Kitabı oku: «Пантеон реплик. Реквием по человечности», sayfa 20
Мечник схватил боккэн, лежавший на столе для рассмотрения Жераром в качестве пополнения коллекции артефактов, и полуприседом выбирался из здания. Шакс связался телепатически, чего раньше не в состоянии был сделать: «Ищейка, правее, через два здания, цель».
В указанном месте подозрительно отсутствовала охрана и само место являлось лишь небольшим складом. Дверь легко открылась, за ней царила разруха в виде сотен конструкций из пустых коробок. За оригинальным камуфляжем стоял на коленях замотанный чёрной изолентой прекрасный и печальный юноша. На изоленте вырезаны и нарисованы многочисленные иероглифы, руны, печати сдерживания. Удивляли его крылья цвета мглы, благодаря которым он мог поднимать души умерших и переносить в царство мёртвых.
– Ох, ну дела… Ты же Танатос?
– Умгу, – промычал сквозь кляп из изоленты подручный Смерти.
– Сейчас попробую тебя освободить, я свой, по поручению твоей коллеги, если можно подобным образом выразиться. Хм, а как? – разглядывая причудливые печати спрашивал у Шакса Дантей.
Демон не желал открывать своё присутствие перед сильным божеством.
– Ладно, попробуем по старинке, методом тыка… Полагаюсь на тебя, – неуверенным взглядом уставился мечник на гравировку боккэна.
Плавно касаясь помеченных мест, юноша надеялся развеять чары, не повредив тело Танатоса. Подземные толчки возобновились, а крики на улице так и не утихали. Спустя минуту обезвреживание палкой дало результат – брат Гипноса и Эфира приложив все усилия разорвал взмахом рук оковы и выправил крылья.
Пособники Сизифа раньше Дроздов нашли Танатоса и подсунули ему некий контракт-печать, уверяя, что с помощью него он получит необходимые знания о новом мире и силы для продолжения бесконечной миссии. С первой частью не соврали, а вот второй пункт сыграл против него – силы получил и лишь для того, чтобы перевесить долю других божеств в загробной сфере, поэтому, последующее порабощение, скрытое в контракте, позволило сдержать главного проводника душ и нарушить их поток.
– Смертный, – усталым, хрипловатым голосом заговорил Танатос, – кого подразумевал под «коллегой?».
– Леди с того света.
– Она допустила блуждание душ, чьи нити жизни уже обрезали пряхи судьбы мойры?
– Сам и спросишь её. Судьба погибла. Всё, давай, лети отсюда быстрее, пока снова не поймали!
– Не приказывай мне, преступник. Ещё встретимся…
Танатос направил замутнённый взгляд сначала на землю, а потом в потолок, каждый раз задумываясь на пару секунд.
– Жди, – безэмоционально сказало божество и устремилось на выход.
– Быстрее, хер неблагодарный! – сердито крикнул Дантей.
Крылатый проводник душ слегка улыбнулся и с разбега взлетел. Он направился не в сторону реки, а пролетел прям над пленителями. Несколько десятков людей в тот момент объединили уста в протяжной ноте «б-ля», особенно звучно излагал эмоции Дантей, не ожидавший такой подставы. Попытка спасти своё положение рывком к воде закончилась оглушающим ударом в затылок.
Memento mori
За все студенческие годы Дантей не высыпался так, как ему насильно предоставляют такую возможность сейчас. Болезненно сухие от перенапряжения глаза рассматривали незнакомые очертания квартиры в новостройке без мебели. Стены измазаны ранее встречаемыми граффити, узорами, лозунгами, а посередине пустой комнаты восседал на деревянной табуретке творец этого безобразия, никто иной как вдохновитель и предводитель Урбанистов – Райтер, а на кухне заваривал чай не менее, а то и более популярный представитель опасных творцов – Реставратор. Обоим не более тридцати лет, а управляют судьбами и людей в два раза старше себя. Реставратор с длинными русыми волосами и разноцветным костюмом-тройкой больше походил на затерявшегося во времени хиппи. Райтер сидел в японском жакете хаори, из которого выглядывал бронежилет, а на лице с лёгкой небритостью прослеживалась паника и усталость.
