«Правила виноделов» kitabından alıntılar, sayfa 30
В те дни (1920-е годы) все мальчики, появившиеся в Сент-Облаке, подвергались обрезанию, поскольку приютский врач в Первую мировую войну немало намучился (по разным причинам) с необрезанными солдатами. Этот врач, по совместительству заведовавший отделением мальчиков, особой религиозностью не отличался: для него обрезание было не обрядом, а чисто медицинской операцией, проводимой в гигиенических целях.
– Ну а если тебе в лесах и горах понравится, – бодро-весело сообщил Грант Винкль Гомеру, – тогда нас ждет следующая прогулка – в открытом океане.
«Наверное, они там плавают верхом на китах», – подумал Гомер.
«Будут дразнить акул», – представил себе Кедр.
Годы над умением не властны.
If pride was a sin <...> the greatest sin was moral pride.
...обман так же соблазинтелен, как секс, но более доступен.
Не прошлое залог будушего
"В других местах на земле - запишет Уилбур Кедр уже в Сент-Облаке, - высоко ценится способность действовать без долгих размышлений, но оптимальным образом".
Величайшая двойственность отношения людей к детям, которая навсегда останется загадкой: плоть человеческая желает зачать ребенка, а ум зачастую противится
– Я там была, – тихо проговорила Грейс Линч, не глядя на Гомера. – Откуда ты приехал, – пояснила она и прибавила: – Я там была и не понимаю, как ты мог там спать.В мертвенно-бледном свете, отпущенном непогодой, худоба Грейс была сравнима разве что с лезвием ножа. Выцветшая штора облепила ее как шалью; она не поднимала глаз на Гомера, в ее хрипловатом, дрожащем голосе не было ничего соблазнительного, и все же Гомер чувствовал, как его тянет к ней. Так тянет иногда человека, особенно в непогоду, увидеть какую-нибудь чертовщину. В Сент-Облаке привыкаешь к несчастьям, но Грейс осенял такой ореол несчастья, что он казался сияющим нимбом, и Гомер не мог устоять. Подошел к ней и взял ее слабые влажные ладони в свои.– Странно, – сказала она. – Там было так ужасно, а я чувствовала себя в безопасности.Грейс положила голову ему на грудь, просунула острое колено между его ногами и начала костлявым бедром подниматься выше.– Здесь совсем не так, – прошептала она, – здесь опасно.
«Я просто хотел, чтобы он приносил людям пользу, – устало думал Кедр. – И жил подле меня, хотя это, конечно, эгоизм».
