Kitabı oku: «Если завтра не наступит», sayfa 4

Глава 5

Наконец-то я помылась и спустилась вниз. После душа кончики моих волос все еще оставались влажными. Мама уже ждала на кухне, она стояла за бледно-синей столешницей, наливая кофе в термокружку. Благодаря утюжку ее белокурые волосы стали идеально прямыми и гладкими. На белой блузке не было видно ни одной складки.

– Доброе утро, дорогая. – Она обернулась, и на ее лице появилась легкая улыбка. – Что-то ты рано.

– Не могла уснуть.

Утро было жутким. Я проснулась в четыре часа, и в моей голове всплыло множество мыслей. Каждый раз, когда я пыталась заснуть, вспоминала о чем-то еще. Я думала о тренере, который, возможно, заметит меня на соревнованиях, о том, что сказал Коди в субботу вечером. Если Себастьян не хочет играть, неужели он все бросит?

– Ты хорошо себя чувствуешь?

– Да, просто не выспалась. У меня тренировка, так что решила встать. – Я подошла к буфету и, открыв дверцу, изучила полки. – А где «поп-тартс»?

– Закончился. Куплю во время обеденного перерыва. Сегодня поешь хлопья.

Я схватила коробку с кукурузными хлопьями и направилась к холодильнику.

– Сама куплю.

– Не нужно, – мама посмотрела на меня, делая из термокружки глоток. – Не хочу, чтобы ты тратила заработанные деньги на печенье. Нам хватает денег на продукты, дорогая, хоть бы и на бесполезный «поп-тартс».

– У нас есть деньги, но если тебе не нравится это печенье…

– Потому что это самое отвратительное, что можно взять в рот, – перебила она, но затем замолчала, глядя на потолок. – Хотя бывает и хуже.

– Фу, мама! – простонала я.

– Ага.

Мама подошла к столу, но не села. Она молчала. Я съела несколько ложек хлопьев, а затем перевела взгляд на нее.

Она наблюдала в маленькое окошко над раковиной, но я знала, что она не смотрела на задний двор. Да и не на что там было глядеть: одна трава да старая мебель для патио, которым мы теперь редко пользовались.

Когда папа жил с нами, с лета и до самого Хеллоуина они с мамой сидели во дворе до ночи и разговаривали. Раньше там был очаг, но несколько лет назад он развалился. Мама хранила его еще год, а затем выбросила.

Она держалась даже после того, как все рухнуло.

Раньше мы с Лори любили сидеть на балконе и подслушивать, но мне кажется, они догадывались об этом, потому что разговаривали только о скучных вещах: работе, счетах, запланированных, но так и не взятых отпусках, ремонте унылого синего буфета на кухне, который так и не состоялся.

Оглядываясь назад, я могу точно назвать месяц, когда все начало меняться. Тем августом мне было десять. Это случилось тогда, когда их разговоры во внутреннем дворике превратились в тихий шепот, и закончилось тем, что папа ворвался внутрь, захлопнув за собой дверь, а мама погналась за ним.

Мама всегда гонялась за папой.

Нынешняя мама мне нравилась больше.

Меня поглотило горькое чувство вины, и я опустила ложку. Ужасно, что я так думала, но ведь это правда. Нынешняя мама, если ей позволяло время, готовила ужин, спрашивала о школе и шутила, проводила вечера вместе со мной за просмотром «Мам в танцах» или «Ходящих мертвецов», поедая на диване мороженое. Прежняя мама часто ужинала наедине с папой, да и дома не отходила от него.

Прежняя мама полностью отдавала себя отцу, каждую секунду своей жизни.

Улыбка исчезла с ее лица, и мне стало интересно, о чем она думает. О папе? О той жизни, когда она еще не стала страховым агентом, живущим от зарплаты до зарплаты? О жизни, когда не проводила ночи в одиночестве?

Ложка лязгнула по миске.

– Мам, ты в порядке?

– Что? – Она моргнула пару раз. – Да, конечно. Все нормально. Почему ты спрашиваешь?

Я несколько секунд не отводила от нее взгляда, не зная, стоит ли ей верить. Мама выглядела хорошо, как вчера или накануне, но вокруг рта и глаз появились слабые морщинки. Ее брови нахмурились, а глаза, такие же карие, как у меня, но с зеленым оттенком, казались обеспокоенными.