– Долго разглагольствовать не буду, – доставая травяную сигарету начал Райтер, – ты, хоть и много лишнего знаешь, свободен. Только мы отпускаем тебя не за просто так: разгребешь учиненное нами и собой дерьмо. Ты не более чем ластик в нашем канцелярском буйстве.
– Повежливее, мы же не бандиты какие-то, – поднося чай Дантею сказал Реставратор.
– Он освободил Танатоса и теперь многие помрут!
– Я изначально был против идеи пленения бога. Парниша способен снимать наши печати, вспомни граффити на Черёмушках, да и кейс с Диоклетианом примечателен. Не срывайся на того, кто поможет исправить наши ошибки.
– Окей, окей! – проворчал вандал и закурил травяную сигарету. – Без резких движений встань и выйди на балкон, сразу поймешь объём работ.
Дантей поправил халат, размял затекшие плечи, перепроверил боккэн, которого, естественно, ему под рукой не оставили, сделал два глотка причудливого чая и направился к балкону. Вид с 25-го этажа ЖК «Краснодар» открывал вид на всю панораму эпичного отчаяния. Еще не перешагнув порог сердце заколотилось, пробежали неприятные мурашки и вернулся притихший нервный зуд.
Всё сотрясалось, выли сирены, не мифические, хотя и тем только это и оставалось делать. Город сюрреалистично пал, отдав главенство не людям с богами, или механизмах, царивших до Великого Катаклизма, а зданиям, помеченными Урбанистами для организации утопической перестройки. Некогда серые многоэтажки благодаря деструктивному творчеству Райтера отрастили органические части тела: щупальца, звериные лапы или ножки сколопендры – убийственные элементы передвижения на любой вкус и цвет. И двигалось ожившее старьё не в сторону Адыгеи, на юг, к разломам Тартара, а хаотично, цепляя своих собратьев или круша не ожившие сооружения громадными порождениями больного разума любителя нестандартного граффити. Арсенал у своеобразных големов поражал умы похлеще их форм. Одни разжигали свои внутренности и полученную реакцию как драконы извергали в случайные цели. Другие сжимались и под мощнейшим давлением стреляли стеклопакетом. Особо яростные разбирали себя по кирпичикам и убийственно швыряли стройматериалами в неприятелей. Железобетонные панели преобразовались в скелет и броню, а накопленные сгустки мемориса, пропущенные через сотни сигелов, скрываемых в граффити, соткали глаза, мышцы… Бывшее жильё сотни семей, приют для многих поколений, восстало против подобных себе, разрушая всё вокруг.
.
Дантей ухмыльнулся от абсурда происходящего и потрясывающийся рукой взял травяную сигарету, висевшую на прищепке. Ветрозащитная зажигалка любезно лежала сбоку, подпрыгивая от шагов големов. Закурив, парень положил в карман находку, и не смыкая глаз осматривал бедствующий горизонт. После пары затяжек свёртка Дантей подозвал к себе Реставратора.
– Вы наворотили это? – спокойно, будто сдерживая или накапливая эмоции сказал Дантей.
– Частично, да. Это должно было превратиться в опору человечества перед гигантскими угрозами…
– Но? – перебил пленник в халате.
– Но заложенная установка на самоуничтожение и некоторые ориентиры сбились, сломались, либо были взломаны неизвестной силой.
– А продумать подобный исход забыли, да? Прямолинейно сделать херню и не задумываться о последствиях? Вы, сука, дети малые?
– Не горячись, и так тошно. Наш план изначально был запасным. Основной заключался в сдаче участников гигантомахии. Второй в собственноручном отпоре с подспорьем в виде бессмертия благодаря пленению Танатоса. Как видишь, всё похерилось и пришлось впопыхах активировать заготовку.
– Не смей меня обвинять в освобождении Танатоса. Нельзя обманывать смерть. Могли и получше что-нибудь придумать.
– Все виноваты, смирись! И всем это расхлебывать! – выкрикнул из комнаты Райтер.
