо в лицо Андрея. Он… Оно закричало. Не его голосом… Тысячами… Тысячами голосов, восставших из самых страшных ночных кошмаров чудовищ. А вместе с ним закричала и Маша. Пока нечто в теле её мужа дёргалось и корчилось, Свете удалось дотянуться до кнопки центрального замка.

Машину кидало из стороны в сторону, в любой момент они могли перевернуться. Света посмотрела вперёд и смогла разглядеть черноту Материка вдалеке. Значит, они приближались к берегу Волчьего озера. И приближались быстро… Слишком быстро…

Закрывая голову Света нырнула под руки Андрея и, открыв водительскую дверцу, вытолкнула собственного мужа из машины. Истошно крича, чудовище, поселившееся в теле Андрея, рухнуло на землю и укатилось куда-то в траву. Света резко пересела на водительское кресло, схватилась трясущимися руками за руль…

– Не бойся, маленькая моя, всё будет хорошо… – не своим голосом сказала Света, видя отражение дочки в зеркале заднего вида.

А потом она увидела, как свет фар осветил ствол огромной ивы, растущей прямо на берегу Волчьего озера.

Поздно…

Удар, сильная боль в виске и плече… В груди что-то хрустнуло, рот заполнился кровью… Поворот, всё смазалось, как во время катания на быстрой карусели…

Крик, падение, снова удар…

Вода… Много воды… Темнота… Света почувствовала, что это конец. Для неё всё закончилось. Последнее, что она услышала, был плач… Нет… Агонизирующий крик собственной дочери.

А потом вода заглушила все звуки.

* * *

Что-то ползло по щеке. Андрей стряхнул это вялым движением, таким же, каким пытаются прогнать утреннее солнце, которое надоедливо лезет в глаза. В голове гудело, мир снова был не в фокусе.

«Господи, да когда же это всё закончится? Можно мне просто поспать…»

Света… Маша…

Андрей заставил себя разлепить глаза. В рот попал песок. Он закашлялся и не сразу сообразил, что лежит на холодной земле. А впереди…

– Нет… Нет-нет-нет-нет… НЕТ!!!

Неизвестно, откуда в теле взялись силы. Он резко вскочил и побежал туда, где секунду назад на его глазах машина рухнула в воду. Он уже готов был прыгнуть в воду, но на самом краю берега ноги подкосились, в голове снова помутнело…

Голос… Голоса…

«Зря сопротивляешься, сладкий. Мы ещё вернёмся»

* * *

В горло снова попала вода. Темнота. Он начал захлёбываться.

Свет. Не синий, жёлтый… Ванна?

Андрей резко выскочил из воды. Он снова заснул, теперь уже в ванной и полностью погрузился в воду. Чуть не утонул. Кашель душил, горло горело, по телу побежала дрожь. Опять эти сны… Снова…

Андрей вылез из ванной и, не вытираясь, накинул на себя халат. Махровая ткань тут же промокла, тонкие струйки стекали по ногам на холодный кафель, в лицо лезли мокрые волосы. Андрей еле-еле добрёл до прихожей, оставляя за собой тонкую вереницу мокрых следов и возле комода упал на колени. К воде, стекавшей с волос, добавились слёзы. Он снова плакал. Вот и всё. Всё сначала.

– Ну привет… – сказал Андрей и зарыдал.

Снова этот сон. Как наяву. Но что-то было не так. В реальности он почти ничего не помнил ровно с того момента, как ушёл посреди ночи из дома в сторону Волчьего озера. Только какие-то отрывки, аварию… Он пришёл в себя на следующее утро в доме с осознанием того, что его жена и дочка погибли.

Но этот сон… Волчье озеро, отец, видения, опьянение, ссора со Светой… И эта адская гонка по грунтовке… Всё было таким ярким! Он не просто увидел это. Он это пережил.

Снова.

Снова? Чушь какая-то… И отец…

Отец…

Андрей поднял мокрую голову и увидел краешек белого листа бумаги, что лежал на комоде. На нём чётким почерком, с наклоном влево, были выведены тонкие цифры. Почерк Оли.

Поколебавшись несколько секунд, Андрей встал и направился в комнату за телефоном.

Глава 2
Возвращение

Еле слышное жужжание телефона на тумбочке вырвало Олю из лёгкой дрёмы. Неизвестный номер. Но она и так прекрасно знала, кто ей может звонить в такой поздний час. Она потянула пальцем за зелёную трубочку на дисплее и поднесла телефон к уху.