– Выглядишь грустной.

– Нет, просто задумалась. – Коснувшись моей щеки, она наклонилась и поцеловала меня в лоб. – Меня не будет допоздна, но завтра вернусь домой к ужину. Думаю, можно будет приготовить спагетти.

– А тефтели? – спросила я, надеясь на самодельные мясные шарики.

Мама отступила назад.

– Только если ты постираешь. Куча полотенец требует твоей любви и внимания.

– Заметано. – Я вскочила со своего места, чтобы положить миску и ложку в раковину.

Ополоснув посуду, я поставила ее на полку над сломанной посудомоечной машиной.

– Что-нибудь еще нужно сделать?

– Хм, – она направилась в гостиную, перебрасывая сумочку через плечо, – может, помоешь ванную комнату?

– Вот теперь ты пользуешься моей любезностью.

Мама улыбнулась в ответ.

– Просто постирай полотенца – и получишь тефтели.

Я очень этому обрадовалась.

– И куплю тебе обезжиренный «поп-тартс», – добавила она.

– Сделаешь это – и я с тобой больше никогда не буду разговаривать!

Она засмеялась, схватив свой серый пиджак с перил.

– Ты вроде как должна со мной разговаривать. Я же твоя мама. Ты не можешь от меня сбежать.

– Я найду способ сделать это, если ты зайдешь в дом с обезжиренным печеньем.

Мама открыла входную дверь.

– Ладно, они будут полны сахара и жира, как ты любишь. Увидимся вечером.

– Люблю тебя. – Я подошла, чтобы закрыть дверь, но прислонилась к проему, наблюдая, как она балансирует по дорожке на каблуках.

Кусая нижнюю губу, попыталась унять странное чувство беспокойства. Мама уверяла, что с ней все в порядке, но я знала правду. Быть может, она никогда не придет в норму. Пусть она и была здесь, но душой и сердцем до сих пор стремилась к отцу.

* * *

Я сосредоточилась на упражнениях, которые мы выполняли во время тренировки. Это значило, что после занятий Роджерс не станет читать мне нотации. Уходя, я чувствовала себя в миллион раз лучше, чем в пятницу.

Дома я смыла с себя пот, затем пообедала беконом, разогретым в микроволновке, и тарелкой хлопьев. Как только зашла в гостиную, на кофейном столике зазвонил телефон. Увидев на экране имя, я застонала и отправила вызов на голосовую почту, после чего схватила пульт и включила «Инвестигейшн дискавери».

По телевизору шли «Опасные женщины», и я плюхнулась на диван с книгой в руках. Вчера вечером закончила первый том и прочитала пару глав второго, но не могла дождаться, чтобы вернуться в «Двор ночи» и владения фейри.

И к Ризанду⁸.

Просто не могла о нем не вспомнить.

Я свернулась калачиком в уголке дивана, надеясь продолжить чтение, как вдруг раздался стук в дверь. На миг я захотела проигнорировать гостя и заблудиться на страницах книги, но, когда постучали снова, встала, вздохнула и направилась в холл.

Выглянув в окошко, почувствовала, как сердце содрогнулось. Себастьян.

Не в силах бороться с расползающейся по лицу глупой улыбкой, я открыла дверь.

– Привет, – поздоровалась я.

– Занята? – Себастьян оперся рукой о дверной проем и наклонился вперед, отчего его выцветшая футболка натянулась на бицепсах и привлекла мой взгляд.

– Не совсем. – Я отступила назад, чтобы впустить его, но он не двигался.

– Класс. Я собираюсь на озеро, испачкать машину. Ты в игре? – подмигнул Себастьян, и, черт побери, как же эта его мимика была хороша. – Будет весело.

Я уже и забыла о победе в бадминтоне.

– Конечно. Подожди, захвачу ключи.

Я надела старые кроссовки, схватила телефон и сумку и последовала за Себастьяном на улицу.

– Что планируешь делать?

– Помнишь пыльные дороги у озера? Они нанесут машине колоссальный ущерб.

Я уселась на пассажирское сиденье, а Себастьян сел за руль.

– Не понимаю, чем я могу помочь.

Он пожал плечами, поворачивая ключ.

– Просто хочу, чтобы ты составила мне компанию.