– Да, все варятся в общем котле и словами его не потушить, – продолжил Реставратор, промокнув глаза чайным пакетиком. – Не считай нас злодеями, мы заранее эвакуировали жильцов, самых настойчивых прям с квартирами выдвигали и переносили. Бетонные джунгли либо станут братской могилой, либо послужат последней надеждой.
– Чёт ваша надежда смачно так…
– Просто нас попросили внедрить функцию ликвидации на случай ЧП: подконтрольные големы обязаны нейтрализовать себе подобных, если те начнут своевольничать.
– Вот только реализация пошла по тому месту, и они перестали различать дефектных от нормальных! – снова вклинился Райтер.
– Тем не менее остались «хорошие», вон, смотри, у стадиона! – Реставратор резко повернул голову Дантея в сторону стадиона Кубань.
Девятиэтажный дом с оранжевым окрасов, издалека напоминающий человекоподобного гиганта, вырвал массивной конечностью примата прожектор у стадиона и как битой ударил бушующего кирпичного голема. Битва происходила в спортивном парке, ломались деревья как зубочистки, шли вибрации по водной глади прилегающих водоёмов. Последующая череда ударов оттеснила кирпичного и тот свалился в озеро, оставшись без возможности подняться.
– М-да, при таком подходе пусть лучше вышедшие из-под контроля побушуют немного и успокоятся, – выпучив глаза, в пол тона высказался Дантей.
– У них нет меры и усталости, а подпитка меморисом поддержит боевое состояние в течение пяти и более дней, – уточнил Реставратор.
– А потом у них блять, что, выходные?! – гневно язвил Дантей.
– «Потом» не будет. Обезвредить надо за сегодня, монстры у порога. Давай, докуривай и собирайся.
– Кулаками их хреначить? Я не десантник, чтобы голыми руками кирпичи разбивать!
– Райтер выдаст парашютный ранец, к лямкам закреплен твой артефакт, прыгай отсюда и влетай на крышу ближайшего дефектного, там в основном и расположены все граффити-сигилы.
– Самого на смех не пробивает от сказанного?
– Иного варианта не остаётся… На нижних этажах поджидают разъярённые агенты и толпы, а на средних кровожадные фамильяры-охранники. Не переживай, на парашют нанесены сигилы-обереги и эскиз таксы. Первые от любой напасти защитят, а такса нацелена вынюхивать сигилы.
– Круто! Классно! А вы продолжите сидеть тут, почёсывая задницу? Своё дерьмо не пахнет, поэтому и напрягаться не надо?!
– Мы контролируем не бракованных. Без нас и остальные взбесятся…
– Так, паренёк, – подошёл Райтер с угрозами, – тебя оставили в живых лишь для уборки как нашего, так и своего дерьма. Натравил на нас детей Зевса, выпустил Танатоса, разрушил экспериментальный дом в полях! Благодари судьбу за возможность развеивать магию, иначе стал бы козлом отпущения, боксерской грушей Сизифу!
– Ага, пошёл нахуй! – оттолкнув Урбаниста крикнул Дантей, вдобавок закрыв дверь на балкон. – Эй, – обратился к оставшемуся Реставратору, – мне так насрать на ваши отговорки и планы, люди страдают, а вы тут строите из себя благодетелей-мучеников, еще и огрызаетесь. Думаете, если отобрали оружие, я вас не убью, скоты?!
– Постой! Он вспыльчивый идиот и не думает, что говорит! Зачем нам враждовать во времена, когда нужно сплотиться?! – растерявшись тараторил Реставратор.
– Завали, – вытянул Дантей ладонь перед собой и посмотрел в окно. Там стояли яростные вооруженные люди разных мастей. – Как пользоваться парашютом?
Реставратор жестами попросил Райтера принести парашютный ранец, оставить у двери и уйти.
– Вот ранец, – открыл дверь и подобрал Реставратор, – тут кольцо открытия, запасного нет, но мы перепроверили и основное точно плавно сработает. Приземляясь, обязательно коснись крыши обеими ногами, затем для смягчения удара перекатись на спину или бок.
– Собачонка ваша не нападёт на меня? – перепроверяя целостность боккэна сказал Дантей.
– Никоим образом, это будет лишь бесплотный дух-навигатор, – одевая ранец успокаивал Реставратор.