– Ну что, надумал? – спросила она, не поздоровавшись.

– Рассказывай. – голос Андрея всё ещё был холоден, но хотя бы исчезли нотки той злости, которая буквально сочилась из него во время их стычки в квартире.

– И что же ты хочешь узнать в первую очередь? – Оля встала с кровати, прижала телефон в уху и перешла в другой конец номера, чтобы взять рюкзак.

Андрей сидел в кресле в комнате и смотрел в одну точку. Лунный свет заполнил помещение, окрасив всё скромное убранство в голубоватые тона. Прошла, кажется, целая вечность с того момента, как он решился позвонить по написанному на листке блокнота рукой сестры номеру. Волосы уже давно высохли, но он забыл причесаться, и теперь чёрная шевелюра торчала в разные стороны. Андрей посмотрел на собственную тень на стене и про себя отметил, что вместо головы у него, судя по всему, большой дикобраз.

«Сижу ночью в комнате один, думаю о дикобразах»

«Иду ночью один по лесу, думаю о больших ры…»

Андрей выронил телефон, тот отскочил от ноги и рухнул на пол.

– Алло? Алло? Эй, ты живой там? – от удара включился режим громкой связи, отчего создавалось полное ощущение, что сестра задаёт эти вопросы, сидя под креслом.

– Да, я… Просто… – Андрей осёкся и полез за телефоном. Хотя, в принципе, можно и так поговорить, почему бы и нет?

«Возьми себя в руки, соберись»

Очень трудно было привести мысли в порядок. Слишком много событий за последние сутки, слишком «яркое» возвращение ночных кошмаров.

Андрей снова включил обычный режим, встал с кресла и подошёл к двери, которая вела на лоджию. В комнате было душно, хотелось выйти. Он повернул ручку и потянул дверь на себя.

– С чего ты решила, что он жив?

Пока брат разбирался с упавшим телефонов, Оля уже успела вытряхнуть содержимое своего рюкзака на кровать и начала перелистывать большую папку. В ней она хранила всё, что могло быть каким-то образом связано с исчезновением их отца, Егора Ланевского. Почти десять лет работы, бесконечные попытки всё бросить и начать сначала. Множество материалов, звонков, случайных знакомств…

Оля задумалась, но тут же вернулась в реальность.

– Слушай, я сначала хотела сказать насчёт Светки и Машки… Мне правда…

– Проехали. Что насчёт отца?

Андрею не хотелось обсуждать с сестрой смерть жены и дочери. Ещё не утихли эмоции, вызванные кошмаром. Последние полгода он всё чаще стал задумываться о том, что пора идти дальше, но этот проклятый сон снова вернул его в исходную точку. Счётчик обнулился, казалось, что и не было никаких двух лет. Авария словно случилась сегодня. Вот буквально полчаса назад.

«Ну привет, депрессия, расчехляй свои орудия пыток, настало время страдать и веселиться»

– В общем, я кое-что нарыла… На самом деле много всего, даже чересчур… – говоря всё это Оля так быстро листала содержимое папки, что Андрей слышал шорох страниц. – Но недавно случилось кое-что интересное. Секунду… Ага, есть…

Оля держала в руках ксерокопию третьей полосы газеты «Вестник» – общественно-политического издания Стародвинского района Волгоградской области. В левом нижнем углу тематической полосы «Закон и порядок» гнездилась маленькая заметка – некролог об участковом-уполномоченном, старшине полиции Дмитрии Павловиче Сторчаке, который «погиб при исполнении служебных обязанностей».

– Строкалинский участковый погиб. – вкратце изложила суть материала Оля.

Андрей усмехнулся.

– И это всё? Кто-то умер в Строкалино… Какая редкость! – съехидничал он.

Оля отложила папку и зашагала по номеру.

– О, узнаю этот тон… Старший братик решил поучить младшую сестричку. Гордишься собой, а, Двухминутный?

Андрей ничего не ответил. Дурацкая кличка, которую сестра придумала ему ещё, когда им было лет по семь, означала его возраст: Андрей был старше Ольги на две минуты.

– Дальше будешь слушать, или как? Зная, что ты любишь язвить, я приберегла всё самое вкусное напоследок.

– Да говори уже… – Андрей не смог совладать с раздражением, что очень позабавило сестру.

– То-то же. И не перебивай умных людей.

Оля вернулась к кровати и снова заглянула в ксерокопию газеты.