От его слов в животе запорхали бабочки, и я откинулась на сиденье, отчаянно игнорируя это чувство. Яркий солнечный свет струился сквозь лобовое стекло. Себастьян схватил с пола бейсболку. Надев ее, низко опустил козырек, и я вздохнула.

Ничего не могу с собой поделать.

Парни в бейсболках – моя слабость, а Себастьян в ней выглядел просто великолепно. Что-то в этой старой потертой кепке подчеркивало точеную линию его скул.

Тьфу.

Я закрыла глаза, убеждая себя смотреть на него только как на друга. И желательно всю оставшуюся жизнь. Или, по крайней мере, следующий год или около того. Это звучало как хороший план. Мне действительно нужно было взять под контроль мысли.

Чтобы отвлечься, я закатила глаза и включила радио.

– Я не была на озере с тех пор, как Кит попытался вместо водных лыж покататься на беговых.

Себастьян рассмеялся.

– Боже, когда это было? В июле? Такое чувство, что прошла уже целая вечность.

– Да, – я схватилась за край футболки, – мы виделись прямо перед тем, как ты уехал в Северную Каролину.

– Не могу поверить, что с тех пор ты не была там. Это потому, что ездить на озеро весело только со мной? – поддразнил Себастьян и потянулся ко мне, чтобы хлопнуть меня по руке. – Признавайся.

– Все именно так. – Я убрала его руку и положила ногу на ногу. – Мы, девушки, не особо любим ездить на озеро. – По крайней мере, это не было ложью. – Как думаешь, Меган и Филипп начнут снова встречаться?

– Одному Богу известно. Наверное. А потом они снова расстанутся и опять сойдутся, – усмехнулся он. – Филипп хочет вернуться к Меган. Он открыто об этом говорит.

– Это круто.

Себастьян удивленно изогнул бровь, глядя на меня.

– Большинство парней не признаются в этом своим приятелям, – пояснила я.

– Ты это знаешь, потому что ты – парень?

– Да, втайне от всех я – парень.

Себастьян проигнорировал мои слова.

– Думаю, когда парень действительно влюблен в девушку, ему все равно, кто об этом знает. Ему не стыдно за свои чувства.

Пришлось поверить ему на слово.

Озеро находилось примерно в двадцати минутах от города, туда вело несколько гравийных и грунтовых дорог. Насколько я знала, оно прилегало к частным владениям семьи Кита, но его не охраняли, поэтому люди могли пользоваться озером так, как им хотелось.

Себастьян свернул на подъездную дорогу. Колеса то и дело попадали в ямы, поднимая пыль, которая за считаные секунды покрыла «джип».

– Кит на тебя разозлится, – засмеялась я, выглядывая в окно, – но сам наверняка сделал бы то же самое.

– Черт, он бы взял свою машину, обвалял ее в грязи, а потом привез мне. Так что я совсем не переживаю.

После часовой езды по труднодоступным дорогам все мое тело болело, а машина изменилась до неузнаваемости. Мы повернули обратно, как вдруг за деревьями я заметила озеро. В моей груди поселилась тоска. Я вспомнила, что мне снова придется вернуться в пустой, тихий дом, который напоминал мне скелет. Это был лишь набросок, без наполнения.

Меня охватило чувство вины. Наш дом имел наполнение. Здесь жили мы с мамой и сестра, когда она возвращалась домой. Мама делала все возможное, чтобы дом стал уютным, но сложно было отрицать, что кое-чего там не хватало.

Меня не покидало ощущение, что мама жила лишь наполовину.

Она работала, отдыхала, снова работала, ужинала, ложилась спать. А на следующий день все повторялось. Такую жизнь нельзя назвать полноценной.

– Мы можем немного задержаться? – спросила я, спрятав руки между колен. – Или ты торопишься?

– У меня больше нет дел. Давай я еще пару раз прокачусь, и спустимся к пристани.

– Отлично, – прошептала я.

Пока Себастьян ездил, я и словом с ним не обмолвилась. Он остановился у кустов, и я отстегнула ремень безопасности.

– Подожди немного, – попросил он.

Я удивилась, когда Себастьян выпрыгнул из машины, оббежал ее спереди, открыл мою дверь и поклонился.

– Миледи.

– Ты серьезно? – засмеялась я.

– Я – джентльмен, – Себастьян протянул руку.