– Отлично! Я же, вас, тварей, потом перебью, если люди снизу не успеют, ждите, суки! – прокричал Дантей на приливе адреналина и выпрыгнул из окна.
Страх высоты пропал еще в отрочестве, на взлётно-посадочной полосе другого города, являющейся промежуточным звеном между уникальной фишкой и полосой препятствий, закаляющей дух осмелившихся ступить на неё. В самолёте из-за «весёлой трясучки» на взлёте откручивались болты, падая на пассажиров, а из взбесившейся багажной полки ручная кладь не обрушивалась на хозяев лишь из вежливости. В момент покорения первого облачка осознаешь победу, забываешь клятвы, данные всем возможным богам, искореняешь страхи, до очередного подобного случая, конечно же. Но во время прыжка Дантей положил на всё выкрученный с того самолёта болт и летел над растоптанными одноэтажными домиками, некогда горделиво стоящими между поколением переростков.
Первой целью был девятиэтажный монстр, без конечностей для передвижения, но с одним длинным отростком, схожим с рукой гориллы. На фасадных кондиционерах вылуплялись глаза размером с человеческий кулак. Из балконов резко, как язык лягушки, высовывались щупальца, хватающие любую живность. Раздавливая её, дефектный выбрасывал остатки из окон, окропляя кровью окружение. Цепляла проделка Урбанистов предметы в зоне досягаемости, а то и внутри себя рукой, швыряя их как дротики в пару близнецов напротив, и, почему-то, во въездной знак стадиона.
Серый противник футбола не отреагировал на пикирующего гостя, но очередным замахом, на сей раз двумя диванами, нарушил потоком воздуха траекторию посадки. Летчик в халате психанул из-за подпортившейся возможности плавной посадки и быстро отцепил парашют еще не коснувшись поверхности, дабы поскорее наказать уродливое здание. Впопыхах он добрался до стены с граффити. Четыре замаха развеяли сигилы, однако, помимо начавшегося буйства голема, эффекта особо не произвело. На всякий случай летчик сложил своеобразно парашют обратно в рюкзак, не зная правильной последовательности, и повесил на спину.
– Эй, ебанатики, – обращаясь к материализовавшейся из парашюта таксе-передатчику возмущался Дантей, – вы куда еще свою писанину припрятали?!
– … на этом объекте, вроде, запасные два на последнем этаже, – транслировался голос Реставратора через открытый рот черно-голубой собачки.
– Вроде?! Забыли такую важную вещь?! Пиздец! Может мне все кирпичики мечом поковырять? Ради догадок я в брюхо этому монстру не полезу!
– Тебе в любом случае вниз спускаться, быстрее, пока он не дотянулся! Я слежу в бинокль за всем, предупрежу если что, а Райтер засечет выплеск энергии.
– Творцы недоделанные…
– Двери должны быть открыты, сотрудники ЖЭКа проявили халатность, и мы без труда проходили. Только осторожнее, за ними может ждать что угодно. И с началом всего должны были отключить подачу электричества, воды и прочего, но всё равно сторонись газовых котлов, в двух дефектных уже хлопнуло.
– Спасибо за паранойю, – проворчал Дантей, сплюнув возле фамильяра, – пусть собака первой идёт, ей то ничего не будет.
– Конечно, только Райтер через неё смутно видит, так что на разведку не надейся.
– Я надеюсь на послушную приманку, а то опять злоебучий бобёр-людоед выскочит.
– Нет, мы не добавляли таких сигилов. Хотя… переизбыток магии может нечто воплотить.
– Тебе то чё?! – ворвался с криком Райтер, – махнёшь палкой и почапал!
– Бля, спрыгни с балкона, неудачник, – озлобился Дантей, спускаясь по лестнице.
Перед его глазами стояла изнанка квартирного комфорта: плывущие по остаточной воде из прорванных труб детские рисунки, разбухшие корма для питомцев, создающие противный прелый запах, заметки на бумажках, невоплотимие от проделок Урбанистов. В некоторых квартирах выбиты двери от могучих движений голема, пытающегося выкинуть всё не прибитое на улицу.
