«Любовь к жизни» kitabından alıntılar, sayfa 2

“Банк мечут боги. Они тасуют колоду, сдают… и, глядишь, загребают себе все ставки.”

Толпа на пристани все пела, мелодия, отдаляясь, таяла в воздухе, но

по прежнему была в ней любовная нега и слова сжигали сердце, как кислота,

ибо в них была ложь.

«Мы никогда не выигрываем. Иной раз нам это кажется, но такова маленькая любезность, которой удостаивают нас боги.»

Искра разума и сознания, носившая имя Джона Таруотера, постепенно угасала, погружась в недра первобытного существа, сложившегося задолго до того, как человек стал человеком, и в самом процессе развития человека, когда он, первый из зверей, начал приглядываться к себе и создал начальные понятия добра и зла в страшных, словно кошмар, творениях фантазии, где в образах чудовищ выступали его собственные желания, подавленные запретами морали.

Ведь такова жизнь, суетная и скоропреходящая. Только жизнь заставляет страдать. Умереть не больно. Умереть – уснуть. Смерть – это значит конец, покой. Почему же тогда ему не хочется умирать?

окинул взглядом тот круг вселенной, в котором остался теперь один. Картина была невеселая. Низкие холмы замыкали горизонт однообразной волнистой линией. Ни деревьев, ни кустов, ни травы –

поднимался на холмы, не пересекал водоразделов, а брел по отлогому берегу большой реки, которая текла

Он, не переставая, сосал и жевал раздробленные кости, которые подобрал до последней крошки и унес с собой. Больше он уже не поднимался на холмы, не пересекал водоразделов, а брел по отлогому берегу большой реки, которая текла

раздробленные кости, которые подобрал до последней крошки

раздробленные кости, которые подобрал до последней крошки