Позволив ему помочь, я спрыгнула, и тут его вторая рука оказалась на моем бедре. Удивленная таким жестом, я дернулась и поскользнулась на мокрой траве.

Себастьян поймал меня. Его рука соскользнула с бедра и обхватила мою талию. Он прижал меня к своей груди. От неожиданности у меня перехватило дыхание. Наши тела оказались рядом. Я подняла голову. В горле пересохло. Я не видела его глаз, поскольку они были спрятаны под козырьком, но сердце колотилось так быстро, что я задумалась, не чувствует ли он это.

Мы оказались слишком близко.

– Проблемы?

Себастьян засмеялся, но в его смехе послышалось что-то еще. Он был глубже, чем обычно, и от этого у меня по спине пробежала дрожь.

– Не знаю, могу ли я пустить тебя на пристань.

– Ой, да ладно.

Мне нужно было пространство, пока я не сделала что-нибудь глупое: например, обняла его за плечи и поцеловала.

Себастьян улыбнулся, и это было единственное предупреждение.

Внезапно он наклонился, обхватил рукой мои колени, и через секунду я взмыла в воздух, свисая с плеча Себастьяна, который крепко обнимал меня за бедра.

Я завопила и вцепилась ему в футболку.

– Что ты делаешь?

– Помогаю тебе добраться до пристани.

– Боже мой!

Я держалась за его за футболку, а мои волосы свисали вниз, закрывая обзор, как толстый занавес.

– Я сама могу идти!

– Даже не знаю… – Себастьян двигался вперед.

– Себастьян!

– Если бы ты упала и поранилась, я бы никогда себя не простил. – Он перешагнул через ветку. – И тогда твоя мама разочаровалась бы во мне, а твоей сестре пришлось бы вернуться домой. А я ее боюсь.

– Что? Почему ты боишься Лори?

– Лори сильная. Один ее взгляд способен скручивать некоторые части моего тела, которые я предпочел бы поберечь.

Я осмотрелась. Машины уже почти не было видно. Я ударила парня по спине, отчего он ускорил темп, и я начала подпрыгивать на его плече.

– Это было невежливо.

– Я тебя ударю.

– Ты уже меня ударила.

Сквозь деревья прорывался солнечный свет, а каменистая грязь и сломанные ветки сменились травой. В воздухе появился приятный запах влажной почвы.

– Теперь ты можешь меня поставить.

– Еще секунду.

– Что за…

Внезапно он схватил меня двумя руками и завопил:

– I believe I can fly. I believe I can touch the sky…⁹

– Боже мой! – Из меня вырвался смех, хотя шанс, что я расцарапаю всю его спину, был крайне велик.

– I think about it night and day!

– Ты такой глупый! – Я снова подавилась смехом. – Что с тобой?

– Spread my wings and… что-то там еще!

Себастьян остановился, и я соскользнула с его плеча. С поразительной легкостью он поймал меня, и я медленно скатилась по его груди. Качнувшись назад, я присела на мягкую траву, запустив в нее пальцы.

– Ты… ты не в порядке.

– А мне кажется, что я изумительный. – Он упал рядом. – Не всем повезло услышать мой скрытый талант.

– Талант? Ты вопил как раненый белый медведь.

Себастьян закинул голову и так сильно рассмеялся, что бейсболка свалилась на землю.

– Ты просто завидуешь, что не обладаешь ангельским голосом.

– А ты бредишь!

Я взмахнула рукой, но Себастьян оказался чертовски быстрым и легко поймал меня за запястье.

– Не надо драться! Боже, ты как пятилетний ребенок.

– Я покажу тебе пятилетнего ребенка!

Я попыталась освободиться, но Себастьян подался вперед, и я потеряла равновесие.

Каким-то образом (и я никогда не пойму, каким) мы оказались опасно близко. Мои ноги спутались с его ногами, и я почти лежала на нем. Наши глаза оказались рядом.

Вот только Себастьян мне в глаза не смотрел.

По крайней мере, мне так показалось. Я чувствовала, что его взгляд прикован к моим губам, и от этого в животе запорхали бабочки. Казалось, время остановилось. Я ощутила каждую частичку его тела, с которой соприкасалась. Его рука все еще обвивала мою талию, а бедро прижималось к моей ноге. Футболка Себастьяна оказалась под моей ладонью, и я почувствовала его крепкую грудь.

– Я брежу? – переспросил он хриплым голосом.

Я вздрогнула.

– Да.

Себастьян поднял руку и осторожно убрал с моего лица прядь волос. В эту секунду я перестала дышать. Его рука все еще оставалась на моем затылке. Прошло несколько секунд, всего несколько ударов сердца, и он издал звук, который я никогда раньше не слышала. Звук был хриплым и низким и, казалось, исходил из самой глубины его души. И тогда я не задумываясь опустила голову…

И поцеловала его.

Глава 6

Поцелуй был настолько легким, что скорее напоминал шепот возле губ. Я едва могла поверить в случившееся. Но это произошло, и Себастьян все еще обнимал меня за талию. Его вторая рука так и оставалась на затылке, теребя пряди моих волос.

Его рот находился так близко, что я чувствовала каждый его вдох. Не уверена, что в тот момент я дышала, но пульс мой колотился неистово. Я хотела поцеловать его снова и чтобы он сделал то же самое. Это все, что мне было нужно. Но удивление меня обездвижило.

Себастьян наклонил голову вбок, зацепив носом мой. В тот момент я осознала, что все-таки дышала, поскольку сделала неглубокий вдох. Неужели он хотел меня поцеловать? И в этот раз поцелуй будет страстным и глубоким?

Внезапно Себастьян отстранился. Не успела я осознать, что произошло, как вдруг оказалась сидящей рядом с ним на траве. Мы больше не касались друг друга. Я начала что-то говорить, но не нашла нужных слов. Мозг просто отключился.

А потом внезапно до меня дошло, что сейчас случилось.

Себастьян меня не поцеловал.

Это сделала я.

Я поцеловала его и в какой-то момент решила… что он хотел ответить взаимностью. Все казалось именно так. Но Себастьян этого не сделал.

Он сбросил меня на траву.

Боже, что я наделала?

Кровь застыла в жилах от всех мыслей, которые пронеслись в голове. Я открыла рот, хотя понятия не имела, что сказать.

Себастьян, весь бледный, вскочил на ноги, сильно сжав челюсти.

– Черт. Извини меня.

Я закрыла рот. Он только что извинился за то, что я его поцеловала?

Себастьян поднял кепку с земли, натянул ее на голову и сделал шаг назад, даже не взглянув на меня.

– Это не… это случайность, верно?

Я посмотрела на него. Он серьезно? Ответа у меня не нашлось, ведь, по моему мнению, поцелуй не был случайным. Задыхаясь от жаркого воздуха, я сосредоточилась на ярко-зеленой траве и, прокрутив в мыслях его слова, стиснула пальцы. Острая боль вспыхнула в груди и переместилась к животу, обволакивая все внутренности подобно густой смоле.

– Я, хм, забыл, что должен встретиться с тренером перед обедом, – пробормотал Себастьян, поворачиваясь боком. – Нам пора возвращаться.

Это ложь.

У меня не было в этом сомнений.

Он просто хотел сбежать. Я неглупая, но, черт, его слова меня ранили, потому что не помню, чтобы когда-нибудь Себастьян хотел от меня избавиться.

Боль из груди перешла в горло, отчего мне показалось, что я задыхаюсь. Я была так сильно смущена, что на лице выступила испарина.

Боже.

Мне вдруг захотелось прыгнуть в озеро и утонуть.

Я молча поднялась на ноги и смахнула с шорт траву. По дороге к машине мы не разговаривали, и, проклятье, как же мне хотелось заплакать. В горле пересохло. Глаза жгло. Мне потребовалась вся имевшаяся выдержка, чтобы не разреветься прямо перед ним. Сердце содрогнулось с такой мощью, что я испугалась: вдруг оно по-настоящему разобьется.

Как только мы оказались в салоне, я пристегнулась и сосредоточилась на том, чтобы дышать ровно. Мне нужно было продержаться до дома. Это все, что от меня требовалось. Там я могла свернуться калачиком в постели и рыдать, как обиженный ребенок.

Себастьян повернул ключ зажигания, и двигатель с грохотом ожил. Заработало радио, и послышалось тихое и невнятное бормотание.

– У нас все в порядке? – спросил он напряженным голосом.

– Да, – хрипло ответила я и кашлянула, – конечно.

