«Мизерере» kitabından alıntılar, sayfa 2

- Как у тебя все просто.

- Чем проще, тем вероятнее, что это правда, Касдан. Сам знаешь.

Труднее всего найти то, что лежит у тебя под носом.

Хорошо знаешь тех, кого ненавидишь!

Дядя Сэм не любит, когда у него отбирают наворованное. Вся история Соединенных Штатов — сплошное вооруженное ограбление.

Охваченный отвращением, Касдан выпрямился. Ему 63 года, а он все никак не может привыкнуть. Откуда исходит зло? Это стремление к разрушению? Безразличие по отношению к самому драгоценному дару - Жизни? Ему вспомнились слова, брошенные охранником в Освенциме: "Здесь, не спрашивают, за что"

От экзотики никуда не денешься. Легавый-армянин допрашивает маврикийца насчет регента-чилийца. Прямо не расследование, a «world kitchen»[2] какая-то.

— В сущности, в те времена все боялись коммунистического нашествия. Уж лучше мордатые американцы, которые успели ступить на Луну, чем Советы, угрожавшие национализировать всю планету. Вот почему, когда в Чили произошел государственный переворот, все промолчали. А ведь это был позор. Американцы задушили страну, финансировали подонков — правых экстремистов, всеми возможными способами саботировали режим Альенде. Так погиб режим, избранный демократическим путем и представленный выдающимися людьми.

Армянин повесил трубку. Наступило молчание. Касдан допил кофе и нарушил тишину:

— Ангел пролетел…

— В России говорят — мент родился.

И все будет определено им. Как и все отцы, отныне он был ребенком собственного сына.

— Все это, — возразил Касдан, — просто красивые слова. Вы доказываете только одно: вы ничем не лучше тех, кого преследуете.

— А кто сказал, что мы лучше? Все мы — бойцы. И с той и с другой стороны баррикад.