– То, что умер – это не главное, – продолжила она. – Интересно другое. Он там не один скопытился. Точнее, в общей сложности жертвы две, но один полицейский выжил. Ну как – «выжил»? Лучше бы помер.

– Ты сказала «жертвы»? – Андрей уже стоял на лоджии у распахнутого окна и смотрел, как по продольной мчатся редкие машины. Город даже ночью мирно гудел. Андрей всегда считал себя городским, но за всю жизнь так и не смог привыкнуть к этому постоянному шуму. Одно дело в деревне, где тишь да гладь. Как же хорошо в Строкалино…

«Ты всерьёз сейчас подумал о селе, которое убило твою мать, твоего отца и твоих жену с дочкой, как о чём-то хорошем?»

«Сладкий, ты же сам их убил…»

Андрей зажмурился так сильно, что в висках застучало.

– Да, я сказала «жертвы». А что смутило? – спросила Оля.

– Ну, я имею ввиду… Это было убийство? – Андрей понял, что вопрос звучит глупо, но он пытался понять, что же именно произошло в селе.

– А, ты об этом… Да, я думаю, что это было убийство.

– Дело раскрыто! – воскликнул Андрей, стукнув ладонью по подоконнику. Стёкла лоджии зазвенели. – Детектив Ланевская «думает, что это было убийство». Прошу занести в протокол заседания, Ваша честь, а также довожу до вашего сведения, что…

– Ланевский, либо ты сейчас закроешь свой хавальник, либо мы больше никогда не увидимся! – грубо заявила сестра.

– А мы что, видимся так часто, а? – парировал он.

Оля почувствовала, как гнев заполоняет всё нутро, растёт где-то в груди и вот-вот доберётся до мозга, после чего она точно потеряет над собой контроль. Опять эта помесь злости и ехидства в голосе! Он не хочет узнать правду, ему просто нужно её в чём-то обвинить, очевидно же!

«Не так сильно я тебе врезала, тупой ты дятел»

Ольга сдержалась и заговорила более спокойно.

– Слушай, я сказала, что понимаю тебя… Нет, не понимаю. И не хочу понимать. Я не хочу переживать то, что пережил ты. Но папа… Он нам обоим дорог. Может быть тебе даже больше, чем мне, просто признаваться в этом не хочешь. Или боишься – понятия не имею… Просто спроси у себя, хочешь ли ты попробовать его найти, или же просто давай представим, что я не приезжала и живи дальше, как знаешь, лады?

Андрей молчал. Она знала, что сейчас он погружён в собственные мысли. Колеблется.

– Продолжай.

Уже что-то. Оля неслышно выдохнула.

– В общем, моё, как ты сказал, «заключение об убийстве» не совсем лишь пустое предположение. Ты помнишь «жёлтый дом»?

– Берёзовский интернат? – уточнил Андрей, закрывая окно. В воздухе почему-то запахло машинным маслом, и он решил, что пора вернуться в комнату.

– Да, он самый. – подтвердила Оля.

Речь шла о психоневрологическом интернате, который находился в хуторе Берёзовский всё того же Стародвинского района. Петька из Воронежа вечно рассказывал всякие байки о сбежавших оттуда дебилах, которые все, как один, особо опасные серийные убийцы и страшные маньяки. На самом деле в маленьком интернате содержали либо людей с явными физическими отклонениями, которые влияли на мышление пациента, либо допившихся до белой горячки местных. Людей с той же шизофренией отправляли в более специализированные городские учреждения.

Андрей сел в кресло, то громко скрипнуло.

– Помню, конечно.

– Ну так вот… Неделю назад туда привезли сотрудника местного отделения полиции, который был в составе следственно-оперативной группы, направленной на поиски этого самого погибшего участкового. И не куда-нибудь направили, а именно к Волчьему озеру… Как же его…

Снова шорох страниц. Андрей терпеливо ждал.

«Тебе уже интересно, сладкий?»

– Ага, есть… Капитан Кирилл Васильевич Ивашкевич. В общем, Кирилл Васильевич по приезду в «жёлтый дом» уже пускал пузыри и блаженно улыбался. Ну, это я шучу, конечно. Говорят, его трясло от страха так, что в кабинете директора интерната пол скрипел. Он говорил… всякое… В основном бред. Но были имена. Например, Егор и Лиза. Ты понимаешь?

Андрея словно обухом по голове ударили. Егор и Лиза. Папа и мама. Случайность? Не у них одних были такие имена. Но Волчье озеро… Слишком сложно для обычного совпадения.

Оля замолчала, дожидаясь реакции брата.