Под ковриками у дверей нетронутых квартир и располагались граффити, благо спешно покидающие своё жилище хозяева обильно шаркали ногами и раскрыли узоры. Пара крестообразных махов мечом развеяли их силу и дефектный голем перед своей отключкой в яростном рёве из сирен на крыше решил провести банзай-атаку, похоронив себя вместе с паразитом внутри. Огромная конечность медленно заносилась над последним этажом, Реставратор крикнул бежать и Дантей, благодаря бурлящему адреналину, осмелился скатиться по перилам, не прекращая материться. Отросток резким толчком протаранил балкон, проталкивая разруху до лестничных путей. На скатывающегося мечника ссыпались обломки, части мебели, падала электроника. Лопнувшее в полёте стекло телевизора порезало лицо. На нижних этажах перила искривились и пришлось бежать на своих двух, прикрывая голову руками.
Стены подъезда под давлением треснули, одни плиты наложились на другие и Дантей протискивался, цепляясь халатом и рюкзаком за острые углы. Выйдя на улицу, чистильщик получил некритический удар по плечу от упавшего кондиционера, на котором еще прослеживались черты уродливого глаза монстра, но, как кока-кола на сковороде, оно покрывалось пузырями, закипало и иссыхало.
Кости не поломало, однако боль сковывала движения, а из ран, немного выпячивающих кровь, Дантей собрал краску для своего боевого раскраса, следуя к ближайшим целям. Зачищенный дом выстоял, не стал разрушатся после исчезновения чуждой магической органики.
Следом возвышались дефектные близнецы, пострашнее собрата-метателя из-за своих придатков в виде ноги-подошвы, позволяющая медленно перемещаться. На центральных балконах располагались большие глаза фринозома-жабовидной ящерицы, способной выстреливать из лопнувших капилляров кровью во врагов, только вот големы вместо крови используют высосанную из растительности вокруг энергию, преобразованную в соляную кислоту. Эта кислота растворяет металл, стекла и морды других дефектных. Глаза в момент выплеска не видят, отчего создаются слепые зоны.
– Живой? Всё в порядке?! – побеспокоился Реставратор. – Вижу ты направляешься к «ползучим».
– Ты не предупреждал о их идиотской страсти к самоуничтожению, – говорил Дантей запыхавшись, рисуя узоры кровью на лице.
– Это создавалось для предотвращения появления дефектных, но, как видишь, их воля к жизни переборола алгоритмы.
– Ебланы криворукие… Ну, каких еще цыганских фокусов мне ожидать?
– У ползучих для функционирования выстрелов должно образоваться подобие кровеносной системы, лучше не трогай её, иначе получишь брызг разъедающей кислоты в лицо, а так внутри безопасно. Сигилы на первой лестничной площадке.
– Ура… А по этой склизкой хрени не опасно забираться?
– Нет, если не касаться слизи. Дождись когда при движении их нога приспуститься, подъезд качнет в твою сторону, и запрыгивай. Только не попадайся им на глаза! Двигайся лучше после того, когда они начнут стрелять.
– Вот же у вас придумки извращенные… Под наркотиками фантазировали?
– Все слова не по делу будут проигнорированы.
– Да хоть бы шутливо ответили, и так тошно. Забейте, пустите шавку вперёд.
Девятиэтажки дали залп друг по другу и Дантей рванул к указанному таксой подъезду, запрыгнув без происшествий.
На лестничной площадке поверх белых стен выделялись сюрреалистичные рисунки Райтера. Дантей сделал по ним множество ударов, слегка касаясь, представляя на их месте затаившихся пагубных творцов. Голем затрясся, но продолжил движение.
– Эй, вы же сказали, что только тут! – кричал в пасть собаки Дантей.
– Странно… Возможно, энергетические цепи перестроились. Придется проверить, кхм, на крыше, – чуть запинаясь проговорил Реставратор.
– Это отчасти живое, хитрое существо, оно могло перестроить организм и запрятать «сердце» в более безопасном месте, – вклинился Райтер.
– Совсем долбанулись?! Меня же с собой похоронит, если на крыше буду!