Себастьян не ответил, и в течение нескольких секунд я все еще чувствовала на себе его взгляд, но не стала на него смотреть. Просто не могла. Ведь боялась заплакать.

Себастьян переключил передачу и выехал на дорогу.

О чем я думала? Я еще никогда не переходила от чувств к действиям. Раньше у меня хорошо получалось себя контролировать. Но теперь я его поцеловала.

Я хотела перемотать время, повернуть его вспять, чтобы снова пережить эти короткие секунды, ведь у меня никогда больше не будет возможности повторить их. Мне хотелось вернуться к тому моменту и не целовать его, ведь это была большая… нет, огромная ошибка. Неожиданно я осознала, что наша дружба и наши взаимоотношения больше никогда не будут прежними.

* * *

К утру среды у меня болели голова и глаза, хотя я не плакала. Я думала, что слезы одолеют меня, особенно прошлым вечером, когда за ужином пыталась осилить тефтели. Мама заметила, что мне плохо, однако я выкрутилась, соврав, что устала после тренировки. Позже я даже не смогла читать. Лежала в кровати, свернувшись калачиком, и смотрела на балконные двери в жалком ожидании, что Себастьян появится или напишет СМС. Я ждала от него каких-то действий, хоть чего-нибудь. Но ничего не происходило.

Обычно я не обращала на это внимания. Летом мы и так не каждый день общались. Но после того, что случилось на озере, все стало иначе.

Жжение в горле и глазах не проходило, но слезы не появлялись. Среди ночи я вдруг поняла, что не плакала с тех пор, как ушел папа. От этого мне захотелось расплакаться еще сильнее. Но почему слез так и не было?

Мне удалось лишь вызвать адскую головную боль.

Хорошо, что в четверг не было тренировки, иначе она бы закончилась очередной заслуженной лекцией. Когда мама ушла, я легла на кровать и взглянула на потрескавшийся потолок, проигрывая в мыслях сцену на озере, вплоть до того момента, когда все пошло наперекосяк и я поцеловала Себастьяна.

Хотелось притвориться, что этого не было.

Раньше подобная тактика всегда срабатывала.

Я до сих пор делала вид, что отца не существовало.

Но, когда проснулась утром в четверг и поняла, что Себастьян ко мне не приходил и никаких сообщений от него я так и не получила, решила с кем-нибудь посоветоваться. Я не знала, что делать и как с этим справиться, и вряд ли меня внезапно настигло бы озарение, так что я написала девочкам, что мне нужно поговорить. Знала, они поймут всю срочность, когда увидят, что причина в сообщении не указана.

Эбби и Меган пришли, как только смогли. Уверена, Дари тоже примчалась бы, если бы находилась в городе.

Меган сидела на кровати, подогнув под себя длинные ноги. Ее светлые волосы были распущены и спадали на плечи. Эбби расположилась в компьютерном кресле и выглядела в точности как я: будто просто вскочила с кровати и быстро схватила спортивные штаны и майку.

Сжимая в руках пачку «орео», которую принесла с собой Меган, я представила им краткое изложение истории. Пока рассказывала, проглотила три или даже пять печенюшек. Ладно, десять. И все еще планировала расправиться с оставшимися спагетти и тефтелями после ухода девочек.

– Хочу сказать, я всегда знала, что ты влюблена в Себастьяна, – объявила Меган.

Я открыла рот, не понимая, как еженедельная лекция о поисках будущего папы моих детей могла быть связана с влечением к Себастьяну.

Меган продолжала:

– Я подозревала, что ты давно одержима этим парнем, но продолжала читать тебе нотации в надежде, что ты в этом признаешься.

Я не понимала хода ее мыслей, совсем.

– Я тоже догадывалась, – сообщила Эбби. – И когда мы разговаривали в последний раз, даже упомянула об этом.

– Неудивительно, что вы с Андре расстались, – добавила Меган. – Ты хотела по-настоящему полюбить его, но не могла, потому что тебе очень нравился Себастьян.

Меган была права. Я действительно хотела полюбить Андре, и он мне нравился. Просто… мое сердце было не с ним, и это самая глупая причина, по которой я решила с ним переспать. Подумала, если мы переведем наши отношения на следующий уровень, то, возможно, мои чувства изменятся. Этого не произошло. Я лишь окончательно осознала, что наши встречи пора заканчивать.