– Откуда ты всё это узнала? – спросил тот.

– Ну, я понимаю, что в нашей семье ты журналист, но у меня тоже есть кое-какие связи… – гордо заявила Оля, накручивая на палец один из локонов своей необычной причёски. – Помнишь, как я хотела крутой психологиней стать?

– Ну да, было дело… – Андрей не очень хотел думать об этом.

После окончания школы Оля буквально заболела идеей найти отца и постоянно говорила об этом. Андрей настаивал на том, чтобы сестра получила образование и думала о будущем, и та нехотя подала документы на психолога, но после первого курса с треском вылетела из универа. Андрей пришёл в бешенство, когда узнал, и с того момента между ним и Ольгой словно пробежала чёрная кошка. А через какое-то время она и вовсе уехала из Волгограда в Москву и целых десять лет они вообще не виделись.

– Моя бывшая одногруппница входит в состав одной любопытной комиссии, – пояснила Оля. – Ну там какое-то название очень заумное, да пофиг. Они, в общем, инспектируют такие учреждения, как Берёзовский интернат. И что ты думаешь? Она была там как раз в то утро, когда привезли этого поехавшего мента! Чуть больше недели назад.

– Ну а ты то как об этом узнала? – не унимался Андрей.

– Да мы общаемся иногда. Она девка-то прикольная, мы с ней с первых дней общий язык нашли. Парилась ещё сильно, когда меня отчислили. Она вроде как по приколу решила рассказать мне об этом, потому что я ещё в студенчестве ей про Стародвинский район иногда рассказывала. Ну вот так вот…

– Он что-то ещё говорил? – Андрея не интересовали истории про студенческие годы сестры, а вот сошедший с ума полицейский – это что-то новенькое.

– Вот здесь начинается самое интересное… – Оля выдержала театральную паузу. – Он говорил про звезду, Андрюх.

«Сорвавшаяся в бездну утренняя звезда»

У Андрея перехватило дыхание.

– Ты понимаешь, что это значит? – Оля говорила так, словно она озвучивает фильм ужасов и наступил тот самый момент, когда главный герой подходит к повороту, а за углом стоит убийца с топором, которого видят только вжавшиеся в спинки кресел зрители…

«Не ходи туда, не ходи… Назад, дурак!!!»

– И про бездну тоже? – хрипло спросил Андрей.

– И про бездну.

Взмах топора. Кровь. Труп падает на грязный асфальт. Титры.

– Мне надо… Побриться… – сказал Андрей первое, что пришло в голову, затем не прощаясь отключился. Руки у него дрожали.

Сомнений больше не было. Придётся ехать.

Вернуться к тому, с чего начали.

* * *

Оля остановилась и посмотрела вниз, на железнодорожные пути. По платформам центрального волгоградского вокзала, словно мошки, ползали маленькие горожане. Кто-то грузился в стоявший поезд, кто-то просто бегал туда-сюда, железнодорожники в оранжевых робах занимались своими привычными делами. Перроны, маршруты, судьбы… Все куда-то торопятся, спешат, пытаются обогнать время.

Она и сама жила такой жизнью последние несколько лет. Оля вдруг поняла, что буквально через полчаса она будет сидеть в маленьком автобусе и ехать туда, где время остановилось. Где нет этой суеты, постоянной беготни в поисках неизвестно чего…

Ольга вполне ясно видела свою цель. Столько лет в попытках нарыть хоть что-то, но ни разу, ни разу она не решалась приехать на этот вокзал, купить билет и поехать… туда. Хотя, казалось бы, что может быть проще: ищи отца там, где он пропал, только и всего. Забавно и глупо одновременно. Оля собирала газетные вырезки, старалась записывать любые услышанные новости о Стародвинском районе, листала тематические паблики в интернете, но ни разу не съездила в Строкалино сама и даже не попыталась хотя бы связаться с теми, кто мог ей дать хоть какую-то зацепку. Она избегала Стародвинского района и его жителей, как чумы. А всё потому, что рядом с ней не было его.

Андрея…

Много лет Оля верила, что поступает правильно, что сможет найти отца, а её брат – просто обиженный на весь мир ребёнок и его помощь ей уж точно не потребуется. Но в этом и крылась главная её ошибка. Всё, через что пришлось пройти их семье, началось, когда они были вместе.

Брат и сестра.

Всякий раз, когда её посещала мысль вернуться в Строкалино одной, мурашки бежали по всему телу, бросало то в жар, то в холод, а разум уже рассматривал идею купить билет на самолёт и улететь в другой конец страны.