– Эта особь не в состоянии, просто нечем, да и подошва настолько большая, что будет долго растворяться. Быстрее, очередной залп может задеть людей.
– Ох-бл какой шантажист нашёлся! Я и так это не для вас делаю! И если что-то пойдет не так – явлюсь за вами, подсказчики херовы.
Такса-фамильяр устремилась наверх, показывая безопасный путь и чуя сигилы, минуя артерии с кислотой. Только магические потоки так изменились, что ищейка не могла зацепиться за что-то одно и металась из стороны в сторону, а стены пошатывались из-за движений улиточной подошвы, ссыпалась штукатурка, скрипели металлоконструкции. Все двери заперты, на некоторых висели угрожающие послания мародёрам. В пределах открытых зон лестничных площадок не было граффити, а собака от безысходности поднималась наверх.
На последнем этаже украшал треснувшую стену рисунок ящерицы. Нагнетающий треск окружения побуждал Дантея скорее заканчивать с развиванием и направляться к крыше, но, после окончательного взмаха, стена не выдержала и как оползень двинулась на незваного гостя, успев придавить ногу, отрезав возможность отступления, а затем и правую руку. Предотвратила травматический шок сила мата, вырвавшаяся из уст мечника при падении. Такса подбежала, попыталась осмотреть, чтобы Райтер её глазами оценил серьезность ситуации, но перебив на половине слова Урбаниста заскулила и испарилась.
Из лужи крови, скопившейся от раны руки, прорезался красный клюв аиста, вещающий знакомым тихим, хитрим голосом:
– Никак не выбраться?
– А? Шакс? Я заснул?
– Пока нет, я высосал энергию из шавки и передал тебе. Пару минут в сознании протянешь и за это время обязан решиться на усиление.
– Т-ты про ту пургу, уп-ху, с… плюшевой сценкой?
– Дай согласие, пока конечности ещё целы, быстрее.
– Кха, демонюга, дождался шанса… Ай да похрен уже, была не была! Согласен!
Вены запульсировали, во рту резко пересохло, тело обуял жар, затем дрожь. Конечности напряглись, боль утихла и нахлынула волна силы, позволяющая не просто сдвинуть, а медленно приподнять и отбросить громоздкие валуны. Дантей воспринял это как данность, ради выживания сделки с демоном уже не представляются чем-то немыслимо запретным.
Поправив рюкзак и халат чистильщик пошатываясь поднялся на ноги, вкрадчиво рассматривая клюв.
– У меня ведь что-то сломалось, я через пару шагов не рухну?
– Рухнешь. Я выдал лишь аванс силы, пробу, для выстраивания доверительных отношений, на нём долго не протянешь, а мне более нечего предложить, кроме совета, – пошевеливался клюв, будто улыбаясь. – Вспомни, к каким астральным сущностям ты готов обратиться для заключения контракта.
– Чего? Говори яснее, мне похоже голову вдобавок отбило…
– Тебе взмолить надо о помощи, без неё до безопасного места не протянешь. Вспоминай еще не материализованных сущностей с которыми готов заключить контракт. Присядь, подумай.
Голем продолжал движение, а значит все цепи не были разрушены, даже кислотные залпы продолжались.
– Я… ничего в голову не приходит. У всех, кого помню из школы и интернета, ну, только всякого богатства и славы просили…
– Вспоминай. Мне нельзя произносить их имена и даже намекать, иначе заметят. Давай так. Знаешь про мнемотехнику дворца памяти?
– Слыхал.
– Я на пару секунд погружу тебя в бессознательное состояние, там найдешь запечатанные комнаты с воспоминаниями, только поторапливайся, иначе от потери крови отключишься.
– Постой, а тебе какая с этого выгода?
– Один. Два. Процент. Три.
Дантей отключился. Сознание оказалось в проекции квартиры. В ней и вещи Мискеллани, и брюлики Бастет. Выделялся билет на поединок императоров, висевший как картина на пустой стене. Над лицами гладиаторов золотыми буквами напечатаны имена богов-спонсоров. Как только начал вчитываться – комната затряслась и рассеялась в тумане.
– Выбрал? – пробудил голосом Шакс.
– А? Да… Геракл!