Я принялась расхаживать по комнате перед шкафом.

– Почему вы молчали, если все было настолько очевидно?

– Думаю, ты не хотела об этом говорить, – пожала плечами Меган.

Эбби кивнула.

– Ты вообще ни о чем не любишь разговаривать.

Я хотела опровергнуть ее слова, но… она была права. Чертовски права. Точно так же я вела себя с Себастьяном: всегда его слушала, но сама ни о чем не рассказывала. Я могла часами думать о чем-то, но никогда не высказывала мысли вслух.

– Давай сразу перейдем к делу. Я в полном замешательстве, – возмутилась Меган. – Ты сказала, Себастьян издал этот звук, – и я знаю, о каком звуке ты говоришь. Он тебя не отпускал. А звук означал, что ему это нравилось.

Сжимая и разжимая руки, я беспокойно вышагивала перед своей кроватью.

– Мне тоже непонятно. О чем я вообще думала? Все было отлично. Он вел себя как обычно, мы дурачились…

– Дурачились? – переспросила Меган.

Я устремила на нее свой взгляд, и она тут же вскинула руки.

– Слушай, я лишь хочу убедиться, что ты описала полную картину произошедшего.

– Не так дурачились, как ты себе это представила, – ответила я, потирая виски. – Я в шутку хотела ударить его по руке, но он схватил меня за запястье. В следующую секунду я уже очутилась у него на коленях, и мы… просто смотрели друг на друга.

– И тогда ты его поцеловала? – Эбби скрестила ноги. – Был только один поцелуй?

Закрыв лицо руками, я кивнула.

– Быстрый поцелуй в губы. Я даже не уверена, что это вообще можно считать поцелуем.

– Быстрый или нет, поцелуй – это поцелуй, – заявила Эбби.

– Даже не знаю, – Меган вытащила печенье из упаковки, валявшейся рядом с ней. – Существуют разные виды поцелуев. Бывает быстрый поцелуй в губы, а бывает более продолжительный поцелуй с закрытым ртом или… Подождите, зачем я объясняю вам виды поцелуев? Никто ведь в этой комнате не является участником парада девственниц. Вы сами знаете, какими они бывают.

– Боже мой, – простонала я.

Эбби закатила глаза и покачала головой.

– Обычно мне сложно соревноваться с тобой в выражениях, но «парад девственниц»? У меня нет слов…

Засунув в рот целое печенье, Меган заговорила.

– Значит, ты поцеловала быстро и без языка, а потом сдрейфила?

Я снова принялась вышагивать по комнате.

– Да, так и было.

Меган взяла салфетку и стерла с губ маленькие крошки.

– Он поцеловал тебя в ответ?

– Нет. Я думала, что поцелует, но он не стал.

– А что он делал? Просто лежал, пока ты находилась сверху? – Эбби подняла брови.

– В общем-то, да, – кивнула я, съежившись.

Девушки обменялись взглядами, и Меган потянулась за очередным печеньем.

– Я не удивлена, что ты его поцеловала. Ты жаждала его с тех пор, как поняла, что у парней есть пе…

– Знаю, когда он начал мне нравиться больше, чем друг. Но не знаю, почему.

– Вероятно, потому что ты анализировала чувства, вместо того чтобы испытывать их. – Эбби откинулась на спинку стула. – Это то, чем ты обычно занимаешься: обдумываешь и зацикливаешься, пока не происходит нечто удивительное.

Я хотела поспорить, но Эбби оказалась права. Я так и делала, постоянно.

– Может, так оно и есть, но давайте мы в другой раз обсудим недостатки моего характера.

На лице Эбби мелькнула улыбка.

– Конечно.

– Ты застала его врасплох, – предположила Меган, – поэтому он и испугался.

– Думаешь, в этом причина?

– Может быть. Я имею в виду, вы с Себастьяном всегда были друзьями. Даже если он влюблен в тебя, это могло его ошарашить. – Она перекинула волосы через плечо. – Ты ему что-нибудь сказала? Подожди, не отвечай. Знаю: ты ничего не произнесла.

Я поджала губы.

Меган подняла руки.

– Не хочу грубить, просто пытаюсь объяснить. Раз ты ничего не сделала и не сказала, то, вероятно, Себастьян решил: ты думаешь, что совершила ошибку. – Она переглянулась с Эбби. – Правильно?

