«Хельмова дюжина красавиц. Ненаследный князь» kitabından alıntılar, sayfa 3
Пухлые губы Аполлона блестели, и щеки тоже блестели, и вась он блестел, словно леденец на палочке.
Взятки?
Так разве ж это повод достойного человека кресла лишить? Берут все. Кто золотом, кто козетками...
Компаньонкам порой перепадают подарки от хозяев, а вот замуж их берут исключительно в любовных романах.
... ты не переживай, Евдокиюшка... вот доберемся мы до Познаньска...
... к следующему вечеру, когда Евдокия окончательно свихнется.
- ... и найдем тебе жениха хорошего... доброго... а мне жену.
- Тоже добрую?
- Ага... она мне собаку завести разрешит.
- А может, ты домой вернешься? - робко предложила Евдокия. - Без жены. И просто собаку заведешь?
Аполлон вздохнул. По всему выходило, что жениться ему не так уж сильно хотелось.
- Не, - ответил он, подпирая щеку пудовым кулаком, - не выйдет. Мама сказала, что сначала надо жену завести, а потом уже собаку.
- Конфету хочешь? - шепотом спросила Евдокия.
Жениха было по-человечески жаль.
- Шоколадную?
- Ага. И с орешками...
- С орешками мне нельзя... - Он потупился признаваясь: - От орехов почесуха приключается... но если только одну.
Конфету Евдокия передала под столом.
- Спасибо, - искрене сказал Аполлон. - Ты мне нравишься! Выходи за меня замуж!
Аполлон краснел и смущался. Он знал, что таланлив - мама сказала, - но вот чтоб настолько... он, конечно, понимал не всё, но трепетным творческим сердцем чуял - хвалят.
В жизненных реалиях Иваны-дураки встречаются куда чаше, нежели Василисы Премудрые.
— Полагаю, что да. А вот его высочество… — Себастьян сплюнул на маргаритки. — Вздумалось ему меня осчастливить…
— Счастлив?
— Будешь ржать, нос сверну.
— Не надо! — Лихослав пощупал переносицу. — На неделе мне уже сворачивали.
— Кто?
— Да… одна ваша… красавица… мне поручили приглядывать за нею, чтоб куда не вляпалась… в общем, я так понял, что Матеуш решил тебя… того…
— Ага… того. И этого тоже. И всякого вообще. Но я девица строгих правил…
Лишек все ж таки хихикнул, а потом и вовсе на спину упал, заржал во всю глотку, пугая и диких скворцов, и дворцовых, запертых в серебряные клетки канареек. И главное, заливисто так хохочет, заразительно, песий сын.
— …и до свадьбы романсов не кручу. Вот он и решил подыскать мне достойного мужа…
Смех оборвался. Лихослав вытер слезящиеся глаза, сел и уточнил:
— Меня, что ли?
— Тебя, дорогой, — пропела медовым голосом Тиана, прислоняясь к могучему уланскому плечу. — И хватит ржать. Вот сведут нас завтра на рассвете в храм…
— Почему на рассвете?
— Исторически сложилось, что казнят на рассвете.
- Ты, друг мой сердешный, учти, - сказал Аврелий Яковлевич, поднеся высокую чарку с мятным отваром. - Аура - она часть человека. Это как... шкуру для тебя сменить. Разумеешь?
От отвара, в состав которого помимо мяты входило десятка два ингредиентов куда менее приятных, на глаза слезы навернулись.
- Рукавом занюхай, - жестко велел ведьмак.
И еще корочку хлеба поднес, изувер штатный.
- Так вот, Себастьянушка, не мне тебе объяснять, что с чужою шкурой и чужие повадки берешь.
Себастьян кивнул, не способный зубы разжать.
Понимал.
И не любил эту часть своей натуры, когда сознание словно бы раздваивалось. И оставаясь собою, Себастьяном, ненаследным князем Вевельским, он меж тем обретал чужой характер, зачастую весьма скверный, отягощенный множеством дурных привычек, которые прилипали прочно, и после завершения задания, от них приходилось избавляться уже князю.
- Потому не удивляйся, ежели в тебе вдруг проснется... этакое.
Аврелий Яковлевич сделал хитрый знак рукою.
- Что этакое? - севшим голосом уточнил Себастьян.
От мяты першило в горле. Но по мышцам, по телу расползалось удивительное тепло.
- Этакое... девичье, - словно бы смутившись сказал Аврелий Яковлевич. - Я б не упреждал, будь ты обыкновенным человеком, не заметил бы даже. Но ты ж метаморф, а вы - народец зело чувствительный. Аж занадто...
- Девичье...
- Девичье... ну, гляди, сколько тебе годков? За тридцать уже? Аленушке - пять. Итого, плюсуем, потом делим пополам... в общем, девичье выходит... девицы этак осемнадцатилетней...
И усмехнулся этак, по-доброму...
- Я за вами ухаживать буду... стихи читать... если надо, то и про коров... цветы дарить...
Понюхав незабудки - колбаски были знатными, с чесночком, - Евдокия сказала:
- Лучше котлету.
- Простите?
- В другой раз подарите мне котлету... или две.