– Хороший выбор. Прокричи его имя трижды и озвучь намерения.
– Кхм, Геракл! Геракл! Геракл! Блин, руки начали неметь… Геракл, прошу тебя наделить меня силой и здоровьем для преодоления трудностей!
– Добавь обещание отдать частицу воспоминаний.
– Воспоминаний?! Агх, ладно! Геракл, обещаю отдать часть воспоминаний, только, пожалуйста, не самые важные! – завершил зов покашливанием. – Эй, – обратился шёпотом к Шаксу, – это что получается, он взамен меня памяти лишит?
– В этом суть круговорота мемориса, – так же шёпотом ответил Шакс, медленно погружая клюв в лужицу. – Есть вероятность копирования утраченного в дворец памяти.
Тело резко сковала боль, следом невыносимый зуд. Холодный пот лился ручьём. Раны затягивались, ушибы проходили, а кости с хрустом восстановились. В остальном процесс проходил по этапам, схожими с ритуалом Шакса.
Как только всё пришло в норму и прибавилась бодрость, настигла тоска по нечто утерянному. Бесполезные эмоции вмиг развеялись от канонады, прошедшей по ближайшим големам. Впихнув в лямку халата боккэн, покрытый кровью, Дантей со всей дури помчался наверх, минуя по четыре ступени за раз.
На крыше лежали бездыханно десятки птиц с примотанными к лапам бумажками. На них виднелись миниатюрные узоры со скрытыми сигилами. Именно ими и подпитывался дефектный. На поиски и зачистку каждой дрянной бумаги ушли бы минуты, но на горизонте свистели огненные шары, метко попадающие по отросткам на зданиях. Виновником грохота являлся корабль «Катти Сарк», величественно идущий по Верхнему Покровскому озеру.
Не успевший перевести мысли Дантей осознал, что следующий залп летит прям под него, в двигательный отросток голема. Снаряды раздробили подошву, накренив многоэтажку в сторону озера. Оно упадёт с минуты на минуту, и мечник видел лишь один выход – прыгать. Наделённый временным бесстрашием Дантей выложил парашют из рюкзака, расправил на ветру, крепко обмотал стропы управления на руках и с градом матерных слов побежал к краю. Прыжок. Быстрое снижение. В куполе образовалась дыра когда рюкзак был задет об острые края стен и лишь потоки ветра, поддувающие снизу, не давали поцеловать асфальт.
Под ногами царил хаос из горящих деревьев, растворяющихся в кислоте машин и летящей шрапнели, порой задевающей и малоэтажные дома.
Приземление смягчили пышные кусты. В яростном порыве Дантей сбросил с себя все элементы парашюта и на облегченном выдохе пошёл к капитану корабля, попивающему чаёк на берегу.
Вопреки суевериям, «Катти Сарк» ожидала самая счастливая судьба из всех чайных клиперов. Он не пропал в море, не был разобран, только сгорел не так давно из-за людской беспечности. История клипера вдохновила дать имя «Катти Сарк» одному из сортов виски. Будущий владелец клипера, Джон Уиллис, зайдя в одну из картинных галерей, увидел картину, изображающую молодую ведьму в короткой ночной рубашке, летящую над болотами на шабаш. Судовладелец влюбился в картину, а может быть и в ведьму. Когда он решал, как назвать корабль, то сначала хотел назвать его именем ведьмы. Но моряки – народ суеверный и на корабль, носящий имя ведьмы, невозможно было бы набрать экипаж. Тогда и пришла Уиллису в голову идея названия, которое бы и не раздражало суеверных, и всё-таки соответствовало его желанию. Кроме того, носовая фигура клипера изображала эту ведьму. Так по волнам мемориса и приплыл в гавань полиса спасительный клипер.
Дантей подошёл к некогда процветающему ресторану «Ривьера», там на ступеньках элегантно восседал Джон, обложившись десятком красивых керамических кружек. В каждую после глотка чая Уиллис доливал молоко и спиртное.
– Ахой, Икар! – поприветствовал моряк приземлившегося юношу. – Где оставил свои храбрые крылья? Позволь взглянуть на то, чем парил над выстрелами моей ведьмочки!