– Ну… – Та облокотилась на подлокотник кресла. – Ладно. Ты же знаешь, что я тебя люблю, да?

Кажется, сейчас она скажет то, что мне не понравится.

– Да.

– Хочу кое-что предположить, о чем стоит подумать, – начала Эбби, тщательно подбирая слова. – Ты поцеловала Себастьяна. Предположим, это был не просто дружеский поцелуй, ведь в губы целуются люди, которые хотят большего, чем оставаться просто друзьями.

– Согласна, – вмешалась Меган. – Иначе все было бы слишком сложно.

– Ты поцеловала его, и теперь Себастьян знает, что он нравится тебе не просто как друг. То есть существуют две вероятности. Первая заключается в том, о чем сказала Меган: ты застала его врасплох, он странно отреагировал и теперь прячется в углу.

Я не могла себе представить, чтобы Себастьян прятался в углу.

– Второй вариант: ты поцеловала его, а он решил, что это неправильно, и, когда ему стало неловко, как можно быстрее ушел, а теперь надеется, что ты об этом забудешь.

Черт.

Я подошла к балконным дверям.

– И он жалеет, что я это сделала?

– Что ж… – она прикусила нижнюю губу, – у Себастьяна никого нет. У тебя – тоже. У вас много общего. Вы оба привлекательны…

– Я бы тебя отжарила, – прокомментировала Меган.

– Спасибо, – ответила я, хрипло смеясь.

– Вы оба так много знаете друг о друге. Но подумай сама: если бы ты поцеловала его и ему бы это понравилось, неужели он не поцеловал бы тебя в ответ или не сказал бы что-то другое вместо «этого не должно было случиться»?

С трепетом в сердце я отодвинула занавеску и выглянула наружу. Ветерок колыхал ветки старого клена.

Эбби права: Себастьян сказал, что произошла ошибка.

– Я действительно не могу назвать ни одной причины, по которой вы не можете быть вместе, – добавила она. – Но, мне кажется, если он влюблен в тебя, то не стал бы называть ваш поцелуй случайностью.

Такое ощущение, что в моем желудке вспенилась кислота, вызвав приступ. Как возможно настолько реально ощущать боль? Словно вскрыли грудную клетку. Я с дрожью вздохнула.

– Что мне делать? – Задернув занавеску, я повернулась лицом к девочкам.

Светлые брови Меган тут же поднялись.

– Я бы уже написала ему и спросила, в чем дело.

Стоило только об этом подумать, как меня охватило волнение.

– Я слишком труслива для подобной тактики.

– Ты не трусиха, Лина, – заверила меня Эбби. – Понимаю, почему ты этого еще не сделала. Себастьян – твой близкий друг, это очень сложно. – «Сложно» – не то слово. – Думаю, с твоей стороны было бы разумно что-нибудь сказать. Может, поинтересоваться, все ли в порядке. Это довольно сдержанно.

Меня уже от одной мысли об этом начинало тошнить.

– Я чувствую себя идиоткой.

– Почему? – нахмурилась Меган.

– Потому что… потому что я не должна на этом зацикливаться. – Я подошла к кровати и плюхнулась рядом с Меган, после чего вытащила из пачки печенье. Внутри появилось ощущение жгучей обиды. – Существуют вещи поважнее, над которыми стоит ломать голову.

– Например? – небрежно поморщилась Меган. – Мир во всем мире? Политика? Государственные долги? Уверена, список можно продолжить. Но это ведь ты смотришь новости, а я даже не знаю, по какому каналу их показывают.

Едва улыбнувшись, я покачала головой.

– Мне надо думать о выпускном классе. В этом году у меня углубленная подготовка почти по всем предметам, и расписание по волейболу будет просто зверским. Я должна получить стипендию…

– Знаешь что? Все это чушь. – Меган повернулась ко мне с покрасневшими щеками. – И что дальше? Сейчас ты думаешь о парне и говоришь с нами о нем. Знаю, у тебя в голове есть и другие мысли. Эбби тоже это понимает. Тебе не нужно ходить целыми днями и болтать об умных вещах, чтобы доказать, что ты не помешана на парнях. И мне плевать на все эти слова вроде: «Боже мой, она только о парнях и думает», потому что мы в любом случае мечтаем о них. Мы, девчонки, никогда не победим в этом соревновании.