Но не сегодня…

Сегодня Оля ощущала странное, незнакомое доселе спокойствие. Она вернётся туда с братом. С родным, чтоб его, братишкой Андреем-Двухминутным. Вечный зануда и нытик с самым большим и добрым сердцем. Подобных ему она за тридцать с лишним лет жизни так и не встретила. Разве что, отец чем-то походил на сына.

Оля улыбнулась и снова отправилась в путь. Предстояло пройти ещё где-то половину моста. Шум снующих туда-сюда машин заглушал всё вокруг, даже мысли. Ей хотелось скорее дойти до лестницы и спуститься на автовокзал. До встречи с Андреем оставалось ещё десять минут, автобус на Стародвинский район отправлялся через двадцать. Андрей сказал, что сам купит билеты.

«Интересно, он хоть поспал?» – подумала Оля, ведь ей уснуть после ночного общения с братом по телефону так и не удалось. Сначала он неожиданно бросил трубку, потом перезвонил и опять включил скептика, делая вид, что не понимает, как всё это (участковый, сумасшедший опер, сны о звезде) может дать хоть какую-то надежду на то, что отец жив.

Но Оля понимала его: в мистику и сказки в данной ситуации верить особо не было смысла.

Если бы не одно «но», о котором Оля пока что не могла ему сказать. Слишком много догадок и туманных предположений, слишком мало фактов.

«Сорвавшаяся в бездну утренняя звезда»

Мост, вокзал и шум машин исчезли. Оля снова мысленно перенеслась туда, в то жаркое утро. Двенадцатое июля тысяча девятьсот девяносто шестого года. День, когда не стало их мамы.

Лиза Ланевская, сколько Оля себя помнила, всегда имела проблемы с психикой. Она могла просыпаться по ночам, крича не своим голосов, могла посреди дня просто сесть в кресло или на диван и, уставившись стеклянными глазами в стену, подолгу размышлять о чём-то своём. Когда дети были совсем маленькими, Егор говорил им, что маме плохо и в таких ситуациях её лучше не беспокоить. Позднее он больше отшучивался и утверждал, что мама просто думает. Но с малых лет Андрей и Оля усвоили, что если мама вдруг стала вести себя не так, как обычно, то приставать к ней с расспросами бесполезно. Нужно просто подождать и всё вернётся на круги своя.

Однако было в этих «плохо» («Маме плохо, Андрей, не приставай» со временем превратилось в простое «плохо», служившее условным сигналом) нечто общее. Иногда, просыпаясь от очередного кошмара, мама могла кричать про сорвавшуюся в бездну утреннюю звезду. Тоже самое могла внезапно произнести во время своих многочасовых размышлений. Андрей и Оля как-то решились спросить у неё, что же означает эта фраза, на что Лиза просто отмахнулась и сказала, что это какая-то старая шутка. Тут же она начала заниматься каким-то делами, но Оля заметила, что мама плачет и пытается незаметно вытереть слёзы.

В то самое утро, прямо перед её смертью, все демоны Лизы Ланевской, влияющие на её настроение, казалось, вышли порезвиться дружным строем. Лиза то подолгу молчала, то металась по комнате, перебирая вещи, что-то бубнила себе под нос и постоянно пыталась увести Егора от детей и сказать ему что-то. А тот лишь «шикал» на неё и, судя по тону разговора, ничего не хотел слушать, а всего лишь пытался успокоить жену.

Андрею всё это быстро надоело, он поссорился с Олей и ушёл к Петьке, а сестра попыталась отвлечься и построить во дворе шалаш. Но в итоге, как потом выяснилось, мама убежала к Волчьему озеру, случайно свалилась в воду и утонула.

Отцу не удалось её спасти.

Но странности на этом не закончились. Через два года после смерти мамы, в тот день, когда Егор Ланевский уехал из дома и больше не вернулся, оставив своих детей на попечение брата, Андрей случайно подслушал, как он с кем-то говорил по телефону. Отец также, как и в своё время мама, с самого утра был очень сильно чем-то озадачен. Во время приготовления завтрака он сжёг яичницу, постоянно кусал губы, забыл даже с утра почистить зубы. Он словно был дома, но в то же время где-то ещё. И под зелёными глазами образовались гигантские мешки. Оля была уверена: минувшей ночью отец не спал. А затем, ближе к обеду, раздался тот неизвестный звонок. Сотрудники полиции потом так и не смогли определить откуда и зачем Егору звонили.