– А? А-ахой. Вас Урбанисты не предупредили, что я зачищал те здания?
– Без малейшего понятия о чём ты, храбрец. Меня заверяли об эвакуации всех жителей, вот я и вернулся с атакуемых границ утихомирить оживший камень.
– Границы уже атакуют? Гиганты?
– Нет, пониже, всякая мелочь, бежит в страхе от кого-то прямо на нас. Присядь, попьём чая.
– А тут безопасно? Големы и до сюда бросали вещи.
– Катти Сарк не даст в обиду капитана! Передохни, испробуй благородного напитка.
– Что ж, хорошо, спасибо, в горле довольно пересохло.
– Люблю вас, – обращался к пробующему подобие алкогольного коктейля Дантею, – людей современных. Сколько лет прошло, чайные войны закончились, пришли другие напитки, а вы продолжаете наслаждаться дарами Индии.
– Это уже вошло в привычку, можно сказать создался менталитет наших земель когда без чая отдых не состоится.
– Забавно, за… – прервался на выкрик команды капитан, – дорогая, залп!
Торговый клипер, переделанный под военный, выстрелил по ближайшему к стадиону дефектному, последнему из братьев-близнецов. Что-то взорвалось от попаданий и центральные этажи посыпались, утягивая за собой всё остальное. От едкой кислоты и залпов судна дефектный понёс такой ущерб, что решил запустить процесс самоуничтожения, обрушившись на проезжую часть.
– Оу! Чудно! Ваши железные кони в любом случае ныне не ходят…
– Как дух то захватывает! Уважаемый, а как вы смогли пригнать сюда корабль?
– Легко! Колдовству здесь позавидует даже моя ведьмочка! Мой парусный клипер вошёл в историю, обрёл такую известность, что дал возможность пробудится как мне, так и себе, хотя его истинное нутро лишь недавно было уничтожено. Колдунством пришлось приделать ему побольше орудий, а для транспортировки сгодилась моя любимая чашка чая!
– Это как?
– Беру воду, на которой стояло судно, разогреваю, завариваю чай и помещаю в листья всю магическую субстанцию, отпиваю и могу вылить в другой водоём, призывая обратно! Чудеса на чудесах!
– Но ведь энергия не бесконечна?
– Грохот выстрелов, переплетающийся в восхитительном музыкальном ритме, создаёт незабываемые воспоминания, не так ли? Они и подпитывают свершения «Катти Сарк».
– И вправду чудеса… Значит всё так же завязано на меморисе…
– Залп! – прокричал Джон. – Оу, извиняюсь, перебил. Кстати, ты говорил о зачистке тех громадин. Это из-за твоих стараний правое чудище потерпело поражение?
– Можно и так сказать…
– Чудесно! Такой способный матрос не должен пропасть даром! Вот, возьми, – передал маленький деревянный кусочек поперхнувшемуся крепким напитком Дантею, – это часть моего корабля, послужившая созданию нового руля, когда прошлый сломался посередине чайной гонки. Надеюсь она станет оберегом, направляющим по верному пути.
– Большое спасибо! А я вот вам могу лишь зажигалку подарить. К вашей курительной трубке сгодится.
– Значимая вещь, так и тянет от неё колдовством, – одобрительно кивнул Джон. – По поводу пути… – доставая курительную трубку продолжал капитан, – отправляйся к зданию казначейства, там импровизированный пункт эвакуации, по крайней мере, мне так указали на карте.
– Благодарю за совет, но у меня другой маршрут. Надо наказать тех, кто отправил меня на верную смерть.
– Мести в таком хаосе места быть не должно!
– Должно, если хаос произошёл по их вине.
– Недурно чай на тебя подействовал. Останавливать не буду, дерзай, если ветер направлен в сторону благополучия всех.
– Не забудемся, капитан, – с легкой улыбкой сказал Дантей.
– Не забудемся, конечно!
Мечник поправил экипировку, перепроверил раны и с нахмуренным лицом двинулся к месту расплаты.
– Эй, подручный, – через сотню шагов обратился шёпотом к Шаксу, – сколько еще благословение действовать